Текст книги "Полуночная роза"
Автор книги: Патриция Хэган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)
Он вошел в свою комнату не со стороны их общей гостиной, а через отдельную дверь со стороны коридора, и в темноте направился прямо к постели.
– Эрин, – тихо позвал он, не желая пугать ее во сне, – у меня для тебя сюрприз.
Он протянул руку, желая прикоснуться к ее нежной коже, ощутить чувственный изгиб ее теплого тела.
Его рука прошлась по плоскости широкого матраца.
Поморгав в недоумении, он ощупал все вокруг и убедился, что Эрин нет. Круто повернувшись, он вышел в гостиную. Четвертушка луны проливала на пол скудный свет, но его было достаточно, чтобы не споткнуться в темноте. Открыв дверь в ее спальню, он был поражен и разочарован. Эрин мирно спала в собственной постели.
Это в ее духе, с горечью подумал он, вспомнив, что она вышла замуж за него по одной-единственной причине. В таком случае, конечно, ей незачем было ждать его и ему нечего рассчитывать на ее любовь.
Он покачал головой, обескураженный, и отступил в свою комнату, тихо притворив за собой дверь.
Глава 19
Эрин не собиралась выяснять, почему Райан так и не заглянул к ней этой ночью. И даже не стала спрашивать, когда он вернулся домой. Она прикинулась, что просто не придает этому никакого значения. Райан, в свою очередь, не упомянул об оставленной записке и не поинтересовался, почему Эрин проигнорировала его просьбу.
В последующие дни он сказал себе, что пора по-настоящему включаться в работу, и решил проверить, как дела на плантациях. Таким образом он хотел выбросить Эрин из головы, чтобы не терзать себя размышлениями о разделяющей их невидимой стене. Райан собрал своих управляющих и выслушал их отчеты. Затем, удовлетворенный, что все идет гладко, полностью отдался своему излюбленному делу – породистым лошадям.
Эрин между тем пребывала в тревоге. Приближался день визита ее матери. И потому она ждала подходящей минуты для разговора с Райаном. Она должна поведать ему о напряженной ситуации, связанной с Закери. Один за другим проходили дни, и ей уже начинало казаться, что возможности для беседы с Райаном так и не представится. В течение дня Райан находился вне дома, а если и появлялся ненадолго, то держался так, словно они были чужими. Зато ночью все происходило по-другому. Его ласки были так же обильны и нежны. И, как всегда, она блаженствовала в его объятиях. А потом снова наступало отчуждение. При подобных обстоятельствах ей было трудно подступиться к нему со своим деликатным вопросом, и Эрин уже решила, что их разговор вообще не состоится.
У нее на душе кошки скребли, но она притворялась веселой и беззаботной.
Когда Эрин оказалась предоставленной самой себе, выяснилось, что у нее куча свободного времени. Тогда ей пришла в голову мысль привести в порядок участок сада вокруг могилы Генриетты Янгблад. Это был удобный предлог самой побывать на месте и уяснить обстановку, не вызывая ни у кого подозрений. Во всяком случае, с наступлением осени там было чем заняться – хотя бы убрать опавшую листву. Если даже Райан заметит, что она там бывает, он ни о чем не спросит. Похоже, он даже забывает о ее существовании, пока не приходит время ложиться в постель. Когда он стал забирать ужин к себе и запираться на весь вечер в кабинете, она не сказала ни слова – просто велела Энни приходить к ней с подносом в гостиную наверху.
Настал субботний вечер, и терпение Эрин наконец иссякло. Всю неделю она просидела в четырех стенах, не считая часов, проведенных в показных хлопотах возле могилы. Утром она собиралась послать экипаж за матерью и ради нее хотела во что бы то ни стало переговорить с Райаном. Хотя бы на короткое время нужно было устранить отчужденность и создать видимость нормальных супружеских отношений.
Итак, Эрин решила, что ей следует самой пойти к мужу. Она зашла в сервировочную комнату и сказала Элизе, чтобы та дала ей знать, когда мастер Райан вернется домой.
Элиза не удостоила ее ответом, словно не расслышала просьбы.
Эрин в негодовании от столь беспардонного пренебрежения остановилась посреди комнаты.
– Элиза, я это вам говорю!
Служанка, продолжавшая чистить столовое серебро, не поднимая глаз, ответила:
– Я знаю. Слышала.
Эрин едва удержалась, чтобы не топнуть ногой – по старой детской привычке.
– А если слышали, то и ведите себя соответственно. Надо отвечать по-человечески, когда к вам обращаются.
Эрин заставила себя говорить твердо и уверенно, хотя кипела от гнева, видя, как эта женщина по-прежнему стоит, повернувшись к ней спиной.
– А как я должна отвечать?
– Я хочу… – Эрин сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. – Я хочу, чтобы вы вежливо ответили: «Да, мэм – или мисс Эрин, – я буду рада сообщить вам, как только мастер Райан вернется домой». Тогда я буду знать, что вы слышали меня и готовы выполнить мою просьбу.
Элиза повиновалась.
– Да, мэм, мисс Эрин, – сказала она с насмешкой в голосе, по-прежнему стоя спиной к Эрин; Элиза говорила с монотонностью, способной довести до бешенства кого угодно. – Да – я – буду – рада – дать – знать – как – только – мастер – Райан – вернется – домой.
Взбешенная Эрин стремительно подбежала к Элизе. Ее ярость была вызвана не дерзостью рабыни, осмелившейся не подчиниться хозяйке. Нет, она не была деспотичной плантаторшей, но ее возмущали нарочитость и неразумность притязаний этой женщины.
– Элиза, – заговорила она, задыхаясь от волнения, – если бы вы спросили любого из слуг в доме моего отчима, вам сказали бы, что я прекрасно умею ладить с людьми. Я не отдаю неразумных распоряжений. Никогда не повышаю голоса. Не браню никого. И уж совершенно определенно – никогда не поднимаю руки ни на кого из них. Но я хочу, чтобы вы знали: я не потерплю такого обращения со мной, какое позволяете себе вы. Я намерена поговорить об этом с моим мужем.
Тут Элиза наконец взглянула на нее. Их взгляды встретились. Причем служанка смотрела с вызовом и презрением.
– Можете говорить. Вы имеете полное право думать и делать что вам заблагорассудится. И чем скорее вы поговорите с ним, тем лучше, потому что он вам все объяснит. Объяснит, каков порядок в этом доме. Здесь я не подчиняюсь никому, кроме мисс Виктории. Даже ему. Так было всегда, и так будет. Если вам нужен кто-то для личных услуг, зовите Энни или кого-нибудь из рабов. Только не меня.
Эрин застыла в растерянности, не веря своим ушам.
– Что ж, посмотрим. – Это было все, что она могла сказать.
Вскоре вернулся Райан. И о появлении мужа ей сообщила Энни – не Элиза. Эрин тотчас направилась к его кабинету и постучала в запертую дверь.
– Кто там еще? – послышался голос мужа.
Она повернула дверную ручку и вошла в комнату.
Райан сидел, попивая бренди. Увидев жену, едва заметно улыбнулся, как бы извиняясь за резкий окрик из-за двери.
– Я думал, это кто-то из слуг. Они знают, что нельзя беспокоить меня, когда закрыта дверь. – Он держал в руке стакан, вопросительно поглядывая на жену смеющимися глазами. – Не угодно ли новобрачной присоединиться к супругу?
– Боюсь, что я слишком запоздала. – Эрин не могла удержаться от сарказма, но, увидев, как омрачилось его лицо, пожалела о сказанном. Лучше бы молчком взять стакан. Уподобляться сварливой супруге – самое последнее дело. Однако ей трудно было отрешиться от ощущения постоянно нарастающего отчуждения между ними. – Разумеется, присоединюсь, – поспешно исправила она свою ошибку. – Я как раз собиралась переговорить с тобой… по поводу одной из служанок.
Райан издал короткий смешок. Затем откинулся в своем кожаном кресле, упершись ногой в край стола, и, прежде чем ответить, сделал вид, что о чем-то задумался.
– Постой-постой, не торопись. Дай-ка я сам попробую догадаться о ком речь, об Элизе, конечно?
– Да, о ней.
– Так-так… ты хочешь пожаловаться, что она надерзила тебе. Сказала, что выполняет только распоряжения моей матери, верно?
Эрин опустилась в кресло напротив. А то ее визит выглядел так, будто она заглянула на минутку, чтобы мимоходом упомянуть о какой-то мелочи.
– Я вижу, она уже исподтишка наговорила тебе обо мне гадостей, не успел ты переступить порог…
– Нет-нет, – поспешил возразить Райан, – ты ошибаешься, Эрин. Элиза ничего мне не говорила. Но я предполагал, что рано или поздно ты обратишься ко мне с этим… Как она тебе сказала, так и есть. Она не будет тебе подчиняться. И тут ничего не поделаешь. Я не могу приказать выгнать ее из дома или выпороть. Я не могу отвезти ее на аукцион и продать. Она мне не принадлежит. Если кто-то и может призвать ее к порядку, то только моя мать.
– И при твоем отце творилось то же самое? – спросила Эрин.
– Все-то тебе надо знать, – нахмурился Райан. – Подожди, – он попытался улыбнуться, – вот познакомишься поближе с моей матерью, поймешь, почему я не хочу связываться с ней. Она способна изрядно отравить жизнь.
– Прекрасно. Спасибо, что предупредил.
– Можно подумать, ты отказалась бы выйти за меня замуж, если б я поведал тебе, какая она людоедка. Наверное, не отказалась бы. Но тебе незачем беспокоиться. Как видишь, дом большой, а апартаменты матери теперь в другом крыле. А если прикажешь по-прежнему приносить поднос с, едой к тебе в комнату, то едва ли вообще встретишься с ней.
Эрин снова взорвалась:
– Я могу то же самое сказать про тебя!
Он приподнял одну бровь.
– Ах, ты, оказывается, заметила!
Они пристально смотрели друг другу в глаза – точно давние соперники в преддверии новой стычки. И тут Эрин вспомнила о главной цели этой встречи.
– Я бы хотела поговорить с тобой еще об одном деле, – сказала она, складывая руки на коленях. – Это касается моей мамы.
Он опустил ноги на пол и выпрямился в кресле.
– А что, с ней что-нибудь… не так?
Эрин вынуждена была признать, что у нее нет определенного представления на этот счет.
– Мама никогда не жалуется, но я вижу, что ей очень плохо. Она выглядит гораздо хуже, чем прежде. Я уверена: ей стало намного хуже. Завтра с утра я пошлю за ней экипаж. И хочу, чтобы она провела у нас весь день.
– Вот и прекрасно, – кивнул Райан. Затем, сообразив, что жене хотелось бы скрыть от матери их натянутые отношения, заверил: – Я предупрежу Элизу, что мы будем обедать в столовой.
– Ты уверен, что все пройдет гладко? Может быть, лучше поручить все Энни. Пусть что-нибудь приготовит.
– Элиза всегда неукоснительно выполняет наказы моей матери и прекрасно знает, что ей надлежит делать. Все, что касается стола, как раз входит в ее обязанности. Другое дело, если кто-нибудь вздумает поручить ей что-то сверх распоряжений матери. Это она оставит без внимания.
Эрин поспешила оставить неприятную тему и перешла к самому главному вопросу.
– Райан, меня очень беспокоит моя мама. Если говорить начистоту, я бы хотела, чтобы она переехала сюда и жила с нами. – Эрин пыталась прочесть на лице мужа хоть какой-то намек на его отношение к ее словам, но лицо Райана оставалось непроницаемым. – Дом большой, ты сам это сказал. Так что ты даже не заметишь ее присутствия.
Райан был поражен своей неспособностью устоять перед любой просьбой жены. И вместе с тем чувствовал: внешне он не должен этого показывать.
– А твой отчим знает о твоем желании? – спросил он, уклонясь от прямого ответа.
– Узнает! – выпалила Эрин. – Мне нет до него дела. Я беспокоюсь за маму. Как я тебе уже сказала, она не из тех, кто плачется. Но знаю: она несчастна. И уверена: он срывает на ней зло из-за того, что наше бракосочетание состоялось в его отсутствие. Она сказала, что он пришел в бешенство, когда узнал об этом. Он считает, что его выставили на посмешище, потому что сделали это за его спиной.
Райан не упустил возможности съязвить:
– Но, со слов твоей же матери, он собирался призвать меня к ответу, если я немедленно не женюсь на тебе. – Увидев, как окаменело ее лицо, он в притворном раскаянии вскинул вверх руки. – Молчу, молчу. Больше не буду. Ну конечно, – согласился он, – если вы обе так хотите, почему бы и нет? Я действительно не вижу, что нам помешает устроить это.
Эрин подавила страстное желание броситься к мужу и крепко обнять его. Вместо этого она сдержанно поблагодарила, добавив:
– Я обещаю тебе: она никому не доставит беспокойства.
Райан пристально посмотрел на жену. Как ему хотелось встать, взять ее на руки и осыпать поцелуями. Охватившее его желание вызвало пожар в его душе, заставило кровь забурлить. Он был готов овладеть ею в ту же минуту, прямо здесь, на диване, на полу, на столе – где угодно. Нет, он не выдержит бесконечных стонов сердца. Рано или поздно он подчинится ей. То, что он упорно отрицал в себе и с чем боролся так долго, свершалось помимо его воли – он чувствовал, что готов полюбить ее по-настоящему.
Чтобы как-то обуздать возникшее желание, он снова спросил, не хочет ли она выпить. На сей раз она согласилась.
И опять настало замечательное время. Эрин почувствовала, как вновь появляется утраченная, казалось бы, душевная близость. Они говорили о самых обыденных вещах: о погоде, о прохладных утренниках, о скором приходе осени. Эрин вскользь заметила, что неделей раньше, по дороге к матери, видела в поле несколько спелых тыкв. Райан, в свою очередь, не преминул отметить плоды ее трудов возле могилы бабушки. Она пояснила, что просто искала себе какое-нибудь занятие, чтобы не томиться весь день в пустом доме.
Потом он посмотрел на нее с загадочной улыбкой и снова удивил, сообщив о возможной поездке на ферму Квинси Монро в начале следующей недели. Приглашая Эрин посмотреть новую кобылку, он ни словом не обмолвился о той ночи, когда задумал преподнести ей этот подарок. Ему не хотелось ворошить в памяти воспоминания, связанные с разочарованиями, вызванными ее отказом прийти к нему в постель.
– Ты собираешься мне ее подарить?! – воскликнула Эрин. Когда же он утвердительно кивнул, она вскочила и бросилась к нему, готовая обвить руками его шею. – Ой, у меня будет собственная лошадка! – закричала она, смеясь. – Райан, я просто не нахожу слов…
– Они и не нужны, – хриплым от волнения голосом проговорил он, привлекая ее к себе. – Докажи на деле, как ты рада.
Как трудно устоять перед ним в такие мгновения! – думала взволнованная Эрин.
Его прикосновение было исполнено нежности. Он пленил ее рот, целуя, лаская, соблазняя, разжигая в ней чувственное начало. Под натиском его желания она уступила. Прижавшись к нему еще ближе, она предлагала себя, с трепетом ощущая его руки на своем теле. Он поднял ее юбку и провел ладонью по обнаженным бедрам. Когда пальцы его скользнули между ее ног, она затрепетала в экстазе. Ее руки обвились вокруг его шеи, и она привлекла его к себе.
Внезапный стук в полуоткрытую дверь заставил их отпрянуть друг от друга. Эрин едва не шлепнулась на пол. Райан проворно подхватил ее. Они переглянулись и чуть не расхохотались, услышав скрипучий голос Элизы. Без сомнения, служанка подсматривала за ними, прежде чем постучать в дверь.
– Мастер Райан, где будете ужинать, здесь или в столовой?
Он посмотрел на Эрин. И после того, как их любящие взгляды встретились, с ликованием в голосе выдохнул в ответ:
– Сегодня вечером миссис Янгблад и я – мы будем ужинать в столовой вдвоем. Скажи Эбнеру, чтобы достал из погреба бутылку моего лучшего вина.
Они услышали лишь сердитое шарканье ног, когда Элиза удалялась из комнаты. Она была в своем репертуаре.
– Я все-таки не могу понять, как ты можешь терпеть ее? – не удержалась Эрин. – Эта женщина не соблюдает даже элементарных правил приличия.
– Да я просто не обращаю на нее внимания, Эрин. Тебе надо научиться так же вести себя с моей матерью.
В голосе Райана чувствовалось некоторое раздражение, хотя не ясно было, по какой причине. То ли ему показался неуместным ее вопрос, то ли он сам со страхом думал о том времени, когда вернется его мать. Эрин не стала выяснять, с чем связано его раздражение – не хотелось затевать очередную ссору в такой вечер. Она боялась разрушить внезапно забрезжившее счастье, которое могло, подобно мыльному пузырю, лопнуть в любой момент.
Потом она приняла ванну и стала готовиться к ужину, а когда переодевалась, к ней в альков неожиданно ворвалась Энни, явно чем-то взволнованная. Девушка ничего не сказала, но суетливо озиралась, желая убедиться, что они одни.
Эрин уже открыла рот, намереваясь спросить, что случилось, когда Энни запустила руку в карман фартука и вытащила цветок. Это была одна из немногих, еще не успевших отцвести роз. Эрин почувствовала, как учащенно забилось ее сердце. Роза могла означать только одно: в полночь в центре лабиринта появится Магалия.
Схема лабиринта прочно запечатлелась у нее в памяти, и она не сомневалась, что сумеет найти дорогу. Сложность состояла лишь в том, чтобы незаметно выскользнуть из постели, если этой ночью Райан будет рядом с ней. После жарких объятий в его кабинете он наверняка ее захочет. Эрин попыталась успокоиться, внушая себе, что пути к отступлению нет. Рано или поздно ночное рандеву должно было состояться, и она знала об этом с самого начала. Сегодня ей предстояло наконец перейти Рубикон.
Хотя Эрин уже и настроилась на соответствующий лад, ее не покидала тревога. Ужин показался ей нескончаемо долгим. Было около десяти вечера, когда они поднялись наверх. К тому времени ей удалось избавиться лишь от малой толики страха – ее хотя бы не трясло при мысли о предстоящем. Она не знала, в каком настроении будет Райан. Иной раз, чтобы удовлетворить свое желание, он подолгу мучил и ее, и себя. Эрин надеялась, что предстоящая ночь не окажется такой.
На сей раз действительно так и вышло.
Он настолько изголодался по жене, что постарался как можно быстрее добиться желаемого, за что впоследствии даже извинился перед ней. У нее же не было к нему претензий. Как всегда, после его ласк она испытывала ни с чем не сравнимое блаженство.
– Это не все, – бормотал он, удерживая ее подле себя и прижимаясь губами к ямочке у ее ключицы, – еще попозже… И потом еще…
Эрин промолчала. Хотя, конечно, ей полагалось бы изобразить радость и страсть – в предвкушении бурной ночи. Но она опасалась, что он распознает фальшь в ее голосе, и потому затаилась, притворяясь, что засыпает.
Они лежали в его постели.
Наконец она услышала его ровное дыхание и осторожно отодвинулась, чтобы высвободить руки и ноги. Потом тихонько выбралась из постели и выскользнула из комнаты. Был уже поздний час, и Эрин знала, что нужно поторопиться.
Она не стала тратить время на одевание и накинула халат прямо поверх ночной рубашки. Затем надела туфли и, как была, с распушенными по плечам волосами поспешила к выходу, прихватив те деньги, которые сумела раздобыть. Неслышно выскользнула на террасу и выбежала в сад.
Сквозь облака, затянувшие небо, пробивалась луна, освещая ей путь. Когда она, подобрав подол, перебегала лужайку, мокрая трава лизала ей лодыжки. От страха у нее бешено колотилось сердце. Эрин молила Бога, чтобы Райан не проснулся и не обнаружил, что она покинула его постель. Он мог ненароком взглянуть в окно и в лунном свете увидеть ее бегущей.
Впереди, во тьме, показался лабиринт. Сплетенные ветви у входа, точно призрачные стражи, взявшиеся за руки, преграждали путь в таинственный мир. Эрин предполагала, что ей будет страшно. В конце концов, сделав лишь один неверный поворот, она могла заблудиться и оказаться в ловушке. Кто тогда отыскал бы ее? Магалия? Нет, она никогда бы не осмелилась позвать на помощь. Иначе Магалию бы схватили как сообщницу. И что сама она стала бы объяснять Райану, если бы ему пришлось искать ее?
Столько ужасающих сомнений навалилось на нее. Эрин старалась отбросить все мысли о грозившей опасности, заставляя себя думать о Летти, Бене, Розе и о всех прочих несчастных. Она внушала себе, что должна набраться смелости и продолжить начатое… Даже если удастся помочь хотя бы одному рабу найти приют – все равно ее усилия не будут напрасными.
Скудный свет с трудом проникал сквозь заросли кустарника. Боясь ошибиться, Эрин ни на секунду не упускала из памяти план лабиринта. От напряжения ее даже прошиб холодный пот. В последние дни она дважды практиковалась, преодолевая предстоящий ей путь. При этом для имитации темноты закрывала глаза, зная, что придется идти ночью. Вытянув в стороны руки, Эрин определяла на ощупь проход и по памяти отсчитывала повороты направо и налево. Конечно, ей следовало бы поупражняться подольше, но она опасалась вызвать подозрения, так как Элиза не переставала шпионить за ней.
Эрин была уверена, что идет в правильном направлении. Когда наконец она ступила на площадку, увидела скамейку и поблескивающий в лунном свете фонтан, из груди ее вырвался тихий вздох облегчения. Так как Магалии все еще не было, она опустилась на скамейку и приготовилась ждать. И вдруг с тревогой подумала, что Магалия могла заблудиться в своей части лабиринта. На всякий случай Эрин выучила и вторую часть плана, но надеялась, что Магалия справится и без ее помощи.
Вскоре она услышала осторожные шаги. У нее уже отлегло от сердца, как вдруг вкрадчивый мужской голос заставил ее замереть на месте:
– Мисс Эрин… мисс Эрин… не бойтесь.
Эрин в ужасе вскочила.
– Кто… кто вы? – пролепетала она. И уже приготовилась нырнуть обратно в кустарник и укрыться в лабиринте, даже если бы это было чревато риском заблудиться.
Сообразив, что Эрин напугана до полусмерти, мужчина поспешно проговорил:
– Меня послала Магалия.
Он выступил из своего укрытия. Эрин напрягла зрение, пытаясь получше разглядеть незнакомца. Она безошибочно определила: перед ней белый человек. Высокий. В широкополой шляпе. Однако ей не удалось разглядеть черты его лица. Когда белый мужчина приблизился к ней, Эрин немного успокоилась. В конце концов, рассудила она, у него был единственный способ узнать дорогу сюда – изучить карту, которую ему показала Магалия. Следовательно, Магалия ему доверяла.
– Меня зовут Сэм Уэйд. Я фрисойлер.
– А-а, фрисойлер… – Эрин вздохнула с облегчением и сделала шаг навстречу, протягивая руку для приветствия. – Трудно было пробираться через лабиринт?
– Нет, – ответил мужчина. – Вы удачно скопировали схему. Все очень понятно. Я запомнил схему, потом взял лодку и на веслах переправился через реку. Весь вчерашний день ушел на разведку. Я изучил окрестности и берег вокруг пристани. Мне было важно выяснить, насколько укромные здесь места. Идеальные для наших нужд, – закончил Сэм удовлетворенно.
Эрин вытащила из кармана деньги и вдруг спохватилась – ведь она стояла полуодетая перед незнакомым мужчиной.
– Вот, – проговорила она, преодолевая смущение, – теперь вы знаете, как действовать. Я думаю, мы можем встретиться недели через две. К тому времени мне удастся добыть еще денег. Когда надумаете прийти, оставите розу на могиле, как в этот раз. Правда, может случиться, – продолжала Эрин, – мне не удастся найти денег, но я постараюсь. Наверное, это все, чем я могу быть полезной. Ну, что ж… – Ее голос прервался. Это означало, что ей уже нечего прибавить к сказанному и пора возвращаться. Эрин знала, насколько опасно здесь задерживаться, поэтому старалась как можно быстрее вернуться в дом.
Но у Сэма, похоже, было еще какое-то дело. Заметив, что Эрин собралась уходить, он отрицательно покачал головой.
– Уверяю вас, вы ошибаетесь, мисс Эрин. Вы можете помочь не только деньгами. Вы можете сделать гораздо больше для нашего дела. – Эрин насторожилась. Сэм Уэйд стал объяснять, что фрисойлерам есть что просить, кроме денег. – Пристань – отличное место для беглых. Лучшего на этом берегу просто нет. Здесь они могут оставаться, пока за ними не прибудет лодка. Могут переночевать в лабиринте. Энни будет каждое утро смотреть, не появилась ли роза в вазе, и сообщать вам. Когда вы узнаете, что вас ждет беглец, вы придете вот так же, в полночь, и проведете его на пирс. Оставите там розу для нас. Мы тоже каждый день будем посылать кого-нибудь на разведку. Наши люди будут проплывать мимо на лодке, как будто они здесь рыбачат. И как только увидят вашу розу, сразу поймут: нужно кого-то спасать.
Эрин слушала Сэма с замиранием сердца. И вместе с тем изумлялась – как хитроумно все задумано, как тщательно продумано! Однако она не торопилась давать согласие.
– Боюсь, в моем положении это слишком рискованно. А как вы узнали об Энни?
– Вопрос с Энни уже решен. Она знает все о фрисойлерах. Большинство рабов слышали о нашей организации, но они умеют молчать. Ваша служанка тоже не станет рассказывать про нас кому не следует.
– Да, но в этом доме есть… глаза и уши, – усмехнулась Эрин. – Экономка Элиза. Остальные рабы остерегаются ее и презирают. Она может догадаться…
Сэм подтвердил, что осведомлен об Элизе.
– Но она ничего не заметит, – заверил он. – Все будет происходить по ночам. Единственный риск для вас – выходить из дома незамеченной. Я понимаю ваши опасения, но вы должны использовать эту возможность. От вас зависит жизнь многих людей.
– Но если я попадусь…
– Не попадетесь, – отрезал Сэм. – И потом, вы должны показать Энни путь в лабиринт. Если в какую-то ночь вы не сможете уйти, она сделает все вместо вас. Вы можете выходить поочередно. Поймите, – убеждал собеседницу Сэм, – мы очень рассчитываем на сотрудничество с вами. Мы должны точно знать, что в нужный момент роза будет лежать на пирсе. Нельзя оставить без помощи беглого раба. Его необходимо переправить на Север.
Эрин в растерянности покусывала губу. Ей очень хотелось помочь этим людям, но ее страшила неопределенность – она боялась «увязнуть» во множестве непредвиденных ситуаций, которые могли обернуться для нее огромными неприятностями.
Эрин подошла к Сэму поближе, чтобы лучше разглядеть его. Он был необыкновенно высок ростом. Под мешковатой одеждой угадывались могучие плечи. На вид ему было лет тридцать, возможно, чуть больше. Его мужественное лицо с темными проницательными глазами показалось ей довольно привлекательным. Он смотрел на нее с таким выражением, словно угадывал ее мысли. Его темные, давно не стриженные волосы ниспадали на ворот рубахи. Если бы ей довелось встретить мужчину с такой внешностью ночью на берегу реки, она, наверное, приняла бы его за бродягу.
– Как вам это удается? – спросила Эрин. – Вы свободно передвигаетесь, общаетесь с рабами, вы в курсе всех событий. Даже знаете, что происходит здесь, в Джасмин-Хилле. Почему я вас никогда не видела?
– В этом нет ничего удивительного, – проговорил Сэм своим густым баритоном – его голос каким-то непостижимым образом вселял в нее уверенность. – Обычно я не имею дел с самими хозяевами, а общаюсь только с их управляющими, экономками, надсмотрщиками, дворецкими и прочим мелким людом. Раньше я торговал только эликсирами, но теперь мой ассортимент расширился. – Он чуть наклонил голову в едва уловимом насмешливом поклоне. Улыбнувшись, продолжал: – Так что я к вашим услугам, мадам, если, конечно, пожелаете.
– Ах, да-да! – вырвалось у Эрин – она наконец вспомнила разговор в хижине Розы. – Бен говорил мне о вас. Это вы рассказывали ему о беглом рабе по имени Мика, который спасся и живет в колонии в Мидвилле, в Пенсильвании.
– Раньше жил, – сказал Сэм. И, тотчас же оживившись, продолжал: – Теперь-то он далеко. Мика много работал на одного фермера и ухитрился скопить немного денег. Мы смогли раздобыть для него фальшивые документы и посадить на корабль. Он отбыл на родину совершенно легально, как свободный человек. Я позавчера вернулся из Пенсильвании. Как только Магалия рассказала мне про вас и о том, что вы собираетесь подключиться к нашему делу, я поехал прямо сюда. И потратил уйму времени на проверку реки и окрестностей. Поэтому у меня не было возможности передать новости Бену. Я хотел сообщить ему, что его приятель направляется сейчас в Сьерра-Леоне. Бен очень боялся, что ваш отчим настигнет его. Особенно после того, как стало известно, что он удвоил вознаграждение за поимку его рабов.
– Да, я слышала об этом. Я сама не так давно вернулась из Филадельфии.
Эрин рассказала Сэму о встрече с пастором Джонсом и очень удивилась, когда он признался, что знает об этом. Она в растерянности покачала головой и засмеялась:
– Мне кажется, вы знаете все на свете…
– Да, вы правы, – ответил Сэм с самым серьезным выражением лица. – Вот только одного не знаю: согласны ли вы нам помочь?
Эрин знала: несмотря на риск, она не сможет отказаться.
– Хорошо, договорились, – сказала она наконец с показной храбростью и улыбнулась. – Но, вероятно, этим в основном придется заниматься Энни. Если я стану слишком часто уходить по ночам, то рано или поздно попадусь.
– Вам не придется слишком часто выходить из дома, – успокоил ее Сэм. – От плана до его реализации… в общем, не так все быстро… И не так просто помочь этим несчастным. Слишком мало желающих помочь им. Да и не всем невольникам хватает смелости бежать. Но так или иначе – мы свое дело делаем. И с каждым годом нас становится все больше. Долгое время мне вообще приходилось действовать в одиночку, и я появлялся здесь всего несколько раз в году. Узнавал, что и где происходит. Устанавливал контакты. Потом удалось привлечь к этому делу Магалию. Теперь вот, наверное, и вас… – Он сделал шаг вперед, чтобы пожать Эрин руку. Она крепко стиснула его ладонь. Это был знак посвящения – ее приняли в ряды борцов за свободу. – Ну, вот и хорошо, – улыбнулся Сэм.
Эрин глубоко вздохнула и окончательно подтвердила свое согласие.
– Передайте своим людям, что беглые найдут здесь пристанище. Они смогут переждать в Джасмин-Хилле, пока не придет помощь, пока их не переправят в безопасное место. Будем надеяться, что их здесь никто не обнаружит. Бог нам поможет.
– Вы правы, – с чувством подтвердил Сэм. – Надеюсь, все будет хорошо. Ведь если… если кто-нибудь из безжалостных рабовладельцев, подобных вашему отчиму, пронюхает, что я помогаю беглым рабам, мне не избежать виселицы.
Эрин, нахмурившись, кивнула. Ей уже давно пора было возвращаться.
– Сэм, мне пора, иначе меня хватятся. Утром я увижу Энни и сообщу ей, что нам предстоит.
Сэм тоже направился к выходу из лабиринта, но вдруг поспешно вернулся и сообщил еще одну новость.
– Я забыл рассказать вам о вашей подруге Летти, за которую вы просили пастора Джонса. Он много сделал, чтобы ускорить ее отправку и…
В его голосе появились веселые, даже озорные нотки, и сердце Эрин преисполнилось надеждой. Она резко развернулась и воскликнула:
– Значит, Летти добралась до Филадельфии?!
– Совершенно верно, – с торжествующей улыбкой подтвердил Сэм. И продолжал нараспев, словно хвалебную песнь: – И сейчас она на том же корабле, что и Мика, и плывет в Сьерра-Леоне, где начнет новую жизнь как свободная женщина. Вот так-то, мисс Эрин. Ради этого мы и рискуем.
Слезы радости душили Эрин. Она сумела лишь кивнуть несколько раз. Затем, не произнося ни слова, быстро повернулась и твердым, уверенным шагом направилась к выходу из лабиринта.
