Текст книги "Признание в любви"
Автор книги: Патриция Хэган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Джеси дернулась, но прежде, чем она успела вырваться, раздался выстрел и прогремел гневный голос Майкла:
– Что здесь происходит, черт побери?
Зак поспешно выпустил Джеси, и она соскользнула с лошади, едва сумев удержаться на ногах. Она увидела, что к ним по дорожке бежит Майкл с ружьем, а за ним несколько негров с факелами в руках.
Зак был уверен, что Майкл не мог разглядеть, как он целовал Джеси. Надеясь, что она его поддержит, он нагло соврал:
– Я вез ее домой. Вы меня до смерти напугали, Блейк. С чего это вам вздумалось палить? Она со страху свалилась с лошади.
Майкл подбежал к ним, сердито схватил Джеси за плечи и впился в нее испытующим взглядом.
– Ты в порядке? – сердито спросил он.
Она кивнула, не глядя на Зака, опасаясь, что Майкл прочтет возмущение у нее на лице. Если она скажет Майклу, что Зак ее поцеловал и тронул за грудь, Майкл может его убить. Лучше пока спустить Заку эту дерзость и поставить его на место при первом удобном случае.
– В порядке, – ответила она, стараясь унять дрожь негодования в голосе.
Майкл опять обрушился на Зака:
– Какого черта ты посадил ее к себе на лошадь? Я велел, если ты ее найдешь, выстрелить из ружья. Мне не нравится твое упрямство. Я не потерплю, чтобы работники пренебрегали моими приказаниями.
Но Заку тоже не нравилось, когда на него кричали, и он огрызнулся:
– Ладно, не лезьте в бутылку. Забыл я про сигнал. Хотел побыстрее отвезти ее домой. Я же знал, что вы все ее ищете.
Майкл погрозил ему кулаком:
– Хватит, я больше не намерен терпеть твою наглость. Собирай свои шмотки и выматывайся из Редоукса. Чтобы завтра духа твоего здесь не было, а если после полудня ты еще будешь здесь, я велю тебя пристрелить.
– За что это? – сквозь зубы проговорил Зак, у которого судорожно сжались кулаки – так ему хотелось накостылять Майклу. – Я же вам сказал, что хотел побыстрее отвезти ее домой.
– Я тебе не верю. И вообще ты мне осточертел. Никто меня не заставит терпеть такого наглеца у себя на плантации.
Джеси успокаивающе взяла Майкла за локоть:
– Ну чего ты сердишься? Он же сказал, что забыл. Он тоже за меня тревожился и сам не знал, что делает.
Ей не хотелось скандала, и в конце концов Зак был ее другом – хотя это не оправдывало его попытку поцеловать ее. Она хотела забыть про этот неприятный инцидент и заняться приготовлениями к путешествию.
Но Зак истолковал ее слова совершенно иначе. Раз она соврала, чтобы его выгородить, значит, он угадал: она действительно к нему неравнодушна. А угрозы Майкла его не пугали.
– Слышите, что она говорит? Так что советую подумать. Вы знаете, что я хорошо делаю свое дело. И ваш отец это знал. Потому он меня и нанял.
– Мой отец умер. Теперь, Ньютон, здесь я хозяин, а ты не желаешь мне подчиняться. Потому я тебя и увольняю.
– С какой стати? Так не делают! Может, дадите себе время остыть до утра, а потом уж поговорим? Глядишь, передумаете. – Заку очень хотелось послать Майкла ко всем чертям вместе с его плантацией, но теперь, когда он уверился, что Джеси готова ему отдаться, ему не хотелось уезжать из Редоукса.
– Ты слышал, что я сказал. Я не собираюсь менять свое решение, – рявкнул Майкл и взял Джеси под руку. – Если завтра после полудня тебя увидят на плантации, считай себя покойником.
Он повел Джеси к дому. Пройдя несколько шагов, Джеси обернулась к Заку и с сожалением покачала головой.
Зака трясло от злости. Но то, что Джеси оглянулась, немного его успокоило. Похоже, она жалеет, что все так получилось.
Эх, какой вкусный пирожок он упустил!
Глава 8
Майкл дал Джеси время принять ванну и переодеться, после чего прислал за ней служанку с сообщением, что ее ждут к ужину. Он попросил ее надеть ожерелье из бриллиантов и аметистов, в глубине души надеясь, что это напомнит ей, по какому случаю он подарил ей это ожерелье, и, быть может, ослабит возникшее между ними напряжение.
Джеси ужасно не хотелось участвовать в семейном ужине, но она понимала, что этого не избежишь без крупной ссоры. По дороге домой Майкл не проронил почти ни слова: кажется, он и в самом деле заподозрил, что у нее с Заком больше, чем дружба. Если это так, решила Джеси, тем лучше, что она решила уйти с Мелонгой. Им с Майклом будет полезно на некоторое время расстаться.
Суди пришла помочь ей одеться.
– Как же вы всех перепугали, мисс Джеси, – сказала она, расчесывая Джеси волосы, – хозяин прямо с ног сбился, вас разыскивая.
Джеси не устояла перед соблазном поддразнить ее:
– Вот беда-то, что ты не могла подсказать ему, как в прошлый раз.
– Не сердитесь, – шепнула Суди.
– Да я и не сержусь. Ты ведь хотела как лучше.
– Я боялась, что мастер Ньютон на меня разозлится, а он бывает такой вредный, когда злится. – Суди понизила голос, говоря о человеке, гнева которого остерегались все рабы. – Я его боюсь.
Джеси никогда не стала бы рассказывать служанке, тем более ребенку, что произошло между Майклом и Заком, но ей захотелось успокоить Суди:
– Теперь это уже не важно. Ньютон завтра уедет. Мистер Блейк его уволил.
Суди уронила гребенку и радостно захлопала в ладоши:
– Ой, как я рада! Его никто не любит, мисс Джеси. Он бьет рабов, когда рядом нет хозяина. Даже как-то моего папу отхлестал кнутом. Папе пришлось ходить в рубашке, хотя было лето, чтобы хозяин не увидел рубцов. Он знал, что хозяин отругает мастера Ньютона, а тогда мастер Ньютон от злости, глядишь, и убьет папу. То-то все обрадуются, что хозяин его уволил.
– Ты правду говоришь, Суди? – ужаснулась Джеси. – Мистер Ньютон бьет работников кнутом?
Суди поняла, что проговорилась.
– Только не говорите хозяину, мисс Джеси.
Джеси заверила ее, что никому не скажет, решив про себя, что ей теперь безразлична судьба Зака. Узнав, как он жесток с неграми, она больше не считает его своим другом.
Когда Джеси вошла в столовую, все уже сидели за столом. Она заняла свое место, вежливо кивнув Оливии, которая холодно взглянула на нее в ответ. Верена, напротив, дружелюбно заговорила с ней: она очень рада, что с Джеси ничего не случилось. Элайза тоже улыбнулась и сказала, что и у нее камень с души свалился.
– Ну ладно, хватит об этом, – сказал Майкл и дал знак слуге наливать в бокалы вино. – Джеси нашлась, и все у нас в порядке. Как только я вернусь из Чарлстона, начнем готовиться к свадьбе. Закатим такую, какой в Джорджии еще не видывали.
Джеси смотрела на бокал с вином.
Оливия побледнела. Они с Вереной были уверены, что свадьбы не будет еще очень долго – в конце концов, у Джеси только что умерли родители.
– До весны о свадьбе и думать неприлично, – заявила она.
– Мне нет дела до приличий, – отрезал Майкл. – Джеси осталась одна на целом свете. Ей нужна опора в жизни. Правда, милая? – с улыбкой спросил он.
Джеси не собиралась принимать участие в разговоре, хотя он и касался ее. Ее устраивал срок, назначенный Оливией. К весне она как раз вернется из Техаса. Но об этом она никому сказать не могла. Главное – дождаться завтрашнего утра. И она ответила уклончиво:
– Майкл, мне не хочется сейчас это обсуждать. Я устала.
– Ну конечно, дорогая, – с притворным сочувствием отозвалась Оливия. – Кстати, куда ты подевалась к вечеру и с чего так устала? Пошла гулять и заблудилась?
– Давайте переменим тему, вмешался Майкл. – Она не желает об этом говорить.
– Я просто хотела убедиться, что она не встречалась опять с этим грязным индейцем. Ты выполнил мою просьбу, Майкл? Распорядился, чтобы его застрелили, если он опять покажется у нас на плантации? Достаточно мы его терпели.
– Мама, мне было не до этого…
– Не смейте так говорить! – не выдержала Джеси и вскочила на ноги. – Майкл, разве можно застрелить человека только за то, что он лечит больных? – Она повернулась к Оливии: – И как у вас язык поворачивается? Без конца твердите о хороших манерах и воспитании, а сами требуете смерти человека, который ничего плохого вам не сделал. Как вам не стыдно!
– Нет, вы только послушайте… – захлебнулась негодованием Оливия.
Джеси пулей вылетела из столовой, но Майкл последовал за ней и задержал ее у подножия лестницы.
– Нельзя так разговаривать с мамой, – укоризненно сказал он. – Ты же знаешь, что эти ее слова ничего не значат. Она уже столько лет требует, чтобы я приказал застрелить старика. Возвращайся в столовую, извинись перед мамой и поужинай со всеми.
– Перестань обращаться со мной, как с ребенком, и командовать мной! – Джеси вырвала руку. Хотя Майкл и не подозревает, что завтра она уйдет из Редоукса, пусть знает, что она не позволит ему помыкать собой. – Ты мне не хозяин, и я тебе не раба!
Майкл потемнел лицом.
– Но ты будешь моей женой, Джеси, а брачный обет повелевает жене повиноваться мужу. Любить, уважать и повиноваться. Ты же собираешься произнести эти слова?
– Нет, не собираюсь! – крикнула Джеси.
– Послушай! – Майкл заставил себя подавить гнев. – Мне не хочется ссориться с тобой, а завтра я уезжаю еще до света, потому что нам нужно попасть на первый поезд в Чарлстон. У нас не будет другой возможности поговорить, и я не хочу, чтобы мы расстались в ссоре. Пожалуйста, вернись в столовую и помирись с мамой. Пока мы с ней будем в Чарлстоне, я постараюсь уговорить ее согласиться, чтобы мы поженились как можно скорее. А если она будет на тебя сердиться, то уговорить ее будет нелегко.
– Нет, не могу. – Наслушавшись угроз его матери в адрес Мелонги, Джеси не могла заставить себя извиняться перед ней. – Извинись за меня. А я пошла спать. Доброй ночи, Майкл.
Джеси пошла вверх по лестнице, но спиной чувствовала его взгляд. Она знала, что Майкл обижен и несчастен. Не желая, чтобы у него осталась такая память о ней, она обернулась:
– Все обойдется, Майкл. Вот увидишь.
И поспешила к себе в комнату.
Что она хотела этим сказать? Майкла беспокоило поведение Джеси. Она вела себя как-то странно, и ему казалось, что причиной этому была не только смерть ее родителей. Еще меньше ему понравилось то, что он увидел около кукурузного поля. Он был почти уверен, что Зак целовал Джеси. Но она подтвердила слова Ньютона… Разве стала бы она лгать… если только…
Майкл тряхнул головой. Нет, он об этом и думать не хочет. Джеси никогда не позволит себе ничего подобного с таким человеком, как Зак Ньютон. И вообще ни с кем, кроме него, Майкла. Что за несуразицы лезут ему в голову! Все пойдет на лад, когда он вернется из Чарлстона.
Уж он об этом позаботится!
Джеси казалось, что прошло много часов, пока дом наконец погрузился в темноту и затих. Она на цыпочках вышла из своей комнаты и спустилась по лестнице в кабинет Майкла. Там она зажгла фонарь, убедилась, что дверь плотно закрыта, села за стол Майкла и написала ему письмо:
«Дорогой Майкл!
Я ненадолго уезжаю, но, пожалуйста, не беспокойся обо мне. Мне нужно сделать одно важное дело. Какое – я тебе сейчас объяснить не могу, но когда вернусь – весной или даже раньше, – я все тебе расскажу.
Твоя Джеси».
Джеси сняла с шеи ожерелье и положила его рядом с письмом. Такую дорогую вещь она с собой брать не будет. Вдруг потеряется, или украдут, или, не дай Бог, с ней самой что-нибудь случится, и она не вернется в Редоукс.
К кабинету примыкала небольшая проходная комната, выходившая в задний коридор. Через нее, минуя парадную прихожую, на зов Майкла проходили слуги. Джеси не заметила, что, пока она писала письмо Майклу, дверь из проходной комнаты приотворилась.
Закончив письмо, Джеси взяла пустую сумку, тихонько вышла через парадную дверь и пошла по освещенной луной дорожке к себе домой. На ней было простое муслиновое платье, и она решила взять с собой всего одну смену одежды, чтобы в сумке осталось место для одеяла. Упаковав вещи в дорогу, Джеси облегченно вздохнула. Все готово, осталось только дождаться рассвета.
Она села на качели, подвешенные на крыльце. Зная, что все равно не заснет, она стала шепотом разговаривать сама с собой:
– Неужели я и вправду ухожу отсюда? Техас. Форт Бэрд. Интересно, далеко это? Он сказал, что поможет мне туда добраться. Господи, – взмолилась Джеси, – сделай так, чтобы я нашла маму. Я уверена, что она жива. Чувствую, что жива.
Она встала и медленно пошла к могилам.
– Я ее найду, – сказала она небольшому надгробию, установленному на могиле Виолетты. – Так что спи спокойно…
Вдруг она услышала, как треснула ветка у кого-то под ногой. «Ну, если это Зак, он у меня попляшет, – сердито подумала она. – Я ему выскажу все, что о нем думаю».
– Кто там? – крикнула она. – Выходи, я терпеть не могу, когда за мной шпионят.
– Простите меня! – воскликнула, кидаясь к ней из кустов, Суди. – Я не шпионила! Мне просто не хочется, чтобы вы уезжали из поместья, а я знаю, что вы уедете, – я видела, как вы вышли из дома с сумкой. Пожалуйста, не уезжайте, мисс Джеси! Я вас так люблю!
Но она не сказала Джеси, что пошла следом за ней, когда та спустилась в кабинет Майкла, и подглядывала из проходной комнаты, когда она писала письмо.
Джеси опустилась перед девочкой на колени и постаралась ее успокоить:
– Да, я уезжаю, но весной я вернусь. А сейчас иди домой и ложись спать. И никому не говори ни слова.
Суди шмыгала носом. Джеси обняла ее, и девочка ушла, сгорбившись от горя. Вообще-то она давно уже сидела в кустах – гораздо дольше, чем думала Джеси. Она видела, как Джеси вынула из сундука одеяльце, развернула его и вынула оттуда медальон, который миссис Виолетта показала ей перед смертью. Потом мисс Джеси немного поплакала, сунула медальон обратно в распоротый шов и положила одеяльце в сумку.
Суди не понимала, что происходит, но считала, что мисс Джеси нельзя пускаться в дорогу, не имея с собой ничего ценного – такого, что при случае можно будет продать. А за этот медальон вряд ли много дадут.
И она со всех ног побежала назад в Большой дом. Через час она вернулась и обрадовалась, увидев, что Джеси уснула, оставив на столе около постели горящий фонарь. В темноте Суди не удалось бы бесшумно найти сумку.
Она быстро открыла ее и вынула одеяльце. Нащупав распоротый шов, она сунула туда ожерелье, которое взяла со стола в кабинете хозяина.
Суди была очень довольна собой. Зачем мисс Джеси оставлять здесь это красивое ожерелье? А теперь у нее будет что продать в случае нужды и на эти деньги вернуться домой. Суди вообще не понимала, почему она оставила ожерелье на столе Майкла, но теперь это не важно. Мисс Джеси найдет его не скоро, а тогда уже будет поздно возвращаться назад.
Суди поднялась на второй этаж и, войдя в комнату Джеси, нечаянно хлопнула дверью. Ей хотелось поскорее улечься на матрасик в своем алькове. «Когда завтра меня начнут расспрашивать, куда подевалась мисс Джеси, – подумала она, засыпая, – я скажу, что ничего не знаю. А весной мисс Джеси, как обещала, вернется, и все будет хорошо».
*
Элайза проснулась от стука закрываемой двери. Она привстала на постели, потянулась за платьем, надела его и босиком подошла к своей двери. Приоткрыв ее, она выглянула в темный коридор и прислушалась. Все было тихо, но теперь уже Элайза окончательно проснулась, и ее разбирало любопытство. Она была уверена, что стукнула дверь в комнату Джеси. С чего это Джеси вздумалось бродить по дому под утро? Не собирается ли она проводить Майкла в Чарлстон?
Внизу часы пробили четыре раза. Скоро встанут Майкл, а также ее мать и тетя Оливия.
Надо разузнать, что это задумала Джеси. Элайза зажгла небольшой фонарь и спустилась по лестнице в прихожую. Здесь тоже было тихо. Оглядевшись по сторонам, Элайза увидела открытую дверь в кабинет Майкла и зашла внутрь.
Она подняла фонарь повыше, и ее взгляд упал на письменный стол. Записка! Элайза села за стол и развернула ее. Она дрожала от волнения. Сейчас она узнает, зачем Джеси бродила ночью по дому.
Уголки ее рта приподнялись в улыбке, которая становилась все шире. Ее сердце подпрыгнуло от радости – наконец-то ей предоставляется возможность, о которой она мечтала.
Джеси ушла из дома! Видимо, не очень у них все гладко с Майклом. Но надо сделать так, чтобы Майкл не встретил ее с распростертыми объятиями, если она и в самом деле вернется, как обещает, весной. К весне Элайза сама станет его женой.
Она поспешила к себе в комнату, чтобы спокойно обдумать план действий.
Записку Джеси она унесла с собой.
Глава 9
Мелонга ждал ее с запасной лошадью – изящной гнедой кобылкой. Седла на ней не было, вместо него на спине лошади лежало одеяло. Но Джеси это не смутило – она умела ездить по-индейски.
– Ты уверена, что поступаешь правильно? – спросил ее Мелонга. – Еще не поздно вернуться.
– Я вернусь, только когда узнаю, что ждет меня там, – ответила Джеси, указывая на запад.
Майкл приказал готовить завтрак на случай, если дамы захотят перекусить, хотя знал, что, кроме него, вряд ли у кого-нибудь в столь ранний час будет аппетит. И был очень удивлен, увидев за столом Элайзу.
– А ты что здесь делаешь? Разве ты вчера не простилась с матерью?
– Да, но я не попрощалась с тобой.
Элайза надеялась, что Майкл не заметит, как она возбуждена от сознания того, что Джеси уже нет в доме.
Майкл легонько поцеловал ее в щеку и сел за стол.
– Это очень мило с твоей стороны. И я благодарен тебе за то, что ты решила не ехать с нами, а составить компанию Джеси. Она меня очень беспокоит. Было бы замечательно, если бы ты сумела отвлечь ее от мыслей о смерти родителей. Может быть, вы будете вместе кататься верхом? Она обожает ездить верхом.
– И прыгать через барьеры, – с улыбкой добавила Элайза, желая напомнить ему о том случае, о котором ей рассказала тетя Оливия и который так огорчил Майкла.
– Прыжков больше не будет. К. тому же я вчера вечером уволил Ньютона. Сегодня утром он уедет. И мне не нужно больше беспокоиться о том, как бы Джеси за моей спиной опять не уговорила его поставить барьеры. И вообще я приказал сжечь все барьеры и перекладины.
И Майкл принялся жаловаться Элайзе на отчаянные выходки Джеси, но она уже его не слушала: у нее в голове зародилась новая мысль. Пока что она только уничтожила письмо Джеси, чтобы Майкл, обнаружив ее отсутствие, не смог попять, куда она делась. Но сейчас она придумала, как сделать, чтобы он не захотел больше видеть Джеси.
Тут до ее сознания дошли слова Майкла:
– Может, мне поговорить с ней до отъезда? Разбуди ее, пожалуйста, и попроси спуститься в столовую.
Элайза испугалась. Ей вовсе не хотелось, чтобы Майкл сейчас узнал о побеге Джеси и пустился за ней и погоню. Вряд ли она успела далеко уехать, и он наверняка ее догонит.
– Думаю, не стоит этого делать, – сказала она.
– Почему? – спросил Майкл.
Элайза быстро придумала объяснение:
– Она почти всю ночь не спала – мне было слышно, как она ворочается в постели, встает, ходит по комнате. Она, наверное, только что уснула. Пусть отдохнет.
Майкл согласился, хотя ему очень хотелось поговорить с Джеси. Но будить ее после бессонной ночи – это не по-джентльменски.
– Мне кажется, я зря оставляю ее одну именно сейчас, – сказал он.
– Не тревожься, Майкл. Я тебе обещаю о ней заботиться, – сказала Элайза и похлопала его по руке, как всегда, наслаждаясь возможностью прикоснуться к нему.
Как только карета отъехала от дома по окутанной утренней дымкой аллее, Элайза поспешила к дому Зака, который находился позади конюшни. Она боялась, что уже не застанет его, но тут увидела, как Зак выводит из конюшни оседланную лошадь. К седлу были приторочены дорожные сумы.
Зак узнал в ней родственницу Блейков и остановился. Какого черта ей от него нужно? Но она была хорошенькая, и ему нравились рыжеволосые женщины. И фигурка у нее ладная – вон как платье облегает ее топкую талию и высокую грудь.
– Вы ведь мистер Ньютон?
– Да.
Зак ощупал ее глазами и почувствовал новый прилив ненависти к Блейку. Выгнать его из имения, когда тут столько вкусных кусочков, которые только и дожидаются, чтобы их распробовали!
– А я мисс Элайза Бэрдетт из Чарлстона.
И она принялась рассказывать ему только что придуманную историю:
– Я случайно узнала, что мистер Блейк больше не нуждается в ваших услугах.
– А вам-то что до этого? Он прислал женщину, чтобы увериться, что я уехал? – с кривой усмешкой спросил Зак.
Элайза пропустила его слова мимо ушей.
– А у вас есть на примете работа? – спросила она.
– Нет, – ответил он. В нем проснулось любопытство. – Но долго искать не придется. Скоро пора сбора хлопка, а хорошие надсмотрщики на дороге не валяются. И что бы там ни думал обо мне мистер Блейк, все знают, что я работник что надо, – добавил он с презрительной ухмылкой.
Этого-то она и опасалась. Элайза не хотела, чтобы он обосновался где-нибудь неподалеку. Успех ее плана зиждился на его исчезновении. Ей было необходимо, чтобы он исчез. Она подала Заку свернутый пополам листок бумаги.
– Это карта, на которой обозначено, как проехать на плантацию Оуэна Кернсби в Бофорте в Южной Каролине, – объяснила она. – Мистер Кернсби был другом моего отца. А вот письмо, в котором я прошу его взять вас на работу. Я уверена, что он выполнит мою просьбу. Когда мы виделись в прошлый раз, он говорил, что постоянно нуждается в хороших надсмотрщиках. У него очень большая плантация.
Зак взял конверт и подозрительно спросил:
– С чего это вам вздумалось рекомендовать меня? Какое вам до меня дело?
Элайза небрежно пожала плечами:
– Мистеру Кернсби нужны работники, а вам нужна работа. Какой у меня может быть в этом интерес?
Зак широко улыбнулся:
– В таком случае, большое спасибо, мисс Бэрдетт. – Он приподнял шляпу. – Что ж, поеду в Южную Каролину. Весьма вам обязан.
Элайза пожелала ему счастливого пути и повернулась было, чтобы идти домой.
– Да, скажите, пожалуйста, мисс Джеси, – крикнул он ей вслед, – что я ей очень признателен. Она знает, о чем идет речь. И если ей захочется меня найти, сообщите, куда я поехал. Хорошо?
Ну и наглый же тип, с неприязнью подумала Элайза, но решила не раздражать его резкой отповедью.
– Хорошо, мистер Ньютон, – любезно сказала она. – Я знаю, что вы ее друг.
И она поспешила домой. Когда Ньютон остался далеко позади, она ликующе расхохоталась.
Вот теперь самое время обнаружить, что Джеси Кэлхоун бежала с Заком Ньютоном.
Техас
Айрис вместе со всеми пошла встречать возвращающихся воинов. Женщины и дети приветствовали мужей и отцов, а она протянула руки к молодому человеку, которого любила, как сына.
– Слава Богу, ты цел и невредим, – прошептала она, обнимая его и прижимаясь лицом к его широкому плечу. Потом отступила на шаг и, держа его за руки, с удовольствием оглядела его могучую фигуру. – Ты, наверное, умираешь с голоду. Пошли. Я дам тебе поесть, а ты мне все расскажешь.
С аппетитом поедая куски жареного лося, Люк рассказал ей, что ему удалось разузнать, оставив на время охотников и объехав форты.
– Боюсь, что дела обстоят все хуже. С тех пор как техасец Рип Форд убил Железную Куртку и разгромил его отряд, солдаты совсем осмелели. Крови льется много.
– Но наше племя хочет мира, – грустно проговорила Айрис. И осмелилась предложить: – Может быть, стоит по доброй воле поехать в резервацию в Бразосе, не дожидаясь, пока они нас всех поубивают?
– Нет!
Она даже подскочила от этого грозного крика.
Люк сказал, гневно сверкая глазами:
– Я лучше умру вместе со всем племенем, чем поеду в резервацию. Это смерть заживо. И вот еще что я узнал: солдаты так успешно воюют с команчами потому, что Рип Форд, которого губернатор Техаса Раннелс поставил во главе всех военных сил штата, уговорил индейцев из племени тонкава вести для него разведку.
Айрис знала, что за последние три года белые поселения все теснее сжимали кольцо вокруг индейских резерваций Клир Форк и Бразос. Большой Медведь до самой смерти был вынужден непрерывно перемещаться со своим племенем, чтобы избежать столкновений, потому что часто оказывался между двух огней. Индейцы, которые хотели войны с белыми, презирали его, а белые не разбирались в индейских племенах: для них они все были дикарями.
– А я надеялась, что мы сможем остаться здесь на зимовку. Получается, что это невозможно.
– Невозможно. Нам нужно уйти дальше на север. Я провел несколько дней в форту Бэрд и узнал, что Второй кавалерийский полк получил приказ повести наступление на горы Уичито силами четырех кавалерийских рот и одной пехотной. Они сейчас разбивают основной лагерь на Ред-Ривер.
– Но это же совсем недалеко от нас, – встревоженно заметила Айрис.
– Вот именно. Нам оставаться здесь небезопасно. Я решил уйти на зимовку к северу от Ред-Ривер, в глубину индейской территории. Мы отправимся в путь завтра.
Айрис и Люк были очень близки. Она слишком хорошо его знала, чтобы не почувствовать: он от нее что-то скрывает.
– Но ведь это не все? Мне кажется, ты что-то утаил от меня.
Люк помолчал. Ему не хотелось волновать Айрис, но он знал, что она будет еще больше тревожиться, если он ей не скажет.
– Про Черного Змея.
Он с ненавистью произнес это имя.
Айрис похолодела. Люк и Черный Змей давно уже не ладили – из-за девушки по имени Поющая Вода. Черный Змей хотел на ней жениться и, согласно обычаю, привел ее отцу коня и принес другие дары. Но Поющая Вода ему отказала – она хотела выйти замуж за Люка.
Когда Черный Змей узнал о ее отказе и причине этого отказа, он взбесился от злости и ревности и вызвал Люка на бой. Но Люк не собирался жениться на Поющей Воде, хотя, как было известно Айрис, уже несколько недель принимал девушку у себя в вигваме по ночам. К Люку приходили многие юные индианки, хотя он их особенно не зазывал.
Большой Медведь запретил бой двух воинов из-за девушки, а отец Поющей Воды объявил, что принимает дары Черного Змея, и приказал дочери выйти за него замуж. Но Поющая Вода отказалась и со временем вышла замуж за другого, усугубив этим унижение Черного Змея. Он во всем винил Люка, и Айрис все время опасалась, что их вражда рано или поздно кончится свирепой схваткой.
– Что еще он натворил? – устало спросила она.
Люк рассказал ей, как они наткнулись на небольшой солдатский патруль. Солдаты не заметили их, и Люк, не желая ввязываться в бой, приказал своим воинам оставаться в укрытии и пропустить патруль. Но Черному Змею захотелось отличиться. Он напал на солдат, которые, хотя их было четверо, бросились наутек от свирепо вопящего индейца. Черный Змей нагнал одного из них, убил и снял скальп.
Айрис закрыла глаза. Мысль о скальпировании была ей невыносима.
– Господи, ну почему так получается? Почему мы не можем жить в мире?
– Может, когда-нибудь мир и наступит. Но пока остается только одно – избегать стычек. Поэтому я и решил направиться в форт Бэрд, взяв с собой Золотого Лося и Острого Ножа. Может быть, нам удастся предотвратить беду. А потом мы вернемся к вам на зимовку.
– А как быть с Черным Змеем? В твое отсутствие он попытается захватить верховенство среди наших воинов.
– Пусть тебя это не беспокоит. Я изгнал его.
– Только этого не хватало! А сколько воинов ушло с ним?
Айрис знала, что некоторые индейцы жаждут крови белых и поддерживают Черного Змея.
– Несколько человек. Ну и скатертью дорога – таких нам не нужно. Зачем мне воины, которые не подчиняются приказам? Разреши я ему остаться, люди стали бы меня презирать. Этого я допустить не могу. Да Черный Змей только и ждал предлога, чтобы забрать своих дружков и самому стать предводителем.
Айрис была так рада снова видеть Люка и слушать его, что не обратила внимания на то, как он одет. И только сейчас заметила, что на нем кожаная рубашка, хотя в теплую погоду индейцы ходили голые до пояса. С чего бы это? Тут она увидела на плече у Люка темное пятно и воскликнула:
– Ты ранен?
– А, пустяки, – отмахнулся он. – Царапина.
– Дай-ка я на нее взгляну.
Как Люк ни сопротивлялся, она открыла ворот его рубахи и умелыми пальцами вынула прокладку из травы, которую Люк приложил к ране, чтобы остановить кровотечение. Убедившись, что рана действительно не глубокая, Айрис облегченно вздохнула.
– Это Черный Змей тебя ранил? Удивляюсь, что ты не убил его за это.
– Я сделал хуже: теперь он до конца дней будет жить со шрамом поперек лица. Ты же знаешь, как он гордился своей внешностью.
Всему племени было известно, что Черный Змей считает себя красавцем.
– Да не стоит возиться с этой ранкой, – опять запротестовал Люк, когда Айрис принесла лекарственные травы и бинты для перевязки.
– Надо, чтобы она побыстрей зажила. Но боюсь, что шрам останется.
– Одним больше, одним меньше, – ухмыльнулся Люк. У него на теле и впрямь было немало шрамов, нанесенных людьми или дикими зверями. – Вам, женщинам, хорошо – у вас мало шрамов.
– Да нет, у нас их бывает много, только они у нас не на коже, а на сердце, где их никому не видно.
Люк замолчал и больше не мешал ей обрабатывать рану. Когда Айрис кончила, он ласково обнял ее и сказал:
– Мама, мне тяжело думать о шрамах, которые у тебя на сердце. Как мне хотелось бы повернуть время вспять, чтобы тебя миновало горе, выпавшее на твою долю. Ничего этого не случилось бы, если бы паше племя тогда так же хотело мира, как сейчас.
Они очень редко поминали те ужасные события, в результате которых Айрис оказалась в становище. Айрис старалась забыть их, но это ей не удавалось. Сейчас она пожалела о том, что упомянула шрамы на сердце. Эти слова всколыхнули в них обоих тяжелые воспоминания.
– Мне не хочется думать о том, как ты оказалась со мной, – сказал Люк. – Но я рад, что это случилось. Я так много узнал от тебя. Без тебя я никогда бы не научился ценить мир. Ведь мой отец разрешил мне поехать в школу только благодаря твоему влиянию. А весной я отведу в те края весь свой парод. Вот увидишь, у нас будет хорошая жизнь.
– Но если ты все время будешь заниматься разведкой и жить вдали от становища, ты никогда не найдешь себе жену. Матери не положено всю жизнь тревожиться и заботиться о сыне.
Люк засмеялся:
– А почему бы и нет? Ты же все равно не перестанешь тревожиться. И почему, по-твоему, я так много времени провожу в фортах? Там сплошь замужние женщины, а значит, мне не грозит потеря свободы.
– Это неизбежно случится, – со смехом сказала Айрис. – Когда ты этого совсем не будешь ждать. Любовь можно встретить где угодно, сын мой. Откроешь глаза – и вот она!
Люк закрыл глаза и притворился, что ничего не видит и спотыкается о вещи.
– Тогда я их не стану открывать. Зачем мне еще одна женщина, которая захочет мной командовать?
– Пошел отсюда! – с притворным гневом воскликнула Айрис. Как же повезет той девушке, которую он возьмет в жены, подумала она. Какой ей достанется замечательный человек! И как гордилась Айрис тем, что он стал таким и благодаря ей тоже.
Глава 10
За двадцать лет, прошедших с роковой зимы 1838/39 года, когда индейцев принудили проделать необыкновенно долгий и тяжелый переход в место, отведенное под резервацию, путь, унесший много жизней и прозванный индейцами Тропой слез, многие чероки протоптали тропинки обратно к своим любимым Большим Дымящимся горам. Хотя путь по этим тропинкам был не прямой и приходилось обходить кручи и пересекать бурные реки, Мелонга твердо решил, что по Тропе слез он Джеси не поведет. Он рассчитывал добраться до места к началу зимы.
