355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Павел Александров » Дар миротворца (СИ) » Текст книги (страница 12)
Дар миротворца (СИ)
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 06:53

Текст книги "Дар миротворца (СИ)"


Автор книги: Павел Александров



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

И в тот миг, когда Мелфай, устав от уговоров Седьмого миротворца, предложил ему вернуться в дом, Амарта решилась.

– Бесполезно, Маркос. Он сделал свой выбор. И сам приговорил себя к вечному падению в Чёрный Провал.

Они оба были ошарашены, оба замерли, изумлённо пялясь на вынырнувшую из осоки чародейку. Ошеломлённого, не готового к сопротивлению юного мага отделяли от неё всего шагов десять. Но едва Амарта подняла жезл, сконцентрировавшись для единственного смертоносного удара, Маркос – проклятый недоумок Маркос – выступил вперёд, заслонив собою Мелфая.

– Стой, Амарта! Не делай этого! Убийство ничего не изменит…

– Уйди, Маркос… – прошипела чародейка.

– Амарта… Амарта, прошу тебя… – миротворец умоляюще протянул к ней руки. – Враг, который затеял всё это, именно этого от тебя и ждёт!

– Уйди… Иначе умрёшь вместе с ним!

Будь чародейка способной сотворить два смертоносных заклятия подряд, она бы не колеблясь исполнила свою угрозу. Но после столь сильного удара ей потребуется передышка в пять-шесть секунд, а за это время подонок Мелфай успеет убежать в дом, а то и нанести ответный удар – мало ли чему его успел обучить некромант!

Кажется, Маркос это понял. Амарте даже не нужно было напрягаться, чтобы ощутить, насколько он напуган. Он смотрел ей в глаза, безоружный и охваченный страхом, зная, что в любую секунду это зелёное свечение может сорваться с лозового жезла и, по воле изумрудноглазой чародейки, отправить его в мир мёртвых. И всё равно стоял на линии её атаки.

– Амарта… Я молился… молился, чтобы ты выжила. Это настоящее чудо, что ты здесь. Если мы объединимся… мы сможем… все вместе сможем сорвать замысел некромантов!

– Ты глупец, Маркос… какой же ты глупец! Посмотри на него! Он сам почти что некромант! Ни один смертный не может носить на руке камень Акафарты и оставаться при этом живым!

– Камень Акафарты?

И вновь они оба изумлены! Похоже, Мелфай сам не понимает, какую вещицу носит на своей руке.

– Это… это мне Эльмика подарила, – пролепетал юный маг. И куда подевалась его горделивая уверенность. – А ей его дал архимаг Кассиафат…

– А он получил его от магов Жёлтого Змея! – выкрикнула Амарта. – Что, понравилась игрушка, юный некромант?

– Амарта! Амарта, погоди! – Маркос упрямо не уходил с линии магического удара чародейки. – Если всё дело в этом камне, то Мелфай сейчас же отдаст его тебе! Хорошо? Мелфай, отдай его ей, слышишь?

Прячась за спиной миротворца, юный маг что-то невнятно пробормотал, вроде как соглашаясь. И поверь Амарта хотя бы на секунду, что он согласится расстаться с вещью, которая давно уже стала частью его души, она бы пропустила его удар.

– Не-е-крози… гх-гх-гх… – заклинание Мелфая прервалось. Ловко оборвав его атаку заклятием удушья, Амарта теперь медленно сжимала невидимой удавкой его горло.

«Вот и всё, некромантский выкормыш! Ты сделал глупость и проиграл. Сейчас, сейчас ты задохнёшься, – Амарта ликовала. Она давно не испытывала подобного злого торжества. – А ты, Маркос, если вздумаешь броситься на меня… то моё заклятие Зелёной Гнили достанется тебе!.. О, ты всё-таки решился… Тогда оправляйся вслед за ним, миротворец!»

Но заклятие, страшное заклятие, превращающее человеческий мозг в сгусток гнили, не успело сорваться с наконечника лозового жезла… Дверь дома отворилась. На пороге появился человек. Амарта замерла. В мгновение ока внутри её что-то обрушилось, затем вспыхнуло и новое, удивительное, необычайно светлое чувство наполнило её настолько, что разом испарились и заклятье удушья, наложенное на Мелфая, и Зелёная Гниль, нацеленная в голову Маркоса.

«Этот человек… Это он? Нет, я брежу… Я всё ещё лежу в таверне, разбитая лихорадкой…»

Но это была явь. Амарта почувствовала, что её губы разжались и задрожали, а из глаз вот-вот брызнут слёзы.

– Ты… – прошептала она.

Она опустила жезл. Но успела сделать только один шаг. Что-то острое вонзилось ей в спину, пронзив болью до мозга костей. Тотчас померк свет в глазах чародейки, и она рухнула лицом в сырую землю.

***

Сурок не мог позволить двум миротворцам остаться наедине. Пробормотав, что надо бы проверить, не наблюдает ли кто за домом, Сурок выбрался в окно, прихватив по дороге охотничий самострел, висевший на стене.

Мелфай и Маркос отошли от дома всего шагов на тридцать, и подобраться к ним поближе для сарпедонца не составило труда. На душе было тревожно. Тревожней, чем даже в сельве, где опасность таится в каждом шорохе, в каждом дуновении ветра и где в любой миг чарующую тишину может нарушить смертоносный свист солимского копья. Сурок подумал, а как бы он поступил, если бы Маркос и Мелфай сейчас сцепились в смертельной схватке? Вернее, в кого бы он выстрелил, чтобы спасти другого? Маркос его друг, но он не интересует магистров Сарпедона. Их интересует Мелфай. Следовательно, придётся снова выбирать между дружбой и долгом. И, помня мелисский опыт, Сурок понимал, какой выбор он совершит в последний миг. На душе от этого становилось тошно.

К счастью, два миротворца не собирались драться. Они говорили об Акафарте – мифической Мглистой Богине или Богине Мглы, существование которой в Сарпедоне воспринимали скептически. Сурок слушал внимательно, надеясь услышать нечто важное о таинственном покровителе Мелфая, но тщетно. Когда Маркос начал убеждать Мелфая покинуть Саламор, Сурок разочарованно вздохнул, уразумев, что уже не услышит ничего интересного.

«Дурак ты, Маркос. Я же говорил тебе. Легче убедить серого мага надеть рясу храмового послушника, чем отговорить Мелфая от дара некроманта».

Он уже начал с нетерпением ждать, когда они вернуться в дом, как вдруг:

– Бесполезно, Маркос. Он сделал свой выбор. И сам приговорил себя к вечному падению в Чёрный Провал.

Сурок затаил дыхание. Всего в десяти шагах от него плавно проплыла тёмная женская фигура в зеленовато-чёрной мантии, сжимая в руке магический жезл бесцветного мага. Взгляд сарпедонца застыл. Мышцы напряглись в боевой готовности. Даже со спины он узнал лесную чародейку. Ту самую – коварную лесную нелюдь, учинившую переполох в лагере наёмников Спящей сельвы!

– Стой, Амарта! Не делай этого! Убийство ничего не изменит…

– Уйди, Маркос…

Пальцы непроизвольно натянули тетиву и вложили в охотничий самострел стрелу с белым оперением. Голова сарпедонца оставалась холодна, но в груди бушевало пламя.

«Чего же ты медлишь, Севрисфей?! Она же сейчас убьёт кого-нибудь из них! Стреляй!»

Сурок поднял самострел, прищурившись. Ему дважды доводилось стрелять в людей. Но в первый раз, это были одичалые разбойники, напавшие на обоз морфелонского войска, а во второй – жестокие варвары с севера, разорявшие сёла Унылой долины. И в том, и в другом случае, он стрелял в озверелую вооружённую толпу. Сейчас – костяной наконечник его стрелы смотрел в спину женщине, которой руководили скорее боль и отчаяние, чем злоба.

«Не обманывайся, Севрисфей. Она – не человек. Она одна из тех, кто осознанно отрёкся от своей человечности, впустив в свою душу и кровь тлетворную магию тьмы. Не человек она! Нелюдь!»

– Амарта… Амарта, прошу тебя…

«Маркосу её не остановить. Неужели ты до сих пор не убедился, насколько он слаб и жалок со своими миролюбивыми призывами?! Он сам нуждается в защите. И для того, что спасать таких как он, и взращивали тебя, воитель Сарпедона!»

Но как это сделать?.. Как выстрелить в женщину, которую миротворец, рискуя жизнью, пытается образумить?!

«Маркос наивен. Он нетвёрд в вере. И как глупец надеется, что может переубедить даймона красивыми словами. Устав же Сарпедона гласит: «Не пытайся состязаться в споре с нелюдью, ибо каждое слово её – ложь и обман. Бей первым, ибо ответить на её удар уже не успеешь».

А если она стоит к тебе спиной? Если она – женщина?

«Тем более бей, не раздумывая! Ни один рыцарь не признаёт законов чести в схватке с нелюдью! Она хуже даймонов, эта нелюдь, ибо говорит твоей же речью, предстаёт таким же человеком, как и ты, но внутри её – лишь жажда твоей крови, твоей плоти, твоей бессмертной души. Пожалеешь нелюдь – завтра будешь жалеть убитых ею соплеменников».

Дверь дома отворилась. Сурок заметил, как по спине чародейки пробежала дрожь, когда она увидела воина-отшельника…

«Убей нелюдь!»

Привстав, Сурок дёрнул спусковой крючок самострела. Стрела с белоснежным оперением ударила в незащищённую спину чародейки – чётко под левую лопатку.

***

Марк мучительно простонал. Проклятье! Это же надо! В тот момент, когда Амарта уже опустила жезл, когда в глазах её в кои-то веки пробудились светлые огни… Будь ты проклят, Сурок!

Марк бросился к упавшей наземь чародейке, молясь, чтобы рана её не оказалась смертельной, как вдруг пронзительный крик Лейны заставил его обернуться.

– Эфа-а-ай!!!

В это было невозможно поверить. Эфай лежал на земле, а на спине его, под левой лопаткой, расплывалось красное пятно. В это же время Амарта, которая должна была тихо умирать от глубокой раны, привстала и, резко вырвав из своей спины стрелу, вскочила на ноги. Сурок, не успев перезарядить самострел, метнул в неё топорик, но чародейка ловко увернулась, и в ответ ударила длинной магической стрелой.

Силы Небесные, что происходит?!

– Маркос, нас предали!!! – крикнула в отчаяние Лейна и, бросив ему его меч, кинулась помогать Эфаю.

Лёгкий меч вольных стрелков пойман на лету – Марк мгновенно выхватил его из чехла, застыв в боевой стойке, готовый к схватке...

На чьей стороне?

Эльмика, выбежав из дома, долго не колебалась. Короткое заклинание, взмах магической трости – и на Амарту ринулся призрачный магический барс. Чародейка рассыпала её атаку взмахом левой руки, тотчас же ударив в ответ прозрачным потоком силы, свалившим серую магессу с ног.

– Не-е-кро-о-ози-о-о! – зловеще прошипели уста Мелфая.

Синий камень не издал ни вспышки, ни искры. Но в эту минуту Марк почувствовал, как невидимая нить потянула из Амарты что-то липкое, скользкое и горячее – будто часть души, облачившуюся плотью…

Некромантия! Неумелая, неуклюжая, но всё-таки некромантия! Дико, пронзительно закричав, Амарта крутанулась на месте, каким-то усилием сумев сотворить оглушающую молнию и обрушить её на голову Мелфая. Юный маг вскрикнул и зашатался. Из его носа хлынула кровь.

– Маркос! Маркос, что мне делать?! – крикнула Лейна, давя в себе постыдные слёзы отчаяния. Она кое-как успела перевязать рану Эфая и теперь ждала команды Марка.

«Что делать? Хотел бы я тоже это знать!»

Марк не знал, на чьей он стороне сейчас. Присяга миротворца подсказывала, что его сторона – «там, где вражда, сеять мир», – но встать между заклятыми врагами не так-то просто. Подобная ситуация в доме архивариуса Фабридия подарила Марку весьма печальный опыт.

– Во имя Спасителя! А-а-а-а!!! – неистово закричал послушник Ильмар, мигом узрев в Амарте лютого врага. Чародейка не стала тратить на него магические удары – ей оказалось достаточно щелчка пальцев, чтобы послушник неловко поскользнулся и упал, выронив свой смехотворный бронзовый меч.

Однако в следующую секунду чародейка уже оказалась в проигрышном положении. Сжимая рукояти парных топоров, Сурок медленно заходил ей в спину, тогда как Мелфай и Эльмика, успев подняться на ноги, смотрели ей в глаза, готовясь одновременно ударить потоками силы. Озлобленно озираясь на Сурка, Амарта переводила свой лозовый жезл с одного противника на другого.

– Маркос! – это был снова голос Лейны.

Марк собрался выкрикнуть изо всех сил «Стойте! Прекратите немедля!», но на это у него не хватало времени. Сурок подмигнул Мелфаю, и тот, мгновенно поняв намерение сарпедонца, ударил в Амарту магической молнией. Перед чародейкой вспыхнул голубоватый щит, погасив заклятие юного мага, а через секунду чародейка успешно сбила магическую стрелу Эльмики. Но защитить спину от острой морфелонской стали она уже не успевала…

Жар охватил всё тело, пульс застучал в висках. Марк бросился наперерез Сурку, заносящему топор над головой чародейки, и сильным ударом меча по топорищу, отвёл оружие сарпедонца в сторону. От неожиданности Сурок потерял равновесие, едва не упав.

– Свихнулся, Маркос?!

Скорее инстинктивно, чем намеренно, Сурок махнул вторым топором, целя тупой частью Марку по колену. Удар прошёл вскользь, ободрав кожу, однако Марк тотчас забыл о боли, заметив, что Амарта, обрадованная поддержкой, смела силовым вихрем Эльмику и вновь создала то же самое заклятие смерти, какое готовилась использовать в самом начале. Одним прыжком Марк оказался рядом с чародейкой и сильным толчком плеча сбил её наземь.

– Не двигайся, Амарта! – приказал он, приставив острие меча к её шее, молясь, чтобы его угроза подействовала.

Теперь уже Мелфай, решив, что чаша весов склонилась в его пользу, вскинул руку с синим камнем, собираясь обрушить на Амарту небосвод. И в ту же секунду парные сабли Лейны мягко легли на его плечи, чуть-чуть касаясь лезвиями шеи.

– Опусти-ка эту штуковину, парень!

Сурок тем временем опустил свои топоры и сниходительно-насмешливо посмотрел на Марка:

– Так, так, так! Сперва я грешным делом подумал, что будет бой троих против троих… А теперь, выходит, двое против трёх и против ещё одной… И ещё против одного дурачка с бронзовым мечом, который, как видно, вконец запутался кто здесь за кого!

Марк тяжело дышал. Он смотрел в дикие, налитые ненавистью глаза Амарты и боялся только одного – что она не побоится его меча у своего горла. Она и лёжа может ударить смертоносным заклятием, а он не сумеет ей помешать, кроме как надавив на рукоять своего меча… Но тут у дверей дома зашевелился Эфай, и Амарта заметила его движение.

– Убери меч, миротворец, – глухо прошептала она. – И не направляй его в горло человеку, которого никогда не решишься убить.

Марк отвёл меч, и тотчас ему пришлось поднять его на уровень пояса – остриём в сторону Сурка, так как сарпедонец вновь приподнял свои топоры.

– Что, Маркос? Теперь приставишь меч к моему горлу? Ты бы определился, в конце концов, на чьей ты стороне, миротворец.

– Ты полный кретин, Сурок, – прошептал Марк, не в силах больше унимать разгорающийся гнев. – Одурманенный колдунами Сарпедона солдафон, с уставом вместо совести!

Сурок перестал усмехаться, вмиг посуровев.

– И это после того, как я спас твою шкуру? Ладненько, в другой раз спасать не буду…

– Дурак, какой же ты дурак, Сурок! Выстрелив в спину Амарте, ты опустил себя ниже лесного нелюдя! Тот, убивая в спину, по крайней мере, не мнит себя героем…

– Да иди ты к лешему, Маркос! Нашёлся, тоже мне, чистоплюй!

Сурок сцепил зубы и отвернулся.

«Хватит, хватит, миротворец! – твердил в уме Марк. – Он не виноват. Его так приучили. Он не умеет иначе».

– Ты хоть понял, что произошло, Сурок? – спросил он уже мягче. – Эфай принял твой удар на себя.

Глаза Сурка округлились.

– Ты что несёшь?..

– Взятие чужой раны – в Сарпедоне тебе никогда не рассказывали об этом секрете Таинства Жизни?

– Сказки всё это, – буркнул Сурок.

Тем временем Амарта, медленно ступая по земле, словно та под ней шаталась, направилась к Эфаю. В её движениях Марк увидел трепет и даже боязнь, что фигура немолодого мужчины перед ней вдруг окажется иллюзией и рассеется без следа.

«Эфай! Соратник Третьего миротворца! Как я позабыл! Это ведь он спас маленькую Амарту из огня горящей усадьбы. Он бросил вызов своему жестокому предводителю ради её спасения. Но неужели она его помнит? Ведь с тех пор лет двадцать прошло».

Дух вражды исчез как-то сам по себе. Послушник Ильмар облегчённо вздохнул и убрал свой меч на пояс. Лейна отвела от шеи Мелфая свои сабли. Эльмика бросилась к нему, вытирая его залитое кровью лицо. Однако юный маг только отпихнул её и тревожно глянул на заболоченный лесок вдали, словно услышал доносящийся оттуда знакомый голос, а затем бросился в дом.

– Что с вами, друзья? – произнёс Эфай, окинув всех вокруг улыбающимся взглядом. – Оглянитесь. Посмотрите друг на друга. Здесь нет противников. Нет врагов. Только иллюзии, сотканные из ваших страхов.

Мелфай выбежал назад, засунув за пояс меч-Логос.

– Эльмика… я должен бежать, – отрывисто проговорил он, глядя на всё тот же заболоченный лес к югу.

Юная магесса словно прочитала его мысли.

– Он зовёт тебя, да? Мелфай, прошу тебя… – Эльмика была готова разрыдаться, но, видимо, знала, что никакие слёзы не остановят её возлюбленного сейчас. – Неужели ты заплатишь эту цену?

Амарта и Сурок одновременно глянули на собравшегося бежать Мелфая, но ни чародейка, ни сарпедонец не посмели сделать ничего на глазах Эфая.

– Перед тем, как ты примешь решение, Мелфай, последнее решение, я открою тебе всего одну простую истину, – сказал воин-отшельник. – Любые сокровища, за которые ты платишь частью своей души – это марево. Даже хуже чем марево – ядовитый туман Белого Забвения.

Эфай говорил ровно, с душевной теплотой глядя на возбуждённого тревогой юношу, которого и манили, и пугали те горизонты, которые открывал ему его невидимый учитель. В какое-то мгновение Марку показалось, что сердце Мелфая дрогнуло, но тут юный маг вновь посмотрел на заболоченный лес вдали, а затем глянул на отшельника с какой-то ненавидящий злобой, словно богач на разбойника, позарившегося на его богатства.

– Мне открылось новое знание, отшельник. Что мне теперь твои истины!

– Мелфай, пожалуйста! – пронзительно крикнула Эльмика.

Юный маг обернулся. В глазах его уже не было страха и тревоги – один лишь восторг и пьянящая страсть.

– Он зовёт меня. Я должен идти… Ты найдёшь меня в Амархтоне, как нашла здесь. Мы скоро встретимся.

Когда он сорвался с места, Амарта подняла было жезл, но, встретившись со взглядом Эфая, опустила его вновь.

– Всадники! – крикнула Лейна.

Со стороны Саламора во весь опор неслись шестеро конных воинов в тёмно-красных плащах. Секуторы! Их предводителя, облачённого в рыцарские чешуйчатые доспехи, Марк узнал мгновенно.

– Радагар! Откуда он здесь?!

– А я что тебе говорил! – язвительно бросил Сурок. – И кто из нас теперь беспросветный дурень, а, Маркос?

Да, тут Сурок оказался прав. Наверняка секуторы следили за всем происходящим из дальних зарослей тростника. И теперь, когда увидели, что Мелфая никто и не думает останавливать, решили действовать сами.

Мелфай уже бежал со всех ног, но до леса всё равно не успевал. Всадники настигали беглеца, в руках у некоторых из них появились ловчие сети.

– Маркос! Маркос, что ты стоишь?! Сделай же что-нибудь! – на этот раз его просила о помощи Эльмика.

Марк покачал головой, наперёд зная, что сейчас произойдёт.

– Не бойся, Эльмика. У них ничего не выйдет.

Затравленный беглец вдруг развернулся и, скрестив вытянутые вперёд руки, что-то глухо выкрикнул. В следующий миг произошла мощная вспышка, породившая столб чёрного тумана, и перед несущимися всадниками возникла грозная воительница в тёмно-сизых, плотно прилегающих к телу чешуйчатых доспехах. Испуганно заржали лошади. Двое секуторов от неожиданности полетели со своих коней, остальные впились в поводья, пытаясь удержаться в седле. Радагар резко осадил своего коня и закружил на нём на одном месте, не решаясь бросаться в атаку. Высокая, крепкая воительница стояла с гордо поднятой головой, сжимая боевой шест, а из-под круглого шлема её выбивался хвост фиолетовых волос.

Эльмика вскрикнула. Амарта сузила глаза. Послушник Ильмар попятился, в ужасе чертя в воздухе защитные знаки храмовых служителей. У Сурка вырвалось какое-то неразборчивое ругательство. Марк и Лейна, уже знакомые с призрачной воительницей Мелфая, оставались спокойны, Эфай же с интересом прищурил один глаз.

– Воля. Её зовут Воля, – произнёс Марк.

Попытавшись объехать призрачную воительницу и убедившись в тщетности этой затеи, Радагар отказался от преследования Мелфая. Дождавшись, когда свалившиеся с коней соратники вновь окажутся в сёдлах, старший секутор повернул свой отряд к дому Мелфая.

«На что он рассчитывал? – подумал Марк. – Десятки людей в Зелёной Идиллии видели Волю. Ему должны были рассказать. Не поверил? Счёл её в своём высокомерии магической иллюзией?»

Когда Мелфай скрылся в заболоченном лесу, а Радагар со своими пятью секуторами подъехал к дому, призрачная воительница исчезла. Старший секутор презрительно сплюнул.

– Однако… – только и произнёс он, спешиваясь. Марк почувствовал, насколько Радагар взбешен, хоть и старается это скрыть под сталью рыцарского хладнокровия.

«Ещё бы! – подумал Марк. – Очередной хитроумный план мастера из Двора Секуторов провалился. Ты хотел, чтобы мы любым способом вытащили Мелфая из Саламора. Хотел, чтобы вылез его учитель-некромант. Хотел стравить его с Эфаем и посмотреть, что из этого выйдет. А вместо этого Мелфай сбежал, осрамив напоследок шестерых секуторов».

Тем временем Радагар и его пятеро спутников выстроились полукругом, словно готовясь к схватке. У каждого из секуторов был лёгкий изогнутый меч и треугольный антимагический щит. Трое из них держали наготове заряженные арбалеты. Сам Радагар был вооружён тяжёлым мечом-фальчионом, который носил за спиной. Старший секутор неотрывно смотрел на Амарту, которая, чуть выступая из-за спины воина-отшельника, мерила его уничижительным взглядом.

– Когда охота на льва заканчивается неудачей, приходиться довольствоваться волчицей. Чтобы не с пустыми руками возвращаться… – низко произнёс Радагар. – Амарта, дочь Эреба, ты арестована по обвинению в многочисленных преступлениях против Южного Королевства и вольного города Мелис! – объявил он во всеуслышание. И не дождавшись ответа, продолжил: – Так что, Амарта? Сдашься сама или предпочтёшь справедливому суду смерть в этом гнусном местечке?

Чародейка ответила с кривой усмешкой:

– Я уже давно предпочла смерть вашей аделианской справедливости. И умирала уже не раз. Начиная с того дня, когда сидела в горящем доме и смотрела на труп моей матери, – глаза Амарты вспыхнули изумрудным ненавидящим огнём.

– Что ж, тогда пришло время завершить то, что не закончил Меч Справедливости, – с какой-то усталостью сказал старший секутор и лениво кивнул своим стрелкам.

– Ты уверен, что хочешь это сделать, Радагар? – с улыбкой произнёс Эфай и, опираясь на свой меч-посох, сделал полшага вбок, закрыв собой чародейку.

Арбалетчики застыли. Один из них обернулся к своему предводителю, спрашивая, что делать.

– Не много ли берёшь на себя, великий Фосферос? – окинул отшельника своим тяжёлым взглядом Радагар. – Ты же знаешь… я представляю сейчас королеву Сильвиру и действую по её указанию. Я могу истыкать тебя арбалетными болтами вместе с этой шлюхой-колдуньей, и никто не сможет меня за это осудить.

– Попробуй, Радагар. Ты всегда любил риск, рискни и сейчас, – спокойным голосом ответил Эфай, держась правой рукой за ту часть меча-посоха, которая являлась рукоятью.

Радагар смотрел на него долгим пронизывающим взглядом. Тем самым, который уже дважды испытал на себе Марк: в доме архивариуса Фабридия и в форте Зелёной Идиллии. Но в отличие от Марка, Эфай, похоже, не испытывал под этим подавляющим волю взглядом ни робости, ни смущения.

– Напрасно пыжишься, Фосферос. Думаешь, меня заботит, что обо мне подумают в королевстве? Убийство легендарного воина мне только на руку. Молва овеет меня таким ореолом страха, что мне будет только легче выполнять задания королевы…

– Тогда чего ты медлишь?

Радагар усмехнулся, чуть качнув головой.

– Старый упрямец! На кого ты хочешь произвести впечатление? Расклад не в твою пользу, отшельник. Я всё прекрасно видел издалека и знаю, что ты ранен. Ты отобьёшь один-два болта, но третий непременно вонзится тебе в живот. Тебе не совладать с нами, Эфай…

– Ты забываешь, подонок, что он здесь не один! – проговорила Амарта, приподымая руку с лозовым жезлом.

– Какая она грозная! В доме архивариусе ты уже показала на что способна, колдунья.

– А меня и Маркоса ты не посчитал, тупоумный палач! – неожиданно выпалила Лейна и решительно подошла ближе к Амарте и Эфаю. Марк молча последовал её примеру, кляня себя за то, что не сделал этого первым.

– И меня! – вздорно вскинула голову Эльмика, но из предосторожности отступила ближе к двери дома.

Радагар несколько секунд обводил взглядом объявившихся противников, очевидно, прикидывая силы. Когда его взгляд дошёл до Сурка, сарпедонец ухмыльнулся и занял место рядом со сторонниками Эфая.

– Прости, Радагар. Знаю, ты на меня рассчитывал. Но семеро против пяти – не по-честному будет. А теперь – шесть на шесть – славное число!

Простояв с полминуты в напряжённом молчании, Радагар шагнул к отшельнику. Марк смотрел в глаза старшего секутора, в которых соединились отвага закалённого воина и суровость судьи. Но в эту минуту Марку показалось, что взор Радагара смягчился, и жестокий секутор сейчас улыбнётся, дружески хлопнет на плечу давнего побратима и конфликт закончится сам по себе…

…Глухой звон тяжёлой пощечины обрушился словно небесная молния. Удар был силён. Эфай едва удержался на ногах, в тот же миг успев схватить за руку Амарту, не позволив ей вскинуть жезл.

– Ты арестован как сообщник чёрной колдуньи, Эфай, – прошептал старший секутор. – Соответствующие бумаги я сегодня же отправлю с гонцом в Амархтон. До тех пор, пока не придёт решение королевы относительно тебя, ты остаёшься в этом доме под домашним арестом. До скорой встречи, Посвящённый.

Наградив Эфая ещё одним тяжёлым взглядом, Радагар вернулся к своим людям и сел на лошадь. Вскоре шестеро всадников понеслись назад в Саламор. Облегчённого вздоха не испустил никто. Эфай, опираясь на меч-посох, сделал несколько шагов вперёд и остановился, прислушиваясь к мёртвой тишине. Никто его не окликнул. Только сейчас Марк ощутил насколько неестественна и жутка эта тишина – не светлое безмолвие Фарана, дарующее покой, а тишина больного одиночества и безумия.

«Что происходит? Почему все молчат? Неужели они тоже чувствуют что-то?»

Вокруг потемнело. Лёгкая дымка тумана сгустилась, сократив обзор и медленно поползла к дому. И тут сквозь зловещую тишину до ушей Марка донёсся призрачный скользящий шорох. Будто длинные змеи стремительно пронеслись по земле. И в этом шорохе Марк ощутил гибельный рок. Нечто неумолимое и непостижимое надвигалось из тумана, сжимая и сжимая кольцо…

Раздался едкий смешок Амарты. Поначалу тихий-тихий, но постепенно нарастающий, как будто чародейка собиралась расхохотаться на всю округу.

– Какими же глупцами оказались все мы! Вот недоумки!.. – она обернулась к Сурку. – Ты тоже хотел поймать некроманта, сарпедонец? Радуйся! Некромант идёт!

Сурок хотел насмешливо хохотнуть, но смех у него получился коротким и нервным.

– Не надо меня пугать, колдунья. Некроманту незачем раскрывать себя, раз его ученик ускользнул сам.

– А ему нужен вовсе не Мелфай, – Амарта расплылась в кривой усмешке. – Он собрал всех нас ради другой цели. Совсем другой.

– Чего-чего? – скривился Сурок.

– Амарта права, – с необычной твёрдостью в голосе вымолвил Эфай.

– В чём?

– В том, что все мы – глупцы. И в том, что мы здесь собрались не собственной воле, как нам казалось. Нас собрал именно тот некромант, на которого так ретиво охотился Радагар.

Марка обдало холодом от этих слов. Звук призрачных скольжений повторился, и туман начал сгущаться быстрее.

– Не хочу показаться слишком гордым, но ему нужен только я. Уходите все в дом и сидите там, – в голосе Эфая не было ни страха, ни бесстрашия. В нём слышалось умиротворение странника, который завершил свой путь и готов с лёгким сердцем встретить вечность.

И в дополнение его слов из уст Амарты, напряжённо глядящей в наползающий туман, вылетело короткое, но всем знакомое слово:

– Тенебежцы!

***

Призрачные скользящие тени мелькнули в зарослях осоки, шагах в тридцати-сорока, и тотчас скрылись в тумане, неуклонно подступающем к дому. Марк почувствовал, что теряет ощущение реальности. Всё вокруг начинало расплываться, как в дурном сне. Кто эти невидимые враги? Кто они, тенебежцы? Возникшие в памяти слова настоятеля Малония о «вкрадчивом, коварном гаде» увы, ни о чём не говорили. Гораздо более жуткие картины обрисовывало словосочетание «творения некроманта». Магия мёртвости, сродная порабощающей гнили Белого Забвения, грозила участью куда более страшной, чем самая мучительная смерть. Ужас Белого Забвения, пережитый Марком когда-то давно, оживал вновь; поглощённые маревом люди – живые люди – гнили в топях, добровольно избрав искушение «вечного наслаждения», и один взгляд на них вызывал приступ тошноты. В эту минуту, когда кольцо тумана почти охватило дом, Марк пришёл в ужас: что, если у него не хватит сил устоять перед искушением, которое нашлёт на него некромант?!

Но пока что сила, которая надвигалась вместе с густым туманом, не пыталась его околдовать. Скорее она приказывала ему спасаться бегством и великодушно предоставляла такую возможность.

Эльмика воспользовалась советом Эфая, проворно шмыгнув в открытую дверь. Сурок лишь хмыкнул и взвесил в руках свои топоры. Лейна поспешно вбежала в дом, но только для того, чтобы вооружиться луком и выбраться на крышу. Ильмар, неумело выставив перед собой свой бронзовый меч, дико таращил глаза.

– Так вот ради чего всё это затевалось! – с роковой улыбкой прошептала Амарта. – Отшельник Фосферос. Всего лишь отшельник Фосферос. А я-то думала!

– Что ты думала? При чём здесь Фосферос? – пересохшим голосом спросил Марк.

– Фосферос – вот кто нужен этому некроманту. Ради этого трофея он и вёл нас с тобой, Маркос, из самой Спящей сельвы.

Марк опешил. Это невозможно… Невозможно!

«Единственная цель замысла некромантов – это убить Эфая? И для этого он избрал меня? Нет, не может быть! Он не мог предугадать, что я отправлюсь в Фаран… Или мог? Но даже если так, он не мог рассчитывать, что я уговорю Эфая покинуть Фаран и приведу его в Саламор! Не мог!»

Марк поймал себя на том, что смертельно боится согласиться с мыслью, что все его решения и действия, которые, как он верил, проистекали из его разума, его души, его характера, принимались и совершались по тонкому расчёту изощрённого разума той личности, которую Никта называла Кукловодом.

«Кукловод знал, не мог не знать, о способности Эфая принимать чужие раны, – упрямо, почти навязчиво твердил разум. – Он всё знал заранее. Знал, что Амарта захочет убить Мелфая. Знал, что Сурок выстрелит ей в спину. Знал он и то, что Эфай возьмёт рану Амарты на себя… А теперь, чтобы добить раненого Фосфероса, он выпустил свору своих неуязвимых бестий…»

Враг приближался, оставаясь пугающе невидимым. Марка охватил неприятный холодок, подобный тому чувству, какое он испытывал в Спящей сельве, где вездесущие солимы могли таиться за любым кустом. Однако солимские копья казались ему сейчас куда предпочтительней некромантских чар. Солимы, по крайней мере, могли только убить…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю