Текст книги "Такое кино (СИ)"

Автор книги: Ольга Тартынская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

8 На поле боя

 Был тяжелый день: пятьдесят человек массовки. Снимали в Подмосковье, на поле, продуваемом всеми ветрами. Сложнейший грим: нужно было показать жертв воздушного налета, мертвые тела. Аня с Олей и Машей с ног валились: фактурили костюмы, пачкая их и заливая киношной кровью, одевали массовку, застегивая бесконечные пуговицы и затягивая ремни.

Погруженная в работу, которая, казалось бы, не оставляла места ни для чего другого, Аня прокручивала в памяти вчерашний вечер, мысленно перебирая каждый жест, каждое слово, сказанное Тимом.

Аня всегда считала, что мужчина должен быть активной стороной в отношениях. Конечно, в наше время это атавизм, нынешние женщины сами решают, чего и кого хотят, и добиваются этого. Оттого представители сильного пола сделались слабым полом. Однако есть все же в этом какая-то ненормальность.

Должна ли женщина делать первый шаг? Навязывать себя понравившемуся мужчине? Обычно Аня предпочитала, чтобы ее внимания добивались, завоевывали ее расположение.

То, что произошло с ней вчера, выходило за рамки привычной модели поведения. Она сама пригласила мужчину гулять, а потом завела в кафе, когда они окончательно продрогли на ноябрьском ветру. Амазонка, твою мать.

Но ведь бывают случаи, говорила она себе в оправдание, когда люди от нерешительности упускают шанс обрести счастье, по глупости пропускают главное в своей жизни. И часто это бывает необратимо. Уж лучше прослыть отвязной эмансипе, чем чувствовать раскаяние от потери единственного шанса на любовь.

Она многое узнала об этом человеке с первых же минут. Когда они гуляли в старинных, еще не изувеченных переулках Китай-города, Тим рассказал о себе. Он приехал из северного городка, где осталась его мать-пенсионерка, всю жизнь проработавшая на заводе. Отец в одночасье сгорел от рака. Непростой был человек, хотя и работяга с завода. Знал несметное количество стихов наизусть, был философом и мечтателем.

Закончив музыкальную школу по классу гитары, Тим мечтал стать музыкантом, что-то сочинял. Однако его юность пришлась на бандитские девяностые. Жить в нефтяном городке в ту пору было просто опасно: убийства, драки, беспредел. Люди как с цепи сорвались. Тиму довелось побывать в разных переделках прежде, чем он вместе с приятелем-земляком уехал в Петербург учиться. Потом они перебрались в Москву жить и работать.

Он умен, это для Ани одно из важных условий привлекательности мужчины. Талантлив – это она ценила в первую очередь. Красив по-мужски, без смазливости. Внешняя брутальность сочеталась в нем с тонким артистизмом души и недюжинной образованностью.

Когда они вошли в кафе и устроились за столиком в зале для курящих, Аня еще раз обрадовалась тому, что Тим курит. Этому факту она тоже придавала значение. Не всякий мужчина разделит и поймет ее пристрастие к курению.

Заговорили о книгах, и Аня еще раз обрадовалась родству.

– Вы тоже читаете Гаетана Суси? Здорово! – восхитилась Аня, и они наперебой заговорили об оригинальном авторе, выдумщике и фантазере.

Тим оказался весьма начитанным, прекрасно знал современную литературу. И не только модных авторов, книги которых издавались большими тиражами и которых читали все продвинутые интеллектуалы. В ее речи фигурировали имена редкие, Мирче Элиаде, например.

Пиршество духа, иначе Аня не назвала бы их беседу. Она вновь и вновь хвалила себя за то, что решилась-таки предложить малознакомому мужчине эту прогулку...

– Девочки, костюм! Массовка готова? – раздалось из рации.

– Еще секундочку, – ответила она второму режиссеру, подбирая шапку для мужчины из массовки

Фу-у! Все, наконец-то можно передохнуть и перекурить. Аня достала сигареты и в поисках спокойного местечка отошла подальше от площадки, оставив там костюмеров. Привычно поискала глазами Тима, но подходить к нему не стала. После последнего романа она не любила афишировать свои отношения в группе. Тимофей тоже взглянул в ее сторону и тотчас отвернулся. Он все понимает без слов. Тим тоже закурил в этот момент, и ей казалось, что они вместе.

Но что же дальше? Будет ли продолжение? Тим явно не из тех, кто падок на интрижки. Нужно ли насиловать ситуацию или же пустить все на самотек: как будет, так и будет? Однако не решись она вчера, не было бы этого удивительного вечера. И сложится ли еще, если она не станет проявлять инициативу?

Может, пригласить его сегодня на мамин юбилей? Женя предлагала дочери прийти с кавалером. Мысли ее перенеслись домой, где осталась мама. Она так волновалась перед юбилеем, что спала с лица. Правда, она и не ест ничего уже несколько дней, говорит, надо немного разгрузиться. Какая мама молодец, что послушалась и сделала себе новую прическу! Выглядит элегантно, молодо. Конечно, она убирает волосы в хвостик на работе и дома, когда занята делами, но когда распускает, это здорово! Она сразу как-то изменилась...

Аня вспомнила, что у Жени гость из Киева, которого она знала чуть не с детства. Надо же, приехал, столько лет не виделись! Впрочем, Аня его так и не увидела: вернулась поздно, когда он уже спал, а на работу ушла в шесть утра, когда он еще спал.

Она не заметила, как рядом с ней на бревнышке пристроилась "хлопушка" Вика, и вздрогнула, когда та заговорила:

– Слушай, генеральный-то зачастил на площадку! Раньше я его и не видела никогда и знать не знала. Это из-за тебя, что ли?

– Почему из-за меня? – пожала плечами Аня. – Вот уж делать нечего генеральному продюсеру! Он к Леше приезжает. Аппаратуру привозил.

Вика неопределенно хмыкнула, мол, знаем мы вас, но Аня не рассердилась. Ей самой любопытно, отчего это зачастил на площадку генеральный продюсер. Однако сегодня, в поле, приехать все же не рискнул. А может, надобности нет.

Артем был интересен ей с определенной точки зрения. Аню завораживали его зеленые глаза, ей хотелось нарисовать их. Сможет ли она передать особое их свечение и чертовщинку, уловить этот взгляд, кажущийся опасным, "вампирским"? Эта загадка манила ее. Как художника. Интересно, удобно ли будет попросить его позировать для портрета?

– Слушай, надо будет перед рестораном-то себя в порядок привести, – хлопотала Вика, – а когда? Смена поздно закончится, да еще доехать надо до города...

Вика не ошиблась, смена закончилась в восемь, однако их обещал довезти до Москвы водитель костюмвагена. Понимая, что время уходит, Аня выбрала момент и подошла к Тимофею, собравшемуся уезжать с группой на автобусе.

– Сегодня у моей мамы день рождения. Не хотите ли поехать со мной в ресторан, там много наших будет?

Тимофей секунду подумал и ответил:

– Сегодня не могу. Передайте маме мои поздравления.

Так они и расстались. Аня силилась делать вид, что ничего особенного не произошло. Ну, мало ли какие у человека дела? Да ему, наверное, и неудобно являться без приглашения юбилярши, без подарка ...

И все же она чувствовала некоторое разочарование. К усталости и недосыпу прибавилось испорченное настроение.

Как быть красивой

 А Женя в этот день проснулась с особым чувством бодрости и готовности к действию. Это важно в такой ответственный момент. Вообще важно все. Какая, например, погода ожидается. В ноябре хорошо выглядеть и без того мудрено, так вот если намечается дождь или снег, значит, попухнешь без вариантов. Если солнечно, есть шанс проснуться без отеков под глазами. Важно накануне не пить и не есть несколько часов до сна. Соблюдая эти нехитрые правила, Мордвинова вчера не только отказалась от ужина, но и от задушевного чаепития с Сашкой. Просто посидела с ним, пока он делился впечатлениями от увиденного, уписывая салат и пюре с сосисками.

Вскочив с кровати в подаренной Аней красной атласной пижаме, Женя прошествовала мимо спящего на кресле Александра. Жаль, не получится сделать зарядку. Присутствие мужчины в доме создает столько ограничений! А размяться ой как не мешает: от утренней гимнастики зависит твое самочувствие в течение всего дня. Но места к комнате нет, да и не махать же ногами перед носом спящего. Остается только холодный душ, он тоже весьма бодрит.

Мордвинова заглянула на кухню, достала из морозилки кубик льда и скрылась в ванной. Там критически осмотрела себя в большом зеркале над раковиной и умылась, протирая лицо кусочком льда, пока он не истаял. Кожа порозовела и подтянулась. Судя по состоянию лица, дождя и снега не предвидится. Хоть в этом повезло. Конечно, отеки связаны не только с погодой, но и состоянием сердца и почек. В любом случае, пока все идет хорошо!

Воду обычно приходится долго пропускать, пока не пойдет очень холодная или вовсе ледяная. В который раз Женя подумала, что надо ставить счетчики, а то приходят какие-то астрономические счета. Но в таком случае позволит ли она себе такие вольности с водой?

Дождавшись нужной температуры, Мордвинова нырнула под душ. С наслаждением приняла на тело тугие ледяные струи, таким образом вся облилась, потом включила теплую воду, помылась и снова – ледяной душ. Все, теперь можно жить!

Головой займусь ближе к вечеру, надо будет помыть волосы и уложить в прическу. Женя вытиралась и прислушивалась, что делается в комнате. Кажется, гость еще спит. Она нанесла на лицо легкий, утренний макияж, чтобы не испугать бывшего поклонника своим первозданным видом. Однако по привычке она не взяла с собой ничего, чтобы переодеться. Пришлось возвращаться в комнату в пижаме, рыскать по шкафам. Стараясь двигаться бесшумно, Женя с ворохом одежды и белья направилась одеваться к Ане в комнату.

Она сильно вздрогнула, когда Сашка вдруг взял ее за руку и придержал.

– Какая ты красивая, – томно пробормотал он. – Поздравляю с Днем рождения!

Мордвинова машинально высвободилась.

– Подымайся, завтракать будем, – произнесла она с фальшивой бодростью и скрылась в Аниной комнате.

Поспешно одеваясь, она ругала себя на чем свет стоит. Забыла, для чего позвала Александра? А как же задуманное? Сашка облегчает задачу, а я в своем репертуаре. Однако где-то в глубине сознания пронеслось: "Женат. Двое детей"... И что? Я же не собираюсь уводить его из семьи или снова привязывать к себе. Мне совсем немного от него нужно.

Она услышала, как скрипнула дверь туалета. Гость поднялся, надо идти на кухню и заняться завтраком. Женя понимала, что сознательно оттягивает исполнение задуманного. Ничего, впереди еще ночь и целый день. Да и вечер в ресторане, куда она пойдет с Александром, назначенным в кавалеры.

За завтраком они молчали, кажется, кавалер был смущен. Нет, так мы ничего не добьемся. Женя решила ободрить гостя.

– Саш, я на тебя рассчитываю. У меня нет сопровождения, а кто-то должен за мной ухаживать в ресторане, угождать, быть рядом, даже когда все гости перепьются. Ты готов взять на себя эту миссию?

– Конечно! – тотчас откликнулся Сашка. – Можешь полностью располагать мной. Вот только... Я нужен тебе сейчас? У меня были кое-какие планы.

Женя успокоила:

– Ты можешь явиться прямо в ресторан к восьми часам. Нас со Светкой туда отвезет ее водитель.

Все, наконец, одна! Можно расслабиться, посидеть в тишине, настроиться, подумать, морально подготовиться к вечеру.

Было чувство, будто ей предстоит замуж выйти, не меньше. Мордвинова так много думала об этом событии, что оно сделалось мифом, чем-то сакральным, вроде обряда инициации. Ну да, переход к старости – тоже скачок через барьер, последний, вниз...

Женя встряхнулась: только не слезы! Нет, сейчас я возьму себя в руки. Надо бы теперь, на свободе, размяться. Неважно, что уже побывала под душем. Все равно перед рестораном придется освежаться. Она усилием воли отогнала все лишние мысли и взялась делать пропущенные упражнения.

Позвонила Аня, поздравила с днем рождения. Из Питера прозвонилась знакомая еще по телевидению. И снова тишина. Все меньше и меньше с годами звонков на день рождения и Восьмое марта. Все близкие при тебе, родственников почти не осталось, друзья наперечет. Жизнь отсекает лишнее, с годами становишься все разборчивее в людях и постепенно остаешься в изоляции. Если у тебя нет профессиональной среды и многочисленных домашних, то к старости ты приходишь в одиночестве...

Что касается кино, то здесь не бывает сколь-нибудь длительных и глубоких связей. Люди собираются в силу необходимости, общаются, привыкают друг к другу, вместе пьют, проводят недели в тесном контакте, особенно в командировках, чтобы потом, когда кончится проект, навсегда потерять друг друга из виду. Поэтому стараются не привязываться и не прорастать.

Подумала об Ане. Ей надо уходить из кино, если хочет устроить личную жизнь, родить ребенка.... Правда, Аня еще не чувствует себя готовой к серьезным отношениям, у нее много творческих планов, мечты о путешествии в Париж, в Италию. Да, сегодня брак перестал быть основой общества, молодые вовсе не стремятся связывать себя обязательствами, детьми. Не ведет ли это к тотальному одиночеству?

И что им сейчас мешает любить, строить уютный семейный мирок? Они еще не понимают и не могут знать, что такое в серьезном возрасте остаться одному...

Так! Не будем о грустном! Надо решить, какие украшения подойдут к вечернему платью из умопомрачительной, невесомой ткани бирюзового цвета с узорной вставкой посредине, собранное под грудью на античный манер. Ну, конечно, украшения из бирюзы в первую очередь.

Женя достала из шкафа свой праздничный наряд: платье и черные туфли на высоком каблуке, украшенные той же бирюзой. Она еще ни разу не надевала их вместе. Подняв волосы наверх и заколов их на затылке, Мордвинова быстренько примерила вечерний туалет. Восхитительно!

Так, теперь украшения... Она достала из лаковой шкатулки длинную нить бирюзовых бус и дважды обернула их вокруг шеи. Покопавшись в другой шкатулке с бижутерией, выудила широкий серебряный браслет с бирюзовыми вставками. Ну и конечно, серьги из бирюзы. Стоп, кажется, перебор. Женя постояла перед зеркалом из шкафа, переместилась в ванную, осмотрела себя при ярком освещении. Вынув серьги из ушей поменяла их на длинные серебряные висюльки-оберег, купленные когда-то в Суздале. Так лучше, кажется. Эх, Ани нет, а вчера не удалось посоветоваться с ней.

Да, а как же новая прическа? С вечерним декольтированным платьем длинное каре – ну никак! Придется, как сейчас, убирать волосы наверх, как-то закреплять. Еще надо продумать макияж и опять без Ани, ее совета. В целом, Женя осталась довольна своим обликом. Теперь надо отдохнуть, немного прогуляться, чтобы к вечеру, когда она обычно хуже выглядит, не было следов усталости на лице.

Она так и сделала. Подремала полтора часа, потом собралась прогуляться до магазина, зашла на почту зачем-то, покружила среди домов микрорайона. Было свежо, но ясно. К ночи должно подморозить основательно. Пока гуляла, получила на мобильный несколько эсэмэсок с отказами. Ребята из группы, включая режиссера Лешу, писали, что нет сил после смены ехать на праздник. Итак, человек десять всего остается... Интересно, Артем придет?

Вернувшись домой, Мордвинова помыла голову и оставила распущенными, чтобы сохли. Тут прикатила Светка, на полчаса раньше положенного срока.

– Я на всякий случай: самое пробочное время! – объяснила подруга. – Ну как, Жень? Выглядишь хорошо.

Сама она тоже принарядилась в специально купленный по этому случаю шелковый брючный костюм. Женя одобрила обновку.

Теперь было с кем посоветоваться, и Женя взялась прихорашиваться, облачаться, чувствуя себя престарелой Наташей Ростовой перед первым балом.

– Ну как? – показалась Светке во всем блеске.

– Полный отпад! – констатировала подруга и мечтательно добавила: – Если бы мне твою фигуру!

Светка была кругленькой, аппетитной и уютной, но всю жизнь вела непрекращающуюся войну с весом. Бесполезно было ей втолковывать, что она очаровательна именно своей полнотой. Все в ней было соразмерно и гармонично: круглое лицо, кудряшки, круглые глаза, будто вечно удивленные. Она и не менялась с годами, ну разве чуточку погрузнела. А кто не погрузнел?

Женя зачесала волосы наверх, Светка помогла закрепить черным "крабиком", пшикнула лаком, чтобы держались.

– Ну, ты прям королева! – еще раз восхитилась любимая подруга. – Вот сразу видно благородных предков.

Мордвиновой и самой понравилось отражение в зеркале: результаты воздержания последних дней налицо. Она поискала у Ани подходящую театральную сумочку, сложила в нее все необходимое для вечера: мобильник, немного косметики на всякий случай, кошелек, заколки, пачку носовых платков, пробник с любимыми духами.

– Ну, все? – Она осмотрелась вокруг. Осталось набросить на плечи старый песцовый полушубок, который много лет ждал своего часа в шкафу, и пуститься в путь.

Неожиданный поворот

 Аня спешила изо всех сил. До дома добралась только в девять. Надо было еще принять душ, вымыть и высушить волосы, приодеться. Как ни торопилась, на все ушел еще час. Так что из дома она выбралась в десять. Поймать такси у дома – дело безнадежное. Аня чертыхнулась, что не заказала такси на дом. Но теперь поздно. Пришлось тащиться с подарком к набережной, еще были потеряны пятнадцать минут. Мама дважды звонила и спрашивала, когда же она приедет.

В общем, в ресторане Аня оказалась около одиннадцати, когда веселье достигло своего апогея. Она вошла в зал, где был накрыт стол для банкета. Там шла какая-то игра. Аня почувствовала страшную усталость. Было шумно, все пьяны или так казалось со стороны. Однако стоило ей увидеть маму, необыкновенно красивую, с румянцем на щеках, смеющуюся, оживленную, всю усталость как рукой сняло. Вокруг юбилярши толпились восхищенные мужчины. Сашка ни на шаг не отходил, взирая на Женю, как паж смотрит на свою королеву.

Аня подошла к маме, поцеловала ее в алевшую щеку:

– С днем рождения, моя хорошая мамочка! – и протянула ей подарок.

Женя бурно обрадовалась появлению дочери. Тотчас подскочила Светка:

– Ну-ка, ну-ка! Покажи, что там!

Все настаивали на том же.

– Можно? – спросила Женя.

Аня пожала плечами:

– Как хочешь.

Светка уже срывала оберточную бумагу, и взорам присутствующих предстала небольшая картина, исполненная на холсте маслом. Это был портрет Жени, решенный образно, но вполне узнаваемый. "Немножко романтично, идеализированно, но неплохо", – еще раз обозрев свое творение как бы со стороны, подумала Аня. Мама же ахнула, прижала руки к груди, потом со слезами на глазах произнесла:

– Спасибо, Анечка! – и благодарно поцеловала дочь.

–Здорово, Ань! – добавила Светка.

Вика и другие гости присоединились к восторгам.

– Княжна, ваши таланты начинают меня пугать! – услышала Аня над ухом и вздрогнула. Она медленно обернулась и увидела перед собой улыбающегося Артема Ненашева.

– Мы, кажется, были на "ты", – произнесла Аня, невольно отвечая на эту невозможную улыбку.

– На "ты" к вашему сиятельству как-то не вежливо, – паясничал Артем, но видя, что Ане это не нравится, тотчас перестроился: – Я уж думал, что не увижу тебя сегодня.

– А ты-то как здесь? – запоздало удивилась она.

– Приглашен! – загадочно ответил генеральный продюсер.

– Ну, мама! – шутливо погрозила она Жене.

– Аня, садись, поешь, ты же после смены. – Мама указала ей на нетронутый прибор и подозвала официанта.

– Я сам буду ухаживать за Аней, – заявил Артем, подсаживаясь к ней с тарелкой и бокалом.

Принесли горячее блюдо, голодная Аня принялась есть.

– Красивая у тебя мама, – сказал вдруг Артем, следя взглядом за Женей, и глаза его странно блеснули при этом.

Неожиданно для себя Аня спросила:

– Можно тебя нарисовать?

Ненашев удивился:

– Что? Нарисовать?

– Да. Тебе понравился мамин портрет?

– Очень. Я потрясен, – серьезно ответил он.

– Ну и?..

Артем встряхнулся и ответил четко, по-деловому:

– Идея неплохая, вопрос в свободном времени.

– Ну, я тоже занята, – Аня будто упрашивала и сердилась на себя из-за этого.

Артем раздумывал:

– Сколько понадобится ...м-м...

– Сеансов?

– Да.

– Не знаю, – пожала плечами художница, – как пойдет.

– Где? В твоей мастерской? – деловито спрашивал Ненашев, и сейчас Аня поверила в его продюсерство.

– Ха-ха, – грустно ответила она. – Разве что в моей клетушке...

Однако представив, как приведет его в свою захламленную комнату, похожую на склад или костюмерную, Аня засомневалась еще больше. Она решила пока не возвращаться к этой теме.

Между тем вечер, набрав возможные обороты, стал постепенно склоняться к нулевой точке. Прихватив сумочку, юбилярша удалилась в дамскую комнату, чтобы поправить макияж и чуть-чуть протрезветь. Ох, и выпито было сегодня!

Она с удовольствием огляделась вокруг: ее, воспитанную в вынужденной аскезе советского времени, не переставали изумлять и радовать роскошь и стерильная чистота нынешних туалетов в ресторанах, театрах, концертных залах. В огромном зеркале Мордвинова увидела свое возбужденное, помолодевшее лицо и была вполне удовлетворена им. Вот только тушь немного размазалась да помада съедена наполовину, надо подновить.

Что ж, и не старуха вовсе. Вон как Сашка расчувствовался, ходит как привязанный. Впрочем, Женя вспомнила, что сама назначила его своим кавалером. Но Светка-то хороша! Кокетничает с Сашкой, чуть не виснет на нем! Жаль, Толик не смог прийти, при нем бы она так не распоясалась.

Она заглянула в кабинку, а потом, моя руки, посмотрела себе в глаза. Я готова? Время неумолимо бежит, и сейчас все разъедутся по домам, а я останусь один на один с растревоженным Сашкой и собственным замыслом. Как я это сделаю? Фраза давно заготовлена:

– Саша, я хочу в последний раз почувствовать себя женщиной. В полном смысле этого слова. Подари мне эту ночь. Одну-единственную. Тебя это ни к чему не обязывает. Это не измена, просто акт милосердия...

Мысленно проговорив это, Женя испугалась. Неужели скажу? Руки ее непроизвольно затряслись, как после сильного шока. Что же будет в тот момент? Не опасен ли этот зигзаг для моего не вполне здорового сердца?

А что как Сашка испугается, струсит? Или, еще хуже, оскорбится, не поймет? Позор да и только. Позор на мою седую голову. Вообще-то должен понять, он всегда понимал меня. И, пожалуй, он не будет против, я это чувствую. Разве все его поведение не кричит об этом?

Но ведь это чистой воды соблазн! Нельзя искушать человека, нельзя подвергать испытанию его супружескую верность ...

Мордвинова покачала головой. Что же делать? Стареть, забыв навсегда, что такое мужской запах, тяжесть тела на тебе, ласка, страсть... Тихо-тихо! Сейчас сама все испорчу. Улыбаемся, улыбаемся.

Так ничего и не решив, Женя вышла из туалета. Тут ее заметил официант. Он приблизился к ней и вполголоса произнес:

– Вас спрашивают у входа.

– Кто? – удивилась Женя, вспоминая, кто из гостей мог приехать так поздно.

Официант пожал плечами и направился к столу. Мордвинова бросила взгляд в зал. Там, кажется, все в порядке, танцуют. Аня с Артемом, это хорошо! Она подошла к выходу, но никого не увидела. Высунулась в небольшой тамбур между дверями. Там было темновато. Женя пожала плечами и решилась выглянуть на улицу.

– Спокойно, это похищение! – Кто-то плотно закрыл ей ладонью глаза, а другой рукой обхватил за плечи и потащил на улицу.