Текст книги "1730 год. Август. Переэкзаменовка"
Автор книги: Павел Кучер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
– А папуасы их называют "раки-коммунары", – поддакивает пилот. По какой-то причине его не трогает беда "товарисча маиора", – Твари сильные, абсолютно бесстрашные, могут побороться с кем угодно. Даже с осьминогом. Мгновенно приручаются и умные – узнают людей в лицо. Но, кормить их, только с пинцета! – повернувшись к девушке завершает монолог на тон ниже, – Есть куда его спрятать? Ещё засохнет, по пути…
– Ага, – радостно встряхивает челкой барышня, мы двух поймали, но второй убежал. Сам крышку открыл… Я думала, – счастливая улыбка фантастически диссонирует с мрачной окружающей реальностью, – Андрей меня разыгрывает… – и добавляет, сконфуженно, – Не поверила, даже купальника с собой не взяла. А тут – правда! Остров… и океан. Настоящие!
– Зато, сразу побежала море руками щупать, – добавляет её кавалер, – И ногами. И все вещи в автобусе бросила. Когда заваруха началась – мы на самой дальней косе сидели. Раков ловили. Остались – в чем были.
– А вдруг, я, больше никогда в жизни на настоящий коралловый риф не попаду? – жалобно возмущается девица, – Лови момент!
– Они, вообще не наши! – брезгливо оглашает давешняя топ-модель, приценявшаяся к "шайтан-ноге", – Эдя… снова занялся благотворительностью. Каких-то лохов, вместо себя, отправил. Папа это так не оставит!
– А что, нельзя? – парень стоит в полоборота, словно готовый отразить удар справа и слева, – Эдуард меня насчет правил просветил, "Хартию" я прочитал, а пропуска – "на предьявителя", – Что мы нарушили?
– Почему, как все, пистолет в автобусе не сдал, щенок? – у "товарисча маиора" явно вконец испортилось настроение, – школоте стволы не положены!
– Так ведь в их "Хартии" сказано… – договорить ему не дают. Туристы зло гомонят, перебивая друг-друга.
– Они к самому отъезду подоспели! И никто ничего не сообразил, – вступается за парочку седой шулер.
– Сами понимать должны! Здесь вам не тут – теперь, этот дурак, по "трем лебедям", на пять лет сядет, – "товарисч маиор" сердится. Скупо разъясняет – По статье 222 УК РФ, "за незаконное хранение и ношение"… – поворачивается к девице, – а ты, дурочка, ему будешь передачи таскать!
– А у тебя почему при себе было оружие? – парень нагло тычет отставнику в лицо… – и там, и здесь?
– По кочану! Если бы не эти уроды из "лубянского спецназа", – "товарисч маиор" резко осекается…
– То в рифах похоронили бы не их, а вас! – барышня явно не простила покушения на "крабика" и выпадов после, – Так?
– Да они тут не понимают, на кого руку подняли! – "товарисч маиор" полон праведного гнева.
– Вот вы сейчас и объясните, – вклинивается в разгорающийся скандал пилот, – А ну, присаживайтесь!
Толпа рассасывается по скамейкам. Инцидент настолько оживил обстановку, что даже очередная, выше всех предыдущих, волна, прокатившаяся почти до самой середины лагуны, осталась незамеченной. Действительно. Что там эта волна? Волн в океане много, а тут зверь невиданный. С укротительницей и скандалом. Развлеклись! Первоначальный испуг, на глазах, рассосался. Затерло калейдоскопом незначительных, но ярких эпизодов. Пацанва поголовно нацепила на левый глаз ноктовизоры и теперь напоминает выводок малолетних пиратов. Предводитель, знакомым жестом, сует два пальца в рот. Похоже, он в ударе! Пропал и звук, и изображение.
– … уже сделали для спасения, что могли. Теперь нам могут помочь только извне. Как? Пока не знаю, – это бородатый «зажигает»… – Звук глохнет… прорезался, – …но, перед смертью люди говорят правду. Пусть мы проживем свои последние часы достойно. В дискуссии о великих и вечных понятиях. Ребятам полезно…
Опять пропал звук, изображение осталось, подернувшись рябью. Моргнуло, погасло, снова появилось. Похоже, что единственный комп, на который повесили все функции электронного обеспечения толковища, глючит или подвисает, от перегрузки. Полсотни выделенных каналов, запись с видеодатчиков… И спецы – ещё те. Без принципиальной схемы, по памяти, делать перекоммутацию сигнальных цепей кусками фольги, прямо в разьемах… Кстати, интересная мысль! Не зря у них вся упаковка из серебра. Вот для таких случаев, например. Один раз выгорело – все расходы окупились. Так, снова наладилось… Мигнуло… Стало как надо.
– Закон Ома – для всех закон Ома! – Трифон дует на обожженные пальцы. Он только что добыл из недр «по-черному» развороченного ноутбука какой-то обгорелый кусок проволоки, – Чуть батарея не села! – в кадре снова появляется бородатый и стоящий, среди сидящих туристов, «товарисч майор». Злой как черт.
– Продолжайте, пожалуйста! – пилот, похоже, и в самом деле замутил с ним ток-шоу… и поругался…
– Короче, если бы эту операцию проводило не ФСБ, а ГРУ, то нам бы всё равно пришлось вас убивать? – на "товарисча маиора" наседает какой-то растрепанный от азарта шкет.
– С какой это стати "всё равно"? – рычит тот, – Я же вообще ничего не делал! Палец о палец не ударил!
– Вот именно! – Вскакивают сразу несколько "пионеров", – А почему? Вы же согласились на равные права? И после, спокойно смотрели, как бандиты обижают женщин… А ещё военный человек, при оружии!
– Бу-га-га! Это были не бандиты, а сотрудники государственных, – как же вальяжно "товарисч майор" это подчеркивает, – правоохранительных органов! Отряд спецназначения! За их гибель кто-то тут ещё ответит!
– Интересно-о-о, – тянет пацан, – чьи права они тут охраняли? И какому такому государству служили?
– Стоп! – Разбойничий двупальцевый свист заглушает галдеж, – Отставить базар! Задан верный вопрос.
Пилот откашливается. Хрипит и сипит, словно сорвал горло… Немудрено!
– Люди, вы ещё не поняли? Ваша вина, – после запинки, – зафиксирована… Вы ехали в одном автобусе с вооруженными бандитами. Вы все даже не пытались им помешать… или предупредить, принимающих, об опасности. Хотя, вполне могли! Были обязаны, раз согласились на равные права. «Хартия» – закон прямого действия. Она тут «наше всё» – и Конституция, и Уголовный Кодекс, и Декларация прав человека. Ясно?
– Раз так, – прошу предоставить нам, для изучения, обвинительное заключение, в письменном виде, – седой шулер, судя по обволакивающим сознание интонациям бархатного голоса, юрист, – Дело запутанное!
– Дело простое, решается здесь и сейчас! – хрипит пилот, – И будет решено. Для того мы и собрались.
– Вы нас таки просто оштрафуете или сразу в концлагерь? – язвительно парирует кто-то из толпы.
– Кхе-хе! При коммунизме нет тюрем, принуждения или штрафов Принцип простой – "Виновного или прости, или убей", – окрик бородатого перекрывает гомон "пионеров", – Ребята, личный треп – по радио!
Смена кадра. Вид немного со стороны и сверху… Крошечная кучка людей, на маленьком островке, в центре бесконечного океана. Громадная, по настоящему штормовая волна, накатом, пересекает лагуну и плещет на пляж. Никто не обращает на неё внимания. «Хомо хомини люпус эст». Человек человеку – волк. Две группы сидящих слушают хриплые, прерываемые надсадным кхеканьем (то-то он всё свистел), фразы…
– … Сеть автоматически учитывает каждый общественно важный факт или явление, в ходе первичной обработки информации. Формирует контекстное меню. Кто, что сделал, в каком месте и с каким конечным результатом. По аналогии, каждое действие человека, получает оценку. В сумме – рейтинг. Их на деле два. Положительный и отрицательный. Чем активнее член общества, чем больше значительных моментов в его жизни, тем, – степенная пауза, – оба рейтинга больше. Машина не судит – она записывает. Всю жизнь… Тот, кто согласился на равные права, а это – вы, получает текст «Хартии», оружие и личный коммуникатор. Он коммунар. Нельзя лишить коммунара прав. Но, сам коммунар обязан защищать свои и уважать чужие права.
– Позвольте, – седой шулер, с замашками адвоката, – а где право на независимый и беспристрастный суд?
– Судов при коммунизме нет, – пилот чеканит с явным удовольствием, – это же чисто государственный орган насилия!
– Тогда… как же? – гы, а мне тоже интересно. Уж больно лихо здесь решают любые вопросы…
– "Если не знаешь за что убить встреченного тобой – не убивай!" – нараспев, цитирует пилот, – После инцидента ваши личные сетевые рейтинги улетели в минус. Заслуг перед обществом нет. Добро пожаловать в проскрипционный список! – чуть смущается, – В просторечии – на "Скрипку". Теперь вот они, – широким взмахом показывает на притихших "пионеров", – обязаны решить, что делать дальше. Раз вы нашкодили…
– Это же самосуд! – возмущенно вякает седой шулер.
– Ага, – впервые вижу, пилот улыбается, от уха до уха, – но, не произвол. Каждый головой отвечает за лично принятое решение или же за отказ, – снова пауза, – от его принятия. Кхе-хе! Вот так и живем…
– И постоянно следите, не пора ли кого пристрелить? – вклинивается "товарисч майор", – По сумме его грехов, так сказать? Так ведь на тебе самом, мужик, я зуб даю, давно клейма ставить негде!
– Ага, – пилот улыбается ещё шире, – я на этой "Скрипке" с двенадцати лет числюсь. И пока, гляньте-ка – цел. По совокупности рейтингов… Справедливо! Каждый имеет право сделать ошибку и каждый имеет право за эту ошибку ответить головой, как свободный человек. Лично. Кто думает-поступает иначе – бандиты или рабы.
– Вы хотите сказать, – возмущенно брызгает слюнями шулер, – что я должен был лично палить из этого вашего, – выговаривает с видимым отвращением, – "личного оружия" и рисковать получить пулю в ответ?
– Спросите у военного, – пилот тычет мохнатым пальцем в грудь "товарисчу майору", – пусть скажет!
– Я знаю, что он скажет! – убедившись, что угроза "крабику" миновала, хозяйка животины решила тоже влезть в разборки, "со своим пятаком", – Он скажет – "Приказа не было!" Как передавать склады с армейским вооружением Дудаеву – приказ был. Устный. Когда мы, из Грозного, зимой, голые убегали. А нас защищать – нет! Защитники Отечества… Пи-и-и-и! – и эту на матерщину потянуло, – Как самим чего надо, никакой приказ не удержит, а как неохота – это главная отмазка. Я "Хартию" тоже читала! Не фиг… Пи-и! … козел!
Смена кадра. Вернее, камера медленно-медленно обегает замершие в напряженной работе мысли лица. Туристов, эскортниц, «пионеров»… хозяйки «крабика», играющего желваками «товарисча майора». Вот так представление. Боюсь, что зря я от водки отказался. Без хорошего стопаря могу и не заснуть… Ёшкин кот!
– Преступные дела и намерения. «Непротивление злу насилием – смертный грех без срока давности», – шулер про себя проговаривает звучные словосочетания, словно бы перечитывает в голове текст, – Да вы, батенька, – он сочувственно озирает «товарисча майора», – по местным меркам – матерый рицедивист!
– Сам ты, – не остается тот в долгу, – расхититель социалистической собственности. Бу-га-га! В особо крупных размерах… Забыл, что за это, по советским законам, – скривился, пока произносил, – полагается?
– Здесь вам не тут! – с комической интонацией передразнивает отставника шулер (и как они недавно вместе выпивали?), – действия, совершенные на территории другого государства, под их "Хартию", вообще не подпадают. Специально выяснял! Им вообще, до лампочки, кто что сотворил – был бы человек хороший.
– Ладно! – "товарисч майор" принял какое-то решение, – Хрен с вашим коммунизмом! Ноги моей здесь больше не будет… А ведь я, – укоризненно оборачивается на пилота с социологиней, – к вам, со всей душой. Потому, что коммунистический проект – единственный, способный составить им, – кивок в сторону шулера и туристов, – реальную серьезную конкуренцию. Честно гря, последнее время даже подумываю, не вступить ли в партию, чего со мной никогда не бывало…
– Зачем обманывать? – неожиданно жестко обрывает оратора пилот – Зачем теперь-то нам тут врать? В партию, которая КПСС, вас что, пиная сапогами загоняли? Или, самому хотелось, в "передовой отряд"?
– Вы что то осмысленное сказать хотели? Увы, не получилось. Мне, знаете ли, и в кресле стоматолога сидеть не нравится. И когда из меня осколки доставали, тоже мало приятного было. Однако, для взрослых есть такое слово "надо". А вот для детей, интеллигентов и дебилов только "хочу" и "не хочу". Бу-га-га!
– Достоверно судить о мыслях и чувствах человека можно только по его конкретным делам, – пилот строг, до торжественности, – Если так любите коммунизм – предьявите нам свой партбилет, с уплаченными членскими взносами. Если верны присяге, то где страна, которой клялись в верности? Где Советская власть, что обещали защищать "не щадя своей крови и самой жизни, до достижения полной победы над врагами"?
– Еще раз спрошу – кто вы такой чтобы предъявлять какие-либо требования или выносить приговоры? Будьте добры предъявить для начала мандат от Господа Бога или хотя бы Политбюро ЦК, на худой конец от Совета Министров СССР, или в самом худшем варианте от МО СССР. Ждем-с! – хамит, "товарисч майор".
Кхе-хе! Кхе! Бородатый пират, с ноктовизором на левом глазу, растерянно разглядывает набухающую грозовой чернотой даль. Дар речи потерял? А! Он же из последних сил сдерживается. Вон, в подлокотники кресла как вцепился – аж костяшки пальцев побелели. Но, молчит… Ждет? Один из «пионеров» встает…
– Да всё с ним ясно, Демид Игнатьевич! Гнида ж продажная, тьфу… прости меня Господи… Хорошо, что тут скоро всё водой смоет, нам с ним, по одному песку ходить – до смерти опомоиться, – цедит сквозь зубы, – Гражданин присягнувший, не виляйте. Для вас, в СССР советские люди последнюю копейку от себя отрывали, а вы их кинули. Долги возвращать надо! – и неожиданно прибавляет – Что вам мешало выступить на защиту советского народа и страны СССР? Сегодня, или двадцать лет назад, в 1991 году? Объяснитесь…
Левый наушник сверлит мозги трелью «морзянки»… Эге! Кто-то там явно комментирует происходящее, по «независимому радио». Как можно? Каждым глазом смотреть и видеть разное, каждым ухом слушать разное … Это прямо, как Юлий Цезарь, который, вроде бы, читал, писал, слушал и говорил одновременно. Уй! Чертовы вундеркинды! Эх, попробую и я… Не свихнуться бы, попутно.
– Хре-но-во-му тан-цо-ру яй-ца ме-ша-ют!
– Понятно, – сварливо отзывается «товарисч майор». Блин, мужик, а ведет себя словно базарная баба, – Полный набор демагогии, без малейшего представления о структуре и функционировании вооруженных сил и начал юриспруденции. Я понимаю, – аж руками зашевелил! Развел их в стороны, – Коммунисты (особенно, убежденные) страдают некоторой наивностью. Увы, не мой профиль. Как справедливо заметили психиатры, вам нужны не ответы, а санитары. И много салопиридола… Свободны, молодой человек!
– «Га-ло-пе-ри-до-ла», ту-пи-ца! Са-лом – вод-ку за-ку-сы-ва-й… – «товарисч маиор» характерно оговорился.
– А по существу? – у пацана голос дрожит, как струна, – есть что сказать? Вам присяга – пустой звук?
– Прошу предъявить мне приказ Советского Правительства! – так же язвительно парирует оппонент, – Нет? Свободны. Без приказа это называется "военный переворот". Армия, которая действует без приказа, называется "банда"! – интересно, а он сам в свои слова верит? Пацаны, что на него коммуникаторы уставили, синхронно морщатся.
М-мдя, морзянка в левом ухе, оказывается – это не очень страшно. Она так резко отличается от устной речи, что смысл передачи можно воспринимать «на автомате». Чуть пообвыкнув. Невидимый радист краток:
– Бре-хло ста-ро-е! Ссы-кун! Са-ми мог-ли, в пять ми-нут, Со-вет ор-га-ни-зо-вать!
– Надо же! – седой шулер увидел возможность взять реванш, – Оказывается, когда немцы партизанам на грудь вешали табличку «бандит», они поступали правильно? Вот, смотрите дети – этот дяденька с «наци» согласен… Он «Молодую гвардию» в школе читал? Или хочет забыть? Советская власть – самоорганизация!
– Ли-бе-раст, но де-ло го-во-рит! – интересно, это им всем или только мне слышно?
– Ну… начался разлив говна из канализации, – «товарисч майор» таки замутил обещанный гайд-парк, – Итак… Для начала. Да, формально, немцы были правы! Другое дело, что они сами, с самого начала, на территории СССР не соблюдали международные конвенции по ведению войны. Да и мнение агрессора, что формальное, что неформальное, лично мне – похрен. Еще вопросы? Что я хочу помнить, а что – забыть, не ваше собачье дело, господин пи-и-и… бол! – шулер всё же вывел отставника из себя. Впрочем, таким хоть ссы в глаза – скажут божья роса. Долго они ещё собираются препираться? По лагуне-то опять волна гуляет.
– И ях-ту дя-дя се-бе то-же ку-пил чест-но! На э-ко-но-ми-ю от уп-ла-ты пар-тий-ных взно-сов! – видимо, комментатор попутно читает досье «товарисча маиора» и предельно возмущен.
– Кхе-хе! – бородач взял себя в руки. Учительским тоном обращается к собранию – Понимаете, ребята, почему наши первопопаданцы всех кадровых офицеров, из экспедиции, в первую же осень перестреляли? И почему профессиональная армия – это всегда дерьмо, просто по определению? – да чего уж тут… Наглядно!
– Иг-нать-ич, не гру-зи! Да-вай сле-ду-ще-го! – ну, если это суд, то я – Римский папа. Больше на трибунал времен Гражданской войны смахивает. Я в старом черно-белом кино видел…
Глава 27. День второй. Ночь. Просмотр кинохроники. Фильм «ЧП на атолле». Часть 5. «Речь кота Толстопуза».
– Мальчики! Девочки! Товарищи ребята! Демид Игнатьевич! – полная тетка-социолог темпераментно всплескивает руками, – Как вам не стыдно! У нас же, гм… тематическое занятие… – хмыкнули все дружно, туристы и «пионеры». Тетка и сама недовольно скосилась на черную стену клубящихся туч, видно забыла, что не в лекционном зале вещает, но подбила – Относитесь к друг другу уважительно! Люди не понимают!
– Бу-га-га! – "товарисч маиор" верен себе, – Когда нет аргументов – начинаются оскорбления! Есть, кому и чего по делу возразить? Нет? – до чего монументальный тип, сказано в досье – 1,96 метра, – Пора завязывать!
– Ну? – социолог поднимается во весь свой невеликий росточек и кладет пухлые ладошки на крутые бедра (картина – упитанная дамочка с фингалом, руки в боки, посреди атолла в штормящем море), народ аж разулыбался, – Что притихли, ковбои лапотные? Это вам не по разбойникам палить, надо мозгами соображать.
– Вот именно! – поддерживает тетку бородатый, – Приношу извинения, не сдержался, – тоже обводит глазами горизонт, – собирались, с толком и пользой потратить время, а его транжирим… на перепалку… Кто может подвести итог первому раунду? – гы-гы, аж КВН-ом повеяло, "пионеры" наперебой тянут руки…
– Давай! – подскакивает давешний "первый ученик". В каждой дыре – затычка, сразу заметно.
– Можно пару вопросов? – прям "товарисчу майиору", будто на лекции. И себе за спину, – Эй, парни, следите за "эмо-фоном"! – соратнички послушно наводят коммуникаторы.
– Попробуй! – отставник расслабился до добродушия, как кот, заприметивший рядом храброго мыша.
– Вы служили в ГРУ? – Упс! Подыгрывает, с восторженным придыханием, как на детском утреннике.
– Ага, – сыто мурлычет собеседник, напуская умиротворенный вид, – мышонка нельзя вспугнуть.
– Наверняка профессиональная память отличная? – ишь, как ловко подлизывается.
– Есть такое дело… про военные тайны не спрашивай! У меня и склероз профессиональный! Бу-га-га!
– А по раку-богомолу вы сами, без всякого приказа, стрелять собирались? – не понял, съезд с темы?
– Состояние самообороны, – отставник разводит руки, – Хорошо-хорошо, превышение! – гладит свой забинтованный палец и театрально всхлипывает, – он же, скотина, меня есть собирался! Даже надкусил! А я реально испугался, – вздыхает, – статьи 107 и 108 нашего, – с нажимом, – УК России – мне оправдание. Или у ваших раков тут "равные права"? – сидячий народ похоже перевел дух, нервно захихикал. Шутка удалась!
– Ух ты! – парень подобрался, – Уголовное законодательство, получается, почти наизусть знаете?
– Служба такая… – "товарисч маиор" многозначительно хмыкает, – И чо? В "Гринпис" нажалуетесь?
– Не-а, – пацан беспечно мотает буйными кудрями, – Это – контрольные вопросы, настройка "фона"…
– "Детектором лжи" проверяешь? – отставник слегка надулся, – Бу-га-га! Хрен с тобой, спрашивай!
– Помните статью 24, пункт "ве", Закона СССР "Об уголовной ответственности за воинские преступления"?
– Она отменена! – ох… слишком быстро "товарисч маиор" это сказал, раньше чем пацан договорил…
– Так помните или нет? – на физиономии "отличника" вдруг резко проступает хищное выражение.
– Она больше не действует! – словно заклинание рычит, в голосе злость, – Откуда ты про неё узнал?
– В рейтинге "Скрипки" – ссылки, на факты или причины начисления "минуса", – мышонка больше нет. Кот, вдруг, неожиданно для себя, испуган и зажат в угол, – Значит, не помните? – интересно, о чем они?
– Говорю, профессиональный склероз! Бу-га-га! – старательно пытается сохранить лицо "товарисч маиор", сидящие "пионеры" живенько шепчутся между собой, – Ты ещё законы Хаммурапи сюда приплети!
– Жалко, – парень даже не среагировал на попытку себя оскорбить, – Тогда я сам процитирую!
Принимает позу римского трибуна, с репродукции из учебника. Даже нос – как на античных статуях. С кудряшками – стильно. Юный Аполлон, блин. Похож! Девки скоро штабелями падать будут. Нет, скорее, смахивает на образцово-показательных гипсовых пионеров, из парка. Наследство эпохи «культа личности». С голыми коленками, в шортах. Тока те все – с горнами и барабанами, а этот – с кобурой. Милитаризм…
– Статья 24. «Злоупотребление властью, превышение или бездействие власти», – словно за суфлером повторяет. Не-а… Наверное, в наушник ему начитывают, – Злоупотребление начальника, или должностного лица властью, или служебным положением, превышение власти или служебных полномочий, бездействие власти, если эти деяния совершались систематически либо из корыстных побуждений или иной личной заинтересованности, а равно, если они причинили существенный вред, – парень переводит дух, заглатывает побольше воздуха и продолжает скороговорку, – Совершенные в военное время или в боевой обстановке, – снова переводит дух и торжественно завершает, – Наказываются лишением свободы на срок… до 15 лет… или смертной казнью!' – последний раз переводит дух, – Какого-какого «приказа правительства» вы ждали? На фиг он вам был нужен? Есть враг, есть цель, есть оружие – вперед! С места не тронулся – трус. Получил от бездействия выгоду – изменник. Вступил с врагом в мирный сговор – предатель. Навсегда. Ага? – язвит!
– Бу-га-га! – ненатурально старается прохохотать "товарисч майор", – И что? Нас таких много! Эдак вы каждого лейтенанта, по состоянию на 1991 год, теперь захотите к стенке прислонить. Всех поголовно, аж до самого завалящего прапора, – гы-гы, а кстати, забавная мысль! В армии она мне в голову уже приходила.
– Во! – радостно отзывается "отличник", – Что сказано в статье 24 пункт "ве"? Там сказано, что отвечают головой за преступное бездействие в 1991 году… и после, только, – пауза, – командиры и начальники. Те, кто имел власть и полномочия приказывать другим людям. Исчерпывающий перечень "начальников", дан, например, в статьях 10, 11, 12 и 14 вашего Устава внутренней службы. Ни солдаты срочники, ни гражданские служащие, ни резервисты к ним не относятся. Исключая прочих, кто после офицерские погоны получал – их тоже! Раз у них присяга советская, так и отвечать надо… по советским законам, – и белоснежно лыбится, аж сверкает, в лучах заходящего солнца, – Лет на пять курсантам "гнилого мяса" хватит! А потом можно и за ваших "хиви" браться. Вы же воспитали себе достойную смену? – ик, че-го? В воздухе повисает душная тишина. Не фига себе, предъява… – Советское правительство, специально для таких как вы, хитрых ухарей, закон придумало. Что бы… – пауза совершенно матерного звучания, – не "ждали приказа", как уже было в 1941 году, а сами, инициативно, при встрече с врагами, булками вертели. Забыли? – зло-с выразил мысль…
– Обломайся! – громко, но как-то неуверенно, гаркает оппонент, – Срок давности! Бу-га-га! Даже если болтать спора ради – он истек! Уже дважды! – э-э-э, дядя, сливаешь, даже я вижу – пошли гнилые отмазки…
– Действует тот закон, что был в момент совершения преступления. А у нас – срока давности нет … – улыбку у парня как ветром сдуло. Волчий оскал! – И тюрем, кстати, у нас нет. И армии нет – вооруженный народ. И приказов нам отдавать не надо – каждый решает сам, – осекается, как сглатывая комок, другим тоном продолжает, цитирует, похоже – "Если не знаешь, за что убить встреченного тобой – не убивай!"
– То есть, как? – оп-па-па, "товарисч моиор" реально слегонца мандражирует, вон и руки в карманы сунул – трясутся. Дурная идет беседа… Пацан, со взрослым, не должен так спорить, – Без суда и следствия?
– Так ведь "Скрипка"… – парень тоже растерялся, словно бы пытается объяснять очевидное, – Там всё выложено. На каждого… согласно "Хартии". Вы же согласились на равные права? Советская власть…
– Нет давно вашей Советской власти! – истерически взрывается отставник, – А значит, правительства тоже нет, – выдергивает руки из карманов, – Не обязан я был на ровном месте пальбу поднимать! Где была в СССР боевая обстановка? Покажите мне её! Он сам собой распался, – и, как подбивает итог, – Туда и дорога!
– Вы сами решили или людей опрашивали? – хоп! Второй раз, за минуту, в воздухе повисает тишина. А ведь мелкий прав! Референдум о сохранении СССР – высшая истина. Его результат нельзя отменить.
– Э-э-э-э… – "товарисч маиор" снова сует дрожащие руки в карманы, – Бу-га-га! – переминается с ноги на ногу, – Какое вам дело? – поворачивается, – Я отказываюсь отвечать на провокации! Бу-га-га!
Елки-палки! Почти таким манером раз мой взводный, помню, после патрулирования, отбрехивался. В Центральном парке, возле пруда, мы в кусты забурились. Малую нужду справить. Покурить… Всё равно ни прохожих, ни самовольщиков вокруг. Темно, дождик накрапывал. Под деревьями сухо, дорожки блестят. И надо же случиться – шпана, рядышком, киоск курочит… Который, как много позже оказалось, крышевал наш командир полка… Борзота! Пятеро с машиной. А нас трое. Ну и чо? Кто против слово скажет? Так нет, «шакал» уперся рогом и ни в какую. Мы ему так, и сяк, шепотом, конечно. Давайте заорем… Давайте, разом выскочим. Давайте, вы из табельного в воздух стрельнете. Тут его и прорвало. «А вы знаете, какая морока, потом, за патрон отчитываться?!» Блин! На весь парк гаркнул… От всей души, так сказать, во всю луженую глотку. Ну, мы с него и заржали! Оба хором. Бакланы как дернут, в стороны! Шофер по газам… С испуга… Чего заржали? Этот же козел, неделей раньше, из того же пистолета, не моргнув глазом, в небо, половину обоймы высадил. Прямо в расположении… Строй, из столовой, сопровождал, как дежурный по роте. Чурка прямо из рядов выскочил, да по тропке боковой, к свинарнику своему. Всегда там выходил. Фига до плаца и обратно, с развода, круги мотать? Всё равно, кроме свинарника его никуда послать не могли. Нормально! Так ведь, попала взводному вожжа под хвост. «Стой! Стой, я приказываю!» И покрыл чурку, по матушке. А тот – тоже хорош. Нет бы смываться… Стал и послал «шакала» в ответную. В том свинарнике служат одни отморозки.
Ущерб чувству собственного величия, без балды! Вмиг налился отец-командир гнилым помидорным соком… забагровели у него зенки кровушкой, как у быка рекордсмена… в разгар корриды. У-у-у-ух! Как он орал! За триста метров, у казармы, его слышно было. Ко мне! – ревет, – папуас узкоглазый, – пристрелю! И в воздух, для доходчивости. Ба-бах! Поорет-поорет, видит, что басурманин шагу сделать боится (и правильно). Снова, в воздух – ба-бах! Не-е… На поражение, отдаю должное, он в этого калмыка палить не стал. Просто запугивал. Вводил в состояние чинопочитания… Ввел. Потому, как за святое задело. На защиту своей чести и достоинства, казенных патронов, ему было ни капли не жалко. Хули ему там чужой киоск! И после, когда отсмеялись и обратно в расположение шли, нам втулял – не обязан де, патруль гражданскую преступность пресекать. На то милиция есть. Вот так… «Моя хата с краю – ничего не знаю!» Как хочу, так и ворочу… Что мне надо – то и законно, а что не надо… Полковник Ефимов оказался другого мнения. Тоже, помню, орал… М-м-дя! Рядовым, за солдатскую пайку, «священный долг отдавай», а барам, значит, бу-га-га… Интересно выходит. Ловко, «товарисч маиор», в жизни устроился. За личный недоеденный палец клешнеруку мстить – рефлексы действуют четко. К пистолетику потянулся – как бог свят. А когда аж целая родная страна вокруг него загибалась – «курил бамбук» и «ждал приказа». Уже зная, что приказа отдать некому. Не-е! Мужик он, разумеется, занятный, но, если по-честному – гнилой насквозь. Когда спецназ остров брал, он-то при стволе обретался… В отличие от прочих-всяких! И опять, «ждал приказа»? Тенденция, однако! «Пионерам» никакого приказа никто не давал, кстати… Точно! В память врезалось – не было им команды… Сами они…
Кажись, додумался до нехорошего. Что Василий Иванович, что Анка, что Петька, в один голос, меня запарили – «Если чего не так – сразу стреляй!». Типа, потом будет поздно. Никого не спрашивая, действуй по обстановке. Как совесть подскажет. Хе! Представить, что они правы?! По своему, по местному? Тады ой! Это – в их знаменитой «Хартии» написано? Чую – пора читать. Иначе нарвусь, без задней мысли… А насчет «караулов у них нет». Блин! Платон-то пудрил мозги античным грекам парадоксом – «Кто будет сторожить сторожей?». А оно, вот, значит, как… Седой шулер, мне думается, чуть ли не единственный из туристов, кто проблему прочухал. Гляди, как шею тянет. Понятно – юрист. Рожа, только, у него смурная. Догадался? Просчитал? Ой! Ой-ой-ой… Ведь они все, в моем самосвале, морожеными тушками в Россию вернулись…
– Брэк! – пилот влезает в бестолковую перепалку, – Дайте перебивку! – это тетке социологу задача, – Че-го?! Музыкальная пауза? – не… я с тутошних балдею. Как не русские, а в натуре – японские самураи. На пару минут остановить бой… посидеть, птичек послушать… цветочки понюхать. И снова за катаны. Что бы, значит, на полную катушку «ощутить движение вечности»… Или, это – действительно урок? Тогда – я пас!
– Товарищи! – В наушнике щелчок, гулкое постукивание, словно по микрофону в поролоновом чехле барабанят пальцем, – Не распускайтесь, ведите себя прилично. Мы нервничаем, у всех обманутые ожидания. Видим и слышим не то, что бы хотелось, – в подтверждение этих слов очередная волна сбрасывает в лагуну мощную шапку пены. Ух! Перемычки, между дальним берегом и бурлением у рифов – считай и не видно…
– Песня о будущем! – звонкий девичий голосок. Надо ж – концерт по заявкам. Под открытым небом… Может так и надо себя вести на тонущем острове? Фига шторм? Мы на "Титанике" и возьмем десять "Оскаров"! – потрескивание, щелчок, словно сработал контакт. И – как удар под дых… Вот чего угодно я ожидал, но не… С полуслова…
