Текст книги "Профиль мозга (СИ)"

Автор книги: Ольга Моисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Прекрасная метафора, Боря!

– Господи, Игорь, ну ты же талантливый врач, ты же должен спасать людей, а не убивать их! – Боря схватился за голову, словно только сейчас понял, насколько всё плохо. – Как же ты можешь вот так...

– Могу. И сделаю, – с ледяным спокойствием ответил Трухаков, и в голосе его была такая стальная жёсткость, которая звучала страшнее любой ярости, – с тобой, Боря, или без тебя. За те деньги, которые я готов перевести Гале за операцию, многие талантливые программисты согласятся разработать то, о чём я прошу. Особенно геноптики, потому что это даст им шанс создать лично для себя антидот и избежать участи остальных оптимизированных. Но тогда... тогда, дорогой мой Боря, никто и ничто тебя уже не защитит. Ты погибнешь вместе со всеми. А главное, дочь твоя останется без операции.

Он достал из кармана юнифон Валенты и отдал его хозяину.

– Вот здесь текст твоего признания, в чём и как ты участвуешь, – Трухаков перебросил Боре ссылку. – На случай, если тебе вдруг вздумается меня кинуть, пойти в полицию или рассказать кому-нибудь лишнее. Заходи со своего юнифона, подписывай, и я сразу переведу деньги.

– Я могу подумать? – прочитав текст признания, спросил Боря.

– Только одну минуту, – Игорь открыл виртэк, где продолжал висеть подготовленный, но ещё не отправленный денежный перевод, а под ним две виртуальные кнопки "Вперёд!" и "Отменить".

Трухаков коснулся висящего над переводом значка, и он превратился в часы, демонстрируя обратный отсчёт. Шестьдесят секунд, пятьдесят девять...

– А ты подготовился, – выдохнул Боря. Лицо его так побледнело, что веснушки стали серыми. – Но я...

– Время! – оборвал его Трухаков.

Медленно тикали секунды в тишине, царившей над спрятанным за силовой шторой столиком. Двадцать девять, двадцать восемь...

Валента сломался на двадцать второй.

– Да! – выкрикнул он, подписав текст признания. – Переводи деньги, чёрт бы тебя побрал!

– Это правильное решение, – одобрил его выбор Игорь и нажал "Вперёд!".

– А если бы я отказался? – надевая браслет, спросил Валента. – Если бы не подписал? Пошёл бы в полицию?

– Тебе бы не поверили, ведь я – известный, заслуженный врач, всю жизнь помогающий людям.

– Ты в этом уверен?

– Ладно, – Трухаков вдруг широко улыбнулся, и Боря вздрогнул – зрелище растянувшихся, прорезанных чёрной щелью рта кожаных заплаток было не из приятных. – Раз уж мы теперь работаем вместе, открою тебе секрет, так и быть.

– Какой ещё секрет? – насторожился Боря.

– Такой, что никуда б ты не пошёл! Вместе со ссылкой я перебросил тебе в юнифон приложение для запуска кодированного актиматрицей воздействия. Если бы ты не подписал признание, то кнопка "выйти" активировала это приложение, и с тобой стало бы ровно то же, что с танцором Прутиковым. Я показывал тебе запись беседы с его соседом, помнишь, что он про танцора рассказывал?

– ...Что? – Боря смотрел на Трухакова во все глаза, так, словно впервые его увидел.

– Гарантии, мой друг, просто гарантии, – успокоил его Игорь. – Как говорится: ничего личного. И вообще... знаешь, что бы ты там сейчас ни думал, дочке твоей я помог с удовольствием. Ехал бы уже к ней в больницу, пообщался, пока к операции не начали готовить. А как съездишь, так сразу к нашей работе и приступай.

* * *

– Это девочки!

– Ну да, а ты разве не знал? – удивился Аркулов.

– Знал, но, пока маленькие были, как-то не задумывался, не видно было... – Денис умолк, заворожено наблюдая через заградительную сетку, как три, похожие друг на друга, девочки, лет восьми на вид, стучат теннисными мячиками в стену.

Удар, и девочка перемещается, уступая место другой, которая ловит отскочивший от стены мячик, пока первая уже отбивает тот, что брошен второй, в свою очередь перешедшей на место третьей. Все происходит быстро, очень быстро, потому что в стену они, похоже, лупят просто с сумасшедшей силой.

– Что не видно было? – спросил Аркулов.

– Что они... Ух ты! – перебил Денис сам себя, прокомментировав неожиданное изменение схемы перемещений, такое ловкое, что даже ритм бьющихся в стену мячиков не нарушился. – Они так похожи на Майю!

– Ну, а чего ж ты ожидал? Что я буду все снова-здорово рассчитывать, когда имеется уже отлично зарекомендовавший себя опорный процесс? Тем более что у Самсонова всё так срочно! Давай быстрей, скорей, результат нужен вчера, – ну, тогда вот тебе результат, или ты что-то имеешь против женского обличья?

– Я-то? Да, в принципе, нет, – пожал плечами Денис. – Я так понял, на силе, выносливости и выживаемости это же никак не сказывается?

– Вообще-то про женское обличье – это был умозрительный вопрос генералу, – улыбнулся Аркулов. – Но он, наверняка, в ответ спросил бы то же самое. Так что считай, мы показ Самсонову репетируем, и потому я заявляю со всей ответственностью: на выносливости и физической силе дзетс женское обличье не скажется, а вот что касается выживаемости, то оно гораздо предпочтительнее, ибо, при столкновении лицом к лицу, способно сбить противника с толку.

– Возможно, но вряд ли дольше, чем на секунду. Враг он и есть враг, даже если это женщина.

– Дзетсам и секунды будет вполне достаточно, чтобы уничтожить противника. Да и вообще, разные бывают задачи и ситуации. Ты же не думаешь, что объекты такой стоимости станут использовать как простое пушечное мясо?

– Нет конечно, – согласился Денис.

– Ещё вопросы? – бодро спросил Аркулов, явно вошедший во вкус репетиции показа.

– Они что, никогда не промахиваются? – спросил Денис, восхищённо проследив за очередным изменением схемы перемещений дзетс.

– Насчёт "никогда" я бы не зарекался, но на ближайшие три часа могу гарантировать, что не промахнутся, даже если ещё немного увеличить темп.

– Как они, при такой скорости, поддерживают слаженность движений? У них ведь не должно быть ментальной связи?

– А её и нет! Ментальная связь между ними не просто отсутствует, дзетсы даже не знают, что она возможна – таковы были требования, и я их выполнил. Центральная нервная система дзетсов обладает лучшей, чем у людей, проводимостью, скорость обработки информации тоже значительно выше, а реакция быстрее и точнее, чем у человека.

– Ну, это смотря у какого, – сказал Денис. – Я знаю полковника, который один десятерых тренированных людей стоит.

– Опять вы со своим Беркутовым, сколько ж можно! – вдруг взъерепенился Аркулов.

– Кто это "мы"? – удивился Денис. – Или, подожди, это что – снова умозрительный вопрос генералу?!

– Да нет, – отмахнулся Аркулов, – какому там генералу! Кривочук это! Постоянно про Беркутова долдонит – как с Дзетты вернулся, так прямо помешался на нём! "А вот мы на Дзетте с полковником то, мы на станции с полковником сё..." ну, прямо супергерой – спаситель человечества – достал уже до печёнок! А теперь ещё ты. Ну, откройте тогда в сети клуб фанатов Беркутова, раз так вам неймётся!

– Завидуешь что ли? Давай я клуб твоих фанатов в сети открою, хочешь?

– Лучше бы ты клуб моих антифанатов закрыл, – пробурчал Аркулов, – работать ё-моё, не дают! Сегодня опять Кривочука возле дзетсов в неурочное время застал! Спасибо, хоть шоколадом не кормил, дебил бездарный!

– Это ты всё про те конфеты?

– Урод! – наградил Кривочука ещё одним эпитетом Аркулов. – Специально тогда нагадил, чтобы плановые трансформации сорвать.

– А потом мы с тобой его возле Тихони с натур-морковью застали, – вспомнил Денис. – Слушай, а ведь действительно странно: дзетт-шимпу морковь, дзетсам конфеты – это явно не просто так! Зачем-то всё это ему нужно, интересно зачем?

– Не знаю, – раздражённо ответил Аркулов. – На летучке этот доктор в своё оправдание такую адскую чушь сморозил, словно о ксенобиологии вообще никогда не слышал! Сморозил и сидит как ни в чём не бывало, шрамы свои почёсывает – жаль его тогда на Дзетте не доели! Зря только твой любимый полковник его спасал, ох как зря!

– Я обязательно передам Беркутову твою критику, – улыбнулся Денис.

– Всё-то тебе шуточки, – пробурчал Аркулов. – Что-то ты слишком весёлый сегодня.

– А ты слишком ворчливый!

Но Аркулов, похоже, его уже не слушал, внимательно наблюдая за движениями подопечных дзетс и то и дело сверяясь со своим хронометром.

– Девочки, хватит! – скомандовал он.

Удар, отскок, все трое одновременно поймали мячики и, повернувшись к заградительной сетке, улыбнулись, помахав ручками. На этот раз вразнобой, словно обычные девчонки.

– Что-то не так? – спросил Денис.

– Да время просто вышло, – ответил Аркулов. – Пора им в лабораторию.

– Мне тоже надо идти, отец. Еду к Миа.

– Ах да, Миа! – Аркулов хлопнул себя по лбу. – Ну, как она? Как?

– Да уже вне опасности. В палату перевели. Я, вообще, и зашёл-то сюда к тебе, чтоб про неё сказать.

– Ох, – Аркулов вздохнул. – Слушай, ты это... прости, что не спросил раньше, совсем из головы вылетело... Привет ей от меня передавай.

– Передам.

* * *

Всё! Трухаков длинно и затейливо выругался, глядя на неподвижно застывшего парня. Нет, ну ты только посмотри – умер, несмотря на все стимуляторы, а, думалось, что продержаться-то ему оставалось не так уж и долго! Но не хватило, всё-таки не хватило! А это значит, что теперь придётся использовать ещё одного подопытного. Вот дьявол! Усовершенствование актиматрицы требует неожиданных дополнительных усилий! Ну, ничего, ничего! С подопытным всё поправимо. Надо просто снова прошерстить портал и найти подходящего кандидата, да выбрать помощнее, чтобы на этот раз уложиться наверняка.

Ещё раз внимательно изучив висевшие на главном лабораторном дисплее данные, Игорь вновь посмотрел на труп.

Плохо, что подопытный умер! Эх, не надо было до этого доводить, надо было раньше остановиться, но казалось, ещё чуть-чуть... А вышло не чуть-чуть... чёрт-те что вышло!..

Дьявол, как же это всё осложняет, думал Трухаков, пряча контейнер в стенной сейф. Завтра же придётся отсюда съезжать. Надо срочно звонить – заказывать грузовик и перевозить аппаратуру. Но куда? Разыскивать новое подходящее помещение, за которое можно платить, не оформляя на себя аренду, нет времени – парня скоро начнут искать, и, если он кому-то сказал, куда направляется, полиция быстро выйдет на этот адрес. Значит, придётся везти всё это – он обвёл глазами заставленное приборами помещение – домой и там срочно оборудовать лабораторию, благо место в подвале есть.

Игорь склонился над бездыханным телом и принялся методично отсоединять от него провода, датчики, кибердиагносты и автолеки.

Снимая шлем, Трухаков вляпался в густую, обильно покрывшую губы и подбородок трупа пену и, наградив и себя, и подопытного нецензурными эпитетами, устало опустился в кресло напротив, вытирая салфеткой руки и раздумывая, что теперь делать с этим мёртвым парнем. Видимо, придётся упаковать его хорошенько и перевезти вместе с оборудованием к себе домой. Жуть, конечно, но ничего не попишешь! – счастье, что он сумел заработать достаточно денег, чтобы купить себе отдельный коттедж с участком земли и высоченным забором в одном из самых тихих районов за границей мегаполиса. Парня придётся самолично закопать во дворе, это лучший способ быстро избавиться от трупа, не привлекая внимания.

Сил бы только на всё хватило, хватило бы только сил...

Трухаков с натугой поднялся, достал из ящика стола инъектор с уже заправленной ампулой и сделал себе укол в шею. Коротко охнув, ухватился за столешницу, пережидая головокружение и тошноту.

Дурнота быстро схлынула, сменившись резким приливом сил.

Игорь выпрямился и, взглянув на труп, подумал, что, хоть и предстоит с ним возня, зато платить парню теперь не придётся.

– Сэкономил, – улыбнулся Трухаков и активировал юнифон, набирая в поиске "грузовые перевозки и кибергрузчики".

* * *

Центр реабилитации подавлял своими размерами: целый городок корпусов, клиник, больниц, исследовательских учреждений и административных зданий. Денис и не знал, какое огромное количество людей страдает самыми различными зависимостями и попадает сюда на лечение. Центр был не просто большим – он оказался гигантским! Шагая по его территории, Денис чувствовал себя не в своей тарелке: то ли от масштабов этого города в городе, то ли от того, что на входе каждого посетителя до последней молекулы исследовали и просвечивали роботы, заставляя оставить в камере хранения всё, включая даже невинные барбариски "Лимонный сон".

"Проносить успокаивающие драже строго воспрещается", – прогундел робот, выдвигая контейнер, куда полагалось сдать все имеющиеся при себе медицинские препараты, прежде чем пройти на территорию реабилитационного центра.

"Это не успокаивающие драже, это обычные барбариски! – возмутился Денис. – "Лимонный сон" – это же просто название!"

"Вы сможете забрать драже, когда будете покидать Центр".

"Безобразие! Почему вы запрещаете обычные конфеты? я буду жаловаться!" – ответил Денис и сам себе поразился, что, оказывается, умеет брюзжать не хуже любой старой бабки.

"Конфеты вы можете купить здесь, – всё тем же непробиваемо мягким, приятным голосом, объяснил робот, раскрыв виртэк с картой Центра реабилитации. – Зелёными галочками обозначены наши буфеты". Он сбросил карту в сетевую обменку, а Денис обречённо положил в контейнер пакет с барбарисками.

По дороге к корпусу, где лежала Миа, попалось два из отмеченных роботом буфетов, и в одном из них продавались те же самые барбариски "Лимонный сон", только стоили они тут почти вдвое дороже, чем в синтроматах и супермаркетах. Помянув робота недобрым словом, Денис купил триста граммов барбарисок и ещё упаковку с кусочками фруктов – как уверяла рекламная надпись, они были дополнительно обогащены полезными для выздоравливающих витаминами.

Коридор корпуса, куда перевели из реабилитации Миа, был новым, с самыми удобными одноместными палатами, и за то, чтобы она попала сюда, Денису пришлось выложить кругленькую сумму, так как по страховке полагались шестиместные комнаты с общими душевыми и одним куском дешёвого мыла на всех, без климат-контроля и синтроматов с водой и напитками.

– Привет! – Миа поцеловала Дениса, потом крепко обняла и прижалась к груди лицом.

– Привет, – Денис чмокнул её в макушку. – Ну, как ты тут?

– Да ничего, нормально уже.

Она оторвалась от него, прошла к кровати, села.

– Хорошо выглядишь, – соврал Денис, устроившись на стуле напротив. – Это тебе! – Он показал на барбариски и фрукты, которые бросил на тумбочку, прежде чем обнять Миа.

– Спасибо, – улыбнулась она. – О, "Лимонный сон"! – Она достала конфету и запихнула за щёку: – Мои любимые! Хочешь? – Она протянула пакет Денису.

Он помотал головой.

– Денис, послушай... – Миа отложила пакет и потупилась. – Ты... это... Ты прости меня, а? – Она подняла на него глаза.

– С каждым может случиться, – философски заметил Денис.

– Я вела себя как свинья... – она закрыла руками лицо и заплакала, так безудержно и горько, словно маленькая девочка.

– Господи, Миа, ну ты что! – Денис пересел на кровать рядом с ней, обнял, прижал к себе. – Не реви, ты чего... – он стал неловко покачивать её, гладя по содрогавшейся от рыданий спине. – Не надо...

– Я так устала, Денис, – понемногу успокаиваясь, проговорила она сквозь слёзы. – Ты даже не представляешь... это просто невозможно представить... Он и сейчас здесь, ты понимаешь? Вот стоит только глаза закрыть, как я опять его вижу!

– Кого?

– Провод. Я вижу провод, – Миа высвободилась из объятий и, шмыгнув носом, потянулась к лежавшему на кровати больничному полотенцу.

– Какой ещё провод? – не понял Денис, наблюдая, как она вытирает лицо.

– Это связь. – Миа принялась складывать полотенце. – Провод связывает меня с Ильёй. Каждую ночь я снова и снова пытаюсь его вытащить, но не получается! Звучит бредово, я понимаю, но из-за этого я... я совсем не могу спать!.. – Она развернула сложенное полотенце и стала загибать края к центру. – Из-за этого я и стала глотать олкодин... – она так низко опустила голову, словно хотела рассмотреть рисунок ткани. – Боже, как стыдно!

– Расскажи по порядку, – попросил Денис и, прервав манипуляции с полотенцем, взял её ладони в свои.

Миа вздрогнула, как будто его прикосновение обожгло, и попыталась высвободить руки, но Денис не позволил.

– Ты должна мне всё рассказать! Должна, понимаешь?.. Я на твоей стороне!

– Да нечего тут рассказывать, – Миа подняла голову. – Ты попросил меня присмотреть за Ильёй, и поначалу я так и делала, а когда он стал мне доверять и заявил, что может проникнуть в канал гиперсвязи и помочь тебе в ментальном поле, я, вместо того чтобы отговорить парня, фактически подтолкнула его к действию. Мы много разговаривали до этого, он в подробностях рассказывал мне и о прошлом входе в "портал", когда он еле оттуда выбрался, и о том, как ты запретил ему туда соваться и... ещё много подробностей... короче, я прекрасно осознавала всю грозившую парню опасность! Но, несмотря на это, я позволила Илье сделать то, что он задумал... Он позвонил мне и сказал: "Портал открывается, я вхожу!". Он не прервал соединение и я тоже, мы оставались на связи, и я услышала странный звук, словно воздух взорвался, и в голове странно так зазвенело... Я стала кричать в юнифон, но Илья не отвечал, видно, уже лежал без сознания... А потом я обнаружила, что как только закрываю глаза, вижу уходящий в серый туман провод...

– Ты не виновата, – Денис снова обнял её. – Ты не смогла бы остановить Илью, даже если бы очень захотела. Отговаривай, не отговаривай, он бы всё равно не послушался и полез в этот свой "портал", такой уж он парень! Максималист, понимаешь? Вот хоть умри, а надо другу помочь.

– Они сняли ломку от олкодина, – словно не услышав, продолжила Миа. – Но я всё равно вижу этот провод, вижу и тяну, просто не могу не тянуть! И кажется, знаешь, каждый раз кажется: вот сейчас, сейчас! да только всё без толку... Не выходит у меня Илью вытащить, не в моих это силах...

– А тебе и не надо! Этим занимается целая лаборатория во главе с Аркуловым, ты пойми! Тебе не надо ничего тянуть, мы сами Илью вытащим! Чёрт, да мне уже удалось выйти с ним на связь!

– Что, правда? – глаза Миа округлились. – Чего ж ты раньше не сказал?!

– Я пытался поговорить, но ты...

– А, ну да... – Миа потупилась. – Я под балдой была...

– Ну была и была, забудь об этом! – поспешно произнёс Денис. – Что было, то прошло. Зато вот теперь ты знаешь: я входил с Ильёй в контакт. Пока, правда, только один раз и совсем ненадолго, но лиха беда начало! – он рассказал подробности встречи.

– Значит, есть надежда? – обрадовалась Миа.

– Да не просто надежда, уверенность! Мы обязательно вытащим Илью, надо только ещё немного поработать.

– Это хорошо, очень хорошо! – радостно кивая, приговаривала Миа, но Денис видел: её напряжённость никуда не делась.

– Теперь ты можешь спать спокойно, мы всё сделаем, обещаю!

– Да я бы рада, но провод... – закрыв на несколько секунд глаза, она распахнула их вновь. – Провод – всё равно здесь! А значит, я буду снова тянуть его, это происходит само, я ничего не могу изменить, я просто не сплю и всё!

– А что говорят спецы?

– Да пока ничего, – Миа пожала плечами. – Я ж только из реанимации. Теперь в Клинику здорового сна должны направить, там, наверное, сообразят, что со мной делать. О, а ты знаешь, – оживилась она, – что здесь у них сам Трухаков работает?

– Трухаков? Знакомая фамилия.

– Так ещё бы! Это ведь он, Трухаков, активные сны для гипердрайва изобрёл! ну и там ещё полным-полно чего придумал, миллион у него патентов. Никогда бы не подумала, что такой известный учёный прямо вот тут вот, в Клинике здорового сна, просто врачом работает, кошмары людям лечит.

– Ну, так это же замечательно! Надо к нему обратиться и...

– Да ты что! – перебила Дениса Миа. – Разве к такому светилу прорвёшься?! – Она безнадёжно махнула рукой. – Там запись и очередь на сто лет вперёд!

– Так уж и "на сто"!

– Ну, может, и не на сто... но на год вперёд – точно.

– Ничего, разберёмся! – Денис поцеловал Миа.

– До окончания времени посещений осталось десять минут, – вдруг громко сообщил юнифон Дениса мягким голосом отобравшего барбариски робота. – Просим покинуть территорию центра.

– Ещё целых десять минут! – возмутилась Миа.

– Большая территория, идти до выхода долго, – вздохнув, пояснил Денис.

– Ну и ладно, всё равно мне на ужин пора! – Миа вскочила, но, видно, слишком быстро, ноги подкосились, и она упала обратно на койку, завалившись на бок.

Денис бросился к ней.

– Да нормально, нормально, – успокоила его Миа. – Забыла просто, что голова от резких движений ещё кружится. – Она стала медленно вставать, ухватившись за руку Дениса.

– Я устрою тебя к Трухакову, – пообещал он и, в ответ на сомнение в её взгляде, добавил: – Вот увидишь!

Глава 2

– Спасибо, мы вам позвоним, – сказал Денис, подписывая пропуск женщины.

– Нет, не позвоните, – она улыбнулась ему одними уголками губ.

– Почему вы так решили? – Денис закрыл свой и-код и отдал ей карточку.

Она молча пожала плечами.

– Интуиция, – ответил за неё Денис. – Понимаю. Но ни подтвердить, ни опровергнуть ваше предсказание не могу, потому что я ещё сам не решил, подходите вы нам или нет. Всё будет зависеть от того, как покажут себя другие кандидаты.

– Всего хорошего, – женщина поднялась.

– До свидания, – Денис дождался, когда дверь за ней закроется, и сказал Тополькову: – Да, способности есть, хотя и слабенькие. Но, как говорится, среди слепых и одноглазый – король, вдруг мы не найдём никого лучше?

– Найдём, – уверенно сказал Топольков. – Я знаю, что уже следующий будет гораздо сильнее.

– Я смотрю, у тебя тоже проснулась интуиция? С чего бы?

– Так это вы мне тут, в Управлении спецрасследований, профиль мозга изувечили, – рассмеялся Валера.

– Надо же, какой ты, оказывается, ментально слабенький! – улыбнулся Денис.

– Да не я слабенький, а кадры тут такие, что мозг травмируют почище дзеттоидов!

– Вот это ты сейчас на кого, интересно, намекаешь?

– Да ходят тут всякие... – протянул Валера, просматривая что-то на своём юнифоне, и вдруг поднял на Дениса удивлённый взгляд: – А потом кандидатки пропадают!

– Чего? – Денис нахмурился.

– Кандидатки пропадают, – повторил Топольков. – Я хотел Вислоногову вызвать, а она почему-то не пришла. Сейчас наберу ей...

– Ну что там? – нетерпеливо поторопил его Денис.

– Юнифон Вислоноговой выключен! Вот тебе и интуиция!

– Интуиция? – не понял Денис.

– Да в смысле, что это её я имел в виду, когда говорил, что следующий кандидат будет гораздо сильнее. У неё было целых две клинические смерти, одна ещё в младенчестве, а другая – в восемь лет. Я на неё самые большие надежды возлагал!

– Как и на Малышева, между прочим! – вспомнил Денис. – Ну, тот буферс, который головой в детстве ударился, а потом ещё клиническую смерть от поражения электрическим током перенёс. Мы думали, он нам способности покажет, но найти так и не смогли.

– Да, я звонил ему, но юнифон был отключён, на работе сказали, что не явился, дома тоже не было, короче, к тому времени никто его уже несколько дней не видел.

– А теперь, значит, ещё одна! И такая же многообещающая!

– Может, совпадение?

– Да нет, Валера, не может. Не бывает таких совпадений! Когда один исчез, ещё ладно, но двое! Нет. Тут явно дело серьёзное и им надо заняться.

– А как заняться-то? – озаботился Топольков.

– Ну, для начала нужно пробить обоих: что говорят родственники, с кем пропавшие контактировали, где последний раз появлялись.

– А с Баскаковым что делать?

– Каким ещё Баскаковым?

– Ну, я пригласил его на сегодня и он тоже, кстати, весьма неплохой кандидат – тонул, но чудом выжил, был мёртв четыре с половиной минуты. Система сообщила, что он уже пришёл и ждёт, когда его вызовут.

– Ладно, зови, не хватало ещё, чтобы и этот Баскаков куда-нибудь исчез!

– Ну, из нашего Управления вряд ли можно так просто исчезнуть, – заметил Топольков.

– Просто, не просто, но возможно на этом свете всё! Так что зови.

– Понял.

Не успел Валера дать команду, как дверь открылась, и на пороге возник невысокий, худой парень лет тридцати.

– Здравствуйте. Я – Алексей Баскаков.

– Добрый день, – ответил Денис.

– А как... – вместо приветствия пробормотал Топольков. – В смысле, я же отправил вам номер кабинета секунду назад, как вы могли так быстро дойти из комнаты ожидания?

– А я немножко пораньше вышёл, – объяснил Баскаков.

– Пораньше, значит, – улыбнулся Денис. – Ладно, присаживайтесь, – он показал на стул и многозначительно посмотрел на Тополькова – тот кивнул и стал с пристальным интересом таращиться на вошедшего парня.

– Спасибо. – Баскаков занял предложенное место и застыл с прямой спиной, положив руки на колени.

– Меня зовут Денис Андреевич, – сказал Денис, – а это Валерий Максимович, – представил он Тополькова. – Сейчас он задаст вам несколько вопросов, после чего уже я с вами побеседую.

– Назовите, пожалуйста, ваши имя, отчество, фамилию и год рождения, – попросил Топольков, открывая скрин анкеты.

– Алексей Анатольевич... – начал отвечать Баскаков, но Денис его не слышал – он уже вышел в ментальное поле, исследуя возможности кандидата.

А исследовать там было что! Впервые с начала работы по отбору сотрудников Денис обнаружил человека, умевшего пользоваться ментальным полем. Делал он это совсем не так, как Денис, но активность явно имелась и была постоянной. Идущее от Алексея ровное излучение говорило о привычке держать свои способности под рукой и под контролем. Денис сформировал открывающий посыл и "постучался" к старательно отвечавшему на вопросы кандидату, ожидая реакции излучения. И она последовала, но такая странная, что Денис вообще толком не понял, что произошло. Посыл был словно проглочен ещё на подходе, причём не Баскаковым, а самим ментальным полем, которое вдруг изменилось и стало другим, чем знал Денис. Это было страшно и неприятно, но длилось недолго, буквально пару мгновений, а потом ментальное поле стало обычным, где по-прежнему ровно лучил Баскаков, будто ничего и не было. От пережитого осталось чувство, что Дениса быстро прощупали и отпустили в привычную среду. Вернувшись в реальность, он наткнулся на пристальный взгляд Баскакова. Топольков в это время что-то записывал в анкету.

– Какое качество вы считаете в себе самым главным, определяющим... – Валера поднял глаза и, обнаружив, что Кулаков и Баскаков уставились друг на друга, примолк.

Денис и Алексей одновременно перестали играть в гляделки и посмотрели на Тополькова.

– ...ваш характер? – закончил вопрос Валера.

– Я очень врать не люблю, – ответил Баскаков и, вновь посмотрев на Дениса, сказал: – Как вы сумели?

– Что сумел?

– Ваш мёртвый друг... имя какое-то странное – Ма... Май?.. майор?.. Он всегда с вами, вы... вы как будто часть его сознания у себя в голове держите! Как это у вас получилось?

– Это не у меня, это у него так получилось.

– А можно подробнее?

– Нет, нельзя. Это государственная тайна, – ответил Денис. – А как вы поняли про майора?

– Мне отец подсказал.

– Ваш отец тоже умер? – предположил Денис.

– Да.

Топольков звонко клацнул зубами, возвращая назад отвалившуюся челюсть, и Баскаков с Кулаковым одновременно повернули к нему головы.

– Извините, – пробормотал Валера, смущённо потирая подбородок.

– Вы только отца слышите? – спросил Денис Алексея.

– Нет, но сам приходить умеет только он. И то не всегда... а вот если бы он у меня был так же, как у вас с майором, вот это...

– Это такое стечение чрезвычайно редких обстоятельств, что оно не повторится.

– Не скажите, – серьёзно ответил Алексей. – В нашем мире возможно всё.

– Ну, тогда надейтесь, – посоветовал Денис.

– Отец считает, что вы ищете людей с такими же способностями, как у вас, поэтому и открылись ему.

– Открылся? – переспросил Денис, вспоминая то, что почувствовал в ментальном поле несколько минут назад. Теперь произошедшее там предстало в новом свете.

– Да. Но у нас с вами разные способности: вы можете обмениваться информацией с живыми, а я – с мёртвыми. Да и то в основном только с отцом. Всех других специально призывать надо, и не факт, что получится.

– И как же вы их призываете? – не выдержал молчавший до того Топольков.

– Это вопрос не из анкеты, – заметил Баскаков и посмотрел на Дениса, безошибочно определив в нём главного.

– Валерий Максимович тут не просто заполняет анкеты, он – специалист по центральной нервной системе, генетик, психолог и антрополог и может задавать любые интересующие его вопросы. Так что ответьте ему, как вы призываете мёртвых.

– Ну, это целый процесс. Сначала я хожу по кладбищам, ищу духов, которые неприкаянные, а потом... у меня есть такая... как бы книжка, куда я их как бы записываю, чтобы после можно было позвать.

– А что значит – неприкаянные? – уточнил Валера.

– Ну, это кто умер не когда ему положено и потому не упокоился, а живых родственников, к кому можно было бы прилепиться, у него нету. Вот я таких нахожу и предлагаю ко мне записаться.

– И они соглашаются? – Топольков поднял брови и улыбнулся.

– Как правило, да. Им же очень тоскливо, понимаете? Когда их перестают вспоминать, они становятся бесполезными и начинают постепенно растворяться в вечности, а со мной у них появляется шанс оставаться нужными.

– А это так плохо? – заинтересовался Денис. – Я имею в виду – раствориться в вечности?

– Не знаю, – пожал плечами Баскаков. – Наверное плохо, раз они хотят продлить своё существование тут, рядом с нами.

– Хорошо, Алексей Анатольевич, – сказал Денис. – Вы нам подходите, так что если заработная плата, соцпакет и остальные условия работы вас устраивают, можете идти оформляться.

– Да, я согласен. Спасибо.

* * *

Вырваться в Центр реабилитации удалось уже только под самый конец часов посещения, поэтому, быстро забежав к Миа, Денис сразу же рванул в Клинику здорового сна в надежде успеть застать там Трухакова. То, что у врача сейчас не приёмные часы, мало волновало Дениса. Не оттого, что в его и-коде значилось место работы, позволявшее беседовать с кем угодно в любое время, а потому что, когда он пробил Игоря Трухакова, тот оказался тем самым Трухой, плюх-ботаном номер один, который за всё время жизни в детдоме приобрёл всего двух друзей: Дениса Кулакова и Борю Валенту. Остальные воспитанники или издевались над "опрокинутым на череп" Трухой, или, в лучшем случае, смотрели на него как на пустое место. Возможно, друзья – это слишком громко сказано, но дрался Денис из-за Трухакова в детдоме регулярно, и надеялся, что выросший в известного врача Игорь этого не забыл.

С однокашником Денис столкнулся в коридоре и, конечно, не узнал бы его, если б тот, узрев приятеля, сам не заорал "Кулаков!!" во всю мощь своих синтетических лёгких и голосовых связок. Вместо изображения в профайле базы стояла пометка "неустойчивый внешний вид", и Денис понял, с чем это связано: очевидно, тот самый неизлечимый порок мозга, редкая врождённая болезнь, из-за которой Трухакову с детства постоянно приходилось глотать лекарства, мог исказить лицо до неузнаваемости. Поэтому в Клинику здорового сна Денис шёл, зная, что знаменитый врач выглядит далеко не лучшим образом, но всё равно оказался не готов увидеть то, что увидел. В детдоме Игорь был обычным мальчишкой, разве что гораздо бледнее и слабее других детей, – таким и остался в памяти Кулакова, и потому его теперешняя внешность потрясала до самых глубин души. Причём потрясала не столько сама изуродованность, сколько то, какие муки за все эти годы пришлось перенести обладателю этого, мягко говоря, нестандартного лица.