Текст книги "В тихом омуте"

Автор книги: Патриция Вентворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава третья

Адрианна Форд звонко рассмеялась.

– Наверное, вы и мысли чужие умеете читать? – Смех прекратился так же внезапно, как и начался. – Вы хотите узнать, кто находился в доме, и что они делали, и кого я подозреваю в попытке убийства, не так ли? Ну хорошо, я напишу список имен, но это никоим образом не поможет вам, как в свое время не помогло и мне. Иногда мне кажется, что все это я только выдумала. Я пришла, потому что решила, что не могу больше сидеть просто так и ждать, пока кто-то убьет меня. В доме Фордов бывает очень много людей. Я дам вам их имена и подробно расскажу о каждом, но я никого не подозреваю. Каждый из них кажется абсолютно невиновным. И если я скажу еще хоть одно слово, возможно, вам захочется вырвать лист из своей тетради и забыть все, что я вам сейчас говорила.

Мисс Сильвер вздохнула:

– Я уже говорила вам: все, о чем вы мне рассказываете, останется строго между нами. Но это только при условии, что не произошло никакого трагического случая, в результате которого закон был бы вынужден вмешаться.

Адрианна снова повела рукой. Мисс Сильвер запомнила этот жест – слабый, очень изящный и в то же время выразительный.

– Ох, после меня хоть потоп! Если меня убьют, вы можете делать все, что пожелаете!

Все это было произнесено очень легко и быстро, затем Адрианна слегка нахмурилась и добавила:

– И почему я это сказала? Я совсем не то думала. Давайте лучше составим список имен.

Она хлопнула своими перчатками по подлокотнику кресла, в котором сидела.

– Я знаю, что вам известно обо мне. Все знают, что вне театра я веду замкнутый образ жизни. Я живу в трех милях от Лэдбери в старом доме у реки – его называют домом Фордов. Я приобрела его двадцать лет назад и купила его только из-за имени. Я урожденная Рутерфорд, но на сцене выступаю под именем Адрианны Форд. Некоторые из моих родственников относятся к шотландским Рутерфордам, а другие называют себя Фордами по моему примеру. Я последняя в нашей линии. Пожалуй, я начну с прислуги.

Альфред Симмонс и его жена – дворецкий и кухарка. Они служат у меня почти двадцать лет. Затем Меесон, которая работает горничной и практически посвящает мне все свое время. Меесон пришла к нам совсем девочкой, а сейчас ей почти шестьдесят.

Еще ко мне ежедневно приходят две женщины: девушка по имени Джоан Каттл, глупая до невозможности. Но вы сами увидите, она совсем не похожа на человека, который готов отравить кого-либо. Вторая – вдова средних лет, чей муж обычно помогал садовнику. Ее зовут Прэтт. Вне дома обычно работают садовник Робертсон и паренек, помогающий ему, Сэм Болтон: он следит за машиной и выполняет некоторые другие работы.

Адрианна, нахмурившись, замолчала, в то время как мисс Сильвер быстро записывала имена в голубую тетрадку. Как только с этим было покончено, Адрианна, усмехнувшись, заметила:

– Вот и весь список. Как видите, никому из тех людей, кто близко общается со мной, нет никакой выгоды отправлять меня в мир иной. Разве что существует какая-то причина, о которой мне неизвестно…

Мисс Сильвер откашлялась.

– Скажите, вы случайно не включили их в свое завещание?

– А как же, конечно же, включила! А чему вы удивляетесь? Меесон живет со мной около сорока лет, а Симмонсы – двадцать.

– Они знают о том, что вы обеспечили их на случай своей смерти?

– Они думали бы очень плохо обо мне, если бы я этого не сделала.

– Мисс Форд, я вынуждена вас просить выражаться более точно. Они знают о том, что вы включили их в свое завещание?

– Конечно, знают.

– И вы оставляете им значительные суммы?

– Конечно, я не привыкла делать дела наполовину.

– У вас есть еще наследники?

– Нет, нет.

Мисс Сильвер перечеркнула страницу.

– Итак, кое-какие имена в списке уже есть. Кто еще посещает хотя бы изредка дом Фордов?

Адрианна стала обводить пальцем рисунок на подлокотнике кресла.

– Мой двоюродный брат Джеффри Форд и его жена Эдна. Ему больше сорока. Он не так богат, чтобы позволить себе то, чего хотел бы, однако в целом он удовлетворен своей жизнью. Он навещает меня, причем его визиты постепенно становятся постоянными. Он довольно приятен в общении, и вообще мне нравится, когда в доме есть мужчина.

Его жена из тех женщин, которые всегда действуют из лучших побуждений, но, тем не менее, обычно наводят на других тоску. Она старается решать все проблемы, связанные с прислугой и хозяйством. Ей хотелось бы держать все продукты в закрытых ящиках и скупо выдавать их ежедневно в небольших дозах. И она смешно ревнует всех к своему Джеффри.

Мисс Сильвер задумчиво поиграла карандашом.

– Когда вы сказали «смешно», вы имели в виду, что для ревности у нее нет никаких оснований?

Адрианна издала короткий смешок.

– Нет, я имела в виду совсем не это. У нее есть все основания для того, чтобы ревновать своего муженька, ведь она намного старше Джеффри и совсем непривлекательна. Никто не хотел жениться на ней, и, насколько мне известно, у нее совсем не было средств. Это все, что я знаю о Джеффри и Эдне. А теперь о Мэриел.

Мисс Сильвер внесла это имя в список и вопросительно произнесла:

– Мэриел… а дальше?

– Ах да, конечно же, Форд. По крайней мере под этим именем я ее знаю последние двадцать три года или около того.

– А чем она занимается?

– Она цветочница. – Адрианна презрительно скривила рот.

– Вы никогда не думали о том, что ей нужно было учиться, чтобы получить хорошую профессию?

– Ну конечно же, думала, но Мэриел мечтала только о том, чтобы стать актрисой или танцовщицей. Ей никогда не приходила в голову мысль о более серьезной работе, и она абсолютно лишена таланта. Это и оказало влияние на ее выбор.

Мисс Сильвер дописала напротив имени Мэриел Форд: «эмоциональна, разочарована, недовольна» – и внимательно всмотрелась в лицо Адрианны Форд, стараясь понять ее взгляд.

– Все они очень часто бывают у меня, но, конечно же, есть и другие посетители, реже появляющиеся в доме Фордов.

– А кто-либо из них находился в доме в то время, когда с вами произошел этот неприятный инцидент?

– Да, конечно.

– Тогда вам лучше назвать их.

Адрианна наклонилась вперед.

– Одна из них Мэйбел Престон. Она была в доме в тот день, когда я сломала ногу, но она не могла так поступить со мной.

– А кто эта Мэйбел Престон?

Адрианна состроила гримаску.

– Это моя старая подруга, и ей очень досталось от жизни. Она больше известна как Мэйбел Престэйн. В свое время она очень неудачно вышла замуж, а ее муж тратил налево и направо все, что ей удавалось заработать. Как только она потеряла возможность зарабатывать деньги, он ее бросил. Однажды я помогла ей подняться, но мне не хочется делать это снова.

Мисс Сильвер покрутила карандаш в руке и спросила:

– Она получит что-нибудь в случае вашей смерти?

Адрианна печально вздохнула:

– Я помогаю ей чем могу. Эта помощь, конечно же, намного меньше, чем та сумма, которая указана в завещании, но все же облегчает ее положение. Я думаю, что она очень много потеряет в случае моей смерти, потому что помимо денег я время от времени даю ей одежду… ну и всякие такие вещи, вы понимаете. Можете исключить Мэйбел из своего списка. Она вовсе не так плоха, какой кажется на первый взгляд. Я знаю ее почти сорок лет и уверена, что она не сможет обидеть и мухи.

– Вы еще кого-либо можете назвать?

– Да, мою юную кузину Стар Сомерс. Вы, наверно, о ней слышали. Она очень привлекательная особа, достаточно успешно играет комедийные роли. Стар не живет в доме Фордов, но то и дело туда бегает, потому что ее маленькая девочка живет там с нянькой. Кузина примерно год назад развелась с мужем Робином, и он периодически приходит, чтобы увидеться с ребенком, но никогда не остается в доме. К Стар иногда приходит ее двоюродный брат Ниниан Рутерфорд. Они как родные и очень любят друг друга. Их отцы были близнецами. Он остается в доме, когда Стар там бывает.

Мисс Сильвер, записывая имена, как бы невзначай спросила:

– Кто из этих людей находился в доме, когда вы упали с лестницы?

Адрианна взглянула на нее с откровенной насмешкой:

– Все, кроме Робина Сомерса. Хотя нет, постойте, по-моему, он тоже там был, ведь это был день рождения его дочери Стеллы, а он его никогда не пропускает. Хотя, как правило, Робин не появляется в доме, когда там бывает Стар, она видеть его не хочет – так на него зла. У нас была небольшая вечеринка, на которую пришли дети, живущие неподалеку. Я организовывала праздник, и мне пришлось подниматься наверх, чтобы уговорить Стар спуститься к детям, но она не хотела – из-за Робина. Поэтому он был в доме в тот день, когда я упала… Когда это было? Пятнадцатого марта.

Мисс Сильвер все это быстро записала.

– А когда случился инцидент с грибным супом?

– Это было в августе. Я не назову вам точную дату, поэтому не спрашивайте меня, пожалуйста. Я помню точно день своего падения, потому что тогда были и Стар, и Мэйбел, да и многие другие тоже. Что касается таблеток, их мог подложить во флакон кто угодно и когда угодно.

Немного помолчав, с улыбкой Адрианна произнесла:

– Фактически любой мог сделать все, что угодно, или же, напротив, никто из них вообще ни в чем не виноват. – Она подняла свое старое пальто и бросила его назад. – Это все, что я хотела рассказать вам, и вы даже не представляете себе, насколько лучше я стала себя чувствовать. Знаете, каково это, когда думаешь ночью обо всем и не можешь уснуть? Если я и засыпаю, то снова падаю с лестницы и ломаю ногу, снова вижу мертвую муху. Когда я вспоминаю о таблетках, то с ужасом думаю, что вполне могла принять их. А иногда мне кажется, что я все придумала и на самом деле все это случайные совпадения.

Мисс Сильвер молчала. Ее лицо было серьезным и сосредоточенным. Она поняла, что Адрианна пытается в чем-то убедить саму себя, и ей стало интересно, удастся ли это ей. Помолчав еще немного, мисс Сильвер сказала:

– Фактов у нас, судя по вашим словам, не очень много. Падение, вполне возможно, было случайным, да и свидетельств относительно супа не достаточно. Но вот таблетки действительно заставляют задуматься. Очень жаль, что вы их выкинули. Поскольку вы пришли посоветоваться со мной, я дам вам один совет. Конечно, вы не сможете изменить свой образ жизни, но некоторые моменты поменять вам под силу.

Адрианна, удивленно приподняв брови, спросила:

– Какие?

– Готовьте еду таким образом, чтобы ее могли есть все члены семьи. Если вы будете готовить себе отдельно, в любое блюдо можно добавить яд. Это во-первых.

– А во-вторых?

– Дайте своим близким понять, что вы внесли кое-какие изменения в завещание. Если кто-либо из них будет думать, что в случае вашей смерти останется ни с чем, это убережет их от возможных посягательств на вашу жизнь.

Адрианна молитвенно сложила руки на груди:

– О, моя дорогая мисс Сильвер!..

– Это все, что я могу вам посоветовать.

Адрианна опустила руки и рассмеялась – словно колокольчики прозвенели.

– Знаете, что я собираюсь сделать?

– Во всяком случае, могу предположить.

– Тогда вы умнее, чем я думала. Я собираюсь изменить свой образ жизни, но буду жить так, как мне хочется. Может произойти все, что угодно, пока я сижу у вас, говорю с вами и думаю о том, что кто-то хочет меня убить. Кстати, я не хочу в это верить, а если я не верю, мне незачем и беречься. Я собираюсь жить. Я наняла автомобиль, и Меесон ждет меня в нем. Мы обычно вместе ходим за покупками. Я должна купить одежду и еще успеть подстричься, так что мне уже пора идти. А сейчас я вернусь в дом Фордов, где меня, без сомнения, ожидает море вопросов. Кстати говоря, раньше мои вечеринки всегда пользовались огромной популярностью. Не знаю, почему я перестала их устраивать – возможно, из-за войны, а может, по какой-то другой причине. Я постараюсь внимательно за всем наблюдать, уж это-то я вам гарантирую. И если есть кто-нибудь, кто хочет спровадить меня на тот свет, теперь это ему не удастся.

Глава четвертая

Гостиная в доме Фордов отличалась изысканной обстановкой. Это была огромная комната с тремя окнами, выходящими на террасу, но света не хватало, поскольку ее деревянные стены были обтянуты зеленой тканью, а на окнах висели серые бархатные шторы.

Раньше эта комната была обставлена мебелью, которая слишком привлекала внимание. Высокие шкафы, доверху забитые фарфоровой посудой, рояль из древесины черного цвета, внушительных размеров диван, изящные стол и стулья из древесины грецкого ореха, расставленные везде, где только возможно, и… каминная доска из мрамора, напоминающая дверь в усыпальницу. Адрианне удалось оживить все одним своим присутствием. Впрочем, без нее все это очарование куда-то пропадало, и дом снова казался заброшенным.

Стар Сомерс сидела на подлокотнике одного из кресел и, казалось, совсем не вписывалась в общий интерьер. Она была в костюме, цвет которого очень подходил к ее имени – такой же искристый и переливающийся. При свете ламп то и дело вспыхивал бриллиант в брошке, которой был заколот воротничок, жемчужное ожерелье обвивало нежную шею. Стар была так хороша, что, даже если бы света в комнате было вдвое больше, никто не смог бы найти никакого несовершенства в ее чудесной коже, изумительных глаза и роскошных золотистых волосах. Это то совершенство, которое дается исключительно от природы. Черные ресницы у нее были длинными, густыми, они выразительно подчеркивали серые глаза. Помадой Стар пользовалась крайне редко, как и косметикой вообще. Когда она находилась в хорошем настроении, то просто сияла красотой, когда грустила – словно облачко набегало на прекрасное лицо.

Сейчас в ее глазах затаился недобрый огонек.

– Я вам не верю. Вы и не собирались ничего мне говорить, – произнесла она. – Вы позволили Нэнни уехать, не доложив об этом мне!

Эдна Форд, которая была женой ее кузена Джеффри, уныло повесила голову. Все в ней было бледным: и волосы, которые всегда напоминали Стар высохшую под нещадными лучами солнца траву, и выцветшие голубые глаза, и тонкие, неопределенной формы губы, всегда неодобрительно поджатые. Даже шитье, которым Эдна занималась сейчас, было бледным и словно увядшими – унылый фон, неопределенные цвета, рисунок, в котором начисто отсутствовала оригинальность.

Она втыкала иглу в свое шитье с таким видом, словно хотела сказать, что Стар совершенно напрасно поднимает шум, ей совсем не о чем беспокоиться. И вообще она считает, что та только играет, а не сердится на самом деле, как, впрочем, и все, собирающиеся в этом доме, – словно они находятся на сцене. Вот, например, почему Стар не могла сесть в кресло, как положено, а взгромоздилась на этот подлокотник – верх неприличия! Наверное, ей невдомек, что покрытие довольно быстро изнашивается, а где прикажете найти деньги, чтобы его заменить? Конечно, Стар знает, что деньги дает Адрианна, вот и не переживает по этому поводу.

Эдна постаралась сдержаться и даже не повысила голоса, когда спросила:

– Вы же знаете, что у нее уже давно не было выходных?

Стар укоризненно взглянула на Эдну:

– Вам ведь известно, что я все время забываю о днях. Вы знаете, но никогда мне об этом не напоминаете, хотя могли бы. Это не так уж и сложно. И вы ведь знали, что я не уеду в Штаты надолго, если не буду уверена насчет того, что Стелле будет обеспечен хороший уход.

Эдна молча помолилась, чтобы Господь послал ей терпение.

– Моя дорогая Стар, я не понимаю, о чем вы мне говорите. Вы, кажется, забываете, что Стелла уже давно не грудной младенец. Ей уже шесть лет. Я буду здесь, и Меесон, и миссис Симмонс, и хорошая девушка Джоан Каттл, которая приходит из деревни. Так что мы сможем позаботиться об одной маленькой девочке, да и няньки ее не будет только две недели.

Серые глаза сверкнули, но голос Стар прозвучал очень мягко:

– Когда шесть человек заботятся о ребенке, каждый надеется на другого. В результате за ребенком не смотрит никто! И вам прекрасно известно, что Меесон находится в услужении у Адрианны, а миссис Симмонс – кухарка, а не гувернантка. Кроме того, она вечно жалуется, что у нее очень много работы и она никогда ничего не успевает. А что касается этой Джоан Каттл, то о ней толком никому ничего не известно. Я не оставлю Стеллу с тем, кому я не доверяю. Конечно, эта поездка – прекрасный шанс для меня, но я предпочитаю позабыть о себе, а не о Стелле! И вообще Нэнни придется немедленно вернуться!

Эдна позволила себе слабо улыбнуться.

– Сейчас она едет в автобусе рейсом Франция – Италия – Австрия.

– Эдна, как это ужасно!

– Я действительно понятия не имею, где она. Но вернуться она не сможет.

Глаза Стар наполнились слезами.

– Даже если бы мы действительно знали, где она, Нэнни, вероятно, все равно не приехала бы: она упряма, как дьявол.

Блестящая слезинка капнула на бриллиантовую брошку.

– Тогда мне остается только послать Джимми телеграмму о том, что ему придется кем-то меня заменить. А ведь эта роль была написана специально для меня, а теперь ее, конечно же, сыграет эта кошмарная Джина Померой. Безусловно, она испортит весь спектакль, но что поделать! Стелла для меня важнее!

– Мое дорогое дитя, мне кажется, вам не нужно играть в жизни, как на сцене.

Стар поглядела на Эдну скорее горестно, чем гневно. Ее глаза словно потухли. Она достала откуда-то маленький изящный платочек и аккуратно промокнула глаза.

– Я и не ожидала, что вы поймете меня. Конечно, у вас же никогда не было детей. – В этом месте ее голос дрогнул. Так же жалобно Стар продолжала. – Я знаю, что будет дальше. Джимми, естественно, разъярится. Он скажет, что эта роль никому больше не удастся, и, конечно же, будет прав. Эта роль – для меня. Но я всегда сначала заботилась о Стелле и сейчас не нарушу свое правило. Я не могу, и я не оставлю ее, если…

Она скомкала носовой платок, и глаза ее загорелись.

– Кажется, у меня появилась отличная идея!

Эдна заподозрила самое худшее и, стараясь отогнать собственные мысли, прошептала:

– Вы не можете взять ее с собой…

– Конечно, я не могу об этом и мечтать! Хотя, наверно, было бы забавно… Да нет, не получится. Я не должна об этом и думать. Нет, я решила совсем другое. Джанет…

– Какая Джанет?

Действительно, за логикой Стар было слишком трудно следовать. Она легко перепрыгивала с одной мысли на другую, как будто ожидала, что и вам ее мысли уже давно известны.

– Джанет Джонстоун, – сказала Стар. – Она была дочерью министра в Дарнэке – местечке, где проживают некоторые наши родственники. Мы с Ниниан довольно часто общались с ней. Стелла к ней тоже привяжется. И я не буду беспокоиться, если за Стеллой приглядит Джанет, да и вы не стали бы, если бы только знали ее. Она очень надежна и в то же время ненавязчива. Да, точно, Джанет именно то, что мне нужно. Из нее получилась бы превосходная сиделка.

Эдна внимательно взглянула на Стар.

– Она что, профессиональная гувернантка?

– Бог мой, конечно же нет. Во всяком случае, в настоящее время она работает секретарем у Хьюго Мортимера. Вы его не знаете? Это тот самый человек, который написал «Экстаз» и «Белый ад». Сейчас он устроил себе трехмесячные каникулы: охота, рыбалка и все такое. Словом, в настоящий период Джанет ничем не занята, так что она, наверное, сможет приехать сюда на две недели, а там и Нэнни вернется… А это значит, что я смогу спокойно уехать, куда мне нужно.

– Но, Стар…

Стар спрыгнула с подлокотника. Она была легкой и изящной, как котенок.

– Никаких «но»! Я пойду и немедленно позвоню ей!

Глава пятая

Джанет подняла трубку. Очаровательный голосок Стар Сомерс приветствовал ее.

– Дорогая, это действительно ты?

– Да, я, можешь не сомневаться.

– Что это с тобой приключилось?

– Знаешь, все так стремительно развивалось… Мы работали до последнего, и я для него была просто обыкновенной рабочей лошадкой – не более и не менее. Да что об этом говорить, даже и это уже закончилось. Он решил устроить себе отдых и уехал во вторник.

– Как это ужасно, дорогая! Тебе обязательно нужно немного отдохнуть.

– Я как раз этим и занимаюсь.

Внутренне Джанет отметила, что, так как Хьюго умчался и, по своему обыкновению, забыл выписать ей чек за работу, отдых, скорее всего, будет не совсем радостным. Она уже приготовила и чековую книжку, и ручку – и надо же в это время зазвонить телефону! Именно в тот момент Хьюго, послав ей воздушный поцелуй, помчался на вокзал – он уже опаздывал на поезд. А чек так и остался неподписанным. Конечно, Джанет написала ему, но вряд ли Хьюго вернется из-за этого. Да и вообще он не станет забивать себе голову подобной ерундой, у него и без того дел по горло.

Если бы даже Хьюго и решил исправить свою ошибку, то у него это просто не получилось бы. Конечно, если бы он заранее составил план всего того, что ему нужно выполнить, подобного бы не произошло. А представить, что может произойти самое невероятное… Хьюго вернется и… Как это ни странно, но многие люди как раз и боятся подобных неожиданностей. И уж во всяком случае Джанет Джонстоун точно к этому не привыкла.

Вздохнув, она стала слушать, что говорит ей Стар:

– Дорогая, ты можешь превосходно отдохнуть, если решишь прямо сейчас. Ты ведь пока еще ничего не планировала? Ты сказала мне, что ничего не придумала, после того как Хьюго отправился на отдых.

– Нет, конечно же. У меня просто не было на это времени.

– Тогда это прекрасно! Ты сможешь приехать сюда уже завтра! Здесь так хорошо, и никто не помешает тебе отдохнуть!

Если вы дружили с кем-то в детстве, вам должно быть известно, чего конкретно хочет каждый. Например, Стар совершенно определенно знала, что хочет спокойно уехать на гастроли, оставив Джанет со своей дочерью. Джанет, в свою очередь, осознавала, что Стар ведет какую-то собственную игру, пока неизвестную ей, Джанет. Поэтому, не ответив на приглашение прямо, Джанет с еле уловимым шотландским акцентом спросила:

– Может, ты скажешь, чего хочешь на самом деле?

– Ты самый настоящий ангел. Я так и знала, что ты меня выручишь, ведь ты никогда не бросала меня в трудную минуту. Видишь ли, все дело в Стелле. Эта дурочка Эдна отпустила мою Нэнни в какую-то непонятную поездку, а я должна уехать на гастроли в Нью-Йорк уже завтра… нет, постой, послезавтра. Но у меня все равно осталось очень мало времени, ты же видишь! А я не могу уехать, если не буду уверена, что за Стеллой присмотрят. Эдна не справляется с детьми, у нее ведь нет собственных, я прямо так ей и заявила. Не думаю, что ей это понравилось.

– Ты думаешь, у меня получится присмотреть за ребенком?

– Дорогая, ты самый настоящий ангел, и тебе всегда удавалось найти с детьми общий язык, я знаю. Ты сделаешь это для меня, правда? Тебе здесь понравится! Тут замечательный старый дом, а сад – мечта. Он, конечно, не такой, каким был раньше, ведь за ним ухаживают только два садовника вместо положенных четырех, а впрочем, мне не известно, сколько человек требуется, чтобы следить за деревьями и кустарниками. Знаешь, это очень дорого, я сама не понимаю, как Адрианне удается содержать дом на такой скромный доход. Требуется много ловкости и умения, чтобы экономить. Но Адрианне, во всяком случае, это отлично удается. Только нам не известно, кому она оставит все. Впрочем, это и не важно – немного тому, немного другому, вот и получаются крохи. Ты же это понимаешь?

Серебристый голосок на мгновение смолк, и Джанет наконец-то получила возможность вставить хотя бы слово:

– Я совсем ничего не понимаю. Да и никто не сможет понять. И кстати, я совсем не говорила, что согласилась на твое приглашение.

– Да нет же, дорогая, ты это уже сделала! Ты просто должна мне помочь, иначе я не знаю, что и делать. Представь себе только, что я не поеду, а вместо меня возьмут эту ужасную Джину Померой – с ее-то данными! А ведь я знаю, что Джимми отдаст ей мою роль. Я представляю, что из этого выйдет. И она будет стараться изо всех сил, чтобы только досадить мне, я ведь ее знаю.

Джанет с досадой воскликнула:

– Стар, перестань тарахтеть! У меня от тебя голова кругом идет! Ты еще не сказала, откуда звонишь. Где ты сейчас?

– Дорогая, конечно же, в доме Фордов! Я приехала, чтобы попрощаться со Стеллой, поцеловать ее и удостовериться, что с ней все в порядке. И что я обнаруживаю? Эдна разрешила Нэнни отбыть неизвестно куда на целых две недели!

– Это как раз ты мне и говорила. Дом Фордов – это то место, где постоянно проживает Адрианна, не так ли?

– Дорогая, ты же знаешь, где это! Все знают, во всяком случае. А ты только притворяешься. Адрианна упала с лестницы шесть месяцев назад, а теперь хозяйством в ее доме занимается Эдна, причем справляется с этим делом более или менее сносно!

– А кто такая Эдна?

– Это жена моего кузена Джеффри – дальнего родственника. На самом деле невозможно проследить, кто кем кому приходится. Мы знаем только, что у нас был общий прадед. Неизвестно, почему он на ней женился. Если бы только из-за денег – так нет же, она бедна как церковная мышь! И у них нет детей. Люди иногда делают странные вещи, да?

Джанет согласилась, что это действительно так.

– А он тоже там?

Голос Стар зазвенел с новой силой.

– Ну конечно же! Я же сказала, что сейчас у них нет ни гроша, поэтому оба и живут тут. Наверно, Джеффри тебе понравится, мне кажется, он довольно очарователен.

– А чем он занимается?

– Он ходит на охоту. Правда, миссис Симмонс говорит, что ей надоело готовить блюда из мяса зайцев, поскольку прислуга их не ест.

– Значит, я тоже не буду. А кто еще есть?

– О, много кого. Но тебе не придется ничего делать. Там есть Симмонсы – он дворецкий, она кухарка, также есть Меесон – она сиделка Адрианны, а прежде была ее горничной и следила за гардеробом. Меесон довольно предана Адрианне, надо признаться, но палец о палец не ударит, чтобы сделать что-либо сверх своих обязанностей. Также из деревни приходят две женщины, одна из них Джоан Каттл – что за странное имя! – совсем юная особа! И конечно же, Мэриел – она занимается исключительно цветами.

– А кто она, эта Мэриел?

– Ой, дорогуша, тут ты меня и поймала. Никто о ней ничего толком не знает. У нее очень пышные, даже можно сказать, чрезвычайно пышные волосы. И никто не знает, родила ли ее Адрианна тайно или только подобрала где-нибудь, в любом случае очень на это похоже. Когда мне хочется позлить Джеффри, я говорю ему, что Мэриел – незаконнорожденная дочь Адрианны и та решила оставить ей все свое имущество после смерти.

– Она молодая? Сколько ей?

– Не знаю, года двадцать три – двадцать четыре. Поэтому я и не думаю, что она дочь Адрианны: той уж под восемьдесят, хотя и это доподлинно никому не известно. Она всегда скрывала свой возраст, ну в точности как раковина, в которой прячется неведомо кто. Я твердо знаю, что она родная сестра моего деда, и по некоторым признакам могу судить, что она старше его. Но только никому не говори. Может выйти настоящий скандал, если это выйдет наружу, ведь Адрианна – всемирно известная актриса.

Не делая ни малейшей паузы, Стар продолжала тараторить:

– Я думаю, что, как только актрисе удается сыграть такие серьезные роли, как Офелия или Дездемона, публика перестает задумываться о ее частной жизни. Конечно, позже были сыграны такие роли, как миссис Элвинг и другие персонажи Ибсена, а уж про леди Макбет вообще говорить не приходится. Поэтому никому нет дела до того, с кем она живет или за кем замужем – за эрцгерцогом или тореадором. Она – актриса Адрианна Форд, и этого имени бывает достаточно, чтобы люди устраивали драку, пытаясь прорваться к театральной кассе за билетиком.

Наверное, очень страшно жить в доме с таким известным человеком… Во всяком случае, Джанет так подумала и озвучила свою мысль. Лучше бы она этого не делала…

На нее полился новый поток слов.

– Дорогая, ты совсем не будешь с ней встречаться. Я уже говорила, что она сломала ногу шесть или семь месяцев назад и стала сильно хромать. Ты же понимаешь, какой это удар для ее гордости. Она никому не позволяет видеть себя, тем более находиться рядом с собой. Это один из ее пунктиков. Ты ведь знаешь, Адрианна всегда была очень подвижной, а теперь ей пришлось чуть ли не во всеуслышание объявить, что она не может ходить.

Правда, доктора сказали, что ей нужно двигаться – это одно из условий выздоровления. Надо признаться, она на днях выбралась в город и посетила какого-то знаменитого специалиста. Тот сказал ей, что она должна вести самую обычную нормальную жизнь и двигаться настолько быстро, насколько возможно. Эдна рассказала мне это перед тем, как испортить настроение историей с нянькой. Она сообщила, что Адрианна вроде как собиралась начать новую жизнь, что-то насчет пищи – ей нужно есть то, что едят все в доме. Так что тебе, конечно, придется видеть ее немного чаще, чем я сказала. Но, честно говоря, это все только на пользу, потому что Эдна скучна до безобразия. Фактически Адрианна всегда проводила большую часть времени в своих комнатах вместе с Меесон, ну и, надо признать, все в доме должно происходить так, как ей нравится. Например, если она захочет тебя увидеть, то пошлет за тобой, и ты обязательно должна будешь к ней зайти. Это больше похоже на королевский приказ, чем на любезное приглашение. Дорогая, но мне нужно лететь. Будь у себя в девять часов, я за тобой заеду.