Текст книги "В тихом омуте"

Автор книги: Патриция Вентворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава шестая

– Это последний снимок Стеллы.

Стар протянула большую фотографию в кожаной рамке.

– Ты ее давно уже не видела, а она очень сильно изменилась.

С фотографии смотрела длинноногая худенькая девочка с прямыми темными волосами, с лицом, потерявшим прежнюю младенческую округлость, но еще не оформленным до конца. Маленький прямой нос, коротенькие брови, глубоко посаженные глаза. Очень странным был рот – широкий и довольно бесформенный.

– Она не совсем на меня похожа, – вздохнула Стар с большим сожалением.

– Нет.

– Скорее на Робина. А ведь он очень красив, да? Вполне возможно, что Стелла, поскольку она не похожа ни на меня, ни на Робина, будет чем-то средним. У нее замечательный цвет глаз – какая-то странная смесь коричневого и серого, намного более темные, чем мои. Джанет, ты будешь писать мне обо всем, что она говорит и делает, правда? Я могу на это рассчитывать? Я просто теряю рассудок, когда речь заходит о ней. Мне об этом постоянно говорят, но она все, что у меня есть. Кое-кто на днях ехидно интересовался, почему я не беру ее жить с собой, вместо того чтобы оставлять в доме Фордов! Я так разозлилась – чуть не выцарапала ей глаза. Я сказала: «Вы понятия не имеете, какая между нами тесная связь».

Слезы полились из ее глаз.

– Конечно, я больше ни о ком не забочусь, но я все время тоскую без нее. А почему она живет в доме Фордов… Знаешь, ей лучше находиться там, поближе к природе. Там у нее есть и кролики, и котенок, да и вообще в деревне дети получают все то, чего не может им дать город. Ты помнишь, какими мы были в Дарнэке? Это было чудесно!

Джанет положила фотографию на кровать. Перед ней стоял открытый чемодан, и она аккуратно собирала в него свои вещи. Она прекрасно понимала, что Стар рассчитывала на нее и упомянула о Дарнэке не без какого-либо тайного умысла. Джанет это знала совершенно точно, потому что через секунду Стар добавила:

– А ты теперь видишься с Нинианом?

Джанет в этот момент как раз складывала светло-голубой пеньюар. Она положила его поверх костюма и спокойно ответила:

– Нет.

Стар принесла ей целый ворох чулок.

– Не понимаю, почему я не могу сказать. Я как-то раз зашла к Робину, и он пригласил меня на ланч. Я не думала ничего такого, но, как бы то ни было, мы поженились. А ведь ты даже не была увлечена Нинианом как следует. Или была?

Джанет тщательно сложила чулки в чемодан.

– Все это зависит от того, что ты имеешь в виду, говоря «увлечена».

– Ну ты так и не смогла добиться от него объявления о помолвке.

– Да, не смогла.

В воздухе повисла тягостная пауза.

Не выдержав ее, Стар первой спросила:

– Ты ведь порвала с ним, не так ли? Я спросила у Ниниана как-то раз, а он мне не ответил, только поднял удивленно брови и насмешливо ответил, что меня это никоим образом не касается.

Джанет, помолчав, проронила:

– Мы с тех пор не виделись.

– А ведь с тех пор столько времени прошло! Тогда это, наверно, Энн Форест. Или нет?

– Да, она может быть соперницей.

– Дорогая, как это все глупо с твоей стороны! Он совсем о ней не думает – у нее ни одной умной мысли в голове! Это было просто физическое влечение. У тебя когда-нибудь возникало желание получить что-то во что бы то ни стало? У меня так было много раз, и я совершенно не могу с этим бороться. Например, вижу хорошенькую шляпку, и стоит она безумно дорого, а у меня чувство, что я не смогу жить, если она не будет мне принадлежать. Или норка, которую я точно не могу позволить себе купить, но я не успокаиваюсь, пока не получу ее. Энн Форест – именно такой случай. Пока она, конечно, ему в диковинку, но я не сомневаюсь, что она очень скоро ему надоест – уже через неделю. Ты видишь, я действительно знаю Ниниана. Мы почти как близнецы, как и наши отцы, хотя на самом деле мы всего лишь двоюродные брат и сестра.

Поэтому я точно знаю, что произойдет между ним и Энн. Именно так произошло между мной и Робином: мы поженились и проиграли, нам не удалось остаться вместе. На самом деле ничего серьезного нас не связывало, и я не должна об этом жалеть, ведь у меня теперь есть Стелла. И я уверена, что между тобой и Нинианом может быть что-то настоящее. Ты для него очень много значишь, как и он для тебя. И так будет всегда.

Джанет присела перед чемоданом, продолжая укладывать в него вещи. Руки ее двигались очень проворно. Она была чуть выше Стар и казалась простушкой на фоне своей яркой подруги: каштановые волосы, карие глаза… Словом, ничего необычного, за исключением решительного подбородка, свидетельствующего о том, что его владелица способна справиться сама со всеми проблемами, и глаз, всегда смотревших прямо и дружелюбно.

– Знаешь, дорогая, ты с возрастом становишься все более красивой.

Стар наблюдала за Джанет и страстно желала, чтобы та сказала хоть что-нибудь. Она никогда не говорила о Ниниане, что, по мнению Стар, было очень глупо. Всем известно: если ты умалчиваешь о чем-нибудь, сознательно пытаешься это подавить, когда-нибудь правда вырвется наружу, и тогда будет намного хуже. Обязательно нужно выговориться, даже если это мучительно больно.

Но Джанет, выпрямившись, произнесла только:

– Так, это сделано. Больше сюда ничего не поместится. Теперь что еще нам нужно?

– Мы не составили делового соглашения.

Джанет нахмурилась:

– Не нужно никакого контракта. Только вот в чем дело… Хьюго забыл выписать мне чек, и я сижу без гроша, а он, наверное, вернется еще не скоро, и где он, я понятия не имею. Так что, если ты выделишь мне десять фунтов, я буду избавлена от некоторых денежных проблем.

– Дорогая, ты не сможешь жить на десять фунтов!

Джанет рассмеялась:

– Ты не знаешь, на что способна, пока не попробуешь это. Только на сей раз я не буду пробовать. Меня ждут две прекрасные недели, я буду жить в доме Фордов, кроме того, у меня имеется небольшой капитал в сберегательном банке. С твоими десятью фунтами я смогу продержаться, даже если Хьюго вскоре не объявится, хотя думаю, он должен позвонить и справиться, как продвигается дело с его пьесой. А теперь я должна идти.

Стар судорожно схватила Джанет за руку:

– Мне не хочется, чтобы ты уходила. Знаешь, мне безопаснее, пока ты находишься где-нибудь поблизости, рядом. А вдруг ты неожиданно куда-нибудь денешься? Я не имею в виду ничего плохого. Но я всегда как-то увереннее себя чувствую, когда знаю, что в любое время могу тебе позвонить, как я сделала это сегодня вечером, и ты приедешь. У меня какое-то странное ощущение, как будто что-то должно произойти. Я как подумаю, что буду по ту сторону Атлантического океана и не смогу в случае чего оказаться поблизости, внутри словно превращаюсь в лед, меня бьет дрожь. Как ты считаешь, это действительно плохое предчувствие или я просто волнуюсь?

– Не думай об этом. Что может произойти?

Стар слабо улыбнулась:

– Я не знаю, так не принято говорить. Во всяком случае, никто так и не говорит. Я должна быть сильной. Но все люди, так или иначе, испытывают подобные чувства. Как-то раз одна из моих двоюродных бабушек Рутерфорд рассказывала об этом. Она должна была плыть на пароходе, но, подойдя к нему, ощутила такую же странную дрожь, ее бросило в холод. Это не был страх, она не раз пересекала океан. Но в тот раз не смогла. И правильно сделала, надо сказать, потому что пароход затонул и никто с него не смог спастись. В студии дяди Арчи есть ее портрет: там она изображена в каком-то странном головном уборе времен королевы Виктории. Затем бабушка вышла замуж за астронома, и они переехали на юг Англии. Ее пример весьма показателен, правда?

Джанет пропустила все это мимо ушей. Она знала Стар с детства и уже привыкла к ее странной логике, вернее, к ее отсутствию, поэтому, чтобы не обсуждать далее столь печальную тему, бодрым голосом подытожила:

– Хорошо, не езди, если у тебя такое предчувствие. Может быть, ты и не настолько нужна? Можно, например, поступить следующим образом: послать ему телеграмму и сказать, что ты просто немного трусишь. И в конце концов, он всегда может отдать твою роль кому-нибудь другому, скажем, той же самой Джине Померой. Боже мой, это же так просто!

Стар, трагически распахнув глаза, сдавленным голосом прошептала:

– Нет, скорее я умру! Значит, ты мне не поверила? Не веришь, что у меня на душе плохо?

– Я не знаю, что творится у тебя в душе. Зато я знаю, что ты не сможешь одновременно находиться и здесь, и там. Если тебе нужна твоя роль, тебе придется поехать в Нью-Йорк. Не думаю, что нью-йоркская публика согласится прибыть сюда.

– Да, ведь эта роль великолепна, она написана специально для меня! Никто не сможет сыграть ее, кроме меня. Джанет, я обязательно должна там быть. И, пока ты со Стеллой, я буду знать, что с ней все в порядке. А как ты думаешь, действительно все будет в порядке?

– Не вижу причин для беспокойства. Почему с нами должно что-то случиться?

– Да, ты права, я болтаю глупости. На самом деле мне уже не очень хочется ехать. Раньше мне действительно все это нравилось, а теперь очень напоминает нашу детскую забаву – попасть из ярко освещенной комнаты в темноту.

Джанет улыбнулась:

– Не думаю, что Нью-Йорк похож на темноту! – И она вышла из комнаты.

Убедившись, что Джанет не может ее услышать, Стар быстро схватила телефонную трубку, набрала номер, немного подождала и услышала голос, который был ей знаком так же хорошо, как и ее собственный.

– Привет, Ниниан, это Стар.

– Я бы удивился, если бы это оказалась не ты!

– Я уже три раза звонила тебе, а тебя не было.

– Как ни странно, я изредка покидаю жилище, отправляюсь в город…

– Ниниан, я сейчас у Джанет…

– Очень интересно!

– Идиотка Эдна отпустила Нэнни без моего согласия. Видите ли, та давно не отдыхала. А теперь она где-то на континенте…

– Да уж, оттуда вернуться очень трудно.

– Нет, она вернется, но это произойдет только через две недели, а я должна уехать в Нью-Йорк.

– A-а, вот как… Я приеду, чтобы проводить тебя.

– Ну, не думаю, что ты захочешь это сделать. Видишь ли, там будет Джанет, я попросила ее присмотреть за Стеллой.

– Знаешь, это просто удивительно. Дом Фордов буквально набит женщинами, а за Стеллой некому присмотреть!

– О чем ты говоришь? Я никому из них не доверяю и никому не оставлю Стеллу. Я звоню, только чтобы сказать тебе, что Джанет будет за ней смотреть, вот и все.

Небольшая пауза, после которой Ниниан Рутерфорд спросил:

– А почему?

– Почему именно Джанет?

– Нет, я совсем не это хотел спросить. Почему ты мне из-за этого позвонила?

– Я подумала, что тебе было бы приятно это услышать.

Он сказал невинным голосом:

– Дорогая, я совсем на тебя не сержусь. Теперь, с твоего позволения, я наконец закурю сигарету!

Стар сердито хмыкнула и повесила телефонную трубку.

Глава седьмая

Джанет появилась в доме Фордов на следующий день. Она ехала в лэдбургском поезде, и внутренний голос говорил, что она дала маху, согласившись на роль гувернантки. Да, конечно, останься Джанет в городе, ей пришлось бы есть только хлеб с маргарином и слабым подобием чая, но даже это было бы лучше двухнедельного проживания в доме, где бывает Стар.

Никто там не знал ее, да и она никого не знала. Когда Джанет думала об обитателях дома Фордов, ее охватывала дрожь, словно она находилась в сыром мрачном подвале. В доме Рутерфордов, что в Дарнэке, было подобное место около кухни. Оттуда всегда просачивался какой-то неприятный сырой запах, как в склепе. Когда Джанет ехала в дом Фордов, ее не покидало такое же ощущение.

Надо признаться, что Джанет действительно очень доверяла своим ощущениям. Несмотря на то что в целом ее характер был сформирован под влиянием довольно земных, доверяющих только материальному миру шотландских родственников, изредка в Джанет начинала бурлить кровь мистически настроенных горцев.

Ниниан, заметив у нее эту черту характера, как-то раз объявил, что без нее Джанет станет обыкновенной, скучной, унылой – словом, как все.

Джанет поспешно выкинула Ниниана из своих мыслей и быстро заперла дверь в воспоминания. Она поступала так уже почти два года, и, по логике вещей, это должно было стать для нее привычным. Ей хотелось бы совсем позабыть о Ниниане, но что-то всегда напоминало о нем: о его глазах, когда он подшучивал над ней – тогда из них лился яркий свет, или когда начинал злиться и говорить колкости, или когда гневно хмурился – в этом случае в его глазах сверкали настоящие молнии. Джанет думала, что в конце концов и эти воспоминания перестанут причинять ей боль, но пока об этом приходилось только мечтать.

В Лэдбери она взяла такси и добралась наконец до дома Фордов. Оглядевшись, Джанет увидела, что практически все вокруг было зеленого цвета: и магазин, и церковь, и гараж, и входная дверь в дом Фордов – этакие высокие каменные столбы без перегородки между ними, и сам домик, и огромное пространство, на котором росли деревья, чередующиеся с кустарниками.

Шофер помог Джанет выйти из машины и затем нажал на кнопку электрического звонка. Никто не отзывался. Спустя несколько минут Джанет уже начала с тревогой думать, что что-то случилось, когда дверь неожиданно открылась. Джанет увидела девушку в стареньком платье. Глаза у нее были бледно-голубые, ничего не выражающие, тем не менее она любезно произнесла:

– Вы мисс Джонстоун? Я не слышала звонка из-за шума. Вы слышите, она так и не прекратила. Вот Стелла дает! Я никогда не слышала, чтобы ребенок так громко кричал. Она стала совершенно невыносимой, как только Нэнни уехала. Очень хочется надеяться, что вам удастся с нею сладить. Наказывать ее бесполезно, я уже пробовала. Некоторым детям это идет на пользу, но только не Стелле. Она продолжает свое, и я уже не знаю, где нахожусь и жива ли вообще.

Пока она говорила, шофер принес чемодан Джанет, поставил его на гравий, получил плату за проезд и уехал.

Джанет зашла в зал. Где-то раздавался пронзительный вопль, но откуда он шел, Джанет не могла определить.

– Ну как? – спросила девушка. – Вы когда-нибудь слышали подобное?

– А где она? – быстро спросила Джанет.

Прежде чем она успела договорить, дверь в зал распахнулась, и Джанет получила ответ на свой вопрос немедленно. В комнату вбежала Стелла. Она пробежала полкомнаты и остановилась как вкопанная около чемодана Джанет, затем посмотрела на саму Джанет и, перестав кричать, спросила:

– А ты кто?

Джанет подошла к ней поближе:

– Я Джанет Джонстоун.

Это была та самая девочка, которую она видела на фотографии. Лицо Стеллы немного покраснело из-за плача, но темные волосы были аккуратно причесаны, а красивые, глубоко посаженные глаза внимательно ее разглядывали.

– Ты та самая Джанет, о которой мне сказала Стар?

– Да.

– А ты правда дружила с ней и Нинианом в детстве?

– Да, конечно.

– Не может быть! Я уже знаю трех женщин, которых тоже зовут Джанет. А Ниниан правда очень любил играть?

Джанет снова ответила:

– Да.

Стелла не отрывала от нее внимательных глаз. Они были темно-серыми, почти черными. Джанет спросила себя, что эти глаза сейчас видят. Мысль родилась и сразу же исчезла, как только Стелла протянула ей свою ручонку и сказала:

– Пойдем в твою комнату. Я покажу тебе твою кровать. Вообще-то на самом деле это кровать Нэнни, но ее не будет две недели, она в отпуске. А я плакала два часа.

Маленькая ручка, доверчиво взявшая ее руку, была ледяной. Джанет серьезно спросила:

– А зачем?

– Я не хотела, чтобы она уезжала.

– А ты часто плачешь, когда чего-то не хочешь?

Стелла простодушно ответила:

– Да.

– Наверное, это очень неприятно.

Темная головка решительно качнулась.

– Нет, все нормально. Все просто затыкают уши руками, вот и все. Правда, тетя Эдна говорит, что она все равно все слышит, я очень громко кричу. Но я все равно плачу и кричу если что. Я как раз плакала, когда ты приехала.

– Да, правда, – сказала Джанет. – Я слышала тебя. Но зачем ты плакала?

Они уже поднялись по лестнице. Дальше проход разделялся и коридоры шли налево и направо. Стелла решительно потянула Джанет направо.

– Нам в ту сторону. Просто я не хотела, чтобы ты приезжала.

– Вот как? А почему?

Малышка горестно вздохнула:

– Просто я хотела полететь со Стар в самолете. Мне бы так было интересно. Поэтому я и кричала. Иногда, если я кричу очень долго, я получаю то, что мне нужно.

Голос Стеллы постепенно становился глуше, ручка крепче сжимала ладонь Джанет. Девочка хмурила темные бровки.

– Нет, я так не всегда делаю. Только иногда. И никто не может меня остановить. Джоан, например, отшлепала меня перед тем, как ты приехала, но я не замолчала, только еще хуже стало.

– Джоан – это та девушка, которая открыла мне дверь?

Стелла кивнула.

– Джоан Каттл. Тетя Эдна говорит, что она очень хорошая, но я думаю, что она просто тряпка. Она даже шлепнуть меня правильно не смогла. Слегка только прикоснулась ко мне – и все. Я даже ничего не почувствовала. Во всяком случае, меня нельзя бить – мне это вредно. Стар рассердится, если узнает. Думаешь, я трудный ребенок? Дядя Джеффри именно так и считает.

Джанет ее успокоила:

– Я надеюсь… я уверена, что нет.

Наконец они дошли до помещений прислуги.

Их окна выходили на ярко-зеленую лужайку, граничащую с тихой речушкой, которая через несколько десятков метров становилась бурным потоком.

– А почему ты сказала: «Надеюсь, что нет»? Думаю, это очень интересно.

Джанет потрепала ее по волосам.

– Мне кажется, тебе самой не очень хорошо от этого. Да и счастья это не приносит.

Темные глаза очень странно на нее посмотрели. Затем Стелла мрачно сказала:

– Когда я счастлива, мне незачем кричать.

Она резко выдернула свою ладошку из руки Джанет.

– Пойдем, я покажу тебе свою комнату. Стар устроила ее специально для меня. Там есть занавесочки с цветами и птицами голубого цвета, синий ковер и синее ватное одеяло, а еще картина с холмом.

Это была очень приятная детская комната. Холм на картине, о котором упомянула Стелла, оказался тем самым, на котором в детстве играли они втроем – Стар, Ниниан и Джанет. Располагался он в Дарнэке, рядом с домом Рутерфордов, и шутливо назывался Судным местом Дарнэка.

В комнате Нэнни, где теперь некоторое время предстояло пожить Джанет, была дверь в детскую комнату. Из нее тоже открывался великолепный вид, но обилие мебели красного дерева делало помещение немного мрачным. На каминной доске в рамке стояли фотографии, очевидно, родных Нэнни; увеличенное фото висело выше на стене. Стелла подробно рассказала о каждом из родственников Нэнни. Например, вот этот человек в униформе – ее родной брат, которого звали Бертом, а девушка рядом – его жена Дэйзи. На фотографии, также стоявшей на каминной полке, были изображены родители Нэнни, снятые в день их свадьбы.

Стелла увлеклась рассказом. Она действительно все знала и уже поведала почти половину истории о том, как Берт, служивший на судне, которое враги взорвали, плыл в темноте и, постепенно теряя силы, думал, что утонет. В этот момент дверь открылась, и вошла Эдна Форд. Увидев ее, Стелла быстро протараторила конец увлекательной повести о храбром воине: «Неожиданно прибыл самолет, и Берт не утонул, он спасся, а потом был очень счастлив вместе с Дэйзи».

Эдна Форд протянула руку Джанет. Надо отдать ей должное: она практически все делала в свойственной ей непринужденной манере. Одежда ее была поношенной. Твидовая юбка имела какой-то непонятный цвет – нечто среднее между серым и коричневым, да и джемпер был неопределенного цвета. Он очень плотно облегал костлявую фигуру Эдны, и было заметно, что она даже не пыталась предпринять обычные женские хитрости: зрительно увеличить размер груди или что-либо в этом роде. Волосы были сухие и ломкие, кожа имела болезненный вид.

Скорбно покачав головой, Эдна сказала извиняющимся тоном:

– Не знаю, что вы об этом и подумаете, мисс Джонстоун. Стелле нечем заняться, чтобы развлечь себя, так что иногда такое с ней случается. Конечно, мне было бы удобнее жить в небольшом уютном домике, но этот вопрос даже не обсуждается. Кто-то должен позаботиться о тете Адрианне.

Конечно, спасибо Симмонсам, они делают все, что могут, но мы не можем их эксплуатировать. Я и не знаю, как бы мы справились без Джоан Каттл, наверное, вы с ней уже познакомились: по-моему, она открыла вам входную дверь. Она так услужлива, и сердце у нее не злое, жаль только, что девочка совсем не умна. Ее трудно чему-либо обучить. Зато она очень хорошая. Кроме того, из деревни приходит женщина. Мне кажется только, от нее не очень много пользы, но это все же лучше, чем совсем ничего.

Как я вижу, Джоан уже принесла ваш чемодан. Она сказала, что он у вас один. И возможно, Стелла наконец-то согласится лечь в постель. Кстати, Стар сказала, что в семь позвонит вам – мы установили в вашей комнате аппарат, так что вам не нужно будет спускаться вниз. И надеюсь, она исполнит свое обещание, потому что мы обычно приступаем к еде в половине седьмого, а если это случится позже, миссис Симмонс очень расстроится – знаете, она так пунктуальна…