Текст книги "Клятвы и слёзы (ЛП)"
Автор книги: Оливия Вильденштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Я стиснула челюсти, когда магия волка пронеслась по мне яростными и грубыми волнами, превращая моё слабое человеческое тело в крепкий сгусток из белого меха и тугих мышц. Когда перевоплощение было завершено, я выскочила из-за мусорного бака и нырнула за припаркованные машины, после чего проверила, нет ли поблизости людей.
Я слышала, как бьются их сердца в окружающих меня зданиях; я слышала, как вибрируют их голоса за освещёнными окнами; я слышала, как спускают воду в туалетах, как плачет ребёнок, как молодая девушка напевает спокойную мелодию, как визжат автомобильные шины, и как капли дождя стучат по капотам автомобилей. Мир наполнился какофонией звуков и стал таким резким, что моё волчье тело превратилось в оголённый провод.
Я металась и петляла зигзагами, пока мои лапы не коснулись мягкой земли. А потом я увеличила скорость. На мгновение я оказалась дезориентирована, но имело ли это значение? Я не бежала к чему-то, я убегала от кого-то.
От Лиама.
Моя шерсть вздыбилась от дрожи во всём теле. Я думала, что Колейн может быть порядочным и непредвзятым человеком, но он быстрее поверил Эйдану Майклзу, чем мне. И даже не дал мне возможности развеять его сомнения.
Слава Богу, моё тело не подпустило к себе Лиама прошлой ночью. Если бы я потеряла с ним девственность… Я даже не могла закончить эту ужасную мысль, поэтому я выбросила её из головы и сосредоточилась на том, чтобы не потерять равновесие на грязной и скользкой траве. Я позволила окружавшей меня действительности затопить, наполнить меня.
Я бежала в одиночестве, пока небо не окрасилось в самый глубокий ночной оттенок, пока мои лёгкие не сжались так сильно, что мне пришлось остановиться и отдышаться. Я нашла убежище под каменным выступом. Дождь лил так яростно, что заволакивал лес. Даже с моими обострёнными чувствами я едва могла видеть в метре перед собой. Впрочем, мне было всё равно.
Я легла, расположив голову между передними лапами, и наблюдала за тем, как мой разрушенный мир разваливается вокруг.
Снова…
ГЛАВА 18
Наверное, я заснула, потому что следующее, что я почувствовала, это как что-то ткнуло меня в рёбра. Я резко проснулась и вскочила на лапы, выпрямив позвоночник и заскрежетав зубами в угрожающем рычании.
Гора шоколадно-коричневого меха возвышалась в нескольких сантиметрах от меня. "Это я, Несс".
Зелёная сверкающая полоска вокруг его зрачков размером с булавочную головку заставила меня расслабиться.
"Август?"
Я всё ещё держалась на расстоянии, повернув голову к краю каменного выступа, который защищал мой мех от дождя. Хотя моё брюхо и ноги были заляпаны грязью, я больше не была мокрой. Пока я спала, буря стихла. Но только снаружи. Буря внутри меня по-прежнему бушевала, не стихнув ни на миг с тех пор, как обвинение Лиама проникло в моё сознание. И я всё ещё ожидала увидеть чёрного волка между стволами деревьев, образующими изгородь.
"О чем ты только думала, решив броситься в бега в одиночку?"
Я не стала отвечать Августу, но спросила: "Ты один?"
"Да".
Он отряхнулся, забрызгав меня тёплыми каплями.
Я хотела доверять Августу, но я не могла не навострить уши и не прислушаться к звукам в радиусе одного километра. Я не думала, что у меня хватит сил снова кому-то доверять. Кроме Эвелин.
Эвелин… Она ждала меня.
"Сколько сейчас времени?"
Он откинул голову назад, его коричневая шерсть взъерошилась.
"Сколько сейчас времени!? Тебя сейчас это волнует?"
Я сощурилась.
"А что ещё меня должно волновать? Разве стая уже проголосовала за то, чтобы убить меня?"
"Убить тебя? О чём ты говоришь?"
"В смысле, о чём я говорю? Ты был там! Лиам назвал меня предателем".
Мои слова вырвались из пасти одним горячим вздохом.
"То, что я вчера не подняла руку, не значит, что я предала бы стаю!"
Слёзы потекли по моей морде, по моим губам, начали скользить между острыми зубами. Темнота должна была скрыть их от Августа. Или, может быть, он их видел? Какое мне было дело? Может, я и была волком, но я была и человеком. Под шкурой и грязью у меня было сердце, и оно было разбито. А разбитые сердца обливались слезами. Я не должна была стыдиться их. Чего мне действительно следовало стыдиться, так это переживаний о том, что другие верили в моё предательство. Я знала, что не посылала этого сообщения, и это единственное, что имело значение.
Единственное, что должно было иметь значение.
"Ты веришь мне, Август?"
"А ты как думаешь?"
Он попытался подойти ко мне, но я попятилась.
"Да или нет?"
"Конечно, я верю тебе".
Он почти не колебался при ответе, но скептицизм пробился сквозь облегчение, которое я испытала.
"Почему?"
Он пристально посмотрел на меня своими зелёными глазами и сказал:
"Потому что я тебя чувствую. Если бы ты это сделала, тебя бы не терзала душевная боль. Тебя бы мучило чувство вины. Я сказал это Лиаму, но он упрямый осёл. Хотя он всё равно потом придёт в себя".
"Не могу поверить, что поклялась ему в верности. Жаль, что я не могу взять свои слова назад".
Было так много того, что я хотела бы взять назад: поцелуи, ласки, доверие. Я снова вздрогнула.
Внезапно я пожалела, что перестала бежать, пожалела, что не пересекла границу штата или не исчезла в Скалистых горах. Я могла бы держаться подальше от Боулдера, пока мне не исполнится восемнадцать, и тогда я смогла бы освободиться от этого проклятого места.
Я пристально посмотрела на лес.
Я почувствовала, как Август ткнулся мордой мне в шею.
"Даже не думай убегать".
Я повернулась к Августу.
"Почему нет? Я ненавижу это место. Как же сильно я его ненавижу, чёрт побери".
Он вздохнул, и его дыхание взъерошило шерсть вокруг моих ушей.
"Это ты сейчас так чувствуешь, но завтра…"
"Я чувствовала это почти каждый божий день, с тех пор как вернулась сюда. Я могу пересчитать дни, когда была счастлива, по когтям одной лапы".
Он дыхнул мне в шею, чтобы утешить меня.
"Я говорю это не для того, чтобы вызвать у тебя жалость. Я говорю тебе это просто потому, что не хочу, чтобы ты думал, что я вспыльчивая. И что мне хочется уехать отсюда из-за того, что случилось «У Трейси»".
Я обернулась и посмотрела на луну, скрытую за облаками, точно за вуалью.
"Я не могу позволить тебе убежать".
"Почему?"
"Потому что моя мать никогда не простит меня за то, что я позволил тебе уйти одной".
Я издала резкий звук, который мог бы быть смехом, только вот волки не смеялись. Мы плакали, но не смеялись.
"Ты не обязан ей говорить".
Он хмыкнул.
"Мне и не придётся ей говорить. Моя мама знает всё".
Я перевела взгляд с неба на мягкую землю.
"И кстати, ты подумала о том, что это сделает с Эвелин? Я наслышан о том, что она очень заботится о тебе. Как, по-твоему, она воспримет твоё исчезновение?"
"У неё теперь есть Фрэнк".
"Ты думаешь, он заменил тебя? Люди могут любить не только одного человека".
Я начала ковырять лапой мягкую землю, наблюдая за тем, как грязь поднимается и собирается вокруг моих когтей.
"Я, правда, не хочу возвращаться".
Август наклонился вперёд и уткнулся мордой в моё плечо, чтобы привлечь моё внимание.
"Он больше никогда не нападёт на тебя таким образом. Я обещаю".
"Не давай обещаний, которые не можешь сдержать".
"Почему ты думаешь, что я не смогу его сдержать?"
"Потому что, когда твоя мама…"
Я резко замолчала. Я не должна была этого знать.
"Когда моя мама, что?"
Когда я целую минуту не смогла ничего сказать, он вздохнул.
"Лиам рассказал тебе, не так ли?"
Я кивнула.
"Почему ты мне не сказал?"
Я не хотела, чтобы он подумал, что я жалуюсь, но мне хотелось услышать это именно от него.
"Я не хотел беспокоить тебя ещё больше. Особенно после того, как твоя собственная мама умерла от рака".
Моё тело обмякло, как будто его снова раздавило падающими камнями.
"У неё не было никаких шансов. Но твоя мама… у неё ведь хорошие шансы?"
Он медленно кивнул.
"Если ты не хочешь остаться здесь ради кого-то другого, останься ради неё".
Я посмотрела на Августа, а затем перевела взгляд на тёмный лес.
"Я понятия не имею, где я сейчас нахожусь, Август".
Я имела в виду не только этот лес, но и свою жизнь. Я была совершенно потеряна.
"Я покажу тебе дорогу назад".
Он начал идти, но остановился, когда я не последовала за ним.
"Как ты вообще меня нашёл?"
"Я чувствую тебя, Несс. Это, считай, единственное, что я чувствую в последние дни".
Влажный ветерок донёс его слова до моих ушей.
"Прости".
Я не понимала, почему извинялась за то, что не могла контролировать.
Он пожал плечом, а затем развернулся и снова начал идти.
"Уверен, со временем всё это станет более управляемым".
Я уже не была тем маленьким волчонком, рядом с которым он бегал шесть лет назад, но мне всё ещё приходилось ускорять шаг, чтобы не отставать от него. Должно быть, он заметил это, потому что в какой-то момент замедлил свой быстрый темп. Молчание между нами всё нарастало, но оно не было неловким. Во всяком случае, оно очень походило на бальзам, исцеляющий глубокие порезы, которые Лиам оставил во мне.
"Я рада, что ты дома", – прошептала я.
Август посмотрел на меня своим спокойным, всевидящим взглядом.
"Как только ты вернёшься к Лиаму, ты, вероятно, изменишь своё мнение".
Я ощетинилась, в ужасе от его мыслей, что я вернусь к Лиаму.
"Может быть, я и противоречивая, но у меня есть немного самоуважения. Лиам и я никогда больше не будем вместе".
Я вспомнила о том, как он обнюхал меня.
"Я уже однажды простила его".
Несмотря на то, что его конечности были покрыты мехом, казалось, что они стали твёрже.
"За что ты его простила?"
Август впился в меня своими зелёными глазами, но я не стала объяснять. Я была готова унести то, что произошло между мной и Лиамом, в могилу.
Несмотря на то, что небо было испещрено бледными облаками, я всё ещё могла различить звёзды, похожие на сверкающие булавочные головки. Они напомнили мне о моём отце и о той ночи, когда мы смотрели на звёзды с нашей крыши. Папа был таким нежным и благородным мужчиной.
Мужчиной, который никогда бы не набросился на кого бы то ни было, причём так жестоко и на людях.
Были определённые границы, которые не следовало переходить. И я отодвинула эти границы, чтобы подпустить Лиама ближе, но после сегодняшнего дня я собиралась установить вокруг себя новые границы, чтобы ни один недостойный человек не смог бы их пересечь.
ГЛАВА 19
Август припарковал свой пикап на той же стоянке, где я перевоплотилась из человека в волка. Он проследил мой запах от "У Трейси" до металлических мусорных баков, за которыми я укрылась, чтобы раздеться.
В Боулдере было тихо и темно, когда наши когти застучали по тротуару стоянки. Когда мы добрались до пикапа, позвоночник Августа напрягся, а затем его коричневый мех превратился в тёмную, бронзовую кожу. Когда он развернулся, все его суставы и мышцы начали удлиняться и утолщаться, пока его зад не стал полностью человеческим, а не волчьим. Я заметила сморщенную полоску кожи у основания его позвоночника. Мне стало интересно, откуда у него этот шрам. Когда он начал поворачиваться, я отвела взгляд, неожиданно проявив большой интерес к поцарапанному диску заднего колеса.
Щёлкнула дверца машины, затем зашуршала ткань, и раздался урчащий звук закрывающейся молнии. Только после этого я позволила себе снова взглянуть на Августа. Лукас сказал, что мне нужно было привыкнуть к наготе, но для мужчин стаи это было легко. Они росли, разгуливая нагишом в обществе друг друга, а я – нет.
Торс Августа был обнажён, а его ноги были босыми. Он протянул мне фланелевую рубашку кремового цвета.
– Твоя одежда всё ещё сырая.
Его рубашка повисла между нами. Неужели он ожидал, что я перевоплощусь прямо у него под носом? Когда я не сделала ни малейшего движения, чтобы взять рубашку, Август повесил её на край кузова и отвернулся. Я была благодарна тому, что он понял мою немую просьбу. Закрыв глаза, я выгнула спину и позволила магии запульсировать в моих конечностях. Мех, когти, клыки и все остальные части моего волчьего телосложения исчезли. Мои уши снова оказались по бокам от моего лица, челюсть сплющилась, а губы изменили форму.
Вернувшись в человеческое обличие, я прижала руки к влажному гравию и поднялась. Мои суставы щёлкнули, когда я выпрямилась во весь свой рост, составлявший около ста семидесяти сантиметров. Оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что Август всё ещё стоит ко мне спиной, я схватила рубашку с кузова и просунула в неё руки. Я быстро застегнула пуговицы, оставив пятна грязи на мягком материале, который так сильно пах Августом, что у меня закружилась голова. Или, может быть, это произошло из-за всего того расстояния, которое я пробежала с головокружительной скоростью.
Откинув назад спутанные волосы, я сказала:
– Теперь можешь повернуться, – мой голос прозвучал хрипло, как будто его тоже протащили по пересечённой местности.
Август повернулся, и я потянула вниз за подол рубашки, радуясь тому, что он был на целую голову выше меня. В противном случае он смог бы увидеть гораздо больше.
– Спасибо, – сказала я, кивая на рубашку.
Я ухватилась за подол, чтобы материал не смог приподняться.
Август пригладил ладонью свои коротко остриженные волосы. Я никогда не видела его с другой прической, но я вспомнила, как Изобель показывала мне его детские фотографии, на которых его лицо было обрамлено густыми мягкими кудрями, которые, казалось, не могли решить, в какую сторону им загнуться. От маленького мальчика с тех фотографий осталось только две вещи: россыпь тёмных веснушек на носу и скулах и проницательные зелёные глаза с тёмными и золотыми крапинками. Но если его мальчишеский овал лица был мягким, то сейчас его крепким мужским подбородком, казалось, можно было разрезать дерево.
– Тебе уже лучше, Ямочки?
Как же неожиданно было услышать своё прозвище. Всё своё детство я слышала и откликалась на него, но я не была уверена в том, что оно мне всё так же нравится. Слыша его, я начинала чувствовать себя ребёнком. Но я ничего не сказала. Я полагала, что для Августа я навсегда осталась маленькой девочкой с косичками, которую он возил в школу и забирал из школы по дороге на работу.
– Несс?
– Хм-м.
Я отпустила губу, которую рефлекторно зажала между своими зубами.
– Тебе уже лучше?
– Да.
Я соврала.
Он приподнял одну бровь, и я добавила своему выражению лица мягкую улыбку.
– Обещаю. Пробежка помогла мне очистить голову.
И хотя, судя по его виду, я не убедила его, он наклонил голову в сторону пикапа и сказал.
– Залезай. Я подброшу тебя обратно в гостиницу.
Он распахнул дверь. Застегнув рубашку, я тяжело опустилась на сиденье и отодвинулась подальше к пассажирской двери. Мои бёдра коснулись поцарапанной кожаной обивки, которая показалась мне грубой и холодной на ощупь.
– Сначала мне нужно заехать в новую квартиру.
Как жаль, что у меня не хватило присутствия духа побежать туда вместо того, чтобы… (я оглядела стоянку)… оказаться там, где я в итоге оказалась.
– Новая квартира?
– Да. Для меня и Джеба. Мы будем жить в городе. В квартире на 13й улице.
Он замедлился на светофоре.
– Вот как? Почему?
– Потому что мой кузен продал гостиницу Эйдану Майклзу.
Август повернулся ко мне, мышцы его живота начали перекатываться в слабом лунном свете. Для того, кто только что пробежал по мокрому лесу, он выглядел невероятно чистым, он был едва покрыт грязью.
В отличие от меня…
Мои бёдра были вымазаны чем-то коричневым, а волосы напоминали дреды. Я убедилась в этом, мельком взглянув на себя в зеркало заднего вида. Я скрутила свои затвердевшие волосы в ещё более толстую верёвку, после чего свернула её и продёрнула концы волос в образовавшуюся петлю, чтобы зафиксировать их.
– Ты шутишь? – прошептал Август.
– Боюсь, что нет.
Август покачал головой, словно пытался уложить в ней эту новую информацию.
– Договор вступает в силу после смерти Эвереста. Держу пари, именно поэтому Лиам считает, что я спасла жизнь своему кузену, – проворчала я. – Чтобы убедиться, что гостиница не перейдёт в другие руки.
Слово "предательство" снова пронзительно прозвучало в моём мозгу. Я прижала кончики пальцев к виску и помассировала его.
– Вообще-то, ты можешь высадить меня у гостиницы. Мне нужно захватить там пару вещей. Квартира ещё не совсем готова к заселению.
Там были матрасы, но не было ни простыней, ни подушек, ни чистящих средств, ни еды.
– Конечно.
Пока мы ехали, я достала телефон из сумки. Экран был заполнен сообщениями. В основном от Эвелин и Сары, но одно из них – пропущенный звонок и голосовое сообщение от Эвереста. Я уронила телефон на колени, затем попыталась схватить его, прежде чем Август смог бы увидеть имя Эвереста среди уведомлений.
– Всё в порядке?
Я заморгала, глядя на него, точно олень в свете фар; хотя я надеялась, что не выгляжу именно так.
– Да. Просто Эвелин беспокоится. Я должна была пойти сегодня ночевать к Фрэнку.
Я позвонила ей, чтобы Август больше не задавал мне вопросов.
– Querida! – воскликнула она, избавив меня от пары децибел слуха. – Ты жива! Dios mio5, я думала… я думала. Не делай этого больше с моим бедным corazón6, или я не успею состариться!
Я улыбнулась её неистовому выражению чувств и любви, которые сочилась изо всех этих испанских междометий.
– Мне очень жаль. Я ужинала с подругой и потеряла счёт времени. Ты всё ещё в гостинице?
– Я ждала целую вечность, но Фрэнк настоял на том, чтобы отвезти меня домой. Он сказал, что ты отправилась на пробежку с другом. Мне не нравится, что ты бегаешь по лесу ночью.
Я крепко схватилась за подол фланелевой рубашки.
– Я была в… в своём другом обличии. Ночью для нас безопаснее, чем днём. Кроме того, как и сказал Фрэнк, я была не одна.
– Ты вообще приедешь? Я приготовила тебе постель.
Постель в доме вместе с Эвелин – это было похоже на рай. Я посмотрела на часы на телефоне и съёжилась, заметив, что уже почти половина одиннадцатого. Мне всё ещё нужно было забрать вещи из гостиницы, отвезти их на моё новое место, принять душ и переодеться.
– Могу приехать через час. Это не очень поздно?
– Что это ещё за вопрос? – похоже, она оскорбилась. – Ты что, думаешь, что я не смогу прождать тебя всю ночь?
Её слова наполнили меня любовью.
– Ладно. Буду через час, – сказала я и добавила тихим шёпотом: – Я люблю тебя.
Уже не в первый раз я мысленно поблагодарила Фрэнка за то, что благодаря ему Эвелин стала частью моей жизни. Что бы я без неё делала?
– Но не так сильно, как я люблю тебя, – ответила она.
Повесив трубку, я провела ребром ладони по одному, а затем по другому глазу. Несмотря на то, что я вздремнула в лесу, я чувствовала себя измученной. Несомненно, это было связано с большим количеством коротких ночей и слишком большим количеством напряжённых дней.
Когда пикап затормозил на круговой подъездной дороге у гостиницы, я скомкала свою одежду и сунула её в сумку.
– Спасибо, что нашёл меня, Август.
Я улыбнулась ему, а потом выскочила из машины и захлопнула дверь.
Когда я направилась к входу, я услышала, как захлопнулась другая дверь машины.
Я обернулась и увидела, что Август неторопливо направляется ко мне.
– Что ты делаешь?
Он нахмурился.
– В смысле, что я делаю?
Я посмотрела на припаркованную машину, а потом на него.
– Ты можешь ехать домой.
– Если я уеду домой, как ты доберёшься до своей новой квартиры? А потом к Фрэнку?
Порыв прохладного ветра сорвал аромат сандалового дерева с его кожи и донёс до меня.
Как он мог так хорошо пахнуть после пробежки по лесу? Я не решалась понюхать себя. Я была готова поспорить, что от меня несло высохшим по́том и сырой грязью.
– Я справлюсь, – сказала я, наконец.
На его лице появилась кривая улыбка, которая приподняла один из уголков его губ.
– Как ни странно, у меня не запланировано никаких дел на сегодняшний вечер.
– А-а-а. Ты отменил все свои горячие свидания?
– Мне не впервой, не так ли?
Я улыбнулась.
– Понятия не имею, о чём ты говоришь.
Я точно знала, о чём он говорил. Когда я ещё жила в Боулдере, я частенько умоляла его сводить меня в кино или боулинг или развести костёр, чтобы пожарить зефирки, не спрашивая, есть ли у него другие планы.
Я не хотела делить Августа с его подружками или друзьями.
Я хотела его всего для себя самой.
Осознание того, какой я была жадной, заставило мою улыбку исчезнуть.
– Прости.
Его брови изогнулись.
– За что?
– За то, что я была таким требовательным и эгоистичным ребёнком.
– Ты не была такой.
– Я пользовалась тобой. Твоей добротой.
– Ямочки…
– Как и сейчас.
Тепло его полуобнажённого тела так плотно окутало меня, что я отступила, а затем толкнула вращающиеся двери.
Эмми, сидевшая за стойкой регистрации, схватилась за грудь.
– Святая матерь Божья, ты только что довела меня до сердечного приступа.
Я знала, что выгляжу ужасно, но чтобы настолько.
– Прости, – робко сказала я.
Она, казалось, не услышала моих извинений, так как сосредоточилась на мужчине позади меня. На её лице появилась ухмылка, такая же яркая, как серебряные кольца, обрамлявшие её ушную раковину.
– И чем это вы занимались? Рестлингом в грязи?
– Эм. Я помогла ему устранить протечку на складе.
Ложь далась мне слишком легко. Чтобы закрепить результат, я помахала своей мокрой одеждой.
– Правда, я мало чем помогла.
– Должно быть, это была очень серьёзная протечка.
Её улыбка дала мне понять, что она не только не купилась на мою глупую историю, но и добавила к ней массу грязных догадок.
– Ей стоит ещё поучиться сантехнике, – добавил Август.
Эмми бросила на него строгий взгляд.
– Никогда не принижай сантехнические навыки женщины.
И хотя я была благодарна ей за то, что она встала на мою защиту, разговор начал принимать странный оборот.
– Мне нужно принять душ и захватить кое-какие вещи. У тебя всё в порядке?
– Да. Почти, только вот… – она бросила взгляд на лестничную площадку первого этажа. – Твой дядя наконец-то вышел из своей комнаты сегодня днём. Он был в странном настроении. Несколько маниакальном. Похоже, он перебрал все бухгалтерские книги и досье в подсобном помещении. После этого там как будто бы взорвалась бомба. Мы с Изобель навели порядок, но поскольку мы не знали, куда и что надо складывать, мы просто свалили всё в одну большую кучу.
Я взглянула на лестницу.
– Люси и он… – я помолчала секунду, после чего добавила: – Разводятся.
Это было более простое объяснение, чем правда.
– На самом деле, мы с ним переезжаем.
Она раскрыла рот.
– Пожалуйста, никому пока не говори. Я имею в виду, что ты можешь рассказать Скайле, но больше никому. Я не хочу, чтобы персонал беспокоился о том, как их развод повлияет на гостиницу.
Она отрицательно покачала головой.
– Я не буду болтать, но, чёрт побери. Я в шоке. Бедный Эверест.
Я еще крепче сжала телефон, отчаянно желая прослушать его голосовое сообщение.
– Я только спущусь вниз, сложу вещи в стирку и приму душ. Я не долго.
Август кивнул, хотя и не горел желанием остаться с Эмми, особенно после того, как она сказала:
– Погоди. До меня только что дошло. Ты же сын Изобель? Она показывала мне твою фотографию.
Пока она втягивала его в разговор, я спустилась по лестнице в прачечную, достала чистое полотенце, бросила свою одежду и рубашку Августа в одну из промышленных стиральных машин, плотно обернула полотенце вокруг себя и включила машину на самый быстрый цикл. После того, как я сполоснула резиновые подошвы своих белых кроссовок, я направилась в раздевалку, которая соединяла крытый бассейн с тренажёрным залом.
И только тогда прослушала сообщение Эвереста.
– Привет, Несс. Я возвращаюсь в Боулдер. Спасибо, что прикрываешь меня. Я не заслужил твоей помощи. Тем более после того, что я сделал. Всё так запуталось. Как же всё запуталось, чёрт побери, – повторил он медленнее и тише.
Я могла представить, как он дёргает себя за тёмно-рыжие волосы, как он делал это в детстве, когда всё шло не так, как он хотел.
– На случай, если со мной что-нибудь случится, я оставил, – слово, которое он произнёс дальше, прозвучало неразборчиво, как будто он прошёл через какой-то туннель, – в твоей комнате, – помехи снова раздались в трубке, – под по… Чёрт!
Звук свистящего воздуха вырвался из телефонной трубки, после чего раздался приглушённый стук, как будто телефон выпал из его руки и упал на какой-то ковёр. Отдаленно я услышала, как он прошипел:
– Чёртов сукин сын нашёл меня.
Скрежет металла в трубке заставил меня одёрнуть телефон от уха, а затем… наступила тишина.
Полнейшая тишина.
Негнущимися пальцами я нажала на экран, чтобы перезвонить ему. Послышался гудок, который всё звучал и звучал. А потом мне предложили оставить сообщение.
Я сбросила звонок.
Я вздрогнула, но потом прошептала себе:
– У него, должно быть, сел аккумулятор.
Я молилась, чтобы связь оборвалась именно поэтому. Если только тот сукин сын не догнал его.
Нет, я не могла сейчас думать об этом.
С Эверестом всё было в порядке. Он ехал назад. Я проверила отметку времени голосовой почты. Он звонил около часа назад. Вероятно, он уже был в Боулдере.
Я набрала сообщение: "Я в гостинице. Где ты?"
Мой большой палец завис над значком отправки, когда я прочитала компрометирующий меня текст над всё ещё не отправленным сообщением. Я перечитала то, как был сформулирован текст, пытаясь найти в нём что-нибудь такое, что доказало бы мою невиновность. Но это было похоже на меня, а это значило, что хакер был знаком с тем, как я разговариваю. Мой пульс бешено забился от осознания этого.
Или, может быть, хакер предварительно изучил содержимое моего телефона? Это ведь было возможно?
В течение долгого времени я колебалась, отправлять ли Эвересту сообщение, которое я только что сочинила, боясь, что это сделает меня предателем, которым мой Альфа уже и так считал меня. К чёрту. Я всё равно уже пыталась дозвониться до Эвереста. Кроме того, нам с ним нужно было поговорить. Я заслуживала ответов. Мне было всё равно, кем это меня делало. Я нажала "Отправить", затем вошла в душевую кабинку и включила горячую воду, чтобы растопить холод, сковавший мои суставы.
Я потратила много времени, смывая грязь со своего тела; но ещё больше времени я потратила на то, чтобы распутать волосы. Когда я выполнила обе эти задачи, я выключила душ и вытерлась полотенцем, но прежде проверила свой телефон. Я надеялась, что Эверест прислал мне ответное сообщение.
Он этого не сделал.
Когда я взяла одноразовую расчёску с подноса с туалетными принадлежностями и провела зубьями по мокрым волосам, я задумалась о том, куда он пойдёт в Боулдере. Здесь было слишком много камер. Он, вероятно, прятался в мотеле.
Я снова прослушала его сообщение.
– В твоей комнате. Под по…
Что он оставил в моей комнате? И под чем? Какое слово начиналось с "по"… и можно ли было найти эту вещь в спальне?
По…
Поппури?
Может быть, он имел в виду банки с засушенными цветами?
По дороге в прачечную, я прокрутила в голове всё, что было в моей спальне, но там больше не было ничего такого, что начиналось на "по". Цикл стирки закончился, поэтому я бросила одежду в сушилку и села на столешницу, решив подождать его завершения. Теребя мягкое махровое полотенце, я ещё немного поразмышляла о загадочном послании Эвереста.
Мои мысли постоянно возвращались к банке с цветами, но потом я избавилась от этой мысли, так как запах высушенных роз Люси казался мне ядовитым.
Я снова набрала номер Эвереста. Гудки всё также непрестанно раздавались у меня в ухе. Я уже собиралась снова прослушать его голосовую почту, когда в дверном проёме появилась тёмная фигура. Телефон выскользнул из моих пальцев и со звоном ударился о белую плитку.
ГЛАВА 20
Август присел и поднял мой телефон.
– Я не хотел тебя напугать. Просто тебя слишком долго не было.
Выпрямившись, он протянул мне маленький аппарат, его глаза начали блуждать по экрану.
Я побледнела, боясь, что он увидит имя Эвереста, боясь, что он сочтёт меня предательницей, боясь…
– Он не разбился, – сказал он.
Пульс стучал у меня в шее, я ещё плотнее обернула полотенце вокруг себя и протянула дрожащую руку, чтобы забрать свой телефон.
Август приподнял одну бровь.
– Ямочки, ты меня пугаешь.
– Всё хорошо. Я просто устала.
Его взгляд опустился на мои голые ноги, выглядывающие из-под полотенца, или, может быть, он посмотрел на стиральную машину, в которой вращалась наша одежда.
Вряд ли она уже высохла, но, я надеялась, что она не будет слишком мокрой. Я спрыгнула на пол, и Август отошел в сторону, после чего я наклонилась и открыла дверцу машинки.
Я сунула руку в барабан. Август откашлялся и сказал:
– Почему ты не одета?
Первым делом я вытащила его рубашку.
– Весь мой гардероб на новой квартире.
По какой-то причине он так быстро перевёл взгляд на вход в прачечную, что мне пришлось проверить, не материализовался ли там мой кузен.
Там было пусто.
– Она ещё не совсем высохла, – сказала я, пошевелив пальцами, чтобы привлечь его внимание.
Его острый кадык дёрнулся, когда он взял у меня рубашку.
Я вытащила свою одежду и сказала:
– Дай мне ещё пару секунд.
Вернувшись в раздевалку, я натянула влажные джинсы – ужасное ощущение; затем застегнула лифчик, который был таким влажным, что у меня затвердели соски. Я включила фен и целую минуту водила им по груди, надеясь, что горячий воздух согреет меня.
Это немного помогло.
Чуть позже я вернулась в прачечную. Август уже надел рубашку. Я сунула ноги в туфли, не став надевать носки. Я разложила их сушиться на вешалке, а затем перекинула сумку через плечо. Я не знала, стоит ли мне загрузить простыни и полотенца в корзину, но так как я уже была одета и направлялась к Фрэнку на ночь, сбор вещей мог подождать до утра.
– Мне ещё нужно зайти к себе в комнату. Если тебе нужно…
– Я уже сказал тебе. Мне никуда не нужно.
– Хорошо.
Пока мы поднимались по лестнице, я сказала:
– Ты можешь подождать меня у машины, если тебе так будет лучше.
– Как хочешь.
Чего же я хотела?
Я даже не знала, что я искала… флешку, деньги, украденный Силлин? О, Боже. Что, если это был Силлин? Что, если Эверест подбросил его в мою комнату, чтобы я снова выглядела виноватой? Что, если он вытащил каждую таблетку из алюминиевой упаковки и спрятал их среди сухих лепестков роз? Мой желудок неожиданно начало сводить судорогой от нервов. Мне казалось, что меня вот-вот стошнит. Я потянулась к перилам, чтобы выровнять свою покачивающуюся походку.
– Что происходит?
Август уставился на моё лицо, а потом на живот.
Похоже, я побледнела, или он почувствовал испытываемый мной сильный стресс через нашу связь? Я не хотела в одиночку мучиться из-за того, что Эверест оставил мне голосовое сообщение, хотя было несправедливо перекладывать это на кого-то другого. Я сглотнула, так как в горле у меня стало сухо, как в тех банках с благовониями тёти Люси.
– Ямочки?
Я закрыла глаза, а когда открыла их, сказала:
