Текст книги "Кровь и ложь (ЛП)"
Автор книги: Оливия Вильденштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Мне удалось избежать падения, но могла ли я пережить оставшуюся часть этого жестокого испытания?
ГЛАВА 17
Я долго зализывала раны. Не то чтобы у меня ещё оставался шанс победить. Если только мои соперники не попали в более коварную ловушку, чем моя. В чём я очень сомневалась. Все они твёрдо стояли на ногах и были более приспособлены к этой местности, благодаря своему опыту, которого у меня было мало.
После долгого перерыва, во время которого я занималась самобичеванием, я наконец-то подняла своё побитое тело на израненные лапы. Я застонала, почувствовав, что вешу на тонну больше, чем в начале этого чёртового испытания. Я сделала шаг и заскулила. Ещё шаг. И я снова заскулила.
Похоже, забег обещал быть весёлым.
И медленным.
«Надеюсь, вам там весело, засранцы», – прорычала я в тишине неподвижного воздуха.
Бежать я уже не могла. Всё время спотыкаясь и прихрамывая, я поплелась по травянистому склону скалы в сторону хвойного леса. По крайней мере, на такой жалкой скорости я вряд ли могла бы попасть в очередную ловушку.
Солнце пекло шкуру, а я всё еще неуклюже брела к деревьям. Казалось, прошёл целый день прежде, чем я добралась до пёстрого леса. Тени остудили мучительный жар, а влажный мох облегчил мою боль, приносимую каждым шагом. Но мох и тени, к сожалению, не смогли помочь моей больной спине. Мог ли камень, который приземлился мне на спину, сместить позвонки?
Смогла бы я передвигаться со смещёнными позвонками?
Врачом я не была, но пришла к выводу, что моя спина не пострадала.
Мое дыхание уже не было таким частым. Вдохи растянулись, как и тени, удлиняющиеся по мере того, как солнце в небе опускалось всё ниже. Я понюхала воздух, желая убедиться, что я всё ещё шла в правильном направлении. Я уловила сладкий запах табака и свежий запах кедра, но к нему примешался запах крови.
Свежей крови.
Я остановилась и понюхала свои лапы. Это была не моя кровь.
Я снова принюхалась, а затем пошла по узкой тропинке между деревьями, миновала дикие кусты шиповника, терпкий запах которых почти перебивал запах крови. Пока я протискивалась сквозь кусты, колючки вонзались в мою плоть и практически застревали в моей белой шерсти.
Вдруг я увидела Мэтта, который повернул ко мне голову, опустил свои зелёные глаза на моё лицо и издал низкий рык. Я попятилась, но затем мой взгляд упал на металлический капкан, зажавший его переднюю лапу.
Зубчатая ловушка врезалась в его плоть, обнажив белую кость и розовые сухожилия. Он щёлкнул зубами. В ответ я заскрежетала зубами и рявкнула на него. «Я сюда не злорадствовать пришла. Посмотри же на меня».
Он оглядел меня. И когда понял, что я не представляю угрозы, опустил морду к металлической ловушке и попытался открыть её своими клыками, но всё, что ему удалось, это измазать морду в крови.
Какое-то время я стояла, не двигаясь.
Я всё ещё могла победить.
Осознание этого прокатилось внутри меня, взмахнув лёгкими крыльями, словно бабочка.
Но я не могла оставить его здесь.
Даже если бы он освободился, он не смог бы победить меня с покалеченной лапой. Я повернулась на юг и осмотрела зелёную ложбину, покрытую лиственными деревьями. Где-то в этом лесу должен был закончиться забег. Я могла добежать туда за десять минут – в крайнем случае, за пятнадцать-двадцать. А найдя Эрика, я могла бы сообщить о местоположении Мэтта.
Низкий жалобный вой пронзил воздух.
Я закрыла глаза.
Мэтт плакал.
Этот мужчина-медведь плакал.
А вместе с ним плакала и моя победа.
Я развернулась и увидела, что этот дурачок жует свою лапу. Неужели он планировал откусить её, чтобы избавиться от ловушки? Она же не смогла бы отрасти назад. Мы были волками, а не ящерицами.
Я вернулась к нему. «Стой».
Жалкое рычание вырвалось из его алой пасти. «Уходи».
Я покачала головой и опустила её к капкану. Я не получила бы удовольствия от победы, если бы оставила его здесь. Запах крови Мэтта и его мучений завладел всеми моими чувствами. Меня чуть не стошнило.
Мэтт щёлкнул своими окровавленными зубами. Зарычав, я толкнула его головой в грудь, чтобы остановить. «Хватит тявкать, Халк. Я пытаюсь помочь».
Он замер. Я поставила лапы по бокам капкана и с силой надавила всем своим весом на рычажки. Помимо того, что резкая боль пронзила мои кости, капкан слегка приоткрылся, но мне не удалось освободить лапу Мэтта. Я попыталась снова. От второй попытки меня всю передёрнуло. Мэтт, должно быть, сдвинул лапу, потому что, когда железные челюсти снова захлопнулись, он издал низкий жалостливый вопль, и свежая кровь потекла вниз по его шерсти.
«Не двигайся», – прорычала я.
Он огрызнулся на меня. Я бросила на него сердитый взгляд, который он интерпретировал в правильном ключе, потому что захлопнул свою пасть. Я снова приподнялась на лапах, и снова ловушка открылась, но недостаточно широко, чтобы он смог извлечь из неё свою лапу. Какого чёрта у него были такие гигантские лапы?
Ох.
Я попыталась снова.
Ничего.
И снова.
Мои попытки были жалкими и неуклюжими. Если бы у меня были руки вместо лап.
Я задержала дыхание, увидев, что глаза Мэтта приобрели стеклянный оттенок, как те шарики, которые я катала по деревянному полу в детстве.
Уууух.
Мэтт рухнул так неожиданно, что я подпрыгнула.
Чёрт. Чёрт. Чёрт.
«Мэтт!»
Его уши упали и не шевелились.
Я завыла, в надежде, что кто-то придёт, но никто не пришел мне на помощь ранее, поэтому, вероятно, они не стали бы приходить и ради него. Но я всё-таки подождала. Неужели Фрэнк не был обеспокоен? И когда никто мне не ответил, я сделала неровный вдох, закрыла глаза и пожелала, чтобы моё тело перевоплотилось.
Я знала, что меня потом дисквалифицируют, но, по крайней мере, я смогла бы жить дальше со спокойной совестью там, где мне бы пришлось потом жить.
ГЛАВА 18
Я была только наполовину права насчёт того, как должно было выглядеть моё тело. Почти всё оно было покрыто синяками, ладони и пятки были разорваны в клочья. Впервые за всё время, что Мэтт был без сознания, я была этому рада. Всё-таки я стояла перед ним в чём мать родила.
И хотя я чувствовала и выглядела так, словно меня сбил автомобиль, я всё же не растеряла своей стыдливости. Я опустилась на колени рядом с его массивной неподвижной фигурой и быстро нажала своими окровавленными пальцами на рычажки. Одним быстрым движением я упёрлась в них ладонями, и железные челюсти раскрылись, точно лепестки ночного цветка.
Пот побежал по моей шее и больной спине, когда я осторожно приподняла искорёженную лапу Мэтта и опустила её на траву рядом с его головой. Я отбросила ловушку в сторону, и она захлопнулась.
– Что за дурацкая мышеловка, – проворчала я.
Мэтт пошевелился, а я подпрыгнула и спряталась за кустами шиповника. Они были недостаточно густыми, чтобы скрыть меня, но мне не приходилось выбирать. Колючки впились в мою кожу, точно зубы пираний. Я начала выдергивать их, сопровождая процесс отборной бранью. По сравнению с той болью, что отдавалась у меня в костях, моё превращение в живую игольницу было еще цветочками, и тем не менее. Хруст ветки заставил меня поднять глаза. И я встретилась взглядом с другими глазами, которые уже не были стеклянными.
Я тупо смотрела на Мэтта и моргала. Он подволакивал лапу, но был уже на ногах! Как?
Вспомнив о своей наготе, я развернулась и пожелала, чтобы шерсть скрыла мои формы. Я так сильно зажмурила глаза, что каждый, кто проходил бы сейчас мимо меня, решил бы, что у меня запор. К счастью, кроме Мэтта вокруг никого не было.
Когда я почувствовала, что его мокрая морда коснулась моей сгорбленной спины, я чуть не выпрыгнула из своего тела.
– Уходи!
Мэтт издал звук, который не смогли расшифровать мои человеческие уши. А затем он издал тихий стон, от которого моя кожа пошла буграми.
То есть не буграми.
Она изменилась.
Его вой заставил меня снова перевоплотиться.
Покрывшись шерстью, я повернулась и кивнула на его лапу.
«Ты можешь идти?»
«С трудом».
«Может, останешься здесь, пока я не приведу помощь?»
«И дать тебе победить?»
Мои плечи застыли. Похоже, капкан не повлиял на соревновательный дух этого Халка.
«Ты всё равно победишь. Я нарушила правила, забыл?»
«Чтобы помочь мне».
«И всё же я перевоплотилась».
Я была готова поклясться, что он закатил глаза.
«Пошли уже, Волчонок».
Я фыркнула, чем заработала для себя его косой удивлённый взгляд. Прихрамывая, мы пошли вниз по холму. Мэтт больше не скулил, зато скулила я, и мне даже не было стыдно. Я чувствовала себя так, словно меня прогнали через уплотнитель отходов.
«Твоя спина – один сплошной синяк».
«Значит в ближайшее время, чтобы выйти на люди, мне придётся надевать на себя всю свою одежду».
Волки не смеялись, но Мэтт издал звук, похожий на усмешку. И тогда он спросил меня, где я заработала этот синяк, а я рассказала ему о том, как скатилась вниз по скале.
Мы двигались медленно, но всё-таки двигались. Вскоре мы добрались до деревьев. Я уловила запах сигар и кедра. Он был сильным.
«Почти пришли», – сказал Мэтт, прихрамывая рядом со мной.
Красная полоса сверкнула в зелени. Кусок красной ткани развевался на запястье Эрика.
«Не могу поверить, что мы дошли», – прошептала я.
Между деревьями двигались чьи-то фигуры, точно привидения. Я узнала Лиама, Лукаса, Коула и множество других людей.
Мэтт споткнулся и упал на землю с глухим стуком.
Я остановилась.
«Ну же, Халк, вставай».
Он заскулил.
Я ткнула мордой в его мохнатое плечо.
«Вставай».
Медленно, словно гора, которая поднимается из тектонических плит, он встал. И ещё медленнее захромал рядом со мной.
«Никому не говори, что ты видел меня голой, или я засуну капкан тебе в кровать».
Он только тихонько фыркнул.
Когда я посмотрела на кусок красной ткани, меня ослепил блеск металла. Там стояли машины. Много машин.
Что было очень кстати, потому что я больше не могла идти.
И, вероятно, не смогла бы ходить до конца своих дней.
Я снова задумалась о получении прав. По крайней мере, теперь, когда этот глупый марафон закончился, у меня появилось много времени, чтобы получить их.
Мэтт замедлил шаг. Я подождала его.
«Просто иди уже, Волчонок».
Я покачала головой.
«Хватит рычать и двигай своей мохнатой задницей. Я вне игры. Я перевоплотилась».
«Но они этого не знают».
«Я поклялась на крови, так же, как и вы. Фрэнк знает».
Мэтт бросил на меня долгий взгляд, после чего направился к Эрику. Мы дошли до него одновременно. Я заканчивала этот забег для самой себя. Я нарушила правила, но хотя бы я не выбыла.
Я вздрогнула, испытав чувство гордости, после чего упала к ногам мужчины, стоявшего передо мной. Солнечный свет и голоса заплясали вокруг меня словно цветки одуванчика. Я предприняла жалкую попытку встать на ноги, но я... просто... не могла.
На секунду в моей голове возникла мысль о том, что если я перевоплощусь в бессознательном состоянии, все увидят мой голый зад. Я почти засмеялась.
Почти, потому что я всё ещё была волком, а волки не смеялись.
Но вдруг мои мышцы начали смещаться и принимать прежнюю форму. Я больше не могла сопротивляться перевоплощению и позволила ему изменить моё тело.
Какое это должно было быть жалкое зрелище. К счастью, тьма окутала меня раньше, чем я услышала чей-либо смех.
ГЛАВА 19
Когда я очнулась, я увидела Эвелин, которая сердито смотрела на меня. Если раньше я думала, что её глаза были чёрными, то теперь они были какого-то совершенно нового оттенка чёрного – они напоминали мне канализационную шахту в ночи.
– Слава Богу!
Она бросила книгу, которую читала, на стол рядом со своим креслом и подошла ко мне. На её ногах были тапочки.
– Несс Кларк, я так на тебя зла! Если бы ты была моей дочерью, я бы заперла тебя в этой комнате до самого твоего тридцатилетия! Забраться на скалу в одиночку! Sola10!
Даже сквозь слои тонального крема было видно, что её щёки стали такого же ярко-розового цвета, что и небо у неё за спиной.
– Когда этот парень принёс тебя в гостиницу...
– Какой ещё парень?
Она заморгала, явно поразившись тому, что я прервала её всплеск своим глупым вопросом о том, кто принёс сюда моё голое тело.
– Лиам Колейн.
– Лиам?
Я почувствовала, как моя шея запылала. Как и мой подбородок. Вот дерьмо. Я застонала от стыда.
– Sí, и ты была без сознания и вся в крови. Mi corazón11 даже биться перестало. Моё сердце остановилось!
Её испанский всегда прорывался наружу, когда она была возбуждена.
– Я подумала... я подумала, что твоя спина была rota12!
Её срывающийся голос дрожал. Как и её руки. И она сама.
И хотя я почти умерла от осознания того, что Лиам принёс меня домой, я протянула руку и сжала её холодные пальцы своими. Ей было достаточно этого прикосновения, и она накрыла мою руку своей другой рукой.
Слёзы градом полились по её щекам, смывая небольшие комочки туши с её ресниц. И затем её тело сотряслось от рыданий. Я села, а она вдруг подскочила, но споткнулась и упала на кровать рядом со мной, что заставило меня сжать зубы. Я не знала, как долго я была без сознания, но, похоже, не очень долго. Было такое чувство, будто кто-то побил моё тело молотком для отбивания мяса, а потом потёр на тёрке для сыра.
– Прости меня, Эвелин. Прости, что тебе пришлось это всё пережить.
Я отпустила её руку, чтобы обнять её. Мои руки были такими тяжёлыми, словно к ним привязали двадцатикилограммовые гантели. Но я поборола боль и притянула её к себе.
Она крепко прижала меня к груди, а я взвизгнула, так как всё моё тело было в синяках. Но она не ослабила своей хватки, так как, вероятно, не услышала меня из-за своих рыданий.
– Больше никогда. Больше никогда. Обещаешь? Я была с тобой все эти два дня. Я ухаживала за тобой...
Я отпрянула.
– Прошло два дня?
– Sí, два дня!
– Я была в отключке два дня?
– Да!
Ого.
– Твои синяки, они прошли... довольно быстро... но...
Я резко встала. Ноги показались мне деревянными, но хотя бы они смогли удержать меня, когда я поплелась к своему шкафу. Я распахнула дверь, чтобы осмотреть себя в его зеркале. Я приподняла край своего топа и повернулась. Задняя часть моих бёдер и спина были желтовато-зелёного цвета. Могло быть и хуже. Они могли быть чёрными. Хуже всего выглядели мои волосы. Они слиплись, перепутались и были покрыты Бог знает чем. Мои ногти тоже были в ужасном состоянии – они все поломались и напоминали сосновые шишки.
Эвелин появилась в зеркале у меня за спиной. По сравнению с моим загорелым лицом её лицо было бледным, как у привидения. Ну, хотя бы скалолазание и сорокавосьмичасовой сон позволили мне выглядеть более здорóво. Мама всегда говорила, что в любой ситуации надо искать плюсы. Она любила повторять, что именно это помогало ей в жизни. Мама, всё это для тебя.
Я отвернулась от зеркала и закрыла дверь.
– Я помыла твоё тело с мылом, но не рискнула трогать волосы. У тебя была огромная рана вот здесь.
Он слегка нажала мне на затылок, и это место оказалось очень чувствительным. Я даже ожидала, что когда она одёрнет пальцы, на них будет кровь. Но этого не произошло.
– И хотя мне всё ещё сложно принять то, кем ты являешься, – она слегка пожала плечами, – я подумала, что если ты... Я думала, что ты не выживешь.
Она вытерла свои красные глаза.
Я взяла обе её руки в свои.
– Я никуда не денусь.
Я больше не планировала участвовать в смертельно опасных прогулках в ближайшем или отдалённом будущем. Хотя меня ожидала другая прогулка. Теперь мне предстояло уехать из города. Джебу придётся отпустить меня в мир – хоть я и была несовершеннолетней. Но я не стала заводить эту тему с Эвелин. Ей и так уже хватило стресса на весь день.
Вместо этого я сказала:
– Я тебя люблю.
Она снова начала плакать, и хотя я чувствовала себя абсолютно разбитой, я обняла её.
* * *
После того, как она ушла – что потребовало немалых уговоров с моей стороны, так как Эвелин нужно было отдохнуть – я легла в невероятно горячую ванную. Дав своему телу размокнуть, я начала размышлять. Это занятие заставило меня нервничать, так как большинство моих мыслей вращались вокруг вопроса о том, сколько человек видели меня голой после забега.
Я погрузилась под воду, желая, чтобы мыло очистило мою голову от этого надоедливого беспокойства. В конце концов, я почти умерла там. Умерла! А теперь я лежала здесь и переживала о своей наготе. Что-то было не так с моими приоритетами
Помыв голову, что оказалось сложнее, чем бег вниз по скале вместе с булыжниками, катящимися за спиной, я вышла из ванной и вытерлась полотенцем. Я нанесла лосьон на каждый сантиметр своего тела, словно, увлажнив ноющие мышцы, я могла смягчить боль. Этого не произошло, но хотя бы я теперь хорошо пахла – точно жареный кокос.
Я была уже готова надеть пижаму, как раздался стук в дверь. Оставшись в халате, я засеменила к двери. Я думала, что это был Эверест. Эвелин, должно быть, рассказала ему, что я пришла в сознание.
Заметка самой себе: перестать предполагать.
Это оказался не мой кузен.
ГЛАВА 20
– Аманда? – вскрикнула я.
– Ты жива.
Она заправила длинную прядку волос за ухо и одарила меня радостной улыбкой.
Почему она мне улыбалась? Она что решила разыграть меня? Я проверила, не стоит ли кто в коридоре с поднятым телефоном, но увидела только парочку, которая вышла из своего номера, держась за руки.
– Зачем ты здесь? – наконец, спросила я.
– Во-первых, проверить, не стало ли тебе лучше. Вчера я заходила к тебе, и твоя бабушка сказала, что ты ещё восстанавливаешься. А, во-вторых, поблагодарить тебя.
– Поблагодарить меня?
– За то, что помогла Мэтту.
Я нахмурилась.
Она приподняла одну бровь.
– У тебя сотрясение или что?
– Нет.
– Тогда ты должна помнить, что спасла руку моему зайке.
– О, – я пожевала свою нижнюю губу. – Она... функционирует?
– Ага. Наложили швы. Нервы и сухожилия пока восстанавливаются.
Стоило мне представить, как накладывают швы, и всё внутри меня перевернулось.
– Как бы то ни было, мы тут решили поиграть в пул и выпить пива.
Я отпустила свою губу.
– И ты меня приглашаешь?
– Нет. Я пришла рассказать тебе о своих планах на вечер, чтобы ты обзавидовалась, – она закатила свои карие глаза. – Ну, конечно, я тебя приглашаю. Даже не так. Я пришла за тобой.
– Я не очень хочу куда-то идти.
– Ты жива. Ты чистая. И ты идёшь со мной, поэтому одевайся.
Я нахмурила лоб. Мои волосы всё ещё были мокрые, и у меня не было времени привести ногти в порядок. Хотя последний пункт казался не таким важным.
– Мы подождём тебя в машине.
– Аманда...
Она цыкнула.
– Ты предпочитаешь, чтобы мы все пришли сюда?
Она оглядела комнату у меня за спиной.
– Твоя комната может оказаться чуточку мала для такого количества народа.
Я побелела.
– Ты шутишь.
– Я никогда не шучу.
И хотя один из уголков её губ был приподнят в улыбке, её взгляд был предельно серьёзным.
Я вздохнула.
– Ладно.
– У тебя десять минут.
– Что произойдёт через десять минут?
– Я пошлю Мэтта, чтобы он выволок тебя из твоей комнаты.
Эта девушка не только обожала командовать, но и была очень непостоянной. Неделю назад она хотела, чтобы я держалась подальше от её мальчиков, а теперь она заставляла меня провести с ними время. Но поскольку я боялась, что она закатит вечеринку в моей комнате, я в итоге согласилась:
– Ладно. Я сейчас оденусь.
Закрыв дверь, я постаралась натянуть на себя джинсы, но это простое действие было похоже на натирание ног наждачкой, поэтому я остановилась на леггинсах и футболке. Я точно не смогла бы надеть бюстгальтер, поэтому надеялась, что соски будут не слишком заметны. Ладно, их всё же было немного видно, но только если присмотреться.
Я надеялась, что никто не будет этого делать. Они и так уже, наверняка, видели достаточно в субботу.
О, Господи...
И Лиам принёс меня домой.
О, чёрт побери!
Постаравшись подавить в себе чувство стыда, я нанесла на ресницы тушь, а на губы красный блеск, после чего провела расчёской по мокрым волосам и быстро привела в порядок ногти на руках и ногах. Я схватила сумку и телефон, который Эвелин, должно быть, зарядила для меня, а также ключ от комнаты. Пока я шла по коридору, я решила проверить сообщения. Их было пять – от Августа.
«Несс?»
«Перезвони мне!»
«Я слышал, что произошло».
«Несс? Пришли мне хоть что-нибудь, чёрт побери».
«НЕСС ПОЗВОНИ МНЕ».
Я улыбнулась, глядя в экран. Он жарился на какой-то базе в пустыне, или сражался с врагами, но всё равно думал обо мне. Август был таким милым.
«Мне кажется, меня переехал товарный поезд, но я жива. Спасибо, что переживаешь обо мне».
Я задумалась над тем, не отправить ли ему "сердечко". Август был моим другом. Слали ли девушки сердечки своим друзьям? Я никогда не слала сердечки Эвересту, а он был членом моей семьи.
– Ты всех нас напугала.
Я оторвала глаза от телефона и встретилась взглядом со своим дядей, который стоял за стойкой регистрации. Он потёр шею. Он хотел, чтобы я извинилась?
– Люси чуть с ума не сошла от переживаний...
– Люси переживала? – мой голос прозвучал слегка истерично. – Она пыталась остановить меня, Джеб. Она сказала мне, что девушкам не пристало играть в игры для мальчиков. Интересно, с чего она это взяла?
Джеб покраснел. До кончиков ушей.
– Мы пытались защитить тебя, Несс. Мы не хотели, чтобы ты пострадала. Так оно и вышло. Ты не должна была добраться туда.
– Так вот почему Эверест исчез с лица Земли?
Он кивнул.
– Может я и под вашей опекой, но это моя жизнь.
– И ты предлагаешь нам отойти в сторону и смотреть, как ты убиваешь себя? Ты думаешь, этого хотела бы твоя мама?
– Я не собираюсь умирать.
– Вы дети... И вы думаете, что неуязвимы, но это не так. Посмотри на ту милую девушку, с которой встречался Эверест.
– Она пыталась совершить самоубийство. А я участвую в соревновании. К тому же...
– Никто не хочет, чтобы ты принимала участие в этом соревновании! Никто. И я говорю не о себе и Люси. Я говорю обо всей... – он почти прошипел последние слова, – стае.
Это был обидный комментарий.
– В любом случае, я уже вне игры, – пробормотала я. – И к твоему сведению, только что стая пригласила меня провести с ними вечер.
Он распрямил плечи, так что его торс стал напоминать букву "Т".
– Я думал, ты не желаешь иметь с ними дела. Полагал, что ты не собираешься находить с ними общий язык.
Снаружи просигналила машина, а потом Аманда помахала мне, высунувшись в окно пассажирского сидения седана марки "Додж".
– Я тоже так думала, но я пытаюсь по-максимуму насладиться временем, которое мне здесь осталось. Но не переживай. Скоро ты избавишься от меня.
Всё, чего я больше всего желала, наконец, сбылось. Только вот я больше не хотела уезжать.
Мэтт снова просигналил.
– Увидимся позже, – сказала я.
Джеб сжал губы. Либо он передумал давать мне непрошеные советы, либо решил, что это было бесполезно.
Я прошла сквозь вращающуюся дверь. Вечернее небо было тёмно-синим, и мои горячие щёки обдало ветерком. Я открыла заднюю дверь "Доджа" и увидела, что кто-то уже сидел на заднем сидении.
Сиенна. Она перебирала пальцами край своего кукольного топа, закатывая и раскатывая его.
– Привет, – сказала я.
Уставившись на свою руку, она пробормотала:
– Привет.
Не знаю почему, но я вдруг почувствовала себя виноватой. Словно, решив участвовать в соревновании на роль Альфы, я вынудила Августа уехать – что было вовсе не так. Он уехал, потому что ему надо было вырваться отсюда. И это не имело никакого ко мне отношения.
Мэтт развернулся и одарил меня волчьей улыбкой.
– А вот и Волчонок!
Я улыбнулась, услышав это прозвище.
– Разве тебе можно водить машину?
– Я правша, – он пошевелил пальцами на своей здоровой руке. – Спасибо небесам за Аманду.
Аманда шлёпнула его по его огромной руке и захихикала.
Я не уловила связи между его пальцами и его девушкой, пока Сиенна не сказала.
– Ребята, слишком много информации.
О.
– Фу.
Я сморщила нос.
Сиенна слегка улыбнулась.
Мэтт разразился раскатистым смехом, который вырвался из его огромной груди, после чего покрутил ручку на своей стереосистеме, и машина сотряслась от какой-то песни в стиле рэп. Затем он нажал на газ, и машина тронулась с места. Огни фар тут же разрезали темноту пространства, точно лазерные лучи.
– Тебе, наверное, лучше пристегнуть ремень, – крикнула Сиенна, пристёгиваясь. – Не то, чтобы ты могла умереть в автокатастрофе.
Музыка играла так громко, а её голос прозвучал так тихо, что я была не уверена, что верно расслышала её.
А могла ли я?
Оборотни были сильнее обычных людей, но они не были бессмертны. Если Хит смог утонуть в бассейне, могла ли я умереть в автокатастрофе? Мог ли Август погибнуть от взорвавшейся гранаты? Я решила оставить этот вопрос на потом.
Я собиралась спросить Эвереста.
Но сначала я планировала наорать на него за то, что он кинул меня. А потом уже спросить об этом.
ГЛАВА 21
В баре «У Трэйси» было немного народа. Там собралась стая, два бармена и пара любителей пива с медвежьими лицами.
Я вошла внутрь и тут же пожалела, что приехала. Что бы ни было причиной моего желания провести время со стаей, как только я переступила порог, оно испарилось, точно река Колорадо в жаркие и сухие месяцы.
Я распрямила спину и вздёрнула подбородок. Я уже пришла. Поэтому мне надо было получить от этой ситуации всё. К тому же я должна была скоро уехать, так что им не пришлось бы терпеть меня слишком долго.
Пока я следовала за Амандой и Мэттом, меня окинули взглядами несколько человек. И хотя я была зла на Эвереста, я отчаянно пыталась найти его, но вместо этого встретилась взглядом с голубыми прищуренными глазами Тарин. Она толкнула локтем Лукаса, который в этот момент облокотился о свой кий, после чего Лукас повернулся в мою сторону. На другом конце стола Лиам целился кончиком своего кия в шар. Он был так сосредоточен на своём ударе, что глубокая складка залегла у него между бровей. Рядом с ним стоял Коул, а рядом с Коулом – Тамара.
И если Тамара посмотрела на меня как на прокажённую, которая явилась сюда заразить её, то Коул улыбнулся мне.
– Вы всё-таки вытащили Несс из её берлоги, – Коул ударил кулаком в здоровый кулак своего брата.
– Не могу сказать, что это моя заслуга. Это всё Аманда, – Мэтт обхватил рукой свою девушку. – Все знают, что никто не может отказать моей девочке, – он выгнул шею и посмотрел на меня. – Я пытался, когда она начала преследовать меня. Но она была неумолима.
– Бедный ребёнок, – она надула губы. – Несчастная жертва.
Он засмеялся, поцеловал её в висок и ещё крепче прижал к себе.
– Но очень довольная жертва, – промурлыкал он ей на ухо.
– Эти двое такие милые, что даже раздражают, – произнесла Сиенна мягким голосом, в котором не было зависти. Только искренняя симпатия.
– Когда ты переехала в Боулдер? – спросила я её.
– В старших классах.
– А откуда?
– Тусон.
– Тебе здесь нравится?
Она пожала плечом, покрытым веснушками.
– Первая партия за мой счёт, – Мэтт пошёл к барной стойке, которая пестрела липкими круглыми пятнами.
Помешанный на чистоте человек внутри меня съежился. Разве сложно протереть барную стойку?
– Какую отраву будешь пить, Волчонок?
Ох уж это прозвище. Я покачала головой.
– "Сэм Адамс".
– Сейчас принесут.
Меня подмывало последовать за ним к барной стойке. Мне казалось странным просто стоять рядом с бильярдным столом, особенно после того, как Сиенна и Аманда подлетели к Тарин и Тамаре. Я посмотрела на Лиама, который наконец-то ударил по шару – точнее промазал. Кончик его кия прошёлся по краю шара, и тот завертелся, но не задел другие шары.
– Нервничаешь, когда на тебя смотрят, Колейн? – глаза Лукаса удовлетворённо сверкнули, а Лиам нахмурился.
Он выпрямился и изучающе посмотрел на шар, словно тот был живым и оскорбил его.
Коул усмехнулся, и начал прицеливаться. Он ударил в восьмой шар и забил его в лузу.
Когда он наклонился, чтобы совершить очередной удар, я спросила:
– Разве это по правилам?
Я не была знатоком пула, но я была практически уверена в том, что чёрный шар забивался последним.
– Мы играем в "головореза", – сказал Лиам, натирая мелом кончик своего кия.
– И как в него играют?
Не сводя глаз со стола, он объяснил правила: каждый игрок имеет группу своих шаров и должен забить шары противника. Подошёл Мэтт и протянул мне запотевшую бутылку пива.
– Спасибо.
Я сделала глоток и почувствовала, как пиво потекло в мой пустой желудок. Мне надо было поесть. И, явно, до того, как пить пиво.
– Мне надо что-то поесть, – сказала я, не обращаясь ни к кому конкретно, и предложила купить остальным еды.
Я молилась, чтобы никто ничего не попросил, иначе моему банковскому счёту был бы нанесён серьёзный урон.
После того, как все ответили, что ничего пока не хотят, я подошла к бару и села на стул. Потом я взяла заламинированное меню, которое оказалось таким же липким, как и барная стойка, и заказала начос с сыром и беконом, после чего развернулась на стуле и стала наблюдать за игрой. Я снова задалась вопросом, что заставило меня прийти сюда сегодня. Я вздохнула, а потом опять развернулась к бару и достала телефон из сумки.
Август ответил мне.
«Рад, что ты в порядке. Слышал, у Мэтта ты теперь тоже самая любимая девочка».
Я улыбнулась.
«Нет. Только твоя. У него есть Аманда».
И только отправив сообщение, я осознала, что это очень походило на флирт. Я запустила руку в волосы, которые уже полностью высохли.
Август прислал мне смайлик.
Это был не первый раз, когда я хотела, чтобы он был рядом, а не где-то за океаном. От этой мысли меня тут же наполнило чувством вины, которое заставило меня взглянуть на Сиенну. Она смеялась, слушая историю, которую рассказывал ей Коул. Я внимательно понаблюдала за ней, проанализировав язык её тела. Её глаза слегка блестели, когда она смотрела на гиганта-блондина с короткой стрижкой. Может быть, её глаза всегда блестели? А, может быть, она уже оправилась после расставания с Августом?
Я снова опустила глаза на экран и написала:
«Ты бы мной гордился. Я в баре „У Трэйси“ со стаей. Пытаюсь социализироваться».
Несколько секунд спустя:
«Надеюсь, они ведут себя хорошо».
«Никто пока не обзывал меня».
«Если кто-то это сделает, расскажешь мне, хорошо?»
«Со мной всё будет в порядке. Сосредоточься на том, чтобы выжить. Кстати, я тут подумала... а нас так же легко убить, как людей?»
«Не понял твоего вопроса».
Я сделала глоток пива, потом поставила бутылку на место и написала:
«Мы можем умереть как-то ещё, кроме как утонуть или отравиться серебром?»
На экране появились точки. А затем:
«Серебро, огонь или удушение. А что? Планируешь убить Лукаса?»
Я расплылась в улыбке.
«Ха-ха. Как бы я ни хотела, чтобы ты забрал его с собой на войну, но нет. Пока я не планирую никого убивать. Просто интересно».
«Странно, что ты этим интересуешься».
Вернулся бармен с моей едой и счётом. Достав из сумки кошелёк, я вспомнила, что должна Лиаму пятьдесят долларов. Я заплатила за еду, после чего достала нужную купюру и положила её в передний карман сумки.
