Текст книги "Страшная сказка Красного леса (СИ)"

Автор книги: Ольга Валентеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

11

Дженна

Волк говорил, дойти до Черной речки будет легко, а уже дальше ждут трудности, но он ошибался. Уже к вечеру первого дня пути Дженна готова была сесть прямо на тропинку и разрыдаться. Она сбила ноги в кровь, все тело болело от непривычной нагрузки, спина оборотня все время маячила где-то впереди – он не знал пощады и не собирался проявлять сострадание. Особенно после встречи с другом… Дженне на миг показалось, что волки разорвут ее на части: да, один из них под действием чар, но второй ведь свободен! Чего ему стоит перегрызть глотку одной глупой путешественнице? Однако Волк не дал Морису этого сделать. Он держал слово, и Дженна мысленно обещала себе сделать то же самое: отпустить Волка, как только они доберутся до обители предков. Правда, путь их может получиться куда дольше, чем задумывалось…

Когда начало смеркаться, Волк свернул с тропы. Они миновали ряды кустов, а затем очутились на круглой поляне. Дженна подняла голову и улыбнулась: сквозь переплетенные ветви последние лучи солнца будто ласкали ее лицо. Так волшебно! А вот ее спутник не поднял головы. Он расстелил свой плащ, сказал Дженне:

– Присаживайся.

Сам же пошел в сторону ближайших деревьев. Хотелось спросить, зачем, но девушка промолчала и покраснела, догадываясь, каким может быть ответ. Сама она дождалась, пока Волк исчезнет за деревьями, и торопливо скрылась за ближайшими кустами. Да, усталость – это одно, а вот отсутствие привычных удобств – совсем другое. А если они будут идти больше месяца? Как она будет справляться? Здесь даже вымыться негде, не говоря уже о хитростях девичьей гигиены. И все же она понимала, что так будет, когда отправлялась с Волком в лес. Поздно теперь сокрушаться, и отступить тоже нельзя. Только идти вперед, пока не доберется до обители предков. А потом еще предстоит путь назад…

Дженна вернулась на полянку, снова присела на плащ. Волка не было. Не мог ли он ее бросить? Может, об этом они и договаривались с Морисом, пока она не слышала? Однако Дженна не желала верить в коварство спутника, и вскоре послышались его шаги. Волк вернулся с охапкой хвороста. Он ловко сложил костерок, и вскоре веселое пламя осветило погружающуюся в сумрак поляну.

– Ночью будет прохладно, – сказал оборотень. – Держись поближе к теплу и поддерживай огонь, а с полуночи за ним прослежу я.

– А тебе не холодно?

– Я не мерзну. Точнее, меньше, чем ты, – ответил Волк, присаживаясь рядом. – Давай поужинаем, и ложись. Мы отправимся в путь затемно.

– Хорошо.

Холодный ужин казался сейчас самым вкусным на свете – Дженна успела проголодаться. Затем она сняла с натруженных ног ботиночки, поморщилась, надеясь, что спутник не заметит, однако он замечал все.

– Поранилась? – Волк втянул носом воздух.

– Растерла ноги, – призналась Дженна. – Я не привыкла так долго ходить, хоть и неженкой никогда не была.

Юноша поднялся и пошел прочь. Странный… Дженна легла и смотрела на пламя. До полуночи она должна поддерживать огонь, но как же хочется спать! И она боролась с подступавшей дремой, подбрасывала в костерок хворост, чтобы горел ярче. Волк вернулся нескоро. Он нес в руках листья какого-то растения.

– Давай ногу, – приказал скупо.

Дженна удивленно послушалась, и Волк опустил прохладные листочки на ее растертые ступни, затем порылся в дорожном мешке, достал ткань, которую они взяли для перевязок, и примотал.

– К утру будет лучше, – сказал он.

– Что это за растение? – спросила тея.

– Я не знаю, как его называют люди. Мы зовем кровестопом, но оно не только останавливает кровь, а и залечивает раны.

– Спасибо.

Оборотень не ответил. Он устроился на плаще, закрыл глаза, и вскоре его размеренное дыхание рассказало: Волк спал. Спокойно, безмятежно. Он тоже устал, только не показывал вида. Дженна украдкой вздохнула. Странный ей все-таки достался провожатый. И как с ним поладить, она так и не поняла. Он просто был другим. Не человеком, и это надо принять. А может, наоборот? Больше человеком, чем все, кто ее окружал? Дженна на миг прикрыла глаза. Как все запуталось…

Боль в ногах отступила. Веселые искры пламени развеивали сумрак, и звуки леса не казались такими уж страшными. А их хватало! Вскрикивала беспокойная ночная птица, кто-то возился в кустах, но обходил полянку стороной. Что-то глухо ухнуло, и тут же затихло. А здесь был треск огня и дыхание Волка. Покой…

Между тем, небо давно стало черным. Скоро ли полночь? Дженна не знала, однако вот Волк заворочался, сонно потер глаза и сел.

– Спи, – приказал ей коротко. – Теперь дежурю я.

Тея не спорила. Она завернулась в плащ, чтобы защититься от прохлады, закрыла глаза и тут же провалилась в сон, а проснулась от того, что кто-то прикоснулся к ее плечу. Все еще было темно, однако видимые клочки неба над ними начинали сереть. Волк быстро собирал их пожитки. Костер уже не горел, только дымок говорил, что совсем недавно здесь было пламя.

– Поменяй повязки на ногах, я принес еще листьев, – не глядя на нее, проговорил оборотень. – И попытайся обуть ботинки на ткань.

– Хорошо.

Дженна послушно размотала повязки, выбросила почерневшие листья, взяла свежие, но сделать все так же ловко, как оборотень, не могла. Волк обернулся, посмотрел на нее долгим нечитаемым взглядом и присел рядом на корточки.

– Давай ногу.

Его прохладные пальцы быстро уложили листья так, как надо, а сверху опустилась ткань. Вчера было не до смущения, а сегодня Дженна поняла, что краснеет от этих осторожных прикосновений. Она поторопилась обуть ботинки и поняла, что вполне может идти.

– Все в порядке? – уточнил Волк.

– Да, спасибо.

– Не стоит, если ты замедлишься, мы и до осени не доберемся к цели.

Он, конечно, преувеличивал. Преувеличивал ведь? Матушка упоминала, что путь может длиться до бесконечности. А если действительно до осени? Или даже до зимы? По коже пробежал мороз.

– Я пошутил, – счел нужным сказать Волк.

– У тебя страшные шутки, – чуть натянуто улыбнулась Дженна. – Идем?

– Да.

И они снова вышли на прямую тропинку. Девушка старалась не отставать от своего проводника. Оборотень оказался прав – травы охлаждали кожу, ткань мешала набить новые мозоли, и идти стало легче. А вскоре взошло солнце, и настроение сразу стало куда лучше, лес показался не таким уж суровым, а спутник – вполне приятным… оборотнем.

Этот день напоминал предыдущий, как брат-близнец, разве что никакой Морис не попался на пути, а вечером снова был костер, дежурство по очереди и травы, собранные Волком. И засыпала Дженна в уверенности, что справится с испытанием. По крайней мере, ей хотелось в это верить.

Утром третьего дня пути Волк выглядел особенно сосредоточенным. Он дольше обычного проверял их вещевые мешки, думал о чем-то, не торопясь делиться мыслями с Дженной.

– Что-то не так? – Она первой прервала молчание.

– Все в порядке, – откликнулся оборотень. – Сегодня к вечеру мы достигнем Черной реки, если ничего не помешает. Сейчас только прошло полнолуние, Луна идет на убыль, и у нас есть шанс перейти реку вброд.

– Тем не менее, ты нервничаешь, – не унималась Дженна.

– Конечно. Я-то переберусь на другой берег, а ты?

Тея сразу почувствовала себя обузой. Нет, она не спорила с Волком – он прав. Дженне даже в реке плавать не приходилось, не говоря уже о том, чтобы ее перейти. Однако выбора у них нет, и либо они идут вперед, либо не стоило и начинать испытание.

– Я постараюсь не создавать проблем, – отведя взгляд, ответила наследница.

– Надеюсь.

На этом оборотень счел разговор завершенным. Он убедился, что их поклажа надежно закреплена, и они снова отправились в путь.

Волк не ошибся – на закате впереди среди ветвей что-то блеснуло, и пятьдесят шагов спустя они очутились на берегу реки. Ее вода действительно казалась черного цвета, она бурлила и пенилась. Дженна сразу почувствовала себя маленькой и беспомощной, а вот Волк внимательно приглядывался к водной глади.

– Надо пойти на двести шагов выше по течению, – наконец, вынес он свой вердикт. – Там река наиболее мелководная. Переходить будем завтра с утра. Сегодня оба устали, да и темнеет. Заночуем на берегу, сможем вымыться хотя бы и отдохнуть. Я расскажу тебе, как именно нужно двигаться, перейду первым, чтобы убедиться в безопасности брода, и перенесу твои… подарки бабушке. Если мы их потеряем, я так понимаю, дальше можно не ходить.

– Похоже на то, – кивнула Дженна.

Они прошли еще немного вдоль берега прежде, чем Волку понравился небольшой пляж.

– Переходить будем вон там, – указал он на место чуть выше. – Насколько я помню, здесь и течение тише, и река мельче. А пока можешь искупаться, только смотри, вода холодная, не заходи глубоко, лучше вообще стой на берегу.

– Но вода же… холодная. – Дженна поморщилась при одной мысли о купании.

– Прости, другой нет. – Волк развел руками. – Я пойду прогуляюсь, чтобы тебя не смущать, а потом искупаюсь сам. Если что, кричи. Я близко, услышу.

И скрылся за деревьями. Дженна подошла к самому берегу, постояла немного, глядя на воду, затем сняла штаны, следом отправилась блуза. Плащ она сегодня не вынимала из дорожного мешка – было достаточно жарко. Тея сняла ткань с гудящих ног. Оглянулась… Волка не видно. Тогда решилась и стащила тонкую сорочку, а после вошла в воду. Как и говорил оборотень, она была обжигающе-ледяной! Но тело быстро привыкло. Дженна набрала полные пригоршни воды, обтерла тело, стараясь смыть грязь долгих дней пути. Может, дальше будут теплые озерца? Вымыть бы голову… Но выбора не было, пришлось мыться, в чем есть. Вскоре Дженна выбралась на берег, вся замерзшая и дрожащая.

– Волк! – позвала она, стоило вытереть воду и натянуть одежду.

Оборотень тут же появился – снова с хворостом. Он быстро развел огонь, и Дженна села поближе, чтобы высушить волосы и ставшую влажной одежду.

– Я тоже искупаюсь, – сообщил ей Волк и пошел к воде.

Дженна проследила за ним, а оборотень, и не думая смущаться, принялся раздеваться. К щекам тут же прилила кровь. Тея, конечно, напомнила себе, что уже видела Волка в куда более неприглядном виде, когда его притащили на ее праздник, однако тогда все было иначе. Перед ней был избитый мальчишка, а сейчас – сильный и опасный юноша, в котором чувствовался хищник. Было и страшно, и любопытно рядом с ним. А еще Дженна чувствовала себя в безопасности. Так странно…

Волк тем временем, ни о чем не задумываясь, нырнул в воду, вынырнул, отфыркиваясь, проплыл немного.

– Осторожно! Речка бурная, – напомнила Дженна.

– Я хорошо плаваю, – донесся ответ, и оборотень даже не подумал прислушаться к предостережению. Правда, несколько долгих мгновений спустя он выбрался на берег и принялся вытираться сухой холстиной, затем быстро оделся и присел у огня рядом с Дженной.

– Замерз? – спросила она.

– Волки не мерзнут, – напомнил оборотень.

– Совсем?

Он пожал плечами, задумываясь о чем-то своем, а Дженна принялась доставать их достаточно поредевшие припасы. Скоро придется искать пищу в лесу или же в одном из лесных поселений, жителей которых сложно назвать дружелюбными. О них ходило столько же слухов, как и об оборотнях, однако они подчинялись Алой Мередит и не должны были отказать ее дочери.

– Я волнуюсь, – призналась Дженна Волку.

– Не стоит, – ответил он. – От волнения трясутся ноги. Лучше ешь и ложись спать, за огнем я присмотрю сам.

И перестал обращать на нее хоть какое-то внимание, увлекшись скудным ужином. Затем Дженна легла, укутавшись в плащ, а ее проводник пересел еще ближе к огню. Пламя отражалось в его глазах, делая их нечеловеческими. Красиво и страшно.

С этими мыслями Дженна уснула, а когда проснулась, занимался рассвет, и рядом никого не было.

– Волк? – испуганно позвала она. А вдруг бросил? Вдруг ушел? Однако оборотень тут же появился на поляне.

– Что такое? – спросил он.

– Проснулась, а тебя нет, – ответила девушка, поджимая колени под подбородок. Холодно…

– Я искал для нас шесты. Вот.

И оборотень указал на длинную ровную палку, которую сжимал в руках.

– С этим больше шансов перейти реку, – сообщил он. – И раз ты проснулась, давай займемся переправой. Не хотелось бы торчать на берегу весь день. Пока поднимется солнце, я успею рассказать, как нужно идти. Ну же!

Дженна быстро умылась, чтобы окончательно проснуться, сложила их пожитки, и они с Волком отправились чуть выше по течению, туда, где должен был находиться брод. Вскоре оборотень замер, прислушиваясь к плеску воды.

– Здесь, – сказал он спутнице. – Бери шест и слушай внимательно. Его нужно ставить выше себя по течению чуть наискось. Поняла?

– Не совсем…

– Я покажу, когда буду переходить сам. Большую часть вещей понесу я, ты возьмешь меньшую, чтобы мешок не перевешивал. Двигайся без напряжения, помогай себе шестом, хорошо проверяй, куда ставишь ногу. Старайся передвигать ноги по дну, не поднимай высоко. Шестом тоже не маши.

Дженна только кивала, как кукла-болванчик. Все слова Волка казались для нее простыми, понятными и невыполнимыми. Ставить шест выше по течению? Не поднимать высоко ноги?

А вокруг становилось все светлее.

– Давай сейчас, пока нет солнечных бликов, – предложил оборотень. – Иначе потом вода будет слепить нас обоих. Я первый, ты за мной. Начинай идти, когда я доберусь до того берега, договорились?

– Да.

Дженна готова была ответить «да» на любой вопрос, лишь бы переправа осталась позади. Она замерла на берегу, глядя, как Волк перекладывает часть ее ноши в свой мешок, проверяет его лямки, надежно закрепляет за спиной. Он не стал разуваться, так и подошел к воде в сапогах, взялся за шест и обернулся к Дженне.

– Начинаем. Смотри!

И поставил шест не справа, вниз по течению, пусть так и казалось удобнее, а чуть левее, будто отталкиваясь им. Прощупал опору, шагнул. Вода почти сразу скрыла его ноги, однако доходила лишь до голеней. Волк шел – медленно, будто прислушиваясь к воде. Проверял каждый камень, на который собирался поставить ногу, прощупывал дно. Шест его двигался легко, плавно. Дженна же стояла, затаив дыхание, и надеялась, что Волк не упадет, не ошибется. Как страшно!

Но вот оборотень выбрался на другой берег, сбросил с плеч дорожный мешок. Он тяжело дышал. Стало понятно: переход дался ему не так просто, как казалось.

– Давай! – Волк махнул рукой, снова подходя к воде.

Дженна проверила свой мешок, взялась за шест и сделала первый шаг. Холодная вода сразу промочила ноги. Стоило обуть сапоги, как и Волку! Но идти в них летом? То еще удовольствие. Так, куда ставить шест?

Длинная палка помогала балансировать на узкой полоске суши, позволявшей Дженне идти вперед. Шаг, еще шаг, и еще. Казалось, ноги стали деревянными, а тело – тяжелым, неповоротливым. Но вот уже середина реки! Еще немного, она почти прошла.

Почти… В следующую секунду шест ушел вдруг куда-то вбок, Дженна потеряла равновесие, выпустила палку. Удержалась… Только шеста теперь не было. Паника захватила ее с головой. Нужно идти, здесь же совсем немного! Шаг… И под ногой глубина. Дженна вскрикнула, замахала руками – и полетела в воду. Она не знала, глубоко ли здесь. Ледяная черная мгла накрыла ее, выбила воздух из легких, подхватила, словно песчинку, закружила в водовороте. Хотелось позвать на помощь, но во рту была вода. Повсюду вода! Дженна забарахталась, стараясь выбраться. Ее что-то схватило. Она рванулась, но нечто не выпускало ее, толкало вверх, а затем вода выпустила свою жертву. Тея отчаянно глотнула воздуха – и снова ушла вниз.

Плечам вдруг стало легко, а затем ее снова толкнули. Волк! Это должен быть Волк! И Дженна покорно позволила себя вытолкнуть. Она вывалилась на берег, кашляя и отплевываясь. Обернулась, чтобы поблагодарить, только Волка не увидела. Дженна тут же кинулась обратно к реке, опустилась на колени. Вон он! Чуть дальше от берега! Оборотень боролся с течением. Он барахтался и никак не мог выбраться. Тея огляделась, схватила его шест и бросилась к берегу, вошла в воду и протянула палку.

– Держись! – крикнула она.

Волк услышал. Вцепился в спасительный шест, повис на нем, обессилев, а затем начал подтягиваться вперед, к берегу. Дженна кинулась к нему, перехватила, и они вместе вывалились на спасительный песок, перемешанный с травой. Оборотень тут же закашлялся, а наследница упала на спину, раскинув руки и стараясь восстановить дыхание. Кажется, она только что умерла и вернулась к жизни.

– Спасибо, – просипела она, поворачивая голову.

Оборотень стер с губ воду, встряхнул волосами. Он казался измотанным, но живым! И это главное. Они выбрались, река позади.

– Волк? – тихо позвала Дженна.

– Люмьер, – произнес он устало. – Меня зовут Люмьер.

12

Волк

– Спасибо, Люмьер, – донесся до него чуть сиплый голос Дженны. – Ты спас мне жизнь.

И вообще не понял, зачем это сделал. Ведь так просто было дать девчонке умереть. Пошла бы ко дну, а он остался свободен, вот только Люмьер не мог так поступить. Дженна доверилась ему. Она не видела в нем врага, и просто обмануть… Можно сколько угодно лгать себе, что позднее он обязательно избавится от докуки. Не избавится. Отведет к обители предков и будет надеяться, что Дженна сдержит данное слово. А если не сдержит… Что же, ему обещали быструю смерть. Умирать Люмьер не хотел, но и жить как падаль не желал.

Дженна поднялась, дотащилась до него, склонилась, желая убедиться: волк не испустил дух. Сама она выглядела как русалка: с мокрыми волосами, синими от холода губами и белыми щеками. Главное, что жива.

– Ты как? – спросила она.

– И напился, и искупался, – усмехнулся Люмьер, осторожно приподнимаясь. Ребра немного ныли – Дженна умудрилась ударить по ним локтем, а в целом могло быть и хуже.

– Ты спас меня. – Его спутница теперь сидела на прибрежной полосе, вся несчастная и поникшая. – Почему?

Хотелось бы Люмьеру знать…

– Не хочу, чтобы ты умерла, – сказал он правду. – Сейчас разведу костер, согреешься. Дальше пойдем завтра.

Уточнять, что после незапланированного купания у него подрагивают и руки, и ноги, волк не стал. Не годится оборотню признаваться в своей слабости, еще и перед девицей.

– Раздевайся, – сказал он перед тем, как уйти за хворостом. – Твой плащ в мешке, он сухой.

А второй мешок пошел ко дну… Пришлось снять его с плеч Дженны, чтобы ее вытащить. Хорошо, что большая часть их припасов находилась уже на берегу, иначе скверно было бы дело. Люмьер стащил мокрую одежду, разложил на солнце, оставшись в одних портках, и пошел прочь – искать ветки для костра. Оставалось надеяться, что его спутница не будет скромничать и тоже просушит свою одежду.

Хвороста в лесу хватало, и вскоре Люмьер заторопился обратно. Солнце – солнцем. Оно, конечно, летнее, жаркое, однако под сенью деревьев его лучи едва ощутимы, а вот пламя поможет согреться.

Когда он вернулся на берег, рядом с его одеждой сохли вещи Дженны, а сама она превратилась в кокон, завернувшись в красный плащ. Мокрые каштановые волосы рассыпались по плечам, а сама тея являла вид до того несчастный, что Люмьеру даже стало ее жаль. Он высыпал хворост, соорудил костерок, разжег его и позвал Дженну:

– Подвигайся к огню.

Она поднялась, прошла босыми ступнями по прибрежному песку и устроилась у костра. Люмьер же сел прямо на землю, радуясь, что на кожу попадают солнечные лучи. Хорошо! Особенно после ледяной воды.

– Как думаешь, вдоль заброшенного тракта опасно? – спросила Дженна, не глядя на него.

– Неприятности могут быть, – ответил оборотень. – Там шли бои, а значит, могли остаться старые ловушки: как на людей, так и на оборотней. Мы больше не охотимся в тех землях, слишком много крови, земля заражена. Оборотням пришлось уйти в другом направлении, да и мало нас осталось. Дед рассказывал, когда уходили, было две стаи по пятьдесят волков в каждой. Что случилось со второй, мы не знаем, а в нашей сейчас чуть больше двадцати оборотней.

– Поймали?

– Кого поймали, кого убили. Многие отправлялись мстить людям и не возвращались. По-разному, Дженна. Мы давно не живем с людьми в мире.

– Это страшно.

Девушка опустила голову, скрывая от Люмьера выражение лица. Видимо, его слова ее расстроили.

– Ты ни в чем не виновата, – заметил оборотень, хоть и готов был винить всех людей в бедах своего племени.

– Но моя семья уничтожала оборотней годами, – откликнулась Дженна.

– Да, – не стал отрицать Люмьер. – Справедливости ради, мы тоже нападали на людей. Говорю же, мира между нами давно нет.

– Когда я была с матерью в волчьем доме, думала, умру от ужаса, – призналась наследница. – Такая судьба, как у волков, попавших туда, хуже смерти. Если я стану ат-теей, этот кошмар прекратится.

– Не давай обещаний, которых не сможешь выполнить, – с печалью заметил Люмьер.

– Я смогу! – горячо воскликнула Дженна.

– Для начала хотя бы переживи купание в ледяной воде, – хмыкнул оборотень. – Иначе мне будет очень непросто доставить тебя в обитель предков.

На самом деле, он не знал, что будет делать, если Дженна заболеет. Человеческое тело такое хрупкое! При этом сам Люмьер был уверен, что для него переход реки пройдет без последствий, но он ведь и не человек. А тея казалась бледной, ее заметно знобило, будто не может согреться. Плохо…

– Соберу травы, – решил Люмьер. – Присмотри за костром.

И скрылся в лесу. Он вспоминал, чем лечили жар в логове. Малина еще не поспела, не пойдет. А ведь было бы неплохо! Даже волки уважают чай с малиной. А вот липу вполне можно найти. Этим и занялся оборотень: нарвал цветов липы, отнес обратно к костру. Достал из мешка небольшой походный котелок, набрал туда речной воды и приготовил отвар.

– Что ты делаешь? – спросила Дженна.

– Хочу убедиться, что ты не заболеешь, – ответил Люмьер. – Липовый цвет лечит и снижает жар. Сейчас немного остынет, и выпьешь. Кружка, правда, уплыла… Попробую перелить во флягу, она почти пуста, и источник воды рядом, наберу потом.

Дженна не противилась. Она выпила липовый чай, затем свернулась на земле и вскоре спала, а Люмьер сидел и смотрел на огонь. Его завораживало пламя. Опасное и в то же время необходимое. Бывает ведь… Как вода: и напьешься, и утонешь. Стихия – это нечто прекрасное и непредсказуемое. Вскоре волк почувствовал, как становятся тяжелыми веки. Он тоже улегся у костра и крепко уснул, а когда проснулся, понял, что огонь погас, а солнце клонится к горизонту. Вот это выспался!

Люмьер приподнялся, обернулся, поморщился. Дженна спала: тяжело, будто в забытьи. Она выбралась из плаща, и теперь волк мог видеть обнаженные плечи и тонкую ткань сорочки. Он пересел поближе к девушке, коснулся ее лба. Горит. Плохо дело. Будить не стал. Вместо этого собрал другие травы, снова разжег костер и сделал отвар, и только потом попытался дозваться:

– Дженна.

Она сонно открыла глаза.

– Люмьер? Я сейчас полежу немного, и пойдем, – пробормотала сипло.

– Завтра пойдем, – пообещал ей волк. – Пока выпей чай и отдыхай.

– Жарко…

Дженна окончательно выбралась из плаща, потом вспомнила, что не одна, проверила свои вещи и хотела было одеться, но Люмьер остановил:

– Пусть еще высохнут.

Он передал девушке флягу с отваром. Дженну трясло. Она пролила несколько глотков чая, остальное выпила.

– Так холодно, – проговорила она.

А только что было жарко! Ничего, травы быстро поставят ее на ноги, но вот смотреть, как дрожит худенькая фигурка, было больно. Девчонка ведь, никому не сделала дурного, мучается. Люмьер тяжело вздохнул.

– Разреши мне обернуться, – попросил он. – Волк тебя согреет.

– А он меня не проглотит? – рассмеялась Дженна.

– Я контролирую обе ипостаси, – обиделся Люмьер.

– Не дуйся, – сразу заметила его спутница. – Хорошо, я разрешаю тебе обернуться, Волк.

Сразу стало легче дышать, Люмьер сосредоточился, и мгновение спустя миг вокруг него неуловимо изменился, стал насыщеннее, богаче звуками и запахами, а Дженна заворожено смотрела на зверя. Протянула руку, коснулась шерсти. Приятно… Дым от костра попал в нос, и волк чихнул.

– Забавный, – улыбнулась девушка.

Интересно, с ней можно разговаривать так, как с соплеменниками?

– Ложись, я согрею, – послал он ей мысль.

Дженна вздрогнула, посмотрела на волка удивленно, однако послушалась – значит, уловила его слова. Люмьер улегся рядом. Девушка тут же придвинулась, обняла зверя, затихла. Вскоре она ровно дышала, а вот волк не спал. Ему хотелось охотиться, утолить голод – они сегодня ничего не ели. Однако нельзя оставить человека без присмотра – слабая, пропадет. Пришлось лежать и не шевелиться. Прислушиваться к ночным звукам, чувствовать зов Луны, ощущать прикосновение чужого горячего тела.

Лишь ближе к рассвету Люмьер поднялся и рискнул немного пробежаться. Он не отбегал далеко, чтобы услышать, если Дженна позовет, однако как же хорошо было размять лапы! Приятно, непередаваемо! А к костру вернулся уже человек. Он оделся, перекусил остатками их провианта, наполнил флягу. Осторожно коснулся лба спутницы – уже не горячий, выздоравливает. Значит, можно будет продолжить путь, только следить, чтобы не уставала. Ей пока вредно.

Затем Люмьер вернул огонь, сидел, смотрел на пламя и вспоминал все, что знает о заброшенном тракте. Не так много, на самом деле… Он помнил рассказы деда о земле, залитой кровью волков и людей. Дед Рауль утверждал, что лес вокруг старого тракта проклят, поэтому туда ходить опасно. Но в чем именно заключается опасность? Кроме ловушек, конечно. Этого никто не рассказывал. И ведь нужно не только пройти самому, а и провести ослабленную после болезни Дженну. Скверно… Люмьер ощущал смутное беспокойство, которому не мог дать названия.

– Люмьер? – окликнул его знакомый голос.

– Ты проснулась? – Волк обернулся. – Как ты себя чувствуешь?

– Я… в порядке, – ответила Дженна. Ясно ведь, что врет.

– У тебя был сильный жар, – заметил Люмьер.

– Твои травы помогли. Все волки настолько разбираются в целительстве?

– Приходится. Других лекарств у нас нет, только те, что растут под носом. А твои склянки вчера, кажется, уплыли.

Дженна подошла ближе. Она все еще казалась бледной, но хотя бы не напоминала тлеющий уголек. Люмьер смотрел на нее и спрашивал себя, стоит ли титул ат-теи таких страданий. Понятно ведь, что наследнице тяжело в лесу, и это только четвертый день пути. Что же будет дальше?

– Я готова идти дальше, – заверила его Дженна.

– Готова или нет, а придется, – вздохнул Люмьер. – Если хочешь, я могу тебя понести.

– Лучше понеси наши вещи, – невесело улыбнулась тея. – А после полудня я возьму мешок.

– Не поднимешь!

– Но нигде не говорится, что подношение моим предкам должен нести волк!

Люмьер не стал спорить. Пусть попробует поднять мешок. Сразу же поймет, как бессмысленна эта затея. Иногда лучше дать человеку сделать, как он хочет. Эффект будет сильнее, чем если сидеть и доказывать свою правоту.

– Ешь, и будем выдвигаться, – сказал он Дженне.

– Не хочется.

– Надо!

Волк проследил, чтобы его спутница не осталась голодной, а затем, потушив костерок, они направились вдоль реки в поисках поворота на заброшенный тракт. Идти пришлось долго. По ощущениям Люмьера, они уже должны были отыскать дорогу, однако и намека на жилые когда-то места не было.

– Кажется, духи леса путают нас, – пробормотал волк.

– А может, мы не там ищем? – предположила Дженна. – Или же от тракта ничего не осталось?

– Смотри!

Слева деревья будто расступались, и дальше между их крон виднелись старые, видавшие виды камни. Может ли быть, что это и есть дорога, которая раньше связывала земли людей и оборотней? Если так, дела налаживаются! Правда, идти вдоль тракта придется долго, зато видно, куда идти! Вот приближаться к кровавому холму не хотелось, но и выбора не было. Не могли предки Дженны устроить себе обитель где-нибудь поближе? Или хотя бы в более приятных местах?

Дженна вдруг сжала ладонь Люмьера. Он едва удержался, чтобы не отшатнуться, однако девушка не замыслила ничего дурного. Видимо, ей просто нужно было чувствовать, что сейчас она не одна.

– Вот и наш путь, – сказала она. – Идем?

– Если ты не устала…

Она отрицательно покачала головой. Что же, лесные травы действительно помогли. А может, настолько сильная воля скрыта в таком хрупком теле? Люмьер не понимал. Он плохо разбирался в людях, особенно в девушках шестнадцати лет. А под ногами уже была не трава, а старые, древние камни. Кто создал этот тракт? Чьими руками были выложены эти булыжники, потемневшие от времени? Оборотней? Людей? Никто не мог дать ответа. Те, кто мог, давно уже сами стали камнями и травой.

– Как думаешь, сколько отсюда идти до кровавого холма? – спросила Дженна.

– Не знаю. Если верить вашим картам, около недели, – ответил волк.

– Значит, неделю…

И девушка задумалась о чем-то своем, а Люмьер прислушивался к окружавшему их лесу и с удивлением понимал: этот лес ему не нравится, с ним что-то не так. А вот что, оборотень никак не мог понять.