Текст книги "Разоблачение пермакультуры от ее учителей и ученых"

Автор книги: Патрик Вайтфилд

Соавторы: Роберт Курик,Масанобу Фукуока
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Это исходная реальность, против которой действует движение за местное продовольствие и городское сельское хозяйство. Когда я сам начал заниматься огородничеством, я думал об этом как о способе помочь преобразовать сумасшедшую продовольственную систему посредством облагораживания практических действий, а не множества красивых слов и политической риторики.

В какой-то степени я все еще верю. Но в конечном итоге я не думаю, что мы можем преобразовать существующую продовольственную экономику таким образом, чтобы она процветала, хвастаясь возможностями для нескольких тысяч фермеров в обществе миллионов людей, сводящих концы с концами. Нам не нужны слова и политика. Нам нужны более широкие, более радикальные преобразования.

7. Предполагаемые оценки теплицы

По разным причинам я хотел бы видеть мир, в котором было бы больше местных производителей, таких как Fortier, и меньше тех гигантских овощеводческих предприятий агробизнеса. Однако я считаю неразумным предполагать, что небольшие местные органические предприятия более экологически безопасны только потому, что они… ну, лучше и все . Как только вы начнете ввозить компост навалом и сжигать пропан в своих теплицах, вполне может оказаться, что агрохолдинги имеют более низкий углеродный след на килограмм произведенных овощей, чем небольшая органическая городская ферма. Это может быть неправдой, и в любом случае это не единственное важное соображение, как я  утверждал . Но это может быть правдой, но в книге Фортье она не рассматривается.

8. Клиент звонит

Тем не менее, есть много людей, которые готовы платить больше за качественные свежие овощи местного производства… некоторые, во всяком случае (заботьтесь о себе: не переоценивайте, насколько люди будут любить вас за то, что вы выращиваете местные овощи). Фактически это, в основном, довольно обеспеченные люди. В этом смысле возрождение небольших пригородных овощеводств возвращает рыночное садоводство к его истокам как услугу для городских богатеев.

В прошлом у сельских богачей были садовники, которые выращивали овощи в их поместьях, в то время как простые сельские жители выращивали свои собственные. Бедняки, как сельские, так и городские, в основном вообще обходились без овощей. Но из-за непомерно высоких затрат на транспортировку больших партий свежих продуктов и относительно легко доступного в городах конского навоза пригородное садоводство нашло свою нишу в обеспечении растущего класса городских обеспеченных людей.

В наши дни богатые городские хипстеры едят экзотические фрукты из далеких стран, в то время как остальные в основном покупают (относительно) гораздо более дешевые нынче овощи у вредоносных агрохолдингов через гигантские сети магазинов, а бедные (многие из которых работают в тех магазинах, если они вообще могут найти работу…), вероятно, все еще в значительной степени едят доширак, и ходят по рынку несолоно хлебавши.

Опять же, это не критика пригородных производителей (таких как я), которые в основном обслуживают экологически сознательных богатых. Возможно, наши клиенты – это передний край потребительского движения, которое вдохнет новую жизнь в экологичное местное производство продуктов питания. Хотя как-то сомневаюсь. При нынешнем положении вещей я бы сказал, что мелкомасштабное выращивание в пригородных районах само по себе радикально не бросает вызов статус-кво сатанинской продовольственной системы, в которой доминирует олигархический агробизнес.

9. Входит крестьянин

Вместо того, чтобы пытаться зарабатывать на жизнь на своем участке в основном за счет получения арендной платы от него, предположим, что вы пытались зарабатывать на жизнь в основном за счет  земледелия, то каковы ваши доходы от этого? Как бы тогда выглядели ваши 1,5 акра по сравнению с Fortier или моими? Думаю, они были бы больше похожи на мои, чем на Fortier, но, вероятно, тоже не очень.

Если бы это было на такой широте, где мы с ним живем, я думаю, что было бы много места, посвященного зерновым, бобовым и картофелю. Там были бы ягоды и карликовые фруктовые деревья, и, возможно, какая-нибудь быстрорастущая ивовая поросль на древесину. Вероятно, будет немного травы для кормления скота – скот, который, возможно, будет использоваться совместно с другими соседями, частично использующими вашу землю, или частично выпасаемым на общей земле. Дорогостоящие овощи, преобладающие в хозяйствах Fortier и в моих, будут размещены на нескольких маленьких грядках за задней дверью.

Того, кто таким образом управлял своей землей, можно было бы назвать крестьянином, или неокрестьянином. Я не думаю, что всем необходимо так жить, но если мы хотим справедливого глобального общества, а не глобального потепления, я думаю, что это это необходимо для намного большего числа людей, чем в настоящее время происходит в таких странах , как Канада и Великобритания.

В настоящее время это действительно вариант только для нескольких остатков крестьянского населения в этих странах, вместе с сокращающимися богатыми. Поэтому нам нужно найти способы дать возможность большему количеству людей выбрать этот образ жизни. Я не уверен, что подход, который пропагандирует Фортье (и который мы с ним выбрали), является лучшим, хотя, вероятно, это был лучший способ, доступный нам с учетом политических и экономических ограничений, с которыми мы столкнулись. Мой следующий цикл публикаций направлен на изучение того, как может выглядеть этот лучший крестьянский образ жизни, а также политических и экономических изменений, которые для этого потребуются.

10. Внутренний голос говорит

«Боже, Крис, расслабься», – говорится в нем. «Этот парень просто хочет показать вам, как выгодно продать несколько овощей. Он не пытается переписать Капитал Маркса или изменить мир . Другой внутренний голос отвечает: «Достаточно справедливо, но проблема в том, что мы слишком часто виноваты в объединении одного с другим в движении за альтернативную пищу. Я – в том числе. И, возможно, также герой пермакультуры, Масанобу Фукуока. «Я не могу больше оставаться терпеливым», – написал Фукуока. «С одной соломинкой я сам начну революцию».

Я восхищаюсь этим чувством, но меня оно убеждает меньше, чем раньше. Разумеется, пермакультурное садоводство может быть радикальным актом. Но если произойдет сельскохозяйственная революция, я думаю, что радикальное садоводство лучше может проложить путь к уничтожению старого, чем к созданию нового. И отношения между радикальным садоводством и рыночным садоводством спорны в лучшем случае.

Питер Харпер – КРИТИКА ПЕРМАКУЛЬТУРЫ – очистка конюшен. Когда я слышу слово «пермакультура», моя рука тянется к кобуре!

[Вступительное замечание: это немного измененная версия статьи, первоначально написанной для журнала Permaculture в 1997. Вы должны сделать скидку на ее возраст и время, но я бы поддержал большую часть написанного].

Есть кое-что, что меня беспокоит в пермакультуре, и я с трудом могу понять это. На самом деле, саму пермакультуру сложно определить с какой-либо уверенностью! В последнее время возникла целая серия головоломок.

Например, я познакомился с мелким фермером, который занимался этим 20 лет. Его дочь была увлеченной ученицей пермадизайна, и когда нас представили, я, естественно, спросил его, что он думает. «Когда я слышу слово «пермакультура», – фыркнул он, – моя рука тянется к кобуре!». Почему?

Я столкнулся с таким же отношением на проводимой раз в два года конференции Ассоциации производителей органических продуктов, которая является кульминационным моментом сезона для органического движения в

Великобритании: пермакультуры нигде нет в программе, и если она поднимется в разговоре люди либо смущены, либо открыто насмехаются. Почему?

Вы можете возразить, что у этих людей довольно ограниченный кругозор, и гениальность идеи до них еще не дошла. Но нельзя сказать так о Роберте Курике, очень уважаемой фигуре в движении пермакультуры, чью книга «Создание съедобного ландшафта естественным образом» можно найти во всех каталогах пермакультуры и на многих книжных полках пермакультуристов.

В статье в Солнечном Каталоге, он сделал следующие замечания. Стоит процитировать его подробно:

В 1978 году я прочитал Permaculture One .... Хорошая пермакультура – это экосистема (сад), производящая продукты питания, спроектированная человеком, требующая небольшого труда для поддержания, имитирующая разнообразие и сложность леса (или другой природной системы), в значительной степени основанная на многолетних пищевых растениях, самовоспроизводящаяся и постоянная.

С первой лекцией Билла Моллисона в США в 1980 году, спонсируемой Институтом Фараллонеса (где я тогда руководил курсом съедобного лпндшафта)

интерес к пермакультуре взлетел, как лебеда на куче влажного конского навоза.

В конце 1970-х меня очень волновала пермакультура – особенно ее попытки создать интегрированные, устойчивые огороды. Однако постепенно мой энтузиазм угас. Как и большинство людей, за «опытом» пермакультуры коих я наблюдал за последние 16 лет, я обнаружил, что детали либо отсутствуют, либо контрпродуктивны.

Одно из главных достоинств пермакультуры, особенно для слабо образованных садоводов, – это соблазн меньшего или полного отсутствия работы в саду, обильные урожаи и мягкая нечеткая радость от осознания того, что сад продолжит жить без вас. Однако эти же «преимущества» часто оказываются самым большим разочарованием для многих людей.

Мог ли великий Курик ошибаться? Позвольте мне добавить еще несколько наблюдений. В последние несколько лет у меня были обширные (отдельные) беседы с двумя известными светилами пермакультуры, Дэвидом Холмгреном и Максом Линдеггером, и я многому у них научился.

Кажется, они прибыли в более или менее то же место, что и я, другим путем, и мы, кажется, более или менее во всем согласны. Если мудрость, которую они говорят (и пишут), называется пермакультурой, давайте ее побольше!

Но этот опыт необычен для меня в движении пермакультуры. Большинство самопровозглашенных пермакультистов, которых я встречаю, источают определенный некультурный запах, который меня беспокоит; совершенно непроизвольно я обнаруживаю, что мысленно добавляю пригоршню соли ко всему, что они говорят.

Хорошие идеи, да; но удивительный вкус старого вина в новых мехах, спекулятивные представления, не согласующиеся с моим опытом или моей научной интуицией, и случайные частички подлинного озарения.

Все смешалось в отвратительном и беспорядочном зелье. Пермакультуристы – обычно гораздо моложе меня, у которых часто бывает своеобразный свет в глазах – сказали мне: «Ну, вы, очевидно, не понимаете пермакультуру».

Это вполне может быть правдой, но в этом случае Дэвид Хольмгрен, Макс Линдеггер и Роберт Курик тоже ее не понимают. Но мы, кажется, совершенно независимо прибыли в одно и то же место, которое, кажется, является реальным местом, в котором стоит быть: под ногами твердо, с четкими границами и указателями направления. Как мы это назовем?

Я хотел бы назвать это умной пермакультурой: научно грамотный, исправляющий ошибки, целостный подход к устойчивости, который развивает многие черты классической пермакультуры и отбрасывает – или, по крайней мере, не превозносит – чушь. Он будет нацелен на типичный городской образ жизни и буржуазные устремления: он не требует и даже не рекомендует сельской самодостаточности или жизни в экопоселениях (кедрозвонов)).

Прежде всего, он будет серьезно относиться к себе, поскольку имеет важные вещи, которые могут внести свой вклад в будущее человечества. Большая часть того, что считается пермакультурой, не имеет большего отношения к реальным проблемам, чем французская провинциальная кулинария или игра на эуфониуме: не более чем очаровательные культурные грации.

Или же это идеологический эквивалент пластиковых цветов или бижутерии: недорогая версия экоактивизма для новичков, к которой вы стремитесь, если не можете справиться ни с чем лучше. Мы должны быть жестче, аналитичнее, с большей готовностью вступать на чужую культурную территорию и проверять наши идеи на разрушение.

Сделайте глубокий вдох.

Вот моя первая попытка очистить конюшню. Я не буду сдерживаться в словах или сдерживать удары. Я ожидаю получать письма ненависти и оскорбительные телефонные звонки. Но кто-то должен это сделать. Я спросил своих друзей по движению, подходящее ли сейчас время, и они призвали меня пойти на это. Итак, мы здесь.

Пермакультур много. Никто из участников движения серьезно не пытался разобраться с ними; и никто снаружи не подумал, что стоит беспокоиться. Это удручающе симптоматично.

Давайте вернемся к началу, к первоначальной «садоводческой» интерпретации пермакультуры, которую можно найти в трудах Дэвида Холмгрена, который во многом заимствовал их из новаторских работ Говарда Одума. Важнейшим вопросом был: «Как мы можем замедлить опасную потерю почв в результате обработки почвы и внесения химии в сельском хозяйстве?».

На это есть два основных ответа: изменение профиля земли для замедления движения воды по ландшафту; и использование стабильных зрелых экосистем в качестве альтернативы постоянной обработке почвы. (От них, кстати, произошли два великих штампа дизайна пермакультуры: канавы и многолетние культуры).

Бесспорно, что природные экосистемы являются устойчивыми: потому что они все еще существуют спустя несколько миллиардов лет! Тогда почему бы нам их не оставить как есть?

Ответ является большим шоком для биологически наивных людей: потому что с человеческой точки зрения почти все природные экосистемы безнадежно непродуктивны. Они просто не производят доступных калорий (в основном в виде вредного крахмала) для поддержки больших групп населения.

И они также не производят много доступного белка: в основном они производят целлюлозу, в основном в виде древесины. Итак, вопреки общепринятым представлениям о пермакультуре, природа должна быть изменена, чтобы повысить производительность, как правило, значительно, даже до неузнаваемости. И «использование природы как модели для дизайна» не следует понимать буквально; на самом деле это так легко неправильно истолковать, что я бы отказался от него как основного правила дизайна для новичков.

Деревья не обязательно более продуктивны, чем пахотные культуры, с них намного сложнее собирать урожай, и требуется много времени, чтобы начать получить его. Да, вы можете смешивать деревья и овощи, но вы можете потерять урожай пахотных культур, потому что деревья перехватывают большую часть света. Это особенно актуально в более высоких широтах, таких как наша.

И снова Курик резко выразился: «Еще одно разочарование приходит, когда молодой «пермак» понимает, что в лесу можно выращивать не так уж много. На самом деле леса, будь то тропические или умеренные зоны, – не то место, откуда поступает большая часть продуктов, которые мы любим есть.

Леса – естественный результат развития травянистых и кустарниковых экосистем. Овощи и фрукты, которые мы так жаждем, – и большинство цветов – происходят из степей и пограничных зон.

В большинстве [ситуаций] необходимо убрать часть леса, чтобы создать искусственную и экологически деградировавшую среду ради наших любимых продуктов .... садоводы все равно должны сдерживать экологический импульс природы для того, чтобы растить еду.

Ведь как только они прекращают прополку, обрезку или кошение, начинается процесс возрождения природы.»

Во всяком случае, вернемся к истории. Дэвид Холмгрен объединился с Биллом Моллисоном, и они начали изучать последствия очевидной неустойчивости традиционного земледелия. Результатом стала Permaculture One, отличный пробный шар. Значение его заключалось в том, что он привлек внимание к альтернативной стратегии, которой придерживалось основное органическое движение.

В идеале все мы хотим устойчивости и высокой производительности. Точнее:

* высокая урожайность с единицы земли;

* высокая производительность на единицу труда;

* незначительная потеря почвы и питательных веществ;и

* экологическое разнообразие.

Мне нравится называть это Святым Граалем. Обычное земледелие обеспечивает продуктивность, но не сохранение почвы или биоразнообразия. Органические земледельцы признают это, поддерживают продуктивность, вводят элементы, благоприятные для дикой природы, и пытаются сохранить почву за счет добавления органических веществ. Но все же это не является по-настоящему устойчивым в очень долгосрочном плане: почва по-прежнему теряется быстрее, чем создается.

Основная концепция пермакультуры предлагала подходить к проблеме с другой стороны: начать с естественных или квази-естественных систем, которые уже являются устойчивыми, и попытаться сделать их более продуктивными. Это был важный и оригинальный вклад.

Таким образом, у нас есть два взаимодополняющих подхода, которые нащупывают Святой Грааль с противоположных сторон. Чудесно! Конечно, мы все вместе. Но удивительно, насколько они поляризованы, так что многие люди думают, что это должно быть одно или другое. Время от времени с обеих сторон появляются заявления о том, что они нашли Грааль.

Что касается органического земледелия, Джон Джевонс и биоинтенсивное движение считают, что они довольно близки, хотя затраты на рабочую силу и навыки все еще довольно высоки. Что касается ПК, я все время встречаю людей, которые увлекаются ей именно потому, что они верят, что Грааль был найден – конечно, кем-то другим, возможно, Биллом Моллисоном или Робертом Хартом, но они не сомневаются, что он действительно где-то там.

Или, даже если это еще не все, подход ПК, как они уверены, определенно находится на правильном пути; есть только один способ подойти к этому – со стороны пермакультуры.

Карикатурно пермакультура утверждает, что при скромных затратах труда, земли и материалов можно стабильно получать огромные урожаи. На что серьезные производители продуктов питания, скорее всего, ответят: «Черт возьми!», Но скептики-консерваторы, возможно, насмешливо спросят: «Грааль? Вы его нашли!

Покажите нам!». Я тоже всегда прошу показать. Что ж, я довольно много путешествовал по миру в поисках этого, и, несмотря на упорные слухи, я его еще не видел.

Но вернемся к истории снова. До сих пор мы говорили о строго экологических принципах, касающихся землепользования и производства продуктов питания. Это были идеи, которые лежали в основе первой пермакультуры, и я хотел бы назвать их «пермакультура» (A).

Это то, что неявно имеет в виду Курик, и к чему апеллируют люди, когда они наблюдают за нашим огородом в CAT и говорят: «Значит, вы не занимаетесь пермакультурой?». [Озадаченно хмурится]: «Но вы же!». [Озадаченно хмурится]: «Но деревьев нет ...»

Это также причина того, почему огородничество занимает столь заметное место на 72-часовых курсах пермадизайна, и почему Майк Файнгольд может предложить остроумное определение: «ПК – это замаскированная революция в органическом земледелии».

Таким образом, мы могли бы сказать, что ПК (A) – это тот подход к Святому Граалю, который пытается привить более высокую продуктивность к стабильным, взрослым экосистемам, где преобладают местные многолетние и древесные растения.

Это контрастирует с традиционным органическим земледелием, которое пытается привить устойчивость нарушенным, искусственным, зачаточным экосистемам, где преобладают субтропические однолетние растения.

На практике любой, кто хочет попробовать и жить за счет собственной продукции, будет использовать немного и того, и другого, как

изысканно лаконично аргументирует Дэвид Холмгрен в своей статье «Стратегии устойчивого садоводства». Фактически, Дэвид, как и любой здравомыслящий человек, утверждает, что настоящая пермакультура сочетает в себе лучшее из обоих миров, и с сожалением отмечает:

Я должен сказать, что худшие примеры садов, вдохновленных пермакультурой, сочетают в себе ограничения, а не преимущества обоих систем, включая использование сложных структур и огромное количество импортных органических материалов, для создания джунглей разнообразного диапазона мало полезных видов, которые [ просто] дополняют продукты из магазина.

Интересно, что в этой статье (перепечатанной как «Perma-Horticulture» в «Чистом сланце») Дэвид перечислил то, что он видел как разницу между классическим органическим интенсивным подходом и «диким», экстенсивным или пермакультурным подходом. Я тоже составил такой список, и они почти идентичны.

Вот мой:

Интенсивное земледелие

(что обычно люди подразумевают под «органическим»)

Сосредоточение на съедобных продуктах =

Заметная искусственная внешность на макроуровне =

Монокультурные блоки =

2-мерная система =

Акцент на создании идеальных условий выращивания =

Высокая урожайность в мезозонах =

Предпочтение традиционных привычных для еды видов =

Предпочтение однолетникам =

Гибриды, селекционные сорта, экзотика =

Акцент на контроле =

Низкий начальные затраты, много затрат по поддержанию =

Высокие вложения / высокий выход =

Чувствителен к упущениям в управлении =

Быстро создается =

Интегрированное земледелие

(Что люди обычно подразумевают под «пермакультурой»)

= Учет всех полезных продуктов и ​​дополнительных преимуществ

= Квази-естественный вид на макроуровне

= Многовидовые гильдии

= 3-х мерное

= Адаптирована к существующим условиям

= Урожайность ниже у отдельных видов, но может быть высокой в ​​целом

= Широкий выбор нетрадиционных видов культур, требует привыкания и готовки

= Предпочтение многолетним и древесным породам

= Оригинальные виды, родные дикоросы

= Акцент на дизайне

= Высокая начальная стоимость, меньше затрат на уход

= Низкие вложения / низкий выход

= Устойчивость к ошибкам хозяина

= Требуется время для получения урожая

Здесь, конечно, мы оба признаем глупость фетиширования одной хорошей идеи и использования ее при каждой возможности. Фетишизм деревьев и многолетних растений привел к следующей исторической иронии.

Когда европейские фермеры впервые начали жить в тропиках, они не осознавали, насколько все было по-другому; кстественно, они применили свой с трудом добытый опыт, вырубили деревья, вспахали почву и попытались вырастить европейские сорта.

На отсутствующих тропических почвах, которые моментально разлагаются, результаты оказались катастрофические; единственный устойчивый способ ведения сельского хозяйства в тропиках – это держать почву покрытой и использовать как можно больше многолетних растений. К счастью, благодаря теплу и высокому уровню освещения можно комбинировать деревья и травянистые растения и получать очень хорошие урожаи богатых крахмалом овощных культур, удерживая почву, как демонстрируют многие традиционные индонезийские и мезоамериканские системы поликультуры.

Но в странной инверсии классической колониальной ошибки многие пермакультивисты взяли методы, подходящие для тропиков, и попытались применить их в умеренном климате с богатыми ледниковыми черноземами.

Что ж, я не буду отрицать, что у вас есть хорошие деревья, среда обитания, немного фруктов и множество травяных пряностей: но урожайность на уровне земли под зрелым пологом в лучшем случае скромная: просто не хватает света. Если вы хотите получить высокие урожаи, с деревьями нужно обращаться очень жестоко( что ведет к их гибели), и обычно это не стоит того.

Это подводит меня к еще одному распространенному упущению в ПК (A): пренебрежению подсчетом затрат на создание экосистемы по сравнению с конечной урожайностью. Обычное садоводство требует значительных усилий: нужно продолжать, иначе ничего не получится. С другой стороны, результаты получаются быстро, а урожайность хорошая.

История ПК высмеивает это и предполагает, что при хорошем дизайне вы сможете получить такой же урожай с гораздо меньшими трудозатратами, используя многолетние и древесные культуры. Даже если это правда, усилия, необходимые для создания системы, больше, часто намного больше; и требуется время, чтобы система достигла хорошей производительности.

Все это следует учитывать как отрицательную сторону при сравнении двух систем. Обычно это просто игнорируется. Это тем хуже, потому что типичный пермасектант – это не тот, у кого есть дешевая земля, который, вероятно, сможет удержаться на ней в течение тридцати лет, зарабатывая достаточно, и не тот, у кого есть капитал для инвестирования в необходимую инфраструктуру.

Подводя итог моим взглядам на ПК (A), я не был впечатлен: по моему опыту, в основном есть выбор между системами с высокими вложениями и высокими доходами и системами с низкими вложениями и низкими результатами, хотя оба могут быть улучшены хорошим дизайном и / или квалифицированной поддержкой. Оба могут быть одинаково рациональными с точки зрения соотношения между тем, что вы вкладываете, и тем, что получаете.

Первый, вероятно, больше подходит для людей с большим количеством времени и ограниченным пространством; последний – для людей, у которых много места и мало времени. Это дополнительные варианты. Но ПК попала в серьезную путаницу по этому поводу, и трудно понять, как это исправить.

Меня поражают следующие альтернативы: 1) ПК (A) определяет себя с точки зрения экстенсивного подхода и утверждает, что в некотором смысле он лучше. Необходимо объяснить, почему этого следует ожидать, а затем систематически проверять это.

2) ПК (А) определяет себя с точки зрения экстенсивного подхода, но не делает никаких заявлений, кроме как сказать, что это неизведанная территория, может никуда не привести, но стоит взглянуть. Могут быть некоторые полезные сюрпризы, и, поскольку никто больше этого не делает, она оказывает полезную услугу для меньшинства, желающего исследовать.

Оба эти двое позиционируют ПК как нечто особенное и оставляют нам четкое представление о том, что это такое. Если мы не используем здесь слово «пермакультура», нам нужно другое слово для обозначения этого точного, но ограниченного понятия.

Было бы очень хорошо иметь возможность проверить ее утверждения и описать ее преимущества в различных обстоятельствах.

Важно то, что в определенной концептуальной точке практикующие говорят: «Мы идем по этому пути. Мы не идем по тому пути. Возможно, мы не вернемся. Мы пришлем вам открытку с нами садом».

Затем они берут на себя ответственность за то, что находят, и должны оплакивать то, что они оставили, или радоваться тому, что они нашли что-то лучшее.

3) PC (A) может определить себя с точки зрения оптимального баланса или сочетания интенсивного и экстенсивного подходов, который лучше всего работает в данной ситуации. Это точка зрения Дэвида Холмгрена.

Это делает ПК гораздо менее ясной, за исключением того, что традиционное садоводство исторически игнорировало экстенсивный стиль. В конце концов, все сводится к здравому смыслу, непредвзятости и отбору идей из как можно большего количества мест.

Люди, которые сознательно путешествуют по этому маршруту, все реже и реже используют термин пермакультура, потому что он не имеет четкой цели, а просто обозначает все, что работает.

Конечно, в ПК (A) гораздо больше идей. Одной из них была идея самой поликультуры: естественные системы, как правило, не состоят из огромных одновидовых насаждений, в то время как искусственные монокультуры страдают от всевозможных проблем.

Почему бы тогда не создать целенаправленно спроектированные поликультуры? Во многих частях света это было стандартной практикой, как комбинирование двух или более дополнительных культур. Хотя урожайность каждой культуры может быть меньше, чем если бы она была выращена отдельно, совокупная урожайность часто выше.

Это привело к еще одному открытию: к расширению концепции доходности. Если принять во внимание все возможные использования и функции группы культур, это изменит рациональный расчет для выбора культур и их размещения. Это полезное напоминание для традиционных производителей органических продуктов, которые часто слишком узко думают о своей урожайности.

Здесь было что-то очень раздражающее в практике ПК: принцип «посмотрите на весь урожай» применялся довольно догматично и не был доведен до логического завершения.

Это можно проследить до появления ПК в Австралии, где уход за европейскими газонами представляет собой настоящую нелегкую задачу и требует много ресурсов.

Но «урожайность» газонов колоссальна в культурно-рекреационной сфере. С точки зрения воздействия на окружающую среду, она, вероятно, превзойдет все, что вы получите в саду, если газон сделает сад настолько привлекательным, что предотвратит несколько поездок на автомобиле.

Но в стандартных расчетах ПК игра в футбол или пикник в саду не считаются урожайностью; слишком большое значение придается измеримым материальным вещам.

Призыв ПК «расширить рамки» полезен и, конечно, может применяться вне строгой сферы землепользования. Но в саду ПК часто не применяет свои собственные принципы, и ее ограничивают собственные догмы.

Еще одна идея, которая возникла в ПК (A), заключалась в эргономике и физическом устройстве. Для повышения эффективности может быть очень полезно организовать различные функции так, чтобы свести к минимуму ходьбу, а также так, чтобы выходной сигнал одной части системы мог легко передаваться в другую часть.

Это обычное дело в промышленности, но новинка для многих садоводов. В маленьких европейских садах это не имеет большого значения, потому что длина пути в любом случае такая мала, но в большем масштабе, безусловно, может быть полезно. Применительно к типичному австралийскому приусадебному участку это привело к теории зонирования.

Она также подчеркивала «целостный» характер любой системы: вы не должны застревать в одной подсистеме, а должны постоянно проверять связи между подсистемами в поисках синергии и взаимодополняемости.

Фактически, когда я впервые столкнулся с пермакультурой, именно этот эргономический аспект казался мне наиболее заметным; в уме я сформировал уравнение «ПК = садоводство + эргономика»; в то время казалось, что это не обязательно подразумевает органическое земледелие, просто разумное расположение различных элементов сада или хозяйства для максимального удобства и эффективности. Кто мог с этим поспорить?

Опять же, я обнаружил, что настоящие специалисты по ПК были слишком жесткими и догматичными в отношении этих договоренностей, пытаясь представить вещи как диаграмму в одной из книг.

На практике существует так много сложных и противоречивых факторов, которые определяют расположение различных элементов, что зонирование не может рассматриваться как нечто большее, чем один из дюжины контрольных чеклистов, которые стоит проверить, есть ли что-то, что вы пропустили, что может сделать улучшение.