Текст книги "Признание в любви"
Автор книги: Патриция Хэган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
– Ладно, не кипятись, – ответил Майкл. Ему тоже надоело здесь околачиваться, но он готов был на все, лишь бы найти Джеси и вызволить ее из беды.
Джо Клайдер толкнул Пита локтем.
– Мы тут посоветовались, – заявил Пит Майклу, – и решили, что надо все бросать и ехать домой. Хоть ты и обещал нам большие деньги и от таких денег трудно отказываться, нам не хочется ввязываться в индейскую междоусобицу. Нас ведь всего пятеро.
– Я и сам умею считать, – отрезал Майкл. – И мне казалось, что у нас уговор.
– Уговор уговором, но нам надоело ждать у моря погоды. Это действует на нервы. Что-то тут не так.
– Ну тогда уезжай. – Майкл махнул рукой. – Забирай людей и уезжай. Мне осточертело слушать ваш скулеж.
Джо, угрожая, стал подниматься, но Пит велел ему сидеть на месте.
– А ты как же? – спросил он Майкла. – Поедешь с нами?
– Без Джеси я никуда не поеду.
– Но это же самоубийство! Если мы уедем, эти проклятые индейцы просто со злости тебя застрелят. Да и какой им прок от одного человека? Поехали с нами, Майкл. Здесь тебя ждет только смерть.
Майкл пожал плечами:
– Ну и пусть. Все равно мне нет жизни без Джеси.
Раздался недовольный ропот. А Пит воскликнул:
– Да нет такой бабы, за которую стоило бы умереть! В конце концов она убежала от тебя с другим. Она…
Майкл бросился на него, схватил за горло и швырнул на землю.
– Я не позволю так о ней говорить, слышишь? Давайте, уезжайте! Мне такие трусы не нужны.
Сердце бешено колотилось у него в груди от ярости.
Наблюдавшие за ними индейцы переглянулись: чего это белые вдруг учинили драку?
– Деньги свои вы получите, – сказал Майкл. – Мой банкир в Атланте вам заплатит. Но уж никакого дополнительного вознаграждения не ждите – получите, как мы первоначально договорились. Все, я вас больше не держу.
Он пошел от костра, понурив голову, опустив плечи и засунув руки в карманы.
– Совсем спятил, – сказал Уолтерс. – Хочет подохнуть – пусть подыхает. А я уеду хоть сейчас.
Джо Клайдер и Этан Террел пробурчали, что они тоже готовы ехать, но Пит смотрел вслед Майклу и думал о том, как же сильно он любит ту женщину.
– Не знаю, мне не хочется бросать его одного.
Стерн выпучил на него глаза:
– Что ты несешь?
– Я только сейчас понял, что его с места не сдвинешь. А уж теперь, когда мы так далеко заехали, нехорошо его покидать. Да и денег он нам обещал много. Не хотелось бы от них отказываться.
– А если нас убьют? – воскликнул Этан.
Пит покачал головой:
– Не думаю. Мы метко стреляем. Все пятеро.
– Но мы же не знаем, сколько заявится индейцев, – убеждал его Этан. – И потом, мы же вчера договорились, что уедем.
– Но я думал, он поедет с нами. Без нас ему крышка. Так что я считаю, надо остаться.
– А что? – откликнулся Стерн. – Может, подождем еще денек? Если ничего не произойдет, не исключено, что он надумает ехать с нами.
– А если не надумает, свяжем его и увезем силой. Согласны? – спросил Пит.
Но Джо Клайдер его не слушал. Побледнев, он глядел на скалу, где стояли уже не три индейца, а добрая дюжина. Лица у всех были размалеваны желтой и красной краской.
– Кажется, дождались, – тихо проговорил он.
Остальные проследили за его взглядом, и по спине у них поползли мурашки. Когда же один из индейцев, крупный мужчина в головном уборе, украшенном рогами бизона, стал спускаться вниз, они сгрудились вокруг Майкла, держа руки на кобурах пистолетов.
– Это, видать, их вожак, – прошептал Пит.
Черный Змей окинул белых бесстрастным взглядом. В глазах у них стоял страх. Неудивительно – ведь они не знают, чего ждать. Но он углядел в них и мужество – они явно были готовы выхватить оружие и защищаться до последнего вздоха.
– Я – вождь, Черный Змей, – заявил он, прижимая кулак к широкой голой груди. – Кто из вас требует возвращения белой женщины, которую держит в плену мой враг?
– Я, – сказал Майкл и твердо посмотрел в глаза Черному Змею. – И прежде всего я требую ответа на один вопрос. Зачем вы просите у нас помощи, чтобы ее выручить, когда вы сами же ее и похитили?
Мужество Майкла не произвело на Черного Змея особого впечатления, и он глумливо ухмыльнулся:
– Это верно. И если бы ее не украл мой враг, Воющий Волк, который принял имя белого человека, Люк, – пренебрежительно добавил он, – она была бы моей женщиной, и я бы получал удовольствие от нее каждую ночь. Я, а не Воющий Волк.
Майкл понимал, что индеец говорит с ним издевательским тоном, чтобы выяснить, как с ними себя вести. И холодно сказал:
– Тогда я охотился бы за тобой и убил бы тебя.
Черный Змей откинул назад голову и расхохотался.
– Итак, ты хочешь отомстить Воющему Волку. Очень хорошо. Значит, ты будешь хорошо сражаться, когда мы нападем на их становище.
– А как ты докажешь, что не воспользуешься нашей помощью, а потом не заберешь ее себе?
– Зачем мне объедки Воющего Волка? – пренебрежительно бросил Черный Змей. – Мне она больше не нужна. Мне нужна кровь Воющего Волка. Я хочу, чтобы он и его сторонники умерли позорной смертью от рук белых людей. Тогда моя честь будет отмщена. И мое сердце успокоится, А ты получишь свою женщину. Это я тебе обещаю.
Майкл посмотрел на Пита, а Пит на остальных. Все были согласны на такую сделку.
– Хорошо, – сказал Майкл. – Мы поедем с вами.
– Выступаем на заре. Дорога займет несколько дней.
Черный Змей поднял кулак. Он едва сдерживал ликование. Скоро небо заговорит языком дымов, свидетельствующих о том, что он, Черный Змей, отомстил за смерть сына Большого Медведя и других команчей, убив белых людей, осмелившихся на них напасть. В живых останется только белая женщина, которую он сделает своей рабыней. Они снимут много скальпов, и имя Черного Змея будут произносить со страхом и уважением. А главное, другие команчи не будут его осуждать за убийство соплеменников.
– Погоди-ка!
Все посмотрели на Пита.
– Ты хочешь, чтобы мы убили всех? – спросил он Черного Змея. – Женщин и детей тоже?
Глаза Черного Змея сузились.
– Женщины сами умеют убивать. Они выбегут из вигвамов с ножами в руках. А из детей вырастут воины, которые будут мстить. Все должны умереть. Все до одного.
Он повернулся и ушел.
Пит смотрел ему вслед, озадаченно почесывая бороду.
– Не могу я убивать женщин и детей. По-моему, нам надо сматываться, как только мы найдем твою женщину. Нечего понапрасну лить кровь.
Он вопросительно посмотрел на Майкла.
Майкл согласился с ним, и все успокоились. Но он не сказал своим людям, что двух индейцев все же придется убить и что он сделает это сам.
Первым будет Черный Змей, потому что это он похитил Джеси из форта.
А потом он, Майкл, с наслаждением застрелит того, кто сейчас держит ее в плену, – Воющего Волка.
Они провели в чаду любви всю ночь, а когда заря развеяла поцелуями ночную тьму, затихли в объятиях друг друга, погруженные в мысли, которые не могли высказать вслух.
Джеси думала, что не хочет расставаться с Люком и что какая-то ее часть навсегда останется с ним. Но им надо расстаться – не то ходу назад уже не будет. Ее ждет Майкл, такой добрый, такой любящий. Она уже жалела, что уехала от него, что испытала блаженство, воспоминание о котором будет преследовать ее всю жизнь. Только бы Майкл не догадался, что ее сердце принадлежит другому.
Она поглядела Люку в лицо и увидела, что он тоже глубоко задумался.
– Что ты намерен делать?
Люк рассказал ей, что весной собирается увести свое племя в Мексику.
– Там очень красиво. Высокие горы и в них полно дичи. Прохладные зеленые леса и достаточно земли, которую можно обрабатывать. И главное – там мы найдем мир и сможем спокойно растить детей, давать им образование. Та жизнь, которой мы жили здесь, больше не существует. Нам надо построить новую жизнь в повой стране – или погибнуть. В резервацию я свой народ не поведу.
– Не поведешь и в бой, в котором все равно невозможно победить, – тихо сказала Джеси.
Люк нежно улыбнулся и отвел от ее лица прядь волос.
– Вся жизнь, Джеси, – это бой, в котором нельзя победить. В конце концов мы все умрем. Главное, как прожить те годы, что нам отпущены. Надо постараться прожить их счастливо.
– Счастливо… – задумчиво повторила Джеси. Это слово вдруг открыло ей что-то новое. – Я теперь поняла, что никогда не мечтала о счастье. Я просто не хотела быть несчастной.
Люк твердил себе, что не должен задавать ей вопрос, который жег его сердце, но не мог удержаться:
– Ты так и представляешь себе жизнь с мужем? Что ты не будешь несчастна?
– Наверное.
Джеси положила голову ему на плечо. Она не хотела об этом говорить.
Люк повернулся на бок и провел рукой по округлостям ее тела. Как приятно ощущать ее рядом!
– Зачем ты сюда приехала, Джеси? – вдруг спросил он.
Вопрос удивил Джеси.
– Ты же знаешь: чтобы найти свою мать. Зачем бы еще мне уезжать из родного дома в эту пустыню?
– У индейцев есть поговорка: будь осторожен, когда что-нибудь ищешь, – вдруг и в самом деле найдешь.
– Мелонга говорил мне то же самое. Я и сейчас не понимаю, что это значит.
– Поймешь, когда твое сердце будет готово это попять. А до тех пор эти слова ничего не будут для тебя значить.
Люк наклонился и прильнул к ней в долгом поцелуе. Время как будто остановилось. «Господи, хоть бы эта минута никогда не кончалась», – взмолилась Джеси.
Обнимая Люка, она думала, как бы было замечательно каждое утро просыпаться в его объятиях. Не важно, что они вместе всего несколько дней. Она уже понимала, что то чувство, которое их связывает, приходит к человеку нечасто. Может быть, ничего подобного в ее жизни больше не будет. При мысли, что они расстаются навсегда, ей на глаза навернулись жгучие слезы.
Когда Люк наконец оторвался от нее, он взял ее руку и приложил к своей груди, потом положил свою руку на грудь Джеси.
– Тебе надо возвращаться в свой мир, а мне – в свой. И хотя мы, наверное, больше никогда не увидимся, наши сердца прикоснулись друг к другу. Я никогда тебя не забуду.
– Я тоже.
Джеси притянула к себе его голову, и они опять слились в поцелуе, от которого у обоих защемило сердце. Джеси вскочила на ноги, чтобы Люк не увидел, что она плачет.
Но он знал – и ничем не мог ее утешить. Конечно, можно было бы рассказать ей о ее матери и попросить, чтобы она осталась жить с нею – и с ним. Но вдруг наступит день, когда она об этом пожалеет? Нет. Люк покачал головой. И стал потихоньку собираться в путь, дав Джеси время походить вокруг и справиться с собой. Нет, он не будет просить ее остаться. Это означало бы, что он отдал ей свое сердце. А пока он только позволил ей прикоснуться к нему.
Они тронулись в путь. Джеси сидела впереди Люка, и он крепко прижимал ее к себе. Ее лошадь шла сзади. Они почти не разговаривали. Говорить было не о чем. Все кончилось.
Она возвращалась в мир, из которого напрасно уехала.
А Люк вернется в тот мир, из которого никогда не сможет уехать.
Когда на землю легли багряные тени, они поднялись на холм, с которого открывался вид на реку Эджелину и городок Накогдочес. Люк показал на большое каменное здание:
– Отсюда отправляются дилижансы. Сейчас там темно и никого нет. Иди в гостиницу и сними на ночь номер. А утром спроси на станции человека по имени Говард Карсон. Скажи ему, что я твой друг и заплачу ему за твой билет. Он о тебе позаботится.
– У меня есть деньги.
Джеси с трудом сдерживала слезы. Надо скорее ехать, пока она не разрыдалась.
Люк не стал слезать с коня, но помог ей спуститься на землю. Ему было тяжело на нее смотреть, и он глядел вперед.
– Сделай так, как я тебе говорю. Твои деньги тебе понадобятся на еду. Лошадь оставь у Карсона вместо залога. А теперь поезжай – скоро стемнеет.
– Спасибо, – с трудом выговорила Джеси. – Желаю тебе долгой благополучной жизни, Люк. Прощай.
– Поезжай и смотри, – Люк в последний раз поглядел на нее, – не будь несчастлива.
И он грустно улыбнулся.
Джеси смотрела сквозь слезы, как он исчез в лиловых сумерках.
Ее ждала долгая дорога. Может быть, дилижанс отправится только через несколько дней и у нее будет время отдохнуть и купить себе одно-два платья. Хорошо бы. Она не очень спешила поскорее добраться до Джорджии. Ей придется рассказать Майклу все – но только не про Люка. Эту тайну она будет носить в своем сердце до могилы. Как мечту о том, чего на самом деле никогда быть не могло.
Въезжая в город, Джеси вытерла слезы. На улице стояли несколько мужчин, они с изумлением вытаращили глаза на молодую индианку, которая ехала одна. Но охваченная тоской Джеси не замечала ничего вокруг, пока один из них не крикнул:
– Ты что здесь делаешь, скво? Нам такие, как ты, не нужны.
Джеси пренебрежительно посмотрела на него и тут на доме, перед которым стояли мужчины, увидела объявление: «Сдаются комнаты».
– Я тебе что сказал… – Человек перебежал к ней через улицу. Его лицо дышало злобой. За ним подошли еще двое. – Ты что, не слышала, что скво нам тут не нужны? Убирайся по-хорошему, а то тебе не поздоровится.
– Я никакая не скво, – ледяным тоном ответила Джеси. – Я белая женщина. Собираюсь снять номер в этой гостинице, принять ванну, а потом найти где-нибудь поблизости магазин и купить себе платье. Тогда у меня будет вид белой женщины. Это вас устроит?
– Ну да, наверное, – неуверенно ответил мужчина. – Только, если вы не индианка, почему на вас это грязное кожаное платье?
Джеси усмехнулась:
– А вам-то какое до этого дело, мистер?
– Такое. По-моему, вы метиска.
– Нет. Мои родители оба были белые, – спокойно сказала Джеси, думая про себя: ну и болван!
– Значит, вы жили с индейцами. Так, что ли? Жили с дикарями и поэтому сами стали дикаркой.
– Даже если и так, вас это не касается, – сказала Джеси и слезла с лошади. Она привязала повод к перекладине и стала подниматься по ступеням.
Приятели допрашивающего ухмыльнулись: девчонка-то не из пугливых. Это взбесило его еще больше.
– Тогда сначала отмойтесь, а потом мы решим, можно ли вас пустить в город.
Джеси повернулась к нему:
– А если я похожа на индианку, то мне нельзя здесь быть? Почему это?
– Не нужны нам в городе краснокожие. Все они ворюги и убийцы. Индеец хорош только мертвый.
Его приятели одобрительно закивали.
Так вот что имел в виду Люк, когда говорил, что у ее матери, если она найдет ее и увезет домой, будет очень трудная жизнь. Да, все настроены против индейцев. Как это несправедливо и жестоко!
Джеси вдруг расхотелось идти в гостиницу. Она спустилась по ступенькам, отвязала лошадь и пошла, ведя ее на поводу, прочь из города. Позади раздался хохот мужчин, которые к ней приставали. Заночую в лесу, решила Джеси, а завтра найду того человека, Говарда Карсона. Если они с Люком друзья, он хорошо к ней отнесется и поможет ей… поможет ей что?
Джеси застыла. Что ее ждет в Редоуксе? И зачем она на самом деле приехала на запад?
Чтобы найти мать?
Джеси прижала руку к груди и с изумлением почувствовала, как от нее идет тепло. Словно Люк ласкает ее сердце, ее душу. Думает ли он сейчас о ней?
И тогда Джеси услышала шепот из самой глубины своего существа. Тепло распространилось по всему ее телу, кровь загорелась в жилах, и сердце вспыхнуло любовью. Вот он, тот сигнал, которого она так долго ждала! Но это была любовь не к Майклу.
Сердце говорило ей, что она любит Люка.
Луна вышла из-за облака с серебристым ободком, и тут Джеси поняла, что она искала не только мать, но и то, что называется счастьем, – и нашла его. Нашла то, чего раньше никогда не искала, считая, что оно ей недоступно.
Хватит у нее смелости схватить это счастье обеими руками?
Готова она бороться за него?
Войти в мир команчей будет нелегко, но ее матери это удалось. Она предпочла жизнь среди индейцев той жизни, к которой привыкла с детства, и отказалась вернуться домой, даже когда у нее появилась такая возможность. И хотя Джеси не была уверена, что сможет поступить так же, она знала, что должна попробовать. Если она уедет назад, в Джорджию, внутри нее останется пустота, которую ничто не сможет заполнить. Это будет несправедливо даже но отношению к Майклу, который не заслуживает такой участи: быть мужем женщины, втайне тоскующей о другом.
А самой себе она ничего не должна?
Не пора ли перестать отказываться от счастья лишь для того, чтобы избежать несчастья? Она рассталась с Люком всего полчаса назад, и уже у нее было чувство, что с ним осталась половина ее сердца. Каково же ей будет дальше?
Она этого и знать не хочет.
Джеси села на лошадь и галопом поскакала в том направлении, куда уехал Люк.
Тьма сгущалась, а луна то и дело скрывалась в облаках. Джеси почти не видела дорогу.
Что, если она его не найдет?
Что, если она потеряла его навсегда?
«Господи, не допусти этого», – отчаянно молилась Джеси. Она звала Люка, и на ее крики отвечало только унылое эхо…
Джеси остановилась. Ее окружала темная пустота, и она поняла, что Люка ей найти не удастся.
Он уехал. Вот теперь действительно наступил конец всему. «Господи, прости меня, но я не хочу жить!»
И вдруг облака на секунду разошлись, и в лунном сиянии Джеси, ахнув, увидела впереди на пригорке сидящего на жеребце Люка.
Люк тоже увидел ее и возблагодарил судьбу за то, что не смог заставить себя уехать, а оставался поблизости в тщетной надежде, что Джеси вернется.
Она соскочила с лошади и бросилась к нему, протягивая руки и повторяя его имя.
Люк тоже соскочил с жеребца и побежал ей навстречу. Схватив в объятия, он стал кружить ее вокруг себя. Потом осторожно опустил на землю и впился взглядом ей в лицо: Понимает ли она, что делает?
– Люк, я решилась, – прошептала Джеси. – Я не могу вернуться в Джорджию. Я поняла, что все это время искала тебя. Мое сердце наконец-то заговорило. Оно говорит, что… я тебя люблю.
Она прижалась головой к груди Люка и крепко обняла его.
– Ты уверена, маленькая? – тихо спросил он. Джеси притянула к себе его голову.
– Я уверена.
Тогда он поцеловал ее долгим страстным поцелуем, и, прижимаясь к нему, Джеси с благодарностью подумала о Мелонге: старый индеец был прав.
Ее сердце заговорило, и, слана Богу, она его услышала.
Глава 23
Они ехали на север по монотонной пустыне. Даже тень от облака на выжженной земле давала отдых воспаленным глазам. Почва была серой, растительности на ней почти не было, кроме островков шалфея, острой осоки или опунции.
По пути они видели стада бизонов, и Джеси шутя предупредила Люка, чтобы он не вздумал на них охотиться. Он ответил, что и не собирается: ему хотелось поскорее доехать до становища. Он обратил ее внимание на то, что быки сбросили почти всю длинную шерсть, а Джеси разглядела толстеньких теляток, которые шли вслед за матками.
Еды у них хватало. Люк подстрелил оленя, и несколько вечеров подряд они жарили свежее мясо. Когда они переходили через речки, Люк охотно останавливался, чтобы половить рыбу. И еще они непрерывно жевали жесткие степные сливы.
Наконец они добрались до Ред-Ривер, на берегу которой росли огромные тополя. У Люка рук не хватало, чтобы обхватить их беловато-серые стволы. В прохладной тени этих деревьев можно было отдохнуть от палящего солнца.
Но Люк и здесь не стал задерживаться: им надо быстрее добраться до зимнего становища и начать готовиться к зиме.
Они беспрерывно говорили – им хотелось как можно больше узнать друг о друге.
В какой-то момент Люк начал рассказывать Джеси о своем отце. Сидя на жеребце перед ним, Джеси с интересом слушала, как воинственный вождь становится миротворцем. А описание того, как они жили раньше, привело ее в ужас. Люк признался, что принимал участие в набегах на белые селения, убивал людей, сжигал их дома, уводил лошадей и скот.
– Не подумай, что я этим горжусь, Джеси, – сказал он. – Но пойми: я не знал другой жизни. Лишь окончив курс в школе миссионеров я дал клятву никого не убивать, разве что для самозащиты.
– Удивляюсь, как твой отец отпустил тебя в школу. Он ведь тоже не знал другой жизни. Так зачем ему понадобилось давать тебе образование, ведь оно могло изменить тебя до неузнаваемости? Что заставило измениться его самого?
Люк не готов был рассказать Джеси, как было на самом деле, какое влияние на отца имела Солнечная Звезда.
– Отец был мудрый человек, – ответил он, осторожно подбирая слова. – Он понял, что мир меняется и что индейцы недолго еще смогут жить по-старому.
– Значит, он боялся, что рано или поздно белые поселенцы победят индейцев?
– Нет, он думал не так. Угроза племени команчей шла от них самих. Мы испытали себя в столетней войне с испанцами и чужими племенами, и мы победили. Все наши воины были сильны, хитры и отважны и не боялись смерти. Мы знали каждый уголок нашей земли и давали бой тогда и там, где нам было выгодно. Техасцы боялись и ненавидели нас. Нет! – Люк покачал головой. – Отец не боялся, что наше племя побелят. Но нас ослабляли внутренние распри.
– Ты имеешь в виду таких, как Черный Змей?
– Отчасти. Видишь ли, команчи разделились на несколько групп, каждая со своим вождем. Единого предводителя у нас не было. А значит, невозможно стало объединяться для борьбы с другими племенами или с чужеземцами. У нас не было организованной армии, а только отряды, каждый из которых вел собственную войну. Так обстоит дело и сейчас. Потому-то нас в конце концов и победят, и потому я увожу своих людей в Мексику. Наша слабость в том, что мы всегда вели кочевой образ жизни. Пора нам научиться оседлости.
– В Мексику! – с восторгом сказала Джеси, предвкушая ожидающую ее новую жизнь, отличную от всего, что она знала раньше. Но потом ее лицо затуманила тревога. – А что будет, когда мы доберемся до вашего становища? Как отнесутся ко мне твои соплеменники?
– Поначалу они решат, что ты моя пленница.
– Что это значит? Я буду жить в твоем вигваме, буду… твоей женой?
А что, если у Люка уже есть жена, вдруг подумала Джеси. Даже несколько. Мелонга говорил, что среди индейцев нередко многоженство, но она об этом вспомнила в первый раз.
Люк решил ее поддразнить:
– Вообще-то нам разрешается иметь несколько жен. Воину достаются в наследство младшие сестры его жены, и он всегда может украсть женщину из чужого племени. Кроме того, братья могут одалживать друг другу своих жен.
– У тебя есть братья? – обеспокоенно спросила Джеси.
– Нет. – Люк с трудом удерживался от смеха. – А у тебя есть сестры?
– Нет. – Джеси повернулась и увидела улыбку у него в глазах. – И других жен у тебя тоже нет, правда? А то бы ты не вез меня к себе в становище: ты же знаешь, что я никогда не соглашусь жить в гареме.
– Что такое гарем? – спросил Люк.
– Это когда у человека несколько жен. Иногда их называют наложницами. Ну, в общем, любовницы. Словом, мужчина содержит нескольких женщин и спит с ними по очереди.
– Нет, гарема у меня нет. И жены тоже нет. Но тебе придется тайком прокрадываться ко мне в вигвам по ночам, когда все будут спать. У нас такой обычай.
Джеси засмеялась:
– И не подумаю. Одно дело – предаваться любви в лесу, где никто про это не знает. А красться в вигвам мужчины ночью, опасаясь, что тебя кто-нибудь увидит, – на это способна только женщина легкого поведения.
– Вовсе нет. Таков обычай, и девушки к нему привыкли. Интимная жизнь до брака у нас не поощряется, но и не наказывается, потому что мужчина никогда рано не женится. Сначала он должен заслужить репутацию воина и охотника. Тогда он сможет взять в жены девушку, которая ему приглянулась. Так что юноши и девушки ночью ходят друг к другу.
– И ты считаешь, что я должна буду делать то же самое?
– Придется, пока мы не поженимся. Мне к тебе приходить запрещает обычай.
Джеси решила переменить тему разговора. У него еще будет возможность убедиться, что она не намерена прокрадываться по ночам в вигвам мужчины. Нет уж!
– А твоя мать жива?
– Да, – сказал Люк. Он считал Солнечную Звезду матерью.
– Как ты думаешь, как она ко мне отнесется?
Солнечная Звезда, конечно, будет в восторге, но Люк не стал говорить этого Джеси.
– Она не вмешивается в мои дела, – уклончиво ответил он.
«Вот вру-то», – улыбаясь про себя, подумал он. В отличие от матерей-индианок она никогда не скрывала от него, если была им недовольна.
– Как ее зовут? – несколько успокоившись, спросила Джеси.
– Солнечная Звезда.
– Красивое имя. Ты на нее похож?
– Нет. Она мне не родная мать. Моя мать умерла. Отец женился на Солнечной Звезде, когда я был совсем маленьким.
– А других детей у них не было?
– Нет.
Тут Люк увидел кролика и, решив прекратить нежелательный разговор, соскочил с лошади и бросился вдогонку за их убегающим обедом.
В ту ночь они развели костер на открытом месте. Утолив страсть, они лежали на спине, глядя на черный бархатный полог, который раскинула над ними природа. И вдруг по нему прочертила путь падающая звезда. Джеси радостно вскрикнула. Ей никогда раньше не приходилось наблюдать столь длинный путь падающей звезды, но никогда и не приходилось видеть весь небосвод от горизонта до горизонта.
Люк улыбнулся ее восторгу. Он и сам испытывал невыразимое счастье. Джеси заразительно радовалась всему новому, и он предвкушал удовольствие, которое получит, знакомя ее со своим миром.
Джеси не утомил долгий путь на север. Им с Люком все время было о чем говорить. Она спрашивала его, как называются встречающиеся растения и животные, а Люка интересовал Мелонга и то, чему он ее научил. Расспрашивал он и о том, как она жила в Джорджии, но никогда не упоминал ее жениха. Часы проходили в тихой радости взаимного узнавания, и они все больше любили друг друга.
Вдруг как-то к вечеру Джеси увидела на горизонте дымок.
– Это индейцы?
– Нет, это белые поселенцы. Наши друзья. Их фамилия – Тэрнедж. Мы однажды спасли их от индейцев-тонкава, и теперь они живут спокойно, потому что дружественно относятся ко всем местным племенам, ко всем проезжим. До нашего становища остался лишь день пути. Мы сегодня заночуем у них. Может быть, у миссис Тэрнедж найдется для тебя чистое платье.
Мысль о ванне, чистой одежде и приготовленной на плите пище восхитила Джеси.
– Поехали быстрей! – воскликнула она.
Когда они поднялись на холм перед домом, на крыльцо стали выходить люди. Люк помахал им рукой, и они принялись махать в ответ. Два мальчика и девочка сбежали по ступеням. Мужчина в комбинезоне и клетчатой рубашке обнимал за плечи женщину в зеленом ситцевом платье. Оба улыбались при виде давнего и дорогого друга. Рядом стояли два сына-подростка и старшая дочь.
– Рады тебя видеть, Люк. Давненько ты у нас не бывал, – сказал мужчина, когда Люк и Джеси въехали во двор. – А это кто с тобой? – настороженно спросил он.
– Только не подумай плохого, Сайлас. Она едет со мной по доброй воле. Ее зовут Джеси. Джеси, познакомься с Сайласом Тэрнеджем и его супругой Мартой. А как зовут их многочисленное потомство, я не помню.
Марта перечислила имена детей, но Джеси их тоже, конечно, не запомнила. Когда Джеси слезла с лошади, Марта обняла ее.
– Здравствуй, детка. Друзья Люка – наши друзья. Он отличный парень. Спас нам жизнь. Но откуда ты взялась? – Она отодвинула Джеси на расстояние вытянутой руки и воскликнула: – А ведь ты похожа…
– Марта! – резко одернул ее Люк. Все удивленно посмотрели на него, и он понял, что его резкость подозрительна. Но что ему оставалось делать, ведь Марта явно хотела сказать, что у Джеси такие же глаза, как у Солнечной Звезды. Этого допустить было нельзя. Он заставил себя улыбнуться и сказал: – Я надеялся, что Джеси сможет вымыться в ванне. И может, у тебя найдется для нее платье? Конечно, если вы не возражаете, чтобы мы остановились у вас на ночь.
– Не говори глупостей! Сам знаешь, что не возражаем. Джеси уложим с девочками, а ты будешь спать, как всегда, в сарае. Не знаю, почему тебе это нравится.
Марта позвала Джеси с собой, но Люк кивнул старшей дочери.
– Отведи Джеси в дом, – сказал он. – Мне нужно поговорить с твоей мамой.
Джеси была так взволнована встречей с друзьями Люка, что не обратила внимания на его странное поведение. Она пошла за пятнадцатилетней Мирой. Как только они зашли в дом, Люк отвел в сторону Марту и Сайласа и все им рассказал.
Марта вытерла глаза углом фартука.
– Господи Боже мой, как же будет счастлива Солнечная Звезда! После стольких лет встретить дочку, которую считала погибшей! Хотела бы я увидеть ее лицо, когда она об этом узнает. Благодарение Всевышнему.
– Но я не уверен, что Джеси ее дочь, – сказал Люк. – Хотя похоже, что это так.
– Да, очень похоже, – согласился Сайлас. – Конечно, у Солнечной Звезды после стольких лет, проведенных на солнце, такая же медно-красная кожа, как у всех вас, и, конечно, годы, как бывает со всеми, унесли ее красоту. Но когда я посмотрел этой девушке в глаза, я увидел Солнечную Звезду. Тут и сомнений быть не может. Само собой, Джеси ее дочь.
– Но вы пока ничего ей об этом не говорите. Я хочу сначала подготовить Солнечную Звезду.
– Ну что ж, правильно, – сказала Марта. – Она будет рада видеть вас обоих. Ваши тут недавно проходили. Мы, как всегда, дали им поужинать, и Солнечная Звезда сказала, что с нетерпением ждет, когда ты их догонишь. Как она тебя любит, Люк. И как будет прекрасно, если вы будете жить одной семьей. Разве что… – Марте не хотелось задавать этот вопрос, но она все же спросила: – Разве что Джеси собирается забрать мать и увезти ее с собой? Я знаю, что тебе это не понравится. И другим вашим индейцам тоже.
– Джеси будет жить с нами, – с гордостью сказал Люк.
Марта еще всплакнула, но тут же вытерла слезы и пошла помочь Джеси вымыться и приодеться перед встречей с матерью, о которой та и не подозревала.
Люк предстал Джеси в новом свете, когда она увидела, как дружелюбно, с каким уважением относятся к нему Тэрнеджи. Ее заинтересовал также их дом. Степы были сложены из цельных бревен, а щели между ними промазаны глиной. Крыша – из досок, на которых лежали шесты с грузом. Пол был земляной. Две отдельные комнаты соединялись крытым проходом без стен, который, как ей объяснила Марта, они называли «собачья дорожка».
На широкой передней веранде хранились лошадиная упряжь, орудия, бочки, седла. С одной стороны дома был навес. В кухню проходили по задней веранде.
Оказалось, что Джеси и Мира одного размера, и Мира одолжила ей платье из мягкого муслина персикового цвета. Когда Люк увидел отмытую и принаряженную Джеси, у него перехватило дыхание. Он не мог отвести глаз от ее прелестного лица, обрамленного распущенными по плечам черными шелковистыми волосами. Марта и Сайлас переглянулись. Им стало ясно, что Люк без памяти влюблен в Джеси.
На ужин Марта подала жареного тетерева, тушеную репу, вареные кукурузные початки и кукурузные лепешки. Люк поделился с Тэрнеджами своими планами увести племя весной в Мексику. Поужинав, они с Сайласом вышли на веранду и, пока женщины убирали со стола, курили сигары и беседовали, попивая подогретый сидр.
