355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Павел Александров » Дар миротворца (СИ) » Текст книги (страница 17)
Дар миротворца (СИ)
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 06:53

Текст книги "Дар миротворца (СИ)"


Автор книги: Павел Александров



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

– Счастливого пути, Маркос! Искренне желаю тебе больше не терять друзей.

Сперва он не понял, к чему она это говорит. Но когда Лейна бросила слова прощания остальным и, подхватив свою сумку, лук и пояс с саблями, побежала вслед за анфейцами, Марк понял, что случилось непоправимое.

– Лейна! – тихо окликнул он, не зная, зачем это делает.

Она не оглянулась. И что теперь? Бежать следом? Глупо.

– Что это на неё нашло? – пробормотала Эльмика, деликатно делая вид, что ничего не поняла.

Сурок с отстранённым видом всё ещё жевал жёсткую козлятину.

– Ну что ж, по крайней мере, она в безопасности. Через два дня будет лопать скороспелку с анфейских яблонь. А там, глядишь, и Никте будет веселей.

Ильмар, заедая мясо поджаренными ломтиками хлеба, только кивал, не желая встревать в этот неприятный разговор.

***

Не тратя больше времени у погасшего костра, путешественники двинулись дальше. Марк шагал на редкость твёрдо и решительно. Силы его движениям придавала ярость. Ему захотелось совершить какое-нибудь безрассудство, встретить на дороге лютых врагов, пусть даже крайне опасных архидаймонов. Он злился на Лейну и на самого себя. Пока она шагала рядом с ним, ему казалось, так будет всегда, и у него ещё вдоволь времени, чтобы отважиться объяснится с ней в лучших рыцарских традициях. Он промедлил, и вот, теперь её нет рядом и, скорее всего, не будет.

«Впрочем, так даже лучше. Хорошо, что всё кончилось так быстро, даже не начавшись… Всё равно мы бы с ней не ужились. Она мечтает об идеальном рыцаре, вроде Эфая, каким я никогда не стану. Что ж, помоги ей Всевышний найти того, с кем она будет счастлива!»

Легче от этих мыслей не стало. На душе было так гадко, что Марк впервые подумал о великой Башне Познания в Амархтоне, способной вернуть его в родной мир.

«Нет, нельзя. Это будет не уход, а бегство. В прошлый раз я ушёл из Каллирои героем, победившим Проклятие миротворцев. И не имею права бежать из Каллирои сейчас, как трус и неудачник. К хаосу Мелфая! Если не удастся его найти в Амархтоне, наймусь к королеве Сильвире. Ей, наверное, нужны такие люди, как я. Буду служить ей так, как умею. Заслужу титул рыцаря. Построю собственный дом. Женюсь на какой-нибудь южанке незнатного рода, и уж точно не на воительнице!»

К вечеру дорога стала более оживлённой. Поначалу набрав высоту, она теперь резко уходила вниз – в чудную предгорную долину. Тут простирались сады и возделанные поля, а дальше на востоке виднелись зелёные холмы. С запада по-прежнему высились Дикие горы, простирающиеся далеко-далеко. Здесь же, в долине, к радости усталых путников, раскинулся небольшой мельвийский город.

– Герсаим, – произнёс Сурок. – Знаю, слышал. Ну что же, лучше уж Герсаим, чем голодный ночлег под дождём.

С запада Герсаим защищал крутой косогор, с трёх других сторон – стены из глины и камня, высотой в два человеческих роста и толщиной локтей в пять. Вдобавок стены были угрожающе укреплены острыми кольями. Против серьезного легиона Хадамарта эти укрепления вряд ли устояли бы, но от набегов даймонов, наверно, защищали неплохо. Дома здесь строились преимущественно из тех же глины и камня, поскольку этого материала здесь было с избытком, с обширными пристройками для скота: коз, овец, лошадей и ослов. Судя по размерам города, в Герсаиме проживало около тысячи человек – довольно крупное поселение, как для малозаселённой Мельвии.

Тут Сурок пустился в повествование обо всём, что слышал о Мельвии. Это было гордое независимое княжество, не раз терпевшее поражение от орд Хадамарта, но так и не склонившее голову перед могущественным теоитом. Вряд ли какой-либо другой народ Каллирои пережил столько бедствий, сколько мельвийцы. Набеги даймонов, моры, голод, постоянные межплеменные стычки – население Мельвии медленно вымирало. Сорок лет назад часть мельвийцев во главе с племенным князем Агафиром, отцом нынешней королевы Сильвиры, ушла на юг, основав Южное Королевство. С тех пор Мельвия постепенно приходила в упадок. Не раз послы Сильвиры предлагали мельвийцам стать протекторатом Южного Оплота, обещая всяческую помощь и защиту. Но мельвийцы не желали склонить головы перед «дочерью предателя, который покинул свой народ в час нужды».

Победу Армии Свободы в Амархтонской битве в Мельвии восприняли с видимым равнодушием, хотя плоды этой победы были для этого края немаловажны, если не спасительны. Те селения, которые ранее откупались от Хадамарта данью, были освобождены от амархтонских поборов. Почти прекратились набеги нечисти. Тёмный Круг, от которого не раз терпели мельвийцы, тоже оставил их в покое. Мельвийские купцы получили привилегии для торговли в Амархтоне.

– В последнее время у Сильвиры здесь появляются немногочисленные сторонники, но их не слишком любят. Лучше представляться морфелонцами или мелисцами, чем её подданными, – закончил Сурок.

– А Седьмым миротворцем представляться можно? – спросил Марк.

– Можно. Хотя они признают только Первого. Вообще, я слышал, они нормально относятся к чужакам, особенно если те оставляют деньги в их лавках. Но только не сторонников Сильвиры. Это имя разжигает в Мельвии больше вражды, чем даже борьба за прибыльные рудники и шахты.

Городские ворота оказались открыты, однако на входе путников встретил старый стражник в потёртом кожаном нагруднике, с длинным топориком-чеканом. Лицо у него было тёмное, обветренное и изборождённое морщинами.

– Кто такие и откудова? – неприветливо крякнул он, и сразу за его спиной появились ещё трое стражников помоложе.

– Мы путники из Саламора, идём в Амархтон, – незамедлительно ответил Сурок. – А в ваш славный город зашли купить пищи и, быть может, приобрести что-нибудь из изделий ваших знаменитых оружейников.

Сурок попал в цель: в некоторых видах оружия, особенно в древковом, мельвийцы действительно славились мастерами. Старый стражник мгновенно изменил отношение к незнатным на вид чужакам:

– Ну входите, Герсаим всегда открыт для добрых гостей, – стражник убрался с дороги, недобро косясь только на магическую трость Эльмики. Магов, скорее всего, в Мельвии не любили, учитывая сколько бед претерпел этот край от Тёмного Круга. От юной магессы, привыкшей к косым взглядам ещё в Анфее, это не ускользнуло.

– Скажи-ка, почтенный, где здесь найти таверну? Да поприличней. Так, чтобы и пообедать, и переночевать? – аристократическим голоском пропела она.

Стражник бесхитростно усмехнулся.

– Чайная – во-он там впереди, отсюда видно. А таверн у нас никто не держит. В любом доме переночевать можете.

– Чайная так чайная, – ободрился Сурок. – Идём, Эльмика. Деньги только у тебя остались, так что до лучших времён мы на твоем иждивении.

Шагая по пыльным улочкам, Марк оценил уютные крепенькие дома, куда более внушительные, чем хилые домишки Туманных болот. По беглому взгляду на сады и огороды, раскинувшиеся у подножия крутого утёса, и на тщательно возделанные поля, можно было сказать, что жители здесь далеко не ленивы. И только благодаря своему упорству и трудолюбию сумели выжить в этом суровом краю.

Солнце клонилось к закату. Здесь в долине было по-летнему тепло. Мужчины носили крестьянскую робу, кто побогаче – льняные рубашки и кожаные штаны, женщины – длинные платья, преимущественно тёмных оттенков, с широкими поясами.

Сооружённая под соломенным навесом чайная встретила путников прохладой проносящегося через неё горного ветра. Полноватый хозяин, обрадовавшись гостям, кинулся раздувать огонь в глиняной печи. Потянуло смолистым запахом горной сосны и кедра.

Вскоре путникам подали ужин: запечённое в глиняных горшочках мясо с овощами, хлеб, чай. После голодных переходов такой ужин показался Марку королевским. Посетителей здесь было немного: два пастуха в толстых войлочных обмотках, оплетённых ремнями, нищего вида гончар, дюжий бородатый камнетес и такой же крепкий кузнец в кожаном жилете. Скамеек и столов в чайной не было. Гости сидели на запылённых ковриках, попивая чай и брагу. На чужеземцев они поглядывали внимательно, и временами их голоса понижались до шёпота.

– Говорят о нас. Сейчас подойдут и что-нибудь спросят, – шепнул Сурок и попал точно в цель.

Дородный кузнец поднялся и подошёл к чужакам.

– Мир вам, добрые странники, и вашим землям!

– И твоему краю мир, и тебе тоже, почтенный, – отозвался за всех Сурок.

– Хвала Всевышнему! – подошёл следом и нищего вида гончар.

– И мы Его славим, – тут же нашёлся Сурок и указал рукой на свободное место, приглашая присесть.

Кузнец охотно уселся, гончар же, вполне довольный ответом, спешно вернулся в свой круг, чтобы поделиться с односельчанами мыслями о чужестранцах.

– Мое имя Асмир, я кузнец, как вы верно догадались, – представился пожилой коваль, улыбаясь с озорным добродушием. – Но не спешите называть свои имена и края. Не откажите мне в удовольствии блеснуть своей проницательностью. Вот ты, благородный воин, конечно же, морфелонец.

Сурок хмыкнул:

– Надо же, неужто по глазам догадался?

– Нет, по твоему топору, почтенный. Я оружейных дел мастер, а добротную сталь, которую выплавляют в Морфелоне, я сразу узнаю. А знаки дубового листа и благородного оленя на рукояти, которые явно ты сам нацарапал, говорят о том, в каких войсках Морфелонского Королевства ты служил. А ты, послушник, никак из Туманных болот, верно? Твоя бледная кожа, редко видящая солнце, тебя выдаёт, а ещё этот старый бронзовый меч. Морфелонцы дарят их тамошним жителям, словно в насмешку над их отсталостью… не обижайся, друг, я говорю лишь о том, о чём молва говорит, – поспешил добавить кузнец, так как Ильмар, не терпящий оскорбления своего меча, обиженно надул щёки. – Ты, сероволосая девица, не иначе как мелисская волшебница, – улыбнулся Асмир Эльмике. – А вот ты, воитель, явно не из Каллирои.

Настал черёд Марка удивляться.

– А меня что выдаёт? Говор?

– Нет. Тебя-то как раз глаза выдают, – усмехнулся кузнец. – Сколько разных людей повидал, со всех концов Каллирои, но ни у кого такого взгляда нет. Как будто ты из другой страны вовсе.

– Приятно удивлён твоей наблюдательностью, почтенный, – признался Марк.

– А, это я так, жизнью наученный, хвастаюсь. Моя старшая дочь умеет прошлое и настоящее по глазам читать. Хорошо хоть будущее не прорекает, а то бы ведьмой прозвали, – кузнец хохотнул. Он явно гордился своей дочерью. – Так откуда ты, странный воин с некаллиройским взглядом?

– Меня называют Маркосом, я из Дальних земель.

– О, Дальние земли! Все края, которых мы не знаем, мы называем Дальними землями. И кто ты по призванию, Маркос?

Если всю дорогу Марк осторожничал, не рискуя открываться чужим людям, то теперь ему, обозлённому и опечаленному уходом Лейны, было всё равно.

– Я Седьмой миротворец.

Асмир почтительно кивнул, но его уважение могло быть простой вежливостью.

– Славно, славно! В Амархтон путь держишь?

– Да, почтенный.

– С Сильвирой встречи ищешь?

Здесь уже Марк насторожился, памятуя слова Сурка об отношении мельвийцев к королеве Южного Оплота.

– Да, ищу. И буду просить аудиенции по одному важному для меня делу, – осторожно ответил Марк.

– Важному делу? О, миротворец, Сильвире сейчас не до твоих дел! – кузнец уткнул кулаки в бока и придвинулся ближе. – Вы, почтенные, конечно не слышали последних вестей. Мы сами только вчера узнали, что в Амархтоне теперь – новая власть. Мятежники, в числе которых морфелонский князь Кенодок и сам южный принц Этеокл, короновали какого-то Дарвуса, якобы наследника самого Геланора. Так что теперь у Амархтона король, а не королева.

– А Сильвира? – хором выпалили Марк и Сурок.

– Сильвира ещё не вернулась из Тёмной долины. С дня на день все ждут её возвращения, и тогда такое начнётся… что держитесь, друзья, от Амархтона подальше!

– А что у вас говорят? – сразу осведомился Сурок, которого это известие взволновало не меньше Марка.

– У нас не только говорят, а бьются уже, – сказал Асмир, и глаза его погрустнели. – Вы, должно быть, знаете, что междоусобицы в Мельвии не редкость. Лодор, предводитель Братства Волка из соседнего Суммана, вызвал на поединок Ификла, предводителя Братства Тура из нашего Герсаима. В Суммане любят Сильвиру и требуют от князя заключить с нею союз. А у нас её… гхм, недолюбливают. Братства Ификла и Лодора всегда друг на друга зубы точили, до кровавых драк дело нередко доходило. А сейчас, когда Лодор потребовал поддержать Сильвиру против нового короля, а Ификл выступил за союз с тем самым королём – новой крови не избежать. Будет поединок. Если останетесь у нас до послезавтра, то сами поглядите, как лучшие воины Мельвии решают спор. Особой остроты придаёт то, что на сей раз будут биться сами предводители братств – Ификл и Лодор, в прошлом – побратимы, вместе ходившие в походы против хадамартской нечисти.

– Биться будут насмерть или только до первой крови? – спросил Сурок.

– Хе-хе, скажешь тоже! – усмехнулся Асмир. – Ты мельвийскую секиру в руках держал, воитель? Зайдёшь ко мне – посмотришь. Хе-хе, в таком поединке, брат, первая кровь – она же и последняя. Словом, славный будет бой. И печальный.

– А что будет, если победит… ну, тот, который за Сильвиру? – робко спросил Ильмар.

– Лодор? О, победа придаст ему столько спеси, что он пойдёт собирать людей по всей Мельвии, чтобы выступить на помощь Сильвире с немалым войском. Сторонники Ификла им этого не спустят. Пойдут мстить. Ясное дело, кончится всё резнёй.

– А если победит Ификл? – спросил Марк.

– Тогда его люди потребуют от братства Лодора, чтобы те отвергли Сильвиру и признали нового короля Амархтона. Те, ясное дело, откажутся и возьмутся за оружие. Что так, что эдак резни не миновать, – заключил Асмир. – А если случится так, что названные братья друг друга зарубят, то их сторонники начнут решать, кто честно дрался, а кто по-даймонски. А такие споры у них всегда кровью заканчиваются.

– Дикари какие-то, – бросила Эльмика, не задумываясь, что может оскорбить чувства мельвийца, чтящего законы чести своего края.

Кузнец не обиделся.

– Легко тебе, высокородная волшебница, со своего мелисского огорода нас, варваров, судить. А нам иначе никак не выжить. Сорок лет Хадамарт нас изжить пытается, да только всякий раз его даймоны о наши щиты зубы обламывали. Но когда среди нас появлялся предатель – вот тогда и постигали нас беды похуже всякого мора. Вот и сейчас – один кличет Мельвию за новоявленного, никому неведомого короля, другой – за прежнюю королеву-предательницу. Каждый называет свой призыв «волей Всевышнего», каждый клянётся, что именно он идёт Путём Истины. Как разрешить такой спор, если не по законам чести? Воин с душонкой обманщика и предателя на честном поединке мигом своё нутро обнажит.

– Значит ли это, что Лодора у вас считают предателем только потому, что он за Сильвиру? – решился задать опасный вопрос Марк.

Асмир посмотрел на него с настороженностью и одновременно с уважением.

– Остры твои слова, миротворец Маркос. Буду честен с тобой: Сильвиру я не жалую. Она предала Мельвию ещё тогда, когда воссела на престол Южного Королевства, а не отреклась от него ради возвращения в свой родной край. И Лодор предатель, если под крыло предательницы хочет Мельвию затянуть. Но на то и поединок, чтобы он смог доказать, что именно в его сердце вложил Всевышний истинный путь для нашего княжества.

Марк молча обдумывал услышанное, чувствуя в груди странное беспокойство. Он внезапно проникся этим суровым краем, как будто был знаком с ним давно. В этой предгорной долине он ощутил что-то близкое и родное, словно с нею была связана его судьба.

– Есть ли смысл попытаться отговорить Ификла и Лодора от поединка? – спросил он.

Кузнец лукаво усмехнулся.

– Э-э, я знал, что ты это спросишь, миротворец! Нет, друг. Такие поединки в Мельвии запрещены и князем, и храмовниками. Если уж их запреты не помогают, то тебя и подавно никто слушать не станет. Когда на кону честь братства, названные братья скорее тебя зарежут, чем от боя откажутся.

– Ясно, – ответил Марк, унимая свой странный порыв. – Скажи ещё, почтенный Асмир, где здесь можно ночь провести?

– В любом доме, – кузнец гостеприимно развёл руки. – Да хоть бы и в моём! Идёмте. Для хороших гостей у меня всегда свободный угол найдётся.

***

Далеко не все мельвийцы были рыжеволосыми, как самая знаменитая представительница их рода – королева Сильвира. В Герсаиме встречались и тёмно, и светловолосые жители, хотя чаще всего преобладал именно рыжеватый оттенок: от тёмно-каштанового до огненно-красного.

Хеламира, старшая дочь кузнеца Асмира, выбежавшая навстречу отцу, отличалась янтарным цветом волос, которые были заплетены в две длинные до пояса косы. На вид ей было не больше восемнадцати. Встретившись с нею взглядом, Марк невольно смутился от горячей, словно лава в кратере вулкана, глубины её глаз. Нежно-золотистое лицо было создано не для сурьмы, румян и прочих женских прикрас. Они, казалось, только испортят эту естественную хрупкую красоту. Чуть приоткрытые губы будто что-то вопрошали. Марку почудилось, что девушка хочет о чём-то спросить именно его, однако янтарноволосая мельвийка только гостеприимно поклонилась и убежала в дом.

Дом кузнеца Асмира оказался совсем не бедным. Асмир был не просто кузнецом, а оружейником, а это сословие пользовалось в Мельвии особым почётом. Несмотря на то, что у кузнеца была жена и шестеро детей, он нашёл отдельную комнатку для Эльмики. Марку же, Ильмару и Сурку предложил расположиться в сенях. Перед сном кузнец не удержался, чтобы не похвастать перед гостями своей оружейной. По его словам, у него работают два мастера и пять подмастерьев, которые сами скоро станут мастерами. Заказы на изготовление оружия приходят часто, и с тех пор как существует кузница, дому Асмира не приходилось жаловаться на жизнь.

Мельвийцы редко использовали мечи, чаще предпочитая большие топоры или длиннодревковое оружие. В оружейной Марк обнаружил шесть видов копий, короткую алебарду, глефу – древко с насаженным на него сабельным лезвием, боевой багор и клевец – топорик с длинным загнутым вниз клювом. Выбор оружия вызывал у Сурка восторженное сопение и досаду, что в кармане ни гроша.

Наконец, когда все отправились на ночлег, Марк ненадолго вышел в сад. Над горами, нависающими над уютной долиной, зажигались звезды. Где-то в соседнем дворе кто-то играл на свирели. Мысли путались. Дурацкая ссора с Лейной не выходила из головы.

«…Это не путь в никуда… Это путь в тупик», – слова плеонейки против воли всплывали в памяти, уязвляя душу. Марк попытался отвлечься, забыть, выбросить из головы эту девушку, начав вновь думать о своей миссии и призвании. Через какое-то время Лейна и впрямь стала отходить на второй план. Но легче от этого не стало.

«Ты зашёл в тупик, миротворец. Ты больше не знаешь, кто ты и куда идёшь. Что означал сегодня твой минутный порыв остановить назревающее кровопролитие? Память об утраченном призвании? Или просто дань забытой присяге? Неважно, неважно. Совершенно неважно, чем был этот порыв. Важно то, что ответ Асмира, заверивший тебя в невозможности примирить названных братьев, тебя в глубине души обрадовал. Ты почувствовал, как с тебя спадает бремя ответственность, и был этому рад. Ответ кузнеца тебя обрадовал, хотя должен был огорчить. И так происходит каждый раз, когда ты слышишь подобные слова. Облегчённый вздох вместо страстного желания пойти наперекор обстоятельствам и совершить невозможное – вот твоя истинная реакция на испытания, которые тебе дарует Всевышний. Тщедушность. Покорность обстоятельствам. Ты мельчаешь, Маркос. Уже не только как миротворец, не только как аделианин, а как человек вообще…»

Марк сжал кулаки, чувствуя и необходимость отразить нахлынувшую тоску, и бессилие это сделать.

«Я пытался. Пытался, как мог. Но вражда, неприязнь, закостенелость – они везде. Куда бы я ни шёл – Морфелон, Спящая сельва, Мелис, Туманные болота, Мельвия – везде одно и то же! И я не в силах ничего изменить… Возможно, всё дело в том, что значение миротворцев само по себе умаляется, – вспомнил он давний разговор с архивариусом Фабридием. – Да, умаляется. Наверное, всё дело в том, что время отдельных миротворцев заканчивается. Миротворцев должно быть много, и у них не должно быть отдельных титулов: «Седьмой», «Восьмой», «Девятый». Быть просто миротворцем с маленькой буквы, может, и не так почётно, как Седьмым миротворцем, но это то будущее, к которому надо стремиться. Да, возможно, я и был призван ради этого. По крайней мере, это многое объясняет…»

…Путающиеся размышления Марка были прерваны появлением Ильмара. Если Сурок без слов понимал, когда Марку хочется побыть одному, то саламорский послушник был не столь догадлив. Шурша своими храмовничьими одеждами, юноша подошёл к нему, омрачённо опустив голову.

– Ты, наверное, презираешь меня, Маркос?

– Презираю? Я? О чём ты, Ильмар, опомнись.

– Ты знаешь, о чём. Ты видел, как в бою с тенебежцами… я… я струсил… – Ильмар не мог поднять глаз. – Я бросил меч, упал на колени… тьфу, как же тошно! Я ведь трус, да? Скажи правду, Маркос. Хуже чем есть, мне уже не будет.

Марк посмотрел на него со скрытой улыбкой. Внезапно он почувствовал в этом парне нечто знакомое, родственное, словно увидел себя прежнего – робкого, но полного надежд юнца, разочарованного и впавшего в уныние после первой неудачи.

«Какими же смешными выглядят наши вчерашние страхи! Почему же страхи завтрашние нас так пугают?»

– Это был твой первый бой, Ильмар?

– Нет, второй. Первый был, когда мы отражали набег болотной нечисти на храм прошлой ранней зимой. Нас тогда много было, а враги, хоть числом и больше, но тупоумны… Тогда я тоже испугался.

– Ильмар, мы бились с тенебежцами – тварями, достойными меча настоящих рыцарей. Это тебе не арпаки какие-то. Если бы ты знал, как я сам испугался, ты бы собой гордился.

– Ты? – Ильмар удивлённо поднял взгляд. – Ты, правда, боялся? Ты не шутишь?

– Чего уж тут шутить! Боялся, не то слово. Правильнее сказать – чуть не обделался.

– Правда? – Ильмар, казалось, не верил. – Но ты же столько всего прошёл, столько пережил!

– Я прошёл не так уж много, Ильмар. А то, что прошёл, оставило на сердце такой отпечаток, что я молю Всевышнего, чтобы ничего подобного не повторилось.

– Но ведь… – Ильмар запутался. – Но ведь столько боёв, столько испытаний… Воины привыкают. И не боятся.

– Может быть. Но я не такой. Я не могу привыкнуть. И боюсь в каждом бою. Страх не становится меньшим. Наверное, я просто научился с ним жить.

Между деревьями появилась тонкая тень. Медленными печальными шагами из темноты выступила янтарноволосая девушка Хеламира.

– Миротворец Маркос, я хочу поговорить с тобой, – проговорила она быстро и чуть взволнованно.

Взглянув в её глаза, в которых отражался путь небесных светил, в это хрупкой красоты лицо, Марк растерялся. Он улыбнулся, чтобы как-то заполнить неестественную паузу, кивнул, и только справившись с секундным замешательством, ответил:

– Очень рад. О чём ты хотела спросить, Хеламира?

Голос его показался ему сухим, а слова – пустыми. Если бы девушка была ничем не примечательной, Марк сказал бы что-то пооригинальней, но сейчас он был просто заворожён ею, и с языка срывались одни банальности.

Тут Марк, проследив за взглядом девушки, посмотрел на Ильмара. Послушник понял его не сразу, но всё-таки понял и удалился, задумчиво глядя на звёзды.

– Ты знаешь моё имя, – сказала девушка, жестом увлекая его за собой.

– Твой отец говорил о тебе. Ты правда умеешь предсказывать будущее?

Хеламира вздохнула, будто уставшая от непонимания.

– Будущее предсказывают ворожки, гадалки и всякие шарлатанки. Как ты сможешь проверить то, что ещё не случилось? Я могу рассказать только о прошлом и настоящем. Хочешь, я расскажу о тебе?

Протянув руки, она коснулась кончиками пальцев его щёк. Марк невольно вздрогнул от нежного непривычного прикосновения.

– Это всего лишь часть обряда, – с долей укоризны сказала Хеламира, всматриваясь в его глаза. – Разочарование в жизни, череда неудач, несчастливая любовь, неуверенность в своём будущем – всё это было, верно?.. Конечно же верно, об этом тебе скажет любая шарлатанка, потому что трудно найти в мире человека, у которого этого не было. Но теперь слушай, Маркос, что я тебе скажу…

Девушка подняла взор к звёздам, словно там было большими буквами написано прошлое Марка, и какое-то время молчала.

– Ты мечтал о подвигах, Маркос. Мечтал служить людям, – она опустила глаза, вновь встретившись с ним взглядом. – Всевышний увидел твоё сердце и призвал тебя миротворцем. Ты славно шёл этим путём. Но в конце концов он тебя утомил. И ты уже не рад, что Всевышний избрал тебя. Ты бы охотно передал эту ношу другому, если бы это было возможно… В твоих глазах, Маркос, печаль одинокого рыцаря, который из-за непонимания близких решил, что больше никому не нужен.

Марк сглотнул слюну. Хеламира чувствовала всё. Она видела его душу насквозь, понимая его больше, чем он сам себя. Но Марка вовсе не заботило, что его скрытная душа сейчас открыта незнакомой девушке нараспашку. Его взволновало то, что он уже три дня не брился, и нежные пальчики Хеламиры колются о его щетину.

– Всё так, – прошептал он. – Может быть, теперь скажешь и о моём настоящем?

Пальцы Хеламиры скользнули по его щекам, вискам, а затем плавно опустились.

– Что о нём говорить: оно совершается здесь и сейчас.

Хеламира впилась взглядом в его глаза, точно хотела в полном безмолвии излить нечто глубоко личное из своей души в его душу. Марку показалось, что её глаза влажны от слез.

– Здесь и сейчас, миротворец Маркос. Ты – ответ на мои молитвы Спасителю. Он не случайно привёл тебя в Герсаим. Я сразу это поняла, едва только услышала от отца, что у нас в гостях Седьмой миротворец.

В голосе её становилось всё больше огня, а Марк, слушая её, чувствовал, как вскипает и пенится его кровь, нарушая своё привычное, упокоенное течение.

– Отец не сказал тебе, что Лодор – его племянник, сын его сестры, мой двоюродный брат. Отец не любит свою родню из-за давней ссоры и никогда не вспоминает о ней… А я росла вместе с Лодором. Он старше меня и как старший брат всегда помогал и защищал. Теперь мы нечасто видимся, но он мне дорог, очень дорог. У меня нет более близкого человека, чем брат. Если Ификл окажется сильнее… я не перенесу этой утраты.

– Чем я могу помочь? – с сильным волнением спросил Марк.

– Ты миротворец, – сказала Хеламира, устремив на него полный доверия взгляд.

В первую секунду у Марка в груди мелькнуло неприятное чувство беспомощности, возникавшее всякий раз, когда ему говорили эти слова. Но уже в следующий миг, под действием этого доверчивого, почти умоляющего взгляда нежно-голубых глаз мельвийки, его неуверенность сменилась буйным благородным порывом. Марк выпрямился, обнаружив, что всё это время, оказывается, стоял ссутулившись.

В него верят. Ему доверяют. Доверяют самое близкое. И это трепетное чувство доверия испытывает к нему именно та девушка, чья судьба, волей Всевышнего, будет тесно переплетена с его судьбой – теперь у Марка не было в этом сомнений.

– Хеламира, как только я услышал о поединке, то сразу решил попытаться примирить Ификла и Лодора. Но твой отец сказал, что это невозможно. Они меня ни за что не послушают.

– Это правда. Они воинственны и необычайно упрямы, – девушка опустила глаза. – Но ты можешь примирить их, если выступишь с ними на турнире.

Марк удивился.

– Это как? Третьим соперником? На стороне Лодора? Это будет нечестный поединок. Никто на такое не пойдёт.

– Ты выйдешь на поединок не соперником, а примирителем. И судьи, и названные братья не посмеют этому воспрепятствовать. Есть одно древнее правило, которое применялось в Мельвии всего один раз – во времена Первого миротворца. Ты не должен выступать на чьей-либо стороне – ты же понимаешь: кто бы из названных братьев не победил, кровь в Мельвии всё равно прольётся. Ты должен выступить на турнире так, чтобы не победить, а примирить врагов.

– Я не совсем понимаю.

– Слушай меня, – возбуждённо заговорила Хеламира. – Поговори с отцом, он очень влиятельный человек в Герсаиме, и сможет устроить, чтобы тебя допустили к поединку… Только, прошу тебя, не говори ему, что это я тебя надоумила! – девушка умоляюще сложила руки под подбородком. – Ты встанешь между Ификлом и Лодором и не позволишь им убить друг друга. У тебя всё получится, я верю, я знаю…

Марк ненадолго задумался, пытаясь представить себе картину подобного поединка, но она получалась смутной. Стоять между двумя лютыми воинами, жаждущими разрубить один другого на куски, и парировать их удары?.. До каких пор? Пока они не свалятся от усталости? Но он сам упадёт раньше.

С минуту он колебался, но тут Хеламира, позабыв в приступе отчаяния все обычаи, опустилась перед ним на колени, вновь сложив руки в мольбе. Опешив от неожиданности, Марк тотчас поднял и поставил девушку на ноги, ощутив при этом дрожь её тела. В эту минуту пламя, разгоревшееся в нём под действием взгляда глубоких, чувственных глаз мельвийки, выжгло все колебания дотла.

– Хорошо, Хеламира. Я попытаюсь… Нет, силы небесные, я выйду между ними и примирю их!

Девушка одарила его ласковой благодарной улыбкой. Сильно, почти неудержимо захотелось обнять её, прижать к себе и…

«Нет, миротворец. Ты ещё не герой. Выйди на поединок, исполни обещанное, а тогда…»

– Спасибо, спасибо тебе, Маркос! Я буду молиться за тебя. Я верю, верю… Ты справишься… О, Всевышний…

Из глаз Хеламиры брызнули слёзы. Закрыв лицо платком, она повернулась, но тут, словно почувствовав, что Марк вообще не понимает, как ему примирять столь ожесточённых дуэлянтов, шагнула к нему и прошептала на ухо:

– Если не выйдет примирить их, прошу тебя, сделай так, чтобы Лодор остался жив.

После чего, отступив в темноту, девушка исчезла среди деревьев и кустов ночного сада.

***

Давно у Марка не было такой бессонной ночи. Сухая изба, мягкая удобная лежанка, соломенная подушка под головой, но в душе – лихорадочное беспокойство. Решение принято, назад не повернуть. Да и окажись он снова перед выбором, разве смог бы он сказать «нет», глядя на это умоляющее лицо мельвийки, обрамлённое пламенем янтарных волос? Никогда!

«Странно. Сколько всего я пережил в Каллирое… Сколько всего прошёл. Но никогда ещё я не был настолько кому-то нужен. Что со мной? Всего за несколько минут эта девушку стала для меня самым близким человеком в мире!»

Ильмару и Сурку он рассказал о своём намерении только утром. Сарпедонец поглядел на него, как на сумасброда, ищущего красивый способ уйти из жизни.

– Ты что, рехнулся, Маркос? Они же будут рубиться по-настоящему! Ты видел, какое оружие в их кузницах куют? Да двух сцепившихся львов разнять будет легче!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю