Текст книги "Бокал эльфийского (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)
Эжен провёл рукой по лбу, отгоняя воспоминания. Лицо его скривилось, губы плотно сжались. Брат писал, чтобы Эжен не глупил, порвал с прошлым, вернулся в город, но маг не желал покидать дом, где был счастлив. Он достался ему в качестве приданого – всё, что осталось от бывших земельных угодий разорившегося дворянского рода.
Рука быстро схватила нужную баночку, и, подхватив кружку с отваром, Эжен вернулся к больной. Ей стало хуже: Лара покрылась испариной и металась в бреду по диванчику. Скинутая шкура валялась на полу. Сгрузив лекарства на столик, Эжен подобрал её и накинул обратно на Лару.
– Давайте, – маг приподнял голову больной и легонько похлопал по щекам, – это нужно выпить. После я вас разотру и укутаю так, чтобы пропотели.
– Я... я где? – с трудом разлепив глаза, пробормотала госпожа Даш.
– В моём доме, – Эжен ловко разомкнул губы и влил в рот отвар.
Лара закашлялась и едва не поперхнулась. Маг выждал, пока минует приступ, и дал оставшуюся дозу лекарства.
– Не горько? – заботливо поинтересовался он.
– Спп...пасибо, нет. Я знаю это зелье, оно должно горчить, – слабо улыбнулась Лара и в блаженстве опустила тяжёлую голову на подушку.
– Так вы маг? – изумился Эжен. – Откуда? Я всех в округе знаю.
Запоздало вспомнив, что не представился, он исправил досадную ошибку, назвавшись Эженом Лиштом. Безусловно, больная девушка вряд ли запомнит имя и фамилию, зато правила приличия соблюдены, а магу несложно после выздоровления отрекомендоваться ещё раз.
– Что ж вы так легко оделись, от любовника сбежали?
Эжен присел на диванчик и, уложив Лару на спину, растёр в руках мазь. Кожа от соприкосновения с ней горела – то, что надо.
– Возмущаться не станете, или ограничимся питьём? – на всякий случай поинтересовался маг, задрав рубашку Лары. – Экое у вас бельё, неудобное же!
– Зато красивое. И я действительно от мужчины сбежала, – госпожа Даш была не в состоянии лгать.
Не дождавшись возражений, Эжен потянул за завязки и снял с надрывно кашлявшей девушки лиф. Грудь Лары тут же покрылась мурашками, а холодный медальон, коснувшись кожи, заставил вздрогнуть. Эжен снял его и положил под подушку: любое украшение мешало бы. Посиневшие женские прелести мага не интересовали, хотя не глянуть на грудь Лары он не мог. Ничего внутри она не всколыхнула.
– Ай! – вскрикнула госпожа Даш и вскочила, когда красно-жёлтая мазь коснулась кожи. Будто огнём опалило!
Эжен рассмеялся: как маленькая, горчичной растирки боится! Гостья, поначалу насторожившая, теперь казалась безопасной и даже милой. Если она вдруг окажется злобным духом, интуиция подвела.
– Ложитесь и потерпите, иначе заработаете осложнения. Вы и так вся синяя. Надо бы вас горячим полотенцем обтереть, но...
– Обтирайте, – вздохнула Лара. – Это же лечение.
Маг кивнул, довольный здравомыслием пациентки, и, уложив её обратно, продолжил процедуры. Руки проворно растёрли грудь, а, затем, когда Эжен перевернул Лару, лопатки. Кожа под мазью покраснела – всё, как надо. Сейчас главное хорошенько согреть больную и побороть жар. Отложив баночку в сторону, Эжен обернул вокруг груди Лары шерстяной платок и принялся одевать. Сначала ночная рубашка, затем шерстяная кофта и штаны на меху. Лара утонула в мужских вещах, казалась такой хрупкой, субтильной. Впрочем, и сама по себе она весила гораздо меньше, чем, по мнению Эжена, должна весить женщина.
– Ну вот, – набросив шкуру поверх одеяла, довольно хмыкнул маг, – теперь всё от вас зависит. Я вам одну штучку дам. Если плохо станет, в ладони сожмёте, почувствую.
– Вы так добры, – чувствуя, что засыпает, пробормотала госпожа Даш.
Она не помнила, как Эжен вложил в ладошку гладкий камушек, ещё раз прислушался к дыханию и ушёл, стараясь не скрипеть половицами. Не ощутила Лара и компресса, пропитанного душистыми травами, который лёг на разгорячённый болезнью лоб.
Поразмыслив, Эжен решил отложить водные процедуры до утра и, в который раз зевнув, отправился спать. Сон сморил моментально, стоило только коснуться головой подушки.
Проснувшись, маг первым делом отправился проведать больную. Камушек она не сжимала, значит, либо ещё спит, либо ей совсем плохо.
За ночь Лара пропотела. От неё веяло теплом, хоть руки грей. Дыхание по-прежнему сиплое, жар не спал, но сильнее не стал. Эжен со вздохом поправил свесившуюся с дивана руку и, сцедив зевок в кулак, провёл ладонью над спящей. Маг не владел даром целительства, но мог определить, насколько плох человек. В данном конкретном случае близился кризис, оставалось только ждать.
Эжен вновь растёр Лару, переменил ей одежду и отправился по делам: завтракать и проверять ловушки. Сегодня в них угодила пара зайчат. После маг занимался научными изысканиями и посвящал пару-тройку часов поискам жены. Если местные просили помощи, уходил к ним, очищал дома от 'злой энергии', и по собственному почину патрулировал окрестности, подмечая, где не так снег лежит. Обычно аномалии встречались на месте былых сражений, на оплавленных магией скалах. От дома Эжена до них – день пути. Там ландшафт разительно менялся: исчезал лес, скошенный некогда разрушительным вихрем и так не восстановившийся за долгие века, появлялись камни, будто стекающие в море, идеально гладкая равнина. За ней – горы, те самые горы, в которых поселилась Морена.
В шести милях южнее дома Эжена, на побережье притаился городок, куда так настойчиво просил вернуться брат. Вокруг, как грибы, раскиданы мелкие деревушки. На севере – пустота, на юге – жизнь. Некогда посреди мёртвой равнины тоже стояли дома, даже летом жили сиятельные лорды, но война всё изменила. Теперь там селились только беглецы, а Эжен жил на границе двух миров. Но это зимой, весной всё менялось: появлялись на море белые паруса, оживлялся голосами лес, вырастали из-под снега хутора, даже целая дворянская усадьба. Эжен иногда ездил туда чаёвничать – в память об Айрин, которая с особым трепетом относилась к хозяйке-старушке. Она неизменно жаловалась на духоту и вспоминала давние времена.
Сегодня Эжен вернулся домой сразу, как проверил ловушки: не хотел оставлять больную надолго одну. Убедившись, что та спит, присел рядом и начал распутывать иллюзию. Сейчас, днём, после отдыха, это давалось легче, и вскоре маг пристально всматривался в совершенно не похожее на прежнее лицо. Нет, девушка не преступница: у таких лица злые, а у этой будто у ребёнка, сразу видно, добрая, открытая. Рыжая под красным париком, как и положено ведьме, но по всему видно, не кудесница леса, а выпускница магического заведения. От кого же она бежала в вечернем наряде? И наверняка некуда идти, придётся приютить. Эжен хмыкнул: давненько он не приводил ночь под одной крышей с женщиной! Но прежде эти ночи носили романтический характер, а теперь, видимо, стареет, раз готовит для девушки микстуру и думает о том, что бы приготовить на обед. Признаться, маг даже обрадовался незнакомке: отвлечёт от дурных мыслей. В одиночестве всегда приходят химеры прошлого. С магиней же всегда найдутся общие темы для разговора.
Поставив тушить одного из зайцев, Эжен взболтал микстуру и на мгновение накрыл ладонью. Лёгкое свечение окутало бутылочку, свидетельствуя, к силе трав примешались чары. Маг довольно крякнул и убрал ладонь. Она всё ещё светилась, кожу слегка покалывало. Раньше, в той, городской жизни, ещё до Айрин, Эжен благополучно похоронил знания по лечебной магии, в этой, сельской, пришлось вспомнить. Не будучи целителем, ему часто приходилось лечить крестьян или хотя бы облегчать страдания. Вот Айрин, та умела лечить, это у неё в крови. Эжен вздохнул. Не уберёг, клялся, а не нашел. И предательский ветер замёл следы, будто унесли на серых спинах по лунной дорожке оборотни. Маг побывал и у них, но вожак, или князь, как величали правителя местные, выслушал и ушёл, не проронив ни слова. Значит, либо не знал, либо не хотел говорить. Эжену повезло, что князь вообще снизошёл до встречи. Наверное, сказалось особое положение мага: он ведь не простой человек, да и Айрин частенько гуляла в компании юных оборотниц. Они принимали её, учили разным секретам. Эх, найти бы хоть одну мохнатую подружку!
Лара уже проснулась. Эжен с кухни слышал её надрывный кашель.
– Пить! – попросила госпожа Даш, едва маг переступил порог гостиной, и, смущённо добавила: – И в туалет бы.
– Попьёте пока микстуру, попозже чай сделаю, с малиной, а со вторым сейчас что-нибудь придумаем.
– Не надо! – лицо госпожи Даш, и без того пылавшее жаром, покрылось алыми пятнами. – Вы отнесите, а дальше я сама.
– Сама? – Эжен расхохотался. – Да мне вас держать придётся, чтобы на пол не упали. Нет уж, лежите. И не стесняйтесь, больным всё можно.
Лара промолчала, подумав, что ходить под себя при незнакомом мужчине – вершина женского позора. Лучше уж голой танцевать. Маг разгадал ход её мыслей и высмеял излишнюю стеснительность.
В качестве судна подошёл старый горшок. Эжен снял с Лары лишнюю одёжку, помог принять удобное положение и тактично отвернулся. После спокойно вынес горшок и заново укутал госпожу Даш. Та лежала красная как свёкла.
– Леди, вы бы ещё придворный этикет в вашем состоянии вспомнили! – маг недовольно засопел. – Если и дальше будете так кашлять, переложу на постель: в спальне можно жарко натопить.
– Мне и тут хорошо, – заверила госпожа Даш. – Вы такой радушный хозяин.
Эжен пожал плечами. По его мнению, так поступил бы каждый.
Лару по-прежнему лихорадило, температура не спала, но Эжен видел, больная пойдёт на поправку. Хуже ей не стало, значит, выкарабкается.
Обещанный чай госпожа Даш приняла с благодарностью. Он обжигал нёбо, блаженным теплом растекался по горлу, сметая шипы боли. Эжен сидел рядом, бережно поддерживая за плечи. Он сразу пресёк попытки Лары держать кружку самой и поил чаем, следя, чтобы больная не захлебнулась или не ошпарилась.
– Есть хотите? – поставил посуду поверх шкуры, Эжен уложил госпожу Даш и положил ладонь на лоб. – У, как лихорадит-то! Давайте-ка снова разотру. Мы, вроде, познакомились, стесняться нечего.
– Я и не стесняюсь, – хрипло ответила Лара. – А есть не хочется, спасибо.
Маг задумался: стоит ли кормить насильно? Потом решил, нет, и отложил бульон на вечер. При высокой температуре действительно нет аппетита, пока жар не спадёт, от пищи может даже тошнить.
Всё тело Лары ломило, горло превратилось в наждачную бумагу. Госпожа Даш надеялась снова заснуть, потому что бодрствовать не было сил. Растирка мага немного помогла. Лара невольно подметила умелость движений – не как у врачевателя, а как у человека, привыкшего заботиться о других. Присмотревшись, сквозь 'мушки' перед глазами разглядела кольцо и татуировку на запястье. Сделана каким-то природным красителем, не наколота. Очень интересно. Раз есть кольцо, должна быть и жена, но дом пуст, а камень повёрнут внутрь ладони. Вдовец? Тогда понятно, откуда такая сметливость.
* * *
Лара проснулась вечером. В гостиной царила темнота, только пламя камина плясало на стенах, отражаясь от экрана. Прямо на полу, на волчьей шкуре, сидел Эжен, рядом стояла глиняная кружка с каким-то напитком. На коленях лежала книга, какая, Лара не могла разглядеть. Госпожа Даш заворочалась и с трудом приложила руку ко лбу – горячо, думается с трудом, но уже лучше, чем днём и тем более прошлой ночью. Приступ кашля отозвался болью в груди.
– Проснулись? – живо обернулся Эжен. – Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, вашими стараниями. У меня воспаление лёгких?
– Похоже на то. Но ничего, – маг улыбнулся, – кризис миновал, не умрёте, поставлю на ноги.
Он подошёл и, откинув край шкуры, присел на край дивана. Послушал дыхание, померил рукой температуру и отправился на кухню за микстурой.
– А поесть можно? – полетел вслед голос Лары. – И, – она замялась, – другое тоже. Очень хочется. Видимо, после лекарства.
– Значит, придётся вам спать рядом со мной, иначе не набудитесь, – рассмеялся Эжен.
Вариант 'спать на полу' маг сразу отмёл, хотя и перспектива делить постель с простывшей гостьей не радовала. Кровать, конечно, широкая, однако спальня – комната личная. Но, видимо, придётся, потому как Лара плоха, 'звоночек' может выронить во сне, да и бегать туда-сюда устанешь, не выспишься. Госпожа Даш вопреки ожиданиям встала на его сторону, запротестовала: не хотела доставлять никому неудобств.
– А если хуже станет? – задумался Эжен. – Воспаление лёгких – вещь коварная, вдруг я что-то проглядел? Давайте, одну ночь со мной, а потом отдам гостиную в полное распоряжение. Бульон с гренками принесу. Остальное сейчас.
Маг нёс кружку с бульоном наверх, когда в дверь постучались, проигнорировав звонок. Эжен удивлённо вскинул брови: кто ещё? Темно уже, час поздний, не иначе беда стряслась. Не вовремя-то как! Хотя, когда беда приходит вовремя? Маг с усмешкой подумал, что судьба принесла на крыльцо вторую девицу. Если так, самому придётся спать на диване, а дом переименовать в лазарет. Или это явились по Ларину душу? Она ведь от кого-то сбежала.
Пока Эжен раздумывал, открывать или нет, стук повторился. Пришлось вернуться на кухню, поставить тарелку с бульоном на стол и таки открыть. На пороге стоял занесённый снегом человек. Взгляд его, пристальный, цепкий, мигом обежал прихожую и остановился на маге. Тот инстинктивно подобрался, приготовившись к обороне.
– Не нужно, – лениво протянул незнакомец и по-собачьи отряхнулся, – я пришёл с миром. Веяра послала за травой.
Веярой звали оборотницу, возглавлявшую крупную семью. Обычно во главе вставал волк, но тут волчица. Значит, перед Эженом оборотень. Это и по повадкам видно: взгляду, поведению.
– Вы не один? – принюхавшись, осведомился гость и без спроса вошёл в дом, магу пришлось посторониться.
Эжен предпочёл промолчать и знаком велел следовать за собой в кладовую. Шестое чувство подсказывало, пускать оборотня наверх не стоит ни в коем случае. Однако волка тянуло именно туда, пришлось чуть ли не плечом отталкивать от лестницы.
– Берите, – Эжен распахнул перед оборотнем дверцу. – Кто заболел-то?
– Да, похоже, Лара Даш, – ухмыльнулся гость, сверкнув зелёным глазом, и неожиданно жёстко приказал: – Не делайте глупостей, и ничего не случится. Я всего лишь взгляну.
Глава 18.
Разумеется, Эжен не пришёл в восторг от самонадеянного гостя и попытался выпроводить его вон. Ответом стал приступ резкой головной боли, заставившей крепко сжать виски.
– Я же сказал: не делайте глупостей, – лениво повторил оборотень и деловито осмотрелся, ища вешалку для верхней одежды. – Не заставляйте меня причинять вред.
– Вы маг? – изумлённо уставился на него Эжен.
Никогда прежде он не встречал оборотня, владевшего даром, и теперь, позабыв о былом раздражении, с интересом рассматривал визитёра. По телосложению – типичный метаморф: в меру мускулистый, без жира, но и не тощий, по росту не уступает Эжену. Лицо скуластое, с характерным разрезом глаз. Такой бывает и у людей – миндалевидный, столь любимый поэтами, но изначально звериный. Сами глаза – яркая зелень. На лоб падает косая каштановая чёлка. Нахмурившись, Эжен попытался определить, из какой семьи или хотя бы какого рода происходит дерзкий гость. К сожалению, тот не носил никаких отличительных знаков.
– Не пытайтесь, мы не знакомы, – Ирадий вернулся к двери, задвинул засов и снял плащ, оставшись в зимнем костюме охотника: высоких сапогах, пригодных как для верховой езды, так и для долгих пеших прогулок, меховых штанах и такой же куртке. – Итак, где госпожа Даш?
Оборотень шагнул к лестнице, но Эжен опередил его, загородив проход. Маг помнил слова Лары о неком мужчине, от которого она бежала, и опасался, что оборотень и есть тот таинственный злодей. Нашёл явно по запаху: зимой он сохраняется дольше, не дождался утра, не поздоровался, рвётся в гостиную, будто борзая собака к зверю.
Ирадий вскинул бровь, ожидая объяснений. От него не укрылись приготовления Эжена: тот встал в боевую стойку и сложил пальцы щёпотью. Значит, полон решимости не пустить наверх и в случае сопротивления применить силу.
– Вы никуда не пойдёте, – отчеканил маг, – пока не представитесь. Я спрошу у госпожи, желает ли она вас видеть, и если да, пропущу. В противном случае вам придётся уйти.
Оборотень фыркнул и поклонился.
– Ирадий Мален к вашим услугам, кунг маг. Я ваш коллега, как вы, безусловно, сами поняли, но здесь, в Шоленге, всего лишь племянник одной уважаемой волчицы со стороны матери.
– А со стороны отца?
Где-то Эжен уже слышал о странном оборотне, владевшем ментальной магией: любую другую маг успел бы заметить и отбить. Имя гостя явно вымышленное: не носят метаморфы человеческие имена. Манеры, использование вежливого обращения 'кунг', практиковавшегося в университетских кулуарах Шоленга, выдавало образованного и поэтому крайне опасного зверя.
– Это неважно, кунг, я в вашей жизни не задержусь. А теперь позвольте переговорить с госпожой Даш.
– Только, если она захочет, – упрямо повторил Эжен. – А вы, кунг, придёте утром. Ночь – не время для разговоров.
Оборотень вздохнул и взялся за растрепавшуюся косичку. Толстая наверху, она мокрым крысиным хвостиком спускалась на спину. Дёрнув за кожаный шнурок, Ирадий встряхнул волосами, отжал их и заново заплёл.
– Понимаю, вы заботитесь о здоровье кундзе, – так в Шоленге уважительно называли женщин, обычно магинь или дворянок. – В иных обстоятельствах я бы, как и положено, нанёс визит при свете дня, но, увы, сейчас сие невозможно. Я не для того отбил лапы, чтобы состязаться с вами в знаниях и ловкости, поэтому просто отойдите в сторону.
Вместо ответа Эжен попытался ухватить гостя за плечо, чтобы подтолкнуть к двери: чем дальше, тем больше ему не нравился оборотень, который начал со лжи и закончил нападением, но Ирадий ожидал чего-то подобного и легко увернулся. Оборотень угрожающе прищурился. Мог бы и зарычать, но не стал, сочтя унизительным. Эжен раздражал его не меньше, чем он сам мага, мешал подобраться к Ларе.
– Мой ход? – обманчиво дружелюбно промурлыкал Ирадий. – Или таки мир, а не война, кунг?
– Я хочу, чтобы вы пришли завтра, только и всего. Или вас не учили хорошим манерам?
– Хорошо, будь по-вашему.
Оборотень обошёл Эжена по дуге, пружиня шаг, будто танцуя. Маг поворачивался вслед за ним, стараясь не упустить момент, когда Ирадий нападёт. И, тем не менее, едва не прозевал. Сгруппировавшись, Эжен присел, отклонив голову, и кулак Ирадия, направленный в солнечное сплетение, рассёк воздух.
– Отменная реакция! – хмыкнул оборотень, расстегнул куртку и поправил сбившийся амулет. – Хорошо, давайте поступим так: я называю истинное имя, а вы пускаете меня наверх. Сами понимаете, что значит для оборотня имя.
Эжен знал, поэтому согласился. Он свёл знакомство со многими оборотнями и оборотницами, но единицы позволяли проникнуть в тайну своего рождения: боялись порчи и проклятий. И не без оснований: из уст в уста в племени метаморфов передавалась легенда о маге, который выпил силу из неосторожного оборотня, назвавшего своё истинное имя.
– Аргар, – быстро, глотая звуки, ответил Ирадий и выжидающе покосился на Эжена.
Маг выполнил свою часть договора, посторонился, и оборотень легко взлетел по лестнице, следуя за знакомым запахом.
Ирадий ступал неслышно, поэтому Лара вздрогнула, когда вместо мага с бульоном перед ней возник работодатель. Отчаянно заметавшись на постели, госпожа Даш попыталась скрыться от бед под одеялом – разумеется, не вышло.
– Эк вас далеко занесло! – Ирадий устроился на диване рядом с больной и последовательно скинул с Лары шкуру, плед и одеяло. – Не гостил бы у родни, не нашёл. А лэрд Валлен с ума сходит, устроил массовые облавы... Бумаги, госпожа Даш, бумаги любой ценой.
Голос оборотня утратил сладость, в нём послышался звериный рык. Лара вздрогнула и зажмурилась, ожидая жестокой расправы. От волнения она раскашлялась. Боль в груди душила спазмами, не давала нормально дышать. Прикосновение к горячечной щеке заставило сжаться и испуганно, по-детски беспомощно прошептать:
– Пожалуйста, не надо!
Ирадий хмыкнул и, приподняв Лару, прислушался к дыханию, затем ощупал мокрый лоб.
– М-да, действительно серьёзно больны, – констатировал оборотень. – Ещё бы, если верить рассказам, чуть ли не в неглиже бежали. Зачем, спрашивается? Лэрд бы у ног валялся. Но об этом потом, сейчас неплохо бы вас вылечить. Сам займусь.
Это обещание и неожиданная доброта пугали Лару ещё больше, чем исходившее до этого от Ирадия раздражение. Тот же вновь уложил больную на подушки, укрыл и спустился вниз, к Эжену.
– Сегодня я ночую у вас, – поставил перед фактом Ирадий. – И подогрейте бульон: остыл уже, Ларе холодное нельзя.
Эжен неохотно согласился. Нет, он не боялся Ирадия, даже зная о его даре ментала – маг сознавал последствия открытого конфликта. Здесь, на севере, люди жили в мире с метаморфами, и любая ссора нарушить хрупкое равновесие. Одно дело – чужак или личное оскорбление, волки щепетильны в вопросах мести, а пришлого бы в любом случае защищать не стали, совсем другое – свой, да ещё назвавший истинное имя. За Ирадия-Аргара встанет семья, а то и весь род, за Эжена же некому заступиться, кроме родителей и брата. Втягивать их в грязную историю не хотелось, и маг решил пустить всё на самотёк. Ирадий не нападал, Лара не кричала, формально повода выставить гостя нет. Оборотень это понимал и спокойно хозяйничал в кладовой. Затем сунул нос на кухню и подвесил над огнём котелок.
– Кем вы приходитесь Ларе?
К Эжену пришло запоздалое понимание, что нахальный тип мог оказаться женихом, мужем, а то и братом беглянки. Стал бы враг проявлять заботу о чужом здоровье?
– Никем, – не оборачиваясь, ответил Ирадий.
Он копался в баночках за занавеской, ища основу для лекарства. Те, которые готовил Эжен, казались Ирадию слишком слабыми.
– Тогда зачем вам Лара?
Ирадий обернулся, сквозь падавшую на глаза чёлку глянул на мага, подпиравшего дверной косяк, и упрямо мотнул головой.
– Боюсь, это не ваше дело, кунг. Госпожа Даш не выполнила условия договора, и я хочу узнать почему.
Эжен понял, что совершил большую ошибку, открыв дверь. Пусть бы оборотень мёрз на дворе, ломился в дом. Наверняка Лара бежала от Ирадия. Узнать бы, что она задолжала зеленоглазому наглецу? Может, пренебречь правилами и подпалить оборотню шерсть? Будто прочитав мысли мага, оборотень заметил:
– Война – дело плохое, не станем её затевать. За ночлег я заплачу, вашей гостье вреда не причиню. Лучше займитесь бульоном, а после ступайте спать, я посижу с Ларой. Нам есть, о чём поговорить. И, – Ирадий выдержал паузу, – вы ничего не подслушаете.
Эжен метнул на него хмурый взгляд и напомнил, кто здесь хозяин.
– Я в своём праве, могу и убить. Положу третью волчью шкуру перед камином.
Ирадий от души рассмеялся. Меньше всего маг ожидал, что оборотень протянет руку ладонью вверх – универсальный доброжелательный жест всех рас и народов. Пожать её Эжен не спешил, гадая, чего ожидать от безвестного оборотня. Ирадий фыркнул: 'Напрасно' и вернулся к прерванному занятию.
– Лара бежала от вас?
Ирадий цокнул языком и мотнул головой.
– Свидетельница луна, нет.
Присутствие оборотня нервировало, но пришлось смириться. В конце концов, тот взял в поручители ночное светило, то есть не солгал. И Эжен, скрепя сердце, согласился предоставить ему кров. Ирадий обещал наутро уйти к родным и вернуться через два дня, уладив какие-то дела. Оборотень туманно намекнул, именно они привели его в Шоленг.
– А тут вдруг знакомый запах витает в воздухе, вот и заглянул на огонёк.
Эжен подумал, что Ирадий преследовал совсем иные цели, но промолчал. Бульон согрелся, и маг поспешил отнести его наверх, заодно переговорить с Ларой: пусть сама скажет, стелить ли оборотню в давно пустовавшей гостевой или всё-таки отправить гулять на мороз.
Лара встретила Эжена радостным вскриком. От неожиданности маг едва не расплескал бульон. Госпожа Даш же, если б могла, кинулась на шею голубоглазому спасителю. Теперь, когда зрение стало чётче, Лара смогла рассмотреть его. Типичный северянин, будто с выжженными солнцем русыми волосами, тяжёлым подбородком и непривычно светлой кожей. Значит, госпожа Даш действительно не в Оронге. Но как тогда её так быстро нашёл Ирадий?
– Выгнать? – по-своему интерпретировал поведение Лары маг и аккуратно сгрузил чашку с бульоном на стол. – Вы не смотрите, что он оборотень, я справлюсь, не таких обламывал.
Госпожа Даш хотела ответить положительно, но побоялась. Ирадий не простой оборотень, а ментал, он жестоко отомстит – совсем не так стоит благодарить спасителя.
– Ирадий, он ещё внизу? – облизнув пересохшие губы, надтреснутым голосом спросила Лара и покосилась на дверь.
Эжен кивнул и повторил вопрос: выставить ли Ирадия вон?
– Не надо, – на пороге тут же объявился оборотень. В руках он держал парящую жаром кружку, держал легко, словно она не обжигала пальцы. – Я сам уйду, когда сочту нужным.
Эжен всем корпусом развернулся к нему и вырастил в ладонях огненный шарик. Ничего не говоря, он подбросил его и выразительно покосился на Ирадия. Тот сначала прищурился, а потом расплылся в кривой улыбке.
– Разумеется, кунг, как скажете. Просто Лара очень нервная, может, не подумав, сделать глупость. Вы кормите её, я подожду, даже подходить не стану. После же, пожалуйста, оставите нас наедине.
– Я боюсь, – Лара слабыми дрожащими пальцами вцепилась в шерстяную безрукавку мага. – Не оставляйте меня с ним!
Ирадий тяжко вздохнул и покачал головой.
– Я столько для неё сделал, спас, можно сказать, и какова благодарность? Перечитали вы сказок, госпожа Даш, оборотни давно людей не едят. Маг за стенкой, чего бояться?
Лара слушала и не верила ни единому слову: ни этой сладости голоса, ни спокойствию тона, ни обещаниям. Чувствуя её страх, Эжен сел рядом, обнял и осторожно приблизил кружку с бульоном к губам. Пока госпожа Даш медленно пила, маг не сводил взгляда с оборотня. Чем дальше, тем больше он ему не нравился. Во всём поведении сквозила фальшь, а вежливостью маскировалась угроза.
– Не бойтесь! – шепнул Эжен, сделав вид, будто поправляет ворот ночной рубашки больной. – Я буду рядом. Завтра он уйдёт.
Лара испуганно стрельнула глазами на Ирадия и, сделав последний глоток, попросила уложить её обратно.
– Теперь моя очередь.
Отпихнув мага, оборотень устроился в изголовье дивана и улыбнулся. Кружка тут же коснулась губ Лары. Та отвернулась но Ирадий проявил настойчивость, в красках живописал осложнения от воспаления лёгких и, наконец, убедил Лару выпить лекарство.
– Умница! – оборотень промокнул губы больной захваченной на кухне полотняной салфеткой. – Оно горькое, но полезное, по нашим рецептам. Волка, по-вашему, метаморфа или оборотня, за два дня на ноги поставит, вам дольше болеть придётся: люди, они слабее. И не надо сжиматься, не убивать пришёл. Даже клыки и то сейчас человеческие. А теперь я хочу послушать сказку о красноволосой красавице и прекрасном лэрде, потерявшем голову от любви. Чтобы не утруждать вас, расскажу её сам и без слов. Вы ведь разрешите, госпожа Даш?
Ирадий в упор уставился в глаза Лары, той не оставалось ничего, кроме как кивнуть.
– А вы, кунг? – оборотень обернулся к Эжену. – К сожалению, не знаю вашего имени.
Эжен задумался, стоит ли называть себя. То, что перед ним не просто оборотень, он уже понял, оставалось только узнать, кто тот на самом деле. Вариантов множество, и все они ведут за пределы лесов. Ирадия, маг решил называть его человеческим именем, явно интересовали не проблемы семьи, а непонятные интриги. Эжен принял оборотня не с распростёртыми объятиями, тот вполне мог затаить обиду и отомстить. С другой стороны, чтобы навредить человеку, необязательно знать имя.
– Эжен Лишт к вашим услугам, – маг слегка склонил голову и, не выдержав, поинтересовался: – Каких новых гостей мне ждать к обеду?
Ирадий намёк понял и заверил, никаких претензий к хозяину не имеет. Для себя же запомнил имя несговорчивого мага: мало ли.
– А теперь, уважаемый кунг, оставьте нас одних, – официальным тоном, не терпящим возражений, приказал оборотень. – Будем считать, ваше разрешение я получил.
Но маг никуда не ушёл, устроился в кресле и протянул руки к огню. Он вроде и не слушал, не смотрел, на самом же деле неотрывно следил за Ирадием. Эжен понимал, что тот намерен делать, и собирался проследить, чтобы оборотень не причинил Ларе вреда. Она и так разволновалась, закашлялась. В голове бродили разные мысли насчёт Ирадия. Уж не ищейка ли? Вроде, король держал пару оборотней на службе. Это многое бы объяснило.
Убедившись, что маг никуда уходить не собирается, Ирадий чуть слышно зарычал. Он редко позволял себе звериные привычки, но после дня утомительного пути, прыжков через поваленные деревья, бега по целине, усталый и голодный оборотень не сдержался. Запах куриного бульона витал в воздухе, заставляя непроизвольно сглатывать, но Ирадий знал, здесь его никто не накормит, придётся терпеть. Ничего, голод не самое страшное в жизни, совсем плохо станет, перекинется и затравит какую-нибудь зверушку. А ведь когда уходил, подали пироги с зайчатиной – родня расстаралась. Ирадий её не жаловал, но когда приезжал, неизменно устраивали застолье, и мелкие волчата сбегались, чтобы посмотреть на дядьку-ментала, сумевшего превзойти самого главу рода. Подходить не решались, знали, оборотень, которого здесь все звали Аргаром, не любит пустого любопытства.
– Ну да, зверюга! – раздражённо ответил Ирадий на испуганный взгляд Лары и уже ласково попросил: – Глаза закройте.
– Магия? – догадалась госпожа Даш.
– Самой же так легче. Не бойтесь, я только посмотрю. Расслабьтесь, будет чуточку неприятно, а потом тепло. Я не коновал, госпожа Даш. Какая ж, право слово, вы бедовая! – он накрыл ладонями покорно зажмуренные глаза. – Сначала Валентайн, потом я, лэрд, зимняя стужа... Вам бы замуж выйти, хозяйство вести, а не по городам и весям бегать.
Голос Ирадия, его воркование постепенно становился тише и тише, сливался с пространством, пока совсем не исчез. Ларе жутко захотелось спать, не удержавшись, она зевнула и тут же ойкнула: будто иголка кольнула голову.
– Тихо, – раздался в тумане голос Ирадия, – я уже вижу.
Обещанное тепло обрушилось лавиной, погребло под собой, Лара даже разочарованно вздохнула, когда на смену ему вновь пришёл жар. Звуки вернулись, ощущение времени и пространства тоже.
