Текст книги "Край белых птиц (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)
20
Шардаш сидел во дворе достопамятной тюрьмы – некогда в ней держали Мериам – апатично жевал бутерброд с ветчиной. Есть не хотелось – он заставлял себя, понимая, иначе начнутся проблемы.
Второго обращённого нашли, не без помощи профессора, и теперь допрашивали.
Граф Саамат руководил поимкой и убийством вампиров, проникших на территорию Лаксены, разыскивал порталы и пространственные коридоры, которыми те воспользовались. Шардаш мог только догадываться, сколько стимуляторов выпил Магистр магии, потому что тот всё время находился в движении, колдовал, лечил… Тогда, в пропитанном запахом крови подвале, казалось – силы графа Саамата исчерпаны, но нет – прошло полчаса, и он вновь руководил воскрешением короля из мёртвых.
Вопреки всякой логике Страден не умер, так и пребывал на грани жизни и смерти. Вторые сутки его величество не желал определиться с выбором, мучая врачей и магов, дежуривших у изголовья. Они привели в порядок подвал, притащили туда перину и переложили на неё короля. Перемещения он бы не выдержал, сразу предстал бы перед Прародителями сущего.
С королевой и ребёнком, по слухам, тоже было не всё гладко – словом, забот у Магистра магии хватало.
Шардаш доел бутерброд и потянулся за следующим, когда к нему подошёл белый стражник и спросил:
– Я говорю с Тревеусом Шардашем?
Профессор кивнул, и солдат отдал записку. Неизвестный почерк вывел на ней имя и звание Шардаша с пометкой: «Лично в руки». Заинтригованный, профессор развернул сложенный вчетверо лист и вскочил, уронив еду. В записке говорилось о Мериам!
– Кто вам это дал? – Шардаш набросился на солдата с расспросами, ухватил за плечи и затряс.
– По местной почте пришло, – буркнул белый стражник и потребовал немедленно отпустить его.
Но профессор не отступал, и солдату пришлось отвести его в переговорный пункт. «Мало мне сумасшедших магов на работе, так ещё и после смены терпи!» – пробурчал он, хлопнув дверью.
Шардаш выяснил, сообщение передал один из магов приграничного городка, и надиктовала Мериам.
Профессор тут же развёл бурную деятельность, требовал организовать поисковую команду, открыть местоположение государственных порталов, но, ничего не добившись, плюнул и, рассерженный, отправился на поиски тихого места, где мог бы поговорить с магистром Асварусом.
Шардаш так пнул дверь переговорного пункта, что она едва не слетела с петель. На угрозу привлечь к суду огрызнулся и предложил сразу посадить в камеру за нанесение физических увечий.
– У меня жену демоны украли, в плену держат, измываются, а вы задницы от стульев не отдерёте! Белая стража – защита граждан от тёмных сил. Где она, где, я спрашиваю, ваша защита? Или мне она не полагается? В Преисподнюю вас вместе с вашим начальством!
Несчастная дверь вновь тоненько заскрипела, а побледневший коротышка за столом с облегчением вытер вспотевший лоб и шепнул товарищу: «Едва не загрыз, зверюга! А ещё студентов учит…»
Во дворе Шардаш столкнулся с Крегсом. Тот разыскивал его по поручению министерства: профессора хотели привлечь к поискам пространственного коридора. На это Шардаш в ультимативной форме заявил, что завязывает с помощью государству, которое не желает помочь ему.
– Тревеус, кто вас так довёл? – директор взял подчинённого за руку и отвёл в сторону. – Или это усталость? Понимаю, сам еле на ногах держусь.
– Мериам нашлась, а всем плевать! Конечно, кто такая Мериам Шардаш, она же не королева! – профессор в сердцах сплюнул на землю.
Крегс вздохнул и традиционно предложил выпить чаю – с мятой и мелиссой. Шардаш отказался, но директор сумел убедить – любые решение лучше принимать на трезвую голову.
Они сидели в столовой Академии чародейства и за чашкой чая обсуждали сложившееся положение. Распоряжением министерства гостям из Бонбриджа выделили комнаты в общежитии, куда маги поспешили перенести вещи из гостиницы: зачем тратить свои деньги, когда можно разместиться за государственный счёт?
Шардаш привычно бренчал ложечкой. Рука непроизвольно тянулась к внутреннему карману пиджака, в котором лежала трубка. В итоге профессор не выдержал и закурил.
Крегс одобрил решение переговорить с магистром Асварусом. Тот, как никто другой, знал мир демонов.
– Нельзя вот так, без подготовки, ничего не выяснив, бросаться в Лунный мир. – Директор отхлебнул из кружки и блаженно вздохнул: наконец-то тишина!
Привычка Шардаша стучать ложкой, размешивая сахар, раздражала Крегса. Тот уже устал делать подчинённому замечания и смирился. У каждого свои недостатки, а ложечка – сущая мелочь, главное – внутренние качества и уровень знаний. С приходом в Ведическую высшую школу Шардаша качество обучения заметно возросло, хотя и отчислять со старших курсов стали чаще. Предыдущий куратор уволился по состоянию здоровья. Он не справлялся с необузданной энергией учеников. Профессор же быстро навёл порядок. Крегс ни на мгновение не пожалел, что назначил его на столь ответственную должность.
Профессор кивнул, откинулся на спинку стула, сделал ещё одну затяжку, проследил за колечком дыма и пробормотал:
– Она же беспомощная! Что там можно делать со знаниями третьекурсника? Маги широкого профиля – это же так, одно название, они и на седьмой год обучения ничего не знают…
Крегс сочувственно кивнул и предложил взять разговор с Асварусом на себя. На вопрос почему, ответил:
– Вам необходимо отдохнуть. Ради Мериам, Тревеус. Я-то почти ничего не делал после замка герцога Серано, а вы всегда были в гуще событий.
– Я оборотень, что со мной станется? – отмахнулся Шардаш и в два глотка осушил чашку. Напиток обжёг нёбо, но профессор этого не заметил: мысли крутились далеко от Школы чародейства и Лаксены.
– Я дурак! – неожиданно подскочил профессор, едва не опрокинув стул. – Координаты! Тот маг наверняка засёк координаты связи. Если знать их, можно построить коридор перемещения. Взять накопители, найти место силы, скажем, в тех же Туманных землях и…
– … и умереть самой ужасной смертью, – подытожил директор. – Забыли, что бывает с переоценившими свои возможности магами? Пространству всё равно, кто вас ждёт, какой вы расы – расплющит, разорвёт и не заметит.
Шардаш потемнел и кивнул. Идея действительно выглядела бредовой, но связаться с передавшим сообщение Мериам чародеем следовало.
Докурив трубку, профессор отправился искать переговорный шар и через пару минут устроился возле него в приёмной декана факультета алхимии. Шардаш наделся, Ролейн Асварус не проклянёт вечно влипающего в неприятности воспитанника.
Магистр действительно не обрадовался, услышав о новых проблемах Шардаша. Он только что закончил разминку, не успел переодеться и, обнажённый по пояс, стоял под навесом тренировочного поля. За спиной сгрудились стайки послушников, обрадовавшись незапланированной задержке начала занятий.
– Ну, и кто позарился на вашу жену? – тон Асваруса недвусмысленно давал понять: разговаривать тот не желал. – Я не палочка-выручалочка, Тревеус, разбирайтесь сами! Нас и так в состояние боевой готовности привели из-за вампиров и похищения монарших особ.
– Я только с поисков. Могу поделиться последними сведениями.
Магистр почесал бровь и убрал меч в ножны. Оглянувшись на послушников, он разбил их на пары и велел практиковать блоки, сам же быстрым шагом пересёк двор и остановился у куста пыльной зелени.
– Живы?
– Пока да, учитель, но на его величество бы я не ставил. Королеву видел мельком, ещё до родов: думаю, оправится. Ещё бы, такая – и умерла, – хмыкнул Шардаш, припомнив Раймунде историю с Метилой и Шагающими по воде.
Асварус неодобрительно глянул на ученика и посоветовал воздержаться от оценки правителей.
Шардаш коротко рыкнул, но сдержался. Сделав пару глубоких вдохов, он извинился за неосторожно слетевшее слово и вторично поинтересовался, сможет ли магистр помочь.
– Не сможете – так не сможете, учитель, сам справлюсь, – добавил он.
– Да, характер всё тот же! – покачал головой магистр. – Поганый, Тревеус. Вас могила исправит. Итак, даю пять минут, за них постарайтесь изложить факты, а не потчуйте меня эмоциями.
Профессор кивнул и поделился с Асварусом тем, что знал. Тот внимательно выслушал и посоветовал:
– Ищите молодого красивого оборотня для Кайры ФасхХавел.
– Зачем? – не понял Шардаш.
Он засомневался: не сошёл ли магистр с ума?
– Чтобы Темнейший согласился помочь. Сестра – его больное место, должно сработать. Просто никто другой в Лунный мир без ущерба для здоровья не перенесёт. У Джаравела мощный накопитель, может на время отдать. Я, конечно, с ним поговорю, но доброта Темнейшему не свойственна. Так что вперёд, за интересным ему товаром. Выберете из тёмных, обязательно без пары, но очень желающего ею обзавестись. Всё, Тревеус, дальше сами. Попробуйте упросить графа Саамата посодействовать. Он схемы порталов Солнечного мира знает.
Профессор поблагодарил за советы и оборвал связь.
Надежды на помощь магистра рухнули, как карточный домик. Впрочем, Шардаш его не винил: за последний год он успел надоесть Асварусу просьбами, пора и честь знать. Тот наверняка уже изрыгал проклятия, когда слышал зов ученика. Сначала история с розыском, потом с кулоном и королевой, аудиенциями Правительницы дроу и Темнейшего, бесконечные разговоры с императором – поневоле взвоешь. Да, безусловно, Шардаш помог магистру отвести подозрения в убийстве, но багаж собственных просьб перевешивал. Асварус ему не родственник, даже не друг, а наставник и просто хороший знакомый, не станет он бросать орден, свои дела ради очередного личного несчастья одного из паладинов. Опять-таки судьба Лаксены висит на волоске…
Шардаш подпёр подбородок ладонью и задумался. Магистр намекнул на способ решения проблемы, но странный и пугающий. Для чего Темнейшему понадобился оборотень, какую пользу тот сумеет принести сестре императора? Посылать собрата в неизвестность не хотелось, да и как всё провернуть? Нельзя же просто явиться в императорский дворец и безо всяких объяснений заявить: «Здравствуйте, я привёл оборотня»?
Профессор глухо зарычал, кляня собственную беспомощность, и попытался связаться с графом Сааматом. Тот не ответил, из чего Шардаш сделал вывод – занят.
Делать было нечего, и профессор вернулся к Крегсу. Табак кончился, оставались только вести задушевные беседы, но Шардаш не любил их, хотя… Он покосился на директора и напрямик спросил, как надлежит поступить в такой ситуации.
– Дождаться министра, я полагаю. К императору не суйтесь, а то обвинят в государственной измене. Да и демон всегда поддержит демона, – вздохнул Крегс и отправился за очередной чашкой чая. – Вам взять, Тревеус? Могу с настойкой…
– Лучше чистой настойки, а то и самогону, – Шардаш тяжело опустился на стул и коснулся брачного ошейника. Тот помнил тепло рук Мериам, её улыбку.
Поневоле вспомнились все их ссоры, взаимные обвинения.
Профессор перебирал в памяти воспоминания, особенно светлые моменты, а потом вернулся к грустным. Его снедало чувство вины: зачем оставил жену одну? Сдалось ему пиво, мог бы и обождать! Не ушёл бы, ничего бы не случилось…
Вздохнув, Шардаш ласково провёл пальцем по кольцу: его надевали любимые руки, и поцеловал его.
Крегс водрузил на стол два стакана, тарелку с сырной нарезкой и бутылку со странной зелёной жидкостью, в которой плавали корни растений. Пожаловавшись на местную обслугу, в первую очередь, ниссе, не желавших облегчить жизнь волшебникам, директор разлил настойку по стаканам и заверил: не отрава.
– Чувствую, – кисло улыбнулся Шардаш. – На имбире, крепкая. И в следующий раз давайте я еду наколдую? Тут тоже можно, если знать расположение полок.
– А вы знаете? – удивился директор.
– Я же тут учился, а Академия чародейства славится своими традициями, даже в таких мелочах.
Крегс хмыкнул: «Ну и память!» и предложил тост за здоровье Мериам.
Профессор удивлённо поднял брови:
– А почему не их величеств? За них полагалось бы первыми, а то неправильно поймут.
– Просто вашей жене пожелания важнее, её никто не защитит, никто не поможет.
Шардаш кивнул и вслед за директором осушил стакан. Крякнул и заел сыром. Настойку гнали орки – мастера по части градусов в спиртных напитках. Поспорить с ними могли только гномы, чья медовуха считалась самой забористой. Профессор как-то на спор попытался выпить рюмку одним глотком – потом долго прыгал и матерился под хохот однокурсников. Было это в далёкие студенческие годы, ещё в Университе.
– Может, в библиотеку наведаться? – воспоминания навели на светлую мысль. – Наверняка список порталов хранится не только в голове у Магистра магии. Допуск у меня есть – профессорское звание, а с вами так вообще не посмеют не пустить. Если прячут в закрытых архивах – найду. Уж что-то, а печати и охранные чары взламывать умею и на отсутствие нюха не жалуюсь!
– Давайте попробуем, – согласился Крегс, отправив в рот ещё один ломтик сыра. Янтарный, с крупными дырочками, он будто светился изнутри. – Заодно от хандры избавитесь, перестанете метаться из угла в угол. И, Тревеус, – помедлив, добавил директор, чуть понизив голос, – если хотите чем-то поделиться, пожалуйста, я выслушаю. Возраст у меня почтенный, давно небо копчу, жизненный опыт тоже имеется, а болтливостью не страдаю. Знаю, вы не склонны к откровениям…
– Ну, и что же вы хотите узнать, Селениум? – голубые глаза смотрели в глаза директора, по губам Шардаша гуляла усмешка. – Вижу же, вас снедает любопытство. Не обещаю ответить, но спросить можно.
Крегс смутился, закашлял в бороду и обратил взор на муху на потолке. Она сидела на балке и потирала лапки.
Он действительно хотел бы многое узнать, в частности, о прошлом профессора, но стеснялся спросить прямо, в лоб. Предложение Шардаша застало врасплох.
– Ну же! – подтолкнул директора профессор. – Сегодня день откровений. По крайней мере, вы единственный, кто не послал меня в голубые дали. А ведь тоже отдыхали, крышу красили… Супруга-то не обидится?
– Дочка, – с улыбкой поправил Крегс. – Матильда давно умерла, а второй раз как-то не женился… Видимо, тоже оборотень, хоть и не по крови.
Шардаш кивнул и вновь наполнил стаканы. Директор намекал на то, что всю жизнь любил одну женщину – жену, и никакая другая не смогла бы её заменить.
Оказалось, они прожили в браке всего двадцать лет, практически не расставались вплоть до самой смерти Матильды. Познакомились на выпускном балу Академии чародейства, потом начали встречаться, поженились. Ради мужа Матильда бросила карьеру, посвятила себя его успехам и дому, неизменно поддерживала во всех начинаниях. Она родила Крегсу двоих детей, помогала в соискании кандидатской степени, а потом и получении звания профессора. До докторской дожить не успела: зачахла от опухоли, поразившей лёгкие. К сожалению, сначала болезнь протекала бессимптомно, Матильда просто стала чаще простужаться, а потом… Потом врачи уже ничего не смогли поделать.
Крегс не раз думал, всё оттого, что жена мало заботилась о себе, а больше о нём и детях. Сам он был слишком занят и вовремя не заметил опасные признаки.
Совесть утихла, боль утраты прошла, но директор вспоминал о Матильде с неизменной грустью. В его памяти она осталась вечно молодой, весёлой и смеющейся, а не исхудавшей, с пергаментной кожей и ввалившимися глазницами – такой, какой сделала её болезнь.
Пережить трагедию помогли ученики. Крегс преподавал со времени получения диплома, а на момент смерти жены занимал пост помощника декана факультета артефакторики в Академии чародейства.
Всё это, вертя в руках стакан с зелёной имбирной настойкой, поведал Шардашу директор. Он не собирался рассказывать – вышло само собой. Видимо, сегодня действительно выдался день откровений.
Профессор слушал внимательно и не перебивал. Даже когда Крегс закончил, не проронил ни слова, лишь поднял стакан. За кого пили, было понятно без объяснений. Чокаться не стали, понуро опрокинули в рот «огненную воду», думая каждый о своём.
– И всё же, Селениум, что вас интересует? – нарушил молчание Шардаш. – Мою самую главную тайну знает отныне вся Лаксена, а других не припомню.
– Да так… Почему вы выбрали Ведическую высшую школу?
– От Нарта далеко и справок бы наводить не стали – не тот уровень учебного заведения, – честно признался профессор. – Слышал, преподаватель нужен, а моих знаний с лихвой хватало.
В Нарте находилась школа, которой некогда руководил Шардаш.
Крегс кивнул.
– А я-то, дурак старый, всё гадал, почему такой человек… тьфу, нечеловек, как вы, согласился на скромную должность! В рекомендательных письмах значилась совсем иная квалификация. Пусть вы умолчали о посте директора, но паладин ордена Змеи!.. Не жалеете? Магистр магии повышение обещал… Право, сдался вам Бонбридж и наша Школа не первой свежести!
– Спровадить хотите? – улыбнулся профессор и покачал головой: – Не выйдет. Повышение, хм, это хорошо, но и в Бонбридже место найдётся. Я ведь тоже обычным преподавателем недолго побыл – сами же назначили куратором. А директорствовать хотелось бы, не спорю, но Мирри не поедет в глушь. Я и сам её не потащу – прочь от подруг, семьи, учёбы… Денег хватает, а знания легче с кураторского кресла втемяшивать.
– Всё же сделаю вас заместителем, а потом походатайствую, чтобы именно вы сменили меня на посту. Ничего, скоро на покой уйду, место освобожу.
Шардаш промолчал и поднялся. Его интересовало не повышение по карьерной лестнице, а схема порталов.
Крегс встал вслед за ним, но бутылку забрал с собой – «для успокоения нервов». Вместе они направились в библиотечный корпус, чтобы попытаться найти способ добраться до Мериам.
Граф Саамат стоял напротив Веора и, не мигая, смотрел ему в глаза. Руки заложены за спину, губы сжаты, тело неподвижно.
Обращённый маг нервничал, скованный по рукам и ногам, ёрзал по полу камеры, но не мог двинуться или даже заговорить.
Наблюдавшие за странной картиной белые стражники недоумённо переглядывались, гадая, какую технику допроса применил сейчас Магистр магии. Он пожелал лично побеседовать с Веором, распорядился не подвергать того пыткам, а просто бросить в камеру.
Наконец рука графа Саамата дёрнулась – и вместе с ней дёрнулся обращённый. В груди его прорезался крик и хрипом вырвался наружу.
Магистр магии лишь сильнее сжал губы и, всё так же молчаливо и не отрывая взгляда от Веора, вытянул вторую руку. В ней материализовался посох.
Обращённый задрожал мелкой дрожью и по-собачьи заскулил.
Наблюдатели решительно ничего не понимали. Это не походило на гипноз или заклинание – не хватало слов, жестов, хотя бы движения губ. И времени: установив зрительный контакт с жертвой, гипнотизер тратил пару минут на прорыв в её сознание – тут же всё произошло мгновенно.
Остриё посоха уткнулось в грудь Веора, и Магистр магии спросил ровным спокойным голосом:
– Знаете, что я сейчас сделаю?
– Плевал я на тебя, ничтожество! – очнувшись от наваждения, выкрикнул обращённый.
В нём снова всколыхнулось изменённое демоном сознание и помутившийся разум, видящий владельца загубленным завистниками таланта невиданной силы и мощи.
Веор смело, даже нагло взглянул в глаза графа Саамата и плюнул, метя в сапоги. Не попал.
Обращённый рывком поднялся на ноги и, позабыв о цепях, рванулся к противнику, но наткнулся на посох.
– Последний шанс, – напомнил Магистр магии, – последний шанс покаяться в содеянном, чтобы смягчить вину. Тогда вас ждёт только огненный меч.
– Да пошёл ты, благородная шваль! Крови в жизни не нюхал – а всё туда же.
– Что ж, сейчас и понюхаю. Вашу.
Раз – и Веор отлетел к стене. Два – ему в грудь ударил голубой поток искр, вырвавшийся из посоха. Три – у обращённого горлом пошла кровь.
Граф Саамат подошёл к нему и без помощи магии поднял за шиворот, потом размахнулся и ударил кулаком в живот. «За королеву, заморыш», – чуть слышно проговорил он и нанёс удар снова.
Растерявший задор Веор захрипел и, когда граф Саамат, невозмутимо полоснув ребром ладони по горлу, отпустил, сполз на пол, давясь сгустками крови и рвотными массами.
– А теперь записывайте, – обратился Магистр магии к застывшему в уголке писарю. – Видящий проверить его уже не сумеет, так что положитесь на моё честное слово.
Граф Саамат снова обернулся к хрипевшему Веору и засучил рукава:
– Ну, что ж, господин Веор Мрено, приступим!
Обращённый отреагировал так же, как некогда Лючия, но Магистра магии не разжалобили стоны. Он грубо проникал внутрь сознания, вырывал из него нужные сведения и мыслеобразами выпускал наружу. «Живые картины» вспыхивали перед взором писаря и исчезали, сменяясь новыми.
Когда граф Саамат закончил, Веор смотрел на него пустыми глазами. Он потерял разум.
