Текст книги "Каменная Звезда"

Автор книги: П. Баккаларио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

КАМЕННАЯ ЗВЕЗДА

Пневматический поезд ехал по старым, забытым тоннелям, пересекая линии метрополитена, трубы водопровода, сети из миллионов проводов, которые находились под огромным городом Нью-Йорком. Он доехал до влажной пещеры, где капало сверху, пересек ее на последнем оставшемся в двигателе воздухе и после небольшого спуска резко остановился на станции. На конечной станции.

Шенг зажег огонек и осмотрелся. Это было подземное помещение с голубым светом.

– Звезды, – сказал он, посмотрев на светящиеся точки. – Мы на верном пути.

– Пути к чему? – спросил Харви, встав рядом с ним.

На перроне подземной станции был только один выход. Выход, вылепленный в форме яйца, вокруг которого высечены двенадцать знаков зодиака.

– Дорога звезд? – предположил Шенг, подняв зажигалку.

За дверью был короткий коридор, который заканчивался небольшой лесенкой, поднимающейся вверх.

Они прошли по лестнице. Она заканчивалась у двери в стене. На стене была высечена рельефная скульптура: мужчина со страдающим лицом убивает быка.

– Митра убивает быка, – вспомнил Харви.

Они вошли в дверь.

За ней была очень большая комната. Слева и справа от входа на стенах висели огромные панели из бронзы.

Зажигалка Шенга высветила мускулистые тела античных героев, которые словно выступали из камня. Женщины, закрытые покрывалами, с необыкновенно красивыми лицами. Животные, змеи, вороны и быки, прячущиеся в тени.

С помощью своего единственного источника света ребята не могли точно понять, какого размера это подземное помещение. Они пересекли его сбоку, приостанавливаясь, чтобы рассмотреть высеченные на стенах сцены и прочитать надписи на английском.

– «Девкалион и Пирра после потопа», – прочитал Шенг, глядя на мужчину и женщину, которые шли по голой скале, окруженной водой. Она бросала за спину камни, которые превращались в маленьких человечков.

На следующей панели был изображен горбатый уродливый мужчина, который что-то ковал из камня на ветру.

– «Гефест творит Пандору, первую женщину».

На другой стене Прометей в окружении огня лепил из песка и воды человека. После него – спящий человек в огромном саду, а вокруг – разные звери.

– «Адам, созданный из праха, ждет пробуждения», – прочитал Шенг.

Потом лицо Ниобы, отчаявшейся из-за того, что она превратилась в камень. Это все были мифы, которые связывали человека и камень.

Комната имела форму круга. Харви внезапно остановился.

– Ты слышал? – спросил он Шенга.

– Нет. Что?

Голос в голове Харви заговорил. «Найди центр», – сказал он.

– Мы должны найти центр, – сказал Харви, указывая Шенгу на темный центр зала. – И увидеть, что там.

– Как скажешь.

Двое друзей встали рядом, плечом к плечу, и пошли. Через несколько шагов зажигалка высветила веревки и лианы, которые свешивались с потолка. Они были похожи на огромную каменную паутину. Чем ближе был центр комнаты, тем мельче была эта сеть. Шенг попытался потрогать одну из веревок: она казалась твердой, словно из окаменевшего дерева, но на самом деле была хрупкой и с легкостью разбилась. Это было похоже на каменные джунгли или на заросли каменных волос.

– Харви… – с ужасом прошептал Шенг, – что это такое?

– Не знаю, – ответил он, пробираясь между нитями паутины, которые свешивались сверху.

– Мы как будто в корнях дерева!

– Может быть, это и правда корни, – сказал Харви, прижавшись к Шенгу.

Голос, который он слышал, молчал.

– Посвети, Шенг.

Переплетение веток было очень плотным. Места было мало, воздуха не хватало. Харви пошел вперед, склонив голову.

Теперь они были почти что в центре комнаты. Свет освещал странную вещь на полу.

– Что это? – спросил Шенг, выкрутив огонь зажигалки на максимум.

– Я не понимаю, – пробормотал Харви, отодвигая ветки, чтобы лучше видеть. – Кажется…

– Яйцо? – закончил за него Шенг.

Это был красный камень в форме овала, размером с футбольный мяч. На стенках этой своеобразной вазы были изображены маленькие человечки. Наверху – дождь из падающих звезд.

Шенг осветил алтарь и камень из красного мрамора. Зажигалка погасла и снова зажглась. Погасла и снова зажглась. Тайна этого места пока не была разгадана.

– Мы должны взять его? – спросил он, пытаясь поймать взгляд Харви.

Тот пристально смотрел на камень перед собой. Казалось, вопроса Шенга он не слышал. Голос друга был заглушен шорохом, сильным шелестом, который все сильнее звучал в его голове. Это были голоса. Тысячи разных голосов, которые говорили с одной и той же интонацией и смешивались друг с другом. Харви слышал их, но не понимал. Он воспринимал только чистейшее чувство. Ясное и безымянное. Это не как в тот раз. И это не Дуэйн. Это был голос древности, который старше Нью-Йорка, индийских деревень. Это движение назад во времени.

Это самая настоящая древность, без календарей, которая звучала в его ушах, как песнь Земли.

Это то, что существовало с начала времен.

Что-то, что принадлежало первым людям.

Где появились первые люди? Африка? Азия? Америка? Он не знал. Не учил. Или если учил, то не помнил.

Его мозг наполнился бессвязными понятиями, которые он никак не мог систематизировать. Неандерталец, человек прямоходящий, австралопитек. Кто из них самый древний? От кого произошли люди?

– Люди произошли от обезьян, – сказал он вслух.

– Еще бы, – ответил Шенг в темноте.

Теперь шум в голове Харви стал сильным, почти болезненным. Он поднял руки, чтобы отодвинуть ветки.

Камень был грубый, тяжелый. Вещь, которой не касалась рука человека.

Маленькие люди вокруг. Звезды, которые пришли с неба.

– Люди произошли от обезьян, – повторил он. – Или от звезд.

Камень был полым. Пальцы Харви ощутили его внутренности, ощупав несколько крошечных рельефов, которые напоминали кости позвоночника или арки. Они соединялись в нижней части вазы.

Внутри что-то есть. Четыре небольшие вещи.

Пальцы Харви схватили их и вытащили. Шенг осветил их огнем зажигалки.

Это были камешки поменьше.

– Нет, – прошептал Харви, перекатывая их в пальцах, – это семена. Семена деревьев.

Голоса становились все настойчивей: «Возьми Каменную Звезду!»

Харви заткнул уши, пытаясь не слышать, потом сдался, взял камень и поднял его.

– Что ты делаешь? – спросил Шенг.

– Думаю, мы должны его забрать, – ответил он.

– Куда?

Харви повернулся. Деревянные лианы гладили его лицо.

– Мы должны выйти, – сказал он, и свет погас.

– Где выход?

Шенг попытался оживить зажигалку, но из нее вылетели лишь слабые блики.

– О черт, нет! – воскликнул он.

– Тут должен быть выход, – сказал Харви рядом с ним.

Его рука отвела лианы и коснулась руки Шенга.

– Иди сюда.

– Куда сюда?

– В этом направлении. Думаю, оно верное.

– Откуда ты знаешь?

– Мне только что сказал это голос Земли.

Шенг внезапно остановился и остановил своего друга. Он вытащил фотоаппарат и с шипением включил его.

– Вспышка, – пояснил он. – Мы можем с ее помощью что-нибудь увидеть.

В следующий момент белая молния осветила комнату.

По указаниям Харви они дошли до второй двери в круглой стене. Она вела в галерею. Потом ребята нашли проход, который поднимался наверх. Харви прижимал Каменную Звезду к себе. В кармане у него лежали четыре семени. Шенг щелкал вспышкой каждые десять секунд, освещая путь. Он не задавал вопросов. Ничего не говорил.

Время от времени они останавливались. Харви будто что-то слышал, потом говорил, в каком направлении двигаться.

ДВЕРЬ

Дверь комнаты Линды Мелодии резко распахнулась. Женщина остановилась на пороге, посмотрела в коридор и крикнула:

– Электра!

– Тетя! – закричала Электра.

Линда увидела одну из девушек Эгона Носа и кулаки Олимпии. Она застыла в дверях, слишком пораженная, чтобы что-то еще делать.

Мистраль протянула ей руку:

– Быстро! Пойдем отсюда!

Четыре девушки дрались перед дверью гостиничного номера.

Электра и Мистраль, все мокрые от пота, закричали, чтобы Линда убегала с ними.

– Бегите! – закричала и Олимпия.

Женщина смотрела на чернокожую девочку. «Кто это?» – спрашивала она себя.

Но времени подумать над ответом у нее не было.

«Это уж слишком, – подумала она. – Это действительно слишком».

Она бросилась в коридор и, как только добежала до племянницы, почти прокричала:

– Что происходит?

– Ты в порядке?

– Да! Но… – Линда указала на комнату, откуда только что вышла. – Что хотели эти люди?

Электра схватила тетю за руку и побежала, таща ее за собой.

– Это очень долгая история! А нам нужно идти!

Она побежала к лифту в глубине коридора. А Мистраль, наоборот, пошла к дверям комнаты.

– Мистраль! – закричала Электра. – Уходи, быстро!

Но француженка не слышала. Она прошла вдоль стены коридора и пошла дальше. Дверь комнаты была открыта. Карта и волчки все еще были там.

Она не могла их бросить и смело вошла в номер.

Лестница. Лестница вверх. Вспышки света сверху.

Харви и Шенг шли по ступенькам. Отодрав несколько старых деревянных креплений, прибитых гвоздями, они открыли путь наружу и оказались в огромном пустом помещении.

Шенг вышел из темноты, кашляя. Он упал на колени на пол. Харви шел за ним, покачиваясь. Он оперся на спину друга, посмотрел на него. Друзья осмотрелись. Они оба были с головы до ног в паутине. В гигантских нитях паутины.

– Все хорошо?

– Думаю, да.

Шенг встал на ноги. Комната, в которую они выбрались, была странной: стены обшарпаны, потолок весь в пятнах, пол вздулся под ногами. Дырки окон – без стекол и рам. Пустой дверной проем выходил в тихий коридор. Откуда-то снаружи мерцал свет.

Ребята вышли в коридор. Они находились в большом заброшенном здании. Десятки пустых комнат. Покосившиеся стены. Отдающееся эхо смеха, Тени. Темные лестницы. Свет, пробивающийся сквозь сырой туман.

– Мне нужно выйти, – сказал Шенг, осмотревшись. – Я хочу снять с себя всю эту грязь.

Они пересекли два огромных коридора, стены которых когда-то были выбеленными. Теперь по ним вились ползучие растения. Свет из окон высвечивал влажные траектории путей улиток на стенах.

Безумное здание ненормальных размеров.

Сумасшедший дом на острове Рузвельта.

Горы оберточной бумаги.

В коридоре, который вел от входа в комнату к постели, было видно только оберточную бумагу. Мистраль прошла дальше. Она увидела открытые чемоданы, разбросанную одежду на полу и на постели, букет цветов и… тело мужчины, распростертое на полу. Она слышала, как он тяжело дышит.

Мужчина распахнул глаза. У него текла кровь из носа. Его руки тоже были в крови.

– У-у-у-у… у-у-у-у… – провыл Эгон Нос, пытаясь встать на ноги. – У-у-у-у…

Его рука что-то искала.

Пистолет.

Мистраль бросилась вперед, не раздумывая.

Словно во сне, она кинулась на постель и швырнула всю эту кучу оберточной бумаги в мужчину. Она узнала пакет Электры, деревянную карту, два волчка. Мистраль схватила все это и вылетела, слыша за спиной шорох оберточной бумаги.

– Эй, девочка! – крикнул Эгон Нос, вставая.

На кончике его гигантского носа повисла капля крови.

Дверь комнаты была открыта.

Его девушки боролись с двумя неизвестными.

Эгон Нос поднял пистолет.

В холле сумасшедшего дома была старая заколоченная дверь. Но под ударами ребят дерево подалось. Они выломали дверь и бросились наружу, под свежие капли дождя.

– Мы сделали это! – воскликнул Шенг, подняв глаза к небу.

Он распахнул объятья навстречу этому ощущению счастья.

– Да!

Харви поднялся на ноги и пошел по грязи, не менее счастливый. Дождь смыл паутину и заглушил голоса, звучавшие в его голове.

Он прижал к себе красный камень. Он не знал, что это. Почему он там находился. Или почему он взял его с собой.

Шенг смеялся.

– Что смешного?

Китаец показал ему на здание, из которого они вышли.

– Башня, помнишь? – сказал он. – Безопасное место.

Харви посмотрел вверх, прикрыв глаза ладонью, и прочитал покосившиеся буквы над входом:

– «Психиатрическая больница»… – Он сжал камень.

Он не слышал ни одного голоса. Дождь стучал по голове, как барабан. Друзья брели по саду, заросшему осокой, в поисках какого-нибудь огонька, какого-нибудь следа цивилизации.

– Мы вышли на другом конце Нью-Йорка, – сказал Харви, увидев освещенный силуэт Манхэттена, торчавший с другой стороны больницы.

Это был огромный массив черных прямоугольных теней с маленькими огоньками. Огромный город из стекла и света, отражающийся в воде.

Харви посмотрел на Шенга, тащившегося по грязи, и засмеялся. Подбадривая друг друга, они дошли до конца сада, потом, уставшие, сели на землю и смотрели на другой берег реки – на город, который никогда не спит.

Харви запустил руку в карман, взял одно из четырех семян, которые у него были с собой, и бросил его в землю.

Потом ребята, смеясь, обнялись под дождем.

СЕМЯ

Дождь прекратился утром. Нью-Йорк высыхал. Квиллеран медленно шел по улице. У него было огнестрельное ранение в боку. Бок болел. Но он был счастлив.

Под мышкой он нес газету. Новости о событиях в библиотеке на первой странице: три женщины посеяли панику на нижних этажах здания и, в конце концов, были арестованы. Но никому не были известны причины, по которым они это сделали. Вероятнее всего, они искали кого-то. Ребят…

Видимо, девушки последовали приказам некоего Эгона Носа, известного хозяина ночных заведений, который, в свою очередь, был арестован, к всеобщему удивлению, на последнем этаже отеля «Восточный мандарин», потому что он угрожал итальянской даме.

Для того, кто не знал контекста, не было никакой связи между двумя событиями. Просто обычная криминальная хроника. Чуть более безумная, чем обычно.

Квиллеран спустился в метро и вышел через четверть часа на острове Рузвельта. Он пошел на юг, в сторону брошенной психиатрической больницы. Черный ворон с одним поврежденным глазом сел ему на плечо.

– Привет, Эдгар, – сказал индеец и дал птице фисташку.

Потом взял себе мятную карамельку.

Эдгар улетел. Психиатрическая больница была черным каркасом, вокруг которого рос неухоженный сад. Квиллеран перелез через стену и влез в траву, спотыкаясь о брошенные предметы, которые в ней валялись. Он дошел до серебристой реки, которая спокойно текла в своих берегах.

В конце сада был виден свежий холмик земли. Из него высовывался крошечный росток дерева.

– Первое дерево снова выросло, – прошептал индеец, как только его увидел.

Он осмотрел следы, оставленные Харви и Шенгом, потом наклонился, чтобы приласкать маленькое деревце. У него были крохотные, еще белые листочки, но в нем была заключена непобедимая сила.

– Вот настоящее очарование, – сказал Квиллеран. – Магия природы невероятна и проста.

На другом берегу реки за одним из тысячи окон находились Харви и его друзья.

– Продолжайте искать, ребята, – сказал индеец. – Продолжай искать, Каменная Звезда.

В доме номер 11 по Грув-Корт Харви Миллер нашел старый восьмигранный ключ в ящике стола своего брата. Он вышел в коридор, направился на кухню, взял стул, подтащил его к большим часам с маятником, встал на него и открыл квадратную стеклянную дверцу.

Не раздумывая, он вставил ключ и повернул его. Старый механизм, казалось, задумался на некоторое время, потом часы начали вибрировать, и зубчатые колеса начали свои крошечные повороты.

Харви поставил стрелки на правильное время, слез со стула и подтолкнул маятник внизу, чтобы весь механизм заработал.

– Добро пожаловать, Дуэйн… – сказал он.

Антиквар Владимир Ашкенази шел чуть менее уверенно, чем обычно, и слабо улыбался. Он только что вышел из отеля «Восточный мандарин», где попрощался с ребятами и заверил их, что все идет хорошо. Он сам постарался замаскировать свое беспокойство и унять его.

«Может быть… – думал он, – нам удастся».

Мистраль забрала карту и волчки из гостиничного номера, а этот подлец Эгон Нос был арестован. Возможно, он освободится, заплатив штраф. Но к этому моменту если все будет хорошо, волчки покинут Нью-Йорк.

Харви и Шенг вернулись из своего подземного путешествия с камнем из красного мрамора и тремя семенами. Они успеют понять, что это. И какое отношение это имеет к Кольцу Огня.

– Может быть, и я это пойму.

Владимир чувствовал себя усталым, очень усталым. Он с трудом дошел до скамейки, занял очередь перед окошечком и стиснул зубы. Ему нужно было многое сделать, И много еще было открытых ран, которые нужно было залечить.

Когда подошла его очередь, антиквар вытащил из кармана пальто скрученные в трубочку банкноты. Он протянул их работнику банка, тот сосчитал. Две тысячи долларов.

– Отправьте их на счет… – сказал Владимир, протянув листок с длинным номером счета. – Он записан на Агату Мейринк.

Он взял чек, положил его в карман, потом устало вышел из банка.

Шанин Билдинг был недалеко. Владимир дошел до него пешком, потом вошел в лифт, поднялся на нужный этаж и позвонил в квартиру которую хорошо знал. Агата Мейринк открыла ему через несколько секунд. Она посмотрела на него с удивлением и спросила:

– Вы кто?

Владимир изобразил подобие улыбки.

– Друг Альфреда, – ответил он.

Агата посмотрела на него оценивающе, потом добавила:

– Я вас где-то уже видела.

– Это возможно, – ответил антиквар, вытаскивая из кармана старый фотоаппарат. – Я пришел вернуть вам это.

Агата сделала шаг назад.

– Фотоаппарат Альфреда?

– Думаю, да, – кивнул Владимир.

На какой-то момент Агата заподозрила что-то:

– Почему вы все ищете Альфреда? Спустя столько лет тишины?

Мужчина опустил фотоаппарат.

– Я хотел рассказать вам, что с ним случилось.

Сухая и твердая интонация этой фразы дала понять Агате больше, чем слова.

– Он умер, да? – спросила женщина, тяжело опираясь на дверь, словно весь груз прожитых лет внезапно стал для нее невыносимым.

Владимир не ответил, но его молчание все объяснило.

– Где это случилось?

– В Риме, – ответил антиквар.

Агата отошла, дав ему знак войти.

– А вы откуда знаете?

– Я был одним из его последних друзей, – ответил Владимир, ковыляя в гостиную.

– Помогите мне вспомнить вас, – прошептала Агата. – Где я вас видела?

– У вас дома, насколько я знаю, должно быть фото Альфреда.

Агата промолчала.

– Я есть на этой фотографии… – признался Владимир, оперевшись на подлокотник кресла. – Я – тень фотографа.

Харви, Электра, Шенг и Мистраль сидели на краю кровати Гермеса, в его больничной палате.

Они рассказывали ему, что случилось, постоянно сомневаясь и перебивая друг друга. На коленях инженера лежали три объекта: старое зеркало, вставленное в деревянную рамку, которое они называли Кольцо Огня, яйцевидный камень, который они называли Каменной Звездой и… три сухих семени.

Одно, сказал Харви, он посадил в саду возле заброшенной больницы, куда они вылезли предыдущей ночью.

Мистраль утверждала, что яйцевидный камень – это метеорит. Она говорила, что уже видела такой – тоже красный. Гермес считал, что это скульптура. Это символ: общемировое яйцо, из которого родилась вся жизнь.

– А может, из него родилась общемировая курица? – пошутил Шенг.

У пятерых друзей было разное настроение. Они начали привыкать к страху и к импульсивным движениям, которые они вынуждены делать, – как то, что сделала Мистраль, чтобы забрать волчки.

Остальные, как минимум, три раза попросили ее рассказать, как ей удалось сбежать от Эгона Носа.

– Я просто спряталась в ванной… – сказала девочка, – а он выбежал из комнаты, как фурия!

– И нарвался на жестокие кулаки Олимпии! – продолжила Электра.

Теперь у ребят стало одной проблемой больше: вопросы Линды Мелодии.

– На самом деле то, чего тетя не простит, – объяснила девочка из Рима, – что незнакомец рылся в ее пакетах.

– Теперь ясно, что я должен что-то сделать, – пробормотал Харви, когда он закончил рассказывать в деталях, как они спускались в лабиринт библиотеки, открывали дверь по знакам Пифагора и ехали на пневматическом поезде.

– Мы все должны что-то сделать, Харви. Не только ты: мы все, – вмешался Шенг.

Мальчик продолжал:

– Профессор ван дер Бергер знал меня с детства. Он указал меня как своего преемника, что бы это ни значило. Для индейцев сенека я, как он, – Каменная Звезда. Я не знаю, что это значит. Но знаю, что профессор в это верил. Он хотел, чтобы я прошел этот долгий путь по его странным указаниям до места, о котором мы пока ничего не знаем. Чтобы открыть секрет.

– Самое время сделать это, – сказала Мистраль, поглаживая камень, лежащий на постели. – Хотя это может быть опасно.

– Нам может быть больно, – добавил Шенг.

– А еще эти семена, – сказал Электра.

– Посадить?

Харви покачал головой:

– Не знаю. Но мы скоро поймем, я надеюсь.

– О нет! – воскликнул Гермес в этот момент.

Он сел на постели и указал на девушку появившуюся на пороге. Четверо друзей резко повернулись, испугавшись.

Это была чернокожая девушка, высокая, мускулистая, с решительным выражением лица. Она смотрела на них.

Харви узнал ее первым.

– Не бойся, Гермес! Это Олимпия, мой тренер по боксу.

Олимпия улыбнулась и вошла в комнату. На правой щеке у нее красовался пластырь – туда пришелся удар кулака одной из девушек.

– Извините за вторжение. Я позвонила Миллерам, и они сказали, что я вас найду здесь.

Они представили Олимпию Гермесу и поблагодарили ее за своевременное вмешательство. Она не задавала много вопросов. Легонько ударила Харви в плечо:

– Мы увидимся завтра, о'кей?

Харви улыбнулся ей:

– О'кей.

Когда они вновь остались одни, Шенг закрыл дверь комнаты, а Электра вытащила из пакета карту.

– Прежде чем снова разделиться, – сказал он, – мы должны кое-что сделать…

Он вытащил волчок радуги, который Мистраль забрала из комнаты гостиницы.

Увидев его, Гермес улыбнулся:

– Вот он… наконец-то… – Потом встрепенулся: – А мы не должны вернуть его Владимиру? Его ведь украли у него.

– Мы пытались, – сказал Шенг, глядя на Харви.

– Но он не захотел.

– Так что, – продолжала Мистраль, – мы решили, что он должен быть у тебя.

Электра протянула Гермесу древний волчок с нарисованной на нем радугой.

Гермес, чуть смущенный, взял его и сжал в пальцах.

– А что показывает этот волчок, по-твоему? – спросил Харви.

– Не знаю, – признался инженер. – Чтобы ответить тебе, мне нужно посмотреть книги. Может быть, те, которые остались от библиотеки профессора.

– А что тебе говорит инстинкт?

– Радуга – это мост. Мост соединяет две вещи, которые были далеко. Это проход, приближение, связь. Способ преодолеть что-то, что разделяет, – ответил он, волнуясь.

– Смелее… запускай! – подбодрил Шенг, указав ему на деревянную карту. – Посмотрим, что он покажет.

– Что за карту мы положим на деревянную? – спросила Мистраль.

– Я бы положила что-нибудь… большое. Давайте карту мира, – предложила Электра, раскладывая на карте планисферу изображавшую все континенты.

Гермес кивнул, получше устроился на кровати, потом поставил волчок на карту.

– Я готов, – сказал он.

И запустил его.

Волчок вертелся по морям и континентам, пока не дошел до отдаленного городка в центре Сибири, почти на границе с Китаем. Здесь он, казалось, остановился, вращаясь вокруг своей оси все медленнее и медленнее.

– Сибирь?! – воскликнули ребята, вопросительно посмотрев друг на друга.

Но за секунду до остановки волчок вдруг описал большую дугу, пересекая русские степи, Уральские горы, Западную и Восточную Европу и остановился в…

– Париж! – с восторгом воскликнула Мистраль.

Шенг разочарованно скривился:

– Интересно, а в Шанхае никогда ничего не произойдет?

– Волчок соединил Сибирь и Париж, – заключил Харви.

– Почему?

Никто из них не мог дать ответа.

– Огонь соединил Рим и Нью-Йорк, – продолжал Харви, касаясь зеркала Прометея.

Потом он взял красный камень.

– Возможно, следующей связью станет этот камень?

Прежде чем кто-либо смог ответить, дверь больничной палаты резко распахнулась.

На пороге появилась Линда Мелодия с платиново-белыми волосами.

– Тетя! – воскликнула Электра, увидев ее. – Что ты сделала со своими волосами?

Дама пригладила волосы.

– Правда, красиво? Я решила, что нью-йоркский парикмахер все сделает лучше всех! Но, пожалуйста, не будем говорить обо мне! Добрый день! – сказала она Гермесу. – Вы, должно быть, тот друг из Рима, о котором Электра столько рассказывала?

– Ну да, – улыбнулся Гермес.

– Боже, но что с вами? – спросила тетя Линда, в два прыжка добежав до кровати.

Шенг убрал волчки, но не смог спрятать камень и зеркало.

– Какие красивые сувениры! – воскликнула женщина. – Где вы их взяли?

Даже не дав им времени что-то сказать, она схватила предметы в поисках этикетки.

– Но они такие грязные, – провозгласила она, перекладывая их на тумбочку. – На постель лучше не класть.

Электра попыталась оттолкнуть ее, но безрезультатно.

– Тетя, послушай, мы прощаемся с Гермесом. Скоро…

Линда Мелодия энергично вскинула голову. Она поискала стул, нашла и подтащила к краю кровати. Оттуда она осмотрела всех пятерых, одного за другим.

– Хватит, дети мои! Теперь садитесь поудобнее и расскажите мне все-все-все об этих волчках и об этой деревянной коробке.

– Тетя…

Линда угрожающе подняла палец:

– Иначе, как только я их увижу, я их выброшу.

Ребята обменялись долгими встревоженными взглядами.

– Кто хочет начать? – спросила Линда.