Текст книги "2070 (СИ)"

Автор книги: Ольга Вель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Да, я всё понимаю. Поверьте, – Узза слегка нахмурилась, и я поспешил исправиться, – поверь, Узза, у меня и в мыслях нет ступать на неверный путь сопротивления. Я благодарен тебе за всё, что ты для меня делаешь, и я приложу все силы, чтобы не разочаровать тебя. Моё прошлое потеряло смысл и уже не имеет власти надо мной.

– Это радует, – задумчиво произнесла Узза. Встряхнула головой, будто отгоняя плохие мысли, и произнесла: – Сейчас мне нужно покинуть тебя на какое-то время. Если кто-то будет пытаться зайти в каюту, просто приложи руку к этой панели, – она указала на чёрную прямоугольную панель возле кровати. – Если вдруг тебе будет угрожать опасность, что нереально, я это почувствую и вернусь. К сожалению, я не имею права давать тебе оружие, но в каюте есть охранная система, которую я могу активизировать на расстоянии. Так что, – она подошла к двери и открыла её, – можешь ни о чём не беспокоиться.

Когда она ушла, я подошёл к иллюминатору. Разглядеть с такой высоты что-либо было довольно сложно, только общие очертания лагеря, лес и шоссе, петляющее между полей и деревьев.

Прошло, наверное, минут пятнадцать, когда раздался сигнал. Обернувшись, я увидел, что дверь тускло сияет. Насторожившись, я подошёл к панели и прислонил еле дрожащую ладонь к ней. Дверь раскрылась и на пороге появился Иг. В тот момент я понял, что значит замереть от ужаса. От Ига веяло угрозой, хотя он и выглядел довольно дружелюбным.

– Ну здравствуй, питомец, – проговорил он, заходя в каюту. – Вижу, ты уже обустроился.

Я хмуро следил за ним. Иг подошёл к дивану и вальяжно развалился на нём. Минуту он рассматривал меня заинтересованным взглядом.

– Всё же интересно, – задумчиво произнёс он, – что Узза в тебе нашла? Слышал, ты был учёным, но Уззу я знаю давно, такие вещи её не особо интересуют. Ей подавай психологию да способы подчинения воли. О да, она одна из лучших в этом деле! И чем сложнее подчинить существо, чем труднее сломить его, тем ей интереснее. Ты бы видел, как она наслаждалась вчерашним допросом. И, представь себе, не причинила ни капельки физической боли. Знаешь, её прошлый питомец, – я вздрогнул. Предчувствие чего-то ужасного сжало мне горло, внутренний голос орал, что надо бежать подальше от Ига, от тех слов, что он скажет, – был таким упрямцем. О, Узза долго приручала его. И, опять же, не применяя физической силы. Только психологическое давление. Увы, то существо совершило ошибку и погибло. Бедняжка Узза, – Иг покачал головой, – она не ожидала такого исхода. Но лучше ты сам у неё спроси, – он рассмеялся диким смехом. – Это будет чудесно! Такой тихий и покорный питомец вдруг покажет зубки. Уззе должно понравиться.

Я сделал шаг назад, потом ещё один и ещё, пока не уткнулся спиной в стену. Перед глазами всё плыло, в ушах стоял грохот, сквозь который я отчётливо слышал голос Ига.

– Я был уверен, что она убьёт тебя, когда ты попытался избавиться от клейма. Когда поступил сигнал, я был рядом и видел, в какой ярости она была. Как же так? Любимый питомец решил проявить верх непокорности и снять клеймо, заботливо надетое ему хозяином! – Иг укоризненно покачал головой. – И как же она была довольна, когда убедилась, что произошёл сбой, а ты не виноват.

Происходящее казалось мне абсурдом. Что-то сжало мне внутренности, отчего захотелось завыть, как раненый зверь, как брошенный заботливым хозяином в лесу пёс. Иг рассмеялся и, резко встав с дивана, подошёл ко мне.

– Что такое? – с притворным беспокойством спросил он. – Неужели Узза тебе не рассказала, что происходит?

Я отрицательно помотал головой. Внутренний голос продолжал кричать, что мне нельзя слушать Ига, что нужно зажать уши и бежать как можно дальше, что слова, которые Иной сейчас произнесёт, убьют меня. Но двигаться я не мог.

– Узза выбрала тебя, – Иг подошёл так близко, что я мог разглядеть маленькие пятнышки на радужке его глаз, – выбрала тебя в качестве питомца, игрушки, домашнего любимца. Ты для неё всего лишь развлечение, хобби, которое помогает отвлечься от тяжёлой миссии. Теперь ты не принадлежишь себе. Каждая секунда твоей жалкой жизни теперь принадлежит Уззе. Наивный мальчик, – Иг погладил меня по голове, – ты, наверное, думал, что Узза прониклась к тебе симпатией? Наверное, ты даже себе представлял себя с ней? Думал, что она сделает тебя равным себе?

Иг читал меня, словно открытую книгу с картинками. От этого было ещё больнее. Мне так хотелось скрыть это ото всех, оставить эти мысли и чувства в тайне, спрятать глубоко в подсознании это сокровище и лишь изредка прикасаться к нему, чтобы ощутить то безграничное счастье, что охватывало меня в последнее время, когда я видел или думал про Уззу. Как же было больно осознавать, что всё это была мне навязано. Меня никто не спросил, хочу ли я этого. А зачем спрашивать? Я ведь просто вещь в глазах Уззы, существо, чьи эмоции не имеют никакого значения. Что теперь из того, что я чувствую, правдиво, а что фальшивка, искусно созданная жестокой инопланетянкой? Действительно ли я готов покинуть свою планету, или я всего лишь ослеплён привязанностью к Уззе?

Меня, словно пса, посадили на короткую цепь. Преданное и послушное животное, готовое униженно ползать на брюхе и вилять хвостом, чтобы хозяйка была довольна. Короткая команда, и он готов перегрызть горло любому, кто посмел даже думать плохо про любимую хозяйку. Острый нюх легко находит предателей, и, доставив их к хозяйке, пёс преданно смотрит на неё и ждёт похвалы. «Ну же, погладь меня, скажи ласковое слово, я же такой молодец, я на всё готов для тебя!» – кричит этот взгляд, и хозяйка снисходит до питомца. Немного небрежно, но в то же время показывая остальным, что питомец только её, и трогать его запрещено.

Я почувствовал, как по правой ладони бежит тёплая кровь, но боли от клейма не было. Боль была совсем иная, и от неё весь мир взорвался. Осталось лишь рыжее сияние да злорадный смех Ига, больно, словно кувалда, бьющий по голове.

Глава 13

Когда я открыл глаза, Иг стоял надо мной, но теперь его лицо не выражало удовольствия и злорадства, только страх, и этот факт меня удивил. Физически я ощущал присутствие ещё одного живого существа и, даже не оглядываясь, я мог с уверенностью сказать, что это Узза. Моя хозяйка. Никто из них не заметил, что я пришёл в себя, поэтому, прикрыв глаза, я начал прислушиваться к их разговору. Увы, говорили они на своём языке, и в свисте, цоканье и хлопках я ничего не мог разобрать. Через какое-то время звуки оборвались, и я услышал глухой удар. Сквозь едва разжатые веки я увидел, что Иг перелетел к противоположной стене: он лежал, нелепо раскинув руки, и тяжело дышал. По его лицу быстрыми ручейками текла кровь, а правая нога выгнулась под неестественным углом.

Возле моего лица появились ботинки Уззы, и я закрыл глаза. Раздался тихий шорох одежды и прохладные пальцы Иной прикоснулись к моему правому запястью. Кончики волос защекотали шею, и я с трудом подавил желание отдёрнуть голову. Её присутствие сводило с ума, а сердце сжималось от боли и разочарования. В нос ударил сильный аромат сирени и ещё чего-то такого же нежного, но незнакомого.

Наверное, я потерял сознание, потому что, когда в следующий раз я открыл глаза, оказалось, что Ига в каюте уже нет, а я лежу на диване. Опираясь на локти, я привстал и огляделся.

Узза неподвижно стояла возле иллюминатора, скрестив руки на груди. По её лицу невозможно было сказать, испытывает ли она вообще какие-либо эмоции в данный момент.

– Узза, – голос не слушался. Я сел и, сглотнув, повторил чуть громче: – Узза!

Она не взглянула в мою сторону.

– Я недооценила твою эмоциональность, – равнодушно произнесла Узза. – Тебе стоит научиться себя контролировать, иначе ты погибнешь. А постоянно вытаскивать тебя из-за грани, – я слегка нахмурился от непривычной формулировки, – я не могу.

– Узза, – повторил я с мольбой. Она еле заметно вздрогнула, но так и не отвела взгляда от иллюминатора. – Пожалуйста, объясни мне! То, что сказал Иг, правда? И как такое вообще возможно? И зачем это всё?

– Ты задаёшь слишком много вопросов, – покачала головой Узза. – А я не планировала отвечать на них так скоро. Увы, Иг решил внести правки в мои планы, и тем самым навредил не только нам с тобой, но и самому себе. Подобные инциденты ещё не случались, и последствия неизвестны.

Узза резко замолкла. Её явно что-то тревожило, но я не осмеливался спросить, что именно. Я встал с дивана, поборов дрожь в ногах, и подошёл к ней. В эту минуту, когда я стоял позади неё, она казалось ещё меньше, чем обычно. Будь мы в других обстоятельствах, я бы обнял её за плечи. Но было понятно, что Узза этого не поймёт и, возможно, придёт в ярость.

Я старался не думать о том, что сказал мне Иг, но его слова вертелись приставучей мантрой в голове, и от них становилось тоскливо. Чтобы ни имел ввиду Иг, чтобы ни сделала со мной Узза, пути назад уже не было, а, значит, нужно было смириться и с этим ударом. Впереди меня ждала новая планета и пока непонятная мне роль питомца Уззы, чтобы ни значило это слово.

Я потерял счёт времени и настолько погрузился в свои мысли, что невольно вздрогнул, когда в каюте погас свет, захлопнулись с резким стуком створки иллюминаторов, а затем раздался резкий свист.

– Сейчас включат парализующее поле, – пояснила Узза.

Через пару секунд я потерял контроль над телом. Корабль с гулом начал разгоняться. На пару минут заложило уши и стало трудно дышать, корабль несколько раз накренился, а затем остановился. К телу медленно возвращалась подвижность.

– Ты нормально себя ощущаешь? – спросила Узза. Она прикоснулась к створкам иллюминатора, и те медленно разъехались в стороны.

– Всё в порядке, – отозвался я.

Я часто думал о том, что ощущают космонавты, впервые оказавшись в космосе. Чуть реже я представлял, что буду чувствовать я. Космосом я не грезил, а сама мысль потратить всю жизнь на колонизацию других планет вызывала у меня тоску и несогласие. Но это было раньше, в другой жизни.

Узза чуть отступила в сторону, и я смог подойти ближе к иллюминатору. Никакие фотографии и трансляции с космических станций не могли сравниться с тем видом, что открылся передо мной. Я смотрел в иллюминатор, но ничего не чувствовал, кроме липкого страха перед бездной и огромной планетой, которая теперь казалась враждебной и чужой. Там, далеко внизу, осталась могила моих родителей, город, полный детей, которых ожидает прекрасная жизнь, и лагерь, в котором будут медленно и мучительно умирать те, кто так и не смирился с утраченным Раем.

– Мне всегда нравилось смотреть на планеты, на которых я ранее не бывала, – подала голос Узза. – Помню, как я впервые увидела эту. Я не должна была сюда лететь, ведь мне было позволено вернуться к себе на родину. Но в последний момент я решила отложить возвращение домой. У нас было много информации о Земле, и мне захотелось… – она сделала небольшую паузу и судорожно вдохнула воздух, – узнать её обитателей поближе. Я надеялась, что вы похожи на нас, и для вашего исцеления не придётся прибегать к жёстким мерам. Подобный исход меня обрадовал бы.

Она наконец посмотрела на меня. Странно было видеть её такой: встревоженной и какой-то надломленной. Под глазами у неё появились тёмные пятна, будто художник провёл кисточкой по коже, а губы побелели.

– Иг, похоже, считает иначе, – глухо ответил я и тут же пожалел о сказанном, когда Узза дёрнулась, будто от удара. – Если верить ему, ты только рада возможности сломить живое существо.

– Не стоит верить всему, что говорит Иг, – процедила она. – Не ему судить о том, что приносит мне радость. Особенно после того, что он тут устроил.

Узза подошла к двери и провела по ней ладонью. Раздался лязг, а дверь окутало слабое рыжее сияние. Узза явно не хотела видеться в ближайшие часы с кем-либо ещё.

Каюта Уззы располагалась в правом крыле, и из иллюминатора была отлично видна передняя часть корабля. Вокруг шарообразного сооружения на конце появился фиолетовый огонёк, который с каждой секундой становился всё ярче и больше, пока, наконец, весь шар не оказался охвачен фиолетовым светом, который, словно змея, начал по спирали окутывать шею корабля, а после перешёл на туловище и крылья. Я инстинктивно зажмурился, когда он дошёл до нашего иллюминатора, но свет и не думал слепить глаза.

– Что это? – спросил я, не в силах оторвать взгляд от этого зрелища.

– То, что позволяет нам путешествовать в космосе, – ответила Узза. – Кто-то из нас называет его буром. Он будто бы высверливает туннель в гиперпространстве, и в этом туннеле наши корабли могут развивать скорости, в несколько тысяч раз превышающие скорость света. Это позволяет нам путешествовать по галактикам за считанные недели.

– Но как? Как вы этого добились? – Я резко отвернулся от иллюминатора и уставился на Уззу. – Такие технологии просто нереальны!

– Будто у вас, землян, не было в планах межпланетных и межгалактических перелётов, – в голосе Уззы послышалась насмешка. – Да и ты ли это? Человек, который занимался разработкой метода, позволяющего быстро и безболезненно навсегда излечивать от рака, говорит, что подобные технологии нереальны! – Узза подошла почти вплотную ко мне. – Оглянись вокруг! Ты на реальном космическом корабле, который всего за три недели доставит нас в совершенно другую галактику. Очнись, Марк. Наша раса способна на многое, и в этом ты убедишься не раз.

Фиолетовая спираль пришла в движение и действительна стала напоминать огромный бур. Я посмотрел в иллюминатор, думая увидеть Землю, но теперь вокруг корабля была лишь темнота.

– Это и есть туннель? – спросил я, вглядываясь в пустоту.

– Да. Ничего интересного ты тут не увидишь, так что отойди от иллюминатора, – Узза села на диван, поджав под себя ногу и обхватив левое колено руками. – Ты хотел поговорить.

Я повиновался. Возле дивана я в нерешительности замер, не зная, могу ли сесть рядом с Уззой. Та поморщилась и раздражённо махнула рукой, указывая на место рядом с собой. Я сел и откинул голову на спинку, уставившись в потолок.

– Наша раса имеют множество особенностей, – медленно произнесла Узза. – С рождения нас разделяют, в зависимости от способностей, которые мы получаем с рождения. Есть врачеватели, которые могут вылечить любую рану и даже вытащить из-за грани, если с момента смерти прошло не больше суток. Есть учёные, обеспечивающие нас кораблями и оружием. Есть солдаты, миссия которых защищать родину и контролировать захваченные планеты. А есть те, чьим способностям нет предела, – Узза усмехнулась. – Мы научились контролировать свою энергию и использовать её в различных сферах. – Вокруг ладоней Уззы взвилось рыжее сияние – то самое нечто, что ранее не было мне видно. – Умение контролировать свою энергию мы оттачиваем с самого раннего детства. На это уходят годы, а порой и десятки лет, и к концу обучения не все могут в полной мере использовать свой дар. Одна из привилегий тех, кто добился идеала – возможность выбрать себе питомца.

Я судорожно втянул воздух. Мне уже не хотелось слышать это из уст Уззы. От кого угодно, но не от неё. Рыжее сияние обернулось длинным щупальцем и мягко обхватило правое запястья. Эмоции медленно затухли, будто их откачали насосом.

– Мы не умеем привязываться, – продолжила Узза. – Но бывает так, что на завоёванных планетах мы встречаем кого-то… особенного. Того, кто для нас выделяется из толпы. Нельзя просто взять и сказать, что это существо теперь будет твоим питомцем, нет. Это сложный и порой долгий процесс, во время которого ты учишься ощущать эмоции, начинаешь чувствовать… – Узза резко замолкла, будто кто-то закрыл ей ладонью рот. Она встряхнула головой и чуть хрипло проговорила, – начинаешь чувствовать привязанность. Ты знаешь, что чувствует питомец, знаешь, где он находится и чем занимается. Если ему угрожает опасность, ты моментально это ощущаешь. Если питомцу плохо и тяжело, ты можешь помочь ему и заглушить его эмоции, забрав часть себе.

– Зачем? – тихо спросил я.

– Потому что, выбирая питомца, мы берём на себя ответственность за него. Создавая связь между собой и питомцем, мы даём клятву любой ценой защищать его от любых ударов. Когда Иг пришёл к тебе, я почувствовала, что ты на грани, поэтому мне пришлось тебя отключить. К сожалению, такое бывает: питомцу тяжело свыкнуться с правдой. Мы пока не знаем, почему так происходит.

– Неприятно осознавать, что тебя вынудили чувствовать, – резко ответил я. – В этом всём видишь только фальшь и уже не можешь понять и доверять своим эмоциям. Действительно ли я хотел покинуть Землю?

Узза молчала и я, развернувшись корпусом к ней, поддался вперёд, пытаясь поймать её взгляд.

– Узза, ответь! – с мольбой произнёс я. – Прошу тебя!

– Я не могу ответить, – Узза покачала головой и слегка отстранилась.

Как же она сейчас была не похожа на себя! Казалось, она не справляется с теми эмоциями, что теперь бушевали внутри неё. Я почувствовал вину, ведь это из-за меня Уззе сейчас плохо. Нужно было срочно всё исправить и загладить свою вину, но я не знал, что можно было сделать.

– Я не знаю, Марк, – покачала головой Узза. – Не буду скрывать, что связь между нами теперь не позволит тебе находиться вдали от меня продолжительное время. И даже сама мысль о разлуке будет приносить тебе боль и страдания. Но даже я не мог сказать точно, насколько твоё желание покинуть Землю было именно твоим собственным. Мой прошлый питомец, – её голос дрогнул, и на миг мне показалось, что она сейчас начнёт плакать, – был иным, совсем не похожим на тебя. Их эмоции имели слабое проявление, и с ним было легко в этом плане. Мне было просто определить, ощущает он ту или иную эмоцию сам по себе или её провоцирует наша связь. Вы же – люди – совсем другие. Ваши эмоции и чувства бьют через край, смешиваются в непонятный поток, который оглушает и сбивает с толку. – Она прикрыла глаза и замокла. Её длинные ресницы еле подрагивали, а на лбу пролегла тонкая морщинка. – Не хочу больше об этом говорить. Когда ты успокоишься, и твои эмоции не перестанут заглушать мои мысли, тогда и поговорим. Можешь спросить о чём-то более нейтральном.

– Что должен делать питомец? – осторожно спросил я.

Узза резко открыла глаза. Потом устроилась поудобнее и заметно расслабилась.

– Ничего особенного, – пожала она плечами. – Никакого жёсткого свода правил нет. Просто быть рядом с хозяином. И всё.

– Понятно.

Несколько минут мы молчали. Узза совсем успокоилась, и вместе с ней успокоился и я.

– Ты сказала, что на обучение уходит десятки лет, – я нарушил молчание, вспомнив, что меня давно интересовал возраст Уззы. – Сколько ушло у тебя?

– По Вашим меркам около пятнадцати лет, – отозвалась Узза. – На моей планете день длится 30 часов, а год четыреста дней.

– Сколько же тебе лет?

Узза засмеялась.

– 399.

Я поперхнулся. Потом внимательно посмотрел на Уззу, пытаясь понять, серьёзно ли она говорит.

– Ты не выглядишь на этот возраст, – ошарашенно пробормотал я.

– Вот вроде бы умный человек, – покачала головой Узза, – а порой совершенно не способен мыслить широко. Мы устроены совершенно иначе, чем вы. И продолжительность нашей жизни зависит от многих факторов, некоторые из которых нам неподвластны. Но известно, что те, кто покидает планету на долгий срок для исполнения великой миссии, живут дольше. И чем дольше срок пребывания на других планетах, тем больше дней жизни ты получишь.

– И как давно ты покинула свою планету? – я силой воли подавил вскинувшуюся было тревогу.

– Около тридцати лет назад, – подумав, ответила Узза. – Во вселенной миллионы планет, и многие из них нуждаются в нашей помощи и покровительстве. На самом деле, впервые я покинула планету в сорок пять. У нас этот возраст считается переходным от ребёнка к взрослому. Мои успехи были по достоинству оценены, и меня включили в группу Целителей Вселенной – так мы себя называем. Тогда я отсутствовала на родине всего пять лет. Тот полёт был не самым удачным.

– Почему?

– Жители той планеты оказались не готовы. И вместо того, чтобы покориться, решили вступить с нами в бой. То была маленькая и довольно бедная планета, и мы быстро одержали победу. А когда мы ступили на поверхность, обнаружили практически всех жителей мёртвыми. Они, не желая становиться рабами, устроили массовый суицид. Но наши целители смогли вытащить из-за грани несколько тысяч. В течение пяти лет мы занимались возрождением их расы. Сейчас эта планета процветает благодаря нам. Но тогда миссия оказалась на грани провала, и многие мои сородичи попали под опалу.

– А после? – тихо спросил я. Откровенность Уззы отзывалась внутри глупой радостью, и мне хотелось слушать её дальше и дальше, узнавая детали её прошлого.

– После я несколько лет провела у себя на планете. Занималась в одном из центров по изучению инопланетных рас и готовилась к взаимодействию с ними. Мы тщательно изучаем планету, прежде чем начать взаимодействовать с её обитателями. Некоторые планеты мы избегаем, другим предлагаем сотрудничество, третьих присоединяем силой, а четвёртых… – Узза замолкла.

– Уничтожаете? – закончил я. Узза кивнула.

– Пойти на этот шаг тяжело, но, если бы ты только знал, что это за планеты! – в голосе Уззы прорезалась горечь. – Уничтожение было для них благом, подарком свыше, как и для остальной Вселенной.

– У Земли были шансы на более мирный контакт? – я опасался задавать этот вопрос, но не спросить я не мог.

– Земли? – Узза слегка нахмурилась, а я слегка отодвинулся от неё, будто это могло помочь мне избежать ярости хозяйки. – Да, конечно. Изначально всё должно было пойти совсем иначе. Но об этом я не хочу сейчас говорить. Когда-нибудь я тебе расскажу, как нам удалось завоевать твою планету. Пожалуй, хватит на сегодня откровенных разговоров.

Мы молча сидели на диване, пока на стене не вспыхнул незамеченный мною ранее экран. Узза вздрогнула и резким движением поднялась на ноги. Полминуты она изучала быстро сменяющиеся символы, а после, подойдя к столу, взяла один из планшетов и начала в нём что-то набирать. Наконец, она отдала планшет мне и произнесла:

– Мне необходимо переговорить с капитаном корабля. Зайти в каюту никто не сможет, поэтому не тревожься. Пока меня нет, начни изучать наш язык. Думаю, ты легко освоишь первые два урока.

С этими словами она покинула каюту. Рыжее сияние, дополнительно блокирующее дверь, стало ярче, и я отвернулся, чтобы оно не раздражало глаза.

На экране планшета в виде таблицы пять на двенадцать были изображены символы. Я нажал на один из них, и тут же раздался короткий свист. Нахмурившись, я прослушал остальные и недоумённо покачал головой. Если визуально мне было легко различить символы, то свисты и щелчки, что раздавались при нажатии, казались мне абсолютно одинаковыми. Перелистнув страницу, я увидел короткий список из простых слов вроде «приветствую», «как дела», «до свидания», напротив которых был написан перевод на язык Иных. Запомнить их не составило труда, и я без проблем воспроизвёл их по памяти на следующей совершенно пустой странице. Жалкие попытки произнести слова закончились тем, что с горем пополам я сумел выговорить приветствие, и на экране вспыхнула жёлтая цифра 3.

Узза вернулась где-то через два часа.

– Ну? – с порога спросила она, едва дверь закрылась. – Как успехи?

Было тяжело и неприятно признавать, что я плохо справился с заданием. Разочаровывать её не хотелось, но и соврать, что занятие прошло успешно, я не мог.

– С письмом всё нормально, а с произношением возникли сложности, – ответил я как можно спокойнее.

Узза что-то пробормотала, а потом, резко вздрогнув, произнесла:

– Ну конечно! – она взяла со стола небольшую коробочку и достала из неё маленькую чёрную колонку, которую раньше использовала для общения. – Это – линкер. Он позволяет изучать различные языки и воссоздавать любые звуки.

– Я думал, это что-то вроде переводчика. Читает мысли на вашем языке и воспроизводит на нашем.

– Не совсем, – покачала головой Узза. – Пару сотен лет назад мы действительно использовали такие считыватели мыслей, но после решили, что будет правильнее погружаться полностью во взаимодействие с незнакомой расой. Линкеры служат подмогой, но языки мы учим сами. Ваш язык, например, я освоила за четыре месяца. Плюс три месяца ушло на то, чтобы начать на нём говорить без линкера.

Я взял в руки линкер и, следуя указаниям Уззы, приложил его к виску. Тонкие и острые шипы слегка проткнули кожу, а перед глазами всё поплыло. Узза слегка похлопала меня по щеке и произнесла:

– Привыкание займёт несколько минут. После сможешь продолжить занятие.

Узза села за стол и, взяв один из планшетов, начала читать, а я, почувствовав, что неприятное ощущение прошло, вернулся на диван. Теперь я отчётливо слышал разницу в звучании букв, и с лёгкостью повторил полтора десятка слов, которые до этого тщетно пытался произнести.

За занятиями я и не заметил, как наступил вечер. Свет стал приглушённым, а Узза, отложив планшет, подошла к стене и, отворив незаметную дверь, начала переодеваться ко сну. Сердце начало учащённо биться и, не зная куда девать глаза, я начал бездумно листать страницы. Планшет издал тихий писк, и на экране возникла непонятная надпись, которая через минуту исчезла, а планшет отключился.

– Переутомление вредит здоровью, – менторским тоном сообщила Узза. – А бесцельное листание учебника не поможет тебе овладеть языком. Ложись спать, Марк.

Узза достала тонкое одеяло и отдала мне. Я поудобнее устроился на диване и закутался в одеяло. Свет окончательно погас, и в темноте я с трудом мог различить силуэт хозяйки. Несколько минут она стояла возле иллюминатора, а после бесшумно легла в кровать.

Закрыв глаза, я пытался осознать происходящее со мной. Происшествие с Игом казалось далёким и туманным. Мысль, что и тут Узза виновата, не давала мне покоя, и, как не пытался, я не мог выбросить её из головы. Вместе с тьмой и тишиной пришла тяжесть осознания ситуации и десятки вопросов, на которые у меня не было ответа. Как давно Узза выбрала меня? И что теперь меня ждёт? Можно ли вообще верить Уззе? Что, если её участие и защита всего лишь ловушка, обманка, чтобы завоевать моё доверие?

Накрывшись одеялом с головой, я пытался успокоиться и заснуть, но паника только усиливалась. На браслете медленно замигал красный огонёк. Резкий запах сирени и чего-то мне незнакомого неожиданно ударил в нос. Мысли стали вялыми, слова с трудом проскальзывали в голове. За считанные секунды я заснул.