Текст книги "Полуночная роза"

Автор книги: Патриция Хэган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)

Глава 8

– Как ты могла? – Эрин, взбешенная до предела, шла следом за матерью, выкрикивая: – Так унизить меня! Зачем тебе это понадобилось?

Мало ей переживаний из-за Летти, так еще новый сюрприз.

Расположившись на кровати, Арлин откинулась на подушки и отхлебнула сока шандры, чтобы снять спазм. Она знала, что волнение вызывает кашель, и поэтому старалась хранить спокойствие. Сейчас ей это стоило невероятных усилий.

– Я не предполагала, что ты будешь подслушивать под дверью. Собиралась сама рассказать тебе все. Когда ты немного успокоишься и взвесишь ситуацию, ты поймешь меня. Это лучший вариант. У тебя будет прекрасный муж из благородной семьи. Ты не будешь ни в чем нуждаться до конца жизни. Я не могу тебе передать, как я счастлива.

Эрин, расхаживая по комнате подобно разъяренной тигрице в клетке, наконец присела на край кровати.

– Расскажи мне все по порядку. Я хочу знать, как ты уговорила его на этот безумный шаг.

Арлин пожала плечами с таким видом, будто бы ее спрашивали о каких-то сущих пустяках.

– Без всяких сложностей. Ведь дело касается чести. Он пытался соблазнить тебя и…

– Откуда ты знаешь?

– Это не имеет значения. Важно, что он хотел это сделать. Вдобавок он нанес тебе оскорбление, предложив стать его любовницей. Чтобы оправдать себя и спасти твое доброе имя, ему оставался единственный путь – жениться на тебе.

– Представляю, как он теперь ненавидит меня. Наверное, думает, что я была посвящена в твой жалкий план. – Эрин всплеснула руками. – Неужели ты не понимаешь? Теперь я никак не могу выйти за него замуж. И не хочу этого. Каюсь, сначала он мне понравился. – Она встала и снова зашагала по комнате. – Что верно, то верно. Потом это прошло. Я поняла, что у него один интерес. Он только и думал, как бы сделать меня своей любовницей. И решил проверить, пойду ли я на это. Какое бесстыдство!

– А я о чем? Я как раз об этом и говорю. Раз он оскорбил тебя, его долг жениться на тебе и восстановить твою честь.

– Моя честь всегда оставалась при мне, мама. Он не получил того, чего добивался, и ничем мне не обязан. И мне ничего не надо от него. Я не хочу его больше видеть.

– Спустись на землю, дорогая. У тебя нет выбора. Ты должна выйти замуж. Я же не вечно буду рядом с тобой. Кто позаботится о тебе, когда…

– Не надо, мама. Я сама смогу позаботиться о себе. Мы с тобой разные люди. Я не вижу тут никакой трагедии. Со мной не произойдет того, что случилось с тобой, когда ты выходила замуж за Закери.

Арлин болезненно поморщилась, и Эрин тут же пожалела о неосторожных словах.

– Извини, мама. Я не должна была говорить этого. – Она села рядом с ее кроватью и горестно покачала головой. – Я не хотела сделать тебе больно. Прямо какая-то полоса несчастий. Сначала увезли Летти неизвестно куда. Кому ее теперь продадут? Потом я выясняю, что ты за моей спиной затеяла это замужество… с человеком, который мне ненавистен.

– Я пыталась спасти Летти, – оправдывалась Арлин. – У меня был разговор с Закери. Я сказала ему, что ты обещала положить конец этой дружбе. Просила его дать тебе еще один шанс и надеялась, что он согласится. Но теперь вижу, что он уже принял решение. Только, пожалуйста, – торопливо прибавила она, – не вздумай искать ее. Оставь эту мысль. Это пустая трата времени, и это опасно. Всех рабов, от которых он хочет избавиться, он отправляет не то в Каролину, не то куда-то еще. Так что вряд ли они после этого смогут объявиться поблизости. Если ты будешь баламутить других и вы вместе станете искать ее, не ждите ничего хорошего. Он велит их избить, когда вернется и узнает обо всем. Лучшее, что ты можешь сделать, это убедить Бена держать язык за зубами. И больше ничего. А я постараюсь как-то утешить Розу.

Эрин ничего ей не сказала. Для себя она уже решила, что рано ставить точку на этом деле.

– И еще, – продолжала Арлин, – очень тебя прошу, пересмотри свои чувства к Райану. Он будет тебе хорошим мужем.

В ее глазах застыло отчаяние. Было видно, что она едва сдерживает слезы. Но Эрин оставалась при своем мнении.

– Нет, – сказала она твердо. – Я не собираюсь выходить за него замуж. Я понимаю, как это много значит для тебя, но извини, не могу. После того как многое прояснилось, я поняла, что недостаточно хороша для того, чтобы стать его женой, – добавила она с горечью.

Остаток утра Эрин провела в хлопотах вокруг Бена. Вероятно, ему сломали нос. Во всяком случае, он ужасно распух. На одной стороне лица зияла глубокая рана. Талвах, лекарь, помогавший рабам при болезнях и травмах, опытной рукой при помощи иглы и тонкой нити из конского волоса утянул кожу и наложил швы.

Пряча глаза, Бен сказал, что ничего не помнит. Он пришел в себя только после того, как начала плакать Роза. Тогда он и понял, что ранен. Он предположил, что его избили специально, чтобы он не поднимал шума, – так они могли спокойно забирать Летти.

– Я бы не позволил этого, – горячо уверял он. – Я бы сопротивлялся. Может быть, им пришлось бы убить меня.

– Ты прав, – согласилась Эрин. – Закери предвидел, что мы все попытаемся остановить его. Вот он и выбрал время среди ночи. С другими он так не поступает. Их он увозит средь бела дня. А Летти – это особый случай. Он знал это.

– И теперь ничего нельзя сделать?

– Подождем, когда он вернется. Я попытаюсь выяснить, куда он ее увез. До этого не нужно создавать лишнего шума. Успокойся, Бен. Дай зажить своим ранам.

Эрин наказала ему присматривать за Розой. Талвах уже дал женщине одно из своих снадобий. Она больше не плакала и пребывала в полузабытьи от лекарства, лишь время от времени жалобно выкликая имена Летти и своих давно пропавших детей. Эрин ничем не могла ей помочь. Немного посидела возле нее, подержав за руку, и дала понять, что будет здесь, если ей что-то понадобится.

Время тянулось мучительно долго. Эрин все больше тревожилась за судьбу Летти. Во многом она винила себя. Она недооценила жестокость Закери. Как ей хотелось поделиться с матерью. Если бы она решилась рассказать ей о том насилии, которое свершилось несколько лет назад, и о своих опасениях, что это может повториться! Оставалось только мечтать, что они смогут уехать куда-то и начать новую жизнь. Он становился все хуже, все подлее. Неизвестно, что могло произойти в следующий раз. Эрин по-прежнему боялась, что подобный разговор будет иметь пагубные последствия. В последнее время она гораздо чаще думала об этом еще и потому, что ее все больше беспокоило здоровье матери. Оно явно ухудшалось, хотя мать, несомненно, пыталась это скрывать. Не зря она так настаивала на браке с Райаном Янгбладом. Возможно, истинная причина крылась именно в ее недуге. Все так печально и бесперспективно. Но в данной ситуации следовало искать какой-то другой выход.

Не находя покоя, она продолжала ждать возвращения Закери и вырабатывать план. При передаче раба новому владельцу покупатель и продавец заполняли обменную грамоту. Совершенно очевидно, что после сделки Закери должен был сделать отметку в своих бумагах. Все собственники сохраняли регистрационные листы и купчие на рабов, чтобы при необходимости подтвердить право владения ими. Она знала, где у него хранились эти документы. Еще будучи ребенком, она случайно подсмотрела за ним в его кабинете. Как-то раз она залезла за софу, где возилась со своими игрушками. Он вошел с одним из надсмотрщиков, не зная, что она там. Они только что вернулись с аукциона и сели за стаканом виски обсуждать покупку. Эрин выглянула. Закери делал какие-то записи в толстой тетради. Она видела, как он сунул ее вместе с другими бумагами в деревянную шкатулку. Потом спрятал шкатулку в нижний ящик конторки.

И она решилась: когда он вернется, она разыщет его бумаги. И тогда станет ясно, куда увезли Летти и кто купил ее.

Тем временем вернулась Арлин. Она снова принялась упрашивать дочь изменить свое решение.

– У него серьезные намерения, Эрин. Он сказал, что начнет готовиться к свадьбе.

– Меня это не касается. Никто его не заставляет. Я ни на что не давала согласия.

Арлин отказывалась сдаваться, но на душе у нее было неспокойно. Она не имела права говорить ему, что все улажено. Если так будет продолжаться, то к концу недели придется нанести ему визит и как-то объяснить сопротивление Эрин. Разумеется, он не может узнать всей правды, но и не должен думать, что все обстоит совершенно безоблачно. Эрин своевольна и упряма, об этом надо сказать ему прямо. Потом придется признаться, что ее чувства были оскорблены его грубым поведением, но что в конечном счете она, конечно же, перешагнет через обиду.

Арлин решила неукоснительно следовать избранной тактике и убедить дочь в том, что считала благом для нее.

День был изнурительно жаркий. Эрин без аппетита заканчивала ленч. Она рассеянно вертела в руках чашку с ломтиками персика и отпивала крохотными глотками мятный чай.

– Я все-таки не теряю надежды, что ты образумишься.

– Я же ясно сказала, мама, – ответила Эрин сердито. – Не рассчитывай, что я стану участвовать в твоем плане.

Арлин вздохнула и покачала головой.

– Ты совершаешь ошибку. Боже мой, как я хочу, чтобы ты поняла это. Пока не поздно. Неужели я должна опять повторять тебе, что у тебя нет других молодых людей. Никто не придет к тебе с официальным визитом.

– Но и Райан Янгблад этого тоже не делал, мама. Он просил меня встретиться с ним на стороне. Надеюсь, ты не забыла?

Когда Роза принесла десерт, обе дружно отказались.

Арлин устало сказала служанке:

– Скажи Роско, чтобы готовил экипаж. И пусть возьмет кувшин с водой, потому что мы пробудем до вечера. Я хочу заехать в церковь и заняться стегаными одеялами. А потом мы поедем в Джасмин-Хилл.

Эрин не переставала удивляться: зачем мать ходит шить одеяла для бедных? Эти набожные леди терпят ее исключительно из-за щедрых подношений. И раньше, и теперь. В действительности она там никому не нужна. Плюнула бы она на эту благотворительность, зато избавила бы себя от их снисходительного отношения.

Роза оторвала ее от чтения. Она вбежала в комнату с широко раскрытыми безумными глазами.

– Он вернулся, миссис, – сказала она. – Мастер Закери только что вошел в дом. Я сразу же бегом к вам по черной лестнице, чтобы вы знали.

Эрин вскочила было, но взяла себя в руки и села.

– Где он сейчас?

– Пошел к себе вместе с мастером Фрэнком.

Фрэнк был одним из его любимых надсмотрщиков. Эрин представила, как они сидят у него в кабинете и выпивают. Закери всегда таким образом отмечал возвращение. Значит, скоро он будет оформлять бумаги на Летти.

Она проглотила комок, вставший в горле, стараясь не выдавать волнения ради спокойствия Розы.

– Слушай меня внимательно, – торопливо начала она. – Отправляйся в свою хижину и сиди там. Все равно ты сейчас не годишься для работы в доме. Ты слишком расстроена и будешь только бесить его. Увидишь Бена, скажи ему, чтобы не беспокоился. Я постараюсь выяснить, куда они отправили Летти. И позже, если узнаю, дам ему знать.

– Ох, дитя мое, да что же это будет?! Ты думаешь, что это удастся?

Эрин встала и ободрила ее дружеским объятием.

– Надеюсь. Я сделаю все, что в моих силах. А теперь иди. Пожалуйста.

Эрин следила из окна, когда Фрэнк покинет дом. Время тянулось нескончаемо долго. Закери обычно напивался до бессознательного состояния. Нечего было рассчитывать, что он выйдет первым. Он вполне мог улечься на софе в своем кабинете. Тогда придется ждать еще дольше. Но в любом случае она должна обследовать его конторку.

Наконец она увидела их обоих, пересекающих боковой дворик. Они направлялись по дорожке, которая вела к стоявшим вдалеке домишкам надсмотрщиков. Закери слегка покачивался. Это означало, что он основательно набрался.

Далее она с удивлением отметила, что он послал одного из рабов звонить в железный колокол. Обычно это был сигнал сбора для надсмотрщиков. Следовало ожидать какого-то события, но у нее не было времени выяснять, какого именно. Она должна воспользоваться удобной минутой и в отсутствие Закери просмотреть бумаги. Она бросилась вниз по черной лестнице.

Первый этаж дома состоял из четырех больших комнат, разделенных вестибюлем и центральной лестницей. Налево от вестибюля находилась гостиная, а в смежной комнате – столовая. Кабинет Закери был на другой стороне, рядом с комнатой для рукоделия. Сзади проходил коридор, тянувшийся во всю длину дома, с дверями в несколько небольших комнат, не считая кладовки и подсобки для подогрева пищи.

Эрин прошла прямо в кабинет. Подошла к конторке, выдвинула нижний ящик, извлекла трясущимися руками деревянную шкатулку и приподняла крышку. Регистрационной тетради на месте не оказалось. Вместо нее она нашла какую-то стопку бумаг, но ни в одной из них не значилось имени Летти. Она лихорадочно затрясла шкатулку, вывалила ее содержимое и начала просматривать еще раз. Проклятый Закери! Черт с ним, если даже он догадается, что она рылась в его вещах.

Занятая лихорадочными поисками, она не заметила, как он вошел в комнату. Только услышав зловещий звук захлопнувшейся двери, она подняла глаза и, о ужас, увидела его. Однако ее страх захлестнул порыв ярости.

– Куда ты отправил ее? – властно спросила она.

Сперва он разъярился. Как она посмела совать нос в его конторку! Но потом, видимо, поразившись такой беспрецедентной наглости, расхохотался.

– Идиотка! Ищешь тетрадь? Ты никогда не найдешь ее.

– Как ты мог поступить так жестоко? – разгневанно кричала она. – Тебе мало, что ты продал ее братьев? Ведь, кроме Летти, у Розы никого нет.

– Роза – рабыня, а рабам ничего не положено, – сказал он с презрительной усмешкой. – И потом, это не твоя забота. Что хочу, то и делаю. Убирайся отсюда, пока я не проучил тебя. Смотри, а то получишь такой урок, что век не забудешь.

– Я ненавижу тебя, – сказала она холодно, стараясь крепче держаться на ногах. – Я ненавижу тебя за то, что ты продал Летти. За то, что ты делал со мной той ночью. И за то, что ты, поганый ублюдок, живешь на свете. Я желаю тебе смерти!

Он, казалось, пропустил мимо ушей ее тираду. Его глаза вспыхнули от похоти. Пока она швыряла ему в лицо свои признания, он медленно приближался к ней.

– Прекрасно, крошка. Валяй дальше! Твоя мамочка ушла в церковь к своим ханжам. Пусть раболепствует там, а я займусь тобой. Ты думаешь, я не видел, как ты выпроводила Розу? Так что все в порядке, милочка. Мы здесь одни… так же, как той ночью.

Она начала отступать, увидев, что он прошел уже полпути до конторки. Сквозь стиснутые зубы она бросала ему угрозы:

– Не смей трогать меня, Закери! – Дико озираясь по сторонам, она высматривала хоть что-то мало-мальски подходящее для обороны. – Не думай, что я буду молчать. На этот раз все расскажу маме и…

Он понял, что она задумала, и одной ногой толкнул конторку, свалив с нее все предметы.

– Да пошла она черту, твоя мама! Что она может сделать? Ничего. Ровным счетом ничего. Я ее хозяин. Я владею ею, тобой и всеми, кто здесь живет. И буду делать то, что считаю нужным. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше для тебя. Все эти годы, – продолжал он, пьяно порыгивая, – я кормил, поил и одевал тебя. За мной ты жила как принцесса. А чем ты платишь? Даже не желаешь находиться со мной в одной комнате, неблагодарная сучка. Пришло время платить по счету. Ну-ка, покажи свою щедрость! Подойди к своему папочке и подари ему поцелуй.

– Убирайся! Не подходи ко мне! – Преодолевая спазм в горле, она с силой выдавливала из себя слова, а он хищным зверем продолжал приближаться.

– Ах ты моя сладкая малютка! – не унимался Закери. – Может, ты хочешь, чтобы мы вместе пришли к ней и рассказали про нас с тобой? Как я приставал к тебе? По-моему, тебе лучше не лезть в бутылку. Твоя мамаша сейчас такая хворая, что чертов кашель ее задушит. Не будешь ли ты любезна дать мне то, чего она не может? Слушай меня, – он устрашающе повысил голос, – сейчас ты подойдешь сюда и откроешь мне свой сладенький тайничок. Я и так ждал слишком долго. Просто умираю от желания тебя попробовать.

Закери метнулся к ней. Она не сумела вовремя отскочить. Он поймал ее и повалил на пол. Она бешено сопротивлялась, но он был крупный и сильный, ошалевший от хмеля и возбуждения. Он зацепил ее за платье и, рванув его, обнажил грудь. Потом схватил и сжал ее, оглушенный похотью, не чувствуя того, что в бешенстве она впилась ногтями ему в лицо.

– Посмотри на них, – с алчным придыханием приговаривал он. – Спелые и сочные как дыни. Так и просятся в руки. – Он лез ртом прямо в ее вздымающуюся грудь, шарил руками по низу и, перекатываясь с бока на бок, задирал нижнюю юбку. Его настырные пальцы повсюду доставали ее.

– Иди сюда! – кричал он, дыша ей в лицо перегаром. Он придвинулся еще ближе, покрывая ее жадными мокрыми поцелуями. Преодолевая бешеное сопротивление, он норовил раздвинуть ей ноги.

– А ну, где тут у тебя чашечка с нектаром! Я умираю от жажды. Давай-ка быстрее. Тебе понравится. Погоди, еще сама просить станешь. Будешь умницей, может быть, я женюсь на тебе, когда твоя мамочка отдаст Богу душу.

Она беспомощно трепыхалась под ним. Он перелег на бок и придавил ей бедро, пытаясь коленом отвести другую ногу. Одной рукой он держал ее запястье и прижимал его к полу, второй продолжал жадно лапать тело. Охваченная ужасом, она дергалась из стороны в сторону, понимая, что в любую секунду он может справиться с ней.

Навалившись всем весом на ее вторую ногу, он начал расстегивать штаны. Она почувствовала, как на секунду ослабилась его хватка. Собрав все силы, она выдернула руку и обрушила свой кулак на гигантское пульсирующее орудие, приготовившееся вторгнуться в нее. С диким криком он оторвался от нее и скорчился от боли. Она моментально вскочила на ноги – трепещущая от страха и ярости, в растерзанной одежде, с голой грудью. Наклонившись над ним, задыхаясь, она прокричала:

– Если ты еще раз тронешь меня, клянусь Богом, я убью тебя!

Ему удалось подняться на колени.

– Ты еще смеешь грозить мне?! – орал он, глядя на нее горящими глазами и захлебываясь от бешенства. – Кто ты такая? Хочешь, я скажу тебе, кто ты? Ты – маленькая шлюха.

Эрин начала пятиться к двери и схватила вазу, на случай, если он снова захочет напасть на нее.

Закери медленно встал на ноги и, держась за конторку, обошел вокруг кресла.

– В следующий раз я буду трезв, и мы еще поговорим. Хватит нянчиться с тобой. Пора учить тебя уму-разуму. Ты еще узнаешь, на что я способен. И запомни, если не будешь любезна со мной, твоей мамочке придется расплачиваться за тебя. Вот увидишь.

Он порылся в ящике и вынул фляжку. Отвернул крышку, подтолкнул к губам и стал с жадностью пить, продолжая наблюдать за Эрин.

Ее передернуло от отвращения. И от страха. В эти ужасные минуты она четко поняла, что остается только один путь вызволить себя и мать из этого ада.

Она должна выйти замуж за Райана Янгблада.

Конечно, он хороший лицедей, со своими свадебными приготовлениями. Но в конце концов игра стоит свеч, рассудила она. Как справедливо сказала ее мать, Райан оскорбил ее, решив, что она недостойна стать его женой, готовя из нее свою любовницу, иными словами – проститутку. Теперь он женится на ней, согласно правилам и этикету, тем самым наделяя всеми правами супруги. Она будет жить в достатке и наслаждаться роскошью. Нарожает ему детей, может быть, и сына – будущего наследника. Пусть он заводит себе другую женщину в качестве любовницы, если хочет заслужить всеобщее осуждение. Нужно только с самого начала правильно поставить себя, а затем убедить мать переехать к ним, чтобы ее больше не терроризировал Закери.

– Не волнуйся, – посмеивался Закери между глотками виски, – мы сохраним это в тайне от твоей мамочки. Пока ты будешь доставлять мне наслаждение, я ей не стану ничего рассказывать. А ей, судя по тому, как она себя чувствует в последнее время, долго не протянуть. Так что нам не придется много возиться с ней. Поставишь на правильную карту, – продолжал он, – не пожалеешь. Может, как я уже сказал, я и женюсь на тебе. А сейчас убирайся отсюда! – Он убрал глумливую усмешку и сказал приказным тоном: – Пришли кого-нибудь. Пусть наведут порядок в этом бардаке.

Эрин поспешила к двери. Когда она уже повернула ручку, он закричал ей вслед:

– Между прочим, тебе не стоило совать сюда свой нос. Ищи ее там, куда она ушла.

Повернувшись, Эрин в недоумении посмотрела на него. Какую еще дьявольскую шутку задумал этот изувер?

– Убежала, стерва! – свирепо бросил Закери.

Эрин не могла сдержать ликующего крика:

– Слава Богу!

– Все равно мы ее поймаем, – поспешил заверить он, – нам известно, куда она побежала. Я забираю своих людей, и мы отправляемся на границу Северной Каролины. Организуем поиск по всем направлениям. Пустим по ее следам отряды стрелков и охотников. Мы найдем ее во что бы то ни стало. Да, сбежала, – снова повторил он и хохотнул. – А вот ты в следующий раз не убежишь.