Текст книги "Клятвы и слёзы (ЛП)"

Автор книги: Оливия Вильденштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Эверест оставил мне сообщение.

Август так долго молчал, что я начала дрожать.

Я сглотнула слюну в попытке промочить горло.

– Он оставил мне сообщение, в котором поблагодарил меня, а затем сказал кое-что ещё и…

– Почему бы тебе не включить мне это сообщение?

Глаза Августа сверкнули в полумраке лестницы.

Я кивнула и достала свой телефон. Дрожащими пальцами я нашла сообщение и нажала кнопку воспроизведения. Я заметила, как черты лица Августа изменились. Сначала он нахмурился, затем его лицо окрасилось подозрением, а потом на нём отразился шок.

– Клянусь, я не предупреждала его о приближении стаи, – пробормотала я, когда сообщение закончилось.

Не отрывая своего пристального взгляда от моего телефона, он сказал:

– Что он мог тебе оставить?

– Не знаю. Я даже не знаю, что это может быть. Я подумала о попурри. Люси называла так банки с лепестками цветов, которые она оставляла в комнатах, но я уже давно избавилась от той, что была в моей комнате.

Август утопил подбородок в шею.

– Пожалуйста, скажи, что ты мне веришь.

Он вздохнул.

– Август, я клянусь…

Наконец, он поднял на меня глаза.

– Я верю тебе.

Меня накрыло волной облегчения.

В тишине мы отправились в подсобку забрать мой ключ. Я сказала Эмми, что мне нужно кое-что взять из своей комнаты, хотя она и не требовала объяснений. Но она беспокойно прищурила свои добрые глаза.

Когда мы шли по мертвецки тихому коридору, я спросила Августа:

– У тебя есть ещё какие-нибудь соображения?

– Я думаю.

Связь между нами натянулась, словно тетива лука. Я старалась не задаваться вопросом, почему это произошло.

Я толкнула дверь, включила свет и затем прошла по небольшой прихожей. Я осмотрела свою комнату в поисках попурри, но в комнате не было ни одной банки. Август опустился на колени и заглянул под кровать, после чего поднял матрас и проверил под ним. Пока я с грохотом открывала ящики в своей комнате и осматривала обитое фланелью кресло, он ухватился за край коврика на полу и вытащил его из-под кровати. В воздух полетели мерцающие пылинки.

– Тут ничего, – сказал он.

Я проверила шкаф, а он тем временем пошёл в ванную и начал с грохотом открывать шкафчики. Я ясно услышала грохот упавшего фарфора, вероятно, крышки туалетного бачка.

– Ты нашёл что-нибудь…?

Неожиданно моя голова запульсировала от голоса. Я потеряла равновесие и ударилась головой обо что-то холодное и твёрдое, но остальная часть моего тела приземлилась на что-то тёплое и мягкое.

– Несс! – моё имя завибрировало у меня в ушах.

Я запрокинула голову. Август с тревогой смотрел на меня сверху-вниз, сжимая моё обмякшее тело в своих объятиях.

Неужели мне только почудилось, что слово "боулдеровцы" раздалось у меня в голове?

– Ты слышал, как кто-то…?

– Это Лиам.

Голос снова прогремел у меня в голове, и я схватилась за лоб.

"Родриго и его группа только что обнаружили машину Эвереста в кювете у хребта Бик. Я сейчас направляюсь туда".

Округлившиеся зелёные глаза Августа то делались чёткими, то снова расплывались.

– О, Господи, – пробормотала я.

Лицо Августа снова сделалось чётким. Он высвободил из-под меня одну руку. Неожиданно, его телефон оказался прижатым к уху, и он заговорил в него.

– Твою мать, – прорычал он. – Твою мать.

"Два пенни в баночку Изобель", – подумала я.

Такая глупая мысль.

Я уставилась на маленький мигающий огонёк прямо над собой. Или, может быть, это пульсировала моя голова?

Машина Эвереста находилась в кювете.

Был ли он внутри машины?

Должно быть, я произнесла это вслух, потому что Август сказал:

– Он там.

Слёзы потекли по моим щекам и начали исчезать в моих всё ещё мокрых волосах.

– Он…

Я не могла произнести последнее слово.

– Он не выжил.

Август провёл большими пальцами по моим щекам, но слёзы текли быстрее, чем он успевал их стирать.

– От-отвези меня… к нему.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Пожалуйста, – прохрипела я. – Пожалуйста, Август.

– Несс…

Я коснулась его щеки и умоляюще посмотрела на него.

Он вздохнул и в итоге сдался.

ГЛАВА 21

По дороге к месту аварии никто из нас не проронил ни слова. Август включил обогреватель, но это не помогло унять мою дрожь.

– Ямочки, придвинься ближе.

Он похлопал по сидению, разделяющему нас.

Поскольку я была в таком ступоре, что не могла двигаться, он отстегнул мой ремень безопасности, притянул меня к себе, обнял за плечи и начал растирать мою покрытую мурашками кожу, пытаясь согреть её. Слёзы непрестанно текли по моим щекам и вокруг моих дрожащих губ, впитываясь в рукав его фланелевой рубашки. Я закрыла глаза и позволила запаху стирального порошка и сандалового дерева убаюкать меня.

Всё моё тело оказалось как будто под наркозом. Кроме моей руки.

Я чувствовала свою руку… чувствовала на ней нежные поглаживания пальцев Августа.

– Мы на месте, – прошептал он где-то час спустя.

Он остановил пикап в опасной близости от края горного склона и включил аварийные огни, которые осветили оранжевыми вспышками несколько других автомобилей.

Позади нас была припаркована пожарная машина с огромной лестницей наверху, и два внедорожника. Я отстранилась от Августа, провела ладонями по щекам, затем сделала глубокий вдох и медленно вышла из машины. Когда мои ноги коснулись земли, я пошатнулась. Я резко выставила вперёд руку и облокотилась о дверцу машины. Голова закружилась, как волчок. Я начала медленно вдыхать и выдыхать, и каждый вдох царапал мою грудь, словно когти.

Чья-то рука обхватила меня за талию, а другая взяла за локоть.

– Ты уверена, что хочешь спуститься туда?

– Да, – выдохнула я. – Моя сумка? Она у тебя?

– Она в машине.

Последнее сообщение Эвереста сохранилось на моём телефоне.

А мой телефон был в моей сумке.

– Ты не мог бы дать её мне?

Август достал мою сумку, затем перекинул её длинный ремень через моё плечо. Закрыв дверь, он снова взял меня за локоть и повёл к освещённой канаве. Первое, что я увидела, это перевёрнутую машину.

Это был джип Эвереста.

А потом я увидела суровый взгляд Лиама.

– О чём ты думал, мать твою, когда решил привезти её сюда, Ватт? – рявкнул он.

Пожарный рядом с Лиамом поднял голову. Луч от фар грузовика отразился от маленького кольца у него в ухе. Несмотря на его шлем, я узнала Родриго, тёмного оборотня, который большую часть времени хмуро глядел на меня.

– Я заставила его привезти меня, – сказала я.

Хлопнули двери какой-то машины, и к нам подошли ещё два человека: Фрэнк и Эрик. У Фрэнка перехватило дыхание, когда он заметил меня. Очевидно, никто не ожидал, что я приеду.

Эрик ухватился за погнутое ограждение и спрыгнул вниз с головокружительной высоты. Он поскользнулся, но не упал. Он перенёс свой вес на пятки, после чего осторожно направился к останкам машины моего кузена.

К останкам моего кузена.

Фрэнк обменялся многозначительным взглядом с Августом. Он, вероятно, пытался дать понять Августу, чтобы он не подпускал меня ближе. Прежде чем тот успел последовать этой безмолвной инструкции, я отмахнулась от него и направилась к раскуроченному металлическому ограждению и протиснулась мимо балок. Я осторожно спустилась по склону скалистого холма.

Лиам встал передо мной, закрыв собой машину.

– Ты не должна быть здесь, – прорычал он.

– Не указывай мне, что делать, – огрызнулась я. Мой голос прозвучал резко и холодно.

– Что произошло? – спросил Эрик, и я решила, что он спрашивает о нас с Лиамом, но затем лысый старейшина уставился на Родриго.

– Похоже, что он либо пропустил поворот, либо нарочно перевернулся.

Он думает, что Эверест покончил с собой? Я широко раскрыла рот, но пожалела об этом, потому что глотнула воздуха, который был пропитан едким запахом смерти.

– Причина смерти? – спросил Фрэнк, который спускался по крутому склону вместе с Августом.

Старейшина едва не упал, но Август поймал его за руку и поддержал.

– Кусок металла разорвал его трахею, – сказал Лукас.

Он присел на корточки, как будто искал какие-то обломки среди камней и пучков пыльной травы, но я заметила, что его ноздри начали раздуваться. Он пытался уловить запахи.

Комок подкатил к моему горлу. Я прижала костяшки пальцев к своим губам, чтобы они не разомкнулись.

Справившись с тошнотой, я сказала:

– Он не совершал самоубийства.

Все тут же уставились на меня.

– А тебе откуда знать? Опять с ним болтала? – спросил Лукас.

– Отцепись, Лукас, – зарычала я, и в тоже время Родриго сказал:

– Опять?

Лиам сложил руки на груди.

– С чего ты решила, что это не был суицид?

Ещё несколько автомобильных дверей захлопнулись, а затем два мускулистых блондина появились в луче света грузовика и направились к нам.

– Привет, – крикнул Мэтт хриплым голосом.

Когда его взгляд остановился на мне, он удивленно изогнул свои медовые брови, а потом быстро перевёл взгляд на джип. Я проследила за выражением его лица, ожидая, что его исказит боль, но этого не произошло. Неужели ему было наплевать на Эвереста? Волновал ли вообще кого-нибудь мой кузен?

Не удивительно, что Эверест ненавидел стаю.

Не удивительно, что он их обманул.

Мэтт обошёл перевёрнутую машину и остановился рядом с водительской дверью. Когда он поморщился, новая волна тошноты заставила мои ноги подкоситься.

Неужели тело Эвереста было всё ещё там?

– Итак, ты начала рассказывать нам, почему Родриго ошибся, предположив, что это самоубийство, – в голосе Лиама послышалась подозрительность.

– Он оставил мне голосовое сообщение около часа назад.

Я вытащила свой телефон.

– Это звучит так, как будто я и правда виновата… С другой стороны, вы все и так уже считаете, что я преступник, так что какой смысл оправдываться?

Я нажала на экран телефона пальцами, которые, казалось, стали очень толстыми. Мне потребовалось три попытки, чтобы правильно ввести свой пароль.

Все молчали.

Сделав ещё один глоток отравленного смертью воздуха, я выставила телефон вперёд и дала им прослушать голосовое сообщение по громкой связи. Слышать голос Эвереста, и знать, что он умер, было жутко.

Когда сообщение закончилось, Мэтт сказал:

– Кто-то ехал за ним.

Лукас поднялся с корточек.

– Это объясняет куски пластика, которые мы нашли на дороге.

Он повернулся к Родриго.

– Ты сказал, что задний габаритный огонь мог оторваться от джипа, когда тот перевернулся, но вероятнее всего, другая машина врезалась в машину Эвереста.

Лиам сжал челюсть, потом разжал её и снова сжал.

– Проверь дорогу на наличие следов заноса, Мэтт.

Мэтт вскарабкался наверх по скале, обойдя двух пожарных, которые несли огромные кусачки к месту происшествия.

– Что Эверест оставил у тебя в комнате?

Голос Лиама отвлёк моё внимание от зазубренного инструмента.

Лукас, который всё ещё сидел на корточках, попеременно осматривал то пучки пыльной травы, то выражение моего лица.

– Не знаю. Мы с Августом перевернули всё вверх дном, но ничего не нашли.

И без того тёмный взгляд Лиама потемнел ещё больше.

Родриго и один из его людей начали вскрывать водительскую дверь, а по моей спине неожиданно разлилось тепло, после чего чья-то рука обняла меня за плечи и развернула в другую сторону.

– Не смотри, – сказал Август.

Я не стала сопротивляться.

– Почему вы вместе, и почему ваша одежда и волосы мокрые? – прорычал Лиам.

– Я была на пробежке. На долгой пробежке.

Мои слова вылетели изо рта, ударившись о твёрдую грудь Августа.

– Я не планировала возвращаться. Возможно, я бы этого не сделала, если бы Август не вернул меня.

На мгновение я задумалась: а стал бы Лиам переживать, если бы я исчезла навсегда? Не отрывая взгляда от одной из пуговиц на рубашке Августа, я добавила:

– Фрэнк, мне звонила Эвелин. Она сказала, что я могу остаться с вами на ночь.

Фрэнк вытер руки о свои джинсы.

– Да. Она ждёт тебя.

– Я знаю, что вам, вероятно, нужно быть здесь, но не могли бы вы отвезти меня к ней, пожалуйста?

– Конечно.

Он обменялся парой тихих слов с Эриком, после чего начал подниматься по крутому склону.

Я высвободилась из объятий Августа и пошла за Фрэнком, желая уйти подальше от этой тёмной горы, от которой пахло смертью и недоверием.

– Я кое-что нашёл, – раздался рык Лукаса сквозь звук приближающейся сирены.

Мы с Фрэнком тут же остановились и посмотрели вниз, в канаву. В его руках блеснуло что-то плоское и чёрное. Телефон.

– Это Эвереста? – крикнул Фрэнк вниз.

– Он выключен.

– Отдай его Коулу, – сказал Лиам, и его взгляд метнулся ко мне. – Если на нём есть что-то, что можно извлечь, он это найдёт.

В его словах так явно слышалось обвинение, что моё лицо окаменело.

Неужели Лиам думал, что я обменивалась сообщениями с Эверестом? Неужели он думал, что я вступила с ним в сговор, чтобы украсть Силлин?

Я покачала головой и отвернулась.

ГЛАВА 22

Я упёрлась локтем о подлокотник в машине Фрэнка, а голову положила на ладонь.

– Сообщили ли Джебу… сообщили ли ему о том, что Эверест… – я не могла закончить это предложение.

– Он позвонил мне, чтобы узнать новости. Сказал, что приедет, но я велел ему оставаться на месте. Что я сам приеду к нему…

А ведь совсем недавно Джебу стало намного лучше. Конечно, улучшение его настроения было вызвано гневом, но всё же.

– Ты и правда не отправляла Эвересту это текстовое сообщение? – спросил Фрэнк после паузы.

Я ненавидела то, что он мне не доверяет. С другой стороны, казалось, что никто, кроме Августа, не доверял мне.

– Клянусь, я этого не делала. Тот, кто написал ему это сообщение, сделал это удалённо.

Фрэнк вздохнул.

– У кого-нибудь был доступ к твоему телефону прошлой ночью?

– У Лиама.

Как бы я ни злилась на Лиама, я знала, что он не отправил бы подобное сообщение с моего телефона.

Фрэнк тоже это знал. После долгого молчания он сказал:

– Ты всё-таки дочь своей матери.

Я оторвала голову от ладони. Это было крайне неожиданно.

– Мэгги была такой храброй. Это сводило твоего папу с ума.

Он снова перевёл взгляд на дорогу за лобовым стеклом, и на его лице промелькнула эмоция, которую я никак не могла понять.

– Это сводило с ума очень многих мужчин.

Многих мужчин? О, Боже, надеюсь, он не был тоже в неё влюблён.

Всю оставшуюся дорогу, пока мы не доехали до его уединённого двухэтажного бревенчатого дома в паре миль от штаба, он больше не сказал ни слова. Я смутно помнила, как ходила с родителями в гости к Фрэнку, когда была ещё очень маленькой – это было целую вечность назад.

Прежде чем выйти из машины, он сказал:

– Будь более терпелива с Лиамом. Это период адаптации не только для тебя, но и для него тоже. На него свалился украденный Силлин, а ещё ему надо учиться быть Альфой. Он испытывает сильный стресс.

Я ощетинилась. Я не могла поверить, что он призывал меня к терпению.

Я уже собиралась захлопнуть дверь, когда он добавил:

– И, Несс, будь осторожна. Не натравливай Лиама на Августа. Парни, особенно волки, склонны охранять свою территорию, и они очень ревнивы. Да что уж там, я видел такое и раньше, и хотя та пара не осталась в итоге вместе, в стае произошёл серьёзный раскол.

Ого. А вот и ещё одна резкая смена темы. Я воспользовалась возможностью, чтобы спросить:

– Кто они были?

– Это не имеет значения. Их уже нет в живых.

– Обоих?

И вот тут я уже была уверена, что он был частью того несчастного любовного треугольника.

Фрэнк устремил взгляд на мрачный лес, раскинувшийся за его домом.

– Мне надо ехать в гостиницу. Джеб ждёт.

Как только он произнёс эти слова, в ночи раздался голос, который я так хорошо знала.

– Querida?

Эвелин стояла у входной двери, освещённая мягким светом, льющимся из гостиной Фрэнка. Её бархатный халат был туго повязан на её талии, а чёрные волосы развевались вокруг бледного лица.

Я захлопнула дверцу машины и шагнула в её распростёртые объятия.

Когда Фрэнк уехал, она сказала, приподняв одну бровь:

– Куда он направился в такой час?

Я вздохнула.

– Я даже не знаю, с чего начать.

Она затащила меня в дом, усадила за деревянную кухонную столешницу и начала разогревать воду в кастрюльке на плите, но потом, должно быть, решила не заваривать чай, потому что вылила всё содержимое, достала пакет молока из холодильника и налила немного в кастрюлю. Пока молоко разогревалось, она обхватила мои липкие руки своими руками.

– Расскажи мне всё.

Я так и сделала. Ну, почти. Я не стала рассказывать ей о моём столкновении с членами стаи "У Трэйси". Это просто заставило бы её возненавидеть стаю. Когда я закончила рассказ, молоко начало переливаться через края кастрюли и, попав на огонь, зашипело. Она бросилась к плите, выключила газ и застыла у плиты, сжав губы. Через некоторое время она достала деревянную ложку из терракотового кувшина и сняла пенку с подогретого молока, после чего разлила его по двум кружкам.

Поставив их на стол, она снова села рядом со мной. Я обхватила тёплую керамическую кружку и поднесла её ко рту. Молоко обожгло мои губы и язык. Я поставила кружку обратно, и немного молока выплеснулось через край. Вместо того чтобы вытереть его, я начала водить кончиком пальца по пролитой жидкости, рисуя круги на деревянной поверхности.

– Ты думаешь, что за всем этим стоит Эйдан?

Её чёрные глаза остекленели, как будто она начала о чём-то вспоминать – вероятно, о том времени, когда она была замужем за этим мужчиной.

– Он единственный, кому выгодна смерть Эвереста.

Если только моего двоюродного брата не хотели убить за то, что он спрятал в моей комнате.

Поморгав глазами, чтобы прийти в себя, она встала, взяла кухонное полотенце и вытерла пролитое молоко.

– Кто-то должен положить конец жизни этого человека.

– Если он умрёт, его адвокаты обнародуют информацию о стае, сделав её открытой для общественности.

– Я слышала об этом. Фрэнк рассказал мне.

Она начала вытирать край моей кружки, пока на нём не осталось следов молока.

– Я никогда никого так не ненавидела, как этого мужчину. Он точно раковая опухоль. Ты знаешь, сколько раз я мечтала покончить с ним?

Её дыхание участилось, а щёки залил румянец.

Я схватила её руку, ту, что сжимала полотенце, которым она продолжала вытирать столешницу, хотя та уже была чистой.

– Пообещай мне, что ты не будешь вмешиваться.

Она подняла на меня глаза.

Её решительное выражение лица заставило мой пульс ускориться.

– Пообещай мне.

После долгой паузы она медленно выдохнула.

– Его нельзя оставлять в живых.

– Я согласна. Но пообещай держаться от него подальше. Потому что, если с тобой что-нибудь случится… – мой голос сорвался, и это сломило её упорство.

Черты её лица, которые до этого были жёсткими, смягчились. А потом она притянула меня к себе.

– Я обещаю тебе, querida, что не подвергну себя опасности, но ты должна обещать мне то же самое.

Я сглотнула. Я не хотела давать Эвелин обещание, которое у меня не было желания выполнять.

– Несс…

– Ладно. Я буду держаться от него подальше.

Пока что.

ГЛАВА 23

На следующее утро, после недолгого ночного сна на одной из двух односпальных кроватей в гостевой комнате Фрэнка – я подозревала, что это была та самая комната, в которой гостил его внук, потому что она пахла мальчиком и была увешана постерами фильмов о супергероях – я оделась во вчерашнюю одежду и вышла на кухню выпить кофе.

Фрэнк и Эвелин уже встали. Они сидели на диване и тихонько разговаривали. Тёмные круги под глазами Фрэнка говорили о том, что его вечер оказался длиннее моего.

– На кухне есть кофе, querida, – сказала Эвелин.

Я отправилась на кухню, заметив, что они возобновили свой тихий разговор.

– Как Джеб? – рискнула спросить я немного погодя.

Фрэнк почесал подбородок, покрытый белой щетиной.

– Не очень хорошо. Вчера вечером Эрик отвёз твоего дядю к себе домой, чтобы они с Люси могли поговорить. Похоже, было много криков. И много плача.

Я сделала осторожный глоток кофе.

– И что теперь будет?

– Мы похороним Эвереста на территории штаба сегодня вечером.

Я уставилась в мутные глубины своего кофе, почувствовав знакомое жжение в глазах. Но ни одна слезинка не высвободилась наружу.

– Они нашли жёлтую краску на одном из зеркал заднего вида на джипе.

Мой взгляд остановился на старейшине.

– Вероятно, она попала туда с машины, которая столкнула его с дороги. Это важная улика, потому что это необычный цвет.

Он пристально посмотрел на вазу с полевыми цветами на деревянном кофейном столике.

– У Эйдана есть жёлтая машина? – спросила я, обойдя кухонную столешницу и направившись в гостиную с покатым потолком, украшенным деревянными балками и люстрой из оленьих рогов. Я решила, что этот светильник вполне мог быть сделан самим Фрэнком.

– Эйдан Майклз в больнице.

– Это не значит, что он не мог заплатить кому-то, чтобы сделать это.

– Возможно, но Лукас уловил там посторонний запах, – Фрэнк поднял на меня настороженный взгляд. – Я думаю, что мы, возможно, имеем дело с ручейными.

Его признание задребезжало у меня в ушах, точно осколки разбитой кружки. Я даже посмотрела вниз, чтобы убедиться, что не уронила её. Но я всё ещё сжимала её своими пальцами, костяшки которых побелели.

– Лукас вчера учуял запах волков из другой стаи на территории дома Лиама. Это тоже были ручейные?

– Ручейные? – спросила Эвелин.

Фрэнк провёл руками по лицу и вздохнул, устремив взгляд на эркерное окно напротив меня. Долгое время он смотрел на холм, покрытый высокой, выгоревшей на солнце травой и полевыми цветами, такими же, как и те, что стояли в вазе.

– Ручейная стая, – объяснил Фрэнк, – была когда-то самой маленькой стаей, а затем в одну кровавую ночь они поставили самую крупную стаю на колени.

Эвелин ещё крепче вцепилась в подлокотник дивана.

– Боже мой, – пробормотала она.

Моё тело стало таким холодным, что я боялась пошевелиться, опасаясь, что мои конечности могут просто отколоться, как сосульки.

– Вы предупредили Джулиана?

Фрэнк снова посмотрел на меня.

– Лиам встречается с ним сегодня. Он попытается заключить с ними союз.

Учитывая то, насколько сильно обе стаи противостояли друг другу, я почувствовала, что это было важно. Работали ли когда-нибудь сосновые и боулдеровцы вместе?

– Зачем ручейным убивать Эвереста? – спросила я после долгого молчания.

– Лиам считает, что это связано с Силлином, – сказал Фрэнк. – Мы ещё раз проверили твою спальню. Мы ничего там не нашли и надеемся, что никто, ни один ручейный, не добрался до того, что там было спрятано.

Эвелин спросила, что такое Силлин, и пока Фрэнк объяснял ей, я попыталась понять, где мой кузен мог спрятать таблетки. Если конечно речь шла о таблетках.

* * *

Чуть позже мы с Эвелин заехали в новую квартиру, которую я теперь должна была называть своим домом. Мы прибрались в квартире, застелили кровати и распаковали мою одежду. Всё это время она повторяла, что ей не нравится это решение, что мой дядя не в состоянии позаботиться обо мне и что я должна остаться с ней и Фрэнком. Она стала выглядеть ещё более несчастной, когда дядя забежал в квартиру с огромным чемоданом и несколькими картонными коробками, которые, казалось, должны были вот-вот взорваться.

Распаковывая вещи, он говорил что-то словно маньяк, и ни разу не упомянул Эвереста. Как будто он ещё не пережил смерть своего сына. Я спросила, как дела у Люси, чем заслужила его пристальный взгляд, за которым последовал его кислый ответ:

– Она убила нашего сына, покрывая его. Мне плевать, как у неё дела.

Когда Фрэнк в тот же вечер отвёз нас с Эвелин в штаб, там было так много припаркованных машин, что они растянулись по всей дороге. Каждый боулдеровец прибыл сюда со своей семьёй. Когда мы приблизились к телу, завёрнутому в белый саван, моё сердце замерло. Мне показалось, что я снова вижу тело своего отца. Тогда он тоже был закутан в белое. Оборотней не хоронили в гробах; их закапывали в землю, не накрывая ничем, кроме савана, чтобы вернуть их земле.

На мгновение мне показалось, что ткань, в которую был завернут мой кузен, принесли из гостиницы, но затем я выбросила эту глупую мысль из головы.

Хриплый стон пронзил неподвижный воздух – Люси.

Я не видела её с того дня, когда она взяла Эвелин в заложницы.

Мои чувства обострились при виде коленопреклоненной фигуры тёти. Я буквально слышала, как слёзы текут по её молочно-белым щекам, как бьётся её сердце, перекачивая кровь через её органы, как пот капает за пояс её чёрных брюк.

Эвелин сжала мою руку, сдержав моё внезапное желание вонзить клыки в горло тёти. Внезапно передо мной оказались Изобель и Нельсон. Нельсон кивнул мне, лицо его было искажено горем, Изобель же погладила меня по щеке и поймала мои пальцы, которые я сжала в кулак.

По другую сторону не очень глубокой ямы стоял Лиам, по бокам от него Лукас и Мэтт. Все трое торжественно сцепили руки перед собой и склонили головы. Я наблюдала за Лиамом, хотя он не смотрел на меня. Он уставился на яму.

Может быть, он вспомнил о похоронах своего отца?

Позволил бы он устроить Эвересту похороны, если бы мой кузен погиб от рук Альфы?

Лиам, должно быть, почувствовал тяжесть моего взгляда, потому что он поднял на меня глаза. Они были такими тёмными и покрасневшими. Плакал ли он или это был всего лишь признак усталости? Наверное, второе. Зачем Лиаму плакать из-за того, кого он ненавидел?

"Несс?" – его непрошеный голос пронзил мою голову.

Я опустила взгляд на своего дядю, который прижал ладонь к останкам своего сына, закутанным в саван.

"Пожалуйста, посмотри на меня".

Я не стала этого делать.

"Пожалуйста, детка. Посмотри на меня".

Детка? Это слово привлекло моё внимание. Я пригвоздила его взглядом.

"Я это заслужил".

Он заслуживал гораздо большего, чем мой суровый взгляд.

По его извиняющемуся поведению я заключила, что Коул обнаружил что-то на телефоне Эвереста.

Эрик начал с ритуального пения, которое сопровождало уход членов нашей стаи из этого мира, поэтому Лиам больше не пытался общаться со мной. Я не проронила ни единой слезинки, когда Эвереста опускали в вырытую яму. Я не плакала, пока его останки засыпали землёй. Я не издала ни единого звука, пока грязь с дождём сыпалась на белую ткань. С сухими глазами и пересохшим горлом я наблюдала за тем, как на него упал последний ком земли, а потом за тем, как Джеб похлопал по мягкому холмику, как будто укладывал своего сына спать в самый последний раз.

Когда все направились в штаб на поминки, я отошла от женщин, которые поддерживали меня, и подошла к той, которая всегда толкала меня на дно.

– Мне жаль, что он умер, – мой голос прозвучал безэмоционально.

Люси перестала сотрясаться в рыданиях и посмотрела своими покрасневшими карими глазами на меня.

– Мне всегда нравился Эверест. Даже после того, как он обманул меня, я хотела, чтобы он жил.

Она долго смотрела на меня, не говоря ни слова, а потом начала кричать:

– Это из-за тебя он умер! Ты! Ты разрушила наши жизни!

Она вскочила на ноги и начала колотить кулаками в мою грудь, её браслеты яростно зазвенели.

– Мы должны были оставить тебя гнить в той вонючей квартире. Нам не надо было возвращать тебя обратно!

Её удары не причиняли мне боли. Моя грудь была слишком онемевшей, чтобы болеть. Кроме того, это была не моя вина, что Эверест погиб; это была его собственная вина. Я не стала отталкивать её руки. Мне было наплевать на удары, которыми она осыпала меня. Но Августу и Нельсону, должно быть, было не всё равно, потому что они схватили её за веснушчатые руки. А потом Джеб закричал на свою жену, брызгая ей слюной в лицо.

Она усмехнулась ему в ответ.

– Я надеюсь, что ты умрёшь! Все вы. Вы – ошибка природы и должны быть уничтожены.

Она плюнула в Джеба.

Август и Нельсон оттащили Люси назад, а затем поволокли её за здание. Собирались ли они запереть её под серебряной решёткой? Мне было всё равно, что случится с моей тётей. Она была слишком жалкой.

"Несс?"

Мятный аромат Лиама пронёсся над моим плечом и проник мне в нос, глубоко-глубоко.

Я медленно повернулась и посмотрела на своего Альфу. Боль на его лице не поколебала мою решимость не подпускать его к себе.

– Что? – язвительно спросила я.

"Прости, что не поверил тебе".

Я крепко сжала губы.

"Коулу удалось отследить сеть Wi-Fi, через которую было отправлено то сообщение. Это было сделано не с твоего телефона. Это было сделано даже не из Боулдера".

Я испытала облегчение из-за того, что меня оправдали, но боль от того, как поспешно он осудил меня, осталась.

– Почему же ты не доверяешь мне так же, как другим членам стаи, Лиам? Потому что я новенькая? Или потому что я ещё этого не заслужила? Что именно я должна сделать, чтобы заслужить?

Воздух волнами вырывался сквозь мои стиснутые зубы.

– Я бы ни за что не подвела тебя, Лиам. И не из-за какого-то там обмена кровью, а потому, что, когда я даю кому-то своё слово, я его держу. У меня много недостатков. Я признаю, что могу быть очень упрямой и люблю поспорить, и я так же много врала. Я далеко не ангел.

Зрачки Лиама пульсировали.

– Но я всегда гордилась тем, что я хороший человек – надёжный и преданный. Я никогда никого не предавала за всю свою жизнь. И я не стала бы предавать стаю, о которой так долго мечтала, или парня, – мой голос сорвался, – парня, который… который… – я не смогла закончить предложение. Это было чертовски больно.

Лиам вздрогнул.

Слёзы, которые я сдержала на погребении Эвереста, наконец-то потекли. Я начала вытирать их, но они не переставали капать. Я сделала шаг назад, потом ещё один. Лиам не пошевелился. Он просто стоял там, упершись в землю ногами, похожими на стволы деревьев.

Я резко развернулась. Вместо того чтобы пойти в штаб, я зашагала по направлению к дороге.

Я шла и шла.

Эвелин окликнула меня, но я не остановилась.

Я шла, пока небо не стало тёмным и на нём не появилось множество звёзд. И под этим ливнем света, на покрытых мозолями ногах, я уходила всё дальше и дальше по извилистой грунтовой дороге.

Я была похожа на рака-отшельника, который горевал, плотно сжавшись в комок в своей раковине. Я даже не знала, скорблю ли я о своём кузене или о своём разбитом сердце.

Это был первый раз, когда парень разбил мне сердце. Мама часто говорила, что мне было это нужно, чтобы понять, когда появится действительно подходящий мужчина. Она сказала, что правильный человек соберёт кусочки моего сердца и заполнит трещины своей любовью так, что оно никогда уже больше не треснет.

"А кто соберёт твоё сердце теперь, когда папы больше нет?" – спросила я её.

Её голубые глаза смягчились, и она прижала меня к себе на нашем потрёпанном диване, обивка которого была уже много раз залатана.

"Твой папа не разбивал мне сердце, Несс. Он забрал с собой его половину".

На дороге рядом со мной заскрипели автомобильные шины, из-под которых полетели крошечные камушки прямо на мои лодыжки.

– Несс, садись в машину.

Я уставилась на кусты, обрамлявшие дорогу, освещённые двумя лучами фар.

– У тебя уйдёт несколько часов, чтобы добраться до города.

– Я не тороплюсь, Август.

Впервые за много лет мне было нечего делать. Конечно, мне нужно было искать работу, но мне не обязательно было делать это именно завтра.