Текст книги "Ветер странствий (СИ)"

Автор книги: Ольга Ружникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Часть 2
Глава 1

Часть вторая. Зарево заката.

Глава первая.

Начало Месяца Рождения Лета.

Мэнд. – Аравинт. – Эвитан, Лютена.

1

За окно хоть не выглядывай – проливной дождь. И такой ветер, что все деревья в лесу жалобно воют.

Бедные лошади! Глупые хозяева заставляют умных животных тянуть в такую погоду вязнущую в грязи колымагу на колесах. Хозяева хотят спасти свою жизнь, и кони ее спасают. Хотя самим им не грозит ничего. Хорошие лошади нужны и армии Эрика Ормхеймского.

Забившаяся в угол кареты Элен вновь похожа на мышку. На озябшего мышонка. Остальные выглядят приличнее, но лучше не спрашивать, о чём думают и чего ждут. И лучше бы уж всех усадили верхом. Хоть скорости ради. Маловато коней? Спасители боятся побега спасенных?

Два с половиной года назад они уже бежали из Эвитана. Поспешно, с погоней на хвосте. Но «цветник» никогда не был в плену. Не говоря уже о цепях. До самых последних дней.

А Кармэн – была. Почти девять лет – с пяти до неполных четырнадцати. Пока не нашла приют у дяди Арно. А через двадцать лет – у еще одного дяди. Только уже не одна, а с детьми. И с целым табором придворных дам и кавалеров.

В легендах и сказках третий раз – решающий. Дважды повезло, в третий – утонешь.

А еще говорят, что ты побежден в тот миг, когда признаешь поражение. Так что сожми зубы, Кармэн Зордес-Вальданэ. В очередной раз.

И дерись! От твоего уныния пользы не будет – значит, выше нос. Улыбайся. Хоть сдержанно. Хоть одними губами.

Странное в этом году лето. Мокрое, унылое.

Лошади замедляют шаг. Привал. Поесть-переночевать. Последнее – кратко.

С какой радостью Кармэн променяла бы сон под теплым одеялом придорожной таверны (эти корчмари ничего не боятся!) на палатку под открытым небом, но под защитой Анри!

Раскрывается дверца кареты. Являет ненавистно-вежливую рожу капитана. Мэндского. Но за эту дорогу опостылел хуже горькой редьки.

Куда они дели аравинтского предателя? Расстреляли? Держат в заложниках? На прямой вопрос Кармэн генерал Соравик ответил: «Вам больше незачем о нем беспокоиться, Ваше Высочество. Он не стоит ваших тревог».

Да. На горизонте – уже новые.

– Госпожа герцогиня, окажите честь…

Оттолкнуть бы галантно протянутую руку! Но такое достойно лишь Кармэн Ларнуа, дочери Анны Брошенной. А герцогиня Зордес-Вальданэ, вдова и мать двух взрослых детей, церемонно приняла лапу мэндского офицера. Глупо ссориться с тюремщиками, если ты в их власти. И если они не надевают на тебя цепи.

– На обед гусь в яблоках, свинина по-мэндски и печеночный паштет, – извиняюще проговорил капитан. – Но всё еще горячее.

Еще бы. Герцогиня Вальданэ просто обязана быть первостатейной гурманшей. Капризницей из капризниц.

Кармэн не стала его разочаровывать. Чем больше ложных слабостей припишут тебе враги – тем больше у тебя преимуществ. Герцогине и королевской племяннице положено лакомиться деликатесами. И спать только на шелковых надушенных простынях под лебяжьими одеялами. Предварительно ощупав всю постель – на предмет горошин под матрацем.

Значит, так и будем. Лакомиться, спать, нащупывать.

За столом Кармэн увидит Виктора. И они наконец обменяются новостями.

И остается лишь надеяться, что никто из конвоиров не знает тайного языка семьи Зордес-Вальданэ. А желательно – и «цветника».

О Белле – по-прежнему ничего. Гонцы никак не успели бы догнать основной эскорт – даже если б действительно кого-то нашли. И неясно, что хуже – отсутствие вестей или наличие. Но тревога за дочь не поможет тоже. Поэтому Кармэн и ее сын будут лопать гуся в яблоках, заедать печеночным паштетом и принимать извинения. За посредственную пищу и «не самое лучшее» вино.

Если дочь с Грегори – он за ней присмотрит. И, будем надеяться, не как Витольд Тервилль – за несчастной Алексой. И всё же – Арабелле в сто, в тысячу раз лучше быть на свободе рядом с Гором, чем трястись сейчас под конвоем. Иногда голод – отраднее паштетов.

Что сказал бы дядя – узнай он, что племянница предпочтет видеть дочь с любовником, чем рядом с матерью? Ничего король Георг не скажет. Он хоть и едет с ними, но как раз тайного языка не знает. Ни одного. Так что с ним можно обсуждать лишь погоду – препаршивейшую, к слову. Погоду – и вкус подаваемых блюд и напитков.

Да и вообще – незачем дядю лишний раз волновать. Он и так едва начал оправляться.

Георг Аравинтский никогда не знал зла страшнее гнева отца. А покойный дед Хуан даже в страшнейшем приступе ярости не причинял единственному сыну и наследнику серьезного вреда. Это же не бесполезная дочь, уже израсходовавшая все шансы на достойное замужество. Или столь же бесполезная внучка. Да еще и объявленная незаконной.

– Простите, что не нашлось постоялого двора побогаче. – У офицера вид палача, честно извиняющегося, что плаха накрыта не пурпурным бархатом. А топор не позолочен. – Но мы только утром пересекли границу Мэнда.

Значит, уже пересекли. То-то так открыто остановились. И сердце-то нигде не дрогнуло.

Теперь ясно, почему корчмарь такой спокойный и довольный.

– И если позволит погода…

Кармэн с удовольствием пожелала бы «не позволить». Если бы на хвосте не висела эвитанская регулярная армия. Вместе с гуговской нерегулярной. Менять тюремщиков, что, возможно, будут обращаться с пленными хорошо, на тех, кто точно прикончит или чего похуже? Ну уж нет! Герцогиня Вальданэ, может, и дура, но не настолько же.

Улучить бы миг и бежать… Вот только куда? Втроем с сыном и дядей – даже еле живым – еще бы ладно. Но с огромным, неприспособленным к жизни табором?

Сама виновата – избаловала. Только теперь Кармэн и отвечает за тех, кого приучила к веселой, безбедной жизни. А значит, если будет шанс устроить бегство Виктору – очень хорошо. Но сама герцогиня разделит участь доверившихся ей. И сделает всё, чтобы эту участь облегчить. В том малым, что от беглой племянницы беглого короля еще зависит.

Да и дядю бросать не годится. Он ее не бросил. А в его состоянии далеко не ускачешь. Ему сейчас и в седло-то не сесть.

Промозглый, зарядивший на третий день подряд дождь. Опостылевшие лица конвоиров.

Нахохлились дамы и кавалеры. Теперь уже – все.

Одиночество. И ползет, ползет в душу тоска.

Да еще вновь вернулся зябкий страх – много лет как изгнанный. Тогда казалось, что навсегда.

Если Творец существует – где-то в Сантэе жив и здоров Анри. Но как же он далеко!

И тоже в плену.

2

Мелкий, моросящий дождь на глазах превращается в ливень. Холодный и промозглый. Опять не останется сухой нитки. Не во что переодеться, негде согреться.

Ничего себе – «солнечный Аравинт»! Даже в Лиаре лето – не столь дождливое! Не говоря уже о Лютене. Куда так и не удалось попасть.

Деревни Леон предпочитал объезжать – даже сделав изрядный крюк. Еще раз лицезреть всё, что там случилось, – нет уж, увольте, спасибо!

Нужно вернуться домой! Всё это дурацкое бегство – сначала в Лютену, потом к дяде, а напоследок в Аравинт – одна сплошная ошибка! Но теперь Леон всё понял, во всём разобрался и всё исправит!

Во всём виноват проклятый дядя Ив! А юный, слишком наивный племянник просто свалял редкого дурака, всё ему рассказав. Но к счастью – та глупость не имела свидетелей.

Кроме подслушавшего под дверью секретаришки Клода.

Но что такое слово простолюдина? К тому же, Леон всегда может припугнуть наглого холуя, обвинив в покушении. Лорд Таррент вернется в родовые владения – и под охрану верных солдат. Тогда можно будет заговорить по-другому. И с секретаришкой, и с дядей. И рассчитаться за всё.

Ив Кридель подло воспользовался юностью и слабостью племянника. Вне всякого сомнения – тоже нацелился на Лиар. Это станет отличным доказательством против дяди – вздумай тот оговорить племянника.

Дождь припустил сильнее, заставив юношу плотнее укутаться в плащ. Куда там! Нет, дальше ехать невозможно…

Нужно найти хоть какое-то убежище. Теплое и сухое. И немедленно! До ближайшей деревни – ярдов триста.

Но там наверняка опять везде изуродованные мертвые тела!

Ничего, ливень смоет запахи, глаза можно закрыть. А вне четырех стен больно уж х-х-холодно!..

Деревня встретила неприветливо – уже знакомыми черными остовами домов. Ощерилась зловещими провалами уцелевших окон.

Пусть! Зато там – не льет. И запах уже смыло ливнем.

Ежась и стуча зубами, Леон всё равно невольно зажал нос. Вот этот дом вроде ничего. Крыша на месте…

Внутри не воняет – повезло! Юноша развел костер прямо на земляном полу. Из обломков мебели. Даже если сюда и зайдет армия – что с того? Он – эвитанец, и ему нечего бояться эвитанских солдат! Леон Таррент – не преступник. А что видел преступников – так кто о том узнает?

Темная утоптанная земля, сухие стены… взбесившаяся погода за окном. И рыжее, живое тепло рядом. Ласково потрескивает дровами. И теперь даже хорошо, что на окне нет бычьего пузыря. Иначе куда выдувало бы дым?

Леон подтащил поближе к огню уцелевшую лавку, постелил хозяйский плащ. Свой повесил на край – сушиться.

Теперь лечь, укутаться. Уютным кажется даже шум дождя за окном. Повезло, ливень не косой – сюда не долетает. А веселый треск пламени даже убаюкивает. Теперь всё будет хорошо…

Тепло, сухо, уютно.

3

Упрямая девчонка предпочла избежать его покровительства – это Рунос понял в первый же вечер. Когда бросил карты на судьбу Эйды и ее дочери. А заодно и свои тезки – руны.

Обе – живы, пока еще здоровы. И принудительно нигде не содержатся. Вывод ясен?

И где их теперь искать? Пока не изменился любой из трех пунктов гадания… Если не все – один за другим.

Для одинокой, бездомной женщины с ребенком улицы Лютены – опаснее, чем дикий лес для лани с детенышем. Лань в лесу – хотя бы дома. И ее там не затопчут свои же.

Ох, Эйда!..

Жанна в самом деле дождалась любовника. И в самом деле скрыла его отсутствие. Бессовестного любовника, что теперь не может стереть из памяти зеленые очи илладийской герцогини. И ее смелый взгляд.

Когда-то принцесса показалась Руносу достаточно привлекательной, чтобы ответить на ее внезапно вспыхнувшую страсть. Но одно дело – сжимать в объятиях нелюбимую красавицу, когда твое сердце свободно. И совсем другое – если ты не в силах забыть другую. Ту, кого не встретишь больше никогда.

Жанна влюблена в Руноса… как умеет. Влюбилась – может, потому, что он так долго был к ней холоден. И до сих пор не разлюбила – потому что Рунос и сейчас не у ее ног.

Эйда – неизвестно где. Вот-вот истечет время на ее поиски. В Лютену со дня на день прибудет Эрик… И лучше бы уж прибывал поскорее.

Столичный гарнизон Всеслава невелик, его армия – на пограничье. Не стоит слишком долго оставлять Лютену без войск. Карл – слишком безумен, чтобы выкинуть любую дурость или подлость. А Гуго – слишком пьян и глуп, чтобы его остановить. Скорее, присоединится.

Правда, пока короленок занят исключительно подготовкой к свадьбе. Торопится успеть до возвращения Бастарда. Вдруг тому шлея под хвост угодит – запретить.

Маловероятно – скорее воспротивились бы Мальзери или Ревинтер. Если бы это противоречило их планам.

Но кто же угадает мысли дурака? А Его пока еще несовершеннолетнее Величество – дурень феноменальный. Не на каждом же шагу ему теперь палки в колеса ставить. Еще припомнит – когда вырастет.

Так что Регентский Совет женитьбу короля одобрил. Ну, за исключением больного кардинала. И отсутствующего Эрика.

А вот Всеслав мог бы возразить хоть для порядка.

Странно, что Карл дождался Гуго, но не Бастарда? Было бы странно – иди речь о другой семье. Но раз уж говорим о взбалмошном идиоте… И об Ормхеймском буяне – способном врезать в морду, не глядя на корону.

Может, свадьбой дело и ограничится? Карл, ну зачем тебе еще что-то при молодой-то жене, а? Да и Полина Таррент кажется достаточно умной, чтобы не допустить чего-то совсем уж фееричного. У нее хватит цинизма идти по трупам. Всегда хватало. Но ни столичный бунт, ни смена династии ей не нужны. Так что красавица будет блюсти собственные интересы.

Кстати, а куда Ормхеймец на самом-то деле делся? Увлекся грабежом? Запросто – такое с ним бывало и раньше. Но Гуго в этом деле далеко переплюнул брата. А жирный принц – уж три дня как в Лютене. Не просыхает.

Карл послал братцу тайное письмо в стиле: «Чтоб я тебя здесь больше не видел»? А кто ему такое позволил? Не Регентский же Совет. Все их заседания последних полутора лет Рунос исправно подслушивал. Ну, почти все.

Имеет место тайный сговор короля и парочки Регентов? С целью лишить власти Эрика? Всё возможно в подлунном мире. Убили же Арно Ильдани. Но там причина была железной. А здесь? Отправить Бастарда в опалу, когда он при огромной армии, – верх глупости. Безопаснее дразнить разъяренного быка. У Карла и Гуго глупости хватило бы, но прочие-то Регенты – не дураки.

Даже если короля поддержит Всеслав… Непонятно, с какой радости.

Но армия Эрика – всё равно больше раза в полтора.

И потом, будь словеонский князь в сговоре – Бастарда не изгоняли бы, а по-тихому убили. И аналогично – если в деле Ревинтер или Мальзери.

Все-таки заговор Карла и Гуго? А чего тогда Эрик всё еще не в Лютене? Не дал в морду дядюшке и по-простому не выпорол братца? Испугался личной королевской охраны – аж пары сотен гвардейцев? Или роты розово-голубых гуговцев? Вот это парад они устроили на въезде в столице, вот это парад! Помпа, фонтаны! Вино и золото – толпе, смех – всей Лютене. Включая кур.

И значит… Либо Эрика уже нет в живых – просто новость еще не дошла до Лютены. Сама или помогли – вот вопрос.

Либо – что-то еще хуже. Еще бы знать, что именно.

Столица пьет-гуляет. Победители-гуговцы – тоже. Королевская гвардия – не просыхает с ними вровень.

И где в этом бедламе Эйда с дочерью – неизвестно.

Глава 2

Глава вторая.

Аравинт. – Мэнд.

1

Зарево. Везде! Бьет в глаза.

А чужая хватка грубых рук выдирает из теплого, ласкового сна, куда-то тащит…

Ставит на ноги, тяжело давит на плечи!

Леон распахнул глаза – и едва не ослеп от режущего глаза света. Пошатнулся и рухнул бы – если б те же руки не удержали. Смачное ругательство разрезало сырой воздух.

Жесткие руки, злобные лица, яростные факелы. Хлесткий удар по лицу – беспомощно мотнулась голова. Подкосились ноги. Ужас и унижение ожгли душу.

– Очухался?

Холодно. Сыро.

Что… что происходит⁈ Кто так с ним…

Куда Леон вообще попал⁈ За что⁈

Заливисто ржет конь. Его конь!

Мундиры… Синее с серебром. Цвета Ормхейма.

Всё не так страшно! Сейчас Леон всё…

Куда его опять волокут? Больно?

– Подождите, я – свой!

Жгучая боль рассекла губы. Они не понимают или не слышат⁈

– Я – свой! – Как же солоно во рту! И больно говорить! И страшно! – Я – эвитанец! Я – лорд Леон Таррент! Меня похитили! Пожалуйста…

– Заткнись!

Раскаленная печь обрушилась на затылок. Мир вспыхнул белым огнем.

И погас.

2

Гонцы скачут всё же быстрее, чем кареты с дамами. Намного.

– Ваше Высочество, к моему глубокому прискорбию вынужден вас огорчить. Поиски принцессы Арабеллы успехом не увенчались.

Кармэн – бесчеловечная мать. Но действительно не знает – плакать или… радоваться.

Наверное, все-таки – первое. Белла в плену у эвитанцев – это плохо, ужасно. Кошмар наяву! Но тогда поиски мэндцев не изменят уже ничего. Отбивать девочку они не рискнут.

А вот если дочь на свободе – пусть там и остается. Грегори сумеет позаботиться о ней куда лучше непутевой матери. Кочующей из плена в плен.

Да и кто сказал, что для Беллы эвитанский плен – хуже мэндского? Кармэн и Виктора казнят без промедления. Разве что для пыток время потянут. А вот юную наследницу Вальданэ предпочтут видеть живой. Там в очередь встанут очередные охотники – за чужим титулом и землями.

А раз так – Арабелла будет жить. И встань выбор перед Кармэн – заставила бы дочь принять это вместо плахи. Любого мерзавца, врагов, монастырь, тюрьму – можно пережить, перетерпеть! Выждать, выбрать время и отомстить. Если хватит характера.

Арабелла – молода, сильна. В четырнадцать, в двадцать, в тридцать, в сорок, наконец, жизнь еще не кончена. Всегда есть шанс для реванша – пока ты жив!

– Благодарю вас. – Принцесса, волею отца – незаконнорожденная, церемонно склонила прекрасную голову. – Вы сделали всё, что могли.

Тень изумления – даже в этих непроницаемых глазах. Что подумал мэндский генерал о бесчувственной матери? Хладнокровно бросающей дочь в залитой кровью стране? Несомненно, чтобы успеть спасти собственную шкуру. Или шкуру драгоценного сына. Она для матерей определенного сорта – куда ценней лучшей из дочерей. Испокон веков.

Что бы ни подумал – по большому счету, плевать. Да и по малому – тоже.

3

Граница Мэнда осталась позади еще вчера. В глубине души Кармэн думала, что при пересечении черты почувствует хоть что-то. Но тогда, вскоре после краткого привала на обед, она «на минутку» прикрыла в карете глаза. Все-таки сказалась усталость всех последних дней – под веки будто песка насыпали.

Два года назад герцогиня Вальданэ была крепче. Может, потому, что моложе. Или просто не так одинока.

А сейчас Кармэн проснулась лишь за четверть часа до прибытия на место. Будто что-то толкнуло: опасность! Новая.

Дамы кажутся почти спокойными. Устали тревожиться. Да и постоянные волнения измотали всех.

Кармэн справилась с желанием выглянуть из окна. Это всё равно ничего не изменит. Зато выдаст, что она – как на иголках. На тех, что похлеще любой горошины.

Знатная дама имеет право жаловаться на скверную пищу и вино. Но не на страх и тревогу. Не на настоящий страх. Рыдать над слезливыми романами вправе каждый. Над романами, романсами, балладами, сонетами. Но не над собственной в клочья исковерканной жизнью. И не над жизнями родных.

И из прихваченной с собой фляги не отхлебнешь – по той же причине. Жди, пока останешься одна. А сие произойдет еще очень и очень нескоро. Вряд ли герцогине Зордес-Вальданэ хоть раз предоставят по дороге отдельные покои. До сих пор такого счастья не удостоили ни разу. Это вам не родной замок и даже не Арганди. Добро пожаловать в детство, Кармэн.

Если б с нею была дочь – им, возможно, выделили бы комнату на двоих. Хорошо, что Белле это не понадобится.

Дверца кареты приоткрылась со стуком крышки гроба. Закрывающейся. Сейчас ударит первый гвоздь. А там и лопаты земли на подходе.

– Ваше Высочество, добро пожаловать в Мэнд, – окончательно успевший опостылеть генерал только что не сияет от восторга. Как хорошо смазанный блин.

– Благодарю вас. – Сдержанная, но улыбка. Улыбка, но сдержанная. – Но разве мы не пожаловали в него еще вчера?

– Вчера – это была жалкая деревушка. Крестьянская таверна. А вот сегодня…

Не такой жалкий городишко. Ясно.

Потому как вряд ли у них здесь – процветающий городище. В полутора днях от границы. И в неделях – от столицы.

Хотя кто этот Мэнд знает? Кто вообще там гостил в последний раз? Особо сорвиголовистые купцы?

Привычно опереться на галантно протянутую руку. Привычно шагнуть из кареты. На свежий воздух. И в мелко накрапывающий дождь.

Ладно хоть не ливень. Одно здесь с Аравинтом общее – погода. С нынешним Аравинтом.

И где тут город – хоть процветающий, хоть нет?

Безлюдное поле или луг. Темно-изумрудные копья леса вдали. Полмили. Не добежать. Даже одной. Даже одному Виктору.

Потому что вот он – новый «эскорт». Почетная стража. Бело-серебряные цвета, единорог на штандарте. А это еще кто такой – в личных гербах?

Лет сорока – сорока с небольшим. Высок, всё еще строен. Алексис тоже не отличался полнотой. Но он был воином, а не книжником.

Погодите, кем? Где они взяли знатного книгочея – встречать то ли гостей, то ли пленников? А главное – с чего Кармэн вообще вообразила, что перед ней книжный червь?

Когда-то в юности, уже в Вальданэ, она развлекалась тем, что давала новым знакомым мысленные клички. Этот «книгочей», тот – «менестрель, воспевающий прежние века». А вон та дама – «провинциальная модница».

И ведь ошибок почти не было – что удивительно. Так с чего сегодня промахнулась столь глупо?

– Ваше Высочество, – книжник, что не может быть таковым, куртуазно склонился над ее протянутой рукой. – Валентайн, граф Рандау к вашим услугам. Я рад видеть вас на земле Мэнда. И буду счастлив сопровождать в мой дом.

Всю дорогу. До самого порога. До запертой комнаты. Очень приятно.

Разогнулся он столь же гибким, молодым движением. И Кармэн глаза в глаза столкнулась с его взглядом. Умным, понимающим и очень серьезным.

В черных глазах графа Рандау – ни тени фальшивой радости. Или столь же фальшивого восхищения – хоть красотой Кармэн, хоть еще чем.

Только тревога. И проблеск сочувствия. Так жалеют неудачников. Вроде как: и чего вас сюда занесло? Неужели всё было настолько плохо?

И от этого – еще страшнее.