Текст книги "Время синтеза (СИ)"

Автор книги: Ольга Моисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Он давно уже не твой, ты бросила его точно так же, как и меня.

– Теперь он и не твой... – Мария отвернулась и стала топтаться на месте, приседая на одну ногу. Переваливаясь из стороны в сторону, она изображала походку Кристофера.

– Прекрати! – Он схватил её за плечо, развернул лицом к себе и увидел, что это уже не Мария, а его мать.

– Мама? – Он отступил назад, руки его безвольно повисли вдоль тела. – Мама... зачем ты меня такого родила?

Она не ответила, а только тихо заплакала. Слёзы капали на землю, образуя ручеёк, который стал расширяться и постепенно превратился в полноводную реку. Она захлестнула Криса с головой и закрутила, утягивая в мучительно ледяной омут. Кристофер очнулся – кафельный пол и правда был очень холодным.

Утром он подошёл к месту, где всегда спал Филли, и тоска навалилась с новой силой. Захотелось быстрее скатать в рулон пустующий собачий коврик и убрать куда-нибудь подальше. Кристофер наклонился, и тут что-то мягко стукнуло его по спине и упало на пол. Это был индейский амулет, с давних времён висевший на стене в качестве украшения интерьера. Подумав, что выпал гвоздь, Кристофер не стал его искать, а просто поднял амулет и прошёл на кухню. Там он позавтракал, механически пережёвывая и почти не ощущая вкуса еды, а потом весь день просидел в отупелом оцепенении, глядя на амулет и думая о собственной никчёмности.

Ближе к вечеру Кристофер вышел на свежий воздух и побрёл куда глаза глядят. От вчерашнего ушиба в колене проснулась противная ноющая боль. "Ну и пусть! – Крис с остервенением продолжал шагать, не сбавляя темп. – Так мне и надо, уроду проклятому. Вот буду идти, пока не отвалится эта дурацкая нога!"

В конце концов он приковылял к горам. Нога онемела и почти не слушалась, так что при каждом шаге он усилием воли перекидывал её всю от бедра, как чужеродное тело. Кристофер рухнул на землю, привалившись спиной к одной из скал. "Как же я дойду обратно?" – вяло подумал он и отчего-то рассмеялся.

И вдруг услышал, что вместе с ним смеётся кто-то ещё. Кристофер быстро огляделся и справа, в метре от себя, увидел птицу чуть меньше голубя, с голубыми крыльями, чёрным хвостом и рыжей спинкой. Птица сидела на обломке скалы и, похоже, нисколько не боялась человека. Нежные перья на её горлышке трепетали, и до слуха, словно издалека, доносилось негромкое курлыканье, напоминавшее человеческий смех. Заметив, что Кристофер на неё смотрит, птица замолчала и принялась чистить перья. С минуту она спокойно занималась собственным туалетом, потом встряхнулась, и невесть откуда взявшийся резкий порыв ветра взрыхлил птичьи крылья, пронёсся над человеком и исчез, оставив кружиться в воздухе голубое пёрышко.

Кристофер подставил руку и, когда лоскуток птичьего наряда тихо опустился ему на ладонь, вдруг с изумлением обнаружил у себя на груди индейский амулет. "Когда же это я мог его надеть?.. и зачем?!" – поразился Кристофер и тут увидел, что перо на его ладони выглядит точно так же, как те, что вшиты в край кожаного круга. Кроме голубых перьев, там были ещё чёрные и рыжие, очевидно, взятые с хвоста и спинки такой же птицы, как сидела сейчас рядом и хитро поблёскивала удивительно смышлёным светло-карим глазом.

Какое-то время человек и птица смотрели друг на друга, потом Кристофер перевёл взгляд на амулет и заметил, что перья чередуются в строгом порядке. За голубыми идут рыжие, за рыжими – чёрные, затем снова голубые и так далее по всему краю круга – всего шесть пучочков по три пёрышка каждого цвета. И только в одном месте вместо трёх было два. Кристофер взял подаренное ветром голубое перо и аккуратно воткнул, восстанавливая точную последовательность.

На миг ему почудилось, что картинка в центре круга пришла в движение, но он едва успел это осознать, тут же захваченный новым ощущением, что скала за спиной исчезла и он, лишившись опоры, падает назад. Кристофер оторвал взгляд от амулета и увидел, как земля медленно отодвигается вниз, а камни и кусты становятся всё меньше, словно он поднимается вверх, но при этом казалось, что он летит в бездонную пропасть. Этому острому чувству невесомости совершенно не соответствовало то, что он видел, и Кристофер закрыл глаза, стараясь побороть накатившую дурноту. Справа, возле самого уха, курлыкала птица.

Он не мог сказать, сколько длилось это невообразимое подъём-падение, потому что понятие времени начисто стёрлось из его сознания да и само сознание изменилось настолько, что его вряд ли можно было назвать человеческим.

Казалось, физическое тело исчезло, а взамен Кристофер получил нечто совершенно иное: текучее, безразмерное и всеобъемлющее. Единый, бесконечный поток связывал его со всем, что только существует, и настолько раздвигал границы восприятия, что теперь человек чувствовал сразу весь мир. Кристоферу захотелось увидеть себя самого, но его новый взгляд выхватил только тоненькую блестящую полоску. Это была трость, брошенная у подножия скалы, и он глядел на неё откуда-то сверху, будто находился на очень большой высоте. "Где же я?" – растерянно подумал Кристофер и вдруг услышал уже знакомый смех.

Расправив голубые крылья, Птица легко лавировала в потоках воздуха. Сначала Кристофер по старой привычке думал, что просто следит за Птицей взглядом, пока внезапно не осознал, что летит вместе с ней, но совсем не так, как это делают пернатые. Он не имел крыльев и не прилагал никаких усилий для управления полётом, а просто растворился в воздухе и стал частью одного из ветров. Их было много вокруг – сильные и слабые, низкие и высокие, – и Кристофер мог выбирать любой, чтобы, слившись с ним, следовать, куда только пожелает...

Очнулся он глубокой ночью у себя в комнате. В какой-то момент, путешествуя вместе с ветром, он увидел свой дом и понял, что пора возвращаться. И тут же почувствовал, как его захватывает новая мощная сила. Она тянула его, как магнит скрепку, увлекая в направлении тонкого блестящего металлического предмета. Кристофер попытался разглядеть, что это такое, и спустя мгновение увидел гвоздь. Он торчал из стены, мягко поблёскивая в свете Луны. Оглянувшись по сторонам, Кристофер обнаружил, что находится дома, на том месте, где раньше спал Филли. Сквозь незашторенное окно в комнату втекали лунные лучи, делая все предметы призрачными и бесцветными.

Кристофер неподвижно стоял, привыкая снова чувствовать тело. С ним опять была его трость, как всегда зажатая в правой руке. Через несколько минут он окончательно пришёл в себя, снял с шеи индейский амулет и повесил его на серебрившийся в темноте гвоздь. Потом задёрнул шторы и зажёг люстру.

В ярком электрическом свете амулет приобрёл краски, и Кристофер заметил, что рисунок в центре круга изменился. Он по-прежнему имел такие же, как и раньше, цвета и оставался строго симметричным, но всё же был иным, словно кто-то передвинул калейдоскоп, создав из тех же самых мозаичных лоскутков кожи новую картинку. Голубых перьев везде было ровно по три штуки, Кристофер подергал каждое из них – все сидели крепко, так что определить вставленное сегодня никак не удавалось. А существовало ли оно вообще? Может, всё это ему только приснилось?

Нет, не приснилось, с уверенностью подумал Кристофер, и дело даже не в том, что он отчетливо помнил каждый момент своего невероятного путешествия, а в том, как разительно оно изменило его взгляд на вещи, насколько по-другому заставило себя чувствовать. Он полностью исцелился от депрессии, и разрывающая сердце скорбь по Филу сменилась тихой грустью. Ему было жаль, что он лишился друга, но теперь он твёрдо знал, что Филли ушёл туда, куда должен был уйти, и тогда, когда настало для этого время. Съедавшее Кристофера чувство вины исчезло, ушло вместе с ощущением одинокой инородности в этом мире.

Это ощущение преследовало его всегда, с той поры, когда, из-за проблем с ногой, подвижные игры со сверстниками, а позже дискотеки и походы неизменно оставались за бортом его корабля. Он приспособился почти не думать об этом, привыкая проводить время наедине с собой, книгами и мыслями, в то время как ему страстно хотелось закружиться в чувственном танце с девушкой или пуститься бегом так, чтобы ветер свистел в ушах...

Он давно свыкся со своим вечным одиночеством и потерянностью, даже не догадываясь, что виной тому вовсе не его физический недостаток. И только сегодня у скал, когда он смог почувствовать мир как единое целое, на Кристофера вдруг снизошло ясное осознание, что его телесный недуг – не причина, а наоборот, следствие того, что, оказывается, в этом мире он занимает не своё место. Он не знал, почему так получилось, но был уверен: перед ним наконец-то открылась возможность исправить эту ошибку.

С тех пор по вечерам Кристофер надевал индейский амулет и отправлялся в путешествие по потоку бытия, в надежде понять, кто же он есть на самом деле.

Путешествуя вместе с ветрами, он побывал в каждом уголке суши; струясь вместе с водой, достиг дна самых глубоких океанских впадин; проникая в землю, смог добраться туда, где билось горячее сердце планеты... и всё же так и не сумел отыскать своё место. Тогда, обуреваемый жаждой новых знаний, он научился растворяться в лунном свете, любуясь красотой и хрупкостью земного шара из космоса, а потом сумел влиться в солнечные лучи и исследовать всю Солнечную систему, но и этого оказалось недостаточно...

Чем дольше Кристофер ходил к скалам, тем больше отдалялся от людей, и они платили ему тем же. Друзей-приятелей у него не было, и на работе давно уже никто не проявлял к нему никакого интереса, пока однажды в компанию не пришла Элен – стройная, по-мальчишески коротко стриженная шатенка, со вздёрнутым носиком и чуть раскосыми светло-карими глазами.

Все молодые мужчины в отделе, естественно, не остались равнодушны к появлению столь симпатичной особы женского пола, всячески стараясь привлечь её внимание. Все, кроме Кристофера, что удивило и сначала даже позабавило Элен. Она стала присматриваться к этому странному человеку и вскоре поняла, что его безразличие – это не способ продемонстрировать своё пренебрежительное отношение к людям, а состояние, возникшее вследствие каких-то необычных обстоятельств. В его спокойных серых глазах было что-то такое, чего Элен никогда раньше не встречала, что-то особенное, немного пугающее и в то же время невероятно притягательное. Весь его облик излучал какую-то тайну, и то, что ему никто никогда не звонил по телефону, а сотрудники считали, что у него "не все дома", только ещё сильнее подогревало её интерес.

Один раз Элен подсела к Крису и, как бы невзначай касаясь его локтем и коленкой, попросила кое-что растолковать, тыча наманикюренным тонким пальчиком в экран компьютера.

– Большое спасибо, – нежно и с восхищением во взгляде произнесла она, выслушав обстоятельное объяснение того, что и так прекрасно понимала. – Без вас я бы ни за что не сумела разобраться.

– Пожалуйста, – ответил Крис и, не глядя на нее, тут же углубился в работу.

Старая как мир, но оттого не перестающая безотказно действовать на мужчин уловка впервые не сработала. Элен почувствовала себя круглой дурой и поклялась выкинуть Кристофера из головы. Она старалась не думать о нём, но вместо этого всё яснее осознавала, что её увлечение растёт, и она с каждым днем влюбляется всё больше. Она смотрела на его профиль, и дыхание перехватывало, а возбуждение пронизывало каждую клеточку тела. Уходя с работы, она видела, как Крис торопится уехать, и мысль, что он спешит на свидание с другой, сводила Элен с ума.

Подавляя в себе раздражение от глупости Мэй, Элен стала частенько болтать с ней, ведь секретарши, как правило, самые осведомлённые люди. Оказалось, Мэй известно, что у Кристофера собственный дом за городом и родственников у него нет. Она дружила с Линси из отдела кадров, и после того, как "этот двинутый" сказал, что у него нет телевизора, они вместе посмотрели его анкету, так просто, ради любопытства.

– И далеко он живет? – невинно поинтересовалась Элен.

Мэй назвала район.

– О, у меня там подруга снимает дом, может они соседи?

Мэй наморщила лобик. Хоть она и не отличалась сообразительностью, но памятью обладала отменной, за что шеф её очень ценил: она никогда не путала даты, вовремя напоминала о встречах и знала наизусть все важные телефонные номера. Вот и сейчас она почти сразу назвала адрес.

В тот же вечер, надев самое лучшее платье и самое тонкое бельё (на всякий случай), Элен мчалась по шоссе в сторону заветного посёлка. "Я только взгляну издали", – твердила она, не веря самой себе.

Заметив припаркованную машину Кристофера, Элен остановилась за деревьями, наблюдая за домом.

Дверь отворилась, и на пороге появился Крис со своей тростью. На груди его виднелось что-то яркое. Элен хотела выйти из укрытия, но ноги словно свинцом налились, она пыталась заставить себя окликнуть его, но мешало сердце, колотившееся где-то в горле. Пока она собиралась с духом, Кристофер прошёл вдоль стены и, обогнув угол, скрылся из поля зрения. Элен заперла машину, пробежала вперед по дороге и увидела его удаляющуюся фигуру. Ругая себя последними словами, она двинулась за ним, сохраняя приличную дистанцию.

*

Сегодня Кристофер шёл к скалам в особо приподнятом настроении. Вчера, под самый конец своего пребывания в потоке, он сумел примкнуть к звёздным лучам, но тут время вышло, и гвоздь притянул его домой. Теперь ему не терпелось продолжить начатое. В груди томилось приятное ожидание встречи с новыми, неизведанными мирами, и Кристофер уже с утра чувствовал, что именно сегодня случится то самое важное, к чему он так долго готовился. А вечером предчувствие превратилось в твёрдую уверенность.

Он надел амулет и направился к двери, как вдруг услышал тихое, мелодичное звяканье. Он обернулся и увидел, что гвоздь, на котором всегда висело индейское украшение, исчез. Кристофер внимательно осмотрел стену: на её гладкой и ровной поверхности не было заметно никакой, даже мельчайшей, дырочки. Он нагнулся и долго изучал пол, но гвоздя так и не нашёл.

Это могло означать только одно: конец путешествий. От волнения Кристоферу стало жарко, и он расстегнул две верхних пуговицы на рубашке. Гвоздь всегда исполнял роль возвратного механизма, а теперь его нет, и следовательно, если Кристофер сейчас уйдет, то, скорее всего, больше никогда сюда не вернётся. Пока у него ещё есть выбор: продолжить свой путь или остаться дома...

Кристофер усмехнулся, хлопнул ладонью по стене и решительно двинулся к входной двери. Выйдя на улицу, он зашагал к скалам и за всю дорогу ни разу не обернулся.

*

Элен следовала за Крисом всё дальше и дальше. Он прошёл через луг, но не напрямик, а зачем-то описав довольно широкую дугу, потом ненадолго остановился и задрал голову, разглядывая небо. Элен метнулась за единственный поблизости чахлый куст, присела и замерла. "Я веду себя безобразно, как дешёвая шпионка, – думала она, глядя на Кристофера сквозь тонкие редкие ветки. – Может повернуть назад? Но я уже столько протопала. Кажется, он направляется к горам, Господи, что ему там понадобилось?" Она покинула свое ненадёжное убежище и тихонько двинулась дальше.

Кристофер вытянул руку, и тут же откуда-то из кустов вылетела небольшая птица с голубыми крыльями и опустилась ему на ладонь. Он аккуратно пересадил её себе на голову и продолжил путь. "Любитель животных? – удивилась Элен. – Но зачем так далеко ходить, чтобы приручить какую-то птицу? Их же везде полным-полно... Может, это какой-нибудь редкий вид?" Заинтригованная, она смотрела, как Кристофер подходит к группе остроконечных скал. Он приблизился вплотную к одной из них и встал спиной к Элен. Птица слетела с его головы и пару минут кружила рядом, а потом вдруг устремилась к вершине скалы, и тут... случилось невероятное! Кристофер бросил трость, ухватился руками за скальные выступы и стал взбираться наверх с потрясающей быстротой и ловкостью обезьяны!

Элен зачарованно следила, как он повторяет танец гордых линий утёса, и внезапно отчетливо осознала, насколько сильно любит его. Она что есть мочи побежала к горам. Острый камешек попал в туфлю и больно втыкался, раздирая стопу в кровь, но это не имело никакого значения. В голове пульсировала только одна мысль: "Я хочу, я должна быть рядом с ним!"

– Крис! – громко позвала она, не желая больше сдерживаться. – Кри-и-и-с! Подожди меня! Пожалуйста!

*

Кристофер был уже метрах в двадцати от вершины, когда крик острым лезвием вонзился в сознание. Он вздрогнул и почувствовал, как это лезвие безжалостно вырезает его из струящегося мирового потока, как лопаются тонкие нити, будто моллюска отрывают от родной раковины и мягкого и беспомощного выбрасывают на холодный, неживой берег. Кристофер увидел перед собой твёрдую серую поверхность скалы и понял, что висит на огромной высоте, отчаянно цепляясь за жёсткий кустик, примостившийся в расщелине. "Как... как я здесь оказался?!" Нога потеряла опору, вниз посыпались камни, и он почувствовал, что соскальзывает. От страха перехватило дыхание. "Боже, я сейчас разобьюсь! Почему?"

Перед мысленным взором замелькали события его жизни. Детство, школа, университет, смерть матери, смерть Фила – сплошные серо-чёрные кадры... и вдруг яркие краски заполнили эфир – то были цвета последнего счастливого года.

Цвета, подаренные шестью скалами! Только теперь Кристофер понял, что именно скалы являлись источником мудрости. День за днём он приходил к ним учиться, и каждая из них открывала ему своё неповторимое знание! Ветер, вода, земля, лунные лучи, солнечный свет и лучи звёзд – шесть удивительных способов слиться с единым потоком бытия...

Амулет на груди вспыхнул новыми красками, в последний раз изменяя рисунок, – щёлкнул, поворачиваясь, последний ключ. Рядом послышалось курлыканье, и Кристофер увидел, как птица, взмахнув сильными крыльями, рванулась вверх, увлекая за собой его взгляд. Острой голубой стрелой она рассекала воздух, устремляясь всё выше и выше, в самую сердцевину неба – туда, где ярким светом вспыхнула первая звезда, протягивая земному миру свои лучи.

Их сияние отразилось в зрачках Кристофера, и яркий неземной блеск распахнул ворота в саму бесконечность. Перед глазами развернулся вселенский калейдоскоп беспредельного числа измерений, приглашая в нескончаемое путешествие по невообразимому количеству миров. Где-то далеко, в одном из них, слышался радостный лай – такой знакомый и родной...

Звёздный поток рекой лился на скалы, и шесть точёных вершин тонули в серебристом свете, сливаясь с небом. Кристофер глубоко вдохнул напоённый лучами воздух и без сожаления отпустил кустик, навсегда растворяясь в бескрайних просторах вечности. Он наконец нашёл своё место.

*

Элен резко остановилась, словно натолкнулась на невидимую стену. Фигурка на скале дёрнулась и, беспомощно взмахнув руками, полетела вниз, ударяясь о выступы. Девушка задрожала и как подкошенная рухнула на колени. Имя, безумным воплем вырвавшееся из её груди, шесть раз повторило эхо. Элен сжалась в комок и неподвижно сидела, пока звук её голоса не растаял вдали.

В наступившей тишине она услышала тихое курлыканье. Элен подняла голову и увидела птицу с голубыми крыльями. Описав над девушкой круг, птица поднялась выше и полетела к горам. Элен проводила её взглядом и вдруг почувствовала, что держит какой-то предмет. Она посмотрела на свои руки. Яркий кожаный круг лежал на раскрытой ладони, и лёгкий ветерок шевелил разноцветные перья.

* * *

– Смотри, как близко друг к другу стоят эти утёсы, будто у них собрание, – смеясь, сказала девушка держащему её за руку молодому человеку.

– Да, дружная семейка из раз, два... семи скал, – юноша улыбнулся.

– Семь – счастливое число! – заметила его спутница.

– Точно! – ответил парень, поцеловал её семь раз подряд и рассмеялся: – За каждую скалу в отдельности!

ЛОВУШКИ АУТА

Билет в будущее

«...Семь, восемь, девять. Так, значит, нормальных осталось всего девять. Не густо», – Николай вздохнул, окинув взглядом жалкую кучку пакетов с красной полосой. Красная полоса означала, что питательный брикет содержит мясо в том или ином виде.

Взяв "Курицу с рисом", Николай посмотрел на пять отдельно лежавших пакетов с зелёной полосой. "Кольраби в сухарях", "Салат из помидоров и огурцов"... "Н-да, этой ерундой сыт не будешь". Немного подумав, он выбрал "Яблочное пюре". "Ладно, на десерт сойдёт. Эх, дурень! Разнообразия хотел! А надо было брать только мясные..."

Мысли прервал мелодичный звонок бортового компьютера. Николай бросил пакеты и с бьющимся сердцем рванулся прочь из складского отсека. "Неужели?!"

Влетев в рубку, он метнулся к панели управления. На центральном мониторе светилась колонка цифр. "Маяк! О Господи, слава тебе! Маяк!!" Он плюхнулся в кресло, руки привычно легли на сенсоры управления. "Сигнал устойчивый, отлично! Ну-ка, ну-ка... есть! Вот он, голубчик! Х44850-М, во всей своей красе!" Пальцы быстро заскользили, отдавая команды бортовому компьютеру. "Наконец-то! Теперь всё будет хорошо!"

Николай откинулся в кресле и взъерошил волосы. Нет, что ни говори, а он молодец! Коррекция курса потребовалась минимальная, и, даже если бы вдруг этот маяк не работал, корабль шёл в верном направлении и в конце концов всё равно попал бы в освоенную зону. Вот ещё одно подтверждение, что он навигатор от Бога. И Бог ему помогает.

Один из концевых маяков, край изученного людьми космического пространства! Вряд ли кто-то ещё по собственной воле забрался бы так далеко, а он сделал это. Рискнул всем и выиграл. Сорвал джек-пот! И теперь его мечта осуществится. Николай провёл пальцем за ухом. Скоро здесь будет стоять самый современный чип для прямой нейронной связи с бортовым компьютером, и он сможет управлять судном любого класса. Он сольётся с кораблём, и это – Николай посмотрел на сенсорную панель – станет ему не нужно. С его способностями даже сейчас, без всякого чипа, он может работать лучше некоторых выскочек, уже оснащённых подобными устройствами, но конкуренция велика, так что на одних способностях далеко не уедешь. Кто захочет брать на звездолёт экстра-класса простого парня из глубинки, без связей, без денег, окончившего не престижный бесплатный университет? Свято место пусто не бывает! Да будь он хоть трижды семи пядей во лбу, его и слушать-то, не то что тестировать, никто не станет. Вернее, не стал бы. Потому что теперь всё изменилось. Когда он приобретёт чип, ему, с его талантом, вообще в навигации не будет равных. Компании передерутся за право нанять его на работу. Он сможет летать на оборудованных по последнему слову техники звездолётах дальней разведки, тех самых, что отправляются за пределы освоенной зоны, чтобы исследовать неизвестные просторы и продолжить экспансию человечества.

Николай развернулся в кресле и окинул взглядом маленькое помещение рубки. Сколько он горбатился, чтобы отремонтировать этот старенький "Дон-5". Купил за копейки и чинил, чинил... Во всём себе отказывал, пуская свободные деньги на запчасти. И со временем привёл-таки в божеский вид.

"А ничего, смотри-ка, ещё неплохо бегает!" – удивлялись знакомые, но никому из них и в голову прийти не могло, что Николай отважится сунуться на этой латаной-перелатаной развалюхе в Аут. Сочли бы полным дураком, скажи он об этом. А если б ещё узнали цель его путешествия, то наверняка записали бы в законченные психи.

* * *

Планета, куда отправился Николай, находилась в Аутполе, вне освоенного человеком пространства, и потому, естественно, не имела названия и не значилась ни в каких каталогах. О её существовании он случайно услышал от одного весьма одиозного типа. Звали его Гера, хотя вряд ли это было его настоящее имя. Все, кто знал Геру, считали его мошенником, лгуном и вообще тёмной личностью. Поговаривали, что он занимается перевозкой наркотиков и других запрещённых веществ, а также перепродажей краденного.

Николай однажды оказал Гере услугу: отремонтировал антирадар и поднял его чувствительность, что позволило контрабандисту обходить стороной полицейские посты и патрульные корабли. Антирадары, разумеется, были запрещены законом, но Гера предложил хорошую оплату, и Николай, так отчаянно нуждавшийся в деньгах, скрепя сердце, взялся за эту работу.

Испытания прибора прошли столь успешно, что Гера пригласил своего нового приятеля обмыть их удачное сотрудничество. Николай не стал уточнять, как именно проходили полевые испытания, но судя по довольному виду контрабандиста и количеству выпивки, претензий к устройству у Геры не было. Приняв на грудь пару коктейлей "Пять звёзд Ойкумены", в состав которых входили пять алкогольных напитков сорокоградусной крепости, он почувствовал к Николаю сильное дружеское расположение и стал рассказывать занимательные истории из своей жизни. Николай потягивал отличный миранский эль и терпеливо поддакивал, слушая вполуха всякую ерунду о подземной охоте на слепых байдукских чичинков, о зимианских девицах, наделённых особыми сексуальными талантами благодаря специфическим гравитационным условиям планеты Зимиан, и других экзотических гулянках своего новоиспечённого приятеля.

После четвёртого коктейля Гера вдруг заявил, что недавно побывал в Аутполе, и Николай, неожиданно для себя, заинтересовался и стал слушать более внимательно.

– ...Ведь шанс выбраться из Аута всегда есть! Ну я и слинял. За концевой маяк, в никуда. Вот так вот взял да и прыгнул... О-о-о, представляю их рожи, когда до них дошло, куда я свалил! – Гера захохотал, ухватившись за бока. Отсмеявшись, он продолжил: – Опорный сигнал, само собой, я потерял, едва вышел из подпространства. Всё, что оставалось – двигаться наобум, в надежде приблизиться к зоне и поймать сигнал концевого маяка. Вскоре я наткнулся на систему из звезды типа Солнца и трёх планет. Интерес представляла только вторая. Она обращалась вокруг звезды на оптимальном для органики расстоянии, и я решил взглянуть, нет ли на ней чего-нибудь полезного. Вышел на орбиту и покрутился немного вокруг, высматривая сюрпризы на поверхности. Ничего особенного я не увидел. Разумной жизни нет, но полно воды и растительности. Выбрав участок поровнее, сел возле одного из водоемов. Анализ атмосферы показал, что местным воздухом можно дышать. Автоматы санитарного и карантинного контроля дали "добро". Температура была за двадцать градусов, так что я без скафандра вышел из корабля и отправился к небольшому круглому озеру. Наклонившись к воде, я вдруг заметил, как на дне что-то сверкнуло.

Гера подозрительно огляделся, склонился к самому уху Николая и, обдавая его тяжелыми волнами перегара, сиплым шёпотом продолжил:

– Там был алмаз, представляешь? Огромный, размером с лесной орех! Ё-моё, охренеть! Самый настоящий алмаз, я в камнях разбираюсь, можешь мне поверить! Камешки – моя специализация. Я схватил алмаз и тут же увидел ещё несколько точно таких же. Я успел поднять пять штук, прежде чем началось... – К облегчению Николая, Гера откинулся обратно в свое кресло. – Это было такое... словами не передать, хуже кошмара с перепою! Земля вокруг меня задышала, и из-под неё полезли жуткие, отвратительные твари, вроде клубков из шевелящихся то ли щупалец, то ли змей. Бластер, ясное дело, с собой – палю направо, палю налево, да только эти твари повсюду! А на место убитых тут же выскакивают новые, и каждая со своими щупальцами-хваталками. Я увёртывался, как мог, и, отстреливаясь, медленно продвигался к кораблю. Несколько раз меня зацепили. Боль, скажу я тебе, была, ну, просто адская... вот, гляди! – Гера задрал рукав рубашки, демонстрируя Николаю кривой бордовый шрам на предплечье. – Видал? Это они сделали.

По лицу Геры было видно, что воспоминания о том, как он получил этот уродливый шрам, не перестают наводить на него сущий ужас.

– Эти гады оставили на мне не одну такую метку: на ногах, на спине и на... ну, в общем, не важно...

Он вытер пот и, отхлебнув ещё коктейля, стал рассказывать дальше:

– Скоро заряд бластера иссяк, и пока я вставлял новый блок, схлопотал очередную рану и лишился одного из алмазов. Эта чёртова свистопляска началась столь внезапно, что я открыл огонь, так и сжимая камни в левом кулаке. Но для перезарядки мне понадобились обе руки, вот один и выпал. Только далеко не укатился. Видел бы ты, что с тварями сделалось! Им вдруг стало не до меня: сцепились друг с другом, будто клубок змей. Прямо у моих ног. Тут-то я и понял, что, если они такие фанаты камушков, то без пошлины по-любому не выпустят.

Лицо Геры сделалось печальным.

– Я стал бросать им алмазы. Когда тварей становилось совсем уж непроходимо много, я кидал камень и бежал дальше. Так, один за другим, я выбросил три штуки, пока добрался до корабля.

– Н-да... неприятно, – протянул Николай, покачивая свой стакан из стороны в сторону и наблюдая, как красиво искрится золотисто-зелёный эль.

– Неприятно?! И это всё, что ты можешь сказать? Друг мой, тебе приходилось когда-нибудь одним лёгким движением руки выбрасывать в помойку миллион галактов?! Нет? То-то. А я вот проделал это трижды, и не сказал бы, что мне это понравилось...

– Зато ты жив! Мёртвого-то тебя навряд ли согрели бы все эти миллионы! К тому же, как я понял, один алмаз у тебя сохранился. Ты сам сказал, что подобрал пять штук. Один уронил, три выкинул, всего четыре. Значит, остаётся ещё один. Так?

– А ты сечёшь фишку, парень, – осклабился Гера, – надо же, какой внимательный чёрт! Всё верно. Один камушек я всё-таки заполучил. Храню теперь. На чёрный день, так сказать. Ага! – Он победоносно взглянул на Николая и опрокинул в рот остатки очередной порции "Звёзд".

– Ну что ж, если это оказался действительно алмаз, то поздравляю, – сказал Николай, подняв стакан с элем в приветственном жесте.

– Эй-эй-эй! Погоди-ка! Ты это что? Думаешь, я не проверил камень? За дурака держишь?

– Бытовые карманные анализаторы – штука ненадёжная. – Николай пожал плечами. – Присутствие вредных веществ они, конечно, определяют чётко, это да, тут стопроцентная гарантия, а вот что касается точного состава, кристаллической структуры и химической формулы...

– Да ты что, – прошипел Гера сквозь зубы, – считаешь меня полным идиотом?

Было видно, что он сильно разозлился.

– Да ничего я не считаю, – ответил Николай, – просто мне интересно, проверял ли ты камень на хорошей, стационарной машине, вот и всё!

– Так. Ясно. А ну-ка, вставай!

– Зачем это?

– Вставай, говорю, и пошли! – Гера вскочил, быстро расплатился и, слегка пошатываясь, навис над Николаем.

– Куда, Гера?

– Увидишь!

Гера явно завёлся не на шутку, а Николая одолело любопытство: неужели парень настолько пьян, что собирается показать ему алмаз?! Естественно, ни одному слову о бредовых приключениях в Ауте Николай не поверил. Если алмаз действительно существовал, то, конечно, Гера украл его где-то здесь, в освоенной зоне, и вовсе не у каких-то там бешеных тварей со щупальцами, а у нормальных людей о двух руках и ногах. "Что ж, интересно! Поглядим, пожалуй". – Николай залпом допил эль и встал.