Текст книги "Марсель-Рио-Марсель (СИ)"
Автор книги: Ольга Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Глава 14
Дэвид Паркер стоял, облокотившись о борт, и с нарастающим каждую секунду нетерпением поглядывал то на капитанскую рубку, то на суетящихся вокруг матросов. Он не мог дождаться того момента, когда якорь будет поднят, и судно наконец-то выйдет в море.
Последние десять дней ожидания тянулись неимоверно долго, и, казалось, никогда не закончатся. Дэвид все это время жил, будто в тумане: ему трудно было сосредоточиться на работе, при этом он с тяжелым сердцем шел домой, где его ждала в раз потухшая и как никогда молчаливая Жаклин. Теперь в их доме постоянно стояла гнетущая, давящая тишина, изредка нарушаемая бесцветными ничего не значащими фразами. Они с Жаклин больше ни разу с того злосчастного дня не обмолвились о Софи, хотя каждый из них думал только о ней и каждого из них преследовало тревожное чувство вины за произошедшее. Трудно было поверить, что какая-то посторонняя девчонка по воле судеб всего за месяц смогла так прочно войти в их устоявшуюся жизнь, нарушив привычный ритм и заполнив собой ту пустоту, которая царила в их душах и сердцах. И все же это было так. Сейчас им обоим ее очень не хватало. Дэвид даже не мог подолгу находиться один в спальне, потому что все здесь напоминало о Софи: ее платья в шкафу, украшения, оставленные на туалетном столике, постельное белье, впитавшее ее запах… Вид печального Николя, приходивший к ним почти каждый вечер, еще больше распалял в них с Жаклин невысказанное чувство вины и потери… Узнав, что Дэвид собирается в Бразилию за сестрой, Николя загорелся желанием плыть с ним. Но Дэвид убедил его, что Николя должен быть в Марселе, чтобы рассказать обо всем родителям по их возвращению в скором времени. Возможно, Фабьен Легранд с другом, используя свое влияние, пока Дэвид и Андре будут искать девушек на другом континенте, начнут расследование здесь, во Франции. Брат Софи, поразмыслив, нехотя согласился.
… Дэвид, задумавшись, не заметил, как рядом с ним очутился его друг Андре Бенуа. Они молча переглянулись, и каждый вновь ушел в свои мысли…
– Через четверть часа отплываем, – наконец к Дэвиду и Андре подошел капитан корабля.
Этот немолодой, но статный мужчина был уроженцем Италии. Одиннадцать лет назад он эмигрировал в Бразилию, где ему удалось заработать достаточно денег, чтобы купить небольшое грузовое судно и набрать команду матросов. Звали его Матео Росси. Когда накануне к нему в марсельском порту подошли двое приличных молодых мужчин и горячо стали просить его захватить их с собой в Рио-де-Жанейро, он, недолго поколебавшись, все-таки согласился.
Дэвида с Андре немного расстроил тот факт, что по пути в Рио корабль будет заходить еще в несколько мест, как то испанская Картахена, марроканская Касабланка, гвианская Кайена и, наконец, бразильский Сальвадор. В общей сложности, весь путь должен был занять двадцать шесть дней. Но другого выбора у них не было.
– Buongiorno, signori (Добрый день, синьоры.(итал.), – раздался вдруг рядом мелодичный женский голос, и Дэвид с Андре обернулись. Высокая стройная молодая брюнетка стояла чуть в сторонке и улыбалась. У нее были большие, немного раскосые темно-карие глаза, соблазнительные пухлые губы и кожа необычайного золотисто-оливкового цвета, обладательницами которой чаще всего являются коренные итальянки.
– Познакомьтесь, это моя дочь Паола, – представил ее капитан, говорил он на вполне сносном французском. – Она наш корабельный повар, то есть кок.
– Felice di fare la vostra conoscenza, signorina. I – André Benoit, e questo è il mio amico David Parker (Счастлив нашему знакомству, синьорина. Я Андре Бенуа, а это мой друг Дэвид Паркер. (итал.)), – поприветствовал ее Андре, выходя вперед и любезно целуя ее руку.
Нужно сказать, что сам Андре был наполовину итальянец, его мать родилась на Сицилии, поэтому итальянский был ему таким же родным языком, как и французский.
– Buongiorno, signorina, – поздоровался вслед за другом Дэвид. Эта фраза была одна из немногих, которые он знал по-итальянски, и то, благодаря Андре.
– Lei un inglese o un francese, il signor Parker? (Вы англичанин или француз, синьор Паркер? (итал.)) – обратилась тем временем Паола к Дэвиду.
– Переведи, – Дэвид с глупой улыбкой толкнул в бок Андре.
– Она спросила, ты англичанин или француз, – перевел тот и сказал уже девушке: – Lui è un inglese, signorina Paola (Он англичанин, синьорина Паола. (итал.)).
– Oh, dico un po 'in inglese (О, я немного говорю по-английски. (итал.)), – улыбнулась Паола и произнесла потом на ломанном английском: – Я говорить немного английский. Ma i francesi ancora meglio (Но по-французски все-таки лучше. (итал.)), – и сама уже перевела на французский: – Но на французском все же лучше…
– Можно было и сразу об этом сказать, – проговорил себе под нос Дэвид, а на лице изобразил учтивую улыбку.
После этого Паола, пожелав им приятного плавания, ушла в сопровождении своего отца.
Наконец раздался пароходный гудок, и судно стало отдаляться от берегов Франции, постепенно набирая скорость…
– Неужели мы плывем, – со вздохом произнес Дэвид, вглядываясь в морскую даль.
– Как думаешь, мы их найдем? – Андре посмотрел на друга.
– Не знаю… Но надеюсь…
– Ты ее любишь? – спросил вдруг Андре.
– О чем ты? – Дэвид весь подобрался.
– Не о чем, а о ком… О Софи…
– При чем тут любовь, Андре? – Дэвид заметно занервничал.
– А зачем ты тогда во все это ввязался? Зачем плывешь за ней на другой конец земли?
– Я просто чувствую себя виноватым перед ней…
– Удивительно – в Дэвиде Паркере в тридцать лет впервые заговорила совесть! Браво! – с иронией молвил Андре. – Ты хоть сам веришь в то, что говоришь? Дэвид, ты за последний месяц совершил столько сумасшедших поступков, сколько не делал за все десять лет, что я тебя знаю! Начиная с того момента, когда ты решил забрать Мишель и Софи из борделя, и заканчивая сегодняшним днем…
– А сам-то ты, что делаешь на этом корабле? – перешел в наступление Дэвид. – Тоже из-за чувства вины? Или из-за меня? Я, вроде бы, не настаивал, чтобы ты следовал за мной… И совсем не обиделся бы…
– Нет. Не из-за тебя, вернее, не только из-за тебя…
– Интересно тогда, из-за чего?
– Я люблю Мишель, – ответил Андре просто, как о само собой разумеющейся вещи.
Дэвид уставился на него расширенными от изумления глазами.
– Ты шутишь? Ты влюбился в Мишель Готьер? – недоверчиво переспросил он и, не сдержавшись, хохотнул. – В эту мадмуазель Всезнайку? Когда ты успел?
– У меня было ровно столько же времени, сколько и у тебя…
– Повторяю: я не люблю Софи, – Дэвид начал злиться.
– Как знаешь, – Андре спокойно пожал плечами. – Я пойду в каюту, прилягу ненадолго… Что-то ночью совсем не выспался…
* * *
– Ваша завтрак, леди! – вошел Эдгар с привычной ехидной улыбкой на красивом лице. И его типичные фразы в отношении пленниц, и всегда одинаково ирочнино-едкая улыбка, и шутовские поклоны стали уже чем-то вроде ритуала для Софи и Мишель. Если первые дни такое поведение выводило их из себя и раздражало, то теперь, спустя почти две недели путешествия, это даже веселило и не давало совсем упасть духом. К тому же, дней пять назад, тот же Эдгар принес им от Хозяина приятное известие о разрешении выходить на верхнюю палубу для прогулок. И действительно, на этот раз, когда уходил, дверь он на ключ не закрыл. Правда, всегда теперь около выхода из их трюма на палубу дежурили по очереди он или его напарник Бернар, которые ни на минуту не спускали с них глаз.
Эдгар поставил тарелки прямо на пол и, подмигнув девушкам, удалился.
– Что-то я сегодня так голодна, – Софи сразу же накинулась на еду. Она с жадностью проглотила несколько ложек, а потом вдруг застыла, приложив руку к горлу.
– Что случилось? – обеспокоено спросила Мишель, глядя на подругу.
– Что-то мне не хорошо, – еле проговорила Софи и подскочила. – Я сейчас, – она пулей понеслась на верхнюю палубу и там, перегнувшись через борт, ее стошнило. – Все в порядке. Я, видно, чем-то отравилась, – вымученно улыбнулась она следовавшему за ней по пятам Бернару, но новый приступ тошноты заставил ее опять перегнуться через борт.
– Как ты? – встретила ее с тревогой в голосе Мишель.
– Уже нормально, – ответила Софи, вытирая тыльной стороной ладони рот. – У меня, наверное, морская болезнь…
– У тебя? – удивилась Мишель. – Ты ведь никогда этим не страдала, хотя часто плавала вместе с родителями… Ты, пожалуй, одна из немногих знакомых мне людей, которых эта участь миновала… Да и, вообще, это состояние проявляется в первые дни плавания, а никак не через две недели… Мне, например, как раз было немного нехорошо вначале, и я знаю, что это от морской болезни… Ты же себя чувствовала прекрасно, и еще хвасталась, что не знаешь, что это такое…
– Значит, отравилась… – вздохнула Софи и попыталась продолжить завтрак, но теперь уже ей кусок в горло не лез.
– Мы с тобой едим одно и то же, Софи… Если бы ты отравилась, то и со мной бы было что-нибудь похожее… Скажи, дорогая, – Мишель серьезно посмотрела на подругу, – у тебя, случайно, нет задержки?
– К чему это ты?
– Когда у тебя последний раз были «женские» дни? – осторожно намекнула Мишель.
Софи задумалась:
– Сразу же после свадьбы, кажется … Да, 7-го мая…
– А сегодня 12-е июня… О чем это говорит?
Софи озадаченно смотрела на подругу.
– По-моему, ты беременна…
– Нет, – отчаянно замотала головой Софи, – этого не может быть! Откуда?
– Ты что, не знаешь, откуда берутся дети? – усмехнулась Мишель. – От Дэвида твоего, от Дэвида…
– Нет, Мишель, – Софи продолжала сопротивляться. – Задержка ничего не значит! Такое бывает от стресса, от смены обстановки… Да мало ли от чего!..
– А твоя тошнота? А то, что ты спишь последнее время больше обычного? А твоя раздражительность и слезливость по пустякам? У моей кузины Патрисии были точно такие же симптомы, когда она забеременела…
– Мишель, я не беременна! И не хочу этого больше слышать! Ясно?
– Ясно, – кивнула Мишель и улыбнулась. – Только ты все равно беременная!
* * *
– Кажется, ты ей нравишься, – ухмыльнулся Андре, глядя куда-то через плечо Дэвида.
– Кому? – Дэвид обернулся и заметил приближающуюся к ним Паолу. Ее округлые бедра вызывающе колыхались во время ходьбы, высокая полная грудь подскакивала в глубоком вырезе обтягивающей алой блузки, а распущенные темные волосы развевались на ветру.
– Сiao! – приветствовала их Паола. Улыбка на ее лице была открытая и дружелюбная. – Отец просил передать, что через часа три прибудем в Касабланку… А я вам напоминаю, что скоро будет обед…
– И что вы сегодня приготовили нам, синьорина Паола? – спросил у нее Андре.
– Лазанью, синьор, – ответила девушка, при этом глядя не на Андре, а на Дэвида. – Не забудьте, через полчаса в кают-компании, синьоры, – напомнила она и круто развернувшись, пошла дальше.
– Как она тебе? – подначил друга Андре, провожая глазами Паолу.
– Нормально, – безразлично ответил тот, уставившись в одну неопределенную точку на горизонте.
– Неужели Дэвид Паркер не воспользуется ситуацией? Рыбка-то сама плывет к тебе в руки… Тем более такая привлекательная рыбка…
– Спасибо, на этот раз воздержусь… Пусть плывет мимо…
– Это серьезный симптом… Ты не заболел, случаем?
– Нет.
– А я думаю, что все-таки заболел. И даже знаю, как это болезнь называется…Grande Amore (Большая любовь (итал)), – смеясь, произнес Андре по-итальянски. – Перевод, надеюсь, не требуется?
– Не зли меня, Андре, – прорычал Дэвид, – а то я забуду, что ты мой друг…
Андре в ответ только громче рассмеялся.
* * *
– Ну что, ты и теперь будешь говорить, что не беременна? – спрашивала Мишель у обессилено лежащей Софи. Та упрямо молчала.
Они только вышли прогуляться по палубе перед сном, как вдруг Софи снова стало плохо и она, прислонившись спиной к бортику, медленно сползла на пол, на несколько мгновений потеряв сознание. Хорошо, что рядом оказался Эдгар и помог занести ее на руках обратно в трюм.
– Все явные признаки на лицо: тебя уже который день выворачивает наизнанку от любой еды, кружится голова, ты спишь как сурок, психуешь по любому поводу… Продолжать?..
– Но почему? – простонала Софи, и в ее глазах блеснули слезы. – Зачем? Этого не должно было случиться…
– Зато, теперь не придется разводиться с Дэвидом, – радостно улыбнулась Мишель.
– Нет, я все равно хочу развестись. Более того, я не хочу, чтобы Дэвид узнал о ребенке.
– Ты с ума сошла, да? – Мишель укоризненно посмотрела на подругу. – Как ты это себе представляешь? Ты считаешь, что твои родители придут в восторг от беременной и при этом разведенной дочки? Ты же станешь изгоем! Все отвернуться от тебя! Этого ребенка общество не признает! Да и как ты, вообще, собираешься скрыть беременность от своего Паркера? Или твой живот не вырастет в ближайшие девять месяцев? И как это можно не заметить?
– Мишель, – устало проговорила Софи. – все твои доводы будут иметь смысл, если мы когда-нибудь вернемся домой… А пока – это пустое сотрясание воздуха… Мы с Дэвидом, возможно, никогда больше не увидимся… И еще не известно, что будет с нами…
– Не думала, что ты такая пессимистка…
Софи, ничего не сказав на это, вздохнула и отвернулась к стенке. Мишель еще
некоторое время посидела рядом, а потом тоже начала устраиваться для сна на жестком старом тюфяке, которым их «заботливо» снабдил месье Люка еще в первый день.
Софи, которая, действительно, в последние дни спала без задних ног, сейчас же никак не могла уснуть. Осознание того, что у нее будет ребенок от Дэвида, никак не могло уложиться у нее в голове. На нее волнами накатывали то безудержная щемящая радость, то беспросветное пугающее отчаяние и страх… Она не находила себе места от всего свалившегося на нее…
Мишель уже давно спала, ее дыхание было ровным и тихим… Софи, стараясь не разбудить подругу поднялась и направилась на палубу, минуя мирно дремавшего на стуле Эдгара… Там, подняв лицо к черному, усыпанному сотнями хрустальных звезд, южному небу она, преисполненная разрывающими ее чувствами и эмоциями, не сдержавшись, выкрикнула:
– Дэвид!!! Где же ты?! Ты мне так нужен!..
Ее последние слова подхватил внезапный порыв ветра, унося с собой в безбрежную морскую даль…
* * *
– Софи! – Дэвид резко сел на постели. Его бросило в жар, а сердце бешено стучало, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди…
– Что случилось? – спросонья спросил его Андре.
– Мне приснилась Софи, – Дэвид провел ладонью по влажному холодному лбу, вытирая испарину. – Она меня звала… Я так явственно слышал ее крик, будто совсем рядом… Чертовщина какая-то… Что со мной происходит?… Но мне почему-то так плохо… Плохо без нее…
– Ангелы зовут это небесной отрадой, черти – адской мукой, а люди – любовью*, – нараспев процитировал Андре.
Дэвид на этот раз никак не среагировал на очередное подтрунивание друга. Он просто молча встал, быстро натянул брюки, накинул рубашку и вышел.
Дэвид с наслаждением подставил разгоряченное лицо прохладному ночному ветру. Ветер бережно обдувал его, принося некоторое успокоение.
– Синьор Паркер, – Дэвид не заметил, как неожиданно около него оказалась Паола. Она стояла в одной сорочке, лишь сверху была накинута разноцветная шаль. Ее кожа отливала серебром в свете полной луны, а ветер легонько теребил гладкие, почти черные волосы. В данный момент, на фоне безбрежного океана, она была похожа на настоящую русалку, только что вынырнувшую из морской пучины. Соблазнительная, манящая, сводящая с пути истинного русалка…
– Что вы здесь делаете в такой час, синьорина Паола? – Дэвид с трудом оторвал свой взгляд от созерцания дочки капитана.
– Я случайно видела, как вы выбежали из своей каюты, и подумала, что у вас что-то случилось, – ее голос обволакивал, а глаза призывно блестели.
– Вы ошиблись. У меня все в порядке.
– Значит, моя помощь не нужна? – она протянула к нему руку и пробежала тонкими пальчиками по груди Дэвида. Шаль соскользнула с ее плеч вниз, открывая на обозрение нежную гладкую кожу и заманчивую округлость полной девичьей груди…Чарующая, зовущая за собой, сулящая неземные наслаждения русалка… Но непременно ведущая к гибели.
– Вам следует уйти, синьорина Паола, – Дэвид решительно снял ее руку со своей груди. – Вы можете замерзнуть…
Он сам поднял ее шаль с пола и накинул ей на плечи.
– Идите же…, – настойчиво повторил он.
– Спокойной ночи, синьор Паркер, – голос девушки дрогнул, а в глазах затаилась разочарование и обида.
– Спокойной ночи, – сдержанно кивнул Дэвид и, дождавшись, пока она уйдет, обессилено опустился прямо на дощатый пол, откинувшись спиной на стоящую рядом бочку с пресной водой.
– Как ты? – рядом с ним присел только что подошедший Андре.
– Это всегда так мучительно больно? – Дэвид затравленно посмотрел на друга.
– Всегда, – серьезно ответил тот. – А еще мучительно сладко. Тоже всегда.
– Я все время думаю только о ней, – глухо произнес Дэвид, прикрыв глаза. – Я просыпаюсь и засыпаю с мыслями о ней… Я с трудом усмиряю в себе страх потерять ее навсегда… Иногда я еле сдерживаюсь, чтобы не завыть от тоски по ней…Я мечтаю увидеть ее, прижать к себе и больше не отпускать от себя никогда… Мне необходимо видеть ее глаза, слышать ее голос, вдыхать ее запах, чувствовать ее каждой клеткой своего тела… Она во мне… И вокруг меня… Это и есть то, о чем ты все время говоришь?
– Пожалуй, ты все-таки не безнадежен, – Андре слегка улыбнулся и похлопал его по плечу. – Ты прав. Кажется, это именно то, о чем я говорю… Ты любишь эту девушку.
– Но я не хочу этого. Я не хочу ее любить. Любовь делает людей слабыми…
– Нет, так говорят только те, кто сам по своей натуре слаб… На самом деле, тот, кто любит, становится сильней во сто крат… Потому что, любя, человек живет, а без любви – всего лишь существует…
* * *
– Чего это ты раскричалась? – заспанный Эдгар вырос прямо около Софи и схватил ее за локоть. – А ну-ка марш спать!
– Мне просто захотелось подышать немного свежим воздухом, – обреченно прошептала Софи и, выдернув руку из его хватки, направилась к лестнице в трюм.
– Подышать ей, видишь ли, захотелось, – ворча, пошел за ней Эдгар. – Не спится ей, видишь ли…
________________
* Генрих Гейне (1797–1856), немецкий поэт, публицист и критик.
Глава 15
– Эй вы! Просыпайтесь! – Эдгар энергично тормошил девушек, старясь разбудить их.
– В чем дело? Еще такая рань… – Мишель открыла глаза. За ней с трудом просыпалась Софи.
– Через час причаливаем… Вот ваш завтрак… Ешьте быстрее, приводите себя в порядок и будьте готовы к моему приходу…
Когда он вышел, подруги с беспокойством переглянулись.
– Что нас ждет дальше? – встревожено произнесла Софи.
– Не знаю, – Мишель взяла тарелку с едой. – Но лучше все-таки подкрепиться…
Ровно через час пришел Эдгар. На этот раз он был не один, а со своим напарником Бернаром.
– Давайте ваши руки, – велел Эдгар и взял из рук Бернара две веревки. – Я должен вас связать…
– Но зачем? – воскликнула Мишель, а Софи посмотрела на мужчин с испугом.
– Приказ Хозяина, – коротко ответил тот и начал связывать их руки. Когда с этим было покончено, он привычным движением подтолкнул девушек к двери. – Вперед! Бразилия ждет вас, леди! – и негромко рассмеялся своей шутке.
– Это Рио-де-Жанейро? – поинтересовалась Мишель у Эдгара, когда они подошли к трапу. Софи стояла рядом и щурилась от яркого палящего солнца Бразилии. Перед ними открывался невероятно красивый вид: вдоль всего побережья тянулись золотистые полоски пляжей; город, весь утопающий в зелени, расположился ярусами прямо на холмах, а за ним чуть поодаль крутые скалы, обращенные склонами к океану, возвышались грядами, одна над другой, производя своей массивностью и величием просто фантастическое впечатление.
– Вы правы, мадмуазель Готьер, это Рио, – ответил за Эдгара Дидье Люка, незаметно возникший рядом. – Прекраснейший, дивный Рио, в котором я собираюсь провести немного времени, прежде чем вернусь в Марсель, чтобы насладиться видом убитых горем «друзей», оплакивающих своих без вести пропавших дочерей… Жаль, что вы не сможете оценить все прелести этого замечательного города, – Дидье наигранно вздохнул.
– Что с нами будет? – с вызовом спросила Софи.
– Сейчас увидите, – он начал спускаться вниз по трапу, за ним, подталкиваемые в спину Эдгаром, пошли обе девушки. – Во всяком случае, вам навсегда придется забыть о том, кто вы и откуда… Вас ждет совсем другая жизнь, отличная от той, которую вы имели раньше… – его последние слова поглотили шум и гомон, царившие в порту.
В этот момент прямо к пристани подкатила старая видавшая виды открытая коляска, запряженная двумя не менее дряхлыми лошадьми. Ими управлял огромный широкоплечий негр, а около него сидел сильно загорелый коренастый черноволосый мужичок с тонкой полоской таких же черных усиков над полной верхней губой. Он соскочил с коляски и направился прямо к месье Люка, негр же остался сидеть на месте.
– Сеньор Абеларду! – Дидье приветственно раскрыл объятия.
– Где мой рабынь? – с ходу произнес мужчина на отвратительном английском.
– Вот они, – Дидье Люка с удовольствием указал на девушек. – Как вам они? По-моему, очень даже неплохо… Красивые, здоровые, выносливые…
Софи и Мишель, успешно изучавшие английский язык у себя в пансионе, сразу отметили про себя, что Люка говорит на нем свободно. Тем временем Абеларду оценивающе осмотрел с ног до головы девушек, а после удовлетворенно кивнул и протянул Дидье небольшую стопку денег. Дидье Люка небрежно, даже не пересчитав, положил их себе в карман брюк.
– Меня звать сеньор Абеларду Кардозу, – обратился к пленницам мужчина и, повернув голову, призывно махнул негру. Тот сразу же спрыгнул с повозки и подбежал к ним. Когда негр приблизился, девушки с ужасом поняли, что он еще больше, чем казался издалека. Мишель, обладающая довольно высоким ростом для женщины, и то едва доходила ему до плеча, не говоря уже о миниатюрной Софи, глаза которой были почти на уровне с его солнечным сплетением. Это был настоящий чернокожий великан.
– Levá-los para o carro, Miro(Отведи их в повозку, Миро. (португ.)), – на тягучем португальском обратился к нему Кардозу.
Негр, которого звали Миро, протянул было руку к Мишель, но та резко отпрянула и возмущенно выкрикнула:
– Что это значит?
– Вы мой рабынь, – раздраженно стал объяснять Абеларду, – я вас купил! И вы должны идти со мной…
– Рабыни? – продолжала возмущаться Мишель. – Рабство ведь давно отменили!
– Только не в Бразилии, – с тихим стоном выдохнула Софи и стала нервно покусывать нижнюю губу.
– Верно, – самодовольно хохотнул Дидье Люка. – Это единственная страна, в которой до сих пор существует законное рабство!..*
– Я никуда не пойду! – Мишель уже начала брыкаться, потому что Миро снова попытался взять ее за плечи, однако это было делать нелегко с завязанными сзади руками. Тогда негр легко поднял ее над землей и бесцеремонно перекинул через свое плечо. Мишель не переставая визжать, стала биться ногами. Но Миро, абсолютно не обращая внимания на ее жалкие потуги освободиться из его мертвой хватки, направился к Софи.
– Не подходи, – с угрозой сквозь зубы проговорила Софи, пятясь назад. Чернокожий Миро, удрученно покачав головой, словно пушинку, схватил ее свободной рукой, так же легко перекинул через другое плечо и пошел прямиком к повозке.
– Сентьеро – замечательное местечко! – крикнул им вслед месье Люка. – Вам там понравиться, девочки! – он заливисто засмеялся, и к нему тут же присоединились Эдгар и Бернар. Их громкий смех эхом разносился по портовой площади Рио.
– Я чувствую себя тюком с хлопком, – сказала Софи, подскакивая на плече Миро при каждом его шаге, и глянула на Мишель. Та, сцепив зубы, с остервенением пыталась выпутаться, извиваясь как змея. Они уже подошли к коляске, и Софи вся сжалась, ожидая, что ее сейчас неряшливо скинут, словно этот же мешок с хлопком, но Миро, на удивление, довольно бережно опустил обеих девушек на заднее сидение в коляске, а сам пошел вперед и занял свое место у поводьев. Вскоре к ним присоединился Абеларду Кардозу, и коляска тронулась.
Девушки, осознав всю тщетность своих попыток вырваться из плена, через некоторое время, обессилив, смирились и начали лениво разглядывать проносящиеся мимо них пейзажи. Зеленые цветущие долины сменялись высокими холмами, покрытыми густыми лесами, сельвы, превращенные в прекрасные сады и поля и окружающие жилища людей, чередовались с просторными пастбищами, тут и там встречались гигантские фикусы, кедры, перобы***… Это были поистине райские места! Мишель и Софи были настолько очарованы окружающими видами, что порой забывали причину, по которой очутились здесь, и, затаив дыхания, жадно впитывали каждую увиденную мелочь…
Ближе к полудню солнце, достигнув своего зенита, запекло с удвоенной силой, и стало совсем невыносимо жарко. У Софи, в ее теперешнем положении, от жары начало все плыть перед глазами, и она то и дело облизывала пересохшие губы… Мишель, заметив это, поддалась слегка вперед и громко произнесла на английском, обращаясь к мужчинам:
– Не могли бы вы остановиться, одной из ваших рабынь, – она сделала ударение на этом слове, – нехорошо…
Абеларду глянул через плечо на Софи и жестом приказал Миро остановиться. Потом он достал из-под сидения фляжку с водой и, отвинтив пробку, протянул к губам девушки. Софи сделала несколько жадных глотков из емкости и в изнеможении откинулась назад на сидение. Мишель вслед за ней тоже выпила немного. Абеларду обменялся несколькими словами с Миро, после которых негр спешно снял с себя белую хлопковую рубаху и, в мгновении ока разорвав ее надвое, повязал обеим девушкам на голову в виде платка. Следует заметить, что у самих мужчин на головах были широкополые шляпы из соломы.
– Спасибо, – Софи благодарно улыбнулась, а Мишель сдержанно кивнула.
– Я просто не хотеть, чтобы мой рабынь умер раньше, чем мы приехать на фазенда, – ухмыльнулся сеньор Кардозу и стал снова забираться на свое место.
– Долго нам еще ехать? – решилась спросить у него Мишель.
– Долго, – бросил тот, – еще дьень пути…
Через часа два повозка снова остановилась, и Абеларду объявил короткий привал. Он на время разрешил развязать девушкам руки, и те, разминая затекшие запястья, с блаженством прилегли на траву под тенистой кроной высоченного кедра. Потом Миро принес им немного хлеба и фруктов, чтобы перекусить. Протягивал девушкам еду, он вдруг первый раз за все время улыбнулся, и улыбка эта была дружелюбной и заботливой. В этот самый момент Мишель и Софи с радостью поняли, что в лице этого чернокожего великана обрели здесь друга… Они улыбнулись ему в ответ и накинулись на еду…
… Ночь в тропиках наступает незаметно. Только, кажется, солнце еще светило во всю на небосклоне, согревая своими лучами все живое, как вдруг оно стремительно начинает катиться за горизонт, меняя по пути цвет неба с прозрачно-голубого в золотисто-розовый в начале, а потом в кроваво-красный, после чего совсем исчезает, передав бразды правления царству госпожи Луны.
На ночлег Абеларду решил остановиться в пальмовой роще на берегу реки Параиба. Прямо за этой рощей начинался густой тропический лес. Оттуда время от времени, разрезая ночную тишину, раздавались вой и крики диких животных, и Софи с Мишель вздрагивали от каждого звука и шороха. К тому же, сеньор Кардозу злорадно пошутил, освобождая их на ночь от веревок, что все равно они не смогу сбежать, потому что лес кишит всевозможными хищниками, начиная от пумы и заканчивая ядовитыми змеями и питонами. А еще, добавил он, чуть ниже по реке, в небольшой заводи, водятся крокодилы.
Понятно, что это не могло не произвести впечатления на его новоиспеченных рабынь, поэтому девушки просидели почти всю ночь, тесно прижимаясь друг к другу и трясясь от страха, пока к ним не подошел Миро с откуда ни возьмись возникшим ружьем и жестом не показал, что им можно отдохнуть под его охраной. Только после этого, подруги позволили себе немного расслабиться и забыться на какое-то время тревожным сном.
Первое, что увидела Софи, когда на рассвете открыла глаза, была большая, размером почти с ладонь, бабочка. Бабочка преспокойно сидела на мыске ее туфельки, слегка подрагивая своими необыкновенными ярко-синими с жемчужным отливом крыльями. С минуту Софи даже боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть такую красоту. Но вскоре бабочке, видно, самой надоело общество девушки, и она, легко взмахнув своими крыльями, улетела куда-то в небо. Софи проводила ее взглядом и неожиданно наткнулась на очередную удивительную картину: прямо над ее головой на ветке сидели три одинаковых, словно близнецы, попугайчика, с салатово-зеленым оперением, розовато-желтыми грудками и оранжевыми клювиками.
– Мишель! – не выдержала Софи и стала будить подругу. – Смотри же какая красотища!
– Ну что там? – Мишель не очень была довольна такому пробуждению.
– Видишь? – Софи показала наверх.
– Вижу. Попугаи. И что? – Мишель поднялась и села.
Софи уже хотела возмутиться такому равнодушию подруги, но в этот момент рядом с ними возник Абеларду. Миро же нигде не было видно.
– Кушать быстрей, – нервно проговорил сеньор Кардозу и сунул им в руки по куску булки. – И ехать быстрей…
В эту минуту из зарослей вышел Миро с ружьем наперевес. Он приветливо улыбнулся девушкам и пошел к коляске.
…– Кажется, подъезжаем, – Мишель кивком показала на перекосившийся указатель с надписью «Sentiero» на въезде в очередную деревню.
Они ехали по узкой улочке, вдоль которой тянулись небольшие дома, окруженные зеленью садов и живых изгородей. Некоторые из домов были ухоженные, покрашенные в белый цвет и покрытые красно-оранжевой черепицей, другие же дома имели весьма плачевный и бедный вид. Миновав маленькую церквушку, расположившуюся на пригорке, коляска остановилась около трактира с выцветшей вывеской «Donna Ross».
– Приехать, – сообщил Абеларду Кардозу, соскакивая с подножки.
Миро помог подругам выйти из коляски, и они все вместе последовали за хозяином. Обойдя трактир сзади, девушки увидели большой дом. Может, он сильно и не походил на особняк или поместье, но все же существенно отличался по размерам от всех других домиков этой деревни, мимо которых они только что проезжали. Заметно было, что когда-то этот дом был добротным и роскошным, но сейчас во всем его облике чувствовалась некоторая запущенность и небрежность. Правда, рядом с крыльцом был раскинут прекрасный цветник, что сразу придавало дому определенное очарование и скрашивало общее ощущения упадка.
В это мгновение тяжелая входная дверь отворилась, и на крыльцо выскочил хулиганистого вида мальчишка, на вид лет десяти, загорелый, чернявый, с озорными блестящими карими глазенками. Вслед за ним вышла высокая худенькая женщина, молодая, в легком цветном платье, со светлыми вьющимися волосами, собранными сзади в хвост. Одной рукой она крепко прижимала к своей груди годовалого ребенка, другой же держала за руку хорошенькую, как ангелочек, девчушку лет пяти.
