Текст книги "Ласточки из стали 2 (СИ)"

Автор книги: Павел Шэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

– Не такие уж они страшные, тетушка. Поверьте, – улыбнулась Лориэль.

– Чего не знаю, того не знаю. Мое дело – силки и ружье старое. Охотница я. Своим промыслом живу.

Они разговорились о доме, о детях. Тетушка все больше про внучек, про дочерей почти ни слова. Видно было, что или стесняется, или говорить не хочет. Только когда пришла медсестра и напомнила о режиме, что пора спать, они улеглись. Тетушка почти сразу заснула, а к Лориэль сон почему-то не шел. Она устала, конечно, все тело немного ныло. Рука еще болит, не сильно, но все-таки. Голова тяжелая, вроде и хочется спать, но сон не идет. Она долго лежала, пока не поняла, что именно ее сейчас раздражает.

В комнате должно быть темно, из света только диодная дорожке до туалета. Но это свет настолько слабый, что он ничего не освещает. Нужно по этим точкам просто идти до двери и все. Должна быть полная темень. Лориэль же все отлично видела. Мягкой полоски света под дверью и блеска звезд в окно через занавески хватало даже для того, чтобы прочитать развешенные на стенах памятки. Она даже частично различала цвета на рисунках.

Утром Серенга выслушала с большим интересом. Профессор сидела за столом, задумчиво прижав пальчик к маске на лице.

– Хо-ро-шо, – пропела она и взяла планшет, проверила данные. – Очень интересно. Знаете, чем обусловлены неординарные возможности ведьм?

– Конечно. Фреланитовыми частицами в крови, – ответила Лориэль.

– У средненькой ведьмы, совсем средненькой, это число переваливает за сто сорок. У выдающихся до нескольких тысяч. Знаете, сколько у вас?

Профессор повернула планшет. Семнадцать это даже не пахнет ведьмой. Серенга отложила планшет и сказала:

– На завтра полное сканирование назначу. Мне любопытно. Раньше ночного зрения не было? Уверены?

– Полностью.

Профессор простучала коготками по столу короткую мелодию.

– Очень любопытно, – сказала она. – Есть небольшой шанс, когда в момент смерти включаются внутренние резервы. Несколько отделов головного мозга, несколько в спинном. Происходит резкое расщепление фреланитовых частиц, запуск жизненных процессов и последующая уже естественная выработка большого количества частиц. Обычно так в случае неожиданной смерти молодая сильванка перерождается в ведьму. Средний шанс что-то вроде одного случая на сто тысяч. Крайне редко. Но там все процессы налицо, простой анализ крови уже покажет. А вот с вами…

Серенга пальчиком указала на Лориэль.

– А с вами опять все интересно. Подобное проявление может означать скрытую травму или отрицательные процессы с отключенными имплантом. Анализы ничего не показывают, но лучше убедиться еще раз.

Сканирование ничего не показало, совсем ничего. Никаких отклонений. Даже имплант, хоть и находился в полностью нерабочем состоянии, был на месте. Лориэль спросила, не стоит ли его извлечь?

– Зачем? – удивилась Серенга. – Тут никакой угрозы. Биологический материал полностью ваш, отторжение или воспаление исключены. В остальном мозг имплант просто скушает. Мозг у нас вообще самый злобный и прожорливый орган. Это он еще пока не освоился с будущей едой, терпение.

Профессор уставилась в монитор изучая показания сканирования и даже с интересом наклонила голову.

– Хо-ро-шо, – пропела она и повернулась к помощнице: – Метельку позовите.

Минут через двадцать в комнату вошла молодая девушка. Вернее, на вид молодая, лицо ее, как у профессора, было закрыто медицинской маской. Она была стройна и высока, белый свободный халат не в силах был спрятать изгибов ее стройной фигуры. Ступала мягко, как кошка на охоте. Мех у нее белее халата.

Профессор молча повернула монитор. Метелька посмотрела данные, полезла что-то проверять.

– А, пилот. Помню, – мягким голосом сказала Метелька и добавила: – Рано.

– Начинайте. Приготовьте изделие пораньше.

– Хорошо, хозяйка.

Через два дня Лориэль привели в кабинет к новому врачу, и она сразу спросила:

– Можно поинтересоваться?

– Я северянка, потерялась однажды в метель. Меня белая рысь нашла и согрела. Через сутки за полчаса до прихода спасателей рысь ушла. Я голоса услышала и кричать начала. Матушка до сих пор не верит, а я той рыси имя дала – Метелька. Потом и ко мне прицепилось. Я не против. Мне нравится.

– Рысь? – Лориэль улыбнулась и задумчиво потерла лоб.

– Тоже не верите? – безразличным голосом спросила врач.

– Мама рассказывала, что меня с сестрой спасла птичка – иволга.

– Не даром мы эсиль-ванос, дочери леса, – сказала Метелька. – Минутку, я сейчас закончу и покажу ваш прототип.

Прототипом оказался странного вида протез на руку. Не сама рука, а именно на руку, как крепление. Только у него сотни тонких щупалец и странный отросток явно выше предплечья.

– Ваш кибер-имплант, – сказала Метелька и взяла в руки указку. – Вот это от кисти до предплечья закрепим, эта часть на лопатку, здесь модуль для позвоночника, это к шейному позвонку. Вот нейроветви с небольшим уплотнением внизу – это для мускулатуры. А вот эти – совсем тонкие – вживим в кости. К слову, о жуткой боли – шансы на регенериновую терапию очень хорошие, но есть сложность – в костях местами глубокие травмы, поврежденный костный мозг. Придется восстанавливать. Процесс таков, делаем порядка двух сотен отверстий в костях для прямого ввода регенерина. Отверстия обработаем наносоставом, они не будут заживать. После терапии через эти же отверстия вживляем нейроветви. И все это будет весьма болезненно. Блокиратором, как сейчас, пользоваться будет нельзя.

Лориэль немного прошиб пот. Две сотни дырок в костях – это Метелька лукавит. Тут на глаз в изображении импланта этих нейроветвей не меньше тысячи. Даже если поделить пополам…

Она сглотнула и медленно перевела взгляд на врача.

– Есть какие-то сомнения? – спросила Метелька.

– Воображение разыгралось, – Лориэль выдохнула. – Любопытства ради – сколько эта штука стоит?

– Как межгалактический крейсер, – спокойно ответила врач. – Вы у нас и так собственность института, читала ваш договор на нейро-имплантацию. Нужно терпеть. Если что-то пойдет не так – потеряете руку.

– Это понятно, – Лориэль потерла нос. – И когда протез будет готов?

– Месяца два, плюс программирование. Остальное от вас зависит. Восстанавливаетесь хорошо, нельзя сбавлять темп.

– Есть не сбавлять темп, – Лориэль вздохнула.

– Вашу соседку сегодня на операцию положили, через пару дней вернем. Ее изделие намного проще вашего, но представление получите.

– То есть, тетушке Хаманге вы поставите кибер-ногу? Она же охотница обычная, откуда у нее деньги на такое изделие? – удивилась Лориэль.

– Что-то связанное с армией. И личная просьба профессора. Остальное мне не интересно.

– Ясно. И много вы этих протезов уже поставили?

– Технология пока новая. Каждое изделие – прототип. Ваш случай, скажем так, это огромный шаг вперед.

– И, простите, какой шанс на успех? Ну, что все получится?

– Вы сейчас про что? Обнять дочерей сможете, ручаюсь. Сами одеваться, готовить, обычные действий – гарантия. Вернутся к службе – на текущий момент процента три. Максимум.

– Так мало? – вздохнула Лориэль.

Метелька пожала плечами и сказала:

– Месяц назад у вас не было и этих трех процентов.

– Согласна, не было. Что от меня требуется?

– Беречь себя. Самолечением не заниматься. Через неделю освободится доктор Энтилана. Реабилитацией и подготовкой к регенериновой процедуре займется она.

– Ясно, – Лориэль кивнула.

Тетушку Хамангу привезли в палату через два дня. Выглядела она совсем неважно.

– Это вот у меня нога полтора месяца чесалась и болела, падла… Ее отняли, а она болит. И вот она снова болит… – пожаловалась тетушка.

Пару дней тетушка только отлеживалась. Стонала, конечно, дурно ей было, то голова кружится, то мутит, то вся чешется. Лориэль видела этот имплант – так в мультиках про роботов художники рисуют. Модель очень подвижная, тетушка все пробовала им шевелить, когда ее осматривали. Железка очень хорошо срасталась с костью и уже через две недели тетушка начала пробовать работать ногой. Потом разрешили общие занятия в зале.

На каталках их отвезли в общий зал. Пока Лориэль с большими успехами проходила свою дорожку, тетушка сидела рядом и пробовала железной ногой то шевелить, то ставить в сторону, то пинать мячик.

Лориэль остановилась отдохнуть и стала наблюдать за тетушкой. Получалось у той плохо, но, похоже, тетушка из той породы сильванок, упрямство у которых в крови.

– Как нога, тетушка? – спросила Лориэль.

– Дурная железяка, чего с нее взять, – вздохнула тетушка и посмотрела на медсестру: – Милая, водички принеси. Чего-то пить жутко хочется. Вона, фляга вся пустая.

– Я принесу. Только вы ничего без меня не делайте, – предупредила девица.

– Куда ж я денусь… – улыбнулась тетушка.

Она задрала немного штанину и рассмотрела свою новую ногу.

– Железяка как есть, – она вздохнула и очень тихо добавила: – Эх, доченька…

Тетушка вытерла слезы, ее затрясло. Лориэль сразу осмотрелась, где тут персонал, чтобы сразу позвать, но Хаманга еще раз вздохнула и успокоилась. Утерла слезинку, посмотрела на ногу и сказала:

– И нужна ты мне, проклятая… Эх!

– Тетушка, все хорошо? – спросила Лориэль.

– Хорошо, чего уж. Эх! – Хаманга покачала головой и посмотрела на Лориэль. – Дурная я мать, вот чего. Все думала, что непутевая у меня дочка. У всех дочки как дочки, кто в морячки, кто в рыбачки, кто в охотницы. Мы, северянки, бабы сильные. Тяжело у нас жить, но все свое. Девки крепкие. А тут кровинушка родная – собралась куда-то после армии, мол, считать ей нравится. Счетовод там какой-то или как их там? Не помню. Внучек оставила, а сама-то и улетела.

– Бухгалтер?

– Да я почем знаю, заумное какое-то слово говорила всегда. Все злая на нее была, что непутевая. Дел столько, а она бумажки перекладывает. Приезжала нечасто, редко виделись. Двадцать лет прошло, а она все бумажками занята. А тут… – тетушка вздохнула. – Три года назад прилетают ко мне две красивые девки, передают мундир черный и говорят, мол, дочка моя погибла в бою и похоронили ее на аллее Железного легиона. Я носом в тот мундир, а там нашивка с головой рыси. Вот и выходит, что я зазря дочку хаяла. Думала она дурная, а она у меня золотце! Младший коготь корпуса быстроногих, военная разведка. Секретное у них там все, вот ничего и не говорила.

Прибежала медсестра, принесла воды. Тетушка утерла слезу, и жадно приложилась к воде.

– Эх! – снова вздохнула она и повернулась к Лориэль. – Вот старшая ее про меня узнала и сюда устроила. Флот, говорит, все оплатит. А на что мне нога, если дочки больше нет?

– Тетушка, зато вас внучки ждут! – напомнила медсестра.

– И то верно, – улыбнулась ей Хаманга и спросила у Лориэль: – А ты чего, матушке все рассказываешь?

– Нет, тетушка, ничего не говорю, – ответила Лориэль.

– Тоже секретное все?

– Рассказывать нечего. Матушка у меня из крепких, сама все понимает.

– Ругает, поди?

– Нет, – Лориэль улыбнулась. – Она мудрая.

– Э! Погоди! Да я же ее на днях видела, да? – тетушка оживилась. – Так она из спасателей! Вот же я бестолковая! У нас же в главном доме в тиге на входе портреты разные висят, и матушка твоя там тоже есть! Столько девок наших спасла! Только молодая была!

– Так и есть, тетушка, спасатель, – улыбнулась Лориэль.

– И женщина хорошая! – тетушка подняла палец. – Носы у вас разные, стало быть, из приюта взяла. Да?

– Так и есть, из приюта, – улыбнулась Лориэль.

– Ох! – тетушка потерла ухо. – Это ж бабам нашим рассказать – не поверят.

Медсестра наигранно недовольно фыркнула:

– Вы, тетушка, сначала ходить заново выучитесь! А чего и кому рассказать – мы придумаем!

– Научусь! Зря я что ли все это терпела? Давай свой мяч, куда мне там его пнуть! Я его тебе сейчас так пну, найти не сможешь! – тетушка задорно подбоченилась.

Лориэль с улыбкой вернулась на свою дорожку. Она не стала рассказывать тетушке, что черные мундиры носят ведьмы, а вышитая на шевроне голова рыси указывает вовсе не на корпус быстроногих. Хотя, конечно, быстроногие для многих это заоблачные дали, все равно что курсанту первогодке грезить о мундире матриарха-командора. «Рыси» – стая особой породы, как раз такой, о которой мечтают уже лучшие из быстроногих. Те ведьмы, которых Лориэль умудрилась назвать мешками с костями, вполне могли быть из этой стаи.

Глава 2

Добраться до своей палаты без помощи Лориэль еще не могла. Устала на дорожке, сегодня и в бассейне довелось поплавать, и по дорожке походить, и полежать в расслабляющей теплой ванне. Она очень устала, ее повезли на каталке. По пути дождались тетушку Хамангу. Она вполне освоилась с железной ногой, даже сама сегодня прошла пять шагов. Настроение у обеих было отличное.

Сегодня и посещений быть не должно, поэтому Лориэль сильно удивилась, когда ей сказали:

– К вам посетительница.

Еще больше она удивилась, когда в палату в своем светлом мундире старшего навигатора с небрежно накинутым на плечи халатом вошла Хлои. Следом за ней пристроилась невысокая девица, одетая уже по всем медицинским нормам, но военный мундир из-под халата все равно был заметен.

Хлои выхватила из рук спутницы приличного размера бумажный пакет, подошла и протянула его тетушке.

– Добрый дел, тетушка! Это вам на здоровье от нас с подругой! – Хлои кивнула в сторону Лориэль.

– Ой, благодарю, доченька! – ничего непонимающая тетушка приняла подарок.

Второй пакет Хлои поставила на тумбочку рядом с Лориэль и присела на предложенный медсестрой табурет. Лориэль хотела было встать, но Хлои ее остановила.

– Одна наша бешеная подруга очень просила тебя разыскать, – улыбнулась Хлои.

– Искра?

– Она, – Хлои кивнула. – И, скажу я тебе, было это очень непросто. У тебя как с настроением?

– Да все отлично, – Лориэль пожала плечами. – А к чему вопрос?

– Сейчас будет еще веселее! – Хлои засмеялась. – Найти тебя оказалось той еще задачкой. Проще флотом в другую галактику прыгнуть! В отделе учета про тебя забыли – в личном деле написано – скончалась. Потом стоит – нет, живая. А потом опять – скончалась. Ну им чего – скончалась и скончалась, они даже проверять не стали.

Лориэль нервно хмыкнула.

– Это еще чего! – Хлои подняла кулак. – У медицины ты умерла три раза. В отделе транспортировки записей вообще нет и никогда не было, у оперативной службы тебя выгрузили на Галадане, только живая ты или нет – непонятно. Короче – хочешь смейся, хочешь нет, найти тебя смогла только через наградной отдел!

– Чего? Причем тут они? – удивилась Лориэль.

– Ну, как причем… Медали пореже надо получать, вот чего! – Хлои засмеялась. – Только у них и узнала, где ты и что с тобой. И тоже не без смеха!

Хлои повернулась к спутнице:

– Ну-ка, подай старую бумажонку!

– Вот, старшая, – девица сразу протянула светлую папку.

– Смотри, – Хлои показала наградной лист: – Читай. Наградить серебряной звездой с крыльями… Кстати, видишь, убрали «За летные заслуги»! Видимо, до начальства дошло, что «залетать» под медаль такая себе заслуга!

Хлои засмеялась, Лориэль и сама улыбнулась. Тетушка Хаманга и молоденькая медсестра возле нее переглянулись.

– Но это еще чего! – Хлои хмыкнула и прочитала дальше: – «Посмертно». Во, смотри!

Лориэль схватилась за ухо и покачала головой. От улыбки заболели щеки. Тетушка Хаманга почему-то заохала.

– Короче, три часа выясняли и переделывали наградной лист, – Хлои кивнула. – Старшая отдела и попросила меня вручить на месте. А то их сюда не пустили.

– Это когда? – удивилась Лориэль.

Хлои посмотрела на спутницу.

– Шесть недель назад, – ответила та.

– Ну, да… Мне еще совсем хреново было, – припомнила Лориэль.

– У них приказ – вручить награды в кратчайшие сроки, – Хлои протянула руку, и девчонка с наградного отдела подала ей коробочку с медалью.

– В общем, кандар Лориэль… – сказала Хлои. – От лица командования Седьмым флотом рада передавать вам заслуженную награду. Надеюсь, за небольшие отклонения от устава при вручении наград, вы нас простите.

– Служу Империи, – Лориэль взяла коробку с наградой. – Что там у наших, Искра не говорила?

– Написала, что летает с Тройкой, у той навигатор серьезно заболела. Остальные живы. Больше ничего.

– А вообще как дела у флота?

Хлои улыбнулась и помотала головой, а потом легко кивнула в сторону тетушки Хаманги. Лориэль все поняла. Оно и верно, боевые дела при гражданских обсуждать не стоит.

– Работаем, – ответила старший навигатор. – Ладно, времени маловато. Чего этой заразе передать? С рукой у тебя чего?

– Со мной все хорошо. А вот с рукой… С рукой надолго.

– Ясно, – Хлои нахмурилась. – Хорошо, так и передам. Поправляйся. Обязательно поправляйся. Я тебе так скажу – Искру давно знаю, и в этой Вселенной не так много баб, за которых она о чем-то будет просить.

Лориэль кивнула. Хлои еще подошла к тетушке и пожала ей руки.

– И вы, поправляйтесь, тетушка! Обязательно поправляйтесь!

Едва гости ушли, тетушка сразу запричитала:

– Как же так-то?! Посмертно?! Ты же живая!

– Все ошибаются, тетушка!

Новая награда на Мири произвела большое впечатление, когда она через два дня забежала проведать. Она долго разглядывала серебряную звезду с красивыми серебряными крыльями, очень похожими на орлиные. Красиво и в самом деле, если задуматься. Награду домой Мири увезла тайно, рассказала только матушке. Детям никто так и не сказал, что их мама в больнице с тяжелым ранением.

Это и в самом деле была большая проблема для Лориэль, позвать детей или нет. Она очень скучала, хотелось обнять их, понюхать их ушки, расцеловать. Девочки тоже скучали, они даже написали ей письмо, которое принесла и показала Мири. Несколько строчек на небольшом листе еще не очень ровными буквами. Слова, похоже, диктовала Мири, но писали точно сами. Даже видно, где ручку в руки брала Жанни, а где потом ее подменила Фили. В ту ночь Лориэль долго лежала без сна, прижав к себе этот небольшой листочек и думала. В ней боролись мысли, сказать детям или нет.

Ей захотелось в туалет. Она тяжело встала и распрямилась. На шорохи и охи проснулась сразу тетушка Хаманга. Лориэль махнула ей, что ничего страшного, сама справится. Шаги давались с трудом, но все-таки она дошла до туалета. Смешно, конечно, но шла она как немощная старуха, сгорбившись, короткими шажками, спешно переставляя ноги. Внутри туалета она включила свет и посмотрела в зеркало.

На нее смотрела худая незнакомка с серым мехом. От былой красоты осталась тень. Щеки впалые, шея тонкая, на левой стороне шеи видны следы от бесконечных процедур. Глаза какие-то туманные и безжизненные, а под пижамой видны тощие плечи.

Лориэль покачала головой и поняла, что она не станет пугать дочек своим видом. Утром она пожаловалась на свой вид врачам и попросила назначить ей диету или еще чего, чтобы побыстрее восстановиться. В ответ ее пригласили к Серенге, где профессор огорошила новостью – если все пойдет по плану, то через месяц Лориэль выпишут домой на восстановление.

Эта новость настолько приободрила Лориэль, что ей хотелось вилять хвостом как девочке. Прибавилось энергии и настроения, даже небольшие успехи появились. Через неделю она, пусть и с ходунками, но сама дошла до палаты из общего зала. А еще через неделю уже без, но под руку с тетушкой Хамангой. Старая охотница почти оправилась и за пару дней до обещанной выписки домой, за тетушкой приехали ее внучки.

Северянки, конечно, девки крепкие, но когда в палату сначала вошла широкоплечая девка с лицом точь в точь как у тетушки, только сильно моложе, а после нее в дверной проем протиснулась здоровячка метра под два ростом – все ахнули. Хаманга и сама на вид крепкая, но обе внучки куда здоровее бабушки. Разумеется, тетушка не могла не воспользоваться случаем представить внучек всем собравшимся в палате и целых полчаса рассказывала, какие они у нее умницы. Обнявшись на прощание с Лориэль, тетушка вполне себе уверенным шагом вышла из палаты. Легкую тросточку она скорее несла, чем опиралась на нее.

А вот Лориэль выходила из корпуса с трудом. Не то, чтобы совсем тяжело, она вполне справлялась, но шла медленно. Мири была рядом, но даже не пыталась помочь, знала, что это расстроит сестру. Погода стояла отличная, даже жаркая, на широких дорожках в тени деревьев во дворе института имплантологии никого. Осторожно дошли до ворот, сели в машину.

Дома Фили с ревом кинулась обниматься, а вот Жанни повела себя странно. Они обе сразу поняли в чем дело, но Жанни переживала всегда сильнее. Подскочила в этот раз, обняла. Потом отстранилась, замахнулась кулачком для удара, застыла на миг и кинулась опять обниматься. И все это время ревела.

Дети не отставали весь вечер. Хорошо ужин был такой, что есть можно одной рукой. Бабушка сразу меню из института повесила на видное место, теперь весь дом будет питаться по нему, можно не сомневаться. Во дворе после ужина сидели тихо, Фили даже зашипела, когда Мири ее отправила учить слова.

Лестница наверх еще одно испытание. На стене не без помощи тетушки Газы прикрутили поручень, так удобнее спускаться. Перила укрепили, коврик на ступеньках прибили чтобы не скользил. На самих перилах поставили удобные ухваты. В прошлый раз с еще плохой координацией Лориэль бралась за них двумя руками и подтягивалась, с трудом переставляя ноги. Сейчас с координацией попроще, но в институте на тренажере ступенек было всего три и ходила она туда-сюда, а здесь все наверх. Лориэль поднялась и в комнате присела на кровать отдышаться. В ушах гудело. Из детской прибежала Жанни и села рядом. Даже не обнималась, просто сидела и ждала, вдруг маме что-то понадобится. Когда в комнату зашла Мири и упрекнула ее, что оставила занятия, зашипела не хуже сестренки. Но Мири есть Мири, она девочку быстренько перехитрила, подняла на руки, та аж заверещала от неожиданности, заставила поцеловать маму и отнесла в детскую учиться дальше. Ночью, понятное дело, девочек к маме не пустили. Они даже не расстроились, все поняли, но утром первым делом прибежали проведать.

Спуститься с лестницы оказалось проще, надо только держаться покрепче и бочком идти. Хвост у сильванок природный балансир, равновесие отличное. Если, конечно, хвост работает. Насчет своего Лориэль сомневалась и держалась крепче. В институте предупреждали, что с координацией придется помучаться.

Матушка старалась, конечно, но когда на кухне появились хитрые кружки и бутылки для одной руки, Лориэль разозлилась и попросила все это выкинуть. Она не собиралась терять ни руку, ни крылья. Матушка спорить не стала и убрала все подальше.

Дня через два, то ли от погоды хорошей, то ли выспавшись, Лориэль почувствовала себя намного лучше. Даже отдышки не было, когда спустилась вниз. Всей семьей готовили пирожки – Аза и Вера начинали под руководством бабушки осваивать науку кулинарии, Мири катала тесто, матушка колдовала над начинкой. Лепили свои пирожки и Фили с Жанни, получалось на удивление ловко и ровно, даже бабушка похвалила. Лориэль и сама помогала как могла, пластиковая варежка на руке мешалась сильно, только правой рукой лепить выходило не очень ловко, но зато готовили всей семьей. Еще и вкусно получилось.

Малышня как-то сама поняла, что вот эта штука на левой руке у мамы что-то нехорошее, маме там больно, и старались рядом даже не бегать. Особенно осторожничала Фили, но именно она и умудрилась врезаться неожиданно в маму. Просто загляделась на бабушку чтобы не толкнуть, а Лориэль неосторожно подалась вперед. Боль прострелила такая, что малышка по лицу мамы все поняла без слов. Выпучив глазки, она вскинула ручки и охнула в ужасе. Лориэль потребовалось все обладание, чтобы убрать гримасу боли с лица и улыбнуться. Получилось отшутиться, малышка вроде поверила и уже тихо маленькими шажками ушла на двор. Мири помогла дойти до дивана в прихожей и усадила. Лориэль минут десять приходила в себя, кое-как отдышалась. Рука прошла и не болела, но на утро поехали в институт обследоваться, заодно и гель в варежке пора сменить.

– Просили же быть аккуратнее! – доктор Энтилана, с мехом окраса скорее волка, чем кошки, недовольно фыркнула. Ее дикие холодные глаза неодобрительно сверкнули. – Говорила оставить под наблюдением! Нет же, все им домашний покой подавайте! Вот, полюбуйтесь – только заживать начало и что? Вы понимаете, когда введем регенерин в полном объеме – даже легкий ушиб испортит все дело!

– Виновата, доктор, – Лориэль попробовала улыбнуться. – С дочкой не разминулись.

– Хорошо, что вас дома не били! – Энтилана сложила большой и указательный пальчик колечком, значит, сейчас будет нотация. – Регенерин препарат очень сложный, его невозможно просчитать на общие процессы. Каждая инъекция будет запрограммирована строго на свое действие. Все отрабатывается в комплексе. Каждая жила, каждый слой плоти, даже кровеносные сосуды – все отдельно высчитывается. Любая травма, любое нарушение общего процесса – и все насмарку. А у нас с вами одна попытка!

– Принято, доктор. Больше не повторится, – сдалась Лориэль.

– Хорошо, – Энтилана кивнула. – Без геля сейчас как ощущения? Где больше всего болит?

– Кисть. И до локтя. Очень больно, если честно.

Хуже стало, когда смыли гель с руки. Эти несколько минут, пока не нанесли новый слой препарата, Лориэль выдержала с трудом. Но ушла она без посторонней помощи. Пока ехали домой – перевела дух.

Вечером все собрались во дворе, пришла и тетушка Газа со сладким пирогом из аюты. На двоих с матушкой они достали бутылку настойки. Лориэль с радостью съела пирог, вышло неплохо. Вчетвером дети уселись за маленький столик и увлеклись составлением браслетика для Фили. Жанни браслетик из бусинок собрали еще вчера.

В дверях дома раздался звонок, Мири ушла проверить, через минуту вернулась, а следом за ней гостья.

– Добрых дел этом дому! – громко сказала мастер Хирондель.

– Добрых дел, мастер, – первой сказала, Мири и посмотрела на девочек. Те все поняли и ответили хором. Потом обе бабушки пожелали мастеру добрых дел.

Хирондель улыбнулась, кивнула старшим и поставила на стол один из своих пакетов.

– Это самым шумным и красивым. Если мама с тетей разрешат.

Само собой, любопытство быстро победило. Тетя же, выходит, не чужая пришла, раз ее все знают. Фили даже на цыпочки встала, чтобы заглянуть, чего там из пакета достает тетушка Мири. Фруктовый лед очень вкусный, но холодный. Опустив ушки, малышки уставились на старших. Само собой им разрешили по одной порции, а остальное на завтра.

– А это старшим! – мастер с улыбкой достала из второго пакета две пухлых глиняных бутылки без опознавательный знаков. – Секретная настойка одной моей знакомой. Угостимся?

– С вами, мастер, завсегда рады, – спокойно ответила матушка.

Тетушка Газа сидела немного опешив. В ее восприятии мастер это что-то сродни матриархам, если не повыше рангом. Она изо всех старалась не нервничать.

Мири принесла рюмочку для мастера, заодно притащила пирожков и закуски.

– Лори обойдется, – деловито сказала мастер, разливая всем настойку.

Пригубила даже Мири.

– Ох, крепкая! – хмыкнула тетушка Газа. Судя по тому, как она причмокнула, напиток ей понравился.

Еще парочку раз за здоровье, тетушке Газе стало полегче, она разомлела. Матушка не отставала. Мири же как орлица со своего места высматривала детвору, чтобы не налопались холодного сверх меры.

– Наслышана, – сказала тихо мастер, наклонившись к Лориэль. – Погано дело?

– Больно очень. Словами не передать.

– Ну-ну, – мастер улыбнулась. – Будешь мне еще про боль рассказывать. Морда уставшая, смотрю. Чего, плюнуть не собираешься, надеюсь?

– Нет, – Лориэль покачала головой.

– Хорошо. Мне тут одна знакомая профессорша страхов наговорила. Так что решила заехать проведать. Устала?

– Устала.

– Мы тут испытания в космосе проводили, заодно помогли кое-кому. Так вот там девки по семь часов в космосе торчали. В легких костюмах. И работали. Так что, Лори, нихера ты не знаешь, что такое усталость!

Лориэль улыбнулась. Старшие за столом поняли, что разговор прошел не про них, и зашептались про свое, только настойка в ход пошла родная, потому что слабее. Мири взяла на себя детей, чтобы не мешали беседе.

– Пойдем-ка в дом, чайку попьем, – сказала мастер и прихватила рюмку с початой бутылкой.

Мири за ними прикрыла дверь. Сели они в столовой, чай так и не налили.

– Общем, поговорить с тобой хотела, – мастер наклонилась поближе к Лориэль. – Серенгу я давно знаю, она с тебя не слезет. Тут дело такое, ее ученицы – та еще банда. Они при мне всерьез обсуждали не упрятать ли тебя в армейский госпиталь под круглосуточный надзор. Чуешь, куда замахнулись?

– То есть, слова что я их собственность – не совсем слова?

– Именно. Где еще найти вторую дуру под автономный киберимплант? Они за такое дело пойдут на что угодно, даже если тебя силой придется утащить в какой-нибудь бункер и там запереть за бронированной дверью.

– Вторую? А кто первая?

– Да был у них один эксперимент. Тяжелейшая травма после аварии, там вопрос не про руку был, а про жизнь.

– Совсем плохо?

– Ага, – мастер налила себе наливки и хлебнула для смелости. – Тазобедренный в крошку. От правого бедра ничего не осталось. Четыре позвонка. Шейные позвонки. Костный мозг задет. В общем, получился такой себе пушистый овощ. Причем травма компрессионная и странная. Костям досталась, а внутренние органы целые. Потому и взялись, интересно им было. Намучили бабу. Наши праматери когда с врагов заживо шкуру срезали и то добрее были.

– Знаете ее?

– Ага. Каждый день в зеркале вижу.

Мастер посмотрела на опешившую Лориэль.

– Так, мастер, погодите… – Лориэль собралась с мыслями. – Это что, реально было вас починить?

– Как видишь. Мастером-то меня позже назвали. Уж не знаю какими там премудростями они мне спину вернули, но, как видишь, вернули. И, да, прятали меня от посторонних. Родные вой подняли, а к ним пришли с оперативной службы и мягко так сказали не рычать без дела. Кто такая Серенга на самом деле – я понятия не имею, но разок сунула в ее дело носик… Знаешь, что такое служба операторов?

– Нет.

– Имперская безопасность. Набираешь номер, оставляешь сообщение, а потом они думают оторвать тебе голову или похвалить. Без допуска и не зная номера ты к ним не дозвонишься, мне-то допуск не сразу дали, хоть я уже не первый год мастером звалась. А тут полезла посмотреть про нашу профессоршу – а мне через двадцать секунд звонок – это служба операторов, поясните ваш интерес. И очень посоветовали больше так не делать. Ну так вот, если ты в грязных штанах матриархов копаться будешь – тебе никто не запретит. А тут моментально сработали. Я к чему все это тебе рассказываю, Лори. Не хочешь оказаться в бункере под землей под строгим надзором – действуй осторожно. Киберимпланты это будущее, причем будущее не очень далекое. И пока очень дорогое. Моя спина уже пройденный этап. Те игрушки, что ты в институте видела – тоже. А вот ту хреновину, которую к твоей руке прикрутят – это уже интересно.