Текст книги "Заметки с выставки (ЛП)"

Автор книги: Патрик Гейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

Наконец Петрок засек Морвенну. Она опиралась на косяк открытой входной двери, потягивая из пластиковой бутылки из-под воды. Она блестела от пота. Она театрально протянула к нему руки.

– Мой маленький братик, – окликнула она. Глаза у нее сверкали, выглядела она гораздо безумнее, чем когда-либо выглядела Рейчел. Морвенна взъерошила ему волосы.

– Ну, прям как щетка, – сказала она. – Где ты был?

Он пожал плечами, радуясь, что она не видела, как до того он улизнул с Беттани.

– Здесь немного шумно, – сказал он. – Звучит лучше, если слушать из леса, лежа на спине.

– Что? А ну, погоди. – Она пошарила рукой в волосах и вытащила беруши.

– Твою ж мать, как громко! – рассмеялась она. – Скоро здесь будет полиция, пусть даже соседей рядом нету.

– Да уж, – сказал он и зевнул. – Небольшой перебор.

– Ну, Пет, ты же не хочешь уже домой? Еще только двенадцать.

– Да я бы не против. Тут мудаков полно.

– Я тебя предупреждала, что ты никого не знаешь.

– Да знаю я их, мудаки они все.

– О Господи, тебе всего пятнадцать, а говоришь так, как будто тебе сорок пять.

– Извини, – сказал он.

Она провела рукой по его волосам, просто показать, что не хотела его обидеть.

– Может быть, Хед подбросит тебя до дома. Я хочу еще немного потанцевать, а потом мы хотели отправиться на Лизард. Спенсер слышал, что там на чьей-то ферме недалеко от Муллиона^[54] намечается вечеринка.

– Я могу пойти?

– Ни за что. Если тебе здесь не нравится, то и там ты станешь совершенно неприкаянным, и будет от тебя лишь тоска.

– Тогда где же Хед?

– Понятия не имею. Он танцевал немного, но я не знаю, где он сейчас. Шазз, ты видела Хедли? – спросила она девушку, которая только что вылезла из одного из кошачьих автомобилей и остановилась на обратном пути в дом, чтобы прикурить у Морвенны.

Девушка взглянула на Петрока, потом посмотрела на него снова взглядом, от которого ему показалось, что он будто не одет.

– Он шел в сарай, – сказала она. – В последний раз, когда я его видела.

Морвенна ахнула, потому что единственная причина, по которой кто-то шел в сарай, был секс. Это все знали, и это стало одной из причин, почему Беттани повела Петрока в лес вместо сарая.

– С кем он пошел? – спросила она.

Шазз пожала плечами и глубоко затянулась. Она выпустила дым через ноздри таким образом, на который, должно быть, ушли недели практики.

– Без понятия, – сказала она. – Похоже, сам по себе.

И она направилась в дом.

Морвенна начала дрожать.

– Я буду внутри, если ты не сможешь найти его, – сказала она. – Думаю, мы всегда сможем забросить тебя по пути, если Спенс не набьет полную машину своими любимыми придурками …

Она пошла в дом вслед за Шазз, уже покачивая бедрами под «I Wanna Wake Up With You».

Один из домашних придурков нажал в машине на гудок, и Петрок подпрыгнул от неожиданности, что было вовсе уж абсурдным, принимая во внимание весь шум, царящий вокруг. Ему необходимо было уйти. Он никогда не умел ждать. Одной из немногочисленных вещей, которые ему не нравились оттого, что он был выходец из довольно большой семьи, была кажущаяся невозможность уйти куда-нибудь по-быстрому, в ту же самую секунду, как решил уйти. И если он волновался об относительном одиночестве, с которым столкнется в один прекрасный день, когда и Хедли, и Морвенна навсегда покинут дом, то тут же успокаивался, говоря себе, насколько быстрее он сам и Энтони с Рейчел смогут выбраться из дома. Хед был печально известен своим стремлением переодеться и почистить зубы в последнюю минуту.

То, что понималось под сараем, не было той новой постройкой без боковых стен, где хранилась солома, но было длинным, низким, каменным зданием, которым перестали пользоваться, и оно пришло в аварийное состояние, поскольку в нем отсутствовал проход, достаточно широкий для того, чтобы там с легкостью мог проехать трактор. Неровный пролет каменных ступеней упирался в дверной проем, выходивший на старый сеновал – второй этаж, ненадежные доски которого перекрывали примерно треть здания. В пещероподобном пространстве под ним лежали стопки пластиковых поддонов под картофель, стоял диван с двумя креслами, изрытые боевыми шрамами, и валялись несколько соломенных тюков. Старые машины Янгсов до сих пор выдавали маленькие, прямоугольные тюки, когда все остальные делали круглые, такие тяжелые, что и не поднять. Петрок заглядывал туда всего лишь однажды, при свете дня, и был тогда полон возбуждения и любопытства, потому что репутация здание дошла до него еще в школе, еще до того, как Морвенна решила привести в ярость родителей, мимоходом закрутив роман с самым неподходящим молодым человеком с тем же почтовым индексом. Повсюду слоем приличной толщины валялась старая солома – рай для мышей и ад для страдальцев от сенной лихорадки. Через дверной проем с сеновала проникал лунный свет, так что, когда глаза привыкли, даже в относительном полумраке нижнего помещения он мог разглядеть довольно много. Он никого не видел и не слышал, и понял, что репутация места было, вероятно, мифом сексуально озабоченных школьников, потому что даже пьяный идиот не стал бы курить в такой пороховой бочке, а ведь любой дурак знает, что люди в большинстве своем любят покурить после секса.

– Хед? – тихонько вопросил он, ожидая шелеста одежды, торопливо приводимой в порядок. Но ответа не было, только другие звуки – музыкальный трек, несущийся от дома, и рев мотора тюнингованной Фиесты Спенсера. К краю сеновала была прислонена деревянная лестница. Он осторожно пошатал ее – большинство вещей в этом месте прогнило – нашел, что она крепкая и поднялся на несколько ступенек, чтобы заглянуть на верхний уровень. «Хедли?» спросил он.

Они стояли в дверях сеновала спиной к нему и курили косяк. И эта сцена не показалась бы ему отличной от других мимолетных видений, весь вечер мелькавших у Петрока перед глазами. Вот только вместо того, чтобы передавать Хедли косяк по-братски, Трой протягивал его так, чтобы Хедли для затяжки приходилось каждый раз немного наклоняться вперед. Продвигаясь вперед, чтобы сделать затяжку, Хед вступил в лунный свет, и стало видно, что ниже футболки на нем ничего нет.

До этого момента, Петрок собирался присоединиться к ним и использовать свой шанс на веселье; ему не нравился вкус спиртного, но было любопытно узнать побольше о действии дури. Так что он почти уже ступил с лестницы на сеновал, когда вдруг понял, что он тут лишний и дал задний ход. Однако Трой его заметил и что-то пробормотал Хедли. Тот резко обернулся, затем нырнул вниз, шаря по полу в поисках джинсов и трусов, комически пытаясь при этом выглядеть прилично, натягивая вниз подол футболки.

– Эй! – запинаясь, пробормотал он. – Мы тут просто…

– Порядок, Хед, – сказал Петрок. – Круто. Я, наверное, пойду…

– Ты в порядке?

– Ну да. Я… Слушай, я домой нацелился, вот и все. Потом поговорим.

Со всех ног Петрок скатился вниз по лестнице. Сначала он, конечно же, разволновался, лицо у него горело. Он вышел из сарая, прошел через скотный двор и вышел на дорожку, избегая встречи с чьим-нибудь взглядом, потому что не был уверен, что он может сказать. Похоже на то, как если бы кто-то забыл запереть дверь в ванную, а ты вошел вдруг и оказался лицом к лицу с этим кем-то, а кто-то вытирает задницу или бреет ноги; ты же вломился не нарочно, да и он ничего плохого там не делал, но все равно невозможно было бы сказать, кто более смущен, и точно так же невозможно сообразить, что же сказать. Если ничего не сказать и просто убежать, то получается, что ты увидел что-то неописуемо дурное, что было бы глупо, но если просто стоять там и начать разговор, то возникла бы опасность, что во время этого разговора один из вас будет голым или вставлять тампон, или нечто в этом роде.

И все же, после того как он добрался до успокаивающей темноты тропинки, а музыка и людской шум начали затихать, он замедлил шаг и понял – то, что он только что видел, было хорошим делом. Он обнаружил, что ему трудно говорить с Хедли о всяких эмоциональных делах, а теперь можно будет избежать необходимости затевать этот неудобный разговор. Он догадался, что Хедли гей, уже достаточно давно. Смутное подозрение подтвердилось, когда Хед вернувшись из Италии, ни разу даже не упомянув итальянских девушек, которые, как-никак, примерно наполовину служили целью всей поездки. За мгновения перед тем, как он понял, что Петрок наблюдает за ним, Хедли выглядел в полном кайфе, и это было здорово, потому что он был раздражительным и придирчивым, и вообще после возвращения из-за границы вел себя как старый гомик.

Петрок подивился, а не получилось ли так, что его брат и Трой занимались своим делом как раз тогда, когда он был с Беттани, а потом задался вопросом, а не могло ли случиться так, что по какому-то чуду синхронизации, Морвенна и Спенсер тоже обжимались на заднем сиденье машины Спенсера или даже, совсем как взрослые, на кровати Спенсера непосредственно над ревом вечеринки. Мысль о том, что они трое, на расстоянии друг от друга, но каким-то образом связанные общим опытом, привела его к неосознанной попытке сделать то, чему его учили на молитвенных собраниях – представить каждого из них по очереди, каждую пару, в свете собственной души.

Как-то раз они с Морвенной обменялись мнениями по поводу того, чем занимаются на собрании и выяснили – она представляет, будто держит кого-то в луче теплого света, падающего на них сверху. А окружения, как такового, по ее словам, просто нет – мягкая темнота и посередине исцеляющий свет. И ее задача, как она ее понимала, заключалась в том, чтобы молясь за кого-то, использовать свой ум подобно захватному лучу в Стартреке^[55], чтобы держать человека в центре этого света, почти как если бы она поджаривала его на газовой горелке, только свет шел вниз, а не вверх и, вместо того, чтобы причинить человеку вред, делал прямо противоположное. Почему-то его версия была совершенно иной. В ней тоже был свет – все-таки у них в воскресной школе один и тот же учитель – но там вокруг человека было какое-то помещение, точно совершенно пустая коробка. Оно было не многим больше лифта, а свет лился из стен, из пола и потолка, и ему нужно было сделать его достаточно ярким, дабы осветить человека до такой степени, чтобы не было тени. Вот о чем он не рассказывал Венн, так это о том, что, когда он молился за людей, всегда оказывалось, что они голые, даже Рейчел и Энтони. Не голые в смысле секса, а обнаженные, как на старых картинах, где нагота была типа правдивым признаком уязвимости и невинности. Когда он представлял себе обнаженную пару, у него возникало желание защитить их, точно они были детьми, и ему казалось, что молитва за них без их ведома или разрешения, становится не такой бесцеремонной.

Так что для него было вполне естественным представить себя и Беттани, которая, впрочем, оставалась довольно размытой и в тени. Он почувствовал себя виноватым и вообще убрал себя из картинки, попытавшись более успешно представить ее саму по себе, посасывающую ром и кока-колу из банки и танцующую смелый, самодостаточный танец, глаза у нее закрыты, и выражение лица такое же открытое, как тогда, раньше, когда она раскачивалась и подпрыгивала на нем.

Затем он представил себе целующихся Хеда и Троя. Это оказалось трудным, и он представил себе одного Хеда, просто счастливого, очень счастливого и расслабленного, так не похожего на обычного Хедли, будто наконец с него спала броня и под ней открылся Хедли настоящий, сексуальный, дерзкий и не особо обеспокоенный тем, что о нем думают люди.

Потом настала очередь Морвенны, танцующей для Спенсера, а может, просто для себя, руки извиваются у нее над головой, она улыбается про себя, будто знает что-то хорошее, что все остальные откроют для себя только позже.

Молиться за Гарфилда было трудно. Тяжело было заставить его улыбнуться или расслабиться, казалось, что он все равно заботится о том, что думают о нем другие, даже больше чем Хедли. Он так хотел угодить, что это было почти болезненным. А посему Петрок сосредоточился на том, чтобы сделать свет таким ярким, чтобы он почти скрыл выражение лица Гарфилда, и этот свет у него состоял из одобрения Рейчел, ведь именно этого, как он понимал, Гарфилду хотелось больше всего.

И это, естественно, привело к мысли о Рейчел и Энтони. Они появились в отдельных коробках, именно так они должны были быть. И поэтому он сотворил их свет не только из любви и успеха, но и из своего рода свободы, свободы от того, чтобы все время быть и родителями, и мужьями и женами. Увидеть Энтони в кои-то веки самим по себе было откровением. Он настолько напрактиковался думать об Энтони как о няньке при Рейчел, даже ее охраннике, что иногда думал о нем, как о приспособлении, которое таблетками, миром и квакерской заботливостью удерживало ее от ее собственной необузданной сущности. Он был ошеломлен, поняв, что истина, возможно, была этому прямо противоположна, и что, наоборот, именно Рейчел сдерживала Энтони.

Петрок дошагал до главной дороги, почти не заметив, как он туда попал. Она, конечно же, была пуста, но он все равно перешел ее с осторожностью, потому что дорога славилась несчастными случаями в ночное время. Живые изгороди по ее сторонам регулярно бывали усеяны импровизированными придорожными крестами с увядшими цветами и промокшими под дождем игрушечными медведями. Мертвые всегда остаются молодыми после того, как мчались домой из клуба или с вечеринки, остаются только нереализованные возможности и плохие школьные фотографии. Им никогда не стать старыми и разумными.

Благополучно перейдя через дорогу, он нырнул вниз по дорожке, которая вела через Чинхол к окраине Пола. Первая миля была одним из его любимых участков. По какой-то причине (может, почва неглубокая, а может ветра соленые), деревья в этой части света росли негусто, но там, где тропинка спускалась во влажную долину и на какой-то колдовской промежуток огибала ее по краю, они процветали. Деревья образовывали как бы полог, сплетая ветви в последовательности воздушных арок, что щекотало нервы, приводило в возбуждение – если пролетать под ними на машине и смотреть вверх. Потому что душераздирающе разрываешься между желанием посмотреть наверх и видеть, как древесный полог летит над головой, и инстинктом смотреть вперед, даже если не ты сам за рулем, чтобы все-таки увидеть, если что-то появится в противоположном направлении.

Ночью все необычно, все выглядит в ином свете. Глаза скоро привыкают к темноте, стволы и ветви кажутся черными на фоне сине-черного неба. И если идти медленно-медленно, у деревьев будет время сомкнуться вокруг тебя, и получится не просто крыша над головой, а как бы замкнутое пространство. Он шел по самой середине дорожки, глядя вверх и по сторонам, и было похоже, будто он шел по естественной церкви, полной звуками и шорохами ночных животных, и даже отдаленно не такой пугающей, какой могла бы быть в темноте настоящая церковь.

Издалека послышался рев мотора, но это место ощущалось таким далеким, что главная дорога вполне себе могла проходить по другую сторону окна из утолщенного, матового стекла. Он осознал, что все мысли о семье оставил позади и, точно так же как это происходит после самых удачных собраний, ему показалось, что он вернулся в свое тело и нашел его обновленным и вдвойне живым. Ему казалось, что он мог бы взобраться на дерево с ловкостью белки или, порхая с тихой элегантностью мотылька, скрыться в темноту за изгородью. Двигатель зазвучал ближе, и он вспомнил, что он уже не девственник и никогда уже не будет таким совсем молодым и беспечно наивным, каким был в этот день.

Переводчик: Наталия Наказнюк

Редактор: Наталья Журавенкова

Патрик Гейл родился на острове Уайт в 1962 году. Детство он провел в тюрьме Уондсворта, где его отец служил начальником, затем рос в Винчестере. Сейчас он живет на ферме мыса Лендс-Энд. Его последние романы – «Сладостное забвение» и «Дружественный огонь».

Книги того же автора

Аэродинамика свинины The Aerodynamics of Pork

Легкость Ease

Канзас в августе Kansas in August

Лицом к лицу с танком Facing the Tank

Маленькие частички младенца Little Bits of Baby

Святилище кошек The Cat Sanctuary

Жена Цезаря Caesar’s Wife

Правда жизни The Facts of Life

Опасные наслаждения Dangerous Pleasures

Обрезка деревьев для начинающих Tree Surgery for Beginners

Грохот Rough Music

Сладостное забвение A Sweet Obscurity

Дружественный огонь Friendly Fire

Посвящается Айдану Хиксу

Чтобы узнать больше, посетите сайт www.galewarning.org

notes

Примечания

1

Вистл – музыкальный инструмент из Ирландии, диатонический духовой свистковый инструмент с шестью отверстиями.

2

Морвенна (нач. VI века) – святая из Морвенстоу, Корнуолл.

3

Мин – китайская императорская династия (1368–1644 гг.).

4

Джерико – богемный квартал в Оксфорде.

5

Пье́ро де́лла Франче́ска (ок. 1420–1492 гг.) – итальянский художник и теоретик, представитель Раннего Возрождения.

6

Мастихи́н (от итал. mestichino) – специальный инструмент, использующийся в масляной живописи для смешивания красок, очистки палитры или нанесения густой краски на холст. Мастихины, как правило, изготавливаются из стали или пластика и могут иметь самую разнообразную форму и размер.

7

Петрок – самый почитаемый святой Корнуолла († ок. 594 г. (?))

8

Неолитический каменный круг в Корнуолле. Местный миф о создании камней предполагает, что девятнадцать дев были превращены в камень в наказание за танцы в воскресный день.

9

Папуз – заплечная сумка для ношения ребенка у североамериканских индейцев

10

Пирекс – боросиликатное стекло.

11

Молочко магнезии – слабительное в бутылочке синего стекла.

12

«Морис» – роман Эдварда Моргана Форстера, история молодого гомосексуала, представителя среднего класса поздней викторианской Англии.

13

Хелен Бонэм Картер – актриса, сыгравшая ведущую роль в экранизации произведения Э. М. Фостера «Комната с видом».

14

«Имморалист» – повесть Андре Жида (1902 г.).

15

«Le Coq Sportif» – французская компания, занимающаяся выпуском спортивной одежды, обуви и экипировки, основана в 1882 г.

16

Косвейхед – торговая улица в Пензансе.

17

Новая романтика (англ. The New Romantics) – музыкальное направление, возникшее в Великобритании начала 1980-х гг. «Новые романтики» создавали себе невероятные прически и вычурные одеяния, активно используя при этом яркую косметику.

18

Саймон Джон Чарльз Ле Бон – вокалист группы Дюран-Дюран.

19

Тренир – социально неблагополучный микрорайон на окраине Пензанса, застроенный муниципальными домами.

20

«Танцор с бала» – дебютный роман Эндрю Холлерана (1978 г.). Написанный очень откровенным языком, роман получил великолепные отзывы критики и стал гей-бестселлером № 1 – самым читаемым в мире гей-произведением.

21

«Милашка в розовом» – американская романтическая комедия 1986 г.

22

«Искатели» – вестерн, фильм Джона Форда,1956 г.

23

Барбара Хепуорт – английский скульптор-абстракционист.

24

О́скар Кокошка – австрийский художник и писатель чешского происхождения, крупнейшая фигура австрийского экспрессионизма.

25

Барбара Хепуорт (1903–1975 гг.) – английский скульптор-абстракционист. Дама-Командор Ордена Британской империи (1965 г.).

26

Высокая церковь – направление в англиканской церкви, близкое к католицизму.

27

Мьюз-хаус – малоэтажные городские дома, переделанные из старых домов, в которых на первом этаже располагались конюшни.

28

Хамфри Дэви – общеобразовательная школа в Пензансе, Корнуолл.

29

Африканский национальный конгресс (АНК, англ. African National Congress) – старейшая политическая организация африканского населения ЮАР. Основана в 1912 г., в 1960–1990 гг. нелегальная.

30

Керзон – сеть кинотеатров.

31

Анафродизиак – это вещество, которое подавляет или притупляет либидо.

32

Фигуративная живопись – это направление изобразительного искусства, которое также можно назвать «предметная живопись». В жанре «фигуративная живопись» принято изображать фигуру человека, которая напрямую относится к реально существующему миру. Любое произведение искусства, где есть фигуры животных, дома, растения, машины и, конечно, люди – это и есть фигуративная живопись.

33

«Обычные подозреваемые» (англ. The Usual Suspects) – независимый детективный кинофильм 1995 г. режиссера Брайана Сингера в жанре неонуар. Широко признан одним из стилеобразующих фильмов 1990-х гг. Американский институт кино в 2008 г. включил его в десятку наиболее значимых детективов в истории Голливуда.

34

Улей – в 60-х стилист из Чикаго Маргарет Винчи Хелд ввела в моду высокую укладку с начесом, получившую название «улей».

35

Джули Кристи – британская актриса, лауреат премий «Оскар», BAFTA и «Золотой глобус».

36

Пан (Pan (англ.) – древнегреческий бог пастушества и скотоводства, плодородия и дикой природы. Pan (англ.) – сковорода.

37

Альфред Хулио Йенсен (1903–1981 гг.) – художник-абстракционист.

38

«Моррис» – марка автомобиля.

39

Ком-Ту-Гуд – маленькое поселение в Корнуолле, где в 1710 г. квакеры построили Дом собраний.

40

Этобико – бывший муниципалитет, ныне регион в западной части города Торонто, Онтарио, Канада.

41

Девора, жена Лапидофова (Лапидота) – героиня бибейской Книги Судей.

42

Институт Кларка – психиатрическая клиника в Торонто, названа именем известного канадского психиатра Чарлза Кирка Кларка (1857–1924 гг.).

43

Бетти Крокер – торговая марка компании «Дженерал Миллз» по производству и переработке пищевых продуктов. Входит в список «Форчун-500».

44

Бен Николсон – английский художник и скульптор-абстракционист.

45

Беркем-Сент-Агат – одна из девятнадцати коммун, образующих Брюссельский столичный регион.

46

«Я просто так» и «я не…» (нидерландск.).

47

head (англ.) – голова; pet (англ.) – домашний питомец, любимчик; when (англ.) – когда.

48

«Покуда мы не разлучены со смертью, нам не страшны никакие беды» – цитата из трудов сэра Томаса Брауна (1605–1682 гг.) – английский врач, писатель, богослов.

49

«Маленький домик в прериях» – длительный американский телесериал, рассказывающий о семье, живущей на ферме в Уолнат-Гров, штат Миннесота, в 1870-х и 1880-х гг.

50

Электросудорожная терапия.

51

Мейвис Галлант, (1922–2014 гг.) – канадская писательница.

52

Марк Ро́тко (1903–1970 гг.) – ведущий представитель абстрактного экспрессионизма, один из создателей живописи цветового поля. Венцом всего творчества художника стали 14 полотен, написанные для часовни, расположенной в Хьюстоне. Часовня Ротко открыта для людей всех конфессий.

53

«Чарли» – кокаин.

54

Деревня Муллион находится на полуострове Лизард в графстве Корнуолл, Англия.

55

«Стартрек» (рус. «Звездный путь») – научно-фантастическая киноэпопея.