Текст книги "Реми-отступник (СИ)"

Автор книги: Оливер Твист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 9 К Зачарованному озеру

Солнечный луч, пробившись сквозь плотную завесу облаков, яркими бликами заиграл на стремнине бегущего по камням родника. Затем облака сомкнулись, луч исчез, и вода потускнела. А к роднику крадучись вышла осторожная хищная куница. Она только что позавтракала лесным голубем, прихватив его тепленьким прямо в гнезде. Бедная птаха не успела даже пикнуть, когда на ее горле сомкнулись острые зубы, а треугольная шоколадная мордочка окрасилась голубиной кровью. Зверек напился и приподняв голову повел чутким носом, слушая воздух. Из большой каменной норы тянуло незнакомым, тревожным запахом, но было тихо. Любопытство пересилило осторожность, и куница, неслышно подкравшись к пещере, заглянула в темный проем, встретилась взглядом с лежащим там существом, недовольно фыркнула, и тут же исчезла.

– Кто это был, – спросила Эйфи вполголоса. Она только проснулась, но лежала тихо, боясь пошевелиться, пока не поняла, что Реми тоже не спит. Ей было рядом с ним хорошо и тепло, ее рука так и лежала на его груди, поверх рубашки, накрытая сверху полою куртки.

– Куница, – ответил Реми шепотом. – Хотела поздороваться, но передумала. Ты выспалась?

– Да, спасибо, – пригревшись, она не торопилась покидать его уютное плечо. Где-то в глубине пещеры завозился Син Джой, просыпаясь. Реми снял руку Эйфи со своей груди и, приподнявшись, шепнул ей в ухо:

– Пора вставать. Не надо, чтобы Джой видел нас вместе.

– Почему? – Эйфория вскинула на Реми глаза и пристально всмотрелась ему в лицо.

– Ты ему нравишься, Эйфи. Он будет переживать, – сказал Реми, не глядя на нее. Потом осторожно высвободил плечо, оставив Эйфории свою куртку и, быстро поднявшись, вышел из пещеры.

– А ты, Реми? Что насчет тебя? – пробормотала она, глядя ему вслед. Ответа не было. Эйфория подавила вздох разочарования, села и покопавшись в рюкзаке, достала расческу, зеркало и маленькое голубое полотенце. Потом аккуратно сложила куртку Реми рядом собой и принялась расчесывать свои густые длинные волосы, отливавшие в полумраке пещеры темной благородной медью.

– Эйфи, – услышала она позади себя восхищенный возглас Син Джоя. – Ты такая красивая!

– Спасибо, Джой, – она закончила расчесываться, заплела волосы в косу и перекинув ее через плечо, повернулась и посмотрела на него долгим, внимательным взглядом. Потом, не сказав больше ни слова, отвернулась, взяла полотенце, и вышла к ручью. После завтрака, холодного и потому невкусного, пришла пора двигаться дальше. Пока Эйфория умывалась, а Джой просыпался и делал ревизию продуктов в своем рюкзаке, Реми успел разведать окрестности.

– Пока все спокойно, – коротко доложил он вернувшись.

Они снова пустились в путь. Пробирались какими-то глухими тропами, то и дело останавливались, и Реми ненадолго исчезал, исследуя небольшой участок впереди. Воронов было не видно и не слышно.

– Не нравится мне это. Ох, не нравится, – ворчал Джой едва слышно. Дорога легче не стала, им по-прежнему приходилось карабкаться через валуны, все чаще стали попадаться каменистые, поросшие колючим кустарником кручи, они поднимались все выше и выше на перевал. Лес поредел и теперь они шли в окружении скал, вздымавшихся по обе стороны тропы. Вернее, никакой тропы Эйфи не видела, они просто двигалась вслед за Реми, доверяя его знанию местности. Иногда она останавливалась, чтобы перевести дух и вытереть пот со лба, слыша, как позади устало пыхтит Джой. Несколько раз делали короткие привалы, чтобы напиться и дать минутный отдых ногам. При этом прятались где-нибудь под скалой или в тени расщелин, чтобы их не заметили с воздуха возможные соглядатаи. Пару раз Эйфи казалось, что она видит высоко в небе какие-то черные, быстро движущиеся точки. Сначала она подумала, что это у нее перед глазами от усталости мелькают темные мушки. Но все же сказала о них Реми, который тоже время от времени бросал на небо долгий пронзительный взгляд.

– Да, я тоже их вижу, – подтвердил он ее опасения. – Это они. Надеюсь, что мы для них не так заметны. Нас должны прикрывать скалы. И вороны все же не орлы, чтобы прозревать так далеко. Держитесь, скоро придем.

Он старался подбодрить их, но сам был очень встревожен. И чем ближе была граница Вороньего края, тем больше он чувствовал, как нарастает напряжение. Это было в воздухе, это было в камнях, это было в шуме, растущих по скалам деревьев. Даже дневной свет стал тусклым, словно близились сумерки, хотя едва перевалило за полдень.

Вороны ждали их у самой границы, перекрыв выход из ущелья. Сидели на скалах темными, мрачными фигурами: уже не люди, но еще и не птицы. Черные плащи казались крыльями, из-под них виднелись птичьи лапы с острыми, изогнутыми когтями. Лица были неразличимы, лишь тускло светились красным угольки глаз.

Посреди дороги стояла высокая черная фигура, при виде путников она широко развела руки и медленно зааплодировала.

– Добро пожаловать! Добро пожаловать! Ах, Реми, Реми! Заждались! Как же мы вас заждались. Вы не очень спешили. Но ничего-ничего. Главное, что вы уже здесь, и мы тоже здесь. А потому, не хотите ли присоединиться к нашей теплой компании. Очень, очень вас просим.

– Фрай! – выдохнул Реми сквозь зубы, глаза его сузились и опасно заблестели.

– Я так и думал, что ты пойдешь здесь, изгой. Ты неизменен в своих привычках. – Фрай, а это был он, теперь Эйфи тоже его узнала, радостно захохотал. – Да-да, я наблюдал за тобой все это время. А ты как думал, что можешь шастать туда-сюда у нас под носом? Ты наш Реми, и ты вернешься рано или поздно, потому что принадлежишь нам по праву добычи и по зову крови.

Реми крепче сжал в руке дробовик и встал, чтобы заслонить от жадного, пристального взгляда Фрая девушку и друга.

– Я не ваш, Фрай, и никогда не буду вашим. Я свободен. Вы сами дали мне свободу. Поэтому уйди с дороги.

Фрай энергично закивал головой и стал ходить поперек тропы из стороны в сторону, пытаясь заглянуть Реми за спину, но не приближался. Два других ворона молча застыли на скалах, словно чего-то выжидали.

– Да-да, ты ловко вывернулся тогда, изгой. Очень ловко. Но сейчас на тебе клеймо скарга, и ты знаешь об этом. Ты пытался стереть его, но это не так просто, как тебе кажется. Тебе не помог даже Знак. Наш Верховный отец ждет тебя, изгой. Он силен, он все еще очень силен, и ты придешь. Придешь и сам, по собственной воле признаешь его своим хозяином и повелителем.

– Этого не будет никогда. И ты не скарг, ты не сможешь меня задержать.

Он заметил, как за спиной Фрая воздух подернулся белесой пеленой, которая скоро загустела и по жерлу ущелья поползли плотные клубы тумана. Сначала осторожные белые лапы стелились низко к земле, продвигаясь все дальше и дальше, так, что скоро все они, кроме черных фигур на скалах оказались по щиколотку в молочном киселе.

– Ох, как вовремя! – услышал Реми шепот Джоя. Бледные от волнения Эйфи и Джой стояли за спиной Реми, напряженно следя за тем, как туман заполняет ущелье. А Фрай снова расхохотался, остановился и закричал:

– Ты так наивен, Реми-сосунок, ты думаешь, что сможешь защитить от нас своих друзей не будучи вороном. Ты думаешь, что сможешь защитить свою скра и самому насладиться ее мягким, нежным телом. Она ведь дорога тебе, а Реми-отступник, Реми-нарраг, иначе бы ты не взял ее с собой. Ты думаешь мьюми, эти грязные болотные ведьмы, помогут защитить тебе эту маленькую, сладкую скра, чтобы ты мог тешиться с ней в свое удовольствие. Да ты просто глупец! Тебе придется заплатить им за помощь, и ты знаешь это. Не так ли? И ты ведь догадываешься какой будет цена?

– Фрай, – прервал его Реми суровым голосом, – мне надоела твоя болтовня. Или ты пропустишь нас, или я призову темный огонь. И ты знаешь, что тогда будет.

Смех застыл на губах ворона, он хищно ощерился и заговорил таким страшным вкрадчивым тоном, что Эйфи мороз пробрал по коже и заледенели кончики пальцев.

– Ты мне угрожаешь, изгой? Ты грозишь мне темным огнем? Что ж хорошо. Я пропущу тебя, так уж и быть. По нашей старой дружбе. Ты не забыл о ней, нарраг? Ничего, ничего. Я напомню тебе о ней, когда отведу твою скра в наши купальни на игрища, а может оставлю ее в своем личном зверинце. А может я и тебя приглашу в свой личный зверинец, и даже выделю тебе отдельную клетку. Ты знаешь, люди любят держать воронов в клетках. Это их забавляет. А мы любим держать в клетках людей и пользоваться их печенью. А твою печень, фарга, я давно хочу попробовать на вкус. Хотя, она наверняка горькая, как у всех отступников.

– Ага, – сказал Реми спокойно. Туман уже подбирался к их коленям и прибывал все быстрее и быстрее. Запахло рекой, стоящие на скалах вороны издали несколько тревожных хриплых возгласов. – Только смотри не отравись. Хотя ты скорее собственным ядом захлебнешься. Хватит пустой болтовни, мы уходим.

Он перебросил Джою ружье, взял Эйфи за руку, и они, пригнувшись, нырнули в густой туман, стремительно заполнивший ущелье. Джой бросился за ними следом.

Черные крылатые фигуры сорвались со скал и ринулись вниз, но тут в руках Джоя заговорил дробовик. В тумане полыхнула яркая вспышка, заставив воронов с громкими, злобными криками вновь набрать высоту. Несколько больших, черных как безлунная ночь, перьев спланировали на землю и утонули в тумане. Но большого урона выстрелы Джоя воронам не нанесли, однако заставили их потерять беглецов из вида. Теперь определить, где они можно было только по крикам Фрая, но что происходило за плотной белой завесой разглядеть не представлялось возможным. До воронов, вновь усевшихся на скалы, доносился только приглушенный шум стычки, один раз громко вскрикнула девушка, кто-то сильно выругался, потом все стихло и воцарилась тишина. Спустя какое-то время из начавшего редеть тумана громко хлопая крыльями вылетел Фрай:

– Дело сделано! – прокаркал он довольным тоном, и вся троица устремилась в небо, взяв направление в сторону старой крепости…

… Туман рассеялся также быстро, как и возник лишь только путники пересекли границу Вороньего края и вступили на земли мьюми. Эйфи с Джоем без сил повалились на траву, сказалось нервное напряжение. Реми присел возле девушки и окинул ее внимательным взглядом.

– Он тебя задел? Дай я посмотрю.

– Да, – сказала Эйфи. – Так больно.

Лицо у нее было бледным и измученным, в глазах стояли слезы. Она зажимала рукой рану на ноге, из-под пальцев расплывалось по располосованной острым когтем штанине кровавое пятно. Реми убрал ее руку, разорвал ткань пошире, чтобы открыть рану и помрачнел.

– Очень плохо? – спросила Эйфи. Джой подошел к ним и тоже склонился над раной.

– Вроде не такая глубокая, – сказал он, вглядевшись. – Надо кровь остановить.

– Да, надо, – сказал Реми. – Все будет хорошо, Эйфи. Это просто царапина, не волнуйся, мы уже в безопасности. Мьюми помогут тебе.

Он промыл рану водой из фляжки, затем достал из рюкзака склянку из толстого темно-оранжевого стекла и свою старую рубашку.

– Потерпи немного, будет щипать, – сказал Реми и наложил на кровоточившую ссадину густой слой бледно-зеленой, пахучей мази из склянки, затем, выбрав участок почище, оторвал от рубашки длинный лоскут, и крепко-накрепко перевязал рану. Джой протянул свою фляжку девушке, и она напилась, сделав несколько больших глотков, потом постаралась улыбнуться:

– Вот, опять со мной одни несчастья.

– Ты не виновата, – вздохнул Реми. – Это мне урок, чтобы не был таким самоуверенным дураком. Ладно, чем быстрее мы теперь доберемся до Зачарованного озера, тем быстрее все наши беды закончатся.

– Или только начнутся, – тихо пробормотал Джой. Он хотел сказать: «А я предупреждал». Но взглянув на несчастное, расстроенное лицо Эйфории и хмурое, озабоченное Реми, промолчал. Потом поддернул на плечах лямки рюкзака и произнес задумчиво. – Я одного не пойму, откуда здесь взялся туман, да еще так кстати. Прям волшебство, не иначе.

– Да, – подтвердил Реми, – волшебство. Это мьюми, они знают, что мы здесь. И они ждут нас. Ты сможешь идти, Эйфи? Давай попробуем, обопрись на меня. Пойдем потихоньку. Если станет совсем невмочь, ты скажи. Мы остановимся, отдохнем.

Реми протянул девушке руку и помог подняться. Эйфория обхватила его за шею, а он подхватил ее за талию, и очень медленно они двинулись в путь по едва приметной в короткой траве тропинке. Эйфи при этом сильно хромала с трудом опираясь на пострадавшую от вороньего когтя ногу.

Скоро скалы, с их каменистыми кручами, скудной растительностью и мрачными тесными ущельями остались позади. Теперь перед путниками расстилались пологие, изумрудной зелени холмы, за которыми драгоценным голубым сапфиром лежало Зачарованное озеро. Но до него было еще не так близко. Небо по-прежнему хмурилось и скоро нудной моросью начал сеять мелкий холодный дождь. Эйфорие все тяжелее и тяжелее давался каждый шаг, она почти висела на Реми, повязка на ноге начала пропитываться кровью, и рана отчаянно болела, словно ее жгло огнем. Они еле-еле плелись. Джой удрученно вздыхал позади. Эйфи уже с трудом заставляла себя переставлять ноги. Она стиснула зубы, чтобы нечаянно не застонать, но решила ни за что не просить о передышке, боясь показаться обузой. Пока, наконец, Реми не остановился и, не говоря ни слова, подхватил ее на руки, потом также молча двинулся дальше, ускорив шаг. Эйфория не смогла сдержать вздоха облегчения и утомленно опустила голову на его плечо. Так они шли еще около двух часов, делая короткие передышки, пока не добрались до светлого соснового лесочка. Дождь прекратился, но воздух был по-прежнему напоен влагой. Промокшие, усталые, голодные друзья решили сделать привал, выбрав место посуше под большой раскидистой сосной, чей могучий, смолистый ствол в оранжевой чешуе коры уходил далеко ввысь, а протянувшиеся во все стороны ветви, опушенные длинными зелеными иглами, наполняли воздух целебным хвойным ароматом.

Реми усадил девушку под дерево, предварительно кинув на хвойную подстилку из прошлогодних жухлых игл, свою уже изрядно потрепанную куртку, вывернув ее сухой стороной наружу. Несмотря на страстное желание быстрее попасть к Зачарованному озеру, он не стал торопить друзей, понимая, что без хорошего отдыха, они далеко не уйдут. И пока Эйфория переводила дух, а Джой осматривал остатки провианта, Реми отправился за сушняком для костра.

Когда он ушел, Джой вытряхнув из рюкзака полотняный мешочек с сухарями и кучку слипшихся в один неопрятный ком вяленых фиников, разложил все на своем большом носовом платке и сокрушенно вздохнул. Потом подсел к Эйфории и спросил, озабоченно заглянув в лицо:

– Сильно болит? Может ты хочешь пить? Тебе не холодно?

Эйфи открыла глаза, очнувшись от короткого забытья, и прошептала устало:

– Нет. Джой, ничего не хочу. Все нормально. Не волнуйся за меня, я в порядке. Реми не вернулся еще?

Джой болезненно поморщился и после короткой заминки сказал:

– Послушай меня, Эйфи, только, пожалуйста, не злись. Ладно? Тебе может показаться, что я не прав, но на самом деле я прав. Ты только выслушай меня и постарайся понять. Постарайся понять, что я не о себе думаю.

– Ты о чем, Джой? – Эйфория с недоумением посмотрела на него, нахмурив брови.

– Я о Реми. Послушай меня, наконец. Я знаю его немного дольше чем ты и гораздо лучше.

– Ты его совсем не знаешь! – девушка напряженно выпрямилась, глаза ее оживились и заблестели, на бледных щеках проступил возмущенный румянец. – И ты опять за свое.

– Нет, знаю! – упрямо воскликнул Джой. – Я знаю, про что говорю! Он совсем не такой безобидный и кроткий как тебе могло показаться. Ты не хочешь мне верить, а зря. Он, Реми, уже давно играет с огнем. Вот только с огнем играет он, а обжечь может тебя. Поэтому, лучше оставь эту затею. Забудь про него. Пусть он идет своей дорогой, какой бы она не была. Я хорошо к нему отношусь, но знаешь, – тут Джой смутился и покраснел, – к тебе я отношусь еще лучше. А с ним не будет у тебя покоя.

Он замолчал и опустив голову, пробормотал:

– Ну вот, я все сказал. Не знаю, к добру или к худу, но сказал.

Потом хотел встать и уйти, но Эйфория удержала его, взяв в свои ладони его руку, и заговорив неожиданно ласково:

– Я знаю, Джой, милый. Ты хороший друг. На самом деле очень хороший, очень добрый и преданный. На тебя можно положиться в трудную минуту, ты никогда не подведешь. И я понимаю, ты волнуешься за меня. Но знаешь, что я тебе скажу. Я пойду за Реми по его дороге, если только он мне это позволит, куда бы она не вела, потому что не вижу для себя иного пути. И все остальное для меня неважно. Понимаешь?

Джой молча кивнул и отвернулся, чтобы Эйфи не видела его лица. Потом тяжело поднялся и взяв котелок, углубился в лес, скоро деревья скрыли его. Эйфи глубоко вздохнула и снова закрыла глаза, надеясь немного подремать до возвращения Реми.

Глава 10 Наказание Фрая. Темный огонь

Как ни странно, в крепости воронов была библиотека. Реми наткнулся на нее случайно, когда однажды его послали в дальнюю кладовую за мешком с сушеными грибами, и он перепутал двери. Увидев перед собой потемневшие от времени деревянные стеллажи, забитые разношерстными томиками, Реми испытал почти восторженную радость. В одночасье лишенный всего, дома, семьи, привычного уклада, он тосковал еще и о любимых книгах, даривших ему немало счастливых часов, которые он проводил за чтением.

Каждый вечер, мать и отец по очереди, сменяя друг друга у его постели, вслух читали Реми удивительные истории, пока он не погружался в сон, где услышанное оживало в невероятных, ярких картинах. Книги были в их доме повсюду, придавая ему особый уют. Они занимали все свободные полки, громоздились на полу и на подоконниках, открытый томик, неизменно лежал на обеденном столе, рядом с кружкой утреннего кофе отца. Отец с матерью любили читать, и Реми тоже рано выучил буквы, и уже в четыре года начал складывать из них слоги, а потом и слова. В пять он бегло читал и писал, а в шесть его было не оторвать от книг. Он частенько, запихнув в карман штанов бутерброд или яблоко, с книгой под мышкой, убегал в ближайшую рощу, устраивался под большим раскидистым дубом, и в его тени забывал обо всем, листая страницу за страницей, пока мать не звала сына домой.

Переступив порог комнаты с книжными сокровищами, Реми с благоговением уставился на потрепанные корешки, разной толщины и высоты. Он пытался разобрать оттиснутые на них названия, надеясь встретить знакомые, но большинство было на неведомом ему языке. Он вынул наугад одну книгу и открыв ее, чихнул от поднявшейся в воздух пыли. Книга была толстой и тяжелой, в дорогом кожаном переплете. С обложки на него смотрело лицо какого-то короля, увенчанное массивной короной, в обрамлении огненных языков. Пролистав несколько страниц, Реми догадался, что это были Хроники: обширные куски текста перемежались датами, именами и портретами правителей с лицами, исполненными как достоинства, так и высокомерия, гордости и злобы.

Наконец, Реми нашел небольшую книжку, название которой смог разобрать, написанную неким Рэмусом и содержавшую «Мудрые наставления, желающим вступить на военное поприще». Сунув ее за пазуху, поспешно покинул библиотеку, подозревая, что и так слишком задержался и кто-то может это заметить. Но напоследок окинул тоскующим взглядом ряды стеллажей, мечтая, чтобы у него как можно скорее нашлось достаточно времени, чтобы как следует здесь все осмотреть, и побежал искать кладовую.

Библиотека стала его постоянным прибежищем, дарившем возможность хоть ненадолго уйти от тяжелой и мрачной действительности в мир, простиравшийся во времени и пространстве далеко за пределы крепости. Книги давали пищу его изголодавшемуся по новым знаниям и впечатлениям уму, насыщали его природную любознательность, развивали и образовывали. Он счел, что нашел настоящий клад, когда обнаружил пухлый фолиант с картами и описанием Края Воронов, а также всех окрестных земель. Несколько месяцев он старательно изучал его, путешествуя по незнакомым местам и тщательно заучивая названия.

Он стал собирать везде, где только мог огарки свечей, чтобы читать ночами в своем закутке, когда в комнате уснут все остальные вороны, унося книги тайком за пазухой и потом также возвращая их на место, редкие минуты отдыха он тоже старался посвятить чтению. Поначалу Реми боялся, что кто-нибудь может заметить следы его пребывания в библиотеке, потом понял, что кроме него, там никто не бывает. Книжные стеллажи и стоящие на них тома, кроме тех, что трогал Реми, были покрыты толстым слоем серой пыли. Такой же слой покрывал большой, темного дерева стол на крепких резных ножках и несколько стульев с высокими спинками. Свет, проникавший в библиотеку через два огромных стрельчатых окна, казался тусклым от грязи на них. В углах фестонами висела паутина и все здесь было ветхим и давно заброшенным.

Именно поэтому библиотека показалась ему подходящим местом, чтобы спрятать Чика. Реми помнил об угрозе Фрая и слишком хорошо зная его мстительный характер, решил обезопасить друга, подыскав ему надежное убежище. Он подумал, что Чику должно понравиться в библиотеке, среди молчаливых книжных томов, которые к тому же изрядно пахли его сородичами, и где было много укромных уголков. Он пытался отпустить Чика в лес и несколько раз выносил его за крепостную стену, но мышь, не желая покидать товарища, неизменно возвращался в свое соломенное гнездо в старом матрасе, обиженно пищал и, как бы не желая ничего слушать, возмущенно тер свои круглые розовые ушки, когда Реми выговаривал ему за это.

Он принес Чика в библиотеку и посадив на полку с книгами сказал, стараясь придать голосу строгость:

– Чик, теперь ты будешь жить здесь. Это не обсуждается!

Чик, что-то недовольно пропищал в ответ и нахохлился, поджав хвостик. Тогда Реми не выдержал и умоляюще прошептал, погладив мыша по серой, шелковистой шкурке кончиком пальца:

– Пожалуйста, Чик, послушай меня! Пожалуйста! Я очень тебя прошу! Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое. Я сам буду навещать тебя, каждый день. Я обещаю, Чик! Каждый день! Вот смотри, я захватил твое соломенное гнездышко. Давай пристроим его в каком-нибудь симпатичном незаметном уголке. Мне кажется, здесь за этой старой энциклопедией тебе будет хорошо и уютно.

И Реми спрятал домик Чика в дальнем углу комнаты за большим толстым томом, прикрыв для верности еще несколькими объемными фолиантами, так, чтобы со стороны казалось, что здесь лежит просто небрежная стопка книг. Чик тщательно исследовал свое новое жилище и даже попробовал на зуб крепкий кожаный корешок, на что Реми ему укоризненно заметил:

– Нет, Чик, книги – не еда, их нельзя грызть. Я найду для твоих зубов другое занятие. А пока держи.

Он положил рядом с домиком сухую корочку хлеба, несколько коротких дубовых щепок и найденный им в кухонном чулане глиняный черепок от горшка, служивший Чику для питья. И с тяжелым сердцем покинул библиотеку, на душе было очень неспокойно.

Пару недель после того, все шло своим чередом. Реми старался навещать Чика как можно чаще, пробираясь украдкой в библиотеку, где его встречал радостным писком соскучившийся мышь. Приласкав друга и пополнив запас его провианта, он торопливо рассказывал ему о своих делах и спешил уйти, боясь, что заметят его долгое отсутствие.

– Извини, – виновато оправдывался он перед Чиком, – я сам был бы рад посидеть с тобой здесь подольше, но будет нехорошо, если меня вдруг хватятся. Тогда, боюсь мы с тобой долго не сможем увидеться. Вот смотри, я принес тебе корочку от сладкого пирога. Она немного подсохла, но для тебя это не важно. Ведь, так? Попробуй, она должна быть очень вкусной.

Но Чик не хотел ни сладкого пирога, ни сушеных ягод, ни спелых пшеничных зерен. Он тосковал без Реми и хотел вернуться, чтобы по-прежнему делить с ним старый матрас и согревать теплом своего крохотного тела в минуты печали. Несколько раз Реми чуть было не взял Чика с собой на ночь, но, вспоминал цепкий, исподтишка стороживший каждое его движение взгляд Фрая, со вздохом отказывался от этой мысли.

В тот день, убирая трапезную ронгонков он нашел на полу закатившийся под скамью кусок сыра, размером с фалангу его большого пальца. Сыр был свежий, очень аппетитный и источал нежный орехово-молочный аромат. Реми очень обрадовался, что может побаловать Чика неслыханным угощением и поспешил закончить работу, чтобы скорее отнести другу подарок. Наконец, дело было сделано и он, убедившись, что поблизости нет никого из воронов, побежал в библиотеку. Ему показалось немного странным, что дверь в книгохранилище на этот раз была прикрыта не так плотно, как обычно, но в спешке Реми не придал этому особого значения, посчитав, что сам как-то оплошал. Он тихонько посвистел и вполголоса позвал мыша, предвкушая как удивит и обрадует его редким лакомством. Однако, Чик не откликался, пусто было и в его соломенном гнездышке, рядом стоял черепок с водой и лежали несколько нетронутых ржаных колосков, принесенных Реми накануне.

Реми встревожился и посвистел настойчивей и громче. Но все было напрасно, Чик не появился, беглый осмотр библиотеки показал, что его здесь нет. С сильно бьющимся сердцем, предчувствуя недоброе, Реми вышел в коридор и пошел обратно, пытаясь успокоить себя надеждой, что Чику наскучила библиотека, и он просто вышел прогуляться, выскользнув в неплотно прикрытую дверь. Но тут за его спиной раздался голос, от которого у Реми враз заледенело лицо.

– Эй, ты, фарга! Что, дружка потерял? Не этого ли?

Реми медленно повернулся и у него перехватило дыхание. Посреди темного, узкого коридора стоял Фрай держа за хвост безжизненно повисшего в его руке Чика. Слабое попискивание сказало Реми, что Чик еще жив. Фрай, поймав мыша, лишь слегка придушил его и сейчас небрежно размахивал крошечным тельцем. Из-за угла выдвинулись еще две черные фигуры, приятели Фрая, и встали с ним рядом, довольно усмехаясь в предвкушении забавы. Реми понял, что он и Чик, попали в давно приготовленную западню. Сыр выпал из его внезапно ослабевших пальцев, и с трудом овладев голосом, он произнес:

– Фрай, пожалуйста, прошу тебя, отпусти его.

– С чего бы это? – издевательски захохотал тот и крутнул мыша за хвост. Чик громко пискнул.

– Фрай, пожалуйста. Я сделаю все, что ты захочешь! Пожалуйста, отпусти его.

Фрай сделал вид, что задумался, потом переглянулся с приятелями и сказал, важно растягивая слова:

– Ты так и не научился просить, как следует, изгой. Тебе нужна эта мышь? Мне она тоже нужна, я хочу посмотреть какого цвета у нее кишки и попробовать на вкус ее кровь. Предложи мне что-нибудь взамен.

– Что ты хочешь?

– А, вот беда! У тебя ведь ничего нет, белая падаль! Какая жалость! Тебе нечего дать мне даже за эту ничтожную тварь. Попробуй, попросить меня еще раз как следует. Быть может, я и сжалюсь. Ты знаешь, как следует умолять властелина о пощаде? А фарга?

Реми медленно опустился на колени и сказал, пристально глядя в лицо Фраю:

– Возьми меня вместо него.

– Ты отдаешь мне в рабство себя, вместо этого гнусного грызуна? Ты хорошо подумал, изгой? Ты знаешь какой я добрый хозяин и не боишься?

– Да. Прошу тебя, отпусти его.

Фрай снова переглянулся с дружками и, подмигнув одному из них, сказал:

– Вы слышали? Отрис, что мы делаем с рабами, чтобы не путать их со свободными воронами?

– Бреем им головы, – ухмыльнувшись ответил тот, и Фрай согласно кивнул. Тогда Отрис достал из-за пояса тупой короткий нож, подошел к Реми, схватил его за волосы и принялся кромсать их, местами задевая лезвием кожу. Реми не проронил ни звука и скоро грязный каменный пол вокруг его коленопреклонной фигуры усеяли пучки волос. Последней легла белоснежная прядь, она еще немного мерцала, опускаясь в воздухе, но коснувшись пола погасла и потускнела. Реми снова в упор взглянул на Фрая и попросил:

– Прошу тебя, отпусти его. Пожалуйста.

– Не так быстро, раб! Теперь ты должен приветствовать меня, как своего господина.

Он, продолжая крутить за хвост, отчаянно извивавшегося Чика, выставил вперед одну ногу и приказал суровым, властным тоном:

– Ползи и целуй! На коленях!

Реми лег на пол и пополз к Фраю, сопровождаемый увесистыми пинками и плевками Отриса, потом встал на колени и склонив неровно остриженную голову, коснулся губами его грубого башмака, под издевательский смех молодых воронов, сквозь который пробивался громкий, протестующий писк Чика.

– А теперь, гляди, падаль! Я отпускаю твоего дружка на свободу.

Реми поднял взгляд и увидел, как Фрай высоко подкинул мышь в воздух, затем ловко поймал его и одним резким движением оторвал зверьку голову. В лицо Реми ударила струя теплой крови из разорванного надвое крохотного тельца его единственного друга.

– Теперь он свободен, фарга! – засмеялся Фрай и выкинул останки себе за спину. – А вот ты – нет! И сейчас…

Больше Фрай ничего сказать не успел. Когда Реми осознал, что случилось, пружина гнева и ярости, все это время до предела сжатая внутри него, внезапно распрямилась с сокрушительной силой. В сердце Реми вспыхнуло неукротимое темное пламя, запылав в его глазах, оно овладело им целиком. В ту же секунду он схватил Фрая за лодыжки и сильно дернул, а когда тот с грохотом свалился на пол, мгновенно оседлал его и стал наносить удар за ударом, испытывая при этом только холодную беспощадную ярость. Завизжав неожиданно тонким голосом, Фрай попытался вцепиться ему в горло. Но Реми одним неуловимо быстрым движением закаменевшей от гнева ладони перебил ему руку, и Фрай по-волчьи взвыл от боли, но не сдался.

Фрай был старше его и крупнее, но удары Реми казалось обладали такой невероятной силой, какую нельзя было заподозрить в его выносливом и крепком, но худом теле. Реми вдруг показалось, что еще немного и он свободно взмоет вверх, такое сильное упоение местью владело им. Он буквально ощутил за спиной шелест огромных черных крыльев, разящих беспощадно и стремительно, и в тот момент отчетливо понял, чтобы стать вороном, ему не нужно проходить обряд, не нужно ничье разрешение. Он может сделать это сам, лишь переступив тонкую зыбкую грань, до конца отдавшись темному пламени и забрав чью-то жизнь.

Два других молодых ворона, до этого оцепенело смотревшие на картину невозможного побоища, кинулись на помощь приятелю, но тут же с воплями отпрянули назад. Одному из них Реми мгновенно сломал нос, другому запястье. Громко крича, они бросились по коридору прочь. А Реми продолжил сводить счеты с Фраем, который еще пытался как-то отбиваться. Его сопротивление разожгло Реми до такой степени, что он не сразу понял, что противник уже давно только слабо стонет под его ударами. Тогда Реми резко остановился, с трудом приходя в себя, посмотрел на свои по локоть забрызганные кровью руки и поднялся, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам, словно не понимая, что здесь произошло и как он сюда попал. Потом склонился над Фраем и всмотрелся в его лицо, вернее, во что оно превратилось, в страшную окровавленную маску. И Реми ужаснулся тому, что сделал.