Текст книги "Академия имен (СИ)"
Автор книги: Ольга Валентеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
– Не стоило, – сказал он. – Мое здоровье непрошибаемо, надо лишь думать головой раньше, чем лезть к девушкам с заклинаниями. Кстати, я тут вспомнил кое-что. Посылка, которую тебе передали вместе с провиантом. Ты так и не рассказал, что там было.
Лед почему-то насторожился.
– Ничего.
Кузен отвел взгляд, и Сокол понял: он на верном пути. Точнее, Лед обманул его, но не смог обвести вокруг пальца влюбленную Пушинку.
– Хочешь сказать, посылка была пуста? – настойчиво спросил он. Не использовать магию? А как, если вынуждают? И Эден аккуратно проник в мысли брата. В них он явственно увидел нечто, похожее на глиняную табличку. Странно… Никаких ассоциаций с этим предметом у него не возникло.
– Там было письмо и мелочи вроде запонок…
– Лед! Не лги мне! – потребовал принц. – Я все еще остаюсь твоим старшим кузеном и наследником империи. Я же чувствую: ты недоговариваешь.
– Сокол, не стоит…
– Что там было, Лед?
И принц усилил натиск.
– Я покажу, – сдался кузен, потирая виски. – И нечего так на меня давить! Это совершенно бесполезная вещь. Устройство для связи, только оно не работает, и не хотелось об этом говорить, чтобы тебя не расстраивать.
Лед поднялся и вышел из комнаты, а вернулся с той самой глиняной табличкой.
– И как этим пользоваться? – спросил Сокол, забирая ее и вертя в руках.
– Я так и не понял. Попытался воздействовать заклинаниями – ничего. Нагревал – ничего. В общем, пробовал разные способы…
– А писать на ней ты не пробовал? – предположил принц. – Дай мне стило для вырезания звуковых формул. Оно там, в ящике стола.
Лед подал требуемое, и Сокол склонился над непримечательной табличкой, а затем вывел на ней свое имя: Сокол. Вдруг буквы вспыхнули и пропали. Принц почувствовал, как глупое сердце пускается вскачь. Неужели? Неужели маги все-таки нашли для них способ связи с внешним миром? Только бы не обмануться!
– Что там? – взглянул Лед через его плечо, а по табличке зазмеились неровно вырезанные буквы:
– Сокол, это ты?
Руки предательски дрогнули.
– Да, я, – вырезал принц. – Кто это?
– Твой отец, – тут же появилась надпись. – Что происходит в академии?
– В академии все стабильно, только выхода нет, – старательно вырезал Сокол. – Мы живы и здоровы. Нужно больше провианта, лекарств, что-то для детей – здесь нет ничего нужного. Как вы?
– Это дядя? – спросил Лед.
– Да, – откликнулся Эден. – Почему так долго нет ответа?
Но вот буквы появились, только ничего хорошего они в себе не несли:
– Сокол, мальчик мой. Я тяжело болен, ситуация в стране напряженная. Тебе нужно выбраться из академии, любой ценой. Твой брат не готов взять страну в свои руки, он слишком слаб.
Буквы исчезли. Принц замер, не веря своим глазам. Так вот в чем причина! Отец нездоров. Но ведь в его распоряжении все целители королевства. Неужели ничего нельзя сделать?
– Как мне отсюда выбраться? – вырезал он.
– Мы все это время пытались найти ответ, почему вы оказались заперты, – появился текст. – Вывод напрашивается один – причина в родовой магии Эвернеров. Раз академия закрыта, значит, эта магия дала сбой. Лорд Эвернер с вами?
– Он по-прежнему занимает свой пост.
Эден решил не уточнять, что ректор вернулся всего несколько дней назад.
– Тогда я вижу единственный выход. Ты должен убить лорда Эвернера. Когда его не станет, магический заслон академии рухнет, и ты сможешь вернуться домой. Поторопись! Времени осталось совсем немного. Я хочу обнять тебя перед смертью.
– Отец, неужели нет другого выхода? – дрожащей рукой вывел Сокол.
– Боюсь, что нет, – последовал ответ. – Если императором станет твой брат, его свергнут. До меня доходит тревожная информация о готовящемся восстании. Поторопись, сынок!
Эден хотел было написать, что нужно арестовать мятежников, показательно их казнить, и количество желающих сталкиваться с их родом резко уменьшится, но табличка вдруг пошла трещинами и трухой осыпалась ему под ноги.
– Что там, братец? – тихо спросил Лед.
– Ничего, – качнул головой принц. – Отец болен, призывает меня поскорее найти выход из академии. Нам надо постараться, Лед, в империи все не так просто. Я нужен во дворце.
– Но отсюда нет выхода, Сокол, – напомнил ему кузен.
– Нужно его найти! – выпалил принц и поднялся на ноги. – У нас мало времени.
Лед, похоже, не проникся его словами, а вот сам Эден понимал: он не сможет сделать то, о чем говорил отец. Не сможет убить Дерека Эвернера. Да, у него накопилось множество вопросов к лорду ректору, но Сокол не был убийцей… А Дерек Эвернер оставался его наставником, даже если перестал быть другом.
Принц заметался по академии. Он вышел в парк, дошел до самого забора и изо всех сил ударил магией по тонкой преграде, отделившей его от окружающего мира. Ничего… Совсем ничего… Только тусклый отблеск, который тут же погас.
– Да чтоб ему провалиться! – прошептал Сокол.
Он должен вернуться! Должен быть поддержкой если не отцу, то младшему брату Свету. А он застрял здесь, в четырех стенах! И никакого выхода…
Вместо того, чтобы вернуться в свою комнату, Эден добрел до озера, сел на скамью и обхватил голову руками. Сейчас его никто не видел. Можно было позволить себе побыть слабым. Всего мгновение… Уже завтра на глазах у друзей и однокурсников он будет сильным и бесстрашным, а сейчас принца охватил страх. Отец умирает… Самый близкий для него человек! Тот, кто всегда был для сына примером и опорой. Он ведь не стар. Что могло произойти? Какая болезнь настолько подкосила его здоровье, что ничего нельзя сделать? Только бы успеть увидеть его…
Но, похоже, даже такого шанса не будет, если не сломать защиту академии. А мачеха и брат? Что они смогут сделать, если против них начнется восстание? Мария и мухи не обидит, и сын рос в нее. Свет! Его прозвище о многом говорило. В последний раз Сокол видел брата, когда тому было чуть меньше двенадцати, и Свет рос очень добрым ребенком, совсем не императором, воля которого должна быть крепче железа. Братец-братец, что же делать?
Оставить мачеху и брата на произвол судьбы? Это было бы так легко и просто! Но в памяти тут же прозвучал голос Марии: «Соколик мой…» Только она его так называла! Первый брак отец заключил по политическим соображениям, а вот на Марии женился по любви, и его четырехлетний сын возненавидел новую жену отца. Ему казалось, она заняла место погибшей в огне матери. Сокол не упускал случая показать окружающим: какая из Марии королева? Он буянил, как только мог. Но Мари встречала все его выходки с неизменной улыбкой и осаждала разъяренного отца: «Оставь ребенка, он сам придет, когда сочтет нужным». И Сокол пришел… Когда потерял своего любимца, пса Шошо. Пса когда-то подарила ему матушка, и тот защищал принца во время мятежа, был ранен, но выжил. Только ранения дали свое, и через три года Шошо не стало. Наверное, никогда больше Сокол так не ревел… А рядом была только Мария. Не осуждала за неподобающие наследнику императора рыдания, а сидела рядом, гладила по спине, вытирала слезы. Сокол так и уснул у нее на коленях, а когда проснулся, понял, что Мари стала частью его жизни. Пусть не матерью – мать у него была одна, но человеком очень близким и родным. А когда родился Свет, Мари очень боялась, что старший принц будет чувствовать себя покинутым, но Сокол не чувствовал. Он любил брата и всегда желал ему добра. Тем более, что в детстве Свет сам напоминал ему щенка: добродушный, любопытный и ластится. А как быть теперь? Когда он не может стать опорой для отца? Не может защитить Марию и Света?
Сокол снова поднялся на ноги, заходил по берегу, чувствуя, как его переполняет отчаяние. Лучше бы не было этой таблички! Лучше бы он ничего не знал… Нет, не лучше! Надо выбраться. Надо… поговорить с Дереком. Пусть расскажет, что на самом деле произошло, и они вместе подумают, как это изменить.
Сокол, полный решимости, направился обратно к академии, однако ректора так и не нашел. Кабинет его, учитывая поздний час, был пуст, как и комната, где обычно обитал Дерек. Где же он обосновался? Принц вспомнил, что утром их ждет сражение с архивом. Вот тогда и поговорят.
С этими мыслями он вернулся в комнату, чувствуя себя усталым и разбитым. Всю ночь не спал, а утром сразу после завтрака направился в архив, впервые за эти недели не разыскивая в столовой взглядом одну несносную девчонку. Сейчас были проблемы поважнее его чувств. И либо он найдет способ их решить, либо…
Дерек нашелся в архиве. Он сидел, скрытый бумагами почти с головой, и Эден не сразу его заметил.
– Ты даже не опоздал, – заметил ректор, выглядывая из-за бумаг. – Присоединяйся, здесь много работы. Вон те стопки – отчеты за три года. Там счета, там личные дела студентов, их нужно упорядочить. Все остальное отдавай мне, я решу, куда положить.
– Хорошо. – Сокол придвинул стул к противоположной части стола и подтянул к себе стопку бумаг. Он не знал, с чего начать разговор с человеком, которого его просили убить. Только понимал, что никогда не сможет этого сделать. Слабак…
– Ты что-то бледный, – заметил Дерек. – Все еще плохо себя чувствуешь?
Кто бы говорил! Сам белый, будто три года не выходил из комнаты. Хотя, наверное, так оно и было.
– Нормально, – буркнул принц. – Работе в архиве не помешает.
И уткнулся в бумаги. Перебрал пять папок, а затем поднял голову, рискнув посмотреть Эвернеру в глаза.
– Что? – спросил тот, отвлекаясь. – Ты что-то хотел?
– Да… – Сокол взъерошил отросшие светлые волосы. – Дерек, скажи мне правду, почему закрылись ворота академии?
– Ты опять за свое? – Ректор нахмурился и смотрел на него зверем. Несвойственный Эвернеру взгляд. – Послушай, Эден…
– Нет, это ты послушай, – выпалил Сокол. – Я получил… письмо от мачехи, ты знаешь. Отец болен, целители ничего не могут сделать. Мне надо выбраться отсюда, Дерек! Или хотя бы понять, что нас тут держит. Это связано с твоей магией, правильно? Что такого случилось три года назад? Почему мы оказались под замком?
– Я не могу сказать. – Эвернер покачал головой. – Это слишком… личное.
– Сейчас не о личном речь! А о том, как покинуть академию.
– Никак. Смирись, – вздохнул ректор. – Мне правда жаль, Эден. И это не мой выбор, но я ничего не могу сделать с тем, что произошло.
– Так, может, я смогу?
– Ни у кого это не получится. Мне очень жаль, что все так вышло. И давай на этом закроем тему, я все равно не скажу тебе ничего нового.
Можно было попытаться прорваться сквозь ментальную защиту Дерека, но тот был сильнее Сокола магически, и оба это знали. Плохо закончится, плохо… Оставалось только смириться, как и сказал ректор, но именно этого Эден сделать не мог. Он придвинул к себе очередную стопку документов и почти бездумно сортировал их, пока вдруг Эвернер не замер с папкой в руках.
– Что там? – без лишних эмоций поинтересовался Сокол.
– Рисунки моей матери, – ответил ректор. – Мои детские портреты. Брат…
И вдруг его глаза расширились. Он явно увидел что-то любопытное, но вместо того, чтобы рассказать, отложил папку в сторону. Эден только вздохнул.
Раз Дерек не желает ему доверять, пусть так. Однако это не повод лишать его жизни. Но как же тяжело… И груз, который словно опустили на плечи, с каждой минутой становился все больше. Сокол знал: теперь он с ним надолго, если не навсегда.
УРОК 24
Умейте делать правильные выводы
Вечером я никого не ждала в гости. Сидела и перечитывала страницы с записями лекций, готовилась к семинарам и очередному практикуму с лордом Ноксом, когда в мое окно что-то ударилось. Затем снова и снова. Я подошла ближе, выглянула и увидела Дерека, скрывшегося под деревом. Он махнул рукой, приглашая меня в сад.
Ночи уже стали холодными, поэтому я обулась, накинула теплую шаль и спустилась вниз. Ректор ждал меня неподалеку от дверей – видимо, чтобы никто не решил, будто спешу к нему на свидание.
– Добрый вечер, Лучик, – улыбнулся мне Дерек, но я видела: он чем-то встревожен. Что-то произошло?
– Добрый вечер, – протянула ему руки, и он пожал мои пальцы. – Ты хотел меня видеть?
– Да, – кивнул ректор. – Я нашел кое-что. Хочу, чтобы ты взглянула. Только не здесь. Рядом со студенческим крылом слишком много чужих глаз. Идем в беседку, здесь недалеко.
Я не стала противиться и позволила увлечь себя к небольшой ажурной беседке, почти скрытой от глаз плетьми дикого винограда. Милое место, обособленное. Здесь мы и скрылись. Внутри обнаружились скамейки и небольшой столик. Именно на него Шторм и опустил свою находку. Это был чуть примятый лист, на котором чернилами был нарисован знакомый профиль.
– Твой портрет? – удивилась я, изучая лицо юноши на листе. – Только ты тут младше.
– Да, матушка нарисовала после того, как я узнал свое истинное имя, – откликнулся Дерек. – А через месяц или два она умерла. Но интересен не сам портрет, пусть и дорог для меня. Переверни.
Я повернула лист и увидела надпись: «Тей. 5 мая».
– Тей! Получается, именно так начинается твое истинное имя?
– Похоже на то, – ответил Дерек, замирая рядом со мной. – Только как оно звучит полностью? Хотелось бы знать, но увы…
– Нельзя сдаваться! – воскликнула я. – Теперь у нас есть зацепка. А значит, больше шансов разгадать, как именно тебя зовут. Тей, Тей… Тейто? Теодор? Теймис?
Дерек прислушивался к каждому из прозвучавших имен. И все же оно должно как-то выделяться – тезок в магическом мире практически не было, истинное имя должно быть индивидуальным. Так мы и перебирали имена, одно за другим, затем опять, по кругу. Я остановилась, когда заметила, как Шторм коснулся пальцами висков.
– Что-то не так? – тут же встревожилась. – Тебе плохо? Или магия среагировала на одно из имен?
– Не знаю, Лучик. Что-то нехорошо, – ответил он. – Мне лучше… Лучше ограничить сейчас свою силу. Не ходи за мной.
Дерек поднялся и пошел прочь, но вместо того, чтобы оставаться в беседке, я схватила рисунок, спрятала за пояс и поспешила за ним. А ректор шарил руками, будто почти не видел, куда идет. Я взяла его за руку и одними губами спросила:
– Куда?
– В подземелье, – глухо ответил он. – Иначе…
И не договорил, закашлялся. Я подставила ему плечо, и мы вдвоем дотащились до стены, за которой скрывался проход. Нажала на камень, стена отъехала в сторону. Ступеньки дались Дереку очень тяжело. Он то и дело спотыкался, и если бы я не держала, упал бы. Но нет, мы все-таки дотащились до его камеры, сейчас распахнутой, и он рухнул на кровать, тяжело дыша.
– Чем мне тебе помочь? – испуганно спросила я, придвигая стул и сжимая его руку.
– Ничем, – глухо ответил Дерек. – Скоро пройдет. Дай мне время…
Показалось, или стены академии задрожали? Что там происходит? Однако я и на минуту не желала оставлять Дерека в одиночестве. Так и сидела, сжимая его ледяные пальцы, а академия, похоже, содрогалась от фундамента до крыши.
Послышались шаги. Я даже не сомневалась, кого увижу. Взмыленный лорд Нокс вбежал в зал, влетел в камеру и остановился.
– Что случилось? – с тревогой спросил он. – Дерек?
Но тряска уже прекратилась, академия, похоже, выстояла.
– Я всего лишь пытался вспомнить… – глухо ответил ректор. – Магии это не понравилось.
– Тебе не следовало этого делать! – зарычал лорд Нокс. – Хочешь себя погубить?
– А у нас есть варианты? Мне нужно как-то обратить заклинание Маделены, Шейд, иначе мы все здесь погибнем. Нас просто однажды сочтут мертвыми и забудут! И нам останется только умереть от голода.
– Но если ты погибнешь, в академии вряд ли станет легче жить.
Дерек нервно покачал головой и закрыл глаза.
– Как там магический фон? – почти шепотом спросил он. – Стабилизировался?
– Да, – ответил лорд Нокс. – А вам, студентка Лучик, я уже говорил, как опасно находиться рядом с Дереком в такие минуты. Но, похоже, все мои предупреждения для вас бессмысленны!
– Что вы, профессор Нокс, – повинилась я. – Просто мы вместе пытались найти разгадку… А потом ректору Эвернеру вдруг стало плохо.
– Магия ректора Эвернера нестабильна, я неоднократно вам об этом повторял. Поэтому прислушайтесь ко мне хотя бы сейчас!
– Она помогла мне, Шейд, – вмешался Дерек. – Рядом с Лучиком у меня лучше получается контролировать магию. Погляди, я сейчас справился, хотя всплеск был очень сильным. Думаю, это ее заслуга.
– «Думаю, наверное, возможно». Ты не можешь сказать ничего определенного, Дерек. Но это не мешает тебе рисковать собственной жизнью и судьбами студентов. Хватит экспериментов! Мы здесь заперты, это нужно принять как данность, потому что выхода все равно нет. А если ты продолжишь так напрягать свои силы, в итоге погибнут и те, кто еще остался в этой академии.
– Сдаваться – не выход, Шейд, – покачал головой Шторм. – И я продолжу поиски. А ты… ты сделай все для защиты академии, даже если придется действовать мне во вред. Я не стану злиться, клянусь.
Заместитель ректора только отмахнулся. Было заметно: ему не нравится этот разговор. Он беспокоится о друге, о том, что все происходящее может стать еще хуже, чем было. А я чувствовала себя виноватой. Профессор Нокс действительно предупреждал меня, что все может закончиться плохо. Но что поделать с тем, что меня тянет к Дереку? Тянет непреодолимо, невыносимо. Да, он опасен. Возможно, я опасна не меньше для его душевного и магического равновесия. Только разве поспоришь с сердцем? Я обещала себе не приближаться к нему и понимала: не смогу сдержать обещание. Это невозможно. Дерек… Он слишком быстро стал для меня близок. И дело не в жалости, не в сострадании, а в том, что рядом с ним я ощущала себя спокойно и хорошо, и хотела, чтобы он чувствовал себя так же.
– Отдыхай, – со вздохом сказал другу лорд Нокс. – Студентка Лучик…
– Я останусь, – ответила поспешно.
– Как знаете, – устало проговорил мой наставник и пошел прочь, а Дерек, кажется, даже не задумываясь о том, что делает, сжал мои пальцы.
– Спасибо, – сказал он. – Ты рядом тогда, когда любая другая бежала бы без оглядки.
– Я не любая, – улыбнулась ему. – И потом, поздно бегать. Сама академия привела меня к тебе. Значит, вместе мы справимся.
– Хочется в это верить.
Шторм аккуратно поднес мою руку к губам и легонько поцеловал пальцы. Я покраснела. Это ведь не настоящий поцелуй, и в то же время нечто настолько личное, что внутри все так и закипело. Захотелось… Захотелось поцеловать его. Мужчину, которого еще месяц назад я не знала. Опасного, он этого и не скрывал, и в то же время близкого и родного.
– Лучик, я… – начал было Дерек.
– Все в порядке, – торопливо проговорила в ответ. – Ты отдыхай, твоей магии нужно успокоиться, а я посижу здесь немного.
– Хорошо.
Мой собеседник послушно закрыл глаза, так и не выпустив моей руки, а я и не хотела, чтобы он это делал. Тей… Это уже что-то! Уже шаг к возобновлению контроля над магией. Те буквы, которые можно вплести в заклинания, чтобы уравновесить защиту академии. Пусть отдохнет, и тогда сам подумает, как это сделать. А пока… Пока я сидела и ждала, чтобы Шторм уснул. Вскоре его лицо стало умиротворенным, спокойным. Я осторожно высвободила ладонь и пошла прочь, в свою комнату.
Уснуть оказалось непросто. Я снова и снова прокручивала в памяти сегодняшний вечер, пытаясь понять, что делать дальше. Ясно одно: нужно обязательно помочь Шторму. Но как? На этот вопрос только предстояло найти ответ. Стоит ли упоминать, что спала я плохо и проснулась совсем не отдохнувшей? К счастью, был выходной, и весь день можно было посвятить учебе вперемешку с отдыхом. Мы с однокурсниками гуляли в парке – единственное доступное нам развлечение, затем наведались в библиотеку, и вечер я коротала за чтением приключенческого романа.
А вот на следующее утро меня снова ждали лекции, и они вновь проходили вместе со старшими курсами. На этот раз Дерек рассказывал о вызове фамильяра атакующего типа. Было безумно интересно! Ректор Эвернер прекрасно разбирался в выбранной теме, и нам оставалось только слушать, раскрыв рты, и записывать.
– Фамильяры атакующего типа – это частицы вашей магии, – объяснял Дерек. – Вы отделяете их от собственного магического поля, то есть, по сути, атакуете сами, расходуя силы. Помните об этом. В то же время, фамильяр обладает собственным сознанием, значит, вам не придется все время его направлять. Существует четыре вида подобных фамильяров: стихийный, звероподобный, человекоподобный, оружейный. Думаю, здесь не требуются особые объяснения, но все же! Стихийный – значит, земляной голем или, допустим, огненный элементаль, водяная нимфа или воздушный вихрь. Звероподобные – все, что относится к животному миру. Чаще всего это волки, лисы, пумы. Человекоподобный – это, по сути, ваш магический клон. А оружейный – меч или арбалет, что-то, что можно назвать оружием. На практикуме с лордом Ноксом вы попробуете призвать то, что подходит именно вам. Пишем дальше…
Я заслушалась, в какой-то момент едва не пропустила формулу, а потом мы с Дереком встретились взглядами, и улыбка сама собой появилась на губах. Раз он здесь, значит, все улеглось, все хорошо.
Затем я повернула голову и увидела Сокола. А вот принц выглядел не очень-то хорошо. Разболелся? Но бинты с его руки исчезли, да и из лазарета его выпустили. Значит, здоров. Тогда что с ним произошло? Он казался бледным, словно тень.
– Не отвлекайтесь, Лучик, – окликнул меня ректор. – Вы не записали формулу, как отпустить фамильяра, а она вам понадобится.
Я покраснела и продолжила писать. И правда, дался мне этот принц! И все же я привыкла к присутствию Сокола в своей жизни. Сначала мирилась с ним, как с неизбежным злом, а сейчас вдруг поняла, что волнуюсь. Какие беды могли свалиться на голову его высочества? А если и правда заболел? Мрак и Лед присматривают за ним, конечно, но разве Сокол признается, что ему плохо? Как-то все неправильно…
И все же сейчас меня должна была интересовать лекция. Тем более, сразу после нее мы снова разделились по тем же группам и разошлись по аудиториям. Здесь, в тренировочном зале, я увидела Сокола вблизи и задала себе вопрос, спал ли он вообще в последние несколько дней? Принц выглядел измотанным. Нет, он по-прежнему о чем-то болтал с однокурсниками и отпускал язвительные замечания, но при этом у него был потерянный взгляд, словно он все время думал о чем-то другом.
Наконец, в аудиторию вошел профессор Нокс. А вот он, к моей радости, постепенно приходил в себя, и сейчас ничто в нем не напоминало того раздавленного человека, которого мы встретили после прибытия в академию имен. Передо мной был заместитель ректора. Человек, который держит всю академию в стальном кулаке. Хорошо, что ему лучше. Конечно, он никогда не забудет Глорию, и все же нашел в себе силы жить дальше.
– Студенты, – обратился к нам профессор Нокс, – сейчас вас ждет непростая тренировка, и она не зависит от того, на каком курсе обучения вы находитесь. Недавно вы призывали защитную магию. Сегодня, наоборот, будете атаковать, а ваш противник – выставлять щиты. Напоминаю о правилах безопасности, пренебрежение которыми в прошлый раз едва не стоило здоровья некоторым из вас. Четко произносите формулы, не старайтесь ранить своего противника, следуйте моим указаниям, атакуйте только своего напарника, а не любого, кого вам вздумается. Это понятно?
Мы заверили, что да, и профессор Нокс начал распределять нас по парам. Только на этот раз мне попался не доброжелательный и спокойный Клен, а сам Сокол, и почему-то мне показалось, Нокс сделал это нарочно.
– Сначала ваш противник поднимает щиты, и только затем вы атакуете, – напомнил профессор. – Начали!
В этот раз мы действовали все одновременно. Я подняла щиты и кивнула Соколу. Он сосредоточился, произнес формулу:
– Ар-эс-те-иэ!
А затем над его головой вдруг закружил… сокол, самый настоящий. Он посмотрел на меня острым взглядом и полетел вперед, прямо на мой щит, который вдруг затрещал и рассыпался. Я вскрикнула и закрыла лицо руками, спасаясь от когтей, однако птица и не думала атаковать. Она отлетела обратно и села на подставленный локоть Сокола, как во время охоты. Бледная улыбка скользнула по губам принца. Он что-то шепнул фамильяру, и тот заклекотал, а потом растаял.
Теперь настала моя очередь. Я подождала, пока Сокол закроется от удара, и произнесла ту же формулу. Сначала ничего не получилось. Я сосредоточилась, представила того, кого хотела бы призвать, и огненный элементаль двинулся в сторону принца. Ой… Мне ведь нужен был не огонь! А элементаль ударился о щиты, и Сокол развеял его в сверкающие искры. На этот раз даже встреча с пламенем не лишила его самообладания. Это радовало…
– Эй, вы что творите? – раздался вдруг возглас заместителя ректора.
Я обернулась и увидела, как побеги, растущие прямо из пола, обвили Льда по рукам и ногам, опасно подбираясь к горлу. Лед рычал и старался высвободиться, но у него ничего не получалось. К счастью, профессор Нокс пришел на помощь и развеял атаку Клена. Друг выглядел взбешенным. Я кинулась к нему.
– Все в порядке, Лучик, – угрюмо сказал мне Клен.
– Это, по-вашему, в порядке? – Над ним грозовой тучей навис Шейд Нокс. – Вы едва не задушили противника!
– В следующий раз будет держать язык за зубами, – процедил Клен. – Хватит! Довольно игр. Я никому не позволю меня оскорблять, и студенту Льду стоит это уяснить.
– Да будь ты проклят! – отчаянно выпалил Лед, вернув способность говорит. Он закашлялся, с трудом поднимаясь на ноги – до этого он сидел на полу, стараясь отдышаться.
– Сокол, сопроводите кузена к целителям, – попросил Нокс. – Клен, вам низший балл. И, пожалуй, я продлю ваши отработки на кухне еще на неделю.
И все же не только Клен был виноват в случившемся! Я готова была кричать об этом, но кто бы меня слушал? Увы, никто.
УРОК 25
Когда лезете кому-то в душу, приготовьтесь открыть и свою
До конца практикума с Кленом тренировалась я. Побеги возникли снова, однако моей жизни они ничем не угрожали. Клен взял себя в руки и усердно работал, мой элементаль тоже пытался пробить щиты однокурсника, но и я не особо усердствовала, чтобы не навредить.
Занятие завершилось, и я уже шла к выходу, когда меня окликнул профессор Нокс:
– Лучик, задержитесь на минуту.
– Я слушаю вас, профессор, – сказала ему.
– Послушайте, Лучик… – Нокс проследил, как аудиторию покидают последние студенты. – Сегодня вам предстоит очередной практикум с Соколом. И у меня к вам просьба. Возможно, не совсем уместная, но я знаю его высочество вот уже шестой год и научился видеть, когда с ним не все в порядке. И мне не нравится то, что я наблюдаю сейчас, однако Сокол ни с кем не станет делиться своими проблемами. Я хочу, чтобы на практикуме вы попробовали проникнуть под его ментальные щиты и понять, что с ним происходит. Может, пора обратиться к целителям… В академии были случаи, когда кто-то сходил с ума, а принц – непростой человек, и что творится у него в голове…
– Я постараюсь, – пообещала профессору Ноксу. – Мне тоже показалось, что с ним не все в порядке. Понять бы еще, что. Но его щиты достаточно сильные.
– Я предложу вам испробовать формулу «Ай-те-аэ-сы». Это так называемое заклинание ментального гвоздя. Может пробить серьезную защиту.
– Ай-те-аэ-сы, – повторила я. – Хорошо, профессор Нокс, давайте попробуем.
– Спасибо, Лучик.
Кажется, мы друг друга поняли. Прошло еще две лекции, и после обеда я направилась на практикум. Сокол уже был в аудитории. Он сидел на скамье, раз за разом призывал свою птицу и отправлял ее в свободный полет.
– Ты меня опередил, – улыбнулась я, присаживаясь рядом с ним. – Как Лед? Все в порядке?
– В полном, – заверил его высочество. – Я отвел кузена к целителям. Кстати, больше он к твоим друзьям не полезет, хватит. Шутки закончились.
Интересно, с чем это связано… Однако спросить я не успела, потому что профессор Нокс появился в дверях.
– Вы уже здесь, отлично, – окинул он нас внимательным взглядом. – Сегодня мы с вами от защитной магии перейдем к атакующей. Для тебя, Сокол, это не новинка, а вот Лучику стоит потренировать различные атакующие заклинания. Поступим, как и на практикуме. Будете по очереди устанавливать щиты и отражать чужие атаки. Приступим?
Сокол должен был атаковать первым. Он замер напротив меня, и я подняла щиты. За эти дни я научилась улавливать магию принца, и его ментальное заклинание почувствовала раньше, чем волна силы обрушилась на мой щит. Впрочем, щит выстоял, и Нокс довольно кивнул:
– Отлично, студентка Лучик. Ваши способности быстро растут. Скоро от простейших заклинаний мы перейдем к магии среднего порядка. Жаль, лишь после инициации вам предстоит освоить высшую магию. Мне кажется, она вам подчинится. Теперь ваша очередь атаковать Сокола. Готовы?
Принц кивнул. Мысли его явно были далеко, и щиты он выставил скорее по привычке, чем пытаясь на самом деле от меня защититься, поэтому заклинание, подсказанное Ноксом, вошло в его защиту, словно нож в масло. Надо увидеть, что его мучает! Уловить…
Я вдруг ощутила беспросветное отчаяние. Словно тяжелый камень надавил на грудь. По щекам покатились слезы.
– Лучик? – раздался встревоженный голос Нокса. – Лучик!
– Сколько раз просить не ломиться ко мне в голову? – Это уже Сокол.
Давление его силы исчезло, я снова стала собой.
– Прости, – повинилась перед ним. – Никак не пойму, как вовремя остановиться.
– Ничего страшного, – угрюмо ответил принц. – Давай попробуем снова.
На этот раз лорд Нокс подсказал мне другие атакующие формулы, и Сокол с легкостью их отбил. Так мы и перебрасывались ментальными заклинаниями, пока не закончилось занятие.
– Вы хорошо поработали, – заметил профессор. – Сокол, можете быть свободны. Лучик, у меня есть несколько замечаний, останьтесь.
Понятно, хочет узнать, не сошел ли еще с ума его лучший ученик. Я задержалась, закрылась дверь, разделяя меня и Сокола.
– Что там? – спросил профессор Нокс.
– Ему плохо, – ответила я. – Но не увидела, из-за чего. Он… отчаялся.
Шейд кивнул, думая о чем-то своем, затем сказал:
– Спасибо, Лучик, вы мне помогли. Я попробую поговорить с Соколом, только это, боюсь, будет бессмысленно. А вы отдыхайте, учебный день выдался непростым для вашего курса.
Это точно! Очень много практики, много новой информации, которой только предстояло уложиться в голове. Ничего, справлюсь. А вот состояние Сокола мне не нравилось. Когда я шла в свою комнату, в окно увидела, как он удаляется вглубь парка. Разум подсказывал, что одного заносчивого и вредного принца лучше оставить в покое, но внутри все восставало против этой мысли. Я все еще боролась с собой, когда свернула из коридора к двери, ведущей в парк.
Сокола я догнала возле той самой беседки, где мы с Дереком пытались восстановить его имя. Принц скрылся от чужих глаз: явно рассчитывал, что его не побеспокоят. Как же все скверно! Я глубоко вдохнула, настраиваясь на едкие слова собеседника, и вошла в беседку следом за ним.
