Текст книги "Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Павел Смолин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 86 страниц) [доступный отрывок для чтения: 31 страниц]

– Знаешь, сын, эта теплица еще никогда не была в таком хорошем состоянии. После моего отъезда ты очень изменился. Меня радует твоя самостоятельность, но твои манеры немного испортились. Поработай над ними, хорошо?

– Хорошо, – не нашел я ответа лучше. Вот бы еще знать где, как и что я делаю неправильно.

Отец ушел в дом, я полил помидоры, и ушел туда же. Приняв душ, поднялся в комнату, с улыбкой посмотрел на сопящую Чико. Какой прекрасный день. Если бы не тоска по Хэруки, я был бы сейчас абсолютно счастлив.

Глава 7

Сегодня я проснулся сам. Отлично выспался. Присутствие Чико явно действует на меня благотворно. Открыл глаза, осмотрелся. Чико в комнате не было. Сегодня не стала будить братика, да? Выспаться это всегда хорошо, но все‑таки я почувствовал себя брошенным.

Одевшись, спустился вниз. Чико, одетая в футболку с Гандамом, сидела на диване в гостиной с Сакамото‑саном на коленях и смотрела «Книгу Джунглей». Хороший мультик, очень мне нравился в детстве. Действие близилось к завершению. Нехило я поспал. Впрочем, Чико вчера уснула рано, рано и проснулась.

– Доброе утро, Чико!

Она обернулась, согрела мое сердечко радостной улыбкой:

– Доброе утро, братик! – похлопала ручкой по дивану рядом с собой, – Садись, посмотрим вместе!

Я покачал головой:

– Попозже, ладно? Братику надо привести себя в порядок. Ты уже завтракала?

– Да, вчера я будила братика, поэтому сегодня я решила разбудить папу! Он приготовил омлет с рисом, а потом включил мне мультик! – выдала она мне краткую сводку новостей.

– Вот как? А мне вы оставили омлета?

– Конечно! Кстати, папа просил передать, что сегодня вернется ближе к вечеру. У него какие‑то дела на работе, – перейдя на шепот, доверительно сообщила: – Он взял с собой бутылку! Сказал, что это какой‑то «виски» в подарок начальнику. Это же алкоголь, да? – она скуксилась, – Ненавижу, когда мама и дядя Канеки напиваются. Они становятся такими мерзкими!

Молодец, мамаша. Берешь от жизни все.

– Не переживай, даже если папа выпьет, мы заставим его вести себя прилично! – уверил я сестренку, она улыбнулась, и я пошел в ванную. Оправившись и почистив зубы, пошел на кухню, где разогрел омлет с рисом. Выглядел он как яичная лепешка, в которую завернули рисовую начинку. Прикольно и вполне вкусно. Не удержавшись, нарисовал на нем кетчупом кошачью мордочку. Видел такое в аниме про походы в мейдо‑кафе. Милота. Интересно, а в это время мейдо‑кафе уже существуют? Если да, надо обязательно сходить в такое с Кейташи и Кеиджи.

– Это было неизбежно! Маугли там, где ему и место! – услышал я голос Багиры из гостиной. Чико громко шмыгнула носом. Пойти успокоить ее? Не стоит, пускай переживает катарсис. Сидел, кушал омлет. Надо будет освоить это блюдо. В принципе, в яйцо можно заворачивать что угодно. Например, добавить грибов с колбасой. Должно получиться нажористо.

Финальная песня Балу и Багиры закончилась, я услышал топот босых ножек (надо бы поговорить с Чико на эту тему, пол не то чтобы холодный, но вдруг заболеет). В кухне появилась заплаканная сестренка.

– Братик…

Я поднялся со стула, присел на корточки перед сестренкой, погладил по голове:

– Ну ты чего? Это же просто мультик.

Она покачала головой:

– Нет. Я рада за Маугли. Просто…

Она замялась, я терпеливо ждал.

– Просто мне ведь тоже придется уйти? Мое место не здесь? – наконец тихонько спросила она.

Твою мать! Сердце сдавило от жалости. И что мне делать? Обнял плачущую девочку, мягко сказал:

– Не переживай, Чико. Если не хочешь уходить, можешь остаться здесь. Я что‑нибудь придумаю.

– Правда?

Отрезая все пути к отступлению, ответил:

– Правда.

Она кивнула, улыбнулась сквозь слезы.

– Можно я посмотрю что‑нибудь еще?

– Конечно, смотри что хочешь. Помочь тебе сменить кассету?

– Нет, папа меня научил!

Она утопала обратно в гостиную. Теперь пути назад нет. Таймер запущен, до конца Золотой Недели нужно что‑то придумать. Машинально доел омлет, помыл посуду и пошел в душ.

В голове не было ни одной приемлемой идеи. Не думаю, что суд примет во внимание показания Чико. Да и будет ли она их давать? Рассказывать о гнилой сущности мамаши и ее хахаля мне – это одно, а вот выступать перед незнакомыми взрослыми… Нет, это не вариант.

Попросить о помощи Такераду‑семпай? У ее отца стопроцентно хорошие связи, но он не полезет в мутные истории перед выборами. Да, я ему помог, но какова цена той помощи? Что еще у меня есть? Кеиджи и его отец? Представил, как прошу второго председателя клана якудзы вломить люлей отчиму и грустно усмехнулся. Я жалок. Я бесполезен. Чувство собственного бессилия – самое противное ощущение из всех. Я набрал ванну, уселся в нее.

Самый реалистичный вариант – накопить денег и «выкупить» Чико у мамаши. Но если батя до сих пор этого не сделал, значит сумма там астрономическая. Неудивительно – лучше меньше, но постоянно, чем много и один раз. Как быстро, в течение одной недели, «родить» кучу денег – даже не представляю. Я мог бы продать несколько идей из будущего – некоторые телепередачи, те же квеструмы, плюнув на совесть, сплагиатить несколько киносценариев и книг. Того же «Короля Льва» оторвут с руками. Увы, все это требует времени.

Вода остыла. Так ничего и не придумав, уныло вышел из ванной. Чико в любом случае придется вернуться к мамаше. На навсегда, рано или поздно я соберу денег на «выкуп», но мало ли что эти ублюдки могут с ней сделать за это время?

Войдя в гостиную, увидел смотрящую в экран Чико. На экране отрезанная голова самозабвенно вылизывала голую кричащую женщину. «Реаниматор» очень хороший фильм. Твою мать! Совсем не подумал о том, что Чико может выбрать что‑то кроме мультиков! Быстро подошел к телевизору и выдернул шнур из розетки. Повернулся к сестренке.

– Братик, ты чего? – удивленно посмотрела она на меня. Совсем не выглядит напуганной. Странно.

– Это фильм для взрослых. Не стоит тебе такое смотреть, – пояснил я ей.

Она фыркнула.

– Я видела и покруче!

Что?!

– У нас дома много разных фильмов, я часто смотрю их с мамой и дядей Канеки! Там постоянно показывают голых дяденек и тетенек!

Вы совсем конченные? Думаете, это прикольно, показывать порнуху ребенку?!

– А еще у нас дома есть камера, и мама с дядей Канеки сами снимают такое кино! – похвасталась жизнерадостно улыбающаяся девочка, – Иногда к нам приходят его друзья, чтобы тоже сняться в одном фильме с мамой! Дядя Канеки как‑то хвастался, что фильмы с мамой очень популярны!

ЧТООО?!

– А еще он сказал, что когда я немного вырасту, он снимет кино и со мной! Он сказал, что и у меня будет куча поклонников! – со счастливым смехом добила меня Чико.

П***ец. Я схватился за голову, не сдержавшись, зарычал. Чико подошла ко мне, погладила по голове.

– Ничего, братик, я поговорю с дядей Канеки, я уверена, он разрешит нам сняться вместе!

АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!

Все, стоп. Глубокий вдох. Еще один. Вот так, да. И еще один. Теперь улыбаемся, нельзя травмировать Чико. Она не осознает всей глубины падения мамаши, пусть так и остается. Бедный ребенок. Какие мрази!

– Скажи, Чико, а ты точно хочешь остаться жить со мной и папой?

Она с серьезным видом кивнула:

– Да. Мне там не нравится.

– Тогда мы сейчас переоденемся и съездим в тот дом за твоими вещами, хорошо? У тебя ведь есть ключи?

– Да, у меня собственная связка! – похвасталась сестренка, – на ней очень милый брелок, я тебе покажу!

Мы поднялись в комнату, Чико продемонстрировала мне связку ключей, достав ее из рюкзачка. Брелок действительно был прикольный, в виде анимешного кота.

Мы переоделись, я взял свой рюкзак, Чико выбрала вчерашние обновки – кофту, футболку и джинсы. У зеркала собрала волосы в хвостики. И вот это милейшее создание вы собирались заставлять сниматься в порнухе, уроды?!

В комнате отца зарылся в шкаф, нашел в документах мамашин адрес. Отлично. Чико уже ждала внизу, играя с Сакамото‑саном. Я вызвал такси. Вообще не представляю, как добираться до соседнего города общественным транспортом. В ванной взял денег, думаю, таксист запросит немало за такую поездку.

Услышав гудок, вышли из дома, я машинально отметил убежавшего гулять Сакамото‑сана, и мы сели в машину. Я назвал таксисту адрес, и мы поехали. Чико глазела в окно, а я думал и пытался унять ярость.

Не знаю, насколько законно производство порнухи в Японии этого времени, но мне кажется, ублюдок Канеки не заморачивался, просто торгуя фильмами с мамашей «из‑под полы». Даже если за порнуху им ничего не будет, уверен, суд не оставит Чико в доме, где творится вот такое. Спасибо, что оказался такой гнидой, Канеки. Хорошо, что Чико решила посмотреть «Реаниматора». Без этого удачного совпадения я бы и не представлял, что происходит в доме мамаши. Да, ей плевать на дочь. Да, бухают. Но ребенок тем не менее цел и физически здоров. И даже неплохо учится, по ее словам. Можно смириться, потерпеть, заработать денег на выкуп. Но теперь всё. Чико остается с нами. И по сути, это целиком ее заслуга. Я ничего не сделал. Повезло.

Мы выехали за пределы города, таксист свернул на трассу с указателем Насусиобара. Это город на севере от Уцуномии, он тоже входит в префектуру Тотиги. За окном мелькали леса, поля, несколько раз мы переезжали мосты через реки. Порой трасса проходила через жилые застройки. Очень приятные пейзажи японской глубинки. Если бы не смесь гнева, отвращения к мамаше и чувства собственной бесполезности, я бы искренне наслаждался поездкой.

Через пару часов мы достигли цели. Машина остановилась у большого двухэтажного дома. Первый этаж и балкон второго были отделаны красивыми серо‑коричневыми декоративными плитками. Второй – выкрашен в белый цвет. Вспомнив наш невзрачный домик, грустно усмехнулся. Немало денег выдоила эта сука из бати.

Рассчитавшись с таксистом – сумма ужаснула – попросил его подождать нас с полчасика, он согласился. Все лучше, чем возвращаться в Уцуномию порожняком.

Открыв металлическую калитку с красивым орнаментом, прошли через большой двор по вымощенной плитами дорожке. Садом явно никто не занимался, все поросло сорняками. Хорошо, что этого не видит Хэруки. Открыв дверь ключом из связки Чико, вошли внутрь. Тишина. Воняло застарелым табачным перегаром, похотью и грехопадением. Ладно, просто табаком. Остальное я придумал.

– Где твоя комната, Чико? – спросил я сестренку.

– Пойдем, я покажу! – она повела меня на второй этаж.

М‑да. Футон, стол, стул, маленький невзрачный шкаф. На столе сидел одинокий плюшевый медведь. Уважаю аскетизм, но это не тот случай. В комнате Чико помогла мне сложить в рюкзак школьную форму, платье, некоторое количество нижнего белья. Все. То есть СОВСЕМ ВСЕ. Меня опять затрясло. Чико говорила, что у нее мало одежды, но я думал она просто забыла о чем‑то. Не забыла. В ее школьную сумку сгрузили тетрадки и учебники. Чико с улыбкой показала мне одну из тетрадей, указав пальцем на пятерку. Я машинально ее похвалил. Стоп! В аниме же никаких пятерок никогда не было! Присмотрелся, цифра зарябила и превратилась в большую спираль. Это магия автопереводчика? Потрясающе. Значит, спираль – это «пять»? Япония удивительна.

В сумку поместилось не все, а место в моем рюкзаке было «забронировано» под кое‑что другое.

– Чико, найдешь какой‑нибудь пакет?

Кивнув, она убежала искать, а я сел у стены, обхватив себя руками. Ребенок так жить не должен. Немного успокоился, поднялся на ноги, в этот момент вернулась сестренка, гордо продемонстрировав мне черный мусорный мешок. В принципе, подходит под определение «пакет». Сложил туда оставшееся. Заметил, что медведь так и стоит на столе.

– Чико, ты кое‑что забыла, – указал на медведя. Она поморщилась.

– Это подарок дяди Канеки. Мне он не нравится. Пусть останется тут.

Вот оно что. Вышли из комнаты, я мельком заглянул в комнату напротив. Пара прожекторов, большая камера на треноге, огромная кровать формата «траходром». Вдоль стен развешаны плетки, костюмы, бамбуковые палки, веревки. Ясно.

Спросил у Чико:

– А ты знаешь, где лежат кассеты с мамиными фильмами?

– Да! Они в подвале! Хочешь взять посмотреть?

– Да, хочу. Покажешь?

– Покажу! Только потом не забудь вернуть, ладно? Нельзя брать чужое, – назидательно произнесла воспитанная девочка. Я кивнул, она повела меня в подвал. У одной из стен стоял стеллаж, пару полок которого занимали видеокассеты. Подошел, осмотрел названия.

«Похотливая домохозяйка», части 1–8. Франшиза, мать его.

«Новые грани наслаждения», части 1–3. Трилогия.

«Неверная жена в окружении членов», части 2‑12. Охренеть. А где первая часть? Неважно.

Дальше смотреть не стал. Сгреб в рюкзак по несколько кассет каждого «сериала». Надо бы проверить на всякий случай.

– Чико, а где здесь видеомагнитофон?

– В гостиной, иди за мной!

Пошел вслед за сестренкой, пришли в огромную гостиную. М‑да, а я думал это у нас  большой телевизор. Вставил кассету, запустил. На экране появилась сидящая на кровати мамаша. Она, одетая в светлое платье, невинно улыбалась в камеру.

– Ты не похожа на шлюху! – произнес мужской голос за кадром.

– Это только с виду. Внутри я – самая падшая женщина Японии! – мило прощебетала мамаша.

Я немного промотал вперед. Да, это порнуха.

С каким‑то болезненным любопытством сменил кассету. Ага, вот и те «друзья дяди Канеки», которые приходят в гости сняться в кино. Ладно, достаточно. Чико все это время со скучающим видом смотрела в окно. Понятно, она‑то уже все это видела. Твари!

Покинув дом, сели в такси. Весь визит занял даже меньше получаса. Поехали домой. По пути Чико уснула, я гладил ее лежащую на моих коленях голову и смотрел на пейзажи за окном невидящим взглядом. Было уже на все плевать. Полное выгорание.

К дому подъехали, когда солнце уже клонилось к закату. Расплатился с супер довольным таксистом, и с Чико на руках, обвесившись сумками, пошел домой. Впервые в этой жизни нажал кнопку собственного дверного звонка. Интересно, сюда можно подвести какой‑нибудь символизм?

Дверь открыл отец, улыбнулся при виде нас. Устало улыбнулся ему в ответ. По идее нужно разбудить Чико, еще слишком рано, чтобы вырубаться до утра, но надо поговорить с батей. Ох и хреново ему будет. Отнес сестренку в комнату, накрыл одеялом. Моя лоля! Теперь официально! Выходя из комнаты, закрыл за собой дверь. Чувствую, будет шумно.

Внизу отец задумчиво смотрел на наши рюкзаки и мусорный пакет.

– Бать, надо поговорить. Чико нельзя отдавать мамаше.

– То, что в Японии нет уголовной ответственности за похищение ребенка одним родителем у другого, еще не значит, что мы должны так делать, – скрестив на груди руки, строго сказал он мне.

А? Серьезно? То есть я мог просто посылать мамашу и Канеки в ответ на требования вернуть Чико, и нам с батей за это бы ничего не было?! Охренеть! Стоп, сейчас это не важно.

– Пойдем, ты должен кое‑что увидеть, – я подобрал свой рюкзак с пола и повел батю в гостиную. Он сел на диван, выжидающе глядя на меня. Я включил видак и телевизор, достал из рюкзака пачку кассет, выложил на стол. Отец очумело уставился на меня:

– Сын, ты хочешь показать мне вот это ? Я знаю о существовании подобных фильмов. Я и сам был подростком, но может не стоило тащить в дом такую гадость? – пожурил он меня.

– Просто посмотри, ладно? – с грустной улыбкой попросил я отца. Он кивнул с тяжелым вздохом.

Взял кассету «с друзьями дяди Канеки», воткнул в видак и свалил на кухню от греха подальше. Жрать хотелось жутко. Видимо, отец вернулся совсем недавно – около холодильника стоял пакет с логотипом мини‑маркета, а на столе – ведро с логотипом KFC. А? В Японии этого времени есть KFC? Надо будет узнать у бати адрес. Достал из ведерка крылышко.

– ААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Согласен, бать. Откусил кусочек. Из гостиной послышались звуки смены кассеты.

– Шлюха, ты любишь члены? – сказал телевизор мужским голосом.

– Просто обожаю! Дайте мне столько членов, сколько можете! – ответил на это радостный голос мамаши.

– СУКА! МЕРЗКАЯ ШЛЮХА! Я ТЕБЯ УНИЧТОЖУ! – а это уже батя. Следом послышался топот, с перекошенным лицом он вбежал в кухню, схватил меня за плечи, выпалил:

– Где ты это взял?!

– С утра Чико рассказала мне несколько жутких вещей, поэтому мы с ней съездили к ним в дом. Там целая порностудия, бать. Эти кассеты – только часть того, что я там нашел.

Батя отпустил меня, схватился за голову.

– И на этой твари я женился?! – провыл он, рухнув на стул.

Я сходил в подвал, достал припрятанную давным‑давно бутылку сакэ. Вернувшись на кухню, выставил ее перед отцом. Он заметил, открыл пробку, жадно приложился к горлышку. Блин, а я думал, что японцы так не умеют. Приятно узнавать что‑то новое. Отца немного отпустило.

– Бать, мне кажется сейчас самое время звонить твоему «очень хорошему адвокату», – мягко сказал я. Его взгляд обрел осмысленность, он поиграл желваками и решительно пошел к телефону.

– Отец? – окликнул его я, он обернулся, – Чико не должна быть в это вовлечена. Даже для адвоката, твоя дочь ничего не знала об этой грязи. Мы поехали в дом забрать её одежду, где я и нашёл эти кассеты.

Отец молча кивнул.

Глава 8: Изоляция

Отец снял трубку, набрал номер. Странно, совсем забыл, что у нас на кухне есть еще один телефон. Все время пользовался тем, что в коридоре, хотя изначально именно его посчитал бесполезным.

– Керо‑сан, это Дэйчи (по именам, да? Видимо, давно знакомы). Извини за беспокойство, – пауза, – Да, по делу, – пауза, – Да, срочно, – пауза, дальше отец закричал: – Эта сука превратила дом в порностудию! – пауза, отец сбавил тон, – Да, у меня есть доказательства, – пауза, – Мои дети сегодня ездили туда за вещами Чико, сын привез несколько кассет с… В общем, ты понял, – длинная пауза, – Хорошо, я выезжаю немедленно!

Положив трубку, отец поднял ее снова. На этот раз чтобы вызвать такси. Видимо, вместе с адвокатом поедут в дом мамаши. А если заказ отца получит тот же таксист? Представив себе его рожу, хрюкнул. Отец как раз шел от телефона к столу, удивленно посмотрел на меня. Я рассказал. Видимо, сакэ уже неплохо действовало, потому что отец тоже хрюкнул. Опустился на стул, припал к бутылке снова.

– Какой план, пап?

Отец отставил бутылку подальше от себя, вздохнул, и поведал.

– Сейчас мы с Синохарой‑саном (значит, имя адвоката Синохаро Керо? Запомню) поедем в тот дом. Туда же приедет полиция. Дом вскроют, соберут улики. Если все так, как ты и сказал, этих мразей подадут в розыск. Я уже сказал Синохаре‑сану, что они на Окинаве, – батя зловеще ухмыльнулся, – так что много времени это не займет. Дальше их переправят сюда, закроют в камере временного заключения. Ну а потом допросы, суд, и, скорее всего, трудовая колония для обоих, – отец вздрогнул, сочувственно посмотрел на меня, – Сын, ты не виноват.

– Я знаю, – пожал я плечами, – Бать, они планировали и Чико к делу подключить, ей повезло, что она слишком маленькая. Называть это  матерью я отказываюсь. Для меня она умерла.

Батя сжал кулаки, выдохнул сквозь сжатые зубы. Согласен. От продолжения этого тяжелого разговора нас спас гудок прибывшего такси. Отец встал со стула, выдал мне наказ:

– Никуда не ходите, ладно? И тебе придется поговорить с инспектором, будь готов к разговору.

Я кивнул, и батя покинул дом, не забыв забрать кассеты из гостиной. Надеюсь, их сожгут.

В бутылке сакэ осталось еще больше половины. Накатить может? Не, не буду. Мал я еще. Гордясь тем, какой я хороший мальчик, закрыл бутылку и убрал в шкафчик. Ну что, пора будить Чико? Но сначала…

Проинспектировав принесенный батей пакет (интересно, у него есть дисконтная карта минимаркета?), нашел куриную грудку, овощи и соус терияки. Понятно, это все может пожарить человек с любым уровнем кулинарных навыков. На гарнир приготовлю удон, его в подвале еще полно. Сходил за удоном, кинул упаковку на стол и пошел наверх.

Чико беззаботно дрыхла, выставив из‑под одеяла босую ножку. Пощекотал. Ножка спряталась. Придется будить нормально.

– Чико, проснись, – негромко сказал я. Это сработало лучше, она открыла глаза, проморгалась, сфокусировала взгляд на мне.

– Братик? Уже утро? – с зевком протерла глазки.

– Нет, ты уснула по пути домой. Сейчас еще вечер. Если продолжишь спать – ночью не уснешь.

– Поняла, – буркнула Чико, и начала вставать, пошатываясь и зевая. Сонная Чико супер милая!

– Обязательно одень носки, а то простудишься, – напомнил я.

– Мама никогда не заставляла меня одевать носки! – недовольно буркнула она, вздрогнула, посмотрела на меня испуганными глазами, бросилась ко мне, крепко обняла, – Братик, прости, я сделаю все что ты скажешь, только не выгоняй меня, пожалуйста!

АААААААААААА! МАМАША!!!

В горле встал ком, я обнял сестренку в ответ, погладил по голове, мягко сказал:

– Я никогда не выгоню тебя, Чико. Можешь спорить со мной, ругаться, обзываться, если я чем‑то обижу тебя. Я попросил тебя надеть носки только потому, что забочусь о тебе. Если не хочешь – можешь не одевать. Тогда, когда ты заболеешь, я буду за тобой ухаживать. Не бойся, ладно?

Она всхлипнула, обняла меня еще крепче. Бедный ребенок. Постояв так несколько минут, она успокоилась, отпустила меня, вытерла слезки, нашла снятые мной пару часов назад с нее носочки, одела, подошла ко мне, взяла за руку, и мы спустились вниз.

– Ну что, чем хочешь заняться? – спросил ее по пути.

– Хочу кушать и смотреть мультики!

– Неплохой план, тогда так и сделаем.

Усадил Чико на диван в гостиной, принес из кухни KFC‑шное ведро и сок. Поставил кассету с «Бэмби», уселся рядом с сестренкой. Глядя в экран, захрустели курочкой. Вдруг Чико спросила:

– А где Сакамото‑сан?

Точно, он же гулять ходил.

– Можешь посмотреть на крыльце, обычно после прогулки он ждет там.

Она сама поставила мультик на паузу и пошла искать котика. Услышал шум открывающейся двери, радостный вскрик и вялый разочарованный мяв. Вскоре в гостиной появилась сияющая девочка с котом в руках:

– Нашла! Я покормлю его?

Я с улыбкой кивнул.

– Кушай, Сакамото‑сан, станешь толстым и красивым! – послышалось с кухни милое щебетание. Все любят толстых котиков.

Сестренка вернулась, мы продолжили питаться и смотреть «Бэмби». Как же много фурфагов породили мультфильмы Диснея. На сцене смерти матери‑оленихи Чико заплакала, прильнула ко мне, я погладил ее по голове. Спустя несколько минут олененок обрел отца и ушел с ним в метель. Чико успокоилась, с улыбкой посмотрела на меня:

– У меня тоже есть папа! А еще братик! И Сакамото‑сан! – спроецировала она судьбу Бэмби на свою.

– Так и есть, Чико! У нас теперь хорошая дружная семья.

Она радостно засмеялась. Мультик закончился, курица тоже. Чико клевала носом.

– Пойдем спать? – спросил я ее. Она кивнула, я выключил телевизор и повел ее наверх. Там она забралась в футон и попросила рассказать ей сказку. Японских сказок я не знал, поэтому выключил свет и выдал вольный пересказ Пушкинской «О рыбаке и рыбке». Ну а что, вполне интернациональный сюжет как по мне. Где‑то на середине Чико вырубилась, я прикрыл за собой дверь и пошел вниз.

Было совестно – курицы отцу мы не оставили. Увлеклись. Поэтому я пошел на кухню и при помощи поваренной книги приготовил удон с курицей под соусом терияки. Попробовал – вполне неплохо. Было уже довольно поздно, но желание дождаться отца и узнать новости было сильнее сонливости. Поэтому я налил кофе и сел смотреть «Акиру», аниме, запрещенное на территории Российской Федерации образца 2022 года. Создатели влили в него какой‑то чудовищный бюджет, поэтому «графон» в «Акире» просто вне конкуренции. Кстати, а ведь его снимали по манге. В прошлой жизни я ее не читал, но теперь‑то сама Богиня велела! Решено, при первой же возможности поищу. Кстати, надо бы избавиться от остатков «Гандама» в моей комнате. Освободить полки под разумное, доброе, вечное.

Вспомнил, что не полил помидоры, вышел во тьму, освещения от придорожного фонаря в целом хватало, чтобы не делать все на ощупь, но удовольствие все равно ниже среднего. Решено, завтра вешаем над крыльцом освещение. Заодно это будет отпугивать рыскающую в темноте злобную сущность по имени Сэкера‑тян.

Вернувшись в дом, понял, что кофе не помог – спать хотелось жутко. Сходил в душ, но от этого стало только хуже. К черту. Выключил телевизор и пошел спать. Поговорю с отцом завтра.

* * *

Утром меня разбудила Чико. Вместе с ней спустились вниз, она заняла ванную, я пошел терпеть на кухню. Там нашел отца, который пил кофе и читал газету. Я испытал легкое разочарование. Что за тлетворное влияние Запада в моем ламповом японском доме? На нем были брюки и рубаха, видимо, пойдет куда‑то по делам.

– Доброе утро! – поприветствовал я его.

Он отложил газету, поприветствовал меня в ответ. С удовольствием отметил, что отец «оживает». Больше блеска в глазах, чуть оживленнее мимика, общее ощущение душевного покоя. Вот и отлично. Немного откормим и будет у меня вполне бодрый сорокалетний батя. Наложив себе вчерашнего удона, отправил его разогреваться, а сам сел напротив отца.

– Расскажешь новости?

Он кивнул.

– Все оказалось именно так, как ты и говорил. Полиция собрала все улики, эту парочку уже объявили в розыск. Меня уверили, что к сегодняшнему вечеру их уже доставят в полицию Насусиобары.

– Почему не в Уцуномию?

– Ну, они ведь там живут.

Логично. Отец продолжил с довольной улыбкой:

– Синохара‑сан буквально прыгал от радости. Теперь наша жизнь изменится к лучшему. Боюсь, придется переезжать в дом побольше. Чико нужна собственная комната.

Я тут же выкатил условие:

– Хочу жить недалеко от дома Аоки, он прямо за мостом, – указал рукой, – К тому же там неподалеку есть начальная школа, куда сможет ходить Чико.

Отец согласно кивнул, потом улыбнулся:

– Хочешь жить поближе к понравившейся девочке?

– Конечно! – не стал я отрицать очевидного, – Кстати, а когда завершится суд? Ты ведь позволишь мне показать бумаги Аоки‑сенсею?

Отец пожал плечами.

– Пока не знаю, но это не так быстро.

Я поник. Не видать мне Хэруки до конца Золотой Недели. А может и дольше.

– Не переживай! Жизнь длинная, даже если суд затянется, мы с Синохарой‑саном сможем убедить его, что поводов переживать нет.

Отец посмотрел на часы, допил кофе, поднялся:

– Поеду на работу. Пора очищать свою репутацию, – поведал он мне с широкой улыбкой. Невольно улыбнулся ему в ответ, – Спасибо тебе, сын! – тепло поблагодарил он меня. Интересно, какие корпоративные «плюшки» посыплются на отца? Не оставит же «Хонда» его без компенсации? В прошлой жизни я слышал, что в Японии рабочий коллектив все равно что вторая семья. Узнаю в свое время.

– Я ничего не сделал. Благодарить нужно Чико.

Отец кивнул, махнул мне рукой и собрался было покинуть кухню, но вспомнил о важном:

– Я вернусь во второй половине дня. К нам придет инспектор, чтобы с тобой поговорить. Будь готов.

Я кивнул, отец ушел на второй этаж одеваться. Надев пиджак, спустился в коридор, столкнулся с вышедшей из ванной Чико, поднял ее на руки, обнял. Сестренка счастливо засмеялась.

– Я ухожу на работу, вернусь во второй половине дня, – проинформировал он и Чико, – Присмотрите друг за другом, ладно? – а это уже нам обоим. Ой, как будто без этого наказа мы бы не справились. Обуваясь, отец выдал еще один приказ:

– На всякий случай никуда не ходите в ближайшие несколько дней, ладно?

Отстой! В прошлой жизни я любил сидеть дома, но в этой гулять оказалось очень приятно. Но раз уж батя просит…

– Привези тогда каких‑нибудь настолок и колоду карт, что ли. И мультиков для Чико, – попросил я его. Чико согласно закивала.

– Хорошо. Все, ушел! – отец закрыл за собой дверь.

– Я сейчас схожу в туалет, а потом покормлю тебя, ладно? – обратился я к сестренке. Она фыркнула:

– Я могу и сама поесть! Я же вчера рассказывала тебе, что многое умею!

Я хихикнул. Какая самостоятельная. Носки, кстати, одела без напоминаний. Вот и славно.

Она потопала на кухню, туда же прошмыгнул Сакамото‑сан. Девочка радостно поприветствовала его, зашелестела пакетиком с кормом, а я пошел в ванную. Торопиться некуда, поэтому я заодно принял душ. Когда вышел из ванной, Чико уже мыла посуду, стоя на стуле. Хозяюшка!

Ну что, «запиливаем» наружное освещение? Переоделся в свою «рабочую униформу» в виде Гандам‑мерча. Сходил в подвал, после долгих поисков нашел дрель, изоленту, рулетку, кусок провода, шурупы, выключатель, патрон для лампочки и собственно лампочки. Все, кроме лампочек, покрывал толстый слой пыли. Видимо, батя не фанат вечного вялотекущего ремонта. А когда ему, с таким‑то графиком и командировками? Вытащил это все в коридор, осмотрел фронт работ. Ага, распределительная коробка найдена. Вполне удобно расположена, прямо над входной дверью. Не придется тянуть метры провода. Вышел на улицу, прикинул высоту. Взяв с кухни стул, просверлил дырочку в нужном месте, просунул туда провод. Идеально! Надо будет потом чем‑нибудь замазать, чтобы было герметично. Залез на стул, насадил на провод патрон, начал прикручивать что надо куда надо.

– Иоши‑кун! – услышал громкий крик за спиной. Ай! Вздрогнув от неожиданности, пропорол отверткой кожу на руке.

– Вот зачем под руку‑то орать, а? – обернулся я с раздраженным криком и увидел упершую руки в боки Нану‑сан. Давненько не виделись. Уняв гнев, поздоровался с легким поклоном, рискуя сверзиться со стула. Отвернулся, продолжил дело.

– Иоши‑кун, это опасно! Ты рискуешь пораниться! – ага, твоими стараниями уже поранился. Одни проблемы от этой семейки.

– Спасибо за заботу, Нана‑сан, но я знаю, что делаю, – повернув голову, выдавил я улыбку.

– Дети в твоем возрасте не должны возиться с электричеством! – не унималась она. Ну не знаю, в прошлой жизни вполне возился, и ничего.

– Нана‑сан, если провод не подключен, он безопасен, – терпеливо пояснил я, не отвлекаясь. Слез с табуретки, прошел в дом. Дверь пока оставим открытой, оттуда дул приятный теплый сквознячок. Уже ведь 1 мая, день труда. Вот и тружусь. Начал прикручивать выключатель рядом с дверью на комфортной для себя высоте. Нана‑сан подошла, с интересом заглянула. Эй, я тебя не приглашал вообще‑то!

– Иоши‑кун, этим должен заниматься специалист!

Да когда ты уймешься?

– Нана‑сан, еще раз спасибо вам за беспокойство, но это совершенно не ваше дело, – потеряв терпение, холодно ответил я.

– Как грубо! Впрочем, чего можно ожидать от сына такого  человека, – скрестив руки на груди, удрученно покачала она головой. Стало обидно.

– Братик, что ты делаешь? – появилась в коридоре Чико, до этого смотревшая какое‑то детское аниме по телевизору. Увидев Нану‑сан, вежливо поздоровалась с поклоном. Какой хороший ребенок. Не то что грубиян‑Иоши.

– Здравствуй, девочка, – натянув на лицо улыбку, не дала мне ответить соседка. А? Я думал они знакомы, мы ведь тут уже год живем. Наверняка это не первый визит Чико сюда. Впрочем, какая разница, – Меня зовут тетя Нана, я живу по соседству. А тебя?