Текст книги "Крепче брони"

Автор книги: Павел Толстобров

Соавторы: Илья Лебедев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Пока разведчики добивали танковые экипажи, Пуказов заметил, что к их окопам из-за задних машин незаметно стала продвигаться группа немецких автоматчиков. Он приказал Луханину с группой бойцов приблизиться к окопам разведчиков. Пуказов сказал:

– Истребляйте автоматчиков. Их нельзя допустить к разведчикам. Почиталкин, следи за этим.

Между тем немецкие автоматчики, ведя огонь на ходу, прикрываясь танками, быстро приближались к окопу разведчиков. Пуказов скомандовал:

– Огонь! Сильнее огонь, ребята!

Дружно заговорили советские автоматы. Но и немецкие автоматчики усилили огонь, стремясь прорваться к окопам разведчиков, что было опасно. Разведчики не могли противостоять врагу с автоматическим оружием. Ведь у них были одни винтовки.

По указанию Пуказова его автоматчики открыли отсекающий огонь и заставили вражеских автоматчиков отступить от окопов разведчиков. Они укрылись за танками и продолжали вести бой. Поединок продолжался.

Пуказов увидел немецкого офицера, который, размахивая руками, подгонял своих автоматчиков. Старшина мгновенно пустил очередь по нему. Офицер свалился. Но вот еще четверо спешат на помощь остальным. Он нажал на спусковой крючок и скосил всех. В этой вечерней схватке Пуказов уничтожил более десятка фашистов.

Метко разили врагов и автоматчики его взвода. Иван Ряшенцев истребил до двух десятков фашистов, Фахрий Гайнудинов – восемнадцать. Около десятка уничтожил командир отделения Петр Почиталкин. Бойцы Николай Пьяночкин, Иван Тимофеев, Николай Власкин, Никифор Ивус истребили почти полсотни гитлеровцев.

Автоматчики Пуказова спасли положение. Они не допустили прорыва врага к окопам. В этом их большая заслуга. Верно говорили сталинградцы: «Друг за друга стой – и выиграешь бой».

В старину говорили: «Один в поле не воин», сталинградцы добавили: «а вдвоем с товарищем – целый взвод». Их поговорки подтвердились на россошинской высоте.

Но едва автоматчики расправились с вражескими пехотинцами, как и им пришлось сразиться с танками. Заметив, что из окопа, где находились автоматчики Пуказова, советские воины ведут беспощадный огонь по немецкой пехоте, три вражеских танка решительно свернули в их сторону.

Один из танков двигался в том направлении, где находился Пуказов. Мужественно наблюдал он, как все ближе и ближе подходила к нему машина. Казалось, он собирал свои силы, точно готовился к какому-то необычному прыжку, чтобы преодолеть необыкновенно сложный барьер.

В предыдущих боях у Малой Россошки взвод автоматчиков понес большие потери. В самый разгар боя, когда выбивали из хутора только что ворвавшегося туда противника, пал и командир взвода лейтенант Гущин. В этот критический момент, когда взвод остался без командира, Дмитрий Пуказов крикнул:

– Принимаю командование на себя!

Бойцы знали Пуказова как мужественного воина и приняли эти его слова как должное. Ввиду больших потерь бойцы взвода были сведены в отделение, командиром которого Пуказов назначил старшего сержанта сибиряка Петра Почиталкина – человека твердого характера и ясного ума…

И вот теперь Пуказов ждал танк, что шел прямо на его окоп. Когда он приблизился, Дмитрий бросил в него противотанковую гранату, а вслед за ней бутылку с горючей смесью. Грохнул взрыв, вспыхнуло пламя на башне машины. Вздрогнув, она остановилась.

Второй танк, что шел рядом, таким же метким ударом сокрушил Фахрий Гайнудинов. Третья машина свернула в сторону. Вражеских танкистов, выскочивших из машин, тут же истребили автоматчики.

Вскоре бой замер. Восемь бронированных машин было уничтожено разведчиками и автоматчиками. Остальные откатились назад, в район ржаного поля. Отдельные из них пятились задом. Три или четыре танка подбили из противотанкового ружья связисты.

В вечерней тишине был хорошо слышен рокот моторов и лязг гусениц отходящих танков. Вместе с ними уходили и остатки вражеской пехоты. На поле боя осталось много трупов гитлеровцев. Вопреки правилам фашисты их даже не подобрали.

Сразу после боя командиры отделений собрались вместе и стали думать, что предпринять дальше. Все сошлись на том, что следует использовать вечернее время и отойти с высоты, чтобы соединиться со своим полком или найти штаб дивизии. Ждать из штаба отошедшего полка каких-либо распоряжений в той обстановке, в которой оказались защитники высоты, было безнадежно.

Исходили из того, что по вечерам, а тем более в ночное время фашисты боевых действий не вели. Сидеть до утра и ждать нового их нападения не имело смысла. Люди находились без пищи, без воды. Таял и запас боеприпасов.

Пока шел разговор, делались выводы и люди искали выход из положения, прошло около часа. Командиры отделений сообщили свои предложения Ковалеву. Тот, подумав немного, согласился с их доводами, назначил час времени для сбора и отхода.

Но… не суждено было осуществиться этому.

Таежные слухачи Семен Калита и Николай Пьяночкин, несшие службу наблюдения, сообщили о приближении танков.

Все притихли и услышали гул моторов и лязг гусениц. Танки двигались широкой полосой из ржаного поля, что находилось за соломенными стогами.

Танки не прошли

Затихло сраженье. Враги не прошли.

А тридцать три в битве неравной

Бессмертную славу себе обрели

На этом кусочке советской земли,

С гражданской войны легендарной.

Немецкие подразделения с наступлением темноты боевых действий обычно не вели. А тут нарушили правило. Очевидно, старшее командование потребовало новой атаки, чтобы во что бы то ни стало пробиться по намеченному маршруту к Сталинграду. Ведь отсюда до города оставалось каких-нибудь тридцать километров. Остановка не входила в планы и расчеты гитлеровского командования. И вот к высоте шла новая группа танков. Третья атака! Вернее, вторая.

Ведь первый выход танков к высоте, собственно, не был атакой. Это было обычное движение машин в колонне по заранее намеченному маршруту. Днем в этом районе летал вражеский разведчик «Фокке-Вульф», прозванный воинами «рамой». Видимо, он и помог определить маршрут, по которому должны пройти танковые колонны. Неожиданно танковая колонна, двигавшаяся к Малой Россошке для выхода на дорогу в Сталинград, напоролась у высоты на ожесточенное сопротивление. Гитлеровцы вынуждены были вступить в «незапланированный» бой.

Целеустремленный же штурм высоты начался со второй атаки. Об этом свидетельствует усиление танков десантами и пехотинцами.

После неудачи противник мог пойти в обход высоты по другой дороге. Но, вероятно, трасса не была изучена и враг не решался идти иным путем, чтобы не подвергать себя излишнему риску. Но об этом мы не знаем. Можем лишь предполагать исходя из хода событий.

…Итак, началась новая атака. Когда танки выдвинулись на рубеж, защитники высоты заметили некоторые изменения в боевом порядке подразделений противника. Если раньше машины шли в группе, концентрированно, то теперь они двигались развернутым строем. За танками шла пехота, на этот раз мелкими группами, более сгущенными на флангах. Это означало, что противник намерен захватить высоту в клещи или, сковав один фланг, прорваться на другом.

Ковалев и Пуказов решили вновь сосредоточить усилия на отсечении пехоты от танков. Защитники высоты не знали, что в новой группировке было уже несколько огнеметов.

Когда противник приблизился, автоматчики и разведчики вновь открыли огонь по пехоте и дружными усилиями отсекли ее от танков.

Стало уже темно, когда первые машины подошли к окопам. Ковалев и Пуказов зорко наблюдали за действиями танкистов.

Заметив, что передние машины движутся к центру окопов разведчиков, Ковалев переместился во второе отделение к Пасхальному. На ходу предупредил бойцов:

– Из окопов не высовываться. Пусть танки проходят. Гранаты и бутылки бросать в заднюю часть. Так вернее. И экономнее. Бутылки надо беречь.

Это решение замполита основывалось на боевом опыте. Выяснилось, что больше всего поражено танков за тыльным бруствером.

…Первый танк, приблизившись к окопам разведчиков метров на пятьдесят, круто повернул в сторону и направился на левый фланг, к окопам автоматчиков. Туда двигались и другие машины. Враг обходил высоту с левого фланга. Почему? Отсюда ближе и удобнее выход на дорогу, ведущую в Сталинград.

Танк, что свернул в сторону, перескочил окоп и испустил густую струю огня, опалив бруствер и его противоположную сторону. Земля задымилась, стала черной. Но бойцов там не было. Сразу же по следу этого танка проскочил и второй, также испустивший струю огня.

Пуказов передал по цепи:

– Немцы пустили огнеметы, будьте осторожны. При приближении танков держитесь ближе ко дну и прижимайтесь к стенке. Передайте Ковалеву.

Едва первые танки-огнеметы проскочили окоп автоматчиков, Лаврентий Луханин и Петр Почиталкин, находившиеся поблизости, метнули им вслед зажигательные бутылки. Обе машины вспыхнули, ярко освещая зеленовато-фиолетовым огнем окружающую местность.

Но вот идут еще два танка. Не замедляя хода, приблизились к окопам. Николай Власкин хотел было вскочить ногой на нишу и бросить гранату, но Пуказов остановил его окриком:

– Куда? Стой! На дно!

Стремление Николая было понятным. Он хотел внести свою долю в борьбу с фашистскими танками. Но малый рост не позволял бросать гранаты и бутылки со дна окопа.

…Вражеские бронированные машины надвигались на окопы автоматчиков.

Один из танков перескочил через окоп. Но ушел недалеко. В него полетело несколько гранат и бутылок, которые метнули Никифор Ивус и Прокоп Мельник. Танк запылал.

Младший сержант Прокоп Мельник в начале боя на высоте был во взводе разведчиков вместе с Рудых, на самом левом фланге окопа, примыкающего к автоматчикам. Потом он переместился к Ивусу, находившемуся с ним по соседству.

Рядом вспыхнул второй танк. В горячке боя никто не заметил, кто его поразил.

Из подожженных танков начали выскакивать фашисты. Одни вылезали через люк, другие – через запасный выход, снизу. Они открыли огонь по советским воинам. Разгорелась ожесточенная схватка. Она длилась несколько минут и закончилась победой советских автоматчиков.

Стреляя по фашистам, Николай Черноус вдруг почувствовал ожог. Он поднял потяжелевшую руку и увидел кровь, проступающую сквозь рукав гимнастерки. Товарищи наскоро перевязали рану, и он продолжал стрелять.

К окопам автоматчиков приблизились еще два танка. В них полетели гранаты и бутылки, брошенные Пьяночкиным и Ряшенцевым. Один уткнулся в какую-то яму, вышел из строя. Другой продолжал двигаться. Луханин бросил гранату, но она не достигла цели. Проскочив через окоп, танк выпустил огненную струю. Она охватила часть окопа, где людей не было, лишь краем задела гимнастерку Фахрия Гайнудинова. На помощь ему подоспели товарищи и потушили землей дымящееся место.

Едва танк перескочил окоп, как Власкин метнул в него бутылку с горючей смесью. Пуказов добавил еще одну. Но он продолжал двигаться. И Пуказов, и Власкин недоумевали: «Не ужели не поразили?» Но потом на нем показался дымок, а затем произошел взрыв. Взорвался бензобак. Высоко к небу поднялись языки пламени и копоти.

В это время фашисты подожгли соломенные стоги. В темноте они ярко горели, освещая местность танкам. Но гитлеровцы допустили ошибку.

Наши воины при свете горевших стогов заметили, как отдельные мелкие группы пехотинцев и автоматчиков стремились проскочить к окопам. Ведь стоги горели в тылу атакующих: и танки, и люди были хорошо видны.

– Огонь, огонь по пехоте! – командовал Пуказов.

Под губительным огнем вражеские стрелки повернули вспять.

А потом к окопам автоматчиков снова приблизилось несколько машин. Они вели огонь из пулеметов, стремясь подавить огонь автоматчиков, наносивших большой урон вражеской пехоте. Автоматчики встретили машины противотанковыми гранатами.

Несколько танков прорвалось к разведчикам, где находилось отделение Пасхального. Здесь снова разгорелась жестокая схватка с бронированными машинами. Пасхальный, а затем Прошин, Мезенцев, Черноус бросили в них несколько гранат. Их взрывами на одном из танков был поврежден пулемет, на другом – покорежена броня на правом борту. Подошли еще две машины. По всему было видно, что танкисты решили сделать теперь рывок на правом фланге.

Один из танков проскочил окоп и испустил струю огня. Некоторым бойцам обожгло руки. У Владимира Пасхального оказались опаленными волосы, задымилось обмундирование.

В бою иногда в самом обыкновенном человеке разгорается искра геройства. Вспыхнув в критический момент, эта искра будит в нем благородные порывы, поднимает на такие дела, в которые он потом и сам не верит.

Таким оказался Владимир Пасхальный, командир второго отделения взвода разведки, – дальневосточник, рабочий рыбокомбината бухты «Преображение», которому в боевой обстановке исполнилось тридцать три года. Его уважали командиры, любили бойцы за богатый жизненный опыт, за отвагу и отеческую заботу о подчиненных.

Не обращая внимания на горевшую одежду, Владимир вскочил со дна окопа и одну за другой бросил вслед огнемету две бутылки. Башня воспламенилась.

А с запада на его окоп надвигалась еще одна бронированная громада. Из-за нее трещали очереди автоматчиков. Пасхальный подбил гранатой и этот танк. Бойцы расправились с автоматчиками.

У Владимира тлела гимнастерка. Огонь обжигал тело. Но он не замечал боли. Не до этого: на него наступал третий танк.

Бесстрашный богатырь не дрогнул. Он взял в руку бутылку. Но тут произошло непредвиденное. Соприкоснувшись с горящей одеждой, бутылка, имевшая, видимо, подтеки, задымилась. Из средства защиты она превратилась в смертельную угрозу для самого Пасхального.

Находившийся поблизости Леонид Ковалев подскочил к Пасхальному, перехватил дымящуюся бутылку и, зная, что она вот-вот вспыхнет, мгновенно метнул ее. И вот что удивительно: метнул не для того, чтобы просто отбросить, а в подошедший танк. И попал. Машина вспыхнула и остановилась…

Пасхальный опустился на дно окопа. В это время Семен Калита пробирался по траншее, следя за фашистом, пытавшимся скрыться. Семен увидел Пасхального, у которого дымилась гимнастерка. Он крикнул кому-то из ребят:

– Прикончи вон того фрица!

А сам подбежал к Пасхальному. Уложил его, вынул из чехла лопату и стал засыпать его землей. Огонь стал затухать.

Кронит Пономарев, продвигаясь по траншее, недалеко от себя услышал крик. Обернулся и увидел, что Кондрат Титов трет рукой лицо. Брови у него дымились. Кронит подбежал к товарищу и рукавом гимнастерки стер с его переносицы огонек.

Ожоги от огнеметов получили также Фахрий Гайнудинов, Шахай Башмаков, Андрей Рудых, Василий Матющенко. Им также помогли боевые друзья.

Ранен был в руку Филипп Жезлов. Товарищи перевязали ему рану и одной рукой он подавал гранаты и бутылки.

Каждый сражался как мог, добиваясь победы. И вскоре она пришла. Около двенадцати часов ночи бой закончился. Вражеским танкистам не удалось ни окружить защитников высоты, ни прорваться на дорогу к Сталинграду. С большими потерями они откатились назад.

Тридцать три богатыря обрели в этом бою на россошинской высоте бессмертную славу. Слыхано ли где, чтобы пехотинцы, имевшие лишь стрелковое оружие, вступив в единоборство с броней, вышли победителями в этой неравной схватке? И главное – сами остались живы. Поистине, сердца советских патриотов оказались крепче фашистской стали.

В этом бою советские воины подбили и сожгли 29 танков и уничтожили 153 танкиста и десантника. Убитых пехотинцев подсчитать было невозможно.

Тут надо сделать некоторое уточнение. В то время, описывая во фронтовой печати бой героев, я называл 27 танков – так указывалось и в официальных документах. Но вскоре установили, что было уничтожено 29 танков.

Что же помогло воинам победить в этой неравной битве?

Прежде всего глубокая преданность своей социалистической Родине, великая сила советского патриотизма, личный героизм каждого защитника высоты, священная ненависть к фашистским оккупантам, верность военной присяге, горячее стремление всех до конца выполнить свой воинский долг перед Отечеством и советским народом, перед нашей родной Коммунистической партией.

На подвиг их вдохновляла великая партия Ленина.

Успеху боя во многом способствовало наличие глубоких окопов на рубеже защитников высоты. Не окопайся они как следует, навряд ли смогли бы устоять. Танки определенно смяли бы их.

Важным условием победы было крепкое войсковое товарищество, постоянная взаимовыручка в бою и взаимодействие подразделений при разрозненном расположении.

Были и некоторые объективные обстоятельства, которые, несомненно, содействовали успеху группы.

Скажем прямо, что если бы на высоту ринулось сразу до семидесяти танков, вряд ли ее защитникам удалось выстоять. Но так как противник бросал танки группами, то их удавалось громить по частям.

Может возникнуть вопрос: почему немецкое командование не применило артиллерию, минометы, авиацию?

На этот вопрос ответить трудно. Можно только догадываться, почему так произошло. После прорыва фашистских частей к поселку Рынок на северной окраине Сталинграда 23 августа их артиллерийские и минометные средства были выдвинуты к месту прорыва и они находились на значительном удалении от малороссошинского рубежа.

Авиация противника была сосредоточена на бомбежке Сталинграда и частей 62-й армии. Надо думать, что в то горячее время выполнение каких-то частных задач тактического порядка гитлеровское командование отбросило в сторону.

В те дни мимо Россошки над нашими головами пролетело немало фашистских самолетов к Сталинграду, но ни одна бомба не была сброшена на нашем участке, хотя днем раньше вражеские самолеты бомбили здесь даже небольшие группы и охотились даже за отдельными людьми.

Далее. В районе высоты действовали главным образом средние танки типа Т-38. Защитники высоты обратили внимание на то, что танки не вели почти огня из орудий. Почему так произошло?

Можно предположить, что машины были только сняты с эшелона и направлены к Сталинграду, без боеприпасов. Фашисты, видимо, решили восполнить отсутствие снарядов наглостью в действиях, как это они часто практиковали. Вспомним хотя бы выброшенные красные флажки на танках при появлении колонны перед высотой.

Это, а также некоторые другие факторы в известной мере облегчали защитникам высоты борьбу с танками. Но это ни в коем случае не умаляет величия их изумительного, поистине легендарного подвига. Подумать только: вражеских танков было больше, чем наших воинов!

После боя

Легендарною славой овеяв,

Мы запишем на бархат знамен:

Ковалев, Калита, Евтифеев

И еще три десятка имен…

Бой закончился. Поднялась луна, освещая местность голубым светом. Возле окопов защитников высоты темнели остовы уничтоженных ими танков. Некоторые из них еще дымились, обдавая воинов запахом гари, напоминая о только что происшедшем здесь тяжелом бое.

Было тихо, лишь вдали слышались пулеметные и автоматные очереди, да иногда издалека доносились взрывы снарядов и мин.

За бруствером окопов сверкали светлячки и пели свои песни неутомимые сверчки. Своей трелью они как бы воспевали славный подвиг богатырей, бодрили их.

А что же богатыри?

Им было не до песен. Как всегда после боя, большого нервного и физического напряжения, хочется прикоснуться к родной матушке-земле и хоть немного отдохнуть, свернуть цыгарку, молча перевести дыхание. В общем, остыть от невероятного напряжения, уже спокойно оценить все, что произошло.

Когда бой затих, Леонид Ковалев, весь мокрый от пота, устало опустился на дно окопа рядом с Мингалевым и минут десять находился в каком-то оцепенении. Ему было не до слов, как и Мингалеву. Им страшно хотелось пить, но воды ни у кого не было.

В эти первые минуты затишья в окопах молчали все.

Прислонившись к стенке окопа, сидел, закрыв глаза, Пуказов.

– Старшина! – вдруг окликнул Пуказова подошедший Луханин. – Ты отдохни малость, а я пойду на левый фланг и понаблюдаю. Как-никак ночь наступила. Без наблюдения нельзя. Сначала я подежурю, а потом Почиталкин меня сменит или еще кто.

– Дело говоришь, Лаврентий, – ответил Пуказов. – Без наблюдения нельзя. Мы ведь как на необитаемом острове…

И Луханин встал на пост. Он был очень чутким на слух. А в ночное время это было очень важно. Поэтому Пуказов так одобрительно и отнесся к его предложению…

Ковалев вскоре поднялся, посмотрел на запад в сторону противника и сказал Мингалеву:

– Надо и нам наблюдателя поставить. Кто у нас лучший слухач?

– Думаю, надо Калиту поставить.

– Ну, тогда распорядись.

И два лучших слухача из разведчиков и автоматчиков выдвинулись на фланги окопов.

Командиры взводов стали проверять наличие людей. Оказалось, что все были на месте. Тот факт, что никто не пал в бою, удесятерял гордость и радость защитников высоты. Давайте познакомимся с некоторыми из них.

…Украинская земля щедра на хлеб. Но семья Ковалевых была многодетной и жила впроголодь. В 1907 году они решили податься на Дальний Восток, в Приморье. Но и здесь, несмотря на бескрайние земли, безлошадное хозяйство Ковалевых постоянно находилось в нужде. В тринадцать лет Леониду пришлось оставить школу и пойти пильщиком леса.

– Когда тянул поперечную пилу, – вспоминал Леонид, – темнело в глазах, ныла спина, огнем горели руки с кровяными мозолями на ладонях.

Весной он уходил на сплав леса. Эта работа была еще более тяжелой и очень рискованной. На таежных, коварных реках много порогов, перекатов, изгибов. Сплавщик постоянно находится в напряжении. Зато вырабатываются такие качества, как сноровка, ловкость, выносливость.

Леонид одним из первых в селе вступил в комсомол. Это время было периодом острой классовой борьбы. В районе Вангоу против революционного преобразования деревни, защищая кулаков, выступили бандитские контрреволюционные шайки. Многие активисты погибли от их рук. В отряде по уничтожению банд сражался и Леонид Ковалев.

Когда в селе стал организовываться колхоз, отец Ковалева первым вступил в него. Началась новая жизнь. Леонид очень гордился тем, что его село было переименовано в село Лазо – по имени героя гражданской войны.

Ковалева комсомол бросал на важные участки хозяйственного и культурного строительства, от чего он никогда не отказывался. Работал на лесозаготовках, почтальоном, а после окончания финансовых курсов стал заведующим сберегательной кассой на рыбокомбинате.

Грянула война. На другой день после ее начала Ковалев явился в военкомат. Военком сказал:

– Идите и занимайтесь своим делом. Когда нужно – призовем.

Несколько раз пытался Ковалев попасть на фронт, но каждый раз его попытка оканчивалась неудачей.

Наконец в марте сорок второго мечта Леонида осуществилась. Его призвали в армию.

Прибыв в 1379-й стрелковый полк, он с радостью узнал, что в эту часть попали и его сослуживцы по рыбозаводу Владимир Пасхальный, Николай Власкин, Николай Пьяночкин, Семен Калита и другие.

…Алексею Евтифееву шел уже тридцать первый год. Он прошел большую жизненную школу. Вначале, по семейной традиции, он пошел в связисты – стал письмоносцем. Потом подался в школу фабрично-заводского ученичества в Красноярске, где овладел профессией токаря по металлу. После работал в мастерской совхоза. Когда отслужил свой срок в армии, его направили на комсомольскую работу. Приняли в партию. Накануне войны Евтифеев был инструктором райкома партии. Так что воспитывать людей ему было не впервые.

…Перед моими глазами и сейчас стоит, как тогда, в военную пору, широкоплечий, кряжистый, с широким мужественным лицом сибиряк из омской деревни Славинки Дмитрий Пуказов – ровесник Октября. Рос он сметливым парнем, любил ходить на дерзкие дела в тайгу, закалял свою волю, искал романтику.

Однажды Иркутский леспромхоз вызвал охотников сплавить по реке Китой большое количество шпал. Надо было переправить их на расстояние в полтораста километров по быстрой и холодной реке, на которой было много порогов и камней. Не все согласились на такое рискованное дело.

А вот Дмитрий Пуказов, которому только перевалило за шестнадцать, с группой таких же, как он, сверстников, взялся за дело, обещал выполнить задание.

Руководители леспромхоза не совсем доверчиво отнеслись к его обещанию.

– Дело серьезное, – говорили ему. – У тебя опыта нет. Боимся мы за тебя. Договор заключим, а вдруг неустойка? Что тогда?

– У страха глаза велики, – заметил Дмитрий. – Раз говорю, значит, сделаю.

Поверили. За месяц двадцать тысяч шпал было доставлено на место. Пуказов и его товарищи совершили поистине трудовой подвиг.

Я спросил Дмитрия, почему он и его товарищи так старались? Он объяснил это очень просто:

– Надо было. Дороги строились. Вот и сделали.

В 1937 году местные органы власти по наказам избирателей решили разобрать две церкви в Беликтуе. Кирпич был нужен для хозяйственных построек. Долго искали охотников. Церкви-то высоченные. Опасно было. Никто не брался.

И вот три брата Пуказовых и еще трое сибиряков взялись за это трудное дело.

– Я полезу на самую высоту, – говорил старшему Дмитрий. – Интересно посмотреть на округу оттуда да познакомиться с господом богом.

Посмеялись тогда, а Дмитрий и вправду первым поднялся вверх, потом рассказывал о своих наблюдениях. Вот таким был Дмитрий: смелым, храбрым, бесстрашным.

…Андрею Григорьевичу Рудых было уже 32 года. Родом он из Казахстана. Его отец в годы гражданской войны, вступив в партию, геройски сражался с врагами Советской власти. Белогвардейцы, изловив его, избили шомполами до смерти. Своих товарищей он так и не выдал.

На руках матери осталось пятеро детей. Старшим был Андрей. Семья крайне нуждалась. Чтобы помочь матери и заработать на кусок хлеба, он пошел в батраки. Когда началась коллективизация, Андрей первым вступил в колхоз, стал трактористом, вступил в партию. Потом ему доверили полеводческую бригаду, и много лет перед войной он работал в этой должности, сделав свою бригаду самой передовой в колхозе. На фронт его провожали всем селом, желали боевых успехов в борьбе с фашистами.

В полку его назначили командиром отделения взвода пешей разведки. Бойцы под его командованием сражались отважно. Но в последних боях отделение понесло большие потери, и Рудых очень переживал утрату боевых товарищей. Теперь с ним оставались два дальневосточника: Филипп Жезлов и Шахай Башмаков. Он уважал обоих за храбрость, хладнокровие и отвагу. Комсомолец Башмаков был его надежной опорой. Филипп Жезлов часто рассказывал Рудых о своем отце – участнике гражданской войны, за которым охотились белогвардейские банды и хотели его убить, но пограничники увезли всю семью через озеро Ханко в район Спасска, чтобы спасти героя-коммуниста, его семью. Рассказы Филиппа волновали Андрея. Так схожи были судьбы их отцов. И вот теперь они сражаются с фашистами, которые хотят уничтожить то, что завоевали их отцы. Их ненависти к захватчикам не было предела.

…Сергей Прошин был рослым, хорошо сложенным парнем. Он прошел суровую школу жизни в деревенском труде. У него было семеро братьев и сестер. Одной обуви на них невозможно было напастись, ходили в лаптях. И название деревни свидетельствовало о том, что рязанская беднота жила плохо. Деревня так и называлась – Плохово.

Сергей рос смелым, общительным. Восьми лет пас ночью лошадь. По-мальчишески отчаянный, нередко расплачивался за свои поступки. Как-то начал ловить воробьев и упал с четырехметровой высоты. Покряхтел, поднялся и молча похромал со двора. Лишь бы никто не заметил его слез…

После окончания школы работал в колхозе. Правление выдвинуло парня бригадиром полеводческой бригады, и он оправдал доверие. Его бригада всегда была впереди.

Когда началась война, Сергей с товарищами стал ходить на военные занятия. Все время рвался на фронт.

В тех местах, где жил Прошин, когда-то гремела знаменитая Куликовская битва, в которой русские разбили татар. Увлекшись историей в школьные годы, он читал книги о подвигах русских богатырей. В детские годы он любил сказку А. С. Пушкина о царе Сатане, в которой великий русский поэт воспел подвиг тридцати трех русских воинов, готовых всегда выступить на защиту русской земли от иноземных завоевателей. В минуту затишья перед боем он вспомнил об этой сказке и подумал про себя: «Скажи, как получилось. Как в сказке!» Добродушно усмехнулся. Ведь и на высоте их осталось тридцать три.

Вспомнилось ему, что и здесь, в Придонье и Приволжье, немало исторических мест, связанных с борьбой русского и советского народа за свою свободу и независимость. Здесь проходила вольница Степана Разина и Емельяна Пугачева, сражались с белогвардейцами полки Клима Ворошилова, конница Семена Буденного.

…Павел Деньдобров, как и Прошин, тоже вырос в деревне, только в белорусской. Рано пошел зарабатывать на хлеб. Став комсомольцем, уехал по путевке комсомола на освоение Дальнего Востока и работал там на шахте Угольной.

…Николай Семенович Власкин родился в 1913 году в Пензенской области в семье крестьянина-бедняка. Его отец в борьбе за Советскую власть погиб в первый год Октябрьской революции. Семья Власкиных в числе первых вступила в колхоз, в котором хорошо трудился и сам Николай. Потом по призыву Родины уехал на Дальний Восток и работал на рыбных промыслах в бухте «Валентин», откуда и прибыл в нашу дивизию.

…Из бухты «Преображение» Лазовского района в дивизию прибыл и Николай Федорович Пьяночкин, работавший рабочим на рыбокомбинате вместе с Леонидом Ковалевым. Он был старше Власкина на один год.

…Одногодком Власкина был Иван Михайлович Ряшенцев, родившийся в Тамбовской области, откуда его родители переехали на Дальний Восток. Ряшенцев работал на многих предприятиях в Спасске-Дальнем. Отслужив положенный срок в армии, вернулся домой, налаживалась жизнь, но война оборвала ее.

Кроме Пуказова среди автоматчиков были еще два ровесника Октябрьской революции: Н. С. Ивус и К. Ф. Пономарев.

…Никифор Ивус родился в Брянской области. В тридцатом году его отец по призыву партии уехал с семьей на освоение Дальнего Востока. Трудно было отцу прокормить семью в девять человек, и потому Никифор, как старший, рано начал трудовую жизнь. Он работал на лесозаготовках, а потом в колхозе, в полеводческой бригаде. Умер отец, и забот у него прибавилось. Надо было не только обеспечивать семью, на и воспитывать, поднимать несовершеннолетних.

Но грянула война, и Никифор пошел в армию. Вслед за старшим братом ушли на фронт и его младшие братья Фрол и Иван, а младший брат Иван с десяти лет был воспитанником полка, вырос до полковника. Одно замечание о фамилии. Во многих фронтовых документах написано: «Иус». Родные поправили. Правильно писать «Ивус».

…Кронит Пономарев – из бедной крестьянской семьи, из Свердловской области. В честь десятилетия Октября в селе Харлово возникла коммуна под названием «Гигант». В числе первых в нее вступил отец Кронита. Коммуна пережила много трудностей, и на ее базе возник колхоз. По совету отца Кронит окончил курсы трактористов и был первым механизатором на селе. Вступил в комсомол. Потом его призвали в армию, служил на Дальнем Востоке. Кончался срок службы, и Кронит мечтал вернуться к мирному труду. Но не удалось ему «посидеть у сосен уральских и берез раскидистых», как он писал, и проехал мимо своего родного села на фронт.