Текст книги "Ласточки из стали 2 (СИ)"

Автор книги: Павел Шэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

– Вы мне обещали, доктор… – прорычала Лориэль. – Обещали.

– Допуск к полетам? Я вам его не обещала, не путайте. Медицинское наблюдение и честное отношение – вот что я вам обещала. Заключение я вам выдам, если пройдете.

– Нет уж, доктор! – Лориэль вскочила и зашагала по кабинету. – Не ловите меня за хвост, как девочку! Даже если мы с вами прямо ничего не обговаривали – вы точно понимали, что меня интересует именно допуск к полетам! Вы не могли этого не понять! Мне вот это все нах… Эм… – Лориэль спохватилась, чтобы не выругаться и продолжила потише: – Я на эти муки согласилась не ради экспериментов Серенги с Метелькой и вы это отлично знаете. Без допуска к полетам мне и рука не нужна. Не надо только говорить, что я приношу себя в жертву будущим поколениям! На ком ставить эксперименты Метелька найдет. Если уже не нашла. Мне нужен доступ к полетам! И точка!

Чаранга развела руками:

– Договаривайтесь с институтом. Будет разрешение – пробуйте сдать. На общих основаниях.

– Обещаете? – Лориэль встала и уставилась на доктора.

– Мы с вами не дети, Лориэль. Вы тоже все прекрасно понимаете – все лечебные процедуры, они не мои, они из института. Я вам лишь подыграла. Вас просто контролировали с двух сторон.

– Но, если я получу разрешение от Метельки или профессора – вы мне поможете? Честно и непредвзято, как у других?

– Помогу, – кивнула Чаранга.

– Очень хорошо. Это я и хотела услышать.

Доктор сильно удивилась, когда через две недели ей позвонила сама Серенга и все разрешила. Голос у профессора был настолько спокойным, что ее крайнее раздражение из трубки вылетало вместе со звуками, и дело тут было вовсе не в Чаранге.

– Вы что им сказали?! – озаботилась доктор, когда к ней пришла Лориэль.

– Да все просто, – Лориэль села на стул возле стола. Она была совершенно спокойна. – Я бы молчала, не начни Метелька тормозить процессы. Я же военная, помните? Кандар. Тактика и стратегия часть военного образования, а замысел Метельки мне стал понятен сразу. Мне важно было получить ваше согласие, а потом уже я перешла в атаку.

– Так… – Чаранга положила руки на стол и нахмурилась. – Что вы натворили?

– Да просто все, доктор. Я уже давно перешла в ту фазу, когда в моем здоровье институт заинтересован больше меня.

– И?

– Я сказала Метельке, что если не получу доступ к полетам, то ничего делать не буду. Привяжу руку к пузу и оставлю.

– Лориэль! – Чаранга прикрыла глаза рукой. – Что же вы делаете! Нельзя так! Нельзя! Вы слишком ценный…

– Да хватит вам! – фыркнула Лориэль. – Доктор, давайте честно – пилот с сожжённой рукой вернулась снова на службу – это достижение более важное, чем останься я на земле хвостом махать. Метельке будет что показать флоту. И Империи. И это, между прочим, не менее важно для будущего.

– Эх, Лориэль… – Чаранга вздохнула и посмотрела на пилота. – Вы понимаете, есть шансы, что допуск получить вы все-таки не сможете. Что тогда? Помирать ляжете?

– А вот именно здесь, уважаемый доктор, мне было нужно ваше обещание. Я его и получила, – Лориэль улыбнулась.

– Пусть так. Но что если?

– Честно? – Лориэль посмотрела на доктора. – Вам я поверю. Скажите, что не смогу вернуться в строй – пусть так и будет.

Чаранга наставила на Лориэль палец:

– Вот сейчас вы мне…

– Клянусь, доктор. Честность на честность. Что там еще остается, верно?

Чаранга покачала головой и задумалась.

– Хорошо, – сказала доктор, взяла из стола бланк и по старинке написала на нем направление. – Если честно, то вот.

Полный гормональный тест. Его сдают не так часто, но после серьезного ранения всегда проводят. Только Чаранга этот тест не проводила ни разу.

– Тут подвох какой-то, да? – Лориэль уставилась на доктора.

– Вы принимаете четыре гормональных препарата. Ваш организм не вытянет столько нанидов. По крайней мере сейчас. Часть показателей у вас будет выше нормы. Это первое. Второе. По критериям флота пока не ясен статус протезов подобного типа. Что такое флот с его требованиями и соблюдением норм и правил вы знаете лучше меня. К летной работе на заводе я бы вас точно не допустила. И в качестве моих больших пожеланий лично профессору, и потому что никаких исследований по этому поводу у меня на руках просто нет.

– То есть, случись чудо и перебей мое тело волшебство с гормонами, у профессора останутся в когтях чудеса с допуском по самому протезу, так? То есть, летать мне не светило с самого начала, я правильно понимаю?

Чаранга развела руками:

– Не знаю, что вам обещала профессор. Но врать не в ее стиле. Я бы даже сказала, что у нее острая аллергия на ложь. Вы ее пациент, так что она изучила вас очень хорошо. Уверена, это далеко не последний сюрприз. Я сразу сказала – все будет как решит профессор. Советую вам еще договор с институтом обсудить в юридической службе. Законники наверняка на многие тонкости откроют вам глаза.

– Чудесно… – выдохнула Лориэль и вдруг засмеялась.

– Воды хотите? – спокойно спросила Чаранга.

– Нет, доктор, это не нервы. Я просто поймала себя на мысли, что год назад высказалась бы совсем иначе. А тут школа, дочери, сестра-наставница. Я при мелких теперь голос даже не повышаю. Дожилась…

– Поздравляю.

– С чем? – хмыкнула Лориэль.

– Справились с руганью меньше, чем за год. Мне потребовалось двенадцать лет.

– Погодите, это я еще в институт не ездила… Сорвусь, чую.

– А смысл? Вы же учили тактику.

– Ну, да… – Лориэль вздохнула и сказала в сторону: – Этот бой я проиграла.

В институт сразу она не поехала, дождалась положенного недельного обследования и сразу сунула в лицо Метельке направление от Чаранги.

– Что это, доктор? Не совсем понимаю.

– Проверка, которую вы пройдете года через полтора. В лучше случае, – невозмутимо ответила доктор и неторопливо села за свой стол. – Можете, конечно, в духе вашего боевого прошлого снова угрожать мне и попробовать не принимать прописанные вам препараты. Дней через пять окажитесь у нас в реанимации. Возможно, уже с окончательным поражением нервной системы.

– Вы сейчас еще остроумно пошутите, что не уточняли, когда именно у меня появятся крылья…

– Не имею права шутить со своими пациентами по поводу их здоровья. Все остальное не вижу смысла вам объяснять. Вы и так все прекрасно понимаете. Ваше текущее самочувствие – это действие препаратов. Что будет без них – спрогнозировать сейчас сложно.

– А знаете… – Лориэль выдохнула. – Идите-ка вы все…

Она в два шага вышла из кабинета. Метелька крикнула ей вслед. Лориэль чуть ли не бегом выскочила из здания, и еще быстрее выбежала через проходную у ворот. У своей машины она остановилась и нервно прошлась несколько раз из стороны в сторону. Села внутрь, громко хлопнула дверью, включила двигатель. На выезде из города на глаза попалась вывеска какого-то частного медицинского центра – «Новое оборудование. Все виды исследований!». Потребовалось пара минут чтобы найти адрес на коммуникаторе, и почти час, чтобы до него доехать.

Дождавшись своей очереди, Лориэль сунула девице с безупречной осанкой за белоснежным столом направление. Та невозмутимо назвала цену за исследование и попросила пройти в комнату, результаты пообещали через сутки.

Выйдя на улицу, Лориэль не поняла, зачем она сюда приперлась и зачем это сделала. Плюнула на все и поехала домой, надо к школе на завтра готовится.

Дома никто не удивился ее плохому настроению. Она уже который месяц после обследований возвращается не в духе. Жанни до самой ночи крутилась рядом и все подлизывалась, лишь бы мама не расстраивалась.

Утром, после пробежки, Лориэль застала возле дома машину института. И Энтилану, слишком уж хмурую и, удивительное дело, вообще без настроения сыпать пошлостями и гадостями.

– Мне нужно проверить препараты, которые вы принимаете, – сухо сказала она и добавила: – В вашем присутствии.

– Как угодно, – холодно ответила Лориэль.

Контейнеры с препаратами оказались опечатаны, все датчики на них в исправном состоянии. Энтилана очень придирчиво осмотрела каждый, потом открыла один из них, достала оттуда капсулу и запихнула в анализатор из своего маленького чемоданчика. Результат ее скорее насторожил, чем расстроил.

– Собирайтесь, едем в институт. По работе сообщите, что вас сегодня не будет, – строго сказала она.

– В душ разрешите хвост помыть? – усмехнулась Лориэль.

– Я не шучу, – сказала Энтилана. – У вас пятнадцать минут. Жду на улице.

Потащили Лориэль не в привычный корпус в хозяйство к Метельке, а в отделение биологических разработок, где царствовала Энтилана. Взяли все анализы, даже чисто по женской части, которые с матерей далеко не всегда берут. Уложили на кушетку, нацепили на лицо маску с газовым анализатором, на шею примотали ремнем большой биосканер.

– Надеюсь, спиртное не принимали? – спросила Энтилана с каменными лицом.

Повезли и засунули в огромный медицинский сканер. Лориэль пролежала в нем минут десять, пока эта штука вращала вокруг своими кольцами, лампочками и датчиками.

– Можете одеваться. Сканер не снимать! – сказала она.

Эта штуковина на шее мешалась и неприятно давила. Лориэль про себя фыркнула. Подошла к углу и потянулась к кушетке. Мелькнуло что-то слева, она чуть дернулась в сторону. Не сразу поняла, что держит в руке небольшую ручку. В своей левой искалеченной руке с протезом.

– Любопытно… – пробормотала Энтилана и взяла коммуникатор, дождалась ответа: – Брось всё и приходи. Да, прямо сейчас. Нет, не шучу.

Когда Метелька зашла в кабинет и увидела Лориэль, улыбка с ее лица исчезла. Ожидала шума, хотела что-то сказать, но ее перебила Энтилана:

– Посмотри, – и повернула монитор в сторону.

Метелька подошла и чуть наклонилась, чтобы было удобнее смотреть. Ушки у нее полезли наверх.

– Это месяц назад, это неделю. Это только что, – сказала Энтилана. – И вот результат из нашего нового центра – вчера.

– Да, нет! Это нереально! – фыркнула Метелька и рыкнула на Лориэль: – Вы что, всю неделю ничего не принимали?!

– Я проверила, все она принимала, – вмешалась Энтилана. – Даже анализатор показывает остаточные выделения.

– Ничего не понимаю! – Метелька насторожилась. – По нанидам точные данные? Активность проверила? Остаток?

– Ну ты меня еще поучи исследования проводить! – фыркнула Энтилана.

Лориэль вмешалась в разговор, вставив:

– А я вообще молчу…

На нее уставились очень недобрые глазки.

– В чудеса верите? – спросила Энтилана и неожиданно кинула ручку.

Лориэль ее снова поймала. Левой рукой.

– Посмотри! – Энтилана ткнула в монитор на показания сканера. – Активности нет вообще!

– Этого не может быть! – возразила Метелька.

Потребовались еще два часа на программаторе, прежде чем Метелька позвонила профессору Серенге:

– Хозяйка, вам лучше подойти. Да, по поводу Лориэль. Нет, она здесь. Уже несколько часов. Вам нужно это увидеть.

Когда Лориэль подсела к столу, Метелька, нервно потирая нос, сказала в чем дело:

– У вас аномальная активность на протезе. Если точнее, то выше расчетной в четыре и семь десятых раза. По всем показаниям протез должен был перегреться.

– Я ничего не чувствую, никакого жара.

– В том-то и дело. Я оставляю вас в институте под полное наблюдение.

Когда пришла профессор Серенга, Метелька уступила свое место. Стоя чуть в сторонке, она показывала данные со сканеров.

– Вот, смотрите. Активность четыреста семьдесят два процента. При этом количество нанидов семьдесят девять процентов, а их активность всего девятнадцать. Вот, видите? Нет роста температуры, нет выделений. Резкий рост производительности девяносто два часа назад. Вот тут видно на графике…

– Что делали четыре дня назад? – спросила профессор у Лориэль.

– Обычный день. Вечером с дочками даже гулять не пошли, они домашнее задание делали. Я тоже дома осталось. Все.

– Вы с доктором Чарангой в этот день разговаривали?

– Нет, на следующий.

Профессор полезла что-то проверять на мониторе. Лориэль машинально потянулась в карман и достала оттуда шарик-пищалку, уже прилично потертый. Она вертела его и щелкала хоботками так же, как и вчера, и неделю назад. Ничего не поменялось.

– Что программатор? – просила Серенга.

– Протез не отвечает на базовые команды. Доступен только аналитический блок. Даже резервный блок закрыт, как будто…

– Он что, сам себя переписал?

– Да, профессор, – ответила Метелька. – Вышел на расчетную мощность и сам себя перепрошил по алгоритму. Блоки кода новые. На нанидах цепочки активности уже изменились.

– Прекрасно! – Серенга недовольно хмыкнула. – Проспали весь процесс! Плохо!

Она постучала коготками по столу и добавила:

– Проведите полное сканирование нейро-импланта, есть ли там следы активности нанидов. Должны быть. Надо учесть это на будущее. Крайне любопытный эффект.

– Оборудование уже готовят, хозяйка, – сказала Метелька.

– Что же, старший кандар, – профессор отодвинула экран в сторону. – В ближайшие дни выясним, добуду ли я из вашей головы себе рабочий материал.

– Я больно дерусь, профессор, – парировала Лориэль. – Так что все-таки происходит?

– Произошло, – поправила Серенга. – Судя по процессам, наш адаптивный интеллект задействовал уцелевшую часть вашего нейро-импланта. Действие вне расчетных групп. Вне всяких групп. Это как летящему жуку пинка дать для ускорения.

– И? Чем это грозит? – поинтересовалась Лориэль.

– Шансы, что вы станете бесполезным неподвижным овощем крайне малы, но все-таки есть. Две недели круглосуточного наблюдения. Для начала и пока не убедимся в вашей полной безопасности. Да… – профессор повернулась к Метельке. – Энтилана пусть рассчитает, что именно подавило восприятия активности. Почему все процессы прошли бесследно? Я должна знать.

– Она уже работает, хозяйка.

– Хорошо, – Серенга повернулась к Лориэль. – Расчетная единица – сто процентов – это рука обычной женщины, которая не обладает специфическими навыками. Обычная домохозяйка, если угодно. Или любая офисная работница. За двести процентов это уже подготовленное тело, спортсмены, например, или военные вроде десанта. За четыреста процентов, это уже мы с вами. Те, кто постоянно работают обеими руками и выполняют множество тонких движений с постоянной нагрузкой. Обычно это практикующие хирурги. У пилотов, как правило, чуть выше трехсот. Но у вас специфика службы сказывается, много мелкой моторики на левой руке. И в текущий момент у нас, скажем так, выскочила аномалия. Гадать не хочется, но более чем уверена, что это ваш мозг постарался. Адаптивный интеллект перенял всю необходимую информацию по работе конечности и полностью перестроился под запросы мозга. Крайне любопытный эффект, которого мы и добивались, но не в такие сроки.

– Не совсем понимаю, профессор. Получается, я невольно перечеркнула всю вашу работу, так? Вы хотели отследить весь процесс моего выздоровления полностью?

– Для вас это определенно победа, – невозмутимо сказала профессор. – Две недели и никаких чудес! Пока доктор Метелька не разрешит выписку!

Лориэль подняла руки и сдалась на милость медицины.

Теперь ни в чем не ограничивали, не считая еды – строгая больничная диета. В плане сытности никаких нареканий, но в плане вкуса словно полотенце жевать. Прогулки по территории института в свободное время, в тренажерный зал и бассейн по расписанию, понежиться в ванне с гидромассажем – в любое время. Немного неприятно, что бегать по утрам заставляли на беговой дорожке, а не по улице, но Лориэль смерилась. Судя по мордам, что у Энтиланы, что у Метельки, забот по самые уши. Энтилана, правда, очень быстро вернулась к своему состоянию с пошлыми шутками:

– Три сотых процента! Это все равно что двух мужиков подряд родить! И третьего через задницу! Вот как вы это сделали, а?!

– У меня дочки. И рожала я их обычным способом, – засмеялась в ответ Лориэль.

Малышня в гости приезжала к маме вместе с тетей Мири, гуляли в институтском парке почти два часа. Дорожки тут широкие, лавочек полно, везде огромные деревья и спокойная расслабляющая тишина. Сидели и по очереди читали книжки, готовились к урокам. Матушка приехала только в первый день проведать. Убедилась, что все в порядке и больше ни ногой.

Ровно через две недели Лориэль зашла в кабинет профессора. Серенга сидела за столом и, в крайней задумчивости, почесывала лоб когтями.

– Дилема, старший кандар, – начала она. – С одной стороны, изделие феноменально дорогое, вас бы запереть в бронированной палате и не выпускать. С меха пылинки сдувать. С другой стороны, адаптивный интеллект сформирован, наниды образовали устойчивую структуру, биологические процессы соответствуют здоровому крепкому организму.

– То есть, что-то исправить или переделать уже нельзя?

Серенга покачала головой:

– Мы хотели полностью заменить биологические процессы в вашей левой руке. И сделали это. Адаптивный интеллект разрабатывался как конечный процесс. Мы даже изъяли у вас часть нанидов, симулировали рану вроде глубокого пореза – изделие полностью восстановилось в расчетные сроки.

– Метелька даже в ладошки хлопала при мне.

– И, старший кандар, что же теперь мне с вами делать? – Серенга облокотилась на стол. – Птицу в клетке не удержишь?

– Не выживу я в клетке, профессор. Я уже извелась здесь, если честно. Хожу, смотрю под ноги, голову не поднимаю – вдруг там летит кто-то?

– Хотите вернуться на службу?

– Хочу.

– Ладно, – профессор откинулась в кресле. – И какие планы? По срокам?

– Без вас, я так полагаю, меня на флот не вернут.

– Это пустое, – Серенга махнула рукой. – Проблемы у вас, конечно, будут, но флотский запрет обойти несложно. Вопрос сейчас в вас.

– К тому же Чаранга вряд ли меня сразу пропустит по медицине.

– Это вас тоже не должно волновать. Плюс-минус пять недель и восстановитесь после лекарственной терапии. Наниды работают в замкнутом цикле, их в обычном анализе крови не будет. Все лишнее выйдет за те же четыре-пять недель. Физическую форму вернете быстро.

– Тогда простая математика, профессор. Полтора месяца на медицинский доступ, месяц на восстановление. Два-три месяца на переобучение и летные нормативы.

– Может, все-таки останетесь на планете?

– Простите, профессор…

– Понятно. Что же… – Серенга потерла нос. – Давайте так. Мне надо все серьезно обдумать и переговорить с заинтересованными лицами. Через две недели встретимся и обсудим еще раз.

– Принято, профессор.

– Может вы и правы… Вернуть вас на столь сложную работу после такой травмы – хорошее испытание для изделия. Нужно только риски оценить.

Глава 6

Профессор Серенга через две недели с разговором не церемонилась, позвонила прямо в школу. Видимо, как только дождалась каких-то результатов от своих «заинтересованных лиц».

– Возвращайтесь на службу, – сказала она и тут же отключилась.

Лориэль после школы завезла девочек домой и помчалась с хорошими новостями на завод искать мастера Хирондель.

На проходной улыбнулись, отметили пропуск. Там же подсказали, что мастер весь день провела в учебном центре. У входа в корпус на Лориэль чуть не налетела Биби-Марилансэль. Девчонка светилась улыбкой на пару парсеков, но увидев Лориэль, улыбнулась еще ярче. Пожелала добрых дел и побежала дальше, прижимая к себе планшет и большой рулон с чертежами. Лориэль только помахала ей вслед.

Мастер нашлась в зале с малыми тренажерами. Дверь из операторской прикрыта неплотно, за мониторами сидели знакомые тетушки. Мастер внутри одна и, похоже, очень занята.

– Помешаю, да? – спросила Лориэль.

Тетушки в ответ пожали плечами.

– Лори, ты? – раздалось из зала. – Заходи, не помешаешь.

Мастер сидела за самым простым тренажерам. Левая рука на панели стабилизаторов, в правой секундомер. Перед мастером на экране прокручивалась одна и та же короткая запись – выход из облаков и снижение на сорок градусов. В нужный момент мастер включала секундомер, ее правая нога давила на педаль ускорения, следом с разницей в полсекунды левой рукой она переключала по очереди все группы стабилизаторов на нужный режим и незамедлительно следовал щелчок на секундомере. Сразу же упражнение начиналось заново.

– Рассказывай, – сказала мастер и включила секундомер.

– Хорошие новости. Профессор разрешила восстановиться на службе.

– Да? – удивилась мастер, пальцы ее руки ловко переключили стабилизаторы. – Ты ее там не била случаем? Мне как сказали, сколько кредитов извели только на твои наниды – хвост чесаться начал. Думала, тебя с планеты не отпустят.

Упражнение началось снова, мастер в очередной раз включила секундомер.

– Они и до вас добрались? – Лориэль улыбнулась.

– А то! Я хоть и перестала быть любимой игрушкой Серенги, но иногда с меня пыль сдувают и таскают поиграться. Наслушалась разного. Ладно, дело прошлое.

Мастер снова начала упражнение. Ее глаза не отрывались от изображения на мониторе.

– Что теперь думаешь делать?

– Завтра у девочек соревнования начинаются, поедем в город. Там два дня и поеду подам рапорт на восстановление. Плюс-минус месяц. Надеюсь, доктор Чаранга не разочаруется.

– Это не сомневайся, последний волосок проверит. Хорошо. Постарайся только больше никому морды не бить, не хочется, чтобы все начинания под хвост улетели. Сама-то что думаешь? Рука как?

– Рука отлично, мастер.

Хирондель кивнула, при этом упражнение на экране началось заново.

– Со школой? Тетушку Каранэль предупредила?

– Сразу. Как раз успеем. Через три недели пришлют двух практиканток, одна меня заменит.

– Не тяни сильно. Флот заказал девять новых машин, через четыре месяца будем передавать. Если успеешь – одна из них может стать твоей.

– Было бы здорово.

– Только я тебе ничего не говорила, – намекнула мастер и в очередной раз включила секундомер.

Из домашних новостям обрадовались только дочки, видимо, не сразу поняв, что мама скоро снова улетит в непонятные дали. Мири была спокойна, матушка же сдержанно хмыкнула и все.

Школьные соревнования затянулись на три дня, Лориэль нашла время отлучиться. Рапорты на восстановление по службе передали оперативному корпусу. С одной стороны это радовало, а с другой дело для оперативниц новое, бардак был тот еще. Но они старались. Кажется.

Перед Лориэль было всего три тетки, но прождала она почти часа и ее сразу чуть было не развернули домой. Оперативница первым делом посмотрела на причину увольнения и не полезла дальше. Лориэль потребовала старшую и уже ей все доложила по форме.

– На награды посмотрите мои! Думаете я врать стану?! – разозлилась Лориэль.

Оперативницы заглянули в личное дело еще раз, почесала уши. Денег им жалко, похоже. Если кто-то получит разрешение, то два полных медицинских осмотра оплатит флот, иначе придется делать за свой счет. Заодно и кучу рапортов писать, а здесь попроще, еще и самой бегать по разным комиссиям не придется. Нехотя оперативницы выдали разрешение.

Первый медицинский допуск Лориэль все-таки не получила. Чаранга, однако, результатами осмотра была довольна:

– Однако, удивили, старший кандар, – сказала она. – Будь вы действующим пилотом – допуск прошли бы. Тут по трем пунктам перебор с гормонами. Недельки через две придете в норму. Удивили, одним словом!

Доктор ошиблась на неделю. Еще неделю Лориэль ждала, пока официально ее допуск по медицине оформят. За приказом о возвращении на флот пришлось побегать, слишком уж медленно все шло. Повезло, что столкнулась в коридоре кадрового управления флота с пожилой тетушкой в звании старшего когтя. За ней целая процессия бегала, похоже, очередная проверка. Тетушка увидела награды Лориэль и подозвала к себе. Пришлось по форме доложить кто такая, зачем бегает и рассказать, за что получен Орден Свободы.

– Желаете восстановить на службе, старший кандар? – спросила тетушка.

– Так точно, желаю.

– Документы все получили? Разрешение от медицины?

– Так точно, все имеется.

Старшая подозвала к себе помощницу и велела разобраться. Та козырнула и как таран протащила за собой Лориэль по всем кабинетам. В отделе назначений все сразу вытянулись по «смирно». Невысокого роста молодуха, едва увидела гостей отчего начала нервно икать. Ей дали выпить полстакана воды – не помогло. Документы приняла и оформила, так и не перестав икать.

– Ваши данные на Седьмой флот… ик! Через два дня. Ик! Мы свяжемся с вами, как придет ответ. Ик!

Лориэль успела закрыть полугодие и передать свои школьные дела практикантке. Малышня сильно расстроилась, кое-кто даже заревел. Хотелось с головой окунуться в службу и учебу, но Лориэль сама решила притормозить дела. Дочерей и соседок в школу и из школы, потому что Мири частенько задерживалась. Выходные обязательно с девочками, причем смело забирали и своих, и внучек тетушки Газы, те уже как родные стали. Раньше-то со своими только управлялась кое-как, а тут со всей четверкой без усилий, хоть по магазинам, хоть погулять, хоть в город на акробатическое представление. Бегали по утрам теперь тоже впятером.

На заводе в тренажерном зале дела шли в гору, Лориэль очень быстро восстанавливалась. Протез не подводил, но вспоминать все движения до деталей оказалось не так уж просто. Нет, взлететь в темной коробке учебного тренажера она смогла сразу, опыт не пропьешь, тут ничего сложного, как и пройти все стандартные учебные программы. Вот когда начали загружать те чудеса, которые внесли в системы с ее же рапортов, Лориэль поняла, что сноровку немного потеряла.

– Работай, только без нервов! – сказала ей мастер.

С тренажера Лориэль вызвали в оперативный отдел, приказ от Седьмого флота заботливо переслали на завод.

– Мелочь, ты сдурела? Отвоевалась же?! – написала первым делом в сообщении Туча. – Если не передумаешь – приказ готов, принимай учебную группу. Твои первые девки толковые, но гоняла мало! И не тяни – экипажи и машины нужны срочно!

Передумать Лориэль не могла, она давно уже все решила. За предписанием поехала на следующий же день, теперь осталось дождаться группу. Судя по документам, появятся все через шесть дней. Она подняла документы и отчеты по своей первой группе и начала готовиться. К сожалению, личные дела на новые экипажи не пришли, в кадровой службе сильно извинялись, но у них на руках только приказ о формировании группы, а вот откуда и кого набрали – осталось загадкой.

С тренажера же ее позвали в медчасть через два дня. Прибежала взволнованная девчонка и шепнула:

– Там примарилы на тетушку Чарангу шумят, про вас спрашивают.

– Чего? – удивилась Лориэль.

Она побежала в медчасть, тут и в самом деле полно примарил, ее даже пытались не пустить внутрь, но тут подоспели местные оперативницы и разгорелся скандал, почему их не поставили в известность. В итоге все свелось к Лориэль.

– И в чем ее подозревают? – старшая оперативница почти шипела от злости.

– В получении разрешительных документов незаконным способом, – ответила старшая примарила.

– А ты что, врач? – оперативница фыркнула. – Старший кандар Лориэль находится на действующей военной службе и исполняет предписание флота. Ваши действия порочат наш славный боевой флот, а уж о нелепых подозрениях в адрес медицинской службы завода – полный бред. Если есть какие-то доказательства – обращайтесь напрямую в оперативный отдел флота. Еще вопросы будут?!

– Прошу предъявить предписание! – потребовала примарила.

– А допуск у вас имеется, любезная? Вы, насколько я помню, гражданский корпус, – хмыкнула оперативница.

Однако примарилы были настроены серьезно и запросили допуск через свое начальство. Из медчасти их почти всех выгнали и выставили с территории завода, осталась только старшая и еще двое ее верных прихлебательниц. Допуск подтвердили через двадцать минут, Лориэль в ответ предъявила предписание флота и приказ о своем назначении. Примарилы сделали вид, что успокоились.

Оперативница как бы невзначай обратилась к Лориэль:

– Не судите строго, старший кандар. Гражданским сложно понять, что такое военная служба. Они думают, если боец после тяжелого ранения восстановилась и решила вернуться на фронт, значит она не служит ради защиты интересов Империи, а мечтает обогатиться на боевых. Кто не был под обстрелом – не ценит тишину. Да, инспектор-примарила?

Та в ответ козырнула и ушла.

– Крепко вы им на хвост наступили, – оперативница посмотрела на Лориэль.

– Они меня подставить хотели. Думали, я понесу взятку их прикормленным провокаторам. Вот и злятся.

– Это да, военную, да с такими наградами… Сразу бы на повышение пошли! – оперативница усмехнулась. – Ну, ничего. Пару рапортов для пользы я сейчас напишу. Если будут донимать – сообщите. Я найду способ их угомонить.

– Благодарю.

– Эти, простите, «коллеги», еще и приперлись, когда ни хозяйки, ни мастера нет. Те бы им устроили!

И устроили, причем с разных сторон. Еще и Чаранга постаралась – уж ее-то, заслуженного хирурга Галаданы обвинять в подлоге! На следующий день в вечерних новостях старшая корпуса примарил принесла официальные извинения.

– А нехер! – фыркнула недовольно мастер в экран и велела всем собираться по домам.

Утром Лориэль приехала на завод в хорошем настроении. Фили чего-то не поделила с соседскими девчонками, умудрились подраться перед самой школой, а потом и Жанни влезла со второй соседкой. Носы целы, но извалялись все от хвоста до ушей. Пришлось отмывать всех четверых, переодевать и мчаться в школу. Чуть не опоздали на первый урок. А уж как мелочь бежала в класс – быстрее пули! Мири только глазки закатила, лишь бы не фыркнуть или засмеяться.

Оставив машину на свободном месте, Лориэль осмотрелась. Все как обычно, чужих машин нет. Если пополнение и прибыло, но явно раньше. Пока на проходной перекинулись парой слов, к заводу подлетела новенькая машина. Ловко затормозила, с урчанием движка и визгом колес.

– Похоже это ваши! – заулыбалась охрана.

Лориэль посмотрела на часы, потерла нашивки на вороте своего мундира и встала спиной ко входу

– Значит, знакомство придется начать с воспитательных бесед, – сказала она.

– Разрешите доложить! – крикнула сзади весьма довольный и очень знакомый голос.

Лориэль развернулась и на секунду опешила от неожиданности.

– Селька?! Ты как здесь?!

Давняя подружка по академии, с золотистым мехом, усыпанным россыпями маленьких черных точек, стояла по «смирно» и улыбалась до самых ушей. Они обнялись, Селька аж завизжала от радости, но тут же чуть отстранилась, нащупав протез на руке.

– Ой, это чего у тебя?!

– Протез после ранения.

– Ужас! Ты уже старший кандар! И награды! Вот знала, что ты далеко пойдешь!

– Рада тебя видеть, Селька!

Подруга немного смутилась. Она так и осталась младшим кандаром, из наград на мундире только одинокая медаль «За отвагу». Тоже за К-2, где она чуть не погибла.

– А ты-то здесь как оказалась? – спросила Селька.

– Лупить тебя приехала! – улыбнулась Лориэль.

– Погоди! Ты старшая группы?! Ой! – Селька занервничала.

Лориэль взяла подругу за плечо: