Текст книги "Край белых птиц (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
15
Шардаш не удивился, не застав Мериам там, где оставил. Рынок большой – мало ли, куда она могла пойти? Однако нюх оборотня подсказал: жены поблизости нет. Профессор нахмурился и прошёлся по рядам, расспрашивая о Мериам.
Крестьянка, продававшая тыквы, вспомнила – покупала у неё овощи рыженькая девушка, только её друг увёл.
– Какой такой друг? – нахмурился Шардаш.
– Обыкновенный, – пожала плечами крестьянка. – Подкрался сзади, по имени назвал, потом увёл куда-то. Ты не стой, товар не загораживай. Будешь покупать – покупай, нет – ступай своей дорогой.
Повернувшись профессору спиной, она начала нахваливать овощи, зазывая покупателей. Но Шардаш не собирался отступать, перепрыгнул через прилавок и ухватил крестьянку за локоть:
– Кто её увёл? Куда, когда?!
Продавщица назвала его бесноватым и пригрозила позвать мужа: он-де научит охальника манерам. Шардаш глухо зарычал, ещё крепче сжав её руку. Крестьянка истошно завопила: «Зверюга!», пришлось успокаивать и заверять – он муж пропавшей, а не нечисть.
Нет, безусловно, Шардаш мог показать истинное лицо, но тогда пришлось бы забыть о летнем домике и дружбе с местными.
– Так бы сразу и сказал, бешенный! – крестьянка, цедя сквозь зубы воздух, поглаживала локоть. – Ишь, ручонки распустил, синяков наставил! Тот, который рыженькую увёл, высокий такой, блондин. Подкрался, значит, сзади, рукой рот и глазки закрыл и крикнул весело: «Угадай, кто?». Она испугалась сначала, а потом ничего, признала, видимо, потому как на руках у него повисла, увести позволила. Кудысь? Да в трактир, наверное – налево они пошли.
Шардаш сунул торговке медную монетку и заново прочесал рынок. На этот раз ориентировался на запах корзинки. Он привёл на деревенскую окраину. Корзина с тыквой и прочими покупками валялась у частокола. Дальше запах обрывался, резко, неожиданно. Профессор понял: Мериам не увезли, скажем, на лошади, не унесли на руках, а затолкали в пространственный коридор. Судя по описанной реакции, девушка пребывала под действием заклинания, иначе бы кричала или хотя бы возмутилась дерзким поведением похитителя.
Профессор застонал: не ушёл бы, ничего не случилось! Далась ему эта кружка пива! Она теперь поперёк горла встала. Но кому понадобилась Мериам? Даже Темнейший с королевой угомонились.
Шардаш подхватил корзину и вышел на околицу, там принюхался и отправился в обход. На двух ногах много не осмотришь, но в зверя оборачиваться нельзя: при свете дня заметят, тревогу поднимут.
Сбив подмётки, измазавшись в грязи и пыли, профессор до темноты обошёл все окрестные селения, надеясь, что похититель побывал там. Увы, удача не улыбнулась Шардашу: никто высокого блондина не видел, чужих не приметил. Значит, похититель маскировался.
Дождавшись темноты, профессор перекинулся и прочесал лес – опять ничего. Уставший, голодный и встревоженный, он на рассвете вернулся в домик и, не раздеваясь, повалился спать на кухне.
Утро началось с холостяцкого завтрака и тягостных дум. Шардаш уже не рвался прочёсывать всю округу, понимал – если Мериам не вернулась, а он её вчера не нашёл, то всё бесполезно. Мало ли, куда можно открыть пространственный коридор?
Жуя яичницу, профессор мысленно составлял список тех, кто имел зуб на него или на Мериам. Собственных недоброжелателей хватало, но все либо тайные, либо притихшие. У адептки и вовсе никого, разве что сестра недолюбливала. Но не станет же Аиша просить какого-то мага наводить морок, выслеживать Мериам и уносить в неведомые дали. Глупо и бессмысленно!
Шардаш так и этак вертел всех, с кем сводила его судьба, но ничьей выгоды в похищении Мериам не видел. Никаких требований не выдвинуто, ничьих проблем исчезновение адептки не решит.
Прождав до полудня и убедившись – никто с ним связываться не собирается, Шардаш забыл о гордости и решил прибегнуть к посторонней помощи. Во-первых, родного ордена Змеи, во-вторых, Селениума Крегса, в-третьих, Магистра магии. Последнего не хотелось беспокоить, но в память врезались слова: «Не стесняйтесь, обращайтесь». Графа Саамата Шардаш оставил напоследок, если другие окажутся бессильны.
Сначала профессор связался с директором Ведической высшей школы: Мериам – его ученица, он, Шардаш, – подчиненный.
Профессор застал Крегса за непривычным занятием: тот красил крышу. Судя по всему, в загородном доме: на горизонте виднелся лес, а о карниз бились ветви яблони.
– Сейчас, только кисточку уберу, Тревеус, – директор вытер пот со лба и отложил инструменты маляра. Не забыл и подстраховался, намертво закрепив их на покатой крыше веранды. – Ну, как отдыхается? У нас жара такая, не продохнуть!
Крегс осторожно поднялся наверх, присел на подоконник открытого окна второго этажа и накинул на плечи рубашку. За прошедшие с их последней встречи дни, директор успел загореть. Вот абитуриенты на вступительных испытаниях удивятся! Они ведь ожидают увидеть бледного старца с синяками под глазами от научной работы.
– Селениум, случилась одна вещь… – Шардаш медлил, подбирая слова. – Вы не упадёте?
– Если что, тут невысоко, – успокоил директор, – и левитацию я освоил много лет назад. Сгруппироваться тоже успею, так что говорите смело.
– Мериам пропала, её кто-то похитил. Кто, без понятия, потому что не выгодно это никому! – не сдержав эмоций, профессор повысил голос и вскочил, едва не расплескав таз с водой, который использовал вместо переговорного шара.
– Успокойтесь! А ещё куратор старших классов – как не стыдно! – скрывая волнение за иронией, пожурил Крегс.
– Стыдно, но по другой причине: не уследил. Всё проверил, всех опросил – ничего путного. Парализующие чары, морок, пространственный коридор.
– Может, в наложницы забрали? – предположил директор. – Мериам – симпатичная девочка, настоящее солнышко… Ни с кем не ссорились?
Профессор покачал головой и заверил: нечисть близко к жене не приближалась.
– Так и дворяне иногда так любовниц заводят, – вздохнул Крегс. – Увы, сохранились в Лаксене такие индивиды. Но это хоть версия, Тревеус.
– Угу, о любвеобильном маге, который…
Шардаш не договорил: он вспомнил неприятный эпизод в Наисии, о котором рассказывала Мериам. У того субъекта был странный запах: и не тёмный, и не человек. Вспомнить бы имя!
– Может, вы и попали в точку, – после минутного молчания протянул профессор. – Я еду в столицу. В Академии чародейства преподаёт один тип, ему очень нравилась Мериам. Нездорово нравилась. Найду, – Шардаш клацнул зубами, – руки-ноги оборву!
– Съездить с вами? – предложил Крегс. – Дело серьёзное, не наломали бы дров!
Профессор подумал и согласился. Похоже, без Магистра магии не обойтись, а беседовать с ним по положению и статусу лучше директору.
Раймунда прогуливалась по парку под руку с Элалием Сааматом. За прошедшие месяцы королева пополнела и округлилась в талии, но не утратила обаяния и не перестала следить за собой. С её лёгкой руки в моду вошли декольтированные платья с завышенной талией: Раймунда не желала облачаться в бесформенные хламиды, которые обычно предлагали беременным.
Сегодня королева была в розовом, только жемчуг на шее – белый. Кроме двойной нитки – пара защитных амулетов. Несмотря на увещевания мужа и общественное мнение, она их не снимала.
Придворные шутили, что сегодня её величество напоминала розу – так же свежа, прекрасна и благоухает. Раймунда за глаза называла их лжецами.
На прогулку в парк королева вышла вовсе не ради свежего воздуха: она хотела обсудить с графом Сааматом важное дело.
Лишённая возможности колдовать, разве что пользоваться бытовой, безопасной, магией, Раймунда ощущала себя беспомощной – обычной женщиной. Между тем, ситуация требовала серьёзного вмешательства. Королева уже говорила со Страденом, просила быть осторожнее и провести негласную проверку всех придворных и слуг, но она понимала: шпиона Темнейшего просто так не вычислить, а короля – от всего не обезопасить.
Раймунда не сомневалась, император что-то задумал, слишком тихо ведёт себя. Она знала о подписанной мужем бумаге и понимала – Темнейший играл, изображая жертву обстоятельств. На самом деле, он планировал на законных основаниях присвоить Лаксену, для этого и заставил короля подписать столь странное завещание.
Близились роды – лучшее время для покушения. Смерть Раймунды не вызовет подозрений, а новорожденного легко застудить, или просто объявить: родился слабеньким, не выжил. Оставался Страден, но убрать его не составит труда, подойдёт любой несчастный случай. Можно и вовсе изобразить, будто король сошёл с ума после кончины супруги, спился и тихо угас.
Охрану Страдена усилили, сам он обещал проявлять бдительность, вроде, не посчитал слова супруги шуткой, но Рамунда боялась, что этого мало. Увы, постоянно быть рядом с мужем она не могла, не могла, как прежде, страховать его, а приближённым не доверяла. Кто, если не они, допустили тот невыгодный заём у Империи? Кто, если не они, разворовали бы всю казну, если бы не она, Раймунда? А теперь ей тяжело, за всем не уследишь… Поневоле вспоминались слова, сказанные некогда графу Саамату: «Ребёнок делает уязвимым».
– Смотри, – королева свернула на дальнюю дорожку, подальше от посторонних глаз, – казначея я сменила, охрану проверила – чисты. Но на остальных нет сил и времени. У меня предчувствие, Элалий, что-то непременно случится!
Она остановилась и крепко сжала его руку. Магистр магии накрыл её ладонью и заверил: он всё сделает, устроит ловушку, проверит память и ауры.
– Ты страшный человек! – рассмеялась Раймунда. – Не понимаю, почему страной правят Серано, а не Сааматы.
– Нам это неинтересно. И, сама знаешь, я своеобразный человек, – граф Саамат обнял королеву и повёл к чайному домику. Он не боялся, что кто-то увидит его вольность: старый добрый «антиглаз» делал своё дело, парочка оставалась невидимой даже с воздуха.
– Да, результаты исследования я видела – впечатляют! – рассмеялась королева.
– Кстати, – напомнила она, – ты обещал посмотреть плод на отцовство. Семь с половиной месяцев, по-моему, достаточный срок, аура уже сформировалась.
– Мунда, я не стану, – покачал головой Магистр магии, остановился и развернул королеву лицом к себе. – Это ребёнок Страдена.
– Боишься, – вздохнула Раймунда, – даже в мыслях не допускаешь. Почему?
– Потому. Давай не будем об этом! Лучше повтори, что именно подписал Страден. Безусловно, лучше бы поработать с его памятью, но кто мне позволит?
– А ты сам попроси, он согласится. Милый мой Элалий, мои глаза и уши!
Граф Саамат хмыкнул, вновь обнял королеву и помог подняться в чайный домик. Там было прохладно, но в меру – как раз то, что нужно в жаркий летний день.
Раймунда осторожно опустилась на скамью, Магистр магии устроился рядом, и они вполголоса продолжили обсуждать политическую обстановку в Лаксене.
Граф Саамат достал блокнот и записывал имена тех, кого королева подозревала в измене. Взгляд Раймунды, прежде всего, обратился к тем, кто её недолюбливал, но, как ни странно, она выделила всего две фамилии. Зато список пестрел различными чиновниками и представителями аристократии, растратившими фамильное состояние, либо пристрастившимися к азартным играм.
– Тут два варианта: деньги и власть, – заключила Раймунда, – иным император привлечь не мог. Должность или богатство. Подозреваю, его информатор давно при дворе и в курсе всех дел Страдена: слишком много известно Темнейшему. Я даже грешила на одного из министров, но не раз их проверяла. Потряси двор, сделай милость!
Магистр магии задумчиво погладил кольцо на мизинце и кивнул. Ему тоже не нравилась поразительная осведомлённость императора, как и то, что их собственные шпионы один за другим исчезли. Это свидетельствовало об одном – Темнейший к чему-то готовится.
– Приятно, когда тебя не называют сумасшедшей! – королева достала веер и обмахнулась, пожаловавшись на жару и гудящие ноги.
– Я никогда не называл, – заметил граф Саамат. – Понравился подарок на день рождения?
Раймунда рассмеялась и заверила, что из его рук она и жабу бы оценила. Магистр магии обиделся и заметил – браслет лучше жабы. Королева тут же положила руку ему на колени, демонстрируя золотую змейку с изумрудными глазами. Разумеется, не просто украшение, а мощный артефакт. Не удержавшись, Раймунда потянулась и поцеловала графа Саамата, пробормотав: «Я так соскучилась!». Магистр магии промолчал, поправил нитку бус и спросил, не желает ли королева прогуляться по Наисии вечером.
Глаза Раймунды полыхнули радостью, и она тут же поставила условие: граф Саамат покатает её на крылатом коне. Тот согласился и провёл ладонью над животом королевы.
– Ну? – встрепенулась она. – Чей? Кто?
– Мальчик, так что улыбнись и ходи с гордо поднятой головой.
– Твой? – шёпотом спросила Раймунда, тесно придвинувшись к графу Саамату.
– Аура человека, больше ничего не видно. Даже если мой, чего я не желаю, мы узнаем об этом только после родов. Женщины, женщины, какими бы умными вы ни были, вы влюбляетесь и глупеете! – тихо пробормотал Магистр магии. – И ты, Мунда, туда же. Столько лет держалась…
Королева виновато улыбнулась и, не таясь, прижалась к графу Саамату. Так они и сидели, болтая об Академии чародейства, последних прочитанных книгах и инспекциях, пока их не всполошил крик придворной дамы:
– Ваше величество, где вы?
Раймунда тут же отстранилась, отсела от Магистра магии и попросила развеять чары. Приватные беседы рано или поздно заканчиваются, если не вести их под мороком подальше от королевского дворца.
Граф Саамат делал вид, будто слушает леди Марсию, на самом же деле перебирал в памяти список приглашённых на сегодняшний приём и сличал его со списком подозреваемых, составленным Раймундой. Мать же, как всегда, распекала сына за холостяцкий образ жизни и нежелание познакомиться с очередной девушкой, которую она приглядела в невесты.
– Это невежливо по отношению к леди, матушка, – возражал Магистр магии. – Вы превращаете её в товар.
– Да какой товар, Элалий? – всплеснула руками леди Марсия.
Она сидела в любимом, обитом тканью в цветочек кресле. На коленях – книга. Возраст сказывался, леди Марсия читала всё меньше, быстро уставала, но привычка брать из библиотеки очередной том, хотя бы для того, чтобы подержать в руках, осталась.
Разговор вёлся в родовом замке Сааматов, на половине вдовствующей графини. Она обставила и украсила её по своему вкусу – много безделушек, цветов – живых, вышитых и нарисованных и, конечно, подарков почившего супруга, четырнадцатого графа Саамата. Тот предпочитал преподносить бриллианты, поэтому леди Марсия на каждом празднике появлялась в новом гарнитуре, а для хранения украшений отвела целую комнату.
Граф Саамат понимал, мать доживает последние десятилетия, и старался не огорчать её. Но не в вопросах женитьбы – тут он был непреклонен и с завидным постоянством отвергал любые кандидатуры. Знатные дамы при лаксенском дворе давно смирились и не строили марьяжных планов, однако всегда находились новые, юные наследницы, которых леди Марсия пыталась сделать пятнадцатой графиней Саамат.
За окном пели птицы. Веяло прохладой: замок стоял на берегу озера. С одной стороны разбит парк, с другой – тянутся леса, до самого края, насколько хватает человеческого глаза. Место уединённое и одновременно не глухое: за парком раскинулась деревенька, а чуть поодаль городок Стомен.
Несмотря на то, что леди Марсия давно перебралась из Наисии на лоно природы, она не лишилась прежних знакомых и развлечений. В замке давным-давно, ещё при деде Магистра магии, соорудили два стационарных портала, связывавшие фамильную резиденцию Сааматов с королевским дворцом и городским особняком. Пользоваться ими могли лица, не владеющие магией.
– Брачный, матушка, – граф Саамат закончил сличение двух списков и поднял глаза на леди Марсию. – Пожалейте юных дев, выберите им кавалеров помоложе.
– Продолжение рода, Элалий! – подняла палец вверх леди Марсия. Некогда красавица, она и сейчас, поседев, сохранила горделивую осанку и точёный профиль. – Я горжусь тобой как магом, но хочу, чтобы шестнадцатый граф появился на свет.
– Это моё дело, – отрезал Магистр магии. – Когда почувствую, что старею, выберу женщину. Она родит сына, и я усыновлю его. Кольцо же не надену, простите.
Леди Марсия вздохнула, но промолчала. Раньше она пыталась спорить, а теперь поняла – бесполезное занятие. О чём говорить, если слово «брак» для сына сродни нечисти, с которой он борется?
– Ты будешь на сегодняшнем приёме? – сменил тему граф Саамат. – Я мог бы зайти за тобой.
– Нет, я лучше погуляю. В моём возрасте свежий воздух полезнее сплетен, – улыбнулась леди Марсия. – А ты повеселись, потом расскажешь.
Магистр магии кивнул, поцеловал матери руку и удалился. Едва он появился в кабинете Академии чародейства, как Элла, его секретарь, приоткрыла дверь и сообщила: графа Саамата ждут. Каким образом она догадалась, что начальник вернулся, осталось загадкой.
Магистр магии планировал разобраться с «должниками» и избрать меру наказания: позволить пересдать сессию в третий раз, оставить на осень, или отчислить из Академии.
– К деканам, к деканам, Элла! – нараспев ответил граф Саамат и насыпал корма белке. Она, трудяга, целыми днями крутила колесо. Животное подарили выпускники-проклятийники, и Магистр магии шутил – они разыскали его двойника. – Я занят. Вот список на отчисление, повесьте и не слушайте слёзных просьб. Поговорю только с тремя: Нареком, Лашери и Альцес. Последняя – умная девочка, но слишком много думает о тряпках.
Граф Саамат провёл рукой над столешницей, и на ней материализовались бумаги из среднего ящика стола. Он быстро подписал их, шлёпнул печать и передал секретарю. Та пробежала глазами списки, кивнула и повторила: «Вас ждут, милорд, двое из Ведической высшей школы. Говорят, по важному делу».
Магистр магии удивлённо вскинул брови:
– Проси.
В приёмной, помимо Крегса и Шардаша, маялись ещё пятеро адептов. Все они слёзно просили Эллу замолвить за них словечко перед ректором или подправить ведомости, предлагали шоколадки и даже завёрнутые в платки монеты, но секретарь оставалась непреклонна. Легче было разжалобить деревце в кадке в углу.
Элла вежливо попросила магов войти и помахала перед адептами списками на отчисление:
– Спускаемся вслед за мной в холл и ищем свои фамилии. Находим – возвращаем книги в библиотеку, подписываем обходные листы и сдаём пластины допуска. Нет – радуемся и уезжаем на каникулы.
Понурые адепты гуськом потянулись к лестнице. Они прекрасно знали – чуда не случится, на следующий курс их не переведут.
Магистр магии поприветствовал коллег и предложил что-нибудь выпить. Оба волшебника отказались и перешли к сути дела. Говорил Шардаш, Крегс лишь кивал, прибавляя веса словам подчинённого.
По мере рассказа граф Саамат всё больше хмурился. Улыбка исчезла с лица, уступив место озабоченности.
– Вы уверены, – переспросил он, когда профессор закончил, – уверены, что именно кандидат магических наук, преподаватель Академии чародейства Хлодий Савертин совершил столь неблаговидный поступок?
Шардаш кивнул: он не жаловался на память, а Мериам в своё время назвала имя неудавшегося насильника.
– Хорошо, сейчас вызову, – граф Саамат коснулся переговорного шара, активируя его, – и лично допрошу Савертина. Разумеется, в вашем присутствии.
Велев магам молчать, он связался с Хлодием и попросил того зайти – якобы обнаружились разночтения в ведомостях и неточность в учебном плане на следующий год.
Савертин не обрадовался нежданному вызову начальства, но обещал придти через час, туманно намекнув, что должен закончить кое-какие дела.
Скрыв Шардаша и Крегса невидимостью, граф Саамат усадил их в дальнем конце кабинета и попросил не вмешиваться, пока он не подаст знак.
– Поверьте, если Хлодий маскируется, я узнаю, – улыбнулся Магистр магии. – Есть способ. И вы бы, господин Шардаш, тоже не смогли сохранить инкогнито, если бы я его применил.
Хорошее настроение Савертина испарилось, стоило ему услышать первый вопрос графа Саамата:
– Что у вас было с адепткой Ведической высшей школы Мериам Ики? Сейчас она носит фамилию Шардаш.
Хлодий смутился и заверил – ничего.
– Советую говорить правду, – нахмурился Магистр магии.
В руках графа Саамата возник магический посох. Он завибрировал и загудел, будто говоря: «Я полон силы, берегись!».
Савертин недоумённо покосился на посох, затем перевёл взгляд на начальника и напрямик спросил:
– В чём меня обвиняют?
Магистр магии не ответил и повторил вопрос. Для убедительности направил на Хлодия острие посоха. Тот занервничал и признался в знакомстве с Мериам.
– Но разве это преступление, милорд? Она не была помолвлена, а ничего предосудительного я не совершил, – заключил свой рассказ Савертин.
Граф Саамат промолчал и упёр посох в пол. От него по паркету расползлись серебристые змейки тумана. Достигнув ног Хлодия, они вспыхнули и исчезли.
Савертин напрягся, рука сжала волшебную палочку. Хлодий напомнил: на любое магическое вмешательство нужна санкция Белой стражи, поэтому он оставляет за собой право на защиту.
– Желаете переговорить с Видящим? – граф Саамат взмахнул рукой – и воздух обрёл цвет. Магистр магии собирался работать с аурой Савертина. – Поверьте, в ваших же интересах, Хлодий, чтобы всё закончилось в этом кабинете. Обвинение серьёзно – покушение на изнасилование, и я хочу почитать ваши мысли. Отказ считается признанием вины.
Хлодий вспыхнул и заверил, он никогда бы не опустился до подобного преступления, и поклялся, они с Мериам просто гуляли, не более.
Защитные чары, которыми опутал себя Савертин, опали. Магистр магии тут же погрузил его в сон: так риск навредить сознанию сводился к минимуму.
Граф Саамат предупредил, чтобы его не отвлекали, и сосредоточился на заклинании.
Эльфийские чары подчинения окутали сознание Савертина.
Магистр магии прикрыл глаза и утонул в чужой памяти. Он крепко сжимал посох, подпитываясь энергией: заклинание отнимало слишком много сил, поэтому редко применялось. Легче использовать «Всевидящее око», но граф Саамат желал не только смотреть, но и управлять чужим разумом.
Наконец он открыл глаза, развеял чары и обернулся к скрытым невидимостью Шардашу и Крегсу:
– У меня для вас две новости: хорошая и плохая. Хорошая – среди моих преподавателей нет насильника. Плохая – в Наисии завёлся неупокоенный дух демона, и нам очень повезло, что он не занял тело Савертина или не превратил его в обращённого. Я бы на месте демона использовал проклятийника для своих целей.
Хлодий очнулся, потёр затылок и вопросительно глянул на графа Саамата. Тот без утайки рассказал всё, что увидел – следы пребывания чужой души и остатки тёмной энергии в ауре. Назвал даже день и час, когда Савертина навестил демон.
– Так вот почему меня мучает мигрень и снятся странные сны! – воскликнул Хлодий, заметавшись по кабинету. – И ощущение, будто что-то забыл… Ну, конечно, именно тогда со мной якобы случился приступ! Позор, позор для кандидата магических наук!
Граф Саамат заверил, тот не виноват и, находясь под действием лекарств и лечебной магии, не смог бы противостоять душе высшего демона.
Зато Шардаш не собирался прощать попытку отбить чужую невесту. Не спросив разрешения, он снял невидимость и высказал Савертину всё, что думал. Завязалась словесная перепалка, дело едва не дошло до волшебных палочек, но Магистр магии унял и устыдил драчунов. «Мальчишки, хоть со степенями, но всё равно мальчишки!» – пробормотал он и сел, гадая, как поступить.
Теоретически из остаточных явлений души демона, запечатлевшихся на ауре, можно вычленить портрет похитителя Мериам, но на практике болезненная процедура могла закончиться ничем.
В итоге граф Саамат решил рискнуть, даже засучил рукава, но сделать ничего не успел: распахнулась дверь, и раскрасневшаяся, небывало взволнованная Элла влетела в кабинет и закричала:
– С их величествами несчастье! В Лаксене обращённые!
