Текст книги "Всё хорошо, что хорошо кончается (СИ)"

Автор книги: Олли Бонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7. Деятельный дурень – самый страшный зверь

– О-о-о! – сообщает нам Типпи, вернувшись спустя довольно долгое время. – Ход дли-инный! А потом он проваливается вниз, и там подземная река!

Тилли, стремительно бледнея, вскакивает на ноги.

– Как... подземная река? – переспрашивает она непослушными губами. – А как же Андраник? Он упал вниз?

Я и сам слегка тревожусь. Этот олух, конечно, никогда мне особо и не нравился, но зла я ему не желал. А уж если он свалился в ледяную реку, такой недотёпа, то вряд ли дело кончится добром.

– Само собой, что упал, – поддакивает норятель, весьма довольный собой. – Мы хорошо всё разведали!

– Куда, куда его могло унести? – кричит Тилли, прижимая руку к сердцу. – Нам нужно скорее его найти!

– Эта река течёт к нашему подземному озеру! – голос Скарри дрожит. – Но там... она... над ней не везде есть воздух. И вода сейчас очень холодная. Где же Диппи? Скорее, нам нужно к озеру!

– Да я не думаю, что Энди у озера, – преспокойно отвечает Типпи. – Ведь он вроде хотел в другую сторону?

– А как, болван ты эдакий, он преодолеет течение? – рычит на него подземный король.

Тут из лаза выныривает голова Диппи.

– Ух, – возбуждённо говорит он, – ну и дела! Разные времена бывали, но так сильно земля ещё не промерзала. Представляете, подземную реку покрывает лёд! Я его раньше только в Предальних Пещерах и видел!

– Лёд, – выдыхает Тилли и бессильно оседает вдоль стены. – Значит, вода замёрзла. Ха-ха. Так, возьми себя в руки, Тилли! Всё хорошо!

Затем она долго пытается достать что-то из кармана трясущимися руками, извлекает флягу, роняет пробку и делает огромный глоток.

– Лёд крепкий? – между тем интересуется Гилберт. – Нам нужно вниз, чтобы отыскать Андраника.

– Меня выдержал, – отвечает Диппи. – Я даже покатался немного. Весело!

– Так, всё! – заявляет Тилли. – Я вперёд!

Она сматывает и роняет на землю шарф, затем принимается сражаться с застёжкой плаща.

– Замёрзнешь же! – отеческим тоном произносит Гилберт и вновь её укутывает.

– Иначе здесь не пролезть! – спорит Тилли.

– Мы расширим этот участок, – предлагает Диппи. – Чтобы вам легче было добраться до реки.

– А я пока съезжу за припасами, – говорит Скарри. – Неясно, как далеко успел уйти Энди, и он наверняка давно не ел. Да и Силли, по глазам вижу, проголодался.

– Не то чтобы я любил корешки, – ворчу я, – но можно и пообедать.

– Корешки, говоришь? – хитро улыбается король норятелей. – Ну, я тебя удивлю. Нас тут научили готовить одно знатное блюдо...

Пожалуй, никто не ждал возвращения Скарри с таким нетерпением, как я. Даже Тилли, которая всё порывалась ползти вперёд, никого не дожидаясь. Наконец вдалеке замаячил зелёный свет фонарика, а вскоре и сам Скарри подкатил к нам.

– Чего так долго-то! – кричу я. – Где там твоё блюдо, давай его сюда! В нём есть мясо?

– Сильвер, Сильвер, погоди, – пытается успокоить меня Гилберт. – Дай ты ему хоть на землю спуститься.

Много он понимает в голодных людях, которых ещё и раздразнили!

Скарри роется на дне тележки и наконец подаёт мне увесистый свёрток.

– Вот, – довольно говорит он. – Это хелб.

– Что? Не знаю такого блюда, – говорю я, принимаясь разворачивать тонкую ткань. – А-а-а, это хлеб...

Я очень стараюсь скрыть разочарование, но не уверен, что выходит хорошо. Когда Скарри интересуется, по нраву ли мне еда, моё «вкусно» звучит уж совсем грустно, потому как я уже знаю, что у хлеба вкус корешков и он несолёный.

– Кто-то ещё хочет перекусить? – спрашиваю я. – Хелб, ребята!.. Что ж, остаток я заверну. Нельзя же всё съедать сразу.

Гилберт с подозрением глядит на меня, но ничего не говорит.

Тилли сердито топает ногой.

– Сколько можно терять время, я хочу наконец идти вперёд! – заявляет она.

– Погоди, вот держи, – говорит Скарри, протягивая ей запасной фонарь с синим мхом внутри. – Это пригодится.

Один за другим мы становимся на четвереньки и пробираемся по лазу, который норятели расширили, насколько было возможно за такое небольшое время. Вскоре ход становится просторнее – похоже, мы преодолели обрушившуюся часть и попали туда, где старые стены тоннеля ещё кое-как держатся. Мы бредём, озираясь по сторонам в тусклом свете фонарей, и пытаемся отыскать хоть какие-то следы Андраника.

Одна лишь Тилли торопится вперёд, не глядя под ноги, и Гилберт чудом успевает её удержать.

– Да что такое-то? – негодует она, вырываясь.

– Смотри хоть, куда идёшь, – отвечает Гилберт, указывая рукой вперёд, где в полу зияет провал. Тилли оставался до него всего шажок или два.

– Да всё я прекрасно видела, – сердито заявляет девчонка и поправляет очки на носу.

Когда мы осторожно спускаемся вниз (оказывается невысоко), мой друг становится на колени и проводит рукой по льду. Я тоже приглядываюсь. Что-то кажется мне странным, но не пойму, что именно.

– Река не сама по себе замёрзла, – говорит Гилберт, поднимаясь на ноги, и в голосе его слышится тревога. – Я уверен, тут не обошлось без колдовства. Когда потоки сковывает лёд, вода застывает не в одно мгновение, и поверхность получается бугристой, а здесь она ровная, как стекло. Я не знаю, что сделал Андраник, но подозреваю, что мой отец ему чем-то помог. А раз так, лёд этот может пропасть в любое мгновение. Здесь опасно.

Типпи и Диппи тут же спешат выбраться наверх. При этом они толкаются, мешая друг другу.

– Что же будем делать? – спрашиваю я.

– Если колдовство может покрыть воду льдом, то и ты сможешь, – говорит Гилберту Тилли. – Нам нужно идти вперёд, это же очевидно.

– А если лёд исчезнет внезапно? – возражает Гилберт.

Тилли сердито взмахивает руками, едва не роняя при этом саквояж.

– Вот именно! – выпаливает она. – Ты-то умеешь колдовать, а Андраник – нет! Что бы он ни использовал, но он здесь совсем один. Вдруг Андраник не сумеет заморозить реку ещё раз, если лёд начнёт таять?

Гилберт недолго раздумывает.

– Что ж, – произносит он с сомнением, – пожалуй, рискнём. Но пойдём только мы с Сильвером, потому что в случае чего...

– Ну нет! – немедленно взвивается Тилли. – Наверху может оставаться кто угодно, но я – я пойду вперёд!

– Ногами не топай! – останавливает её мой друг. – А то никакого «вперёд» для тебя уж точно не будет. Что ж, Скарри, здесь мы попрощаемся. Надеюсь, мы вскоре вернёмся, но если нет, за нами не идите. Слишком опасно.

– Не пойдём, – обещает Диппи, глядя на нас сверху. – Река же течёт к подземному озеру, там мы и будем искать ваши тела. Мы же не глупые какие-нибудь.

Скарри громко кашляет, упирает руки в бока и устремляет на своего собрата хмурый взгляд из-под насупленных бровей. Морда Диппи немедленно исчезает из виду, но до нас доносится его приглушённое ворчание:

– А что я сказал? Всё же верно, да, Типпи? Что не так-то?

Король норятелей желает нам удачи, затем поднимается к своим, и мы наконец пускаемся в путь по замёрзшей реке. Надеюсь только, у нас ещё остаётся время, чтобы успеть добраться до безопасного участка.

Нам оставили один из фонарей, и при его неярком синем свете мы пробираемся вперёд. Ноги то и дело разъезжаются в стороны, и приходится прилагать немало усилий, чтобы не упасть. Падать-то не страшно, страшно пробить при этом лёд. Толщина его нам неизвестна – фонарь, внутри которого растёт мягко мерцающий мох, не даёт достаточно света, чтобы оценить положение.

Идём мы в ряд, держась под руки, Тилли посередине. В свободной руке я держу её саквояж, а Гилберт освещает нам путь.

– Глядите, там что-то впереди, – указывает он.

– Что там? – суетится Тилли, тут же поскальзываясь. – Ты видишь Андраника?

– Нет, вон там какой-то предмет валяется на земле. Что-то знакомое.

Когда мы подходим ближе, это оказывается догоревший факел.

– Значит, он точно-преточно здесь проходил, – радуется Тилли. – Мы определённо на верном пути.

И она орёт без предупреждения так громко, что мы вздрагиваем, а со стен осыпаются камешки:

– Андра-аник! Ты нас слышишь?

Ей отвечает только Гилберт, который от неожиданности говорит такие слова, которых я даже от него и не ожидал.

– Ха-ха, – веселюсь я, – а притворяешься таким воспитанным...

– Тише ты, – шикает Тилли. – Я что-то услышала.

– Я тоже услышал, – соглашаюсь я. – Кое-что даже в первый раз. Откуда, интересно...

– Да погоди ты! – возмущается девчонка, и я чувствую во рту что-то похожее на шарф. – Там был звук!

Она прикладывает руки ко рту и кричит ещё раз:

– Э-эй! Есть кто впереди?

– Мне вроде бы тоже послышался голос, – говорит Гилберт, поднимая фонарь повыше. – Смотрите, вон там можно подняться наверх.

В потолке неподалёку от нас и вправду темнеет дыра. Мы спешим вскарабкаться наверх, помогая друг другу. Когда я ощущаю землю под ногами, с души будто падает камень – всё это время я здорово волновался, что мы не успеем до таяния льда.

Тилли поднимает с земли свой саквояж и торопится вперёд.

– Принц Андраник! – зовёт она. – Вы здесь? Отзовитесь!

В этот момент и я слышу что-то похожее на голос, доносящийся издалека.

– Осторожнее, – предупреждает Гилберт. – Давайте не спешить и не кричать. Посмотрите, эти стены выглядят так, будто могут обвалиться в любое мгновение.

Мы идём вперёд так быстро, как только возможно в нашем положении, соблюдая тишину и осторожность. Но очень скоро продвижение замедляется: путь нам преграждают корни деревьев, проросшие сквозь тоннель.

Какие-то из них довольно тонкие. Тот, кто шёл здесь перед нами, оборвал их, и мы легко можем пройти, отводя болтающиеся плети в сторону. Но некоторые корни толщиной с целые стволы, и остаётся лишь перебираться через них или пролезать между ними и стеной.

– Ого, – слышу я голос Гилберта. – Ничего себе, как он это сделал?

Мой друг смотрит на корень толщиной едва ли не с человека, который кто-то обрубил сверху и снизу, поскольку обойти его из-за сузившихся стен было бы невозможно.

– Здесь кто-то есть? – слабо раздаётся неподалёку. – А-апчхи!

– Пустите меня! – вопит Тилли, расталкивая нас в стороны. – Принц Андраник, это вы там?

– Да, это я, – слышится ответ. – Кто з-здесь?

Тилли протискивается вперёд, нервно дёргая застрявший саквояж.

– О боги, да как же ты сюда забрался! – причитает она. – Почему в такой лёгкой одежде? Давно здесь торчишь? Ох, то есть, простите, но как тут можно сохранять вежливость и спокойствие!

Я пробираюсь следом за Тилли и вижу, наконец, Андраника. Он обращён к нам не лучшей стороной: похоже, пытался пробраться сквозь сплетение корней и намертво застрял.

– Тилли! Вот так н-неожиданная вс-стреча! Как я р-рад тебя видеть, то ес-сть, слышать! – со слезами в голосе произносит бедняга. Голос его дрожит, возможно, от холода. – Я обронил одну в-вещь, она должна б-быть неподалёку...

– Хм, – произносит Гилберт, наклоняясь и что-то поднимая с земли. Он вертит находку перед лицом, приближая к ней фонарь. Похоже, это талисман – напоминает те плетёные штучки из травы, которые когда-то давно изготавливал для нас Рэналф.

Между тем Тилли, пыхтя, тянет Андраника за ноги.

– Поможет мне кто-то или нет? – сердится она.

Приходится помочь. Напрягая все силы, я отвожу ближайшие корни в сторону, чтобы освободить больше места. Но тут Гилберт берётся за них тоже и, особо не утруждаясь, с громким хрустом переламывает древесину.

– Это как вообще? – удивляюсь я.

– Талисман силы, – поясняет мой друг. – Причём такой силы, что я даже удивлён. Наверняка здесь замешан мой отец. Андраник, откуда у тебя эта вещь?

– Да что ты за человек! – отвечает вместо Андраника негодующая Тилли. – Хоть дай ему сперва выбраться! Он застрял, замёрз, а ты со своими расспросами!

– Я в п-порядке, – произносит, стуча зубами, бедолага. Он пытается пошевелиться, но руки и ноги его не слушаются, так что приходится нам извлекать его своими силами.

Мы усаживаем Андраника у стены. Тилли суетливо распахивает саквояж, тянет оттуда длинный шарф и укутывает этого недотёпу по самый нос. Затем сбрасывает свою шерстяную накидку и набрасывает Андранику на плечи. Гилберт тут же отдаёт свой плащ девчонке. Делать нечего – тяну с себя плащ, чтобы отдать ему.

– А ты сам-то? – не соглашается он, останавливая мою руку у застёжки.

– А на мне их два надето, – ворчу я. – Люблю тепло, но так уж и быть...

Гилберт, не споря больше ни мгновения, стягивает с меня плащ и накидывает на себя.

– Так что? – спрашивает он затем, наклоняясь к Андранику. – Откуда талисман? Как заморозил реку?

Глава 8. Поздно брови хмурить, что уж тут теперь

По виду Андраника с лёгкостью можно сказать, что предстоящий разговор ни капельки его не радует.

– Однажды в начале осени я к вам заезжал, – робко начинает он, – и мы с принцем Теодором немного поговорили...

– Этот талисман он для тебя изготовил? – сурово сдвигая брови, спрашивает Гилберт.

– Д-да... То есть, нет! То есть, он, но не для меня, – запинается Андраник, пытаясь отползти ближе к стене. – В-ведь для всех рудокопов были изготовлены талисманы силы...

– Но не такой силы, – ещё строже говорит Гилберт.

– А-а я п-просто спросил, мо-ожно ли сделать талисман ещё сильнее, – мямлит бедолага, весь трясясь, – и п-принц Теодор сплёл ради смеха такой талисман и наложил заклинание, и дал мне попробовать, но потом сказал, что э-это всё весело, но с силой перебор, и-и с таким можно наделать беды, и сказал отдать, и сжёг.

– Сжёг? – насмешливо переспрашивает Гилберт, пристально глядя ему в глаза. – А это тогда что? – и суёт плетёнку под самый нос.

– Ну, ну, он сжёг т-тот, что я ему отдал, – еле слышно отвечает Андраник. – Тот, что я прежде стащ... позаимствовал у одного из рудокопов. Я думал его и использовать, н-но раз получилось раздобыть в-второй, посильнее, т-то...

– Понятно, – мрачно роняет Гилберт. – А лёд?

– А-а-а лё-ёд, – блеет Андраник, – э-это совсем случайно получилось...

Он было умолкает, но Гилберт нехорошо прищуривается, и слова из Андраника льются потоком.

– Лёд! Мы стояли на берегу, и принц Теодор подумал, что это бы облегчило переправу через реку! Ве-едь постоянно нужно было туда-сюда... И он заготовил пару камешков, таких, знаете, чтобы бросить в воду и она застыла, но ничего особо не сработало. И принц Теодор сказал, что, наверное, ещё стоит слишком тёплая погода, и что можно попробовать позже, а король Бернард сказал, что и на лодках довольно быстро м-можно добраться до того берега, и камешки просто в-выбросили за ненадобностью, и я решил, ничего плохого не случится, если я в-возьму...

Гилберт щёлкает его по лбу.

– Балда! – говорит он сквозь зубы. – Если ты ещё не понял, у моего отца плохо с рамками. Он часто делает что-либо, не задумываясь о последствиях. А если бы ты упал в воду с этими камнями в кармане и вмёрз в лёд?

– Но-о я же не такой глупый, чтобы падать, – бормочет Андраник. – Я же осторожно...

– Вот именно! – отрезает Тилли и решительно отстраняет Гилберта. – Всё, расспросил и хватит. Не видишь, у человека зуб на зуб не попадает? Так-так, сейчас...

Она принимается рыться в складках одежды и наконец, торжествуя, извлекает флягу.

– О, горячий чаёк! – наивно радуется бедняга Андраник и делает несколько больших глотков. – А-а-а, что это было? Кх-х-х!

– Ром из запасов Сильвера, – поясняет Тилли. – Не очень хороший, Сильвер в этом совсем не разбирается, но сойдёт.

– Это не мои запасы, – протестую я. – О том тайнике я даже и не знал!

– О каком тайнике? Ах, о том! Да я с тех пор уже не раз обновляла содержимое. Это вот из твоего шкафа.

– Да как ты посмела там рыться! Между прочим...

– Пожалуйста, скажите, что я могу это чем-то заесть или запить, – перебивает нас Андраник. Выглядит он несколько позеленевшим.

– Есть вот это, – говорит Гилберт, копаясь в саквояже Тилли, и подаёт Андранику хлеб.

– Хелб, – обречённо произносит бедняга и икает. – А ничего другого нет? Ну ладно. Дело в том, что Скарри меня кормил только этим несколько дней. Почему-то он решил, что это любимое блюдо всех, кто живёт наверху, раз уж его подают у нас за завтраком, обедом и ужином.

Затем Андраник разглядывает лицо Гилберта, мнётся и нерешительно произносит:

– Принц Гилберт, у вас, простите, кажется, мох к лицу прилип...

Глаза Гилберта наливаются кровью. Он хватает Андраника за тощие плечи и трясёт, как тряпичную куклу, рыча:

– Да сколько можно, чтоб вас всех!.. Как сговорились! Хватит издеваться надо мной! Ну да, да, я отрастил усы, и что теперь? Ещё! Одно! Слово! И! Я!..

– Д-да н-нет, – только и может промямлить в ответ бедняга. Затем он поднимает трясущуюся руку, снимает со щеки Гилберта лёгкую полоску сухого мха и показывает тому.

Гилберт стремительно краснеет.

– А-а про усы я ничего не говорил, – испуганно завершает Андраник. И добавляет на всякий случай:

– Красивые усы.

– Такие же отвратительные, как и характер! – сердится Тилли, отталкивая Гилберта. – И руки свои от него убери!

– Ох, я прошу прощения, – покаянно произносит Гилберт. – Дело в том, что каждый встречный считал своим долгом пройтись насчёт моих усов...

– Ничего страшного, – бормочет Андраник.

– Да кому вообще важны твои усы! – фыркает Тилли. – Больше всего меня сейчас заботит здоровье принца Андраника. Он не питался как следует, он замёрз, и нам нужно поскорее вернуться назад, туда, где есть тепло и горячая пища.

Андраник расправляет тощие плечи, задирает нос над шарфом и важно произносит:

– Нет, Тилли, я не согласен. Ты говоришь сейчас прямо как моя мама, но я думаю, что стал достаточно взрослым, чтобы самому решать, что делать. Я хочу вперёд, и вы меня не остановите. Не станете же вы тащить меня домой силой.

И он громко икает, подпортив этим торжественность своей речи.

– Не думал, что когда-нибудь с тобой соглашусь, – киваю ему я, – но мне тоже хочется проверить, куда нас заведёт этот путь. С усиленным талисманом силы мы, может, и пробьёмся по ту сторону гор!

– Да! – радуется Андраник.

– Нет, – отрезает Гилберт. – Не «мы», а я. А вас я перед этим отведу назад, чтобы убедиться, что вы благополучно миновали реку.

– Но мы не согласны! – возражает Андраник и оглушительно чихает.

– А я очень даже согласна, – с довольным видом говорит Тилли. – Как раз узнаю у норятелей насчёт тележек, хочу себе такую же.

– Выбирайте, или своими ногами пойдёте, или я вас потащу, – предлагает Гилберт. – С талисманом силы мне это не составит труда.

– Ладно его, но меня почему отказываешься взять? – возмущаюсь я. – Уже сколько раз случались ситуации, когда не будь меня, ты бы не спасся!

– Обычно они случались именно потому, что со мной был ты, – отрезает Гилберт, и это ужасно несправедливо.

Вот, к примеру, когда он был драконом и угодил в трясину неподалёку от долины, где жила Нела... хотя нет, неудачный пример. А позже, когда он лишился драконьих сил и стал человеком, чего так хотел! Ведь это я... это я не хотел бы вспоминать. А вот когда его бросили на корабле, истекающего кровью – тут я, кажется, ни в чём не был виноват!

– Неправда! – торжествую я. – Помнишь, когда мы плыли на «Крылатой жабе»...

– Помню, – говорит он. – Если бы не ты, Бартоломео и Брадан вскоре вернулись бы за мной, и отца я встретил бы в Клыкастом лесу. И сразу смог бы с ним нормально поговорить. Так что прекращай спорить и двигайся к выходу.

Мне, конечно, приходится смириться, но это не означает, что я сдаюсь. Когда мы подходим к провалу, в голове моей уже рождаются две или три догадки, как бы последовать за Гилбертом, чтобы он не сразу заметил.

– Что-то шумит, – говорит Тилли, склоняя голову на бок.

– Это вода, – поясняет ей Андраник. – Значит, лёд уже растаял.

– Давай сюда те камни, – протягивает руку Гилберт.

Андраник, помявшись, вынимает из кармана три небольших камешка.

– Одного должно хватить, – робко произносит он.

Гилберт разглядывает камешки, выбирает самый неровный и бросает вниз. Слышится лёгкий всплеск, приглушённый шумом воды, но ничего не происходит.

– Ты о чём-то умолчал? – спрашивает Гилберт, хмурясь.

– Н-нет, как я мог! Просто бросить в воду, – бормочет Андраник. – И всё.

Гилберт бросает вниз второй камень, затем третий, но ничего не меняется.

– А это точно те камни? – с подозрением спрашивает он. – Ну-ка выворачивай карманы!

– Что вы, принц Гилберт! – оскорблённо отстраняется Андраник. – Я бы не стал обманывать! Если хотите, что ж, глядите...

Он выворачивает карманы. Тилли в это время скрещивает руки на груди и смеряет Гилберта презрительным взглядом сверху вниз.

– Он бы не стал обманывать, – цедит она сквозь зубы. – Он не такой.

– Мы все слышали, как именно он раздобыл талисман, – прищурившись, в тон ей отвечает Гилберт. – Хорошо, в карманах пусто, но почему тогда камни не сработали?

– Та-ак они и раньше не всегда работали, – мямлит Андраник, поправляя одежду. – Потому их и выбросили. А может, я по ошибке поднял и обычные камешки вместе с заколдованными.

– Что за заклинание мой отец произносил над этими камнями, помнишь?

– Не-ет...

– Что ж, тогда я придумаю его сам, – заявляет Гилберт, – и так или иначе, но отправлю вас домой. Какая там есть рифма к слову «лёд»?

– Помёт, – с готовностью предлагаю я.

– Корнеплод, – говорит Андраник.

– Переплёт, – решает поучаствовать и Тилли.

– Это всё не подойдёт, – отмахивается Гилберт, сдвигая брови.

Но мы не сдаёмся так легко.

– Урод!

– Упадёт!

– В мёд!

– И помрёт!

Особенно стараюсь я, догадываясь, что чем усерднее мы будем сбивать Гилберта, тем меньше вероятность, что он придумает что-то путное.

– Лучше уж помолчите, – говорит он наконец. – А может, «льда» – «вода»?.. гм...

– Пусть никогда не будет льда и будет лишь водой вода, – советую я.

– Отлично, – радуется было мой друг, но сразу же замечает подвох. – Сильвер, как не стыдно! Не подумал ли ты, что путь к горам, возможно, окончится тупиком, и даже мне в конце концов придётся возвращаться назад по реке? Нам обязательно нужно найти способ её заморозить! Сейчас, сейчас, я почти...

– Пусть вода горит огнём, чтобы мы прошли по нём, – внезапно говорит Андраник.

Я так смеюсь, что даже немножечко падаю на пол.

– Как же это было некстати, – говорит Гилберт, поднимая глаза к потолку и делая глубокий вдох. – У меня уже почти сложились нужные слова. Ага! «Брошу камень – коркой льда пусть покроется вода».

Я огорчённо вздыхаю. Всё же во мне жила надежда, что у Гилберта ничего не получится и мы пойдём в другую сторону.

Он между тем разглядывает землю, собирает камешки попрочнее и читает над ними заклинание. Затем бросает один из них вниз.

Там, где камень ушёл под воду, появляется круг льда – он стремительно разрастается, сковывает всю видимую нам поверхность реки, но тут же с треском ломается. Освобождённая вода весело шумит, унося с собой ледяные обломки.

– Что ж такое, – сокрушается Гилберт. – Наверное, одного будет мало...

Вниз летят все оставшиеся камни разом, но и в этот раз лёд держится недолго. Он темнеет и идёт трещинами, сквозь которые проступает вода, и нам становится ясно, что вниз спускаться не стоит.

– Нужно больше камней, – бормочет Гилберт, ползая на коленях по полу и сгребая ладонями обломки, отвалившиеся от стен.

– А может, дело в том, что это по сути своей не камни, а просто плотные комочки земли? – предполагает Тилли. – Попробуй переделать заклинание и изменить там «камень» на «землю».

– А я, чтобы не терять времени даром, вернусь назад, то есть вперёд, – говорит Андраник. – И буду прокладывать путь.

– И я с тобой, – говорю ему я.

– Далеко ли уйдёте без талисмана? – хмыкает Гилберт.

– Ничего, там у меня топорик и лопата. Справимся, – гордо отвечает ему Андраник, разворачивается, наступает на собственный шарф и едва удерживается на ногах.

– И фонарь у нас один на всех, – добавляет Гилберт.

– Факел разожгу, – фыркает Андраник, задирает нос ещё выше и пытается идти вперёд. Поскольку в двух шагах начинается темнота, даётся ему это довольно непросто.

– Мальчики, будьте благоразумны! – причитает Тилли. – Вот правда, нам нужно вернуться! Идя в то место в таком состоянии, вы никому не поможете!

– Отличное у меня состояние, – доносится из темноты голос Андраника, а затем слышится оглушительное чихание. – Пожалуйста, хватит за меня решать, что я должен делать, а что нет. Этого мне и дома хватало.

Тилли, заламывая руки, переводит взгляд с Гилберта на меня, затем решается и берёт фонарь.

– Нам он нужнее, а ты что-нибудь наколдуешь, – говорит она Гилберту. – Принц Андраник, подождите!

– Что с вами поделаешь, – вздыхает Гилберт. – Что ж, давайте посмотрим, куда нас приведёт Забытый Путь.