Текст книги "Золотой череп. Воронка душ (СИ)"

Автор книги: Павел Селеверстов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Нет ли шептунов? Посмотри вокруг! – приказал Харальд. – Пора бы уже им разбежаться.

– Да нет тут никого, – отозвался Берк. – Залегли в своих норах. Теперь до темноты.

Берк и Дольц выкинули Всебора из повозки и, озираясь по сторонам, полезли в сумки за сухарями. Первые лучи солнца робко скользнули по небесной синеве, рассекли небосвод и озарили каменистую пустыню впереди.

– И как здесь люди-то жили? – задумчиво произнёс Берк. – Самое гнусное место на свете.

Всебора привезли к руинам какого-то калибарского городка. Полуразвалившиеся здание, снесённые могучей силой, крепостные стены, битый кирпич и безнадежность запустения. Всё заросло бурьяном, ковылём и колючим кустарником.

– Плевать! – отмахнулся Харальд. – Тащите его к колодцу, потом сухари будете жрать.

– Вот ведь зануда, – хмыкнул Дольц. – Со вчерашнего вечера во рту ничего не было.

Наёмники подхватили Всебора под руки и поволокли, к видневшемуся вдали основанию дозорной башни. Камни, из которых она была сложена, валялись вокруг. Там же лежали несколько развороченных взрывом пушек.

– Знаешь, почему эту дыру называют «Колодцем свиней»? – спросил у пленника Харальд. – Потому что фермеры сбрасывали туда трупы животных, которые погибли от болезней.

– Ты сам свинья, – выкрикнул Всебор. – Гореть тебе в аду, наёмник.

Бородач остановился и, качая головой, самодовольно рассмеялся.

– Знаю! Но ведь это когда ещё будет. А тебе приятель дорога в ад обеспечена уже сейчас.

Из широкой чёрной дыры тянуло запахом плесени и мертвечины. Пищали внизу крысы, со звоном падала в лужи вода. Судя по всему, когда-то под башней размещался арсенал. Но по какой-то причине порох взорвался, и башню разнесло по кирпичику.

– Развяжите его, – приказал бородач. – Хочу, чтобы у мерзавца была фора, пусть вспомнит о доблестном Харальде, когда будет подыхать.

Берк разрезал верёвки, а Дольц подстраховал, чтобы пленник случайно не взбрыкнул. Всебора подвели к краю колодца и, удерживая за руки, выжидательно посмотрели на своего предводителя.

– Вы что? – закричал Всебор. – Неужели серьёзно собираетесь меня туда бросить?

– Не держи зла, парень! – скривился Берк. – Мне ты ничего не сделал, это твои личные счёты с Харальдом.

– Нам всё равно кого мочить, – добавил Дольц. – Все мы однажды на том свете окажемся. Просто тебе не повезло отправиться туда раньше.

– Ну, хватит! – рявкнул бородач. – Заканчивайте спектакль и домой.

Из колодца донёсся приглушённый, напоминающий скрежет металла, звук. Его можно было принять за работу ветра, но чутьё подсказывало, что это не так.

– Постойте, давайте договоримся! – хватая руками воздух, выкрикнул Всебор. – Я знаю, где лежит много золото. Вы в жизни столько не видели.

– Чего не придумаешь, чтобы спасти шкуру, – оскалился Берк. – Бесполезно! Золота много не бывает.

– П-п-пошёл! – крикнул Харальд, пиная Всебора в бок – Я сказал конец потехе, значит конец.

Падение оказалось стремительным. Всебор упал в вязкую вонючую жижу и ударился обо что-то плечом. От боли звенело в голове, ныла распухшая скула, но он был жив, и это внушало оптимизм. Всебор перевернулся на спину и, стиснув зубы, застонал. Грязь оказалась холодной, к тому же отвратительный запах не располагал к длительному бездействию. С большим трудом ему удалось подняться на ноги и, наконец, осмотреться.

– Эй! Чужестранец! – эхом разнёсся голос Харальда. – Не щёлкай клювом, ты там в гостях.

Раскачиваясь из стороны в сторону, Всебор запрокинул голову и посмотрел на пятно света вверху. Наёмники стояли над провалом и глумливо смеялись.

– Похоже, эти дурни всегда так развлекаются, – прошептал Всебор. – И наверняка я не первый кто оказался в этой дыре.

– Наслаждайся великосветским обществом, – добавил Харальд. – А нам пора.

Потешаясь над жертвой, наёмники бросили вниз пару камней и ушли. Ещё какое-то время Всебор слышал их голоса. Харальд грязно ругался, а его приятели не менее красноречиво отвечали. Судя по всему, бородач решил поделить золото, но сделал это в соответствии с собственными представлениями о личном вкладе каждого компаньона. Впрочем, голоса вскоре смолкли.

– Кретины! – фыркнул Всебор. – Как же меня так угораздило?

Он посмотрел на свои окровавленные ладони, смахнул со щеки налипшую грязь. Только сейчас пришло осознание, насколько отчаянным было его положение. Если о визите к калибарскому королю знали все его товарищи, то о проделках Харальда не знал даже Барбота. Никто не догадается искать его в «Колодце свиней», и если у него не получится выбраться, он просто погибнет от голода.

Всебор покачал головой и горько усмехнулся. Глаза привыкли к полумраку, и теперь он мог разглядеть гнусную яму, в которую его бросили головорезы Харальда.

Повсюду валялись кости животных, несколько свиных черепов прямо у ног. Испарения от гниющих останков создавали густой туман, который не рассеивался даже от сквозняка.

– Если это дозорная башня, значит, должны быть подземные ходы, – размышляя вслух, проговорил Всебор. – Иначе, как бы сюда доставляли боеприпасы.

Взвизгнули во мраке крысы, и до слуха донёсся гулкий перезвон железок. Так могли звенеть только цепи. По спине пробежал холодок, и от плохих предчувствий стало не по себе. Всебору показалось, что кто-то в тумане движется в его сторону.

– Живой кто есть? – позвал он. – Ты такой же пленник, как и я?

Цепи перестали звенеть, прекратили пищать и крысы. Ничего больше не нарушало тишины, кроме капающей воды конденсата. Но именно это и настораживало. Отгоняя дурноту, Всебор потряс головой и сделал пару шагов. Харольд и его помощники не стали убивать, значит, были абсолютно уверены, что их жертва никогда не выберется из «Колодца свиней».

– Плохи мои дела, – прошептал Всебор. – Но если я найду здесь таких же друзей по несчастью, то может быть…

Туман всколыхнулся, пронзительно заскрежетала цепь, и по колодцу разнеслось эхо от яростного вопля. В его сторону метнулась взлохмаченная почерневшая от тлена тварь. От неожиданности Всебор вскрикнул. Нападение «отверженного» оказалось настолько стремительным, что он не успел отреагировать и, споткнувшись о свиной череп, упал в вязкую жижу.

– Будь ты проклят, Харальд! – истошно закричал Всебор. – Подлый, гнусный наёмник.

Разбрызгивая кровавую слюну, мертвец гулко щёлкал зубами, но дотянуться до жертвы не мог. Его удерживал железный ошейник, к которому была прикреплена цепь.

– «Вот о каком обществе, говорил этот подонок, – с ужасом подумал Всебор. – Общество «отверженных», которые не дадут спастись».

Он чётко осознал плачевность ситуации, а когда за спиной зазвенели цепи, стало понятно, что почерневший мертвяк в колодце не один.

Всебор вскочил на ноги, схватил первое, что подвернулось под руку и с размаху ударил ближайшего упыря. Чутьё подсказывало – нужно держаться центра колодца. Многоголосое рычание оглушило, захотелось зажмурить глаза, заткнуть уши. Всебор стоял под пятном света, а вокруг бесновались четыре голодные твари. Их приковали цепями к стене подвала, и только благодаря этому он всё ещё был жив. От жуткой смерти Всебора отделяла пара шагов.

Слипшиеся волосы, безумные мутные зрачки, костлявые покрытые плесенью руки, свирепый оскал чёрных зубов – всё показалось до боли знакомым, но сейчас никто не прикрывал ему спину, а его жизнь полностью зависела от прочности ржавых звеньев. Он не смел, сдвинуться с места, потому что не знал, насколько длинны цепи, он не знал, как прочно они закреплены, и как долго смогут удерживать изголодавшихся мертвецов.

– Ну и ситуация, – проговорил Всебор. – Врагу не пожелал бы, оказаться на моём месте.

Он с тоской посмотрел на светлый круг вверху. Голубое чистое небо, мелькающие над колодцем птицы, редкие пучки зелёной травы в кирпичной кладке. Как всё это было далеко.

Всебор покосился на крупную берцовую кость в руке, и от злости заскрежетал зубами. Против нечувствительных к боли созданий то ещё оружие, и всё-таки за отсутствием лучшего, даже обглоданная свиная кость могла сослужить службу.

– Пошли вон твари! – закричал он. – Куда вам до тиаберийских людоедов, мигом зубы вышибу.

Конечно, атаковать он не собирался, да и напугать безмозглых людоедов не мог. Но этот выпад нужен был ему самому, он всколыхнул в душе возмущение и заставил сосредоточиться на спасении.

– «Никогда не падай духом, – вспомнил он слова Броля. – Ведь сражение не проиграно, пока есть надежда на победу».

Прошёл час. «Отверженные» рычали и в бессильной ярости рвали цепи. Неугомонность тварей и постоянный шум, который они создавали, сначала вызывали раздражение, но он быстро к этому привык и воспринимал всё это как естественный фон.

– «Какова вероятность, что я отсюда выберусь? – подумал Всебор. – Только если мне удастся убить всех четверых одного за другим».

Он огляделся и заметил свиной череп, который вывернул ногой из грязи, когда споткнулся. После нескольких попыток ему удалось подцепить его костью и подтянуть к себе.

– В ногах правды нет, – усаживаясь на череп, сказал Всебор. – Ждать развязки можно и с большим комфортом.

Твари ответили грозным рычанием. Голод не давал им покоя и всякий раз, когда порывистый сквозняк обдувал его фигуру, они приходили в бешенство. Снова начинали греметь цепи, а держащие их штыри, скрежетать и скрипеть.

Время шло. Минута за минутой проходили часы. Всебор понимал – чем дольше он бездействует, тем призрачнее становится шанс на спасение. В душу закрадывались сомнения и уныние. Ему труднее давались здравые рассуждения, а голос в голове нашёптывал, что вернее всего ничего не предпринимать и спокойно ждать конца.

Судя по всему, мертвецы начали к нему привыкать. Они успокоились и даже последовали его примеру, рассевшись вокруг. Это выглядело странно и нелепо, но от такой несуразицы в жилах застывала кровь.

– Вы, похоже, не из бедных? – рассматривая «отверженных», заметил Всебор. – В одном старина Харольд прав, общество и в самом деле великосветское.

Оборванную одежду тварей, некогда богатую и изысканную, всё ещё украшала золочёная вышивка, у одного на поясе болтался инкрустированный золотом пистолет, а на разорванной шее другого висел драгоценный медальон.

Вспомнился рассказ Барботы о его пятерых предшественниках, которые необъяснимо исчезли. И всё вдруг стало на свои места.

– «Значит, пятый отсюда сбежал, – догадался Всебор. – Выход на поверхность существует, нужно только избавится от надсмотрщиков».

Но неожиданно мертвецы пришли в движение. Они жадно тянули носами, озирались и рычали.

– Какого чёрта? – прошептал Всебор. – Я же ничего не делал.

Твари начали метаться из стороны в сторону, а когда снова почувствовали живого человека, с невероятной яростью принялись дёргать за цепи.

– Да успокойтесь же вы, уроды! – Всебор вскочил на ноги и выставил перед собой берцовую кость. – Что я сделал не так? Что сделал?

До слуха донёсся хриплый смех. Но смеяться могло только существо разумное, способное говорить и понимать речь других, а в «Колодце свиней», никого кроме тупых мертвяков больше не было.

– Кто здесь? – рявкнул Всебор. – Это ты Харольд? Ну, покажись, подонок, наберись мужества.

– Опять глупый человек попал в ловушку, – послышался вкрадчивый голос. – Я знал, что рано или поздно ты снова сделаешь ошибку.

Голос эхом разносился по колодцу, и Всебор не мог определить, откуда он доносится. Голос не мог принадлежать ни Харольду, ни его сподручным, но ведь кто-то здесь был?

– Хочешь посмотреть на пиршество людоедов? – чуть успокоившись, спросил Всебор. – Кто ты такой?

– Я, Скигер! – в темноте вспыхнули два синих огонька. – И мы уже знакомы.

– Скигер? – Всебор судорожно сглотнул и опустил берцовую кость. – Так вот значит, как тебя зовут.

Синие огоньки стали ярче, и в полумраке колодца замелькала рыхлая тень.

– Не могу сказать, что рад тебя видеть, – усмехнулся Всебор. – Ты ещё в Тиаберии мне надоел.

– Зато я рад, что с тобой всё в порядке, – Скигер вышел на свет и огляделся по сторонам. – Какая весёлая кампания собралась в этой замечательной яме. Ты только посмотри на это общество, сплошная калибарская знать. Одного я неплохо знавал, всё норовил карманы казённым золотом набить.

Очертания проводника душ всё также были размыты и неопределённы, но даже в этом постоянно меняющемся потоке тёмной энергии, иногда появлялось подобие улыбки.

– Зачем явился? – Всебор посмотрел за спину, уселся на череп. – Кажется, мы с тобой обо всём договорились ещё в северо-западном туннеле.

– Скигер всегда приходит за своей добычей, – заметил проводник. – И ни один навий колдун и тем более тупой наёмник не расстроит мои планы.

– Забыл про амулет, – Всебор оттянул воротник рубахи и показал край «Кошачьего глаза». – Последний раз ты здорово перетрусил.

Скигер непроизвольно попятился и приглушённо рыкнул.

– Глупец, – прошептал он. – Я всё равно дождусь часа, когда ты снимешь свою побрякушку. И тогда твоя душа станет моей добычей.

– Недолго осталось, – пожал плечами Всебор. – Если эти вонючки до меня дотянутся я полностью в твоём распоряжении.

– Ты ничего не понимаешь, – Скигер досадливо вскинул руку. – Я не могу забрать душу убитого, ты должен быть живым, а эти обормоты мигом вырвут из тебя жизнь.

– Тогда какого чёрта тебе тут надо? – рассмеялся Всебор. – Вали отсюда, всё равно при таком раскладе тебе ничего не светит.

– Здесь ты ошибаешься, – процедил Скигер. – Дабы сохранить свои инвестиции, я позабочусь о тебе, чтобы ни одно грязное рыло не смогло, как можно дольше, добраться до твоей распрекрасной глотки.

Глава 26

Скигер рассмеялся и медленно подошёл к мертвецу с драгоценным пистолетом. Он остановился рядом с тварью и помахал рукой перед мутными зрачками.

– Он меня не видит, но очень хорошо слышит, – заметил проводник душ. – Пустая оболочка, которую заставляет двигаться навье колдовство, обладает единственным достоинством. Достоинством прирождённого охотника.

– Разве ты сам не порождение этого колдовства? – спросил Всебор. – Или проводники душ появляются сами собой?

– Попридержи язык, – зарычал Скигер. – Издевательств я не потерплю.

– Тогда вытащи меня отсюда, – предложил Всебор. – Сам сказал, что я для тебя дорог.

– Не настолько, чтобы рисковать шкурой, – призрак кивнул на сияющее пятно вверху. – Солнце для нас губительно, и мы не можем долго оставаться на свету.

«Отверженные» продолжали бесноваться и, судя по реакции, всему виной был Скигер. Они и в самом деле его не видели, но особенно бурно реагировали на звук его голоса.

– Если бы ты знал, как близок к смерти, – усмехнулся проводник душ. – Ты бы уже молился своим богам.

Скигер приблизился к стене, и его глаза вспыхнули так ярко, что темнота рассеялась и в том месте, где он стоял, стало светло.

То что он показал Всебору не могло не вызвать трепета: цепь держалась на единственном штыре, который болтался из стороны в сторону и мог выскочить в любой момент.

– Каковы шансы дожить до заката? – спросил призрак. – И долго ли ты продержишься со своим смехотворным оружием?

– Зачем ты сюда явился? – выкрикнул Всебор. – Чтобы издеваться надо мной?

– Никто не может упрекнуть проводника душ в отсутствии чувств, – произнёс Скигер. – Хочу продлить твоё жалкое существование и дать немного времени. Я вижу будущее, и свою смерть ты обретёшь не в смрадном отстойнике.

Проводник душ моргнул синими глазами и схватился за цепь. Чтобы сорвать её со штыря, ему хватило одного рывка.

Всебор с замиранием сердца следил за тем, как он наматывает её на свою длинную руку, и не мог поверить, что это бесплотное существо обладает такой невообразимой силой. Скигер оттащил разгневанного людоеда к самой стене и закрепил цепь на перевёрнутом лафете пушки.

– Теперь не вырвется, – проговорил дух. – Можешь не благодарить, я только защищаю свои инвестиции.

Скигер не забыл проверить надёжность привязи и у оставшихся тварей. Похоже, ему доставляла удовольствие забота о своём подопечном, но Всебор хорошо понимал, что проводник душ рассматривает его как фермер скотину, которую однажды всё равно съедят.

– Так-то лучше, – наконец, произнёс Скигер. – Теперь им до тебя не добраться.

– Я всё равно не сниму свой амулет, – отозвался Всебор. – Даже когда буду умирать от старости.

– Не стоит загадывать, – усмехнулся дух. – Скигер умеет ждать, и когда подвернётся момент, я вернусь за тобой.

– Говори, говори! – нахмурился Всебор. – Я всегда буду настороже, и ты не застанешь меня врасплох…

Он запнулся на полуслове и огляделся по сторонам. Проводник душ исчез и сделал это так внезапно, что Всебор даже не заметил.

– Мерзавец долговязый! Ты где?

Людоеды загремели цепями и истошно завыли. Скигер был где-то поблизости, но пользовался своими преимуществами, чтобы оставаться невидимым.

– Хочешь подловить? – Всебор угрожающе выставил перед собой кость и приготовился к решительному отпору. – Ну, давай. Попробуй!

И он попробовал. Злобный дух стремительно выпрыгнул из темноты и, разинув пасть, грозно зарычал. Но на этом Скигер не остановился, подхватив Всебора, он швырнул его на землю, вышиб из руки кость и нанёс сокрушительный удар, от которого померкло в глазах.

– «Вот и подловил, – подумал Всебор. – А всё-таки этот гад спас мне жизнь».

Голос, мягкий и добрый, разносился волнами и наполнял всё пространство вокруг. Верещали птицы, жужжали насекомые, было необычайно светло. Солнечный свет просачивался сквозь изумрудную листву, согревал и убаюкивал, пробуждая в душе радость и беспечность.

– Здесь хорошо, – сказал мужской голос. – Олени приходят на водопой. Может, и сегодня придут, и ты их увидишь. А потом я достану из бортей немного мёда диких пчел, и мы втроём выпьем чайку.

Был ли это сон, или вспомнилось что-то из прошлого, Всебор не знал. Но ему стало так спокойно и хорошо, как не было никогда. Скигер знал своё дело и ударил со всей злостью, на какую оказался способен.

Всебор застонал, с трудом разлепил веки и, схватившись за подбородок, попытался встать на ноги.

– На мне скоро живого места не останется, – проговорил он. – Сволочь долговязая попадись только, и я тебе покажу, что такое ярость «Кошачьего глаза».

 И вдруг прямо на голову упал конец верёвки. Обычной верёвки, какими пользуются корабельщики.

– Эй! Хватит болтать, – послышался голос сверху. – Неужели не надоело торчать в этой зловонной яме?

Всебор порывисто запрокинул голову и, щурясь от света, посмотрел на размытый силуэт вверху.

– Ританаль!? – радостно воскликнул он. – Чёрт меня подери, как ты меня нашла?

– Нет, вы только на него посмотрите! Он ещё рассуждает. Обмотайся побыстрее верёвкой, болван!

Над провалом появился ещё один силуэт, и до слуха донеслось озабоченное бормотание старины Жиля.

– Держись, приятель! – закричал он. – Сейчас мы тебя вытащим!

Всебор схватился за верёвку и, не сдерживая больше радости, засмеялся.

– Как же я рад вас слышать, – закричал он. – Если б вы только знали, какого страха я тут натерпелся.

– Крепче держись! – отозвалась Ританаль. – Сорвёшься! За тобой никто туда не полезет.

Он стремительно взметнулся вверх, и уже через пару секунд крепкие дружеские руки выволокли его на вожделенную поверхность. Сказать, что он был счастлив, значит, ничего не сказать. Он чуть не задохнулся, когда с жадностью глотнул свежего воздуха, солнечный свет ослепил, а ноги, ощутившие твёрдую землю, так некстати подломились.

Всебор рухнул на колени, раскинул руки и, продолжая смеяться, распластался на пыльном крошеве кирпича.

– Я уже с жизнью стал прощаться, – заметил он. – До сих пор не могу поверить, что вы меня нашли.

– Ну, как там на пиру? – поинтересовался Жиль. – Чем угощают калибарские короли?

– Эх! Зубастик! – Всебор перевернулся на спину и уставился на друзей. – Лучше тебе не знать.

Сияющие доброжелательные лица и такие родные образы. Дымящий трубкой Клут, Палько в драной шляпе, вечно голодный Жиль, надменная Ританаль и Барбота со своей пресловутой ухмылкой.

– Ты-ы-ы! – взревел Всебор. – Ах, ты сволочь!

Он резво вскочил на ноги и схватил бывшего палача за грудки.

– Мерзавец! Подонок! Знаешь, что я испытал? И после всего случившегося, у тебя хватает наглости появляться у меня на глазах?

– Попридержи коней! Недомерок! – Барбота попытался оттолкнуть Всебора и даже замахнулся на него рукой. – Я не обязан перед тобой оправдываться. Что было, то было. И нечего тут причитать.

– Ну-ка, успокойтесь! – закричал Клут. – Иначе, накостыляю обоим по первое число. Ты Барбота знаешь мою правую. Я умею бить больно.

Толстяк встал между противниками и набычился, вспомнив навыки ярмарочного вышибалы.

– А ты юнец, тоже хорош. Сразу с кулаками не разобравшись, – Клут хмуро сверкнул глазами и пыхнул дымом. – Это ведь Барбота нам рассказал, где тебя искать.

– Держи своё барахло! – рявкнул королевский советник. – Знал бы, что встречу такой приём, выбросил бы на помойку.

Из-за спины старика эльфа, Барбота протянул гиперборейскую саблю и мешочек с деньгами.

– А как же Харольд? – удивился Всебор. – Это он меня обчистил со своими оболтусами.

– С Харольдом у меня были свои счёты, – заметил Барбота. – Вот сегодня и рассчитались. Раз и навсегда.

Всебор смущённо улыбнулся, забрал свои вещи и пожал плечами.

– Ладно, приятель. Не держи на меня зла! – добавил он. – Тут поневоле озвереешь.

Барбота пренебрежительно хмыкнул, махнул рукой и отошёл в сторонку.

– Смотрю, ты всё воюешь! – послышался знакомый голос. – Да-а-а, видать, я много чего пропустил.

Всебор в изумлении повернулся и, словно сгоняя наваждение, потряс головой.

– Броль!? – прошептал он. – Не верю глазам своим. Как же так?

Это действительно был Громила Броль. Он стоял у перевёрнутой пушки и в обычной для себя манере улыбался. Бледный, похудевший, покрытый ссадинами и шрамами, полукровка по-прежнему являл образ отчаянного искателя приключений. И никакие испытания не могли вытравить из него этот образ.

– Не может быть!? – воскликнул Всебор. – Вонючий, тупой эльф. Ты жив!

Он бросился к Бролю и стиснул его в объятиях. Минуту они хлопали друг друга по спинам, смеялись, дёргали за руки. Заразительное веселье передалось и всем остальным.

– Эй! Полегче! – сморщился Громила. – С моста падать то ещё удовольствие.

– Расскажи ему всё! – заулыбался Клут. – Он же совсем ничего не знает!

– О, нет! Это длинная история, а до ночи нам надо убраться отсюда подальше, – отмахнулся эльф. – У меня мороз по коже от этого места. В Калибаре меня не любили в лучшие времена, а сейчас и вовсе четвертуют.

– Пожалуй, Громила прав, – поддержала Ританаль. – Путь не близкий, до наступления темноты успеем добраться до первых кордонов. Шептуны туда обычно не забредают.

За то время, что Всебор провёл в калибарской цитадели, отважная охотница успела собрать всё необходимое снаряжение. Самородок, конечно, сыграл свою роль, но её реальные затраты наверняка оказались выше. Она раздобыла лошадей, закупила провиант и даже смогла приобрести кое-какое оружие. Всебор не переставал удивляться её целеустремленности, хотя во многом, она определялась корыстью. И всё же Ританаль не могла не восхищать.

Броль большую часть пути помалкивал. То ли сказывалась накопившаяся усталость, то ли раны, которые он получил при падении с кладок, были намного серьёзнее, чем это представлялось со стороны. Его что-то угнетало, хотя он и бодрился. Зато Клут и Барбота, всё время вспоминали прошлое и с охотой отвечали на бесконечные вопросы Палько и Зубастика.

А Всебор непрерывно клевал носом. Бессонная ночь, жуткие часы, проведённые в яме с мертвецами, не могли не сказаться на его активности. Крепко вцепившись в луку седла, он то и дело засыпал, на минуту другую, проваливаясь в благодатное забытьё.

Солнце клонилось к закату. На землю опустились сумерки, трещали в траве степные сверчки, тревожно перекликались дикие куропатки.

Ританаль оказалась права, к первому кордону они подъехали до наступления темноты.

– Здесь давно уже никто не служит, – заметила Ританаль. – Раньше был замок, теперь от него остались одни руины.

– Да и что здесь охранять, – отозвался Барбота. – На многие вёрсты вглубь Калибара пустоши, да брошенные посёлки. Одна только столица и держится.

Они спешились и завели лошадей во двор замка. От оборонительных сооружений внутри не осталось ничего кроме груды камней. Даже стены, высота которых должна была внушать врагам трепет, теперь выглядели как жалкий заборчик.

– Надо костёр разжечь, – сказал Клут. – Если какая нечисть объявится, мы хотя бы увидим.

В ход пошли доски перекрытий, балки и всё что могло гореть. Палько и Зубастик сразу же принялись потрошить мешки с провиантом. Изголодавшиеся за время лишений, они вызвались сварить похлёбку, но от жадности перегнули с крупой, и вместо супа получилась густая каша. Впрочем, на отсутствие аппетита никто не жаловался, и стряпня двух разгильдяев пришлась всем по вкусу.

– Подкиньте дровишек, – попросил Броль. – Что-то меня после купания в реке постоянно знобит.

– Ещё бы, – усмехнулся Клут. – Вода, поди, ледяная.

Палько поворошил угли, а потом швырнул в костёр здоровенное полено.

– Ты обещал рассказать, как все было, – напомнил Всебор. – Просто не могу поверить, что ты опять с нами.

– Я и сам в это не могу поверить, – Броль посмотрел на товарища и, улыбнувшись, покачал головой. – Из тебя получился неплохой вожак. Думаю, вы бы и без меня добрались до «Воронки душ».

– Ну, уж нет! – отозвалась Ританаль. – Этот сморчок настоящий бедоносец, хвостом за собой тащит неприятности.

Закипел в котелке чай, и некоторое время они молча пили его из кружек.

– Да собственно и рассказывать нечего, – наконец, произнёс Громила. – По наивности я думал, что орки струсят, когда увидят, что я пытаюсь обрубить канат. Но тот верзила, который их привёл, оказался тёртым калачом. Даже падая, он умудрился зацепить меня своим ржавым тесаком. На моё счастье внизу не оказалось камней, зато орку досталось. Бедняга размозжил голову о какой-то выступ и в воду упал уже дохлым. Тот, кто думает, что орки не умеют плавать, глубоко ошибается. Вместе с вожаком в реку упали ещё двое, и один из них здорово меня цапнул, когда мы барахтались в стремнине. Но мне повезло, нас разделило бурным потоком, и больше я с этим гадом не сталкивался. Версты две меня несло вниз, потом я смог выбраться на берег и немного просохнуть. Костёр не зажигал, боялся, что просекут твари. А когда стемнело, я нашёл в склоне нору и провёл в ней всю ночь, так что дождь меня врасплох не застал.

Громила хлебнул из кружки и покосился на Ританаль.

– Я знал, что кто-нибудь из вас обязательно догадается заглянуть в мой дневник и найдёт записку с адресом Ританаль. Тем более все вы знали, что нужно идти в Калибар. Туда навострился и я. Не скажу, что мой путь оказался лёгким, сначала мне нужно было выбраться из «Ущелья проклятых». Но в Калибар я пришёл лишь на сутки позже, чем вы. Объявляться сразу не стал, решил немного подлечится. Да и куда вы без денег. Ни жратвы, ни транспорта. Одни благие намерения.

– Ну, денег и у тебя не оказалось, – улыбнулся Клут. – А мы вот придумали, как их раздобыть.

– О, да! И чуть не сгубили парнишку, – Громила хлопнул Всебора по плечу и загадочно подмигнул. – Я ведь за вами наблюдал.

– Точно! – оживился Всебор. – Ты тот оборванный тип, который нырнул в подворотню.

– Значит, всё-таки заметил. Хотя, я особо и не прятался. Так, только вид делал.

Броль задумчиво улыбнулся и перевёл взгляд на Барботу.

– И всё же просить деньги у Долкина даже я не решился бы, – добавил он. – Эльфы давно знают, что в Калибаре творится какая-то чертовщина, хотя делятся своей информацией неохотно. Один остроухий мне кое-что рассказал по секрету, но я ему не поверил. Теперь вот понимаю, что зря.

– Скверные времена, – согласился Барбота. – Иногда такая жуть в душе наступает, что хватай пожитки и беги, куда глаза глядят.

– Оно и заметно, – хмыкнул Клут. – Куда теперь отправишься?

– Возвращаться в Калибар уж точно не собираюсь, – советник поёжился и хмуро покосился на костёр. – Про семью я вам тогда наврал, уже давно их в Вирекрею переправил, так что и моя дорога теперь лежит на юг. Климат в Вирекрее благоприятный. Домик купил, небольшой клочок земли. Разобью огород, лодочку арендую. Буду рыбу из моря тягать. Что нужно отставному палачу, чтобы встретить старость?

– А может, с нами рванёшь? – предложил Клут. – Нам лишняя пара рук не помешает?

– Хотите, чтобы я добровольно ввязался в вашу авантюру? – рассмеялся Барбота. – Нет, ребята, разбирайтесь с «Воронкой душ» сами. Эта чертовщина почище нашей доморощенной. Я и в Калибаре каждую ночь засыпал в обнимку с мушкетом, боялся, что на фарш отправят, а вы предлагаете, после всего случившегося, тащиться в Скальбур.

– Ничего ты не понимаешь, – отмахнулся Клут. – Дух приключений у тебя в крови. Стоит месячишко провести в благодушии и покое, как начинает тянуть в путешествие. По себе знаю. И никакими копчёными угрями тебя не удержать.

Барбота хмыкнул и, махнув рукой, швырнул в костёр несколько деревяшек.

– Не хочу испытывать судьбу, ведь я уже не молод, да и чутьё подсказывает, что надо дёргать куда-нибудь подальше. А то не ровен час и сам в «Колодце свиней» окажусь.

– Ты знал всё с самого начала, – отозвался Всебор. – Просто прикинулся простачком.

– Только не надо ловить меня на словах, – возмутился Барбота. – Ты не понимаешь, что творится в Калибаре, и не имеешь права меня судить.

Советник стиснул кулаки и мрачно посмотрел на своего оппонента.

– К «Колодцу свиней» часто привозят провинившихся перед королём, – сказал он. – И судьба их не завидна. Люди в Калибаре пропадают постоянно, а когда их перестают искать, на улицах города появляются «отверженные». Кто-то узнаёт в них родных, кто-то знакомых. Но «отверженный» хуже бешеной собаки. Если его не убить, он начнёт убивать сам.

– Там внизу, я видел твоих предшественников, – заметил Всебор. – Четыре бывших советника, которым больше ничего не надо.

– Ничего кроме мяса, – сморщился Барбота. – Да-а-а! Скверная история с ними приключилась. Я о чём-то таком догадывался, потому и подсуетился.

– А как узнал, что я в колодце? Харальд не тот человек, который станет выстилаться перед начальством.

– Харальд сволочь, – злобно процедил Барбота. – Я увидел у него твою саблю и понял, что он сдержал своё обещание. Подкатил к нему с расспросами, немного поскандалили. Как полагается, схватились за клинки. Про то, что тебя определили в «Колодец свиней» рассказали его приятели.

– А как же Харальд?

– Теперь Харальду уже всё равно, – Барбота многозначительно провёл большим пальцем по горлу и улыбнулся. – Наёмников нынче как грязи, кто его хватится.

Глава 27

На следующий день они продолжили свой путь на запад. Туда, где у горизонта постоянно висела тёмная масса пыли и копоти от проснувшихся вулканов. До границы Калибара, Барбота двигался вместе с ними, но потом их дороги разошлись.