Текст книги "Дар миротворца (СИ)"

Автор книги: Павел Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

– Эфай! Что нам делать?! – крикнула с крыши Лейна. В голосе её слышались подобные чувства.

Отшельник посмотрел на неё с полуоборота головы.

– Я же сказал: спрячьтесь в доме.

Эфай стоял, согнув плечи и опираясь на меч-посох. С виду он вовсе не готовился к бою, а только прислушивался, словно не хотел пропустить какой-то важный звук.

– Он что, думает, они прикончат только его, а нас не тронут? – сухо прошептал Сурок.

– Так или не так, только я отсиживаться в доме не собираюсь, – процедил сквозь зубы Марк.

– И я так думаю… Вот только как биться… с этими тенебежцами-то?! Ни одной твари не вижу. Мерзость!

«Никта, Никта, как нам тебя сейчас не хватает! Почему я не умею чувствовать невидимого врага так, как ты?»

Клубы тумана, как взаправдашние колдовские чары, хлынули отовсюду, тотчас поглотив стоящего впереди Эфая. Марк заметил, как к исчезающей в белой пелене фигуре отшельника метнулась размытая тень, и закричал «Сзади! Сзади!!!», но вряд ли Эфай услышал его крик. Белое марево глушило звуки столь же действенно, как снижало видимость.

– Сурок… Надо держаться вместе, – с дрожью прошептал Марк.

Сарпедонец, стоявший в пяти шагах от Марка, не отозвался.

– Маркос! Ты где?! – послышался отдалённый голос Лейны, как будто она находилась далеко-далеко.

– Здесь!!! – заорал Марк со всей силы.

– Маркос, я тебя не вижу!

– Сурок, отступаем в дом! – услышал Марк собственный голос. Всё геройство смыло одним приливом белого марева. Марк желал теперь одного: укрыться, спрятаться, закрыться в доме, как в крепости.

Но вместо ответа Сурок, уже почти скрытый в тумане, резко развернулся и метнул топор в сторону дверей дома. В ответ раздался мучительный стон Амарты.

Предатель! Эта мысль не вызвала должной вспышки гнева, но зато окатила новой волной страха: все вокруг враги! Даже те, что были друзьями – в этом мареве всё перекручивается, искажается и извращается! Никому не доверяй! Даже себе… особенно себе!..

Мысли его прервала прыгнувшая к нему тень. Марк успел только вздрогнуть и на кратчайший миг увидеть обличье своего врага – лицо, сквозь бледную, полупрозрачную кожу которого просвечивался костяной череп. И несмотря на всю жуть и отвращение, вызванные этим жутким лицом, его черты показались Марку призрачно знакомыми.

«Это же моё лицо… Это я, очарованный и поглощённый магией Белого Забвения», – пронеслась сумбурная мысль, и тут за ней последовал удивительно мягкий, словно дуновение тёплого ветра, удар в глаза…

Марк очутился будто в размытом сне. Всё исчезло: дом, друзья, заросли – кругом был лишь безмолвный туман. Мелькали в призрачной мгле странные тени, несущиеся куда-то, сливались, смазывались, исчезали. Марка никто не видел и не преследовал. Он заметил, что сам несётся с огромной скоростью через болотную мглу – не то летит, не то плывёт.

«Что это? Сон? Наваждение? Я сплю?»

«Сон, сон, сон», – запели в ушах призрачные голоса.

«Спи, спи, спи», – вторили им другие.

Просыпаться отнюдь не хотелось. Исчезло всё жуткое и злое. Марк не мог вспомнить, что он переживал секунду тому назад, но чувствовал, что это было нечто мучительное и страшное. Сейчас, несясь через белую мглу, он словно освободился от всех прежних мучений, воспарил в лёгком, беззаботном полёте, где не нужно ни к чему стремиться, не нужно прилагать усилий, не нужно думать, решать и нести ответственность…

И это участь порабощённого некромантом мертвеца? Произошедшая с Марком метаморфоза не имела ничего общего с теми ужасами, которые он видел когда-то в Белом Забвении. Он летел и наслаждался полётом. Он гнался за чем-то важным, необходимым, вожделенным, а это нечто ускользало и манило за собою вдаль… Ну и пусть!

…Дыхание внезапно оборвалось. Марк ощутил сильный удар в область груди и отшатнулся, делая судорожные вдохи. Возвращаясь в сознание, он почувствовал, как его руки вскидывают меч и… обрушивают его на спину Эфая, бьющегося в непроглядной мгле с призрачными тенями. Правда, воин-отшельник среагировал быстрее, чем Марк ужаснулся своим действиям: длинный обоюдоострый меч – легендарный меч странника – парировал удар, а вслед за тем Эфай ударом ноги отбросил Марка в сторону, окончательно приведя в чувство.

«Вот что за сон это был! – с ужасом и отвращением понял Марк. – Пока я плыл в теле тенебежца, наслаждаясь бесконечным движением, эта тварь пыталась убить Эфая моими руками! И Сурок, значит, был околдован! И…»

Марк спешно поднялся с земли, поёжившись от мысли, что в любую минуту может получить стрелу от Лейны.

«Проклятье! Вот почему Эфай говорил нам укрыться в доме! Мы не просто бесполезны, мы опасны для него!»

Безмятежный полёт закончился – Марк вернулся в тело, вновь испытывав прежние мучительные чувства: нереальность происходящего надавила слепым ужасом, сводя с ума, как ночной кошмар, от которого не проснуться, которому не будет конца…

«У Белого Забвения много лиц. В нём не только гниют и разлагаются. В нём также несутся, мечутся в слепой погоне за иллюзией, за счастьем, которого в этом проклятом месте нет и быть не может. Бессмысленное движение, погоня за маревом – это такая же духовная смерть, как и неподвижное гниение в топях. Иллюзия жизни и развития, которая даже хуже, чем осознанное разложение».

Тени, тени, тени. Туман клубился и плыл, въедаясь в глаза, охватывая разум липким холодом. Марку показалось, что одна из теней вновь бросилась к нему. В ушах зашумело, как от надвигающегося урагана. Он неловко покачнулся, рубанул наугад – влево, вправо – нет, так нельзя… Так можно и друга ударить… Лучше уж просто вертеться на месте, чтобы эти твари не сумели подобраться со спины…

Марк только подумал об этом, как позади него выросла тень – он ощутил её спиной, по которой ринулось полчище ледяных мурашек. Обуянный страхом, Марк ударил с полуоборота, чётко увидев своего врага, однако меч его прошёл сквозь бестелесного призрака, рассёкши одну лишь пустоту. Враг же вновь оказался за спиной. Марк крутанулся на месте, сделав ещё один боковой рубящий удар, отпрыгнул, нанёс новый удар. В глазах всё замелькало и поплыло, как если бы бурное течение увлекло его под воду…

А враг по-прежнему был за спиной!

– Убирайся! – Марк тяжело задышал, из-за лихорадочно быстрых движений ему не хватало воздуха, но с каждым вдохом он втягивал в себя только новую порцию страха. – Оставьте меня, убирайтесь…

Хотелось выть. Невидимый, неуязвимый враг играл им как хотел.

«Ты наш, наш, наш».

«Мой, мой, мой».

Сосущая тоска обречённого. Чувство полного бессилия перед неуязвимой тварью, способной с лёгкостью завладеть его телом, а самого – поселить в свою жуткую теневую оболочку. Вновь и вновь безликая химера вырастала за его спиной – Марк с дрожью ощутил, что сейчас голова его закружится и он упадёт, а тогда…

Не выдержав, Марк глухо заревел и бросился к обволоченному туманом дому. У дверей он увидел скорчившегося на земле Ильмара. Трясясь и вздрагивая, послушник не то рыдал, не то молился, оставив бесполезный в этом бою меч. Пробежав мимо него, Марк влетел в дом и захлопнул за собой дверь, вызвав своим появлением испуганный визг Эльмики. На полу виднелись следы свежей крови.

– Амарта! Ты ранена?!

Чародейка сидела на полу, перевязывая ногу чуть ниже колена. Перевязочная ткань была насквозь пропитана кровью.

– Как видишь, – зло прошипела она. – Твой дружок-сарпедонец ухитрился дважды за день пустить мне кровь. Надеюсь, тенебежцы воздали ему по заслугам.

Марк окинул взглядом комнату, убедившись, что кроме Амарты и Эльмики в ней никого нет. Значит, и Сурок, и Лейна всё ещё сражаются…

В этот момент на чердаке раздался грохот, а затем в комнату спрыгнула Лейна. Лицо её было бледным как мел, а в глазах застыл смертный ужас.

– Маркос… Маркос, я… я…

– Стреляла в Эфая? Ничего, я тоже пытался его убить, – проговорил Марк, удивляясь своему спокойному тону. – Они совершают что-то вроде обмена телами… Стоит позволить им… и уже плывёшь себе в вечном тумане, а они…

Лейна смотрела на него перепуганными, изумлёнными глазами.

– Так ты тоже… И Сурок… Маркос, какие же мы глупцы, что не послушались Эфая сразу!

– Сурок не послушался до сих пор. Он всё ещё там.

– А Ильмар?

– Молится под дверью. Похоже, тенебежцам до него нет дела. Им нужен только Эфай.

– Спаситель, заступник и избавитель наш, храни нас от обмана, слепоты и безумия, – зашептала Лейна пересохшим голосом. Марк впервые видел, чтобы плеонейка так истово молилась.

– И вы называете себя учениками Фосфероса? – ядовито бросила Амарта. – Изнеженные слабаки!

Марка передёрнуло.

«Она права. Я не имею права отсиживаться тут. Надо отважиться. Взглянуть врагу в лицо. Я никогда не одолею врага, если буду постоянно избегать его, – мучительно подумал Марк, так и оставшись стоять у двери с мечом в руке.

«Тенебежцы неуязвимы. Ты видел, на что они способны. Ты ничем не поможешь ни Эфаю, ни Сурку».

«Но Сурок сражается».

«Это его выбор. А может быть, он так и не сумел прийти в себя. Может быть, он сейчас норовит убить Эфая. Хочешь выйти и присоединиться к нему?»

До чего же долго тянется эта минута! И ни звука не долетает сюда, кроме всхлипов ошалелого послушника.

«Я не могу просто отсиживаться здесь…»

«Тогда сядь и молись. Ты ничем не поможешь Сурку, ничем! Это безнадёжный бой».

«Бой у Раздорожной Таверны тоже был безнадёжным. Но Сурок вернулся, чтобы спасти меня…»

«Он спасал себя! Он провалил бы своё задание, если бы тебя убили!»

«И всё-таки он спасал меня… – Марк крепко сжал рукоять меча. – Если я не выйду из этого дома… Если не встречусь с врагом лицом к лицу… тогда мне нечего делать в Каллирое!»

«Самонадеянный дурак! Эфай сам сказал тебе спрятаться в доме!»

«Рассчитывая, что я найду в себе силы его ослушаться».

Кровь стремительно понеслась по венам, разнося восторженную силу отваги.

«Спасибо, Никта. Я знаю, ты думаешь обо мне сейчас. Ты молишься за меня. Я не отступлю».

Выбор сделан – память услужливо развернула в сознании набор навыков. Пойдя на поводу у страха, Марк и позабыл, сколько сложных приёмов против нечисти он изучил на своем веку. Слияние души и клинка… Нет, это на самый крайний случай! Что ещё? Стальная Стойкость, Оскал Барса, Падение Звезды…

«Ужас могущественен, когда стоишь к нему спиной. Если обернуться к нему лицом – он потеряет половину силы» – всплыли в памяти наставления учителя Калигана.

Когда он переступил порог, внутри его всё заныло. Куда? Зачем? В доме так хорошо! Так безопасно! Эфаю и Сурку можно помочь, помолившись за них… Чтобы поскорее вырваться из объятий искушения, Марк опрометью бросился в пелену тумана, словно в прорубь, тотчас наткнувшись на одну из призрачных теней. Не думая, Марк рубанул с полуоборота, на сей раз быстро и чётко – даже проворный солим рухнул бы рассечённый, не успев моргнуть своим единственным глазом. Однако тот, кто противостоял Марку, пропустил его удар сквозь своё тело и исчез.

«Соберись! Ты не сможешь поразить этого врага, пока мечтаешь об уюте и покое!»

Тень вновь появилась за спиной. Марк резко развернулся и тут увидел своего врага – бледный костяк, покрытый полупрозрачной кожей, сжимающий в руках обоюдоострый меч со стреловидной гардой – точь-в-точь как меч вольных стрелков, которым был вооружён Марк.

«Это я… вернее тенебежец, подстроившийся под меня».

Лязгнули мечи. Марк обменялся несколькими ударами со своим врагом, тотчас узнав знакомую тактику боя – свою собственную тактику.

«Это существо знает обо мне всё! Каким-то образом оно проникает в мою душу и видит все мои мысли, как на бумаге… Оно почти как Саркс».

Марк попятился, отбивая бешенную череду ударов – его собственный натиск, который он успешно использовал против солимов в Спящей сельве. До чего непривычно! Марку пришлось отскочить и кувыркнуться по влажной земле, чтобы уйти от этой неистовой атаки.

Как одолеть противника, который знает о тебе всё? Сделать нечто такое, чего он не ожидает! Чего ты сам от себя не ждёшь. Совершить какое-нибудь безрассудство. Но какое? Бросить меч и кинуться на врага с голыми руками?

«Бесполезно. Ничего не выйдет. Любая моя мысль станет ему известна задолго до того, как я её воплощу в действие».

«Тогда прочти его мысли! Загляни в его душу, миротворец Маркос!»

Тень вынырнула в убийственной близости. Марк интуитивно выставил блок, и в тот момент, когда одинаковые мечи скрестились, глянул в бледный лик тенебежца – в бесцветные мёртвые глаза.

«Они мертвы. Но когда-то были живы. Маги, отправившиеся искать у некромантов ту могущественную силу, которая сделает их выше остальных. И жестоко поплатившиеся за свои поиски. Некроманты присвоили себе не только их души. Они отняли у них и смерть».

Марк резко шагнул вбок, попутно нанеся рубящий удар наискосок, и на этот раз по телу тенебежца прошла длинная полоса разреза, а через секунду из неё обильно хлынула бледная гниль.

«Они уязвимы. Достаточно осознать их природу и понять их боль. Некромант сделал из них своих вечных рабов. Та часть человеческой души, которая осталась в них, жаждет завладеть чужим телом, надеясь вернуться к прежней жизни».

Тенебежец рухнул, рассыпавшись грудой костей и слизи. Марк переступил через него, направляясь к мелькающей в тумане широкоплечей фигуре Сурка.

«Нелепые мечты. Пустые стремления. К чему эта сила, это богатство, эта власть? Никакие достижения не принесут счастья. Даже если это спасение мира».

Впереди немного прояснилось. Сурок неистово рубил лежащее на земле тело тенебежца, вкладывая в могучие удары ненависть и отвращение.

– Сурок! Сурок, хватит, успокойся!

Сарпедонец застыл, тяжело дыша.

– Маркос… – пробормотал он. – Я таки смог… я вышвырнул это отродье из себя…

– Молодец, Сурок. Теперь скажи, где Эфай?

Сурок вытер пот со лба, отведя от Марка взор.

– Если бы я знал…

– Ты уверен, что не знаешь? – Марк пожалел, что выдал свою подозрительность, так как Сурок, взревев от нового приступа ярости, ударил обоими топорами в искромсанное тело тенебежца.

– Не знаю! Да, я пытался его убить! Так же как и ты! Но где он теперь – не знаю!

– Хорошо, Сурок, хорошо, – поспешил сказать Марк. – Главное, что у нас с тобой ничего не вышло…

Марк осёкся. Неожиданно туман впереди расступился, открыв фигуру в толстом плаще. Сурок попятился. Его согнутые плечи и вжатая в тело голова выражали ужас.

– Он таки пришёл… – глухо прошептал сарпедонец.

– Кто? – ещё тише отозвался Марк, хотя прекрасно понял, о ком идёт речь.

Сурок пятился так, как мог пятиться только поражённый ужасом человек, который вот-вот развернётся и бросится бежать без оглядки. Страх окутал его с головы до ног. Страх перед могущественным повелителем мёртвости, перед исчадием тьмы, способным оживлять грех внутри человеческого тела и вырывать его на свет.

«Конец… нам обоим конец…» – горло сдавила судорога. Марк уже ничуть не сомневался, что видит перед собой именно того некроманта, которого встретил в Мелисе. Но тогда повелитель мёртвости не вызывал такого ужаса, как здесь – на своей земле, в своей стихии.

И тут Сурок остановился. Выпрямился. Твёрдо. Так останавливаются лишь тогда, когда твёрдо решают скорее умереть, чем сделать шаг назад. Так выпрямляются, когда перед лицом смерти свергают со своих плеч ненавистное бремя страха. Он подкинул в правой руке топор, словно взвешивая, и из его уст вырвался громкий боевой клич:

– За веру, народ и короля! Во имя Спасителя!

«Клич морфелонских воителей в Амархтонской битве, – Марк мгновенно прочувствовал состояние души Сурка, дивясь его смелости. – Тех, которые кидались на неприступные стены города и на бесчисленные копья даймонов. Тех, которые не обратились в бегство со своим князем-предателем Кенодоком, которые не опустили руки, не отдались подленькой мыслишке, что «это не наша война». Это и скорбь о погибших братьях, о гибнущем в дрязгах, ссорах и интригах королевстве. Это и боевая песнь рыцаря, у которого не осталось ничего, кроме верности своему королю, народу и Спасителю…»

Топор просвистел, уносясь в призрачную мглу – в смутные очертания тёмной фигуры. Раздался удар – звон рассыпающейся стали, ударившей в невидимую преграду. Тёмная фигура остановилась. И нанесла ответный удар.

Подобно бесконечной тьме, что летит навстречу обречённому, распахивая бездонную пасть, в сарпедонца ударил зловещий чёрный поток – Сурок успел лишь скрестить руки, выкрикнув какое-то слово защиты, но его смело, перекрутило и швырнуло наземь. Марк был не состоянии броситься к нему, чтобы узнать, жив он или мёртв. Магия некроманта сковала его не только по рукам и ногам – она подавила все чувства, поглотила волю, парализовала разум.

Наступало то, перед чем Марк был абсолютно беспомощен. И десять, и двадцать тенебежцев были бы куда менее грозным противником. Волосы на голове затрепетали без малейшего ветерка, каждая клеточка в теле напряглась, словно Марк попал под невидимый колпак, где вместо воздуха – пары страха, страха, страха и ничего более.

«Ты хотел разрушить план некромантов, миротворец? Вот он, перед тобой – разрушай», – донёсся из неведомо каких глубин до боли знакомый голос.

***

Внезапно туман обернулся тьмой. Бурной, неистовой. Её потоки подхватили Марка как пёрышко, унося на невидимых крыльях в бескрайние болота.

«Это обман. Я стою на месте. В моей руке меч и я готов к бою», – попытался вернуть себя в чувство Марк.

Сражаться? Против некроманта, с которым не справилась сотня воинов с Радагаром во главе?

«Не обманывайся, миротворец. Ты бессилен, и ты это знаешь. Беги, если хочешь жить. Жить собственной жизнью, а не под властью тёмной воли некроманта. Беги!»

Клубы тьмы смешались с обрывками тумана и закружили в безумном тёмно-сером вихре.

«Твоя участь предрешена, миротворец. Предрешена. Каждый твой шаг предсказуем и служит изначально отведённой тебе роли. Чем дольше ты упорствуешь, отвергая эту очевидную истину, тем большим страданиям подвергаешь себя и своих друзей».

– Я всё это уже слышал, Саркс. Придумай что-нибудь новое, – Марк старался разглядеть его фигуру в вихрях тёмной мглы, зная, что он где-то рядом.

«О чём нам с тобой говорить, Маркос? Ты всё знаешь и сам».

Марк ещё не дослушал ответ, как содрогнулся от нового повелительного приказа: «Прочь!» И этот приказ исходил вовсе не от Саркса. В плывущих вокруг клубах тьмы и тумана он не видел даже очертаний некроманта, но ощущал его присутствие каждой клеточкой тела. Хуже того – в груди закипело что-то горячее и склизкое, грозя вырваться наружу – та самая живая слизь, которая не беспокоила его уже давно…

Марка передёрнуло от спазмов тошноты. Некромант способен не просто убить его. Он превратит его в раба. И сделает то же самое с Ильмаром, с Эльмикой, с Лейной…

«Видишь, ты всё знаешь, Маркос. Всё так и будет. А потому прекрати колебаться и воспользуйся той единственной силой, которая может тебя спасти. Нет, не просто спасти. Сделать тебя победителем».

– Принять твою силу? Твою мерзкую силу, чтобы победить некроманта?! – Марк уже догадывался в какую ловушку его загоняют на сей раз. – Ты же знаешь, что я не соглашусь. Даже ценой жизни.

«Даже ценой вечного рабства? Ценой мёртвого Эфая, чей костяк будет украшать жертвенник некроманта? Ценой Лейны, которая, превращённая в зомби, будет прислуживать на этом жертвеннике?»

Из груди Марка вырвался яростный рёв. Если Саркс хотел пробудить в нём зверя, то ему это удалось. Боязливая поначалу дрожь обернулась боевой яростью. Марк почувствовал, что готов умереть. Хотя бы для того, чтобы избежать более горшей участи.

– Слышишь, Саркс, я иду в бой! И я буду драться с некромантом так, чтобы умереть наверняка! И если я тебе нужен, а я думаю, что это так, то ты уведёшь отсюда своего некроманта!

В ответ прокатился холодный призрачный смех.

«Моего некроманта? О, какая честь, Маркос, что ты считаешь некромантов моими слугами! О, если бы это было так! Но беда в том, что некроманты не имеют владык. Им никто не приказывает. Они всегда одиночки, преследующие лишь им самим понятные цели. Порой с ними можно заключать выгодные сделки. Но сейчас этот некромант – наш с тобой общий враг. Прими силу – и уничтожь его. Если не ради себя, то ради твоих друзей, которых ты привёл на погибель. Это будет достойным подвигом Седьмого миротворца, разве нет? Ах да, в твоём представлении достойный подвиг – это геройская и абсолютно бесполезная смерть! А принять «мерзкую силу Саркса» и спасти друзей – это предательство веры и совести! Дурак ты, Маркос. Не буду я тебя уговаривать. Устал я от тебя. Ты держишься за пустые идеи, за бесполезные лозунги, за беззубую мораль, за наивную веру и вымышленный образ Бога. Ничто из этого не может тебе помочь, и ты это знаешь. Сила, которую я тебе предлагаю – это не просто оружие. Это свобода. В том числе и от некромантов. Свобода!»

…Марк снова ощутил себя с мечом в руках возле дома Мелфая. Силуэт в толстом тёмном плаще с капюшоном только-только выступал из мглы. Похоже, разговор с Сарксом занял секунды две-три, не больше.

«…Свобода», – уже эхом пронеслось в ушах.

Невероятно! Марк всегда считал, что Саркс и мелисский некромант, если не господин и слуга, то, по крайней мере, два союзника. Неужели они могут быть врагами?

«Хорошо бы, если так. Но принцип «враг моего врага – мой друг» в этом случае неуместен».

Некромант выступал медленно, будто плыл в густом тумане, едва касаясь зыбкой почвы. Что сулит схватка с таким противником? Секунду героического безумия? А потом мрак, мрак, мрак, безвольное рабство, заживо разлагающаяся душа, пытка, которая будет длиться и длиться…

Что же произойдёт, если он согласится на заманчивое предложение Саркса? «Огонь и слизь!» – восстала в памяти картина из странного сна, приснившегося Марку в Фаране. Смешение двух противоположных стихий человеческой души. Не об этой ли встрече было видение? Не это ли обещанная Сарксом свобода?

Или лучше шагнуть навстречу некроманту – врагу, которого Марк не надеялся одолеть, – и умереть смертью, которую он предложит?

Или всё-таки бегство? Ещё не поздно попытаться убежать. Он ведь не нужен некроманту, не так ли? Некроманту нужен только Эфай.

Вот только какое-то глубокое чутьё, некая способность отличать истинную опасность от мнимой не позволяла смириться с этой мыслью.

«Бежать… А как же Сурок? Я даже не знаю жив ли он… А Лейна и все остальные?»

Марк так и стоял, остолбенев, не в силах сделать выбор. И наверное так бы его и не сделал, если бы за спиной не раздался голос:

– Большая честь скрестить клинки с таким противником, как ты, повелитель мёртвости!

Голос Эфая! Утомлённый, раненый, но сколько в нём благородства! Марк обернулся и обомлел. Туман позади рассеялся, открыв глазу немыслимое поле боя – десятки изрубленных костяков, обтянутых полупрозрачной кожей! И это всё сделал один человек?! Едва-едва совладав с одним-единственным тенебежцем, Марк представить себе не мог, что существует воитель, способный справиться с целой толпой таких существ.

Однако победа далась отшельнику нелегко. Выглядел он неважно. Хромал, покачивался и, казалось, достаточно одного толчка, чтобы сбить с ног величайшего воина Каллирои. А ведь он и до этой схватки был ранен.

Но тут он поднял своё оружие – меч странника, тонкий, острый, блестящий, – и в одном этом простеньком движении было столько грации, что у Марка перехватило дух.

Некромант остановился. Под капюшоном не было видно его лица и невозможно было понять, какие чувства он испытывает. И способен ли он вообще испытывать какие-либо чувства.

– Уходи, – хмуро произнёс Эфай, становясь напротив врага. – В тебе нет жизни, но если твоё существование тебе дорого – просто уйди.

Неизвестно на что рассчитывал воин-отшельник, но его предложение пропало всуе. Некромант что-то произнёс или выдохнул, и Эфая согнуло, словно от дикой рези в животе. Волна невидимой тёмной мощи прокатилась по земле, Марк вздрогнул и пошатнулся. Минутное ободрение, вызванное появлением могучего воина, сменилось новой тревогой. Эфай ведь не скромничал, когда говорил, что ничего не знает о борьбе с некромантами. Каким бы опытным воином он ни был, он действительно не знает, что противопоставить этому врагу и где его уязвимое место.

Эфай выпрямился и тотчас за спиной его возникли в клубах тумана два тенебежца – Марк и вздрогнуть не успел, как Эфай с разворота рубанул мечом, располосовав одну тень, ушёл в сторону и обрушил свистящий удар меча на спину второй. Разрубленный надвое тенебежец рухнул с треском рассыпавшихся костей.

Некромант, похоже, испытывал силы Посвящённого. Покончив с двумя тенебежцами, Эфай застыл в скромной боевой стойке с чуть приподнятым мечом в согнутых руках. Он не собирался нападать, скорее изучал противника. Враг впился в него мёртвым взглядом, исходящим из тьмы под капюшоном. Даже с расстояния в тридцать шагов, которые отделяли Марк от некроманта, он ощутил силу могущественного разума, сокрытого в этом теле…

Последовал новый удар. Марк не успел ничего понять: навстречу Эфаю ринулось что-то тёмное, бесформенное, полное искажённых человеческих ликов и расширенных в ужасе глаз. В голове Марка будто лопнул сгусток тьмы – всё вокруг поплыло…

К счастью, это продлилось не больше секунды. Марк обнаружил себя упавшим на утоптанную землю. В этот момент Эфай совершил долгожданную атаку, бросившись к своему врагу на расстояние удара мечом. Лезвие меча странника соприкоснулся с сотканным из тьмы клинком некроманта – и тотчас дикое шипение прокатилось по болоту, словно оно кишело змеями. Бой на мечах продлился не больше секунды, а затем… Марку показалось, что ударившее заклятие некроманта способно стирать с лица земли города! Вечер сменился непроглядной ночью. Воздух наполнили длинные языки чёрного пламени, зыбкая земля зашевелилась, выбрасывая из своих недр шевелящиеся, окутанные тьмой тени.

Марк утратил всякое ощущение реальности.

«Это сон. Это кошмарный сон или видение. Такого не может происходить взаправду».

Эфай плавно отступил назад, совершил какой-то ритуальный взмах мечом и завертелся в неуловимо быстрых движениях – бросках, разворотах и прогибах. Это казалось невероятным: ни один воин не может биться сразу против десятка стремительных врагов, одновременно наносящих удары. Эфай сражался, окружённый облаком чёрных брызг, разрубленные костяки тенебежцев ещё летели, когда отшельник заносил меч над следующим противником. Он будто идеально видел всё, что происходит и спереди, и сзади, и с боков, и в одно мгновение мог рассчитать, куда ему шагнуть и как выставить меч, чтобы враги его мешали друг другу.

Некромант стоял, не шевелясь, то ли управляя своими безмолвными слугами, то ли наблюдая и выискивая у противника слабые места. И когда толпа его тенебежцев иссякла, повелитель мёртвости сделал короткое движение рукой. Точь-в-точь как в Мелисе.

Воронка чёрного смерча отбросила Эфая назад – мощь её была такова, что его должно было разорвать на куски. Отшельник же только упал на спину, тут же перекатившись на другое место, а туда, где он только что лежал, рухнул испепеляющий удар тёмно-зелёной слизи. Омерзительной, ядовитой слизи, оставляющей на земле гнойные раны с поднимающимся гнилостным паром.

Эфай поднялся плавно, без рывка. И таким же плавным движением развёл руки, словно обращаясь к Небу. Позиция – Светлое Раскрытие. О таком приёме Марк слышал, но никогда не думал о том, чтобы его применить в бою. Не только потому, что эта молитва-вопль требовала глубочайшей духовной концентрации и веры, а и потому, что Светлое Раскрытие считалось приёмом отчаяния, применяемым тогда, когда уже нет никакой надежды. «Светлое раскрытие» – это мольба о помощи свыше, это признание, что все твои дары и навыки исчерпаны, и если не придёт помощь с Небес – конец. Так учили аделианские мастера мечей.

На миг Марку почудилось, что сквозь завесу тумана на некроманта упал серебристо-жёлтый луч, подобный лунной дорожке. Изошедшая от врага новая воронка смерча вспыхнула и рассыпалась. Некромант вытянул руку вперёд, костлявые пальцы резко сжались – и отшельник со сдавленным кашлем схватился за горло. В следующий миг вокруг него взвилась новая воронка тьмы и закружила вокруг него, облепляя воина-отшельника лоскутьями чёрной слизи. Слепящий ужас побежал во все стороны невидимыми волнами. Марк сжался в комок, ощутив через секунду, что кричит. Вопль вырывался из его груди сам по себе, моля Спасителя, чтобы этот кошмар, это ужасающее ничто или нечто, эта не-смерть и не-жизнь прекратились!

И всё действительно стихло. Тьма растворилась в болотной мгле, вновь открыв фигуры Эфая и его противника. Отшельника шатало. Казалось, он уже борется не с некромантом, а с собственными непослушными ногами. Некромант по-прежнему стоял на том же месте, почти не делая никаких движений.

«Эфай ещё стоит на ногах! Как?» – безвольный рассудок Марка не мог этого осознать. Это какой же силой надо обладать, чтобы выстоять после такого удара! Какой же глупостью показалась теперь Марку его тайная мечта вступить однажды в бой с некромантом и победить!

Совладав со своими ногами, Эфай двинулся на своего врага. Неспешно и уверенно, с достоинством, как благородный рыцарь на турнире, будто провоцируя своим видом противника на атаку… И некромант ударил. Марк не увидел ни магической вспышки, ни сверкнувшей молнии, но отвратительная сосущая боль в груди дала понять, что враг пустил в ход своё коронное оружие. Оживление Мёртвости» – так называли это заклятие маги, запрещая его изучение во всех своих кодексах. И хотя множество исследователей тёмных наук мечтали им овладеть, Оживление Мёртвости пока что оставалось оружием только некромантов.

«Он оживляет грех… Но найдёт ли он грех в сердце Эфая?»

«В каждом человеке живет грёх», – гласит Путь Истины. «Каждый смертный носит в сердце своём гниль мёртвости», – говорится в магических трактатах «О человеческой природе». Тот, кто получил власть над этой частью человеческой сущности – завладел абсолютным оружием…

Эфай вздрогнул и покачнулся. Из его груди будто вырывали и тащили часть его души.

– Нет, умоляю… Спаситель защити его, дай ему сил! – вскричал Марк, готовый дать какие угодно обеты, если бы это помогло.

И вдруг, вопреки навалившемуся на Марка ужасу, то незримое, что тянулось из груди отшельника, вырвалось, но не ударило его самого, а ринулось вперёд, со страшной силой врезавшись в фигуру некроманта. Возникла секундная пауза, а за ней – дикий крик. Абсолютно нечеловеческий вопль – рёв сверхразумного существа, которое мнило себя всесильным… И в этом рёве вырвались тысячи лет злокозненной тьмы, вопли чужих страданий, заключённых в этом существе, боль и вечное одиночество порабощённых повелителем мёртвости душ.