Текст книги "Обкуренные черти"

Автор книги: Патрик Фосс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Патрик Фосс
Обкуренные черти

Моему брату

БЛАГОДАРНОСТИ

Благодарю всех упомянутых в следующем списке.

Они знают, за что.

Ли Колглэйзер

Крис Фосс

Том и Рита Фосс

Мицуо Исибе

Шон Креймер

Дэвид Лэнджи

Юри Сакамаки

Эндрю Винно

Лорен Соэйро

Сэнди Блентон

Майк Шол

И, конечно, Нобуко

Кроме того, приподнимаю кепку и подмигиваю мастеру Элмору Леонарду.

ТОНМА

1: (японский сленг, букв, «крутой дьявол») – сущ.грубый, безжалостный преступник.

2: (литературный японский) – сущ.идиот.

Пролог

– Боже, как здорово!

– Правда?

– Bay! Ты привез это из дома?

– Нет, достал здесь, в Японии. Ее выращивает один крестьянин из Сига.

– А, понимаю! Утро на рисовом поле, а вечер – на конопляном. Где ты с ним познакомился?

– Да я с ним не знаком. Он брат подружки одного парня из бара.

– Друг брата сестры парня откуда?

– Тебе ни к чему подробности.

– Дай-ка еще… м-м-м-м-м… Как она тебе? Черт, я торчу в этой стране уже семь лет, а такой классной травки не находила. А ты здесь сколько? Месяца полтора?

– В среду будет два.

– В среду два месяца. Как тебе это удается?

– Я талантливый.

– Снова торгуешь?

– Есть несколько человек, звонят мне время от времени.

– Боже, будь осторожен.

– Все как один твердят мне это, но я не понимаю почему. Если серьезно, Джессика, ты видела хоть раз японского полицейского, занятого делом? Они просто сидят в своих похожих на магазинчики полицейских будках с красными фонарями снаружи…

– Они называются кобан.

– И вид у них у всех полусонный…

– Кобан.

– Может, Япония и самая безопасная страна в мире, но это точно не заслуга ее сраной полиции.

– Сраной полиции.

– На, выпей еще.

– Что это?

– Дрянь какая-то, по вкусу напоминает «Гаторейд» [1]1
  Безалкогольный энергетический напиток.


[Закрыть]. Название еще у нее какое-то вонючее.

– «Покари Суэт» [2]2
  «Pocari Sweat». Sweat ( англ.) – пот.


[Закрыть].

– «Покари Суэт», да. Мне нравится это название.

– И я лю-ю-юблю-ю-ю «Покари Суэт».

– Послушай, как ты говоришь. Тебе надо больше курить. У тебя явно давно не было практики.

– Конечно. А эта травка к тому же намного лучше той дряни, к которой я привыкла.

– Кури, кури, не стесняйся.

– Спасибо.

– На здоровье.

– Ты прикалываешься надо мной?

– Да.

– Ублюдок… Так о чем мы говорили?

– О том, что тебе надо больше курить.

– Нет, до этого.

– О японских полицейских.

– Вот-вот!

– Знаешь, что я думаю? Японию держит в узде общество. А полиция – это так, шоу.

– Любопытно. А что еще ты заметил?

– Ты имеешь в виду Японию?

– Ниппон. Я торчу здесь так долго, что все странное кажется мне нормальным.

– Странное? Не знаю, черт подери. Здесь намного жарче, чем я ожидал. И еще очень влажно. На улице дышишь как сквозь мокрую губку.

– Ух-ух.

– Ну, что еще странного… Мне нравятся уличные автоматы. Сигареты, CD, журналы, рис… Даже пиво. Мне страшно нравится, что можно купить пиво прямо из автомата. И пить его на улице. Если хочешь.

– Да, это классно.

– Там, дома, пива на улице не попьешь.

– Даже ты?

– Но это ведь нелегально. Почти везде запрещено.

– Да, правда.

– А знаешь, что еще? Тут совсем нет жирных.

– Фи, как грубо!

– Что, уже жирного «жирным» назвать нельзя?

– Это не политкорректно. Но я забыла, какое слово теперь используют вместо этого.

– Может, «полные»? Так вот, здесь нет полных. Ни одного человека с избыточным весом.

– Да кажется, надо говорить «с избыточным весом».

– Все равно. Но это ведь удивительно, правда? А «Макдоналдсы» при этом забиты.

– Хм-хм… А тебе нравится твое жилище?

– Не знаю. Сейчас оно меня устраивает. Я живу в типичном доме для иностранцев. Комната в шесть татами [3]3
  Плетеная соломенная циновка.


[Закрыть], общий туалет. Как будто снова попал в колледж.

– А сколько платишь?

– Тридцать тысяч. Что-то около двухсот пятидесяти баксов.

– Немного меньше. Обменный курс в последнее время – полное дерьмо.

– На самом деле я плачу больше. Надо платить дополнительно за душ, плиту, в общем, за любую мелочь. Кругом одни автоматы, куда надо кидать монетки. Кондиционер у меня в комнате стоит пятьсот иен в час.

– Крис, а сколько ты зарабатываешь в баре? Тысячу в час?

– Ну да. Примерно.

– Тебя это устраивает? Ты все еще стоишь при дверях?

– Почти каждую ночь.

– Крис Райан, мальчик-вышибала.

– Что, я не похож на укротителя?

– Да я шучу. Если честно, ты несколько заматерел со школьных времен. Качаешься?

– Иногда.

– Выглядишь хорошо. И козлиная бородка тебе идет.

– Спасибо. У нас там они уже вышли из моды, а здесь попадаются на каждом шагу. Ты тоже выглядишь отлично.

– Правда?

– Правда.

– Спасибо.

– Не за что.

– Спасибо. И прекрати ржать.

– Извини.

– Когда я спрашивала… Я имела в виду, как тебе платят?

– Там, в баре?

– Ага. У тебя ведь нет визы, да? Ты работаешь нелегально. Тебе платят наличными?

– Каждые две недели. И, разумеется, эти уроды недосчитывают мне часы. Боюсь, настанет день, когда они мне вообще не заплатят.

– И что ты будешь делать, если это произойдет?

– Откуда мне знать.

– Хм-хм… Постой-ка. Не забудь эту мысль. Может, закурим еще одну?

– Конечно. Если ты хочешь.

– Хорошо. Дай только эту вытащу, а то она уже жжет мне горло.

– Давай помогу.

– Спасибо… О, так гораздо лучше.

– Не за что.

– Не начинай. Можно задать тебе один вопрос?

– Да?

– Гипотетический вопрос.

– Гипо… Что?

– Гипотетический. Гипотетический вопрос. Представь, что в баре тебе не заплатят. И скажут: ты уволен, вали отсюда.

– Ну?

– Они останутся должны тебе… Ну, скажем, пятьдесят тысяч иен.

– То есть около пятисот баксов, так?

– Примерно.

– О'кей.

– Так вот, тебе должны пятьдесят тысяч иен и отказываются платить.

– О'кей.

– Ну, так вот… Не знаю, как насчет твоего бара, но в большинстве каждую ночь босс снимает кассу и делает одно из двух. Либо везет в ночной депозитный ящик в банке, либо к себе домой. У этих парней не бывает телохранителей, и деньги они носят в сумках.

– Ты спрашиваешь, смог бы я отобрать у него деньги?

– Да.

– Но как?

– Ну не знаю. Прицепился бы за ним…

– Вырубил бы его и взял деньги?

– Конечно. Никто бы тебя не увидел. Все к тому времени разошлись бы по домам. А если все правильно сделать, то и сам этот парень тебя не увидит. Ты бы вышел сухим из воды. Ну так что? Пошел бы ты на это?

– А откуда мне знать, что меня никто не заметит?

– Поздняя ночь. Вокруг ни души. Можно надеть маску и перчатки. Если тебе так спокойнее. Почему ты так смотришь на меня?

– Не могу поверить, что мы говорим об этом. О маске и перчатках. Все это по-прежнему кажется очень рискованным. А что, если мне не удастся его вырубить? Это ведь только в кино все просто. А кроме того, если кого-нибудь ударить по голове слишком сильно, можно ненароком и убить.

– Ты все усложняешь. Забудь о том, что парня придется стукнуть. Представь, что сможешь подобраться к деньгам по-другому. Я имею в виду: взял бы ты деньги, если бы мог, или нет?

– Мы все еще обсуждаем мои пятьдесят тысяч, так?

– Черт, какая разница! Эти деньги или все, меня не колышет. Это тебе решать.

– Давай говорить только о пятидесяти тысячах иен.

– Ладно.

– Что ж, если мне представится возможность забрать то, что он мне должен, если я буду уверен, что не попадусь, и если рассуждать исключительно гипотетически… Я думаю, я бы пошел на это.

– И это не было бы воровством?

– Нет, если только я забрал бы то, что причитается мне. Этот парень – говнюк. И он мне должен.

– Интересно.

– А ты бы как поступила?

– Секундочку. Представим себе другую ситуацию.

– О господи!

– А что, если речь идет не о пятидесяти тысячах иен? А о гораздо более крупной сумме?

– Какой?

– Как насчет миллиона долларов?

– Миллиона долларов?

– Это я так, навскидку сказала.

– Кто-то задолжал мне миллион долларов?

– Угу.

– Но почему?

– Ну, потому что ты такой умный. Не знаю. Какая тебе разница? Представь просто: тебе должны. Что бы ты сделал, чтобы вернуть долг?

– Миллион долларов… Не уверен, что у меня есть ответ на этот вопрос.

– Почему?

– Это нереально. Я не могу сказать, что бы я сделал, потому что не представляю себя в такой ситуации.

– А если я скажу, что я как раз в такой?

– В такой что?

– В такой ситуации.

– Кто-то должен тебе миллион долларов?

– Ну, приблизительно.

– Постой-ка. Это ведь еще один гипотетический вопрос, верно?

– Это зависит…

– От чего?

– От того, как ты на это посмотришь.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

В воскресенье вечером Джессика привела Криса в отель «Счастливый Казанова» на Минами-ку.

– Это самый уединенный любовный отель в Осака, – заявила Джессика. – Как раз то, что нам нужно. Во-первых, здесь нет окон. Эти розовые ставни, на которые ты смотришь, просто для вида. Во-вторых, и дверь, и лестница, которая к ней ведет, скрыты вон теми гигантскими изгородями. В-третьих, на парковке выдают специальные намагниченные металлические полосы, чтобы прятать номера машин от посторонних глаз. Например, от глаз частных детективов. И это только то, что снаружи… – Она взяла его за руку и потащила к входу. – А ты когда-нибудь раньше видел розово-голубой отель? С неоновой вывеской в пятнадцать футов высотой? За пределами Лас-Вегаса? Стоп. Ты же из Флориды! Забудь, что я сказала. Ну вот, можешь сам проверить.

Она толкнула одну из тяжелых стеклянных дверей, и они вступили в крошечный Г-образный вестибюль, уставленный вдоль стен искусственными деревьями. Крис услышал, как дверь за его спиной закрылась, а потом раздался резкий щелчок. Обернувшись, он попробовал открыть дверь, но, к его удивлению, она была заперта.

– Испугался? – Джессика показала ему на маленькое сенсорное устройство с пульсирующей красной лампочкой на стене. – Когда мы входим, лампочка загорается, и дверь автоматически закрывается. Она будет закрыта ровно две минуты – я засекала, – чтобы дать нам время выбрать себе комнату, не натыкаясь на других посетителей. Потом красная лампочка гаснет, дверь отпирается, и пошло-поехало. Здорово, правда? Когда я впервые оказалась тут, то подумала; а что, если в тот момент, когда дверь заперта, отключат электричество? «„Счастливый Казанова“: извращенцев впускают, но не выпускают». Ан нет! За этой перегородкой, что перед нами, есть другая дверь. Выход. Предполагается, что уходить нужно через нее.

Крис смотрел на свисающие с потолка камеры слежения.

– А что ты скажешь об этом? – спросил он.

Джессика положила руки на бедра и, сдув с глаз рассыпавшиеся пряди светлых волос, скорчила рожу. Она была ростом приблизительно метр семьдесят, однако казалась выше благодаря высоким каблукам. В поношенных джинсах и футболке из бангкокского Хардрок-кафе, она была похожа на сгусток нервной энергии. Она смотрела на камеры так, словно они наносили ей личное оскорбление.

– Да, это небольшая проблема. Здесь следят, чтобы в такие отели не забредали грязные бомжи, геи и лесбиянки. Средних лет бизнесмен может приводить любовницу-старшеклассницу, и ничего, а вот если забредут два парня или две девушки, – ни-ни! Но ты не волнуйся, с этим мы справимся. Я обо всем позаботилась.

Крис снова взглянул на камеры. Он был чуть выше метра восьмидесяти пяти, некрупный, но и не тощий. В черной рубашке поло и шортах цвета хаки он напоминал ученика престижной частной школы. Он покачал головой, думая о том, не стоит ли спрятать лицо. И еще о том, не бросить ли все и не вернуться ли домой.

«Я обо всем позаботилась». Джессика так и сыпала штампами. Интересно, сколько тупоголовых преступников в скольких фильмах произносили ту же самую фразу? Как правило, как раз перед тем как попасть в лапы полиции. Эта мысль так поразила Криса, что он остановился и подумал: «Господи Иисусе!» Сейчас он не смотрит кино, все происходит на самом деле. Интересно, сколько тупоголовых преступников в скольких фильмах произносили нечто подобное?

Крис Райан и Джессика Романо впервые встретились на студенческой пивной вечеринке в Блумингтоне, штат Индиана, где он пытался продать ей джойнт, наполовину заполненный дешевым коричневым гашишем, а наполовину – полусырой травкой с пустыря за его домом. Студенческая братва из «Сигмы-гаммы» спаивала их всю ночь. Студенты по очереди бегали за следующей порцией для себя и своих товарищей и сыпали комплиментами по поводу «могучего дерьма», которое втюхивал им Крис, удачно избегая необходимости затягиваться левым куревом. Эд, бойфренд Джессики, был уже под столом, когда она появилась, сделала затяжку, закашлялась, прошептала «О боже», – а потом громко произнесла:

– В жизни не пробовала более мерзкой марихуаны! Ты что, шатаешься по задворкам и крутишь сигаретки из всего, что попадается тебе под руку?

Крис к этому времени был уже весьма обдолбанным, поэтому, вместо того чтобы спорить, он сунул ей одну из сигарет, припасенных для себя, – «Генсвиль Спешиал» класса А. Они уселись в уголке и стали знакомиться. То есть, скорее он стал с ней знакомиться, потому что Джессика болтала без перерыва, и ему едва удавалось вставить словечко. Она была второкурсницей, родом из Чикаго, учиться ей давно надоело, и она подумывала о том, чтобы бросить учебу и рвануть в Японию, «устроиться там на телевидение или, может, пойти в манекенщицы». Джессика была наслышана о том, что голубоглазые блондинки с пышной грудью купаются там в иенах. «Вот такие», – Джессика растянулась перед Крисом на полу, передала ему свой косяк и перевернулась со спины на живот, а потом опять на спину, чтобы продемонстрировать свою высокую квалификацию. Крис затянулся и одобрил: «Я бы тебя нанял». Джессика села и забрала у него свой косяк. «Надеюсь, у тебя бывают идеи получше, – сказала она. – Тебе повезло, что я сегодня такая игривая. Это от марихуаны». Дело кончилось тем, что они оказались в другом конце коридора в комнате приятеля Джессики. Около трех ночи в комнату завалился его сосед и, глядя на Криса мутным взглядом, завопил: «Эд, мудила, ты что, сбрил все волосы на груди?» А потом: «Эй, возьми-ка крем для бритья и отделай меня так же». Крису пришлось быстро смотаться оттуда.

Верная своему слову, Джессика бросила школу в конце того же семестра. Прошло семь лет с тех пор, как Крис видел ее. В следующий раз они нечаянно столкнулись у бара «Рамбл» в Америка-мура, всего в нескольких минутах ходьбы от отеля «Счастливый Казанова». Америка-мура [4]4
  Американская деревня ( яп.).


[Закрыть]– это четыре городских квартала американской поп-культуры, пропущенной через японский фильтр. Все вокруг было завалено дешевой обувью и вышедшей из моды одеждой, самое место покупать ношеные гавайские рубашки. Здесь же находилось несколько баров и танцплощадок, где ошивались охотницы до гайдзинов [5]5
  Гайдзин – иностранец ( яп.).


[Закрыть]. Крис проработал вышибалой в баре «Рамбл» всего три недели, когда перед ним предстала Джессика и протянула руку. «Господи! – воскликнул он. – Как поживаешь?» Она посмотрела на него и пожала плечами: «А ты так и не придумал ничего получше, да?»

Джессика по-прежнему была шумной, нахальной и, что ему особенно нравилось, – прямой и открытой. Но что-то в ней изменилось, появилось что-то новое, чему он не сразу смог дать определение. Может быть, она стала немного жестче. Немного более нетерпелива. В ее глазах появилось выражение безрассудства. Но ведь Джессика совсем не была безрассудной. Сначала Крису казалось, что в ее рассказе не сходятся концы с концами. Но вскоре они оказались на соломенном татами в ветхом, арендованном у ее друзей домишке, где, покуривая в память о прошлом, Джессика поведала ему о своей Идее. Именно поэтому они отправились теперь в это японское гнездышко секса и выбирали себе номер с помощью настенного дисплея.

– Зеркальные потолки, кровати в форме сердца, горячие ванны, тематические комнаты. Все это здесь есть, – уверяла Джессика. – Если картинка светится – значит, номер свободен. Если темная – номер уже занят. Тебе повезло, сегодня у тебя богатый выбор. А вечером в пятницу или субботу весь экран может быть темным.

Крис обалдел от разнообразия предлагаемых комнат. Некоторые картинки были подписаны, в основном на японском, но иногда и на английском. На одной из них было написано «НЛО». На изображении внизу была показана комната с зеркальными обоями, круглой кроватью с серебристыми простынями и разными причиндалами, похожими на хирургические инструменты, аккуратно разложенными на металлическом передвижном столике рядом с кроватью. Другая комната называлась «Темница», но, к сожалению, поглядеть на нее было нельзя, так как картинка была темной. Крис спросил:

– А в какой номер ты обычно ходишь со своим парнем?

Джессика показала на одну из картинок без надписи.

– Вот сюда, в конце коридора. Номер триста один. Комната самая обычная. Без всяких там извращений. Ему не слишком нравятся все эти причуды. Слушай, я вот что думаю: если ты все же согласишься на это дело, сними для себя и Таро комнату на одном этаже с нами. Надо все упрощать по мере возможности.

Она показала ему, что делать дальше. Под каждым изображением были указаны две разные цены: одна для простого «отдыха», другая для «пребывания». «Отдых» предполагал два часа и стоил три с половиной тысячи иен, а «пребывание» означало целую ночь до десяти утра и стоило десять тысяч иен. Тематические комнаты стоили дороже.

– Самое хорошее во всем этом то, – заметила Джессика, – что не нужно никому говорить, какую комнату предпочитаешь. В большинстве любовных отелей платишь за номер и получаешь ключи от администратора, который сидит за окошечком с тонированным стеклом. Лица ее – а это всегда бывает женщина, что бы это ни значило, – ты видеть не можешь, равно как и она твоего, но все же с ней приходится разговаривать. А иногда это бывает ужасно неловко.

– Простите, нельзя ли снять «Темницу» на двоих?

– Вот именно! А здесь тебе нужно лишь выбрать «Отдых» или «Пребывание», нажать кнопочку рядом с ценой и сунуть деньги вот в эту щелочку справа. Как в киоске-автомате на улице. Как только наберется вся сумма, из другой щелочки, рядом с картинкой, которую ты выбрал, выскакивает карточка-ключ. И все! Можешь идти. Когда время истечет, просто сунешь карточку-ключ назад в щель.

Крис спросил:

– А что будет, если проспишь свое время?

Джессика заморгала.

– Не знаю. – Глядя на дисплей, она теребила средний палец. Потом предположила: – Наверно, они звонят в номер по телефону.

– А что, если уйдешь с картой-ключом?

Джессика посмотрела на него:

– А для чего тебе это?

– Ни для чего. Просто любопытно, что случится, если мы так сделаем?

– Черт, я не знаю! – воскликнула Джессика. – Возможно, раздастся сигнал тревоги. Прибежит кто-то из персонала. Откуда мне знать? Не делай этого, и тебе не придется об этом волноваться. О'кей? – Она взглянула на часы. – Уже десятый час. Может, выйдем отсюда и все обсудим? Или ты собрался побывать в какой-нибудь комнате?

Крис улыбнулся.

– Черт возьми! – воскликнул он. – Только если это тебе не внапряг.

Они заплатили за «отдых» в «Дисниленде» (Крис дважды перечитал название, чтобы убедиться в том, что написано именно так) и поднялись в лифте на третий этаж. Джессика объяснила ему, что в отеле два лифта: один для того, чтобы подниматься наверх, в номера, а другой для того, чтобы спускаться вниз. Тот лифт, что идет вниз, останавливается у самого выхода.

– Возникает очень странное ощущение, – сказала Джессика, – когда находишься здесь столько времени и не встречаешь ни одной живой души. Все специально спроектировано так, чтобы этого не произошло. А если даже на кого-нибудь наткнешься, то на тебя не кинут даже беглого взгляда.

Словно в подтверждение ее слов, в коридоре на третьем этаже они столкнулись с выходящей парой: пожилой мужчина в синем костюме-тройке и совсем молодая женщина с прямыми, иссиня-черными волосами, спускавшимися ниже пояса. Едва заметив Криса и Джессику, они прижались друг к другу и поспешили пройти мимо, избегая встречи глазами. Джессика взглянула на Криса: понял, мол, что я имела в виду?

– Хоть голышом бегай по коридору! – радостно объявила она.

«Дисниленд» оказался номером 305. Будучи «тематическим», он стоил дороже. Как только Крис открыл дверь, то сразу понял, за что заплатил. Ему даже показалось, что хозяева продешевили.

– Как раз ради этого я приехал в Японию, – произнес он.

Это и в самом деле был «Дисниленд». Крис задумался, сколько времени займет обход комнаты с подсчетом всех случаев нарушения авторских прав? На одной только розовой, королевских размеров кровати, их было четыре: аляповатые куклы Микки, Минни, Плуто и Русалочки, аккуратно рассаженные между подушками, похожими на конфетные обертки. На одном из прикроватных столиков стоял телефон в форме Микки-Мауса, на другом – две бейсболки Микки-Мауса. Другие игрушки и безделушки были разбросаны по всей комнате: покрывало со сценами из «Короля-льва», олененок Бемби в полный рост у кожаной кушетки, пластиковая тиара на туалетном столике (на случай если посетителям не понравятся бейсболки). Стены были украшены красно-белыми глянцевыми обоями, изображающими Микки и Минни в различных романтических позах; Микки вручает Минни букет цветов; Микки прижимает ее лапку к гигантскому сердцу; Микки и Минни танцуют щека к щеке.

Джессика бросила сумочку на кровать и села, скрестив ноги. Потом вытащила сигарету.

– В этой стране все просто свихнулись на разных «сю-сю».

– Не корчи из себя сноба, – поморщился Крис. Заметив на столике с бейсболками упаковку «Настоящих Дисни-презервативов», лежащих на белом пластиковом подносе, он показал Джессике на нее: – Как ты можешь смеяться над таким вниманием к деталям? А эти презервативы даже рифленые.

– Попробуй надень хоть один! Мой знакомый австралиец говорит, что японские кондомы слишком маленькие: натягиваешь – и оказываешься как в тисках. – Она взглянула на его пах и рассмеялась. – У тебя, впрочем, наверняка никаких проблем не будет!

– А давай попробуем. – Крис снял одну из бейсболок и надел ей на голову. – М-И-К-К-И, дай мне свою киску!

Джессика пустила ему в лицо струйку дыма.

– Мечтать не вредно. – Потом той рукой, в которой держала сигарету, махнула в сторону телевизора. – Не передашь мне пульт? Пока ты тут осматриваешься…

В Штатах Крису не доводилось бывать в мотелях с почасовой оплатой, но он легко мог представить себе такой: прожженный сигаретами потертый ковер, грязные простыни, доносящиеся сквозь тонкие, как бумага стены стоны и хрюканье из соседних комнат. Отель «Счастливый Казанова» был совсем другим. Здесь было безупречно чисто, стены были очень толстыми, и все было предусмотрено. Широкоэкранный телевизор был снабжен DVD-плеером, игровой приставкой и караоке. DVD и компьютерные игры для взрослых были аккуратно сложены на полочках маленького шкафчика Крис просмотрел названия DVD и обнаружил японскую порноверсию «Белоснежки и семи гномов». «Наверное, это то, что нам нужно», – подумал он. Продолжая осмотр, он заметил видеокамеру на треножнике, на тот случай, если кому-то захочется иметь видеозапись вечернего действа. Дальше шел мини-бар, в котором было полно содовой воды и пива, а также миниатюрных бутылочек с ликерами, вроде тех, что подают в самолетах. Рядом стоял маленький автомат, в котором можно было купить самые разные секс-игрушки. Причем ничего диснилендовского. Крис сказал, оглянувшись через плечо:

– Мне всегда казалось, что из Микки вышел бы прекрасный искусственный член. С такими-то ушами, а? Как считаешь?

Но Джессика никак не отреагировала.

На крышке унитаза оказалось покрывало, с которого улыбался Дамбо.

Ванна и душевая кабина были отделены от остальной части ванной комнаты. Открыв дверь и включив свет, Крис радостно хмыкнул, потому что помещение осветилось красным светом. Глубокая ванна-джакузи была обложена черной плиткой и окружена зеркалами. У некоторых из зеркал на разной высоте были приделаны металлические поручни примерно в фут длиной. Крис никак не мог понять, для чего они нужны, пока вдруг до него дошло, у-у-уххх, что если за них ухватиться, очень удобно будет пристроиться сзади… Интересно, сколько пар занимались сексом здесь вот так?

Он вернулся в комнату и увидел, что Джессика уже нашла какой-то порноканал.

– Оставь, не переключай, – попросил Крис.

– Что-то я не пойму, – Джессика показала на экран дистанционным управлением, – чем они занимаются. Вот тот парень, с микрофоном, похож на репортера. Он берет интервью у тех троих голых парней и их подружек в каком-то отеле. Кажется.

Крису это тоже показалось забавным: трое парней голышом отвечали на какие-то вопросы, а их подружки сидели на кровати и смотрели на них. Интимные места парней были прикрыты с помощью компьютерного графического эффекта в виде мозаики, но все равно было понятно, где что.

– Да, в этом табуне не встретишь хорошего жеребца! – усмехнулся Крис.

– Но этого не скажешь обо всей Японии, Крис-сан.

Они глядели на экран, надеясь на дальнейшее развитие действия, но интересней не становилось. То и дело какому-нибудь парню удавалось рассмешить одну из девиц, и камера тут же переводила фокус на нее и показывала, как она хихикает, прикрывая рот ладошкой. Иногда вторая камера, установленная на полу, приближалась к скрещенным ногам какой-нибудь девушки, и можно было увидеть трусики. Интересно, подумал Крис, неужели японцев это возбуждает? Иначе как они это терпят?

Джессика посмотрела на него через плечо и начала грызть ногти.

– Ну и как тебе?

– Что? – Крис все еще ждал, что кто-нибудь из девиц снимет хотя бы топик. – Я думаю, что никогда не видел худшего порно.

Джессика взяла его за подбородок и повернула его голову к себе.

– Я не про это, – она вдруг стала абсолютно серьезной. – А про план. Как ты думаешь, сработает? Вы с Таро войдете, когда парень будет спать. Мы его оденем, выведем оттуда, и никто не заметит разницы. Если все остальное пройдет хорошо – допустим, – то мы уже почти дома и на свободе. – Она игриво потрепала его по подбородку: – Скажи же что-нибудь.

Он снял ее руку и мягко положил ей на колени. Потом встал с постели и подошел к видеокамере. Наклонившись, нашел Джессику видоискателем. Джессика заметно нервничала.

– Ну же! – В ее голосе звучало нетерпение.

Крис не знал, как включается камера. Он прислонился к стене.

– Согласен, что это место весьма уединенное, как ты и говорила. Если действительно убрать камеры внизу, а ты полагаешь, что это возможно, то, наверное, можно здесь убить кого-нибудь и уйти незамеченным.

– Вот именно.

– Так-то оно так, но проблема в том, что ты не хочешь никого убивать. Ты… – Он осекся, осознав дикий смысл своих слов. Она не хотела никого убивать, и в этом-то и была проблема. Господи Иисусе! Он начал снова: – Джессика, как бы невероятно это ни звучало, но ты задумала дело куда более трудное, чем убийство. Можно безнаказанно совершить убийство, это часто случается, но, – добавил он упавшим голосом, думая при этом совершенно о другом, – Джессика, никому еще не удавалось безнаказанно устроить похищение.

Похищение. О боже! Крис не мог поверить, что он в Японии, в отеле, и они обсуждают план похищения. Причем всерьез. Он видел, что Джессика тоже думает об этом, глядя в пол и перекатывая язык во рту. Ему показалось, что он где-то видел такую же напряженную позу. Может, в кино? Может, она напомнила ему какую-то актрису? Тут он вспомнил и улыбнулся. Ну точно! «Побег». Он был Стивом Маккуином, а Джессика – Эли Макгроу. Они точно так же сидели на кровати в номере дешевого мотеля и разрабатывали детали своего следующего дела. Он даже засмеялся, так живо представилась ему эта сцена. Это именно то, чем были сейчас заняты они с Джессикой. Они разрабатывали детали своей следующей махинации, очередного изощренного преступления. Нового крупного дела. Это еще больше рассмешило его, и теперь Джессика смотрела на него довольно сердито.

– Что тут смешного?

У Криса в глазах стояли слезы. Чтобы успокоиться, он несколько раз сделал глубокий вдох, а потом спросил:

– Джессика, что мы здесь делаем, черт возьми?

– О чем ты?

– А о том, что это похоже на сцену из второразрядного фильма. Мы сидим в оклеенном обоями с Микки-Маусом номере секс-отеля и планируем похищение с целью получения выкупа. Сюрреализм какой-то.

Джессика сказала:

– Это не похищение с целью выкупа.

– Что?

– Мы никого не похищаем. Это не похищение.

– Нет? Так что же это? Джессика, ты хочешь, чтобы я помог тебе и твоему дружку-полуфилиппинцу сцапать какого-то парня, вывести его из отеля против его воли, чтобы ты могла вытрясти денежки из его любящего семейства. Это и есть похищение с целью выкупа. Как это еще назвать, черт возьми?

Джессика помолчала.

– Ну, может быть, технически это и похищение.

– Технически?

– Ну, с точки зрения закона. Но это неважно, – она встала, ее глаза снова вспыхнули, и Крис живо представил, как в ее мозгу завертелись колесики. – Я имею в виду, что это не будет выглядеть как похищение. Я знаю, о чем ты говоришь. Как это бывает в кино. Вроде того, с Мелом Гибсоном и еще одним чуваком. Помнишь? Он был в «Аполлоне-13» и еще в одном ужасном фильме-клоне, с Мэдлин Стоу. Ну, ты знаешь, что я имею в виду. – Она щелкнула пальцами. – Гэри Синайз.

– А! «Выкуп»! Я видел этот фильм.

– Да-да. Вот там как раз классическое похищение с целью выкупа. Гэри Синайз выкрадывает ребенка Мела Гибсона и требует денег, а не то… И потом все принимает ужасный оборот.

– Только если ты смотришь на дело с точки зрения преступника. Понимаешь? Мы-то не преступники. – Почему так трудно объяснить такую простую вещь?

– Минуточку. А почему все так плохо оборачивается? – Со вскинутой головой она была похожа на учительницу, замершую в ожидании того, когда кто-нибудь из учеников поднимет руку.

– Сдаюсь.

– Дело принимает ужасный оборот, – произнесла Джессика, подчеркивая каждое слово, – потому что Гэри Синайз не управляет ситуацией. Он только думает, что держит все под контролем. Он связывает ребенка, он врубает на всю мощь музыку, чтобы ребенок ничего не мог слышать, он отправляет Мелу письмо по электронной почте, чтобы его невозможно было выследить, изменяет голос в телефонной трубке, но он по-прежнему не владеет ситуацией, потому что вынужден во всем полагаться на Мела. Действовать должен Мел. Он должен прийти с деньгами в назначенное место, не звонить в полицию, не делать глупостей… Забудь об этом.

Она стояла теперь рядом с ним, закусив нижнюю губу и покачивая плечами из стороны в сторону, словно танцуя. Потом обвила руками его шею.

– Когда мы покинем этот отель и хорошенько, как встарь, будем трахаться в фургоне Таро, мы будем полностью контролировать ситуацию. А потом, через три часа, а может быть, и через два, либо станем богатыми, либо нет. Ни у кого не будет времени ни звонить в полицию, ни метить деньги, ничего. Даже если мы не получим деньги, никто не сможет доказать нашей вины или понять, каким образом все было провернуто. Я единственная, кого хоть в чем-то можно заподозрить. А тебе вообще абсолютно не о чем беспокоиться.

Крис почувствовал на лице ее дыхание. Это ему понравилось.