Текст книги "Признание в любви"
Автор книги: Патриция Хэган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
– Смотри-ка, Амелия тебя и знать не хочет.
Люк мрачно наблюдал, как с борта корабля сошел элегантно одетый мужчина и как его бросилось приветствовать семейство Прескоттов, в том числе Амелия, которая обняла его за шею и поцеловала. Но Люк уверил себя, что она делает то, чего требуют от нее родители. Наверное, этот человек – делец, и ее отцу важно быть с ним в хороших отношениях. И Люк продолжал работать, мечтая о любовных утехах, которые ждут его ночью.
Но этой ночью Амелия не пришла на свидание, и Люк, скрежеща зубами от ярости, стоял в укрытии возле дома Прескоттов и смотрел, как все семейство лебезит перед своим гостем. А когда позднее Амелия вышла с незнакомцем на веранду и позволила ему поцеловать себя, Люк взорвался. Он выскочил из темноты и, забыв, что дал себе клятву отказаться от своего индейского происхождения и вписаться в мир белого человека, издал боевой клич команчей и набросился на незнакомца.
Услышавшие этот вопль Уилл Прескотт и его сыновья выскочили из дома и попытались отбить гостя. Но Люк дрался, как зверь, и отступил только, когда один из братьев Амелии побежал за ружьем. И тут Амелия вдруг истерически закричала: «Застрелите его! Застрелите этого бешеного индейца!» Люк окаменел.
Брат Амелии выстрелил и ранил его в плечо. Но Люк не побежал. Он стоял на месте, вперив ошеломленный взор в Амелию, а Уилл Прескотт выхватил ружье у сына и зло сказал:
– Он безоружен! Незачем его убивать – пусть убирается отсюда ко всем чертям.
Но Люк и тут не ушел. Он с трудом сделал вдох и сказал Амелии, глядя в ее взбешенные глаза:
– Ты говорила, что любишь меня.
– Я тебя люблю? – завизжала Амелия. – Да я тебя сроду в глаза не видела! – Она повернулась к брату, державшему ружье: – Убей его! Он спятил. Его нельзя оставлять на свободе.
Тогда Люк ушел, но не стал искать врача, чтобы ему перевязали рану. Он шел и шел, пока не дошел до родного становища и до женщины, которую звал матерью. Она вылечила рану у него на плече, но его сердечную рану вылечить было невозможно.
Погрузившись в воспоминания, Люк не заметил, как доскакал до бизонов. Он позволил себе отвлечься от охоты, и это было роковой ошибкой. Раздувая ноздри, на него с яростью несся бизон, который вознамерился было покрыть бизониху. Люк знал, что во время гона бизоны-самцы чрезвычайно опасны.
В мгновение ока Люк выхватил лук, вставил в него стрелу, натянул тетиву и выстрелил. Стрела попала туда, куда нужно – под ребро бизона, – и пронзила его легкое. Но бизон не остановился.
Жеребец Люка, отлично знавший, что надо делать, метнулся в сторону, и бизон промчался мимо. Люк успел пустить в него еще одну стрелу и опять попал в цель. Бизон ослабел, но ярость и боль гнали его на обидчика. Люк выстрелил еще раз, но промахнулся, и стрела вонзилась в мускулистую холку бизона. Не теряя самообладания, Люк вставил в лук еще стрелу, но жеребец вдруг резко шарахнулся в сторону. Люк понял, что падает, схватился за ремень и в то же мгновение ударился спиной о камни.
Не обращая внимания на боль, он подтянулся изо всех сил, но в ту секунду, когда он оторвался от земли, почувствовал резкий удар в плечо: бизон таки достал его рогами. Закусив губу, Люк цеплялся за ремень. Он знал, что если упадет, ему конец. Могучий бык просто растопчет его.
Люк подгонял жеребца криками на языке команчей. Кровь ручьем струилась у него из плеча, тело сводила судорога от боли. Он понимал, что недолго так сможет продержаться. Позади он слышал стук копыт разъяренного бизона. Но что это – не заложило ли ему уши? Звук копыт вроде бы отдалялся.
Люк сумел повернуть голову, понял, что бизон отстал, и почувствовал прилив радости. Его силы многократно возросли. Он подтянулся, сел на жеребца верхом, ударил его пятками и скомандовал остановиться. Наконец можно было отпустить ремень. И тут боль сжала его тело, как в огромном кулаке, Люк свалился с лошади и потерял сознание.
К Джеси, которая наблюдала эту страшную сцену, остолбенев от ужаса, вернулись силы. Она быстро спустилась со скалы и бросилась к Люку, пытаясь вспомнить все то, чему научил ее Мелонга.
Капитан Логан смотрел на сержанта Бэкема, который стоял перед его письменным столом.
– Ты уверен? – спросил он.
– Да, сэр.
Сержант Бэкем многое отдал бы за то, чтобы не приносить капитану дурную весть. Все в форту знали, что капитан Логан сильно огорчен похищением этой женщины. А теперь он огорчится еще больше.
– Как, говоришь, зовут этого человека?
– Блейк, сэр. Майкл Блейк. Он приехал из Джорджии с отрядом людей.
Логан внутренне застонал. Джеси говорила, что ее жениха зовут Майкл Блейк.
– Он сказал охране у ворот, что ищет мисс Джеси Кэлхоун и человека по имени Зак Ньютон. Он слышал, что они направились к нам в форт.
Ага, обрадовался капитан Логан. Джеси ведь приехала одна. Неужели она поначалу сбежала с другим? В ее истории было столько загадочного.
И Логан решил сказать Блейку, что любовник бросил Джеси, а теперь ее, к сожалению, похитили индейцы. Ни к чему Блейку знать, что он, Логан, всячески затягивал розыски ее матери, чтобы успеть уговорить Джеси выйти за него замуж. Может быть, Блейку и неизвестно о ее матери? В таком случае он не собирается ему про нее рассказывать.
– Кто-нибудь из солдат говорил с Блейком? – спросил он сержанта.
– Только часовой. Узнав, что речь идет об этой женщине, он тотчас послал за мной.
– Молодец! А теперь приведи сюда этого человека да помалкивай. И всем скажи, что, если кто-нибудь вздумает хоть слово пикнуть, я отправлю его в патруль в глубь территории команчей. Оттуда не возвращаются. Еще не хватало, чтобы штатские вмешивались в армейские дела. Тебе понятно, сержант?
– Понятно, сэр.
Когда сержант ушел, Логан откинулся на спинку кресла и достал трубку из письменного стола. Он разжег ее и глубоко затянулся. Курение всегда помогало ему расслабиться, а он хотел выглядеть абсолютно спокойным, рассказывая мистеру Блейку, как, к его глубочайшему прискорбию, индейцы похитили мисс Джеси прямо из постели. Он посылал солдат искать ее, но они не обнаружили ни следа. Он и впредь будет посылать патрули. Нет, никакого мужчины с ней не было. Видимо, он ее бросил. Она пришла одна и была так слаба, что едва добрела до ворот форта. Он поместил ее в комнату для гостей, чтобы она отдохнула и выспалась. Она обещала рассказать ему свою историю на следующее утро, но утром, увы, ее уже не было.
Логан улыбнулся. Придется мистеру Блейку убираться восвояси. Разумеется, он выразит ему соболезнование, но объяснит при этом, что посторонним нельзя оставаться в форту: это запрещается правилами безопасности, тем более что индейцы доставляют им массу хлопот. Лучше мистеру Блейку вернуться домой и там ждать известий относительно мисс Кэлхоун. Если только они будут, конечно.
Логан мог не беспокоиться. Даже офицерские жены будут помалкивать – если не хотят стать вдовами. Постепенно все это забудется. Забудется и Джеси, которую, как это ни прискорбно, они, наверное, никогда больше не увидят. Во всяком случае, живой.
Индеец-разведчик с интересом прислушивался к разговору пятерых белых в воротах форта. Он понимал не все английские слова, но был уверен, что они говорят о молодой женщине, которую увез Черный Змей в ту ночь, когда его банда совершила налет на арсенал.
Индеец, которого звали Два Дерева, сожалел, что не участвовал в налете. Ему надоело служить белым, но его изгнали из родного становища за кражу и не принимали ни в один отряд.
Он знал, что в такое кровавое время бродить одному чрезвычайно опасно, и предложил свои услуги командиру форта, где ему дали еду, постель и небольшое жалованье.
Но Два Дерева не был этим удовлетворен и хотел примкнуть к банде Черного Змея. И он был уверен, что Черный Змей примет его, если он принесет ему такие интересные сведения.
Глава 19
Прошло уже несколько дней после случая с бизоном, и все это время Люк спал, просыпаясь лишь для того, чтобы напиться из рук Джеси.
Добежав до Люка и увидев хлещущую у него из левого плеча кровь, Джеси принялась отрывать полосы от нижней юбки и забивать в рану тампоны, чтобы остановить кровотечение. Когда нижней юбки уже не осталось, она начала рвать платье. Люк ненадолго пришел в себя и с ее помощью поднялся на ноги. Здоровой рукой он оперся на спину лошади, с другой стороны его поддерживала Джеси. Так они добрались до стоянки.
Первым делом Джеси развела огонь. Кроме сушеных трав, Мелонга дал ей кусок сосновой смолы, но, чтобы залепить рану смолой, ее надо было растопить.
Джеси даже обрадовалась, когда Люк опять потерял сознание, – по крайней мере он не будет мешать ей обрабатывать рану. Джеси знала, что, сшивая края раны иголкой, в которую вдет прокипяченный конский волос, она причиняет ему невыносимую боль.
Наконец все было сделано. Защищенный смолой шов не будет сочиться. Джеси использовала остатки платья, чтобы туго забинтовать плечо Люка. Он был сильный, здоровый человек, и она надеялась, что рана быстро заживет.
Однако пора его разбудить и уговорить что-нибудь съесть. Обыскав еще раньше его дорожную суму – она и сама страдала от голода, – Джеси обнаружила на дне не замеченный им кусок вяленого мяса. Но она уже давно его съела, и им обоим надо было подкрепить силы.
Мелонга научил ее ловить рыбу, неподвижно лежа на животе у края ручья и наклонив голову к самой воде. Увидев рыбешку, надо было стремительно схватить ее и выбросить на берег.
Джеси сняла индейское платье из опасения намочить его, ведь больше ей надеть было нечего: свое муслиновое платье она разорвала на повязки.
В одной рубашке и панталонах она легла на берег ручья, но вскоре поняла, что рыбешек не так легко вылавливать, как это получалось у Мелонги. Три раза она пыталась выхватить рыбу из воды, но та ускользала, насмешливо вильнув на прощание хвостиком. Джеси согласилась бы на любую другую еду, но ведь легче всего приготовить рыбу. Она почистит ее, наденет на вертел и зажарит над костром. А потом пойдет искать плоды опунции и степную репу, о которых ей говорил Телвах. Но пока что ей не хотелось далеко уходить от Люка: проснувшись, он, может, решит, что она его бросила.
Наконец Джеси ухватила большую рыбину, но не ожидала, что она окажется такой скользкой и будет так сопротивляться. Вскрикнув, Джеси чуть не выпустила ее, но сумела все же удержать в руках и, перекатившись на спину, вознамерилась забросить рыбину подальше от воды. И в этот момент увидела, что Люк сидит и с широкой улыбкой смотрит на нее. От изумления она выронила рыбу, и та благополучно ушла в воду.
– Давно… давно вы за мной наблюдаете?
– С тех пор как вы улеглись на живот и выставили мне на обозрение свою хорошенькую попку. Продолжайте охоту. Команчи не едят рыбы, но я так голоден, что готов поступиться правилами. Да мне, честно говоря, уже приходилось вкушать запретных плодов.
И он подмигнул Джеси.
Его ухмылка взбесила ее. Хорошенькое же она представляла собой зрелище, елозя по земле в одном нижнем белье. Вскочив на ноги, Джеси быстро натянула кожаное платье и сердито спросила:
– Давно вы притворяетесь спящим и исподтишка наблюдаете за мной?
– Давно. По крайней мере я успел оцепить ваше умение врачевать. Но вообще-то большую часть времени я спал, понимая, что мне нужно оправиться от потери крови. Однако где вы научились лекарскому искусству? Вы так умело зашили мне рану конским волосом.
Джеси была поражена.
– Вы хотите сказать, что были в сознании, когда я это делала? Вы же даже ни разу не дернулись!
– Первое, чему выучивается воин-команчи, – это терпеть боль. Да не такая уж это была страшная боль. Так где вы научились врачевать?
– Меня научил шаман-чероки.
– И он же научил вас, как сшить платье из оленьей кожи?
– Нет, платье, мы купили в фактории по дороге.
– Вы так загорели на солнце, и волосы у вас черные… – Люк не договорил, подумав, что, если бы не сиреневые глаза, она была бы похожа на индианку – на Солнечную Звезду.
Под его взглядом Джеси вдруг почувствовала неловкость. Собственно, она ее чувствовала всякий раз, прикасаясь к его как бы отлитому из бронзы телу. А сейчас, когда он сидел в одной набедренной повязке, подтянув под подбородок ноги, у Джеси по телу разлилась горячая волна.
Люк оперся спиной о скалу. Рана болела уже меньше, и он знал, что, если поест, ему, наверное, захочется сесть на лошадь. Быть может, у него даже хватит сил найти того окаянного бизона и добить его – тогда у них будет мясо. Люк умел любой рукой стрелять из ружья и бросать копье или нож, так что рана ему не помеха. Но пока что он предпочитал наблюдать за Джеси, не трогаясь с места.
Несмотря на свою решимость поскорее отделаться от нее, Люк сознавал, что его неудержимо к ней тянет. Глядя, как она пытается ловить рыбу в одной рубашке и панталонах, как шевелятся ее туго обтянутые ягодицы, он ощутил сильное возбуждение. Он и раньше сознавал ее притягательность, особенно трудно ему было сдерживать себя во время перевязок, когда она была так близко. А сейчас он начал представлять себе, как держит в объятиях ее обнаженное тело, ласкает ее, доводит до исступления. Он закрыл глаза, и перед ним возникли соблазнительные картины…
– Как вы думаете, вы скоро будете в состоянии отвезти меня в форт Уэрт?
Ее голос вернул его к действительности, и Люк осознал, что весь покрыт потом. Он тяжело дышал и не мог говорить – да и не хотел. Джеси стояла перед ним на коленях и умоляюще глядела на него, подняв к нему свое прелестное лицо. В глазах у нее светилась надежда.
Она пощупала кончиками пальцев его лоб и тут же отдернула руку.
– У вас жар. Я боялась этого. Вам нельзя переутомляться. Лучше лягте.
Она принесла ему одеяла – и его, и свое собственное – и помогла ему лечь. Люк не сопротивлялся – пусть считает, что его вдруг охватила слабость. Он с трудом удерживался от улыбки, но заставил себя твердо сжать губы. А когда Джеси принялась тихонько охлаждать его лицо пальцами, окуная их в воду, ему нестерпимо захотелось прижать ее к себе, прильнуть к ее губам и ласкать ее, пока пути назад уже не будет.
Джеси надеялась, что он не чувствует ее напряжения. Ее тело было во власти непривычных ощущений. Что это с ней? Этот дикарь должен был бы внушать ей страх и отвращение. А у нее заходится сердце от его пронзительного взгляда, тело пылает жаром, а внутри возникают непривычные, но божественно приятные ощущения. Джеси очень мало знала о физической близости между мужем и женой, но что-то говорило ей, что она стоит на краю пропасти. Этот опасный человек пробуждал в ней странные мысли: что, если бы он был ее мужем и научил бы ее быть женщиной, своей женой?
Но больше всего ее пугало то, что с Майклом, даже когда он обнимал и целовал ее, она никогда не чувствовала ничего подобного.
Она резко отодвинулась от Люка.
– Пойду попробую поймать хоть одну рыбу.
Майкл покачал головой. Нет, он не хочет виски, которое ему предлагает Пит. Соблазн залить горе спиртным был велик, но Майкл не хотел ему поддаваться. Спиртное затуманит ему голову, а ему, черт побери, именно сейчас нужна ясная голова. Мысль, что Джеси в руках индейцев, приводила его в ужас. Надо ее как-то выручать. Но как?
Даже если она убежала от него с Ньютоном, он не может оставить ее в лапах индейцев. Совесть будет мучить его всю оставшуюся жизнь. И вообще, где Ньютон? Почему он оставил Джеси? Сколько же времени она бродила одна, пока не наткнулась на этот форт? Удивительно, что она еще раньше не попала в лапы индейцев или разбойников.
Его спутники опасливо на него поглядывали, сидя вокруг догорающего костра. Вот уже третий день они пребывали в лагере, который разбили неподалеку от форта.
Майкл винил в несчастье с Джеси армейцев и негодовал на капитана Логана, запретившего ему и его людям присоединяться к патрулям, которые он высылал на поиски Джеси. Они, дескать, будут только мешать. Поезжайте домой, настаивал Логан, здесь от вас не будет проку. Но Майкл отказался уехать и каждый день, раздражая солдат, тащился со своими людьми за патрулем. Толку от этого не было никакого: похитители как в воду канули.
– Может, и впрямь поедем домой, Блейк? Зря только тратим время, – осмелился предложить Пит Харкинс, которому остальные трое поручили переговорить с Майклом.
– Я не уеду, пока не найду ее или по крайней мере не выясню, что с ней случилось, – упрямо сказал Майкл. – Не могу я бросить ее на произвол судьбы. Армейцам на нее наплевать.
Он давно уже выбросил из головы мысль об ожерелье. На самом деле он надеялся уговорить Джеси вернуться.
Наступила тяжелая тишина. Наконец Пит сказал:
– Вот что. Мы считали, что она твоя женщина, а что надсмотрщик будто бы что-то украл – просто твоя выдумка. Но это не важно: мы понимаем, как нелегко мужчине смириться с тем, что его женщина бежит с другим. Но все это, Майкл, уже позади. Ты ничего не в силах сделать. Она у индейцев, и ты никогда ее больше не увидишь. Так что тебе лучше вернуться домой и постараться ее забыть. Какой толк околачиваться здесь и бередить рапу?
Все остальные закивали в знак согласия.
Майкл понимал, что Пит, вероятно, прав, но продолжал упорствовать:
– Нет, я не могу уехать. А вас я не задерживаю и не буду в обиде, если вы уедете. Я напишу записку своему банкиру, и он с вами расплатится.
И тут его осенила мысль.
– Но тем, кто останется, я заплачу вдвое против обещанного. – Он посмотрел на своих спутников. Их глаза загорелись. – Нет, не вдвое, а втрое. Клянусь. Я даже могу написать банкиру записку прямо сейчас. Так что, если со мной что-нибудь случится, вы все равно получите свои деньги.
Его спутники переглянулись. Майкл обещал большие деньги, и они были склонны согласиться, но у них оставались сомнения.
– Мой скальп мне дороже любых денег, Блейк, – сказал Пит. – А речь идет именно об этом. Мы все рискуем расстаться со скальпами. Нас всего пятеро, а сколько команчей – Бог его ведает. Куда нам против них?
– Я найму еще людей, – предложил Майкл.
– Сколько?
– Сколько понадобится, столько и найму. Вверх по реке есть белый поселок. Пойдем туда и завербуем свой собственный отряд.
– И ты заплатишь нам втрое против обещанного? – спросил Стерн Уолтерс. Таких денег ему никогда не приходилось зарабатывать. Глядишь, даже удастся купить немного земли и заняться фермерством, тогда он перестанет наниматься на всякие опасные дела. – Ты заплатишь нам эти деньги и вдобавок наймешь столько людей, сколько нужно, чтобы нас не прикончили индейцы? Клянешься?
– Клянусь. Если понадобится, я пошлю в Джорджию за подкреплением. И найму индейцев-следопытов, которые смогут выследить этих краснокожих негодяев, как бы далеко они ни убежали. И я…
– Вам не понадобятся следопыты.
Все обернулись на голос. Из кустов вышел высокий плотный индеец. На нем не было одежды, только что-то вроде фартука с кистями, привязанного к поясу. Длинные черные косы свисали до бедер. Он держал на изготовку ружье, и белые не посмели потянуться к пистолетам.
Индеец поднял руку в традиционном приветствии.
– Меня зовут Два Дерева. Я из племени команчей. Я не причиню вам зла, если вы меня к этому не вынудите. Я пришел с миром, чтобы поговорить о белой женщине, которую вы ищете.
Майкл медленно поднялся на ноги. Другие стали незаметно отодвигаться от костра в тень. Им казалось, что индеец сейчас пристрелит Майкла, лицо которого исказилось от гнева и который заговорил срывающимся голосом:
– Она у вас? Ты был с дьяволами, которые похитили ее из форта?
– Не приближайтесь, – предупредил его Два Дерева и оглянулся: не собирается ли кто-нибудь из белых на него напасть. Имея в руках винтовку и за поясом нож, он легко сможет убить всех пятерых, прежде чем солдаты в форту услышат выстрелы и крики. Майклу же он сказал:
– Я не был с ними. Тогда не был. Но это не важно. У них ее больше нет.
Майкл зарычал и потянулся за пистолетом, но Пит схватил его за руку.
– Не делай глупостей, – прошептал он Майклу. – Он не стал бы приходить для того лишь, чтобы сообщить о ее гибели. Успокойся и выслушай его. Да к тому же он, может, не один. Кто знает, сколько их засело в кустах.
Майкл постарался взять себя в руки, но его жгла ненависть к стоящему перед ним индейцу.
– Говори, что с ней случилось, – процедил он сквозь зубы.
– Ее украл наш враг. Человек по имени Люк.
– Белый человек? Она в руках белого?
– Он индеец, – сказал Два Дерева. – Команчи. Я не знаю, почему у него имя белого человека. Это не важно. Наш предводитель Черный Змей ненавидит его и хочет ему отомстить.
– Я тоже! – воскликнул Майкл. Удивительно, как этот человек осмелился к нему прийти. – Я хочу отомстить всем вам, мерзавцам. Так зачем ты сюда явился?
– Мы знаем, что вы приехали издалека и что вы разыскиваете ее. Так вот, мы вам ее отдадим, если вы поможете нам отомстить Люку. – Два Дерева улыбнулся. Ему нравилась мысль, которая пришла в голову Черному Змею, когда он узнал, что женщину несколько дней назад видели с Люком. Но прежде Черный Змей заставил своих людей поклясться, что они никому не скажут, как белая женщина сумела от них убежать. Черному Змею было стыдно, что он так напился и ее проворонил. И его приводила в ярость мысль, что она, кажется, пыталась его отравить: ему никогда в жизни не было так плохо. И вот теперь Два Дерева рассказал белым историю, как Люк прокрался в их лагерь и похитил белую женщину для собственного пользования. Два Дерева не собирался изобличать ложь Черного Змея. Он был слишком благодарен ему за то, что тот принял его в свою банду.
– Что за вздор ты несешь? – грозно сказал Майкл.
Пит все еще держал его за руку.
– Не спеши. Выслушай его, – уговаривал он. – Если бы он хотел нас убить, мы давно бы уже были мертвы. Он что-то задумал.
– Наши следопыты ищут их уже несколько дней, но они как сквозь землю провалились. Их никто нигде не видел. Мы только знаем, что она в руках нашего врага, и мы слушаем барабаны, которые скажут нам, куда они направляются. Мы думаем, что рано или поздно он отвезет ее в свое становище. Мы пойдем за ними следом. А вы со своим отрядом пойдете с нами. Мы их всех убьем. Они все – враги Черного Змея. Вы сможете забрать женщину. А наше дело – считать скальпы.
Майкл посмотрел на Пита:
– Что он хочет этим сказать…
– Они так считают, сколько убили врагов. Это вроде как игра.
– Это не игра, – поправил его Два Дерева. – Много скальпов – значит, ты могучий воин.
И он ударил по груди кулаком.
– Слушай, ты, – рявкнул Майкл, – мне плевать на ваши скальпы и ваших могучих воинов. Мне надо только вернуть женщину. Если вы хотите, чтобы мы помогли вам убить тех, у кого она сейчас, мы это сделаем. Но смотри не вздумай помешать мне забрать ее, когда все будет кончено.
– Для нас главное – уничтожить врагов. Даю вам слово.
– Тогда поехали.
Майкл направился было к привязанным неподалеку лошадям, но индеец остановил его:
– Не сейчас! Завтра поезжайте с конным патрулем, как вы делали все эти дни. Пропустите их подальше вперед, а в нужный момент к вам примкнут наши воины, и мы начнем поиски.
– А какие гарантии, что вы не заведете нас черт знает куда и потом добавите наши скальпы к остальным?
На это Два Дерева не ответил. Он уже исчез в кустах – так же быстро и бесшумно, как появился.
Майкл смотрел ему вслед, зная, что его люди ждут решения. Он повернулся к ним:
– Ладно. Я понимаю, что поторопился. Вы не обещали остаться со мной, и я не стану вас винить, если вы откажетесь поехать к индейцам. Но мне ничего не остается, как надеяться, что они сдержат слово.
– Можно было его схватить, – пробурчал Джо Клайдер себе под нос. – Он был один, а нас пятеро. И убить.
– Можно, – согласился Пит. – Но ты, Клайдер, как и все мы, опасался, что в кустах затаились его дружки. Так что лучше было его выслушать. По крайней мере мы все еще живы.
– Только полоумный станет им доверять, – сказал Сэм Уолтерс.
– А я вот что вам скажу, – вмешался Этан Террел. – Я знаю кое-что об индейцах. Когда очи дают слово, они обычно его держат. Он сам к нам пришел. И, как говорит Пит, мы все еще живы. Так, может, они и в самом деле хотят, чтобы мы помогли им расправиться с врагами?
Стерн покачал головой:
– Не знаю. Это слишком рискованно.
– Поступайте как знаете, – отрезал Майкл. – Все воззрились на него. – Вы забыли самое главное: Джеси жива. И я постараюсь ее освободить, даже если останусь один.
– Все равно я считаю, что это слишком рискованно, – сказал Стерн. – Мы им поможем, а потом они снимут с нас скальпы.
– Я ж тебе говорю, что они обычно держат слово, – повторил Террел.
– Ну так что? – спросил Майкл. – Я заплачу вам втрое.
Все опять посмотрели на Пита. Как он решит, так и будет.
Когда Пит услышал, что Майкл Блейк набирает отряд, чтобы отправиться с ним на запад вдогонку за человеком, который его ограбил, он стал выяснять, кто такой Блейк, и узнал, что он очень богат. Он в состоянии заплатить и больше, чем втрое.
– Вот что, – сказал Пит. – Если вы хотите рисковать жизнью, чтобы вернуть женщину, которая убежала с другим, это наше дело. Но мы станем рисковать жизнью, только если вы заплатите нам в десять раз больше обещанного.
Все в изумлении переглянулись. Такие деньги им и не снились.
Майкл и глазом не моргнул.
– Хорошо. И я не нарушу наш договор: вы получите деньги, что бы со мной ни случилось.
– Тогда выпьем за успех, – предложил Пит, поднял бутылку виски, отпил глоток и передал ее следующему.
Майкл не стал пить. Он встал и ушел от костра. Ему надо было побыть одному. Главное – найти Джеси и отвезти ее в безопасное место. Не важно, что она убежала с Заком. Он знал, что проглотит обиду и все равно женится на ней.
Он не способен полюбить другую женщину.
Кроме Джеси, ему никто не нужен.
Глава 20
Уже почти стемнело, и Люк опять сидел, опершись спиной о скалу и наблюдая, как Джеси моет в речке посуду. В становище его дразнили из-за привычки пользоваться орудиями белого человека, но, живя среди белых, Люк узнал про такие полезные вещи, как сковородки и жестяные кружки, которые было легко уложить в суму и возить с собой, и он не видел причины, почему бы этого не делать. Ему также понравилась такая еда белых людей, как бифштекс или ветчина. Но сейчас у них была только рыба. Джеси каждый день ухитрялась поймать одну-две рыбины, и рыба Люку порядком надоела. Он мог бы отправиться на охоту за оленями или кроликами, но в глубине души Люку так правилось быть предметом забот Джеси, что он продолжал прикидываться слабым. На самом деле рана была не так глубока, как он предполагал вначале, и благодаря искусству Джеси благополучно заживала.
Люк понимал, что ему надо избавиться от Джеси и ехать в становище, где его племя готовилось к холодам. «Тогда чего же ты притворяешься больным? – упрекал он самого себя. – Только зря себя терзаешь». Он хотел собрать всю волю в кулак и расстаться с Джеси, но его с каждым днем тянуло к ней все сильнее.
Вечер был прохладный, дул легкий ветерок, и полная луна заливала землю серебристым светом. Джеси вернулась с речки и в свете угасающего костра Люк увидел решимость на ее лице. Последние дни она держалась от него на расстоянии, кроме тех минут, когда меняла повязку. И старалась сделать это как можно быстрее. Но сейчас она села на землю перед ним и сказала:
– Нам пора серьезно поговорить. Я спасла вам жизнь, и вы обязаны выполнить мою просьбу и отвезти меня в форт Уэрт.
– Форт Уэрт, – насмешливо повторил он. – Ни о чем другом вы не способны думать.
– Я готова поехать куда угодно, лишь бы мне там помогли. Просто я считала, что форт Уэрт ближе всего.
– Почему бы вам не вернуться домой?
Джеси упрямо покачала головой:
– Я этого не сделаю, пока не узнаю, что случилось с моей матерью. А форт Уэрт – ближайшее отсюда поселение. Наверняка там кто-нибудь согласится мне помочь, когда я куплю повое платье и не буду похожа на индианку… – Она запнулась. Теперь он заподозрит, что у нее есть деньги, и попытается их украсть. Она торопливо поправилась: – То есть я найду какую-нибудь работу и заработаю деньги на платье.
Люк видел, что она встревожена, и подозревал, что понимает причину.
– Я знаю про деньги, которые вы прячете в одеяле. И про ожерелье из бриллиантов и камней цвета ваших глаз тоже знаю. Не бойтесь, я их не украду.
Джеси ахнула.
– Значит, вы шарили у меня в вещах! – гневно крикнула она. – По какому праву…
– Мне было любопытно посмотреть на ваши лекарственные травы. Я случайно нащупал в одеяльце что-то твердое и обнаружил, что вы там прячете сокровища. Меня они совершенно не интересуют, но скажите, почему вы возите с собой яд.
– Яд? – переспросила Джеси, притворяясь, будто понятия не имеет, о чем он говорит.
– Я знаю, как выглядят семена вьюнка, и знаю, что, если их истолочь в порошок и подсыпать в питье, человеку станет очень худо. Он даже может умереть, если дать ему большую дозу. Зачем вам понадобился яд?
– Мне его дал Мелонга, тот чероки, который учил меня врачевать, на случай, если мне придется защищаться от врагов.
– А вам не пришло в голову дать этот яд мне?
Люк пристально глядел на нее, стараясь прочесть правду у нее в глазах.
– Нет. Если бы вы хотели причинить мне зло, вы могли это сделать в первую же ночь. Так что вас я не опасаюсь, хотя вы все равно мой враг, потому что… потому что вы из племени команчей, из того самого племени, которое убило всех моих родных, похитило мою мать и обрекло ее на рабство.
Люк мог бы ей сказать, что, хотя Солнечной Звезде приходилось выносить те же тяготы, что и другим женщинам его племени, она отнюдь не рабыня. Но он промолчал.
– Мне кажется, что я ненавижу всех команчей, – тихо и горько сказала Джеси. – И если моя мать жива, я увезу ее домой.
– А почему вы думаете, что она с вамп поедет? Может быть, она нашла среди индейцев покой и счастье. Мы хороню жили, пока не появились белые и не принесли нам болезни, не поубивали бизонов и не украли у нас нашу землю. Может быть, до того, как это случилось, ваша мать успела полюбить индейцев. Скажите, – продолжал он, движимый любопытством, – неужели у вас больше нет близких людей? Мужа… или возлюбленного?
– Нет.
Майкла нельзя считать ее возлюбленным, а есть ли у нее жених, Люк не спросил. Да и помолвка их не была официальной, убеждала себя Джеси, у которой вдруг возникли угрызения совести. В ту ночь Майкл не успел закончить свое предложение, а она не успела дать ему согласие.
– Но какая-нибудь родня у вас есть? – настаивал Люк.
– Они все умерли.
– Тогда к кому же вы повезете свою мать, если найдете ее и она согласится поехать с вами? Этих денег вам ненадолго хватит.
– Не ваше дело! – вспыхнула Джеси. – Как-нибудь обойдемся.
– Вы показали мне медальон с изображением вашей матери, а откуда у вас взялось ожерелье? Оно тоже принадлежало вашей матери? Глупо было брать с собой такую дорогую вещь. Не все такие благородные, как я.
