Текст книги "Тень угасшего пламени"

Автор книги: Павел Липский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Снова подтянувшись на руках, мужчина протиснулся в бойницу и исчез внутри здания. Здесь было на удивление тепло, что, впрочем, не могло быть иначе во владениях клана Огня. Беловолосый оказался в конце длинного сводчатого каменного коридора, по обеим сторонам которого в стенах высились массивные двери. Это были спальни жрецов, в одну из которых и направлялся ночной пришелец. Окинув быстрым взглядом ряд дверей, и прислушавшись к окружающей тишине, мужчина крадучись двинулся вперед. Он остановился лишь, когда дошел почти до самого конца коридора, и осторожно потянул на себя дверь, которая легко подалась, не издав ни звука.

В комнате было еще темнее, чем в коридоре, потому что единственное имевшееся здесь окно, выходившее на внутренний двор, было крепко закрыто ставнями. Но гостю не нужен был свет факела, он прекрасно видел в темноте. Мужчина так же аккуратно затворил за собой дверь, задвинув засов изнутри, и оглядел комнату. Она была пустой, или казалась таковой, что вызвало на его лице недоуменное выражение. Но не успел он еще сделать и шагу, как две тонкие горячие руки обвили сзади его шею, и он почувствовал хрупкое трепетное тело, прижавшееся к его спине. На лице беловолосого изумление сразу же сменилось довольной улыбкой, и он, развернувшись, подхватил на руки невысокую девушку, по плечам которой сбегали волны огненно-рыжих волос.

– Ты меня очень озадачила, – сказал он, нежно всматриваясь в знакомые черты.

Девушка тихо рассмеялась, снова обхватив его шею. Мужчина подошел к кровати и, аккуратно усадив на нее свою ношу, устроился рядом.

– Я знала, что ты придешь именно сегодня, веришь? – спросила девушка, придвинувшись к нему и положив голову ему на плечо.

– Ну, ты же жрица, – полусерьезно ответил мужчина.

– Ну и что? А ты шаман! – заявила обладательница огненных волос и снова тихо рассмеялась.

Однако это замечание словно вернуло пришедшего к каким-то тяжелым раздумьям, и его лицо омрачилось. Эта перемена была тотчас же замечена, и отразилась в сразу ставших тревожными глазах девушки.

– Ты снова об этом думаешь, милый? – тихо спросила она. – Почему?

– Потому что это неизбежно, – так же тихо ответил шаман. – Нам нужно на что-то решиться, или произойдет нечто ужасное. Ты понимаешь? Я больше не могу скрывать наши отношения, за прошедшие годы это и так удавалось мне с трудом, но теперь, когда я пройду последнее посвящение, мне больше не удастся видеться с тобой даже вот так.

– Но ведь до него еще несколько месяцев! – воскликнула девушка. – Неужели мы просто не можем насладиться этим временем?

– А потом? Что будет потом? – с горечью в голосе спросил мужчина, опуская на нее взгляд своих темных глаз. – Мы и так уже давно перешли черту, если наставник узнает... особенно после моего посвящения.

Девушка отвернулась, отодвинувшись от шамана.

– Ты все время говоришь только о себе, – сказала она. – Ты думаешь только о своих испытаниях. А что приходится чувствовать мне? Я ведь жрица, и таинства огня для меня не менее...

– Но с тебя нет такого спроса! – перебил ее мужчина. – Ты ведь знаешь, что твои силы невелики, что не имеет никого значения для нас, но важно для твоего клана. Я – другое дело. Я сильнейший из молодых шаманов, за мной постоянно следят, потому что видят во мне будущее... Знаешь ли ты каково это? Думаешь, я сам выбрал такую участь?

– Так чего же ты хочешь от меня? – с вызовом в голосе спросила девушка. – Что я могу изменить, даже если ты, сильнейший шаман, ни на что не способен?

Шаман вздохнул и привлек ее к себе.

– Прости меня... я не могу отделаться от этих мыслей. Но знаешь что?

– Что? – уже мягче спросила она.

– Я тут подумал... К черту все! Давай убежим! Вот, хоть прямо сейчас.

Глаза девушки расширились, и она с неподдельным изумлением посмотрела на мужчину.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Я уже все продумал, есть тропинка, по которой мы спустимся с этих гор. Сегодня подходящая ночь, никто не успеет хватиться нас вовремя...

– А что будет дальше? Ты бывал хоть раз там, внизу? – спросила девушка.

– Нет, но... – замялся шаман. – Мы что-нибудь придумаем. В конце концов, наши возможности тоже никто не отменял, ты ведь владеешь Огнем, а я – Тьмой.

Девушка пристально посмотрела в лицо шамана, видно было, что она многое еще хотела спросить, но потом неожиданно сказала только одно:

– Я согласна.

***

Ворон рывком сел и потряс головой, отгоняя сон. На самом краю памяти вертелся, постепенно теряя отчетливость, какой-то отрывок, эпизод из его потерянного прошлого. Сейчас от него осталось лишь несколько клочков: ночной заснеженный пейзаж, холодный камень пола и огненный вихрь волос... Что это было? Сон или воспоминания? Этот вопрос, однако, почти тут же отошел на второй план. Прищурившись от бьющего в глаза солнца, мужчина осмотрелся. Он сидел на опрятной кровати, заботливо укрытый теплым одеялом. Вокруг была простая, но аккуратная обстановка: тяжелый деревянный стол, пара стульев и большой шкаф у стены. В дальнем конце помещения находилась двустворчатая дверь. Рядом с ней в каменной стене была пробита бойница, из которой лился приветливый солнечный свет. Воздух в комнате был свежий и очень насыщенный.

Несмотря на всю свою подозрительность, Ворон улыбнулся и облегченно вздохнул. Ему не хотелось нарушать текущее положение вещей, не хотелось снова куда-то идти и узнавать, что это за место и как он здесь оказался. Сейчас ему было просто хорошо, как тогда, на крестьянском подворье, и делать ровным счетом ничего не хотелось. Посидев так еще некоторое время, шаман, однако, пришел к выводу, что все же неплохо было бы прояснить ситуацию. Ворон спустил ноги с кровати, и к своему большому неудовольствию почувствовал, что все тело неприятно ноет. Никаких серьезных повреждений он не нашел, так, пара царапин, и отрубленная рука. Стоп. Рука? Только сейчас мужчина вспомнил, что у него нет правой руки почти до самого локтя, и немного сконфуженно уставился на обрубок. Он, кстати, был аккуратно перевязан чистой тканью, которая, впрочем, уже кое-где уже носила пятна впитавшейся крови и гноя. Хорошее настроение улетучилось. Явственно встала в памяти вчерашняя битва, и Ворон, преодолевая сопротивление ноющего тела, слез с кровати. На стуле аккуратной стопкой лежала чистая сухая одежда, которую шаман с удовольствием надел.

Для пробы Ворон сделал пару кругов по комнате, а затем, подойдя к двустворчатой двери, распахнул ее. Сразу же ему в лицо ударил холодный ветер, подхватив и разметав его белоснежные волосы. Ворон убрал рукой прядь с лица и вышел на небольшой каменный балкон. Он был всего несколько шагов в длину и вдвое больше в ширину, а ограждением служил невысокий парапет. На полу лежал тонкий слой снега, отражавшего яркое солнце. Ворон поежился и, подойдя к краю балкона, взглянул и невольно присвистнул. Далеко внизу бурлил, прыгая по камням поток, а строение, в котором находился Ворон, было ничем иным, как возведенной прямо на одном из скальных выступов башней. Взглянув вправо, Ворон увидел такую же башню, но ниже уровнем, соединенную со своей сестрой каменным рукавом.

Неопределенно хмыкнув, мужчина зашел обратно в комнату и закрыл за собой дверь. Теперь, когда он стоял к ней спиной, Ворон заметил еще одну, находившуюся в дальнем углу. Тут же он направился к ней и, отворив ее, вышел в коридор, освещаемый единственным факелом. Здесь не было бойниц в стене, и дневной свет сюда не проникал. Коридор шел по кругу, а в центре находилась винтовая лестница, уходившая куда-то вниз. Ворон подошел и заглянул в пролет. Это мало что ему дало, так что он, прихватив факел, стал спускаться. С невольной досадой шаман отметил, что нуждается в этом горящем куске дерева, а его привычное ночное зрение куда-то пропало.

Пройдя несколько витков, мужчина внезапно оказался в просторном помещении, ярко освещенном солнцем. Посреди него на массивных ножках стоял большой круглый стол, на котором лежала... карта. Ворон пригляделся к ней, потому что что-то показалось ему странным. А потом он понял, что карта двигалась. Все было в движении, маленькие речки текли от своих истоков, вокруг горных вершин парили облака, а возле поселений шныряли крохотные человечки.

Невольно сделав несколько шагов к этому чуду, Ворон вышел из-под сени лестничной ниши, и тут понял, что находится в комнате не один. Справа у стены на скамейке сидел молодой парень, лет двадцати – двадцати двух и с любопытством на него смотрел. В его руках находился крючок, с помощью которого он, по всей видимости, зашивал глубокий порез на своем плече до того, как появился шаман.

– Ага, друг мой! Ты очнулся, и, вижу, чувствуешь себя вполне сносно! – заговорил незнакомец, зубами отрывая оставшуюся нитку.

Ворон ничего не ответил, только подозрительно посмотрел на сидящего и сделал шаг назад.

– Эй, приятель, не стесняйся! Ты и так уже живешь в моем доме вторую неделю, так что мог бы хоть спасибо сказать, – улыбнулся незнакомец и натянул на себя чистую рубашку, лежавшую на скамье рядом.

– Ты кто такой? – не слишком дружелюбно осведомился Ворон.

– Ну, для начала я тот, кто спас тебя, старина, – жизнерадостно ответил парень. – А вообще мое имя Деймарес. Деймарес Аввакаир Второй, к вашим услугам, – отвесил он шутливый поклон.

– Но для друзей просто Дей, – закончил он и весело уставился на своего собеседника.

– А почему второй? – неожиданно для самого себя спросил Ворон, рассматривая приятное лицо собеседника, на котором лежала печать неунывающей веселости.

Дей засмеялся и ответил:

– Ясное дело, почему. Мой батюшка, мир праху его, был Первым!

Легкомысленное обаяние парня подействовало даже на Ворона. Невольно ему захотелось улыбнуться, чего он не сделал, но все же немного расслабился.

– Так значит, ты меня оттуда вытащил? – уже приветливее спросил он.

Дей согласно кивнул.

– Вот именно. Я за битвой с самого начала следил, было забавно. А потом там все затянуло мраком – хоть глаз выколи. Я уже окончательно потерялся в своих догадках насчет такого внезапного поворота событий, а тут – бац, и все исчезло. Только костяки вокруг лежат. Ну, и ты без сознания. Не мог же я тебя там бросить.

Ворон нахмурился.

– За битвой следил, говоришь, – сказал он. – А ты кто вообще такой?

Дей состроил обиженную физиономию.

– Ну вот, второй раз напоминаю тебе про то, что я тебя спас – и ноль реакции! Экий ты неблагодарный, однако. Кто я такой? Хм... скажем так, я живу вот в этих двух унылых башнях, который достались мне в наследство от моего отца. И временами тут бывает так скучно... да нет же, тут всегда скучно, кого я обманываю! А вы там разошлись не на шутку, и главное, совсем недалеко от моего дома! Кто бы пропустил такое зрелище? – Дей улыбнулся и встал со своей скамьи.

– Пойдем, друг, я покажу тебе кое-что, – сказал он, делая приглашающий жест.

Вдвоем они прошли к двери в противоположной стене комнаты. За ней оказался узкий тоннель, никак тот самый рукав, соединяющий между собой башни. Пройдя по нему, мужчины оказались в такой же круглой комнате, только заваленной всяким хламом и пылью.

– Н-да, – заметил Дей, – Тут еще много работы, я сам недавно прибыл. Нужно разбирать отцовские завалы. Ладно, речь не об этом, иди сюда.

Мужчины поднялись по винтовой лестнице на самый верх и, протиснувшись в не очень широкий люк, оказались на крыше башни. Отсюда открывался великолепный вид на горы и на долину, а не так далеко виднелись какие-то обугленные руины.

– Вот он, твой Юсгансен. Отсюда хорошо видно, – сказал парень, указывая рукой на замок. – Сейчас одни развалины, будто полчища демонов поработали.

– Как же это ты меня сюда притащил? Я не вижу вообще никакого спуска или подхода к этим твоим башням, – с ноткой подозрительности в голосе поинтересовался шаман, разглядывая непривлекательные останки крепости.

Дей хитро усмехнулся и сказал:

– Всему свое время, приятель. Всему свое время. Я же даже имени твоего не знаю. Ты что-то там нес такое в бреду, но я старался не слушать. Мало ли какие секреты человек может выдать, когда не в себе. А я не хочу чужих секретов.

– Меня зовут Ворон, – сказал шаман, поворачиваясь к собеседнику.

– Ворон? – фыркнул Дей, – Что еще за птичья кличка? Это же не имя, друг!

Ворон поморщился.

– Другого нет. Если и было, я не помню. Я многого не помню.

– А, – понимающе кивнул парень. – Память отшибло. Это понятно... после такой-то бойни...

– Да нет, – печально вздохнул шаман. – Мои проблемы с памятью гораздо старше этой битвы.

– Не бойся, дружище, – ободрительно похлопал его по плечу Дей, – Я постараюсь тебе с этим помочь. Тебе все равно отсюда без моей помощи не выбраться, так что пока не узнаешь все что хотел – не уйдешь.

Ворон невольно вздрогнул от прикосновения, но, начавший было разгораться в его глазах, мрачный огонь тут же погас, встретившись с ясным веселым взглядом хозяина башен.

– Ладно, хорош на ветру головы морозить, – громко заявил Дей, – По-моему, самое время откушать обеденной трапезы, а, Ворон?

Шаман прислушался к своему желудку и согласился, что мысль очень даже дельная. Снова пройдя по каменному рукаву, и, очутившись в жилой башне, как про себя назвал ее Ворон, мужчины спустились еще на один ярус ниже комнаты с картой. Там оказалось подвальное помещение, где располагалась кухня и трапезная.

– У моего отца был слуга, – начал Дей, гремя горшками, – Он всегда мог приготовить что-то вкусненькое. Я не очень хороший повар, даже его пальца не стою.

– А где он сейчас, этот слуга? – спросил Ворон, думая, впрочем, о другом.

Дей издал смешок, выудил из кучи большой черпак с гладкой серой рукоятью и кинул его Ворону. Тот поймал предмет на лету и непонимающе уставился на парня.

– Ну, в разных местах, – раздался приглушенный голос Дея, который залез с головой в какой-то мешок, – Вот это, например, его левая рука.

Ворон еще раз глянул на черпак, и до него дошло, что серая рукоятка – не что иное, как человеческая кость. Медленно отложив его в сторону, Ворон задумчиво поскреб свою отросшую щетинистую бородку.

Тем временем Дей уже вылез из мешка, держа в руках какую-то снедь. Перехватив подозрительный взгляд Ворона, он беззлобно улыбнулся и заметил:

– Можешь не бояться, еда абсолютно свежая, только вчера принес.

– И как же все-таки ты тут передвигаешься по этим горам? – спросил Ворон.

Дей тяжело вздохнул и, поставив все на стол, жестом поманил шамана следовать за собой. Мужчины снова поднялись вверх по лестнице и вылезли на крышу этой башни так же, как они проделали это недавно на другой.

Дей повернулся лицом к ворону и сказал, улыбаясь:

– Ну, я вижу, что ты от меня не отстанешь, так что лучше давай я объясню тебе сразу и ... покажу. Ты спрашивал, кто я такой? Вот, смотри.

Парень сложил руки на груди, и закрыл глаза. Воздух вокруг него заметно нагрелся. А потом его тело стало меняться. Грудь расширилась, конечности удлинились, лицо вытянулось вперед, превратившись в пасть, наполненную острыми зубами. Через пару мгновений на крыше одной из башен-близнецов стоял небольшой, в два человеческих роста, черный дракон, а его зубастая пасть скалилась в подобии радостной улыбки.

Глава двадцать первая

Ричард открыл глаза, но это ничего не изменило. Вокруг непроглядный мрак. Тело как будто подвешено в воздухе – никакой опоры под ногами, никакого чувства пространства. Ричард пошевелил рукой, затем потянулся и дотронулся до кончика носа, как делал когда-то давным-давно, еще в детстве, в кабинете у врача. Пальцы ощутили твердую плоть, значит, его тело на месте, уже лучше, чем ничего. Но только вот беда с этой непроглядной тьмой, не понять, что вообще происходит. Ричард попытался совершить какое-нибудь движение, переместиться. Движение вроде бы вышло, но в отношении его положения ничего не изменилось. "Наверное, так себя чувствуют космонавты в невесомости", – подумал мужчина и расслабился. Что толку сейчас барахтаться. Странное было ощущение. Закрываешь глаза – темно, открываешь – то же самое. Как будто ослеп. Эта мысль приходила в голову Ричарда, но он решил об этом не думать. Так прошло какое-то время, которое тянулось жутко медленно.

Однако, в какой-то момент, его открытых по привычке глаз коснулся отблеск света, на самой грани восприятия. Ричард встрепенулся и стал напрягать зрение, тщетно пытаясь уловить что-то в непроглядном мраке. Новое появление отблеска не заставило себя ждать. Сначала мозг Ричарда отказывался воспринимать увиденное, ибо ничего подобного не было в его опыте, и образ нужно было создавать заново. В результате мужчина увидел самое элементарное – светящуюся точку. Она разрасталась и двигалась на него, а, может быть, это он двигался к ней. Во всяком случае, ощущения передвижения не было, никаких других ощущений тоже. Просто маленькая точка, вращающаяся внутри себя, разрасталась, не давая, однако, ни малейшего освещения окружающей среды, как будто весь излучаемый ею свет не мог выйти за ее границы. Странно было то, что мужчина различал все эти мелкие подробности, хотя объект был очень мал, а расстояние, кажется, было велико. Но, с другой стороны, были ли здесь вообще такие понятия, как размер и расстояние? Или, быть может, просто человеческий мозг, не в силах отразить многомерное пространство, складывал его до привычной ему узости?

Ричард, не мигая, смотрел на приближающийся объект, забыв обо всем, что могло волновать его, лишь созерцая вращающийся центр светящегося шара, в который теперь превратилась точка. Теперь он осознавал его цвет – желтый. Четко выделялась граница сферы, за которую свет не проникал, и оттого тьма вокруг как будто стала еще гуще. Шар остановился в нескольких сантиметрах от лица Ричарда, который силился опознать что-то новое, излучаемое этим объектом. Это был звук. Чистое тонкое звучание, обволакивающее сознание, добирающееся до центров восприятия... и превращающееся в речь. Легкий, невесомый голос, который не мог принадлежать ни одному существу из плоти и крови, зазвучал в голове Ричарда.

– Еще... одна... душа... брошена... на... поживу... гордыни... и... невежества... – медленно звучал голос, делая короткие паузы после каждого слова, будто читая их из памяти Ричарда и пользуясь этим запасом.

– Сильнее... чем... другие... но... так... же... беспомощен... Что... ты...? Лишь... жертва... или... нечто... большее..?

Все существо Ричарда было захвачено этим голосом, а его взгляд растворился во вращающемся желтом шаре. Он не мог ни думать, ни отвечать, все, что было в его силах – просто внимать.

– Тьма... скрыла... путь... Сбился... с... дороги... Ты... вестник... как... и... я... Я... знаю... что... ты... ищешь... Твое... время... пришло... Мое... еще... нет... Однажды... ты... дашь... ему... второй... шанс... как... я... даю... его... тебе...

Тонкие звуковые щупальца отпустили Ричарда, и он почувствовал себя способным что-то сказать. Вот только голова его была еще слишком пуста, и он молча наблюдал, как желтая сфера начинает тяжело пульсировать, увеличиваясь и уменьшаясь в размерах, словно бьющееся сердце.

– Промежуток... не... выпускает... дважды... – донеслось до Ричарда слабым эхом, – Не... потеряй... мой... дар...

Шар света пульсировал все интенсивнее, в его глубине происходило что-то неподвластное описанию, а потом границы треснули, и свет хлынул во все стороны, впиваясь в окружающий сумрак, как стая гончих впивается в раненого зверя и разрывает его на части. И пришло движение. Тело напряглось до страшной боли, ощущение было такое, что мышцы сейчас полопаются, а кости треснут, но в следующий миг наступил полный покой, и Ричард провалился в беспамятство.

***

– Так значит, ты дракон, – веско заметил Ворон, выпивая содержимое кружки.

Дей улыбнулся и сказал:

– Много же тебе понадобилось времени, чтобы это осознать, приятель.

Ворон махнул рукой.

– Просто это было для меня неожиданностью. Я не думал, что драконы...

– Существуют? – закончил за него Дей. – Не расстраивайся, многие так думают. И, надо признать, не без основания.

– То есть как это? – удивился Ворон.

– Да так, что нас осталось очень мало. Знаешь, вполне может быть, что я последний черный дракон, – сказал Дей и печально вздохнул.

– А что, есть другие? Ну, там, красные, зеленые...

– Ага, синие, фиолетовые, и в оранжевую крапинку, – оборвал его Дей, снова возвращаясь к своему беззаботному настроению. – Я не знаю, честно тебе скажу. Не знаю, существуют ли другие виды. Вполне возможно, чего не бывает в нашем удивительном мире.

– Ну, а откуда вы взялись? – не унимался Ворон.

Дей в притворном негодовании покачал головой:

– Остынь, парень, ты меня своими вопросами сегодня в могилу загонишь. Ладно, кто же говорил, что будет легко. Хорошо, я расскажу тебе прямо сейчас все, что ты захочешь знать. Но с тебя должок. Ты тоже расскажешь мне о себе, когда я попрошу, идет?

Ворон нахмурился, но неохотно кивнул.

– Вот и славно, – Дей вскочил со своего места, подхватил грязную посуду и сгрузил ее в чан с водой. – Займемся этим потом. Пошли наверх, не дело вести такие важные разговоры на кухне. Как известно – процесс питания ничем не должен прерываться.

Дракон весело хохотнул и стал подниматься по лестнице. Ворон оставил недоеденное блюдо на столе и последовал за ним.

В комнате с картой было довольно холодно, но Дей, казалось, этого не замечал.

– Слушай, Дей, а тут у тебя есть какой-нибудь... гм... очаг? – спросил Ворон, зябко поеживаясь.

Дракон недоуменно на него глянул, а потом в его глазах появилось понимание.

– А, мой мерзнущий друг, я совсем забыл сказать тебе о том, что драконам не бывает холодно. Огонь согревает нас изнутри, – закончил он фразу, сделав пафосный жест рукой.

– Огонь... внутри? – поинтересовался Ворон. – В буквальном смысле? И ты можешь им плеваться, как драконы из сказок?

– О нет, хочу тебя огорчить и заодно предупредить все попытки с твоей стороны попросить меня показать тебе, как дракон изрыгает пламя, – в притворном огорчении Дей покачал головой. – Я... не могу этого сделать. Я еще слишком молод. Был бы жив мой папаша – он бы с радостью показал бы тебе этот трюк. А так, придется довольствоваться рассказами.

Дракон открыл шкаф у дальней стены, покопался в нем, и, вытащив массивную меховую куртку, кинул ее Ворону.

– Вот, у меня есть кое-что, что поможет тебе согреться. Да, она старая, и немного дырявая, но у нас тут домашняя обстановка, стыдиться некого, – Дей подмигнул шаману и подвинул к карте два стула.

– Эта карта, – начал он, когда они удобно уселись, – трофей моего деда. Уж не знаю, откуда он ее приволок, но, сколько себя помню, она всегда стояла здесь. Ее очень любил мой отец, и я, хоть и во многом расходился с ним во мнениях, но здесь полностью с ним согласен. Чертовски полезная штуковина. Мы еще дойдем до нее. Сначала я расскажу тебе о драконах...

***

... Судха оглядел бескрайние земли, что простирались пред его взором и загрустил. Мир был идеален, но пуст. Младшие Дети еще не пришли, и Хранителям не дано было предвидеть день их появления. Как ждал он этого момента, когда появится первый Сын и первая Дочь, в своих мечтаниях представлял он их по-разному, но всегда чувствовал, что уже любит их, своих будущих Младших Братьев и Сестер. Горько было ему лишь от того, что вся Их любовь достанется его брату, Рамашаду. Он – воплощение жизни, дух вечного совершенствования. Судха же, Страж Предела, привратник, которого, может, и не будут ненавидеть, но уж любить точно не станут. Пусть не он будет отнимать их самый ценный дар – жизнь, но именно он будет встречать каждого на Пороге и пропускать через свое сердце-кристалл Гульдрим туда, на ту сторону. Не раз задумывался Судха о том, что же там, за чертой. Но не было дано ему ответа, не было у него власти и права знать, как ни у кого другого. Даже он, Хранитель Смерти, не имел ни малейшего понятия, что ждет Младших Детей за этим порогом. Цикл за циклом полировал Судха свой черный меч Валлоринг, на клинке которого будет высечено имя каждого перешедшего черту, каждого умершего, клинок которого сейчас был еще девственно чист.

Иногда он завидовал своему брату, Хранителю Жизни, Рамашаду, суть которого была в беззаботности и наслаждении существованием. Целыми циклами носился он туда-сюда по молодому миру, творя все яркое и веселое, и с таким же нетерпением, как и его брат, ожидая прихода Младших Детей. На долю Судхи приходились горные чертоги, пещеры и водные просторы, все то, что отягощает беззаботную жизнь раздумьями и созерцанием. Они были братьями... Они были одним и тем же... Палка о двух концах... Монета, у которой всегда две стороны... Жизнь и Смерть... Судха и Рамашад...

***

– Эй, Ворон, ты меня вообще слушаешь? – Дей серьезно смотрел на шамана, который еще находился во власти внезапно нахлынувшего видения. Воспоминания? Отголоски каких-то древних знаний?

– Я... что... Да, да... А о чем ты говорил? – Ворон моргнул и рассеянно уставился на дракона.

На этот раз Дей не отпустил никакой шутки, он немного помолчал и как ни в чем не бывало продолжил:

– Так вот, о чем это я... Да, мы, драконы – творения Хранителя Смерти, Судхи. Ты наверняка никогда не слыхал о таком. Правда, ведь?

– Я... нет, не слышал, – сказал Ворон, отводя взгляд.

– Еще бы. Это древнейшая история. Сейчас миром правят боги, но так было далеко не всегда. Знаешь, Ворон, тебе вообще очень крупно повезло.

– Это почему? – спросил шаман, радуясь возможности уйти от скользкой темы.

– Да потому, что если бы вместо меня тебе попался мой папаня, или старший братец... Ты бы ни в чем не смог разобраться. Они были воинами... Почти все драконы. Мы воинственная раса, тысячелетия нашей истории – сплошные сражения. Но тебе повезло, потому что я не такой. Я ученый. Я историк. Понимаешь? – в глазах Дея разгорелись отблески прошлого. Он говорил с горячностью, которой Ворон раньше у него не замечал.

– Поэтому я и бросил семью. Поэтому я ушел... И поэтому меня не было рядом тогда, когда это более всего было необходимо, – лицо парня омрачилось, кулаки непроизвольно сжались.

– Отец никогда не понимал моих увлечений, – после паузы тихо заговорил дракон. – Он считал меня слабаком и позором моего рода. Но какая ирония, что наш род никто не знал лучше меня. Столько всего потерялось в веках... и столько мне удалось найти и восстановить. Но теперь... Теперь кому это нужно? Я, вероятно, последний дракон. И эти тайны умрут со мной.

Ворон с удивлением смотрел на Дея, беззаботного и веселого парня-дракона, который неожиданно открылся для него совсем с другой стороны.

– Ты винишь себя, Дей, – с несвойственной ему мягкостью начал шаман. – Прошлое не отпускает тебя, путь ты и научился в нем разбираться. У каждого из нас есть свое предназначение и свой путь, который он должен пройти до конца, чего бы это ему не стоило. Таков Великий Замысел, такова наша судьба. Ничто не пропадет даром, мой... друг. Пусть ты не воин, но знания порой дороже грубой силы, а чаще всего они и являются настоящим могуществом. Правильный путь никогда не бывает легок, но, только двигаясь вперед – обретаешь истинное понимание.

Деймарес поднял глаза на Ворона, и их взгляды встретились. Неизвестно, что они прочли в глубине своих душ, но оба одновременно отвели взоры.

– Судха хотел большего. Он должен был наблюдать лишь за тем, как уходят. А он хотел тоже создать что-то, кого-то. И он создал нас, по подобию Младших Детей... то есть вас, людей. Но дал нам часть своей бессмертной души. Какая ирония. Смерть создала Жизнь.

Глава двадцать вторая

– Ты звал меня, господин?

Он стоял в самой высокой точке своих владений в Омбе. Не то чтобы высота действительно имела какое-то значение для него, но, пожалуй, так ему больше нравилось. Высокая фигура, окутанная плащом живой тьмы, скатывающейся вниз и капающей на потрескавшиеся камни Парящей Крепости. Голос пробудил его от раздумий, и он повернул свою голову в сторону голоса так, что его волосы, очень похожие на густой черный дым, колыхнулись в воздухе.

– Подойди, Медис, – рука, закованная в черную латную перчатку, сделала приглашающий жест.

Существо, робко остановившееся на последней ступеньке лестницы, осторожно приблизилось. Его тело, казалось, сейчас не имевшее постоянной формы, было соткано из такого же плотного сумрака.

– Я пришла, по твоему зову, господин, – сказала Медис, и два больших выразительных глаза с обожанием уставились на темную фигуру.

– Хорошо, хорошо. Скажи мне, ты чувствуешь, как Омб волнуется?

– Да, господин. Что-то происходит, – ответила Медис и очертания ее тела стали отчетливей. Стала вырисовываться женская фигура.

Он согласно кивнул головой, и дымчатые волосы вновь заколыхались в воздухе.

– Перемены – это хорошо, – заявил он, окидывая взглядом темные равнины, расстилавшиеся внизу. – Мои... кхм... родственники их не любят, и потому они вдвойне хороши. Но вот когда мы не знаем их причину – это уже другой вопрос. Хотя я, кажется, знаю, в чем дело. Наш общий друг снова объявился, Медис.

На уже окончательно оформившемся достаточно привлекательном лице женщины выразилось удивление.

– Ты снова почувствовал его, господин? – спросила она.

– О да, мой маленький морф, о да. Он, кажется, забыл о своих предосторожностях, снова открылся моему взору. Я отчетливо вижу его, знаю, где он находится.

– Ты бы хотел, чтобы я снова проследила за ним, Владыка? – кротко спросила Медис.

– Да, да, девочка, именно этого я и хочу, – сказал он. – Ты найдешь его и на этот раз постараешься не упустить.

– Я сделаю все, что ты прикажешь, – склонила голову Медис.

– Конечно, конечно, – ответил он. – Я создал тебя из тьмы, я наделил тебя разумом и волей, мне ты обязана своим существованием. Ты ни на что больше не годна, кроме как повиноваться мне.

– Да, господин, – Медис вновь поклонилась и ее тело, вновь потеряв твердые очертания, растворилось в воздухе.

– Хм-м, – сказал он сам себе, задумчиво глядя на далекий горизонт, исчерченный молниями, туда, где заканчивались его владения, – Кажется, я чувствую начало большой игры. Что ж, раз нас никто не пригласил, значит, мы придем и без приглашения. В конечном итоге, бог я или нет?

***

Под ногами расстилается черная матовая поверхность, абсолютно ровная, без единого бугорка или впадинки. Хотя, никаких ног нет и в помине. Тело словно отсутствует вовсе, и дух, не обремененный грузной плотью, рвется отправиться в бесконечный полет по этой мрачной равнине. Сейчас он осознает себя посреди голой пустоши, вдали виднеются какие-то угловатые зубцы, похожие на геометрически правильные горы. Вокруг клубится легкий туман, позволяющий видеть сквозь него, и создающий впечатление какого-то нестерпимого присутствия. За туманом, где-то справа светятся мириады бледных огоньков. Та же картина наблюдается и слева. По мере продвижения вперед, начало которого он не смог уловить, становятся видны гигантские цилиндрические столбы, ровным рядом уходящие куда-то вперед, обступающие его со всех сторон, как бы разграничивая путь. Вдали все так же мерцают бледные огоньки, а странная дорога не кончается. Зубцы-горы становятся ближе, но как-то неестественно резко, словно перспектива здесь живет по другим законам. Так же резко он оказывается на совершенно круглой платформе, в центре которой возвышается какая-то погруженная в тень громада. Никак не удается рассмотреть, что же это такое, но любопытство вдруг заглушается страхом, внезапным, беспричинным ужасом, который выползает непонятно откуда, охватывает, обнимает все существо и сжимает мягкими неумолимыми лапами. Путь дается с трудом, словно что-то отвлекает, порхает на границе сознания, не давая сосредоточиться. Может быть, не стоит? Может быть, не нужно лезть туда, откуда можно и не выбраться? Нет. Необходимо понять, нужно увидеть. А, может быть, он не туда смотрит? Приглядывается к окружению, и оно, словно бы ожидая этого, начинает обрастать деталями. Отчетливее видны зеленые огни, матовая поверхность обретает глубину цвета, туман становится прозрачнее. Движение замедляется, а потом вообще поворачивает в сторону. Огни приближаются, в несуществующие уши вползает непрекращающийся стон на грани доступного восприятия. Пространство словно расступается перед ним, и вот он уже стоит на краю, а там, чуть дальше, двигается бесчисленное множество огней. Мысли ползут в такт течению, застывают, обрастают ржавчиной. Хочется упасть лицом вниз в этот жуткий поток, раствориться в его бесконечном течении. Огоньки движутся так же ровно, не обращая на него внимания, и он в какой-то момент осознает, что перед ним. Души...