Текст книги "Край белых птиц (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)
21
Спальня Раймунды пропахла лекарствами. Сама она, откинувшись на взбитые подушки, кривясь, пила напиток подозрительного коричневого цвета.
Окна были расшторены, и комнату заливал яркий солнечный свет. Стоял погожий летний день, жаркий, с неимоверно голубым небом, в котором, казалось, можно раствориться, если долго смотреть на него. Из парка долетал запах жасмина, а с реки – смех и крики горожан.
В воздухе мелькали всадники на крылатых конях. Они играли в салочки, устраивали скачки. Визжали дамы, впервые воспарившие в небеса вместе с кавалерами, довольно улыбались маги, заложившие сложный поворот, проклинали летунов прохожие: те пугали их, проносясь низко над головами.
По реке скользили лодки, баржи и небольшие судёнышки; от неё едва заметно тянуло тиной. Крякали утки, покачиваясь на волнах, чистили пёрышки и ныряли за блестящей рыбкой. Жались к матерям утята – пушистые жёлтые комочки.
Всего этого королева не видела: она не вставала и целые дни проводила в постели. Вчера ей стало лучше, и доктора разрешили сидеть.
Мучаясь от безделья, Раймунда попросила принести какую-нибудь книгу из библиотеки, однако лекарь настоял, чтобы ей читала одна из придворных дам. Королева выдержала ровно десять минут, затем отобрала «Эльфийские баллады» и заявила, что голос леди Амалии и поэзия – вещи несовместимые. В итоге томик покоился под подушкой, и Раймунда иногда со скуки его почитывала. Время от времени, когда никто не видел, пыталась колдовать, благо волшебная палочка всегда под рукой. Сил не хватало, и королева разочарованно вздыхала.
О сыне она ничего не знала: тот всё ещё находился под неусыпной опекой врача, сиделок и кормилицы. Радовало только одно: он жив.
Также в стенах опочивальни королевы не заговаривали о Страдене. Раймунда подозревала неладное, но после двух-трёх попыток выспросить поняла: ей ничего не скажут.
Королева отставила пустой стакан и обратила взор к потолку, на котором плясали «солнечные зайчики».
– Доброго дня. Ты как?
Раймунда вздрогнула и обернулась на голос.
Граф Саамат искал вазу, чтобы поставить пышный букет пионов. Бордово-красные шары гнулись под собственной тяжестью, их эффектно оттеняли резные густо-зелёные листья.
– Элалий! – радостно воскликнула королева, порываясь сесть.
Магистр магии поспешно удержал её и напомнил о постельном режиме.
– Я думала, ты меня забыл. Не заходил вовсе…
– Дела, Мунда, – граф Саамат нашёл-таки вазу, наполнил водой и водрузил букет на туалетный столик. – Из замкового сада, специально для выздоравливающей. Извини, если с цветом не угадал, но белые не такие эффектные.
Раймунда улыбнулась и заверила: цветы очень красивые.
– Дай понюхать, – она вытянула руки и через минуту сжала букет, уткнулась в него носом. – Ой, на них ещё роса! Откуда, Элалий?
– Да просто с утра срезал, в холод положил. Ты как?
Магистр магии присел рядом и пощупал пульс.
– Живая. Вот, теперь точно не умру, раз ты мне букеты носишь, – рассмеялась королева и положила цветы на колени.
– Опять подтексты? – покачал головой граф Саамат и замер, разглядывая ауру.
Воспользовавшись его неподвижностью, Раймунда игриво ухватила Магистра магии за руку и потянула к себе. Тот едва не повалился на королеву, с трудом удержав равновесие.
– Мунда, прекрати свои выходки! – прикрикнул он. – Вот позову сиделку…
– Не надо! – замахала руками королева. – Не хочу спать, надоело уже! Отнеси меня к окну и усади на подоконник.
Граф Саамат покачал головой.
– Элалий, ну, пожалуйста! – промурлыкала Раймунда, захлопав ресницами, и мстительно добавила: – А то расскажу, что ты заходил.
– Подумаешь, очередная галлюцинация! – пожал плечами Магистр магии. – Меня здесь нет, а цветы от моей матери принёс фамильяр.
Королева вздохнула и скривила губы.
– Вот так всегда! А теперь скажи правду. Ты не просто так подарил букет. Нет, Элалий, – она стала необычайно серьёзной, – я не на чувства намекаю, а на соболезнования. Скажи, Страден умер, да? Не тяни, я сильная девочка и прекрасно тебя знаю. Ты именно так бы и поступил: отвлёк цветами.
Граф Саамат молчал, разглядывая перстни на руках.
Королева напряглась, потянулась к нему, заключила лицо в ладони и прошептала:
– Ну же, скажи! И что с ребёнком? Всё слишком тихо, все слишком нарочито уходят от ответа на вопросы. Я, наверное, сейчас можно сказать, я ведь собиралась развестись со Страденом.
Магистр магии вздрогнул и изумлённо поднял на неё глаза. В них читалось: «Ты шутишь?!». Он осторожно отвёл её ладони, забрал букет и под буравящим спину взглядом водворил цветы обратно в вазу, потом развернулся и одарил Раймунду долгим, не мигающим взглядом.
– Надеюсь, про развод ты пошутила, – глухим голосом пробормотал он. – Особенно после рождения наследника. Я проверил: он от Страдена, ты ошиблась. И к лучшему, потому что иначе не смог бы смотреть в глаза королю.
– Так Страден?.. – в голосе королевы затеплилась надежда.
Морщась, она согнула колени, обхватила их руками и подалась в сторону графа Саамата.
– Элалий, да не тяни же! – не выдержав, крикнула Раймунда. – И ребёнок, он ведь недоношенный…
– Хиленький, но если не умрёт на неделе, выкарабкается. Вроде, не должен умереть. Прости, но сил ещё и на него у меня нет: все потратил на тебя и Страдена. Он жив, только волнуюсь я за него гораздо больше, чем за юного принца. Страден всё ещё не пришёл в сознание, хотя дышит, а сердце бьётся. И ты собралась его бросить! – в голосе Магистра магии прозвучал укор.
– Да, собралась! – сверкнула глазами королева. Щёки её раскраснелись, отчего синева под глазами обозначилась ещё резче. – Я люблю другого человека, и если этот человек до сих пор меня не бросил…
– Хватит! – оборвал Раймунду граф Саамат и уже мягче продолжил: – Хватит, и хорошенько подумай, что делаешь. Мунда, решения принимаются головой, а не чувствами. Где та Раймунда Астурция, которую я знал? Вместо неё уже год живёт другая женщина.
Королева потупилась, откинулась на подушки и закрыла глаза.
– Значит, я тебе не нужна? – обречённо спросила она. – Тогда зачем всё это?
Раймунда обвела рукой комнату и указала на цветы. Ладонь тут же безвольно упала на одеяло.
– Притворяешься – а сам мечтаешь отделаться. Дура, какая же я дура, что разоткровенничалась! Спасибо за заботу, но больше можешь не спасать и не гулять со мной по кабакам, раз в тягость. Ничего, не кисейная барышня, пьяных не боюсь, а в тавернах самые лучшие любовники на ночь встречаются – полукровки…
– Прекрати! Тебе не стыдно?
Королева помотала головой и, не открывая глаз, отвернулась, отгородившись от графа Саамата одеялом.
Магистр магии тут же оказался рядом и аккуратно приподнял Раймунду за плечи, чтобы заглянуть в лицо. Вопреки опасениям, она не плакала, даже наоборот, скорее сердилась – так сильно сжались и побелели губы.
Королева скинула руку графа Саамата, когда тот попытался поправить одеяло, распахнула глаза и зло пробормотала:
– Радуйся: выполнила я долг. Только теперь в постель Страдену будешь подкладывать сам, потому что его в моей спальне больше не будет. Давить на жалость бесполезно, сразу лей приворотное зелье!
– До десяти сосчитай, Мунда.
– Да хоть до ста, ничего не изменится! Лаксену я люблю, жизнь за неё отдам, Страдену править помогу, но детей ему больше не рожу. Прошло очарование, пропал дурман, я наконец-то открыла глаза. Не бойся, бегать за тобой не стану, – хмыкнула Раймунда и криво улыбнулась.
– Не сомневаюсь, – вздохнул граф Саамат, – слишком хорошо тебя знаю. Давай обсудим всё потом, а то заработаешь приступ. Роды выдались тяжёлые, тебе долго восстанавливаться. А букет – для того, чтобы ты улыбнулась. Но если он раздражает, могу выкинуть, а сам уйду.
Магистр магии встал и направился к туалетному столику, намереваясь убрать цветы, но Раймунда удержала его. Она любит пионы, зачем губить такую красоту? В ответ граф Саамат поклонился, пожелал её величеству скорейшего выздоровления, хотел снять с комнаты «антислух», но королева крикнула: «Подожди! Всё так хорошо начиналось… Элалий, пожалуйста!». Она вновь потянула к нему руки, и на этот раз Магистр магии поднял её и усадил на подоконник, как и хотела Раймунда. Чтобы никто случайно не увидел королеву в одной ночной рубашке, накинул на неё пеньюар и скрыл невидимостью, как, впрочем, и себя.
– Сядь: хочу положить ноги тебе на колени. Мне можно, я больная.
– Тебе и так можно, чем ты нагло пользуешься, – усмехнулся граф Саамат и пододвинул стул. – И всё же, как ты? Болит ещё?
– Временами, и слабость, – Раймунда блаженно улыбнулась, когда пальцы Магистра магии коснулись лодыжек.
Лёгкий массаж прогнал усталость и дурные мысли, заставив увидеть вместо чёрных красок многообразие ярких оттенков лета.
Граф Саамат подробно поведал о состоянии здоровья Страдена, новостях внешней и внутренней политики, упомянул о казни обращённых магов и уничтожении вампиров-лазутчиков. Королева с облегчением вздохнула, узнав, что их пространственные коридоры больше не активны.
Взгляд Раймунды скользил по крышам и кронам деревьев. Она полной грудью вдыхала долетавшие с лёгким, едва уловимым ветерком ароматы и улыбалась. Потом обернулась с графу Саамату и заявила:
– Я хочу на них посмотреть.
– На кого? – не понял Магистр магии.
– На мужа и сына. Всё же жаль, что отец не ты, но следующий, – королева лукаво подмигнула, – от тебя.
– Приму меры, – заверил граф Саамат. – Даже не надейся!
– Думаю, леди Марсия мне поможет, а проколоть те штучки не проблема.
– Проблема затащить меня в постель, Мунда. Хоть бы головой думала!
– А ты? – вспылила королева. – Женщина предлагает родить наследника, безвозмездно продолжить род Саамат, спасти от вымирания, от тебя вообще ничего не требуется – и отнекиваешься? Не жениться же я тебя заставляю!
– Ох, Мунда, оскорбила обоих и не заметила! Покажу только сына, иначе переутомишься.
Магистр магии бережно поднял Раймунду, открыл пространственный переход и шагнул в детскую. Там, в кроватке под воздушным пологом, спал младенец. Королева с интересом склонилась над ним, одной рукой обвивая шею графа Саамата, другой коснувшись щеки мальчика. Тот показался маленьким и некрасивым, но Раймунда промолчала и решила подождать с выводами: недоношенный младенец не мог родиться красавцем. Она искала сходство с собой или мужем, а воображение неизменно дорисовывало другое лицо. Не выдержав, королева шёпотом спросила, не наврал ли граф Саамат об отцовстве. Тот подумал и признался: вероятность ошибки существует, но минимальная.
– Значит-таки кареглазик, – хмыкнула Раймунда и укоризненно глянула на Магистра магии. – Ещё раз проверь, при мне.
Граф Саамат усадил королеву возле кроватки и склонился над младенцем. Минута томительного ожидания – и брови Магистра магии нахмурились. Раймунда подалась вперёд, собираясь ехидно усовестить трусливо бежавшего от ответственности папашу, но граф Саамат шикнул на неё и велел не мешать. Он вскинул руки, будто силясь обнять пространство над головой ребёнка, беззвучно зашептал слова заклинания, взмахнул волшебной палочкой и медленно потянулся ею к невидимой ауре.
Королева затаила дыхание, не сводя с графа Саамата жадного взгляда.
Магистр магии замотал головой, ругнулся и повторил ту же процедуру, затем обернулся к Раймунде и попросил разрешения на тактильный осмотр ауры. Королева пожала плечами, не понимая, зачем оно понадобилось. Граф Саамат пояснил: ребёнку будет больно, а причинять страдания, пусть и во благо, живому существу нельзя без его согласия.
– Ты мать и наряду со Страденом представляешь интересы сына до его совершеннолетия.
– Давай уже, а то я лечь хочу! – поторопила Раймунда.
Магистр магии левитацией поднял ребёнка и положил на колени королевы. На вопрос зачем, ответил: чтобы приложила к груди и успокоила.
Королева осторожно, опасаясь что-нибудь сломать в крохотном тельце, обвила младенца руками и прижала к сердцу. Тот продолжал мирно спать, но стоило графу Саамату коснуться пальцами его ауры, проснулся и заплакал.
Растерянная Раймунда не знала, как успокоить младенца, бросала умоляющие взгляды на Магистра магии, но он был занят и ничем не мог помочь. Королева, как умела, укачивала сына и просила успокоиться. Если бы не слабость и упадок сил, прибегла бы к магии.
Крик резал уши, Раймунда хмурилась и гадала, как справляются с детьми матери без кормилицы.
– Грудь ему дай! – похоже, графа Саамата тоже утомили вопли младенца.
– Как? И нет у меня молока, не поможет.
Магистр магии возвёл очи горе и коснулся двумя пальцами лба малыша. Тот сразу замолчал и уставился на Раймунду ничего не выражающим взором.
– Ну? – зато взгляд королевы выражал нетерпение.
Граф Саамат, не торопясь, убрал палочку, переложил ребёнка обратно в кроватку и взял Раймунду на руки, чтобы перенести обратно в спальню. Магистр магии хмурился, добела прикусил губу и старательно отводил глаза, упорно не отвечая на вопрос.
Перемещение в королевскую опочивальню заняло пару секунд.
Граф Саамат бережно уложил Раймунду в постель, поправил одеяло и поинтересовался, оставить ли открытым окно.
– Уже уходишь? – подозрительно прищурилась королева. У неё разболелся живот, но она не подавала виду.
– Да, мне пора: дела, – сухо ответил Магистр магии, поправляя цветы в вазе. – Выздоравливай!
– Элалий, – растягивая звуки, елейным голосом пропела Раймунда, позабыв о недомогании, – ты собрался сбежать? Ты солгал и ничегошеньки не проверял до этого дня или проверил, но поверхностно: мол, издали человеческая аура и сойдёт. Так?
Прямая спина графа Саамата стала ответом. Он не двигался, одна рука замерла на стебле пиона, другая – на изгибе вазы. Казалось, Магистр магии окаменел, не дышал вовсе. Потом он отмер и будничным тоном заявил: у королевы разыгралось воображение.
– Спи, тебе нужно беречь себя. И не выдумывай чепухи!
– Элалий! – на этот раз Раймунда не спрашивала, а приказывала.
Она кое-как, цепляясь за одеяло и простыни, села, пару раз глубокого вздохнула, унимая боль.
– Ты обвинял меня в молчании, а сейчас поступаешь так же. Помнишь историю с кланом Шагающих по воде? Ну же! Или мой учитель, наставник и друг оказался трусом и скрывает правду даже от той, с которой всегда был предельно честен?
Граф Саамат сдержал неосторожное слово, отодвинул стул и сел, упершись локтями в колени и подперев голову кулаками.
– Думаешь, мне приятно это знать? – хмуро осведомился он. – И хорошо, если знаю только я! Теперь придётся срочно придумывать маскировочные чары и надеяться, что у Страдена не возникнет и тени сомнения. Только вот мне каково, а, Мунда? Лучше бы он умер!
– Элалий, что ты говоришь?! – ужаснулась королева. – Это же твой сын!
– Мой, поэтому и жалею, что он выжил. Нет, не потому, что я бесчувственная злобная тварь, не потому, что ненавижу его, а потому, что ты… хорошо, мы, я тоже виноват ничуть не меньше, погубили Лаксену! У Страдена нет наследника, понимаешь? Хорошо, если он выживет, а если нет? По завещанию королевство отходит Империи. Нужно, чтобы он выжил, нужно, чтобы ты родила от него сына и убедила передать престол младшему наследнику.
Раймунда слушала графа Саамата, не перебивая, и к концу пламенной речи расплакалась. Размазывая слёзы по щекам, он пробормотала:
– Не вздумай признаваться! Я тебя знаю, ты можешь! Если вдруг пойдут слухи, я нагуляла ребёнка от очередного любовника. И фамилия у сына будет Астурций – твоё имя не запятнаю.
Не выдержав, она разревелась в полный голос, ощущая себя безмерно несчастной, покинутой и одинокой. Раньше Раймунде казалось, граф Саамат полюбит малыша, прочтёт мораль и всё же обрадуется – вышло иначе. Он окатил её и сына волной такого холода, что хватило бы, чтобы заморозить все лаксенские реки, и ясно дал понять: былым отношениям конец.
Королеву подташнивало – то ли от недомогания, то ли от нервов. Она и не заметила, как начала мыслить вслух, рисую чёрную картину настоящего и будущего. Всхлипывая, Раймунда даже вопрошала Прародителей сущего, почему не умерла родами – ей казалось, так было бы лучше.
Граф Саамат пару минут внимательно слушал, потом присел на кровать, привлёк королеву к себе и вытер носовым платком слёзы.
Плечи Раймунды мелко дрожали, глаза опухли.
– Саламандра, – Саламандрой королеву звали в «Белом клыке» – по броши, которую она носила, – ты же никогда не плакала, даже когда я критически отозвался о твоих умственных способностях. Наоборот, убедила с собой заниматься.
Магистр магии, вздыхая, ласково гладил её, успокаивая. На его памяти Раймунда впервые закатила такую истерику.
– Ну, сама подумай, какая у меня должна быть реакция? Безмерное счастье оттого, что подложил Страдену свинью, разрушил чужой брак и стал причиной грандиозного скандала? Право, как ты умудрилась… Ладно-ладно, моя вина, мне и решать проблему. Страдену не говори, матери тоже. Будем надеяться, сын похож на тебя. В любом случае есть полгода до того, как черты ясно проступят. Я пока с герцогом Серано побеседую на случай неблагоприятного исхода событий – смерти Страдена. Он опекуном станет, хорошо?
– Обойдётся, – зло ответила королева, – сама буду регентшей! Мать я или нет?
– Мать, мать, только успокойся! Давай, капельки дам? А этот вопрос мы потом обсудим. Всё как снег на голову… Прости, я не готов к таким сюрпризам и лучше уйду, чтобы не наговорить лишнего. Не хочу на тебя кричать, а очень хочется, – признался граф Саамат и потянулся за одной из склянок на прикроватном столике. – Одни непечатные фразы, Мунда.
Он взболтал содержимое сосуда, открыл пробку, понюхал, налил немного в стакан, выпил сам и протянул вторую порцию притихшей Раймунде. Та молчаливо проглотила успокоительное, не сводя взгляда с потемневшего лица графа Саамата.
Магистр магии ушёл, не попрощавшись, просто встал и открыл пространственный коридор. До королевы донеслись обрывки фразы: «Идиотка, и сам идиот, потворствовал её…».
Оставалось надеяться, никто не попадётся сейчас на глаза графу Саамату: покинув спальню Раймунды, он дал волю чувствам.
Магистр магии вдребезги разбил попавшуюся под руку статуэтку, отрывисто велел подоспевшему фамильяру убрать с глаз долой «эту пакость» и заперся в кабинете, приказав никому не беспокоить и никого не принимать.
Граф Саамат мерил шагами ковёр, сжимая и разжимая пальцы, затем потянулся к мизинцу, чтобы сорвать кольцо, но не смог, передумал, только прошептал: «Мунда, что же ты наделала?!».
Взгляд упал на ворох бумаг на столе – они тут же разлетелись, пав жертвами бури, бушевавшей в душе Магистра магии. Он, наконец, сел, до боли сжал виски и начал быстрым, нервным почерком писать письмо. Перо врезалось в бумагу, рвало её, оставляло царапины. Не докончив, граф Саамат скомкал лист и сжёг.
Мысли снова возвращались к Раймунде и новорожденному сыну – бастарду, которого он не имел права признать. Не такого внука хотела леди Марсия, сам же Магистр магии не желал детей вовсе. Безусловно, он знал, шестнадцатый граф Саамат обязан появиться на свет, но планировал обзавестись потомством на склоне лет, и желательно не обременив себя супружеством. Официально усыновлённый ребёнок подходил лучше всего и наследовал бы все титулы, деньги и земли, хотя общество и отдавало предпочтение детям, рождённым в браке. Магистр магии приберёг вариант со свадьбой на крайний случай и, как уже говорил матери, надел бы кольцо, зная, что скоро умрёт.
Раймунда знала о его неприятии брака – они обсуждали разные вопросы, в том числе, и отношения к разным вещам.
«Жена и свобода – вещи несовместимые, – неоднократно повторял граф Саамат, когда только что вышедшая замуж королева пыталась женить и его. – Эта особа даже дом по своему вкусу переделает! Брак – ограничение круга возможностей. Если ты женат, ты обязан ночевать дома, не можешь работать сутки напролёт, никогда не посидишь в одиночестве. О длительных поездках можно забыть, собственное здоровье тебе тоже не принадлежит. Колдовать нормально не сможешь, потому что рисковать жена не позволит, а какая боевая магия без риска? Даже на смерть права лишишься. Брак делает неповоротливым. К примеру, женатый человек не может взять, собраться за пять минут и уехать – его семья держит. А ещё есть женские капризы, недомогания, тряпки, орущие дети, родственники, подруги – и всё это годами! Нет, Мунда, это не для меня!»
Отношения с Раймундой не предвещали беды. У неё были любовники, она спокойно развлекалась с ними, даже иногда делилась с графом Сааматом подробностями, изредка спала с ним, когда очень хотелось, а не с кем. Магистр магии считал их чувства дружескими, королева сама не раз это подтверждала – и словом, и делом. В последний же год её будто подменили, а теперь родился ребёнок… Граф Саамат понимал, что ради Раймунды должен попытаться принять его, но осознавал: былых отношений не вернуть, он никогда не сможет воспринимать королеву, как прежде. Возникнет нечто новое, но что? Пока выходило притворство, досада и раздражение вперемежку с муками совести.
– Я сам всё испортил, – пробормотал Магистр магии, – подпустил слишком близко! Дружбы жаль – с влюблённой в тебя женщиной её не бывает. Она ведь теперь меня только как любовника воспринимает… Ничего не осталось от прежней Мунды – умной, надёжной, руководствующейся голосом разума и такой лёгкой в общении.
Тяжко вздохнув, он оглядел разгромленный стол, собрал бумаги и материализовал бутылку вина: хотелось напиться.
Ни сегодня, ни завтра Магистр магии во дворце не появлялся. Раймунда ждала, но он так и не пришёл. Не заглянул граф Саамат, вопреки логике, и к королю, чтобы, наряду с лекарями и магами, подпитать того жизненной силой. Он уделил время другим вопросам – министерству и Тревеусу Шардашу.
Магистр магии помнил данное профессору обещание и, оправившись от потрясения, разыскал его.
Шардаш с Крегсом проделали колоссальную работу, просмотрев и проанализировав гору справочной литературы и древних рукописей, но смогли выяснить лишь приблизительные координаты пары порталов. Появление графа Саамата в закрытом фонде Академии чародейства поставило точку в научных изысканиях.
Оказалось, Магистр магии хорошо знаком с географией Лунного мира и сумел определить горы, о которых говорила Мериам. Они протянулись с юго-запада на северо-восток, отсекая так называемый «треугольник проклятых» – место, где жили демоны, потерпевшие поражение в борьбе с Наитемнейшим за власть. По словам графа Саамата, род АльХани некогда стоял во главе противников ФасхНаминов, но проиграл, не рассчитав собственные силы.
– Вероятно, вашу жену держат в их старом замке, – предположил Магистр магии. – Местность дикая, но портал имеется. Не рядом – увы, а в сорока милях к западу. Некогда через него в Солнечный мир попадали разные твари, поэтому портал запечатали, но, полагаю, восстановить можно. Единственное затруднение, он на территории эльфов, а они могут не согласиться подвергнуть страну такой опасности.
– Лучше попытаться, чем сидеть, сложа руки, – буркнул Шардаш. – Куда ехать, милорд?
– Не торопитесь, – улыбнулся граф Саамат, – я еду с вами. При всём уважении, господин Шардаш и господин Крегс, вам в Лунном мире не выжить.
Профессор покосился на Магистра магии и в очередной раз задумался, каков же предел его возможностей. В любом случае, никто из представителей человеческой расы не мог сравниться с Элалием Сааматом, а в жилах прочих могущественных колдунов текла иная кровь, а то и не одна.
