Текст книги "Волкодлак (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Пару раз рыпнувшись: 'А как же ты?', Гнеш припустил к дому старосты. Если где и есть кристалл, то у него. Только странно, почему он до сих пор им не воспользовался: люди ж мрут, как мухи.
Ответ был прост: кристалл связи оказался сломан. Виновник этого – один из местных мальчишек – получил своё, за мастером послали, только вот он не успел доехать.
Голубя послали позавчера, только вот результата не было.
Всё это рассказал Гнешу заспанный староста, а потом, почуяв запах дыма, разом взбодрился и заорал: 'Пожар!'. Воспользовавшись поднявшейся суматохой, Гнеш проскользнул в комнатку связи, чтобы взглянуть на кристалл. Он, конечно, не маг-кудесник, но понимает в этом больше местных. Может статься, там просто настройки сбились – так это можно и самому поправить, благо даже такой профан, как Гнеш, пользоваться кристаллом умел.
Его надежды оправдались: кристалл просто уронили, слегка отбив край. Естественно, установочные руны дезактивировались.
Воровато покосившись на дверь, Гнеш извлёк нож и потянулся к кристаллу. Разумеется, настройщик так не поступает, но в полевых условиях, когда каждая минута на счету… Для одноразового использования сойдёт. Вспомнить бы сейчас, какой шифр у куратора Палаты целителей. А ещё лучше – какого-нибудь архимага.
Пальцы ощупали кристалл, найдя необходимые углубления – не пострадали. Кажется, координаты нужно задавать между ними. Кристалл не светился, регулировка не видна, поэтому придётся испортить гладкую поверхность.
Надеясь, что никому не придёт в голову зайти в ближайшие пять-десять минут, Гнеш, закусив губу, начал осторожно выцарапывать ножом пары символов. Всего их шесть: первые две указывают страну, вторые – населённый пункт, третьи – адресата.
Куратор Палаты целителей не обрадовался столь позднему разговору. Знал бы – накрыл чем-нибудь кристалл на ночь и спал спокойно. Но при сбивчивом упоминании об истончении покрова, подмирье и странной девице с металлическими глазами тут же проснулся и обещал немедленно сообщить одному из архимагов. Как оказалось, тот уже собирался выехать на место, получив почтового голубка. Теперь же решил ускорить процесс, воспользовавшись телепортом.
В Пяди долгожданный специалист оказался, когда Гнеша, заподозренного в поджоге и краже, схватили и заперли до утра в подполе дома старосты. Все попытки доказать свою невиновность наталкивались на кулаки и крепкие словца.
Рош между тем занимался проблемами самовыживания. Он сразу смекнул, что огонь уничтожил нечисть, но не нанёс серьёзных повреждений странной девочке. Колдун старательно выводил смертельные чары, пытаясь вытянуть из себя максимум необработанной энергии, чтобы потом распределить её по большой площади, когда ощутил покалывание на коже. Это заставило его умерить свои аппетиты, сохранив силы.
Резкий целенаправленный (оставалось надеяться, что Рош правильно определил местонахождения магички) удар – преобразованная и усовершенствованная молния с парализующим элементом, – и он отскочил в сторону, уходя с траектории заклинания. И вовремя – густо-синее облако вырвалось из пылающего факела, в который превратился трактир, едва не накрыв колдуна. Он оценил силу противника, всерьёз задумавшись о том, является ли бегство постыдным. В конце концов, самоубийство не входит в Кодекс мага.
Оставалось надеяться, что Гнеш не растерял последние мозги от страха.
Балки горящего здания обрушились, обдав Роша искрами, и из-под них выбралось закопчённое нечто. Девочка сильно обгорела, у неё отнялась левая половина тела, но и правой ей вполне хватало. Она буквально разметала завалы перед собой – сколько же сил на это потребовалось? – и выползла наружу. Огляделась, ища бельмами глаз обидчика.
Рош не стал ждать, пока магичка вновь сконцентрирует в руках энергию, – ему в голову пришла неожиданная идея. Если он не в состоянии справится с ней сам, то почему бы не открыть телепорт с нужными координатами и не передать опасного врага в руки архимагов? Ей всё равно не удастся уйти из здания Конклава: все телепортирования из него санкционируются непосредственно выборным Председателем, а архимаги на то и архимаги, чтобы почуять врага у себя под носом.
Быстро создав в ладонях пульсирующий золотистый шар, Рош метнул его так, чтобы по касательной задеть противницу, сам же торопливо навёл на себя зеркальный экран.
Прыгать в огонь не хотелось, но особого выбора не было. Оставалось надеяться, что охлаждающее заклятье убережёт от повреждений. На пару минут должно хватить.
Выравнивая дыхание, на равных соперничавшее с лучшими скаковыми жеребцами, Рош уклонился от ответного удара и поспешно начал задавать координаты телепорта. Оставалось только выбросить его за спиной магички, по возможности незаметно.
Искрящаяся дымка сорвалась с его пальцев, мягко обволакивая пространство. Колдун попытался сделать её невидимой, заставив клубиться над самой землёй.
На лбу выступили капельки пота.
Делать такое для себя – одно, а для другого, находящегося в дюжине саженей от тебя, – совсем другое. Оставалось надеяться, что он не переоценил себя. Но силы есть, он не был самым худшим на курсе, практиковался все эти годы… Но та магичка сильнее, что она и поспешила доказать, протащив Роша по земле, едва заживо не спалив в огненном вихре. Его спасло лишь заранее заготовленное охлаждающее заклинание
Кровь пульсировала в висках, корочка льда на одежде стремительно таяла, грозя явить селянам испепелённого козла отпущения, которого с радостью обвинили бы виновным во всех убийствах, благо после его смерти они непременно прекратились: все абазенники были мертвы.
Решив, что терять уже нечего, Рош поспешил закрыть телепорт. Он не мог отследить, попала ли в него магичка, – банально не видел, но надеялся, что план удался.
Терпеть дальше не было сил, и колдун поспешил выбраться из огня, откашливаясь от пепла и пытаясь стереть с лица сажу.
Первое, что он увидел, – толпа селян, с вёдрами и баграми спешившая к кабачку. Судя по их гневным возгласам, они поняли, что занялось не просто так, и даже нашли виновника.
Магички не было видно – значит, либо сработало, либо затаилась. Впрочем, она в любом случае не покажется: разгневанная толпа не по нраву даже архимагам.
Тяжело вздохнув, Рош задумался о путях отступления. Но бросать Гнеша не хотелось, да и вещей жалко. Они, конечно, дело наживное, но некоторые книги достались ему потом и кровью и снова разыскивать их по лавкам очень не хотелось.
Заметив колдуна, селяне притормозили, зашушукали, вопросительно посматривая на старосту. Тот, воинственно потрясая багром, вышел вперёд и категорично заявил:
– Это его дружок поджёг, тот, который к Ланеве сватался. Говори, колдун, поймал тварь, которая людей убивала? А то мы тебя мигом…
– Поймал, люди добрые, сгорела тварь, больше тревожить не будет.
Рош попятился, раздумывая, сумеет ли быстро перелезть через частокол. Ему не нравились настроения толпы.
– А пошто трактир подожгли? Кто убытки платить будет? Мало нам убивцев, так они спалить нас решили! Вяжи его, пощай под замком посидит, пока не разберёмся.
Мужики разделились: часть, взяв в помощь баб и детей, принялись тушить трактир, опасаясь, что от любого дуновения ветерка может заняться всё село, а часть стала зажимать Роша в кольцо. Тот пробовал объяснить, что трактир спалил для дела, но этим только усугубил своё положение.
И тут на сцене эффектно возник заспанный архимаг, вклинившись между загнанным в ловушку Рошем и беснующимися селянами. Он не стал вникать, в чём дело, тратить время на бесполезные увещевания, в которых так и не преуспел колдун, а предпочёл охладить пыл честной компании.
Облитые водой селяне ошарашено переглядывались, а потом, не сговариваясь, обратили свои очи на архимага. Тот благоразумно поспешил оградить себя от тесных физических контактов и спокойно, из-за прозрачной непробиваемой преграды, сообщил, что прибыл по делу, то есть чтобы помешать самосуду над безвестным героем и так, заодно, избавить их, неблагодарных, от моровых бед. Но если они не желают, если им какие-то брёвна дороже жизни, то флаг им в руки, он с коллегой уйдёт, а они будут продолжать умирать. Умирать селяне не хотели, поэтому умерили пыл и посторонились, решив отпустить Роша без наказания.
Уверившись, что в этот раз обошлось, колдун осмелел и напомнил о вознаграждении. Староста, разумеется, выплачивать его был не намерен – ввиду понесённого Падью ущерба. На это Рош ответил, что свою работу выполнил чисто, а трактир… Дыра дырой, не жалко.
Словом, препираться пришлось долго, и уже не на улице, а под крышей. Всё это время архимаг терпеливо ждал в сторонке и не вмешивался, лишь в конце намекнул, что при наличии договора старосте придётся отвечать в суде и оплатить все издержки.
Селяне собрались в кружок, зашушукались и в итоге постановили вручить колдуну гонорар – против двух магов не пойдёшь. Но Рош рано радовался, пересчитывая выданные монеты: староста елейным голосом заявил, что за трактир отвечать всё равно придётся: 'Господину колдуну тоже ведь не хочется оказаться в суде?'. Ему не хотелось.
Трактир принадлежал некому Микешу. Стали оглядываться, разыскивая погорельца, то тот почему-то не объявился, будто совсем не интересовался потерянным доходом. Тогда, обшарив всю Пядь, пришли к выводу, что он сгорел.
Над Рошем вновь сгущались тучи. Не желая отвечать за убийство, которого не совершал, он предложил остудить пепелище и перевернуть там всё вверх дном: найдёте труп – возмещу потерю кормильца семье.
– И как возместишь? Собой?
Сквозь кружок селян протиснулась дородная баба, чей возраст застыл на неопределённой черте между молодостью и старостью. Она с одинаковым успехом могла оказаться запоздалой девицей на выданье и почтенной матерью солидного семейства.
Чиркнула взглядом по Рошу, будто прикидывая, на что сгодится в хозяйстве.
Колдуну стало не по себе: вдруг жениться заставит? Будь трижды проклят Гнеш!
– А вы, собственно, кто?
– Сестра йенная, Олонка.
Олонка спохватилась и притворно стыдливо потупила взор. Точно девица. За что наказание-то какое?
– Вот и славно! – потёр ладони староста, обрадовавшись такому решению проблемы. Хотя деньги он с колдуна стрясти собирался. – Олонку брат содержал, так что теперь…
– Эй, притормозите, почтеннейшие! Я, безусловно, скорблю об утрате госпожи Олонки, но говорил о другой компенсации… Словом, не поискать ли сначала труп?
Олонка насупилась и недовольно топнула ногой, будто желала показать, что пришлый маг всё равно поведёт её под венец. Судя по взглядам селян, они были бы рады спихнуть это сокровище за первого встречного.
То ли притворно, то ли наигранно вздыхая, сестра предположительно сгоревшего трактирщика шла впереди всех, рядом с Рошем – правильно, чтобы на виду был, а то сбежит, – то и дело утирая слёзы кулаком. Пока селяне ворочали брёвна, она не спускала глаз с Роша, а потом решительно заявила:
– А ты ничего, я бы взяла в хозяйство. Коров лечить будешь, чирьи заговаривать. Так что покупай подарок, сватов засылай.
И, подумав, добавила:
– А я бы и в город уехала: постыло тут.
– Благодарю за оказанную честь, но я вынужден отказаться. Безусловно, вы найдёте себе куда лучшего жениха, чем я…
– Э, нет, не отвертишься! Ты Микеша сжёг – теперь отвечай. Кто мне теперь дрова рубить будет, кто на ярмарке ленты купит? Да и самой мужик нужон, зимой теплее.
– Так тебя брат ещё и грел? – не глядя, хмуро переспросил Рош. Попал из огня да в полымя!
– Как язык-то повернулся, нечестивец! Брат ведь! А ты… Ничего. Я откормлю, в теле будешь. Знаешь, какие пирожки пеку – пальчики оближешь! Только…эээ…у тебя хвост по ночам не отрастает?
– А должен?
– Ты же колдун…
Рош промолчал. Поймал сочувственный взгляд архимага, покосился на предполагаемую будущую супругу. Что ж, варианта два: сбежать, либо свыкнуться и попытаться найти в Олонке что-то хорошее. Готовит отлично, пышет здоровьем, непритязательная в быту – на этом, пожалуй, всё. Маловато для счастливой супружеской жизни.
– Нашли! – донёсся тонкий мальчишечий голосок. Только вот не с пепелища.
Архимаг первым оказался возле кустов, на которые указывал испуганный мальчонка, осветил их, цокнув языком, обернулся к Рошу и подмигнул:
– Отменяется ваша свадьба, загрызли беднягу.
Олонка вскрикнула и прижала ладонь ко рту.
Среди селян пробежал испуганный шёпотот. Бросив разбирать отстуженные магией завалы, они медленно, гуськом, потянулись к месту находки.
– И точно: не сгорел… У, нечисть проклятая! – погрозил кому-то кулаком староста. – А, господин хороший, тот колдун её точно того? Не вернётся?
Архимаг проделал пару манипуляций руками, деловито вытащил и повертел в руках гладко отполированный камушек – Рош сразу признал в нём один из определителей нечисти, – и заверил, что зло покинуло Белую пядь.
Староста с облегчением вздохнул, послал кого-то за священником, пообещав похоронить Микеша за общественный счёт. Подумал и принёс свои извинения Рошу, распорядившись выпустить Гнеша, напоить, накормить и устроить на ночлег обоих приятелей, вкупе с архимагом.
Раздосадованная Олонка метнула на Роша последний взгляд и поплелась к дому, чтобы поспать, а с утра начать готовить поминальный стол. Что-то не больно она горевала по брату.
Оставшись наедине, чародеи наконец-то смогли поговорить. Архимаг внимательно выслушал рассказ Роша и, заинтересовавшись, полез в самое бывшее пекло, наплевав на глухой ночной час. Что-то долго разглядывал, принюхивался, бормотал себе под нос, совершая неясные манипуляции в свете магического огонька, потом заявил, что прямой опасности нет, а все необходимые манипуляции по восстановлению баланса материй он проделает завтра. Что до колдуньи, то он о ней уже сообщил: телепорт с ней обнаружили, а саму её уже допрашивают и изучают.
Рошу хотелось осмотреть всё сегодня, чтобы спать спокойно (архимагу-то что, ему никто мстить не будет), да и не особо верилось, что магичка так быстро попалась. Нет, конечно, он знал, какие координаты задавать, но откуда-то архимагу известно… Или он успел связаться с Конклавом, пока его, Роша, пытались женить на женщине весомых достоинств и таких же недостатков? А ведь колдун кристалла не заметил, разговора не слышал… Но мог, действительно мог. Портативный-то взял. Или старостиным воспользовался, благо селян больше Рош интересовал.
На крыльце выделенной для постоя избы (архимага устроили у старосты, а Роша – в другом месте) дожидался Гнеш с лучиной. Обрадовавшись, что видит друга живым, затараторил, заверив, что сделал всё, как нужно. Колдун устало кивнул, умылся во дворе из кадушки с дождевой водой и завалился на лавку. Сон сморил его мгновенно, даже зычный храп хозяина не мешал.
Архимаг остался в Белой Пяди, попросив Роша явиться на днях в Конклав и подробно обо всём рассказать старшим коллегам. Намекнул, что пора бы тому новую степень получать. Колдун отшутился: какая степень, если даже темы для соискательского исследования нет. Архимаг отмахнулся, заявив, что пустое, что-что, а тема всегда найдётся. Те же абазенники. А то, что знаний мало, так опыта навалом. Добавить к нему теорию (библиотека Конклава и консультации лучших магов к его услугам) – и вот уже лишний листик на гербовую бумагу. Можно уже знак и на кожу ставить. Пока ещё по желанию. Разумеется, такового у Роша не имелось, но раз уж всё равно в столицу, то можно и книг новых для чтения взять, а то в Караторе тоска, если что и появится, то раз в пять лет. Можно, конечно, в иноземье податься, но всё то дела, то денег нет, да и далеко…
Но сначала домой, отдохнуть немного.
А тема… Записки, что ли, свои прихватить. О волкодлаке. Неприятный, унизительный опыт – зато коллегам польза. По идее, можно ведь в период гона…
И покупок необходимых не сделал, Гнеш отвлёк.
Приятель колдуна пожелал остаться в Пяди, вторично попытать счастья в нелёгком деле сватовства. Он просил Роша пойти с ним, повести разговор, но колдун отказался. Лучше уж Гнеш сам, а то потом винить станет, что всё испортил. Какой из колдуна сват? Только отпугнёт. А так лекарь, герой – архимага вызвал, может, и сжалится купеческая дочка?
Дом встретил Роша знакомой пылью, мышиной вознёй в кладовке и подсунутым под дверь письмом. Оно оказалось самым что ни на есть банальным – напоминанием о недоимке в городскую казну. Почему-то их всегда подсовывали под дверь, а не сообщали о сём факте лично. Впрочем, Роша обычно не было дома – кому ж скажешь?
Сумма оказалась верной: колдун всегда проверял, зная, что обжулить – любимая народная забава. Да, должен был заплатить ещё в зимоборе, но не до того было, от ласк отправлялся.
Грозное предупреждение сообщало, что Рошеру Белковцу надлежало погасить долг до дня летнего солнцестояния, иначе 'власти вынуждены будут применить надлежащие меры'. Какие именно, не уточнялось, но Рош и не собирался тянуть. Вернётся из столицы – заплатит. Как раз из падьских денег.
Работёнка бы, что ли, нашлась, а то после официального грабежа жить на что-то надо. Опять же Конклав – не советуют там бесплатно, и за допуск к библиотеке денежку берут – на благо магического сообщества. Вспомнить бы, оплатил ли он полностью абонемент.
Столичный город Властана ничуть не изменился с того момента, как Рош видел его в последний раз. Впрочем, не сто лет прошло. Он въехал в него через Скоморошьи ворота, гадая, не назвали ли их так властенцы с издёвкой, толсто намекая, как они относятся к остальным жителям страны.
Нет, никакими телепортами Рош не пользовался: настоящий маг не тратит силы на подобную чепуху, приберегая этот способ передвижения на крайний случай.
В сумке, помимо документов (стражники во Властене и без них пустят, но с ними дешевле), лежали академическая бляха, с трудом найденный пропуск в Конклав и несколько листов с рассуждением на тему физиологии оборотней. В обмен на них он планировал списать неоплаченную часть абонемента, либо получить бесплатную консультацию у одного из высших магов. Вот и теория появится.
За кошельком пришлось внимательно следить: уличным воришкам всё равно, в чей карман залезть. Но оно так в любом городе, где соберётся толпа. А уж перед воротами людей всегда много.
Наконец, воздав по заслугам доблестным стражам порядка, Рош направился прямиком к постоялому двору 'Три синички', где останавливался в каждый свой приезд во Властену. Пиво там оказалось прежним, как и улыбчивая Ксена, с удовольствием поболтавшая с ним в отсутствие заказов.
Властенский рынок порадовал – близость Академии накладывала свой отпечаток. Целые ряды были отданы под различные целительские и колдовские штучки. Рош покрутился там, прикупил пару трав и порошков, но все важные покупки сделал в лавках, благо помнил, где что найти. Закупился на целый год, постаравшись предусмотреть все варианты. И не только сухие субстанции: и готовые зелья (качество колдун определял по клеймам на флаконах и запаху), и вытяжки, и чистейшие масла. Покрутился возле кристалла связи, но не взял – дорого. Да и зачем, с кем ему болтать-то – с матерью да сестрой?
К оружию приценился, опробовал пару мечей и со вздохом вернул оружейнику-гному. Через полгода, может быть… Но оружие можно и дома купить, даже дешевле выйдет. Гномы для нужд магов стараются, в любом крупном городе всё, что нужно, сыскать можно. Это не настойка драконьего зуба.
В Конклаве Рош появился назавтра, с самого утра. Передал, что хотел, в Палату живоборцев, дождался, пока позовут в к боевым магам, в красках поведал о прорыве подмирья. Спустя часов пять добрался до библиотеки, где, после препирательств с архивариусом, добился-таки получения своего абонемента. Воспользоваться им решил завтра: всё равно придётся в Аттестационный совет зайти, чтобы знать, на что налегать требуется.
На обратном пути лошадь трусила заметно медленнее, недовольная тем, что хозяин щедро одарил её поклажей. Будь её воля – все эти сумки с колдовскими штучками, записями и книгами полетели в ближайшую канаву.
Рошу удалось-таки разжиться одним полезным фолиантом, купленным на последние карманные деньги (осталось только на скудное пропитание и ночлег в общем зале). Совсем отвык от безвылазного сидения в библиотеке, хотелось почитать вдумчиво, в тишине. Словом, всё, что мог, почерпнул из колодца общественных знаний, а остальное намеревался почерпнуть из приобретённого тома. И из второго, который ему выдали во временное пользование: этим абонемент и ценен.
Несчастная тема соискательской работы повисла в воздухе. Ему предложили область: 'Нечисть', но ведь там не разгуляешься, хоть вещь и знакомая.
Сознание того, что денег осталось мало (залезать в те, что на подать пойдут, нельзя, хотя соблазн велик) заставило поклянчить работу в паре деревень. В одной таковая нашлась, мелкая, только на комнатушку. Но Рош не унывал, решив, что наверстает в своей вотчине.
Лето – тоже сезон хлебный, крестьянину колдуны понадобятся. От огня хотя бы дом уберечь. Не спасает, конечно, от поджога, но лесной пожар отведёт.
Или над тем же урожаем поколдовать, порчу снять. Нечисть разную унять, расшалившуюся с приходом тёплых денёчков. Да и болезнь какая тяжёлая – тоже к нему. Словом, прокормит своё место и старые знакомства.
Заведя лошадь в конюшню, Рош подхватил тяжёлые сумки и направился к двери. Хотел было ключом отомкнул, но кольнуло что-то. Наклонившись, колдун поставил сумки и внимательно осмотрел землю перед крыльцом – будто есть что-то. Но это не невидаль: мало ли, кто в отсутствие него к дому подходил?
Жил Рош ближе к городским стенам, так, чтобы удобнее было по делам выезжать. Дом выходил на улицу только одним боком, с входом со двора, в который можно было попасть через ворота или калитку. Последнюю колдун запирал только на крючок, так что открыть её было не трудно, что и доказали недавно местные сборщики податей. Только посетители по старинке предпочитали барабанить по окну.
Так что наличие следов само по себе ничем выдающимся не было. Другое дело, что, присмотревшись, Рош понял, что они звериные – тварь неаккуратно наступила частью лапы на мягкий ободок лужи, оставив смазанный, неполный, но отпечаток.
Колдун нахмурился. Собаки он не держал, иных животных, кроме лошади, тоже, даже кошки. Да и большеват для кошки.
Само забрело? Исключено: забор исправный, не пролезет.
Потянув за кожаный шнурок, Рош извлёк всё тот же камушек с точкой-глазом, провёл по нему ладонью. Тёплый будто. Сам нагрел, или нечисть забредала? Одно радует: если и была, то ушла. Не жалуют они день, не их время. Нет, за околицей, за городскими стенами напасть могут, но вокруг-то жизнь бурлит.
Вот, соседка увидала, поздоровалась.
Мальчишки в чехарду играют, того и гляди коленки расшибут.
Но всё же не так что-то, Рош это чувствовал. Потянул руку к двери, опробовал чары: на месте, не сняты. Внимательно оглядел порог и замок – вроде, как и было.
Медленно повернув ключ в замке, рывком распахнул дверь, прикрываясь ей, как щитом. Над пальцами подрагивал, переливаясь, морок заклинания. Но никто не спел убивать колдуна, с дикими воплями бросаться или просто трусливо сбежать. Ловушки тоже в сенях не обнаружилось.
На всякий случай обшарив всё поисковым заклинанием, оставив на потом комнату за закрытой дверью, Рош перевёл дух, развеял морок и втащил сумки в дом. Книги и записи вытащил, оставил пока на кухонном столе, отворил кладовку, развесил пучками ароматные травы, расставил банки с порошками, а остальное убрал в подпол, в холодок. Вернулся на кухню за фолиантами, распахнул дверь в комнату – и остолбенел.
Оборотница смотрела прямо ему в глаза и улыбалась. Судя по беспорядку в одежде и волосах, она только что слезла с полатей. Зевнув, сладко потянулась, одёрнула задравшуюся рубаху на ставшем окончательно заметном животе. Из-за появившейся в теле асимметрии один подол теперь был короче другого.
– Здравствуй, колдун, я тебя жаждалась.
Ирис на всякий случай прикрыла ладонями живот и сделала босыми ногами по полу несколько шагов к окну.
Рош не ответил. Молча зазмеилась нить заклинания и метнулась к оборотнице. Та, взвизгнув, едва успела отскочить. Инстинктивно выпустила клыки и когти, но оборачиваться целиком не стала – тяжело. Но пришлось, чтобы не стать трупом, потому что в этот раз, похоже, колдун собирался исправить свои ошибки.
Скача по комнате, сбивая стулья, она пыталась подобраться к Рошу, но тот держал её на расстоянии, не позволяя проскользнуть к двери или выбраться через окно.
Наконец одним длинным прыжком Ирис удалось настичь Роша, повалить его и цапнуть за запястье. Колдун саданул ей локтем, свободной рукой накрывая заклинанием сети, но Ирис сумела прорвать его и забилась за печь. Вернув человеческий облик, осторожно высунулась и отчаянно замахала руками:
– Да угомонись ты, не убивать пришла. Просто поживу, пока от бремени не разрешусь. Твоего, между прочим. Хочешь, ребёночка оставлю? Может, ты новую породу выведешь.
Обнаглев от такой наглости, колдун промахнулся и в сердцах прошёлся по всему волкодлачному роду. Ирис между тем бочком приблизилась и сказала, что согласна пойти туда, куда он её посылал, но немного позже.
– Убирайся, – хмуро пробормотал Рош.
– Нет, я не уйду: даром тебя искала? Самцом ты пахнешь, колдун, а для нашей сестры запах – первое дело. Да и тяжело с животом, а тут отец есть… Чего смотришь? Раз пришла, то не убивать. Уж не тебя.
Колдун тряхнул головой, затеплив в руках файербол, но запустить не успел: Ирис поднырнула под его руки и впилась поцелуем в губы. Рош оттолкнул её, но оборотница лишь зашла с другого бока, вдохнув его запах. Её волосы щекотали шею.
– Остынь, колдун, никого не трону, никто не узнает. Печень могу и телячью есть, только бы парную. Побалуешь?
Она потёрлась об него, словно кошка, на миг неосторожно подставившись под удар.
Рука с д'амахом не пронзила сердце оборотницы лишь потому, что Рош в последний момент отвёл удар, вспоров бок. Ирис взвизгнула, ощерилась и отскочила. Кровавое пятно быстро расплывалось по рубашке. Ждала, что сейчас колдун добьёт магией, но он не стал.
Вот она, его соискательская работа! О беременности волкодлаков, их поведении, инстинктах в этот период, а так же родах подробно никто ещё не писал. Если принять необходимые меры предосторожности, то Ирис будет безопасна. А он получит новый листочек и прибавку к гонорарам, новых клиентов.
А в Ирис, похоже, много человеческого. Организм шалит, ведёт себя странно…
Оборотница не спускала с него испытующего взгляда. На всякий случай слегка осела на ноги, наполовину обернувшись. Нет, она всё ещё была уверена, что не убьёт – те, кто хотят, убивают сразу и без разговоров, – но терпеть боль и унижения не собиралась. Подумала и решила проучить зарвавшегося колдуна, решившего, что она всего лишь собака.
Тело животного намного расторопнее человеческого, даже ребёнок в утробе доставляет меньше неудобств. Только с оборотами на таком сроке нужно осторожнее быть, отвыкать, потому как каждый на нём сказывается. И сама уже через большую боль проходишь. Но сейчас последний месяц, когда можно.
Зубы Ирис клацнули возле уха Роша, выдрав клок волос. Лапы с острыми когтями впились в плечи, раздирая куртку.
Сбитый с ног колдун смело ухватил оборотницу за пасть, разводя в разные стороны челюсти. Ирис вновь вспорола когтями курту – и оказалась придавленной к полу. Ошеломлённая, она не понимала, как Рош умудрился проделать такой манёвр. Словно догадавшись о её мыслях, колдун усмехнулся:
– Я тренировался.
Помолчав, добавил, отпустив нижнюю челюсть и нажав на болевые точки на морде:
– Цапнешь – договора не будет.
Ирис покорно перестала терзать его пальцы и притихла.
– Слушаешь? Так вот, нечисть, договор наш прост: посмеешь задрать кого-то в городе и окрестностях – убью. И я не шучу. Долг оплачен, а второй раз я не сдурю.
Убрав руки, Рош выпрямился, на всякий случай воздвиг между собой и Ирис колышущуюся одностороннюю преграду-экран (хорошая вещь, но обновлять каждые полчаса нужно) и отошёл к опрокинутому столу. С сожалением посмотрел на разбитый кувшин – хорошо, не тарелки.
Книги валялись на пороге. Вроде, целы. Если нет, то архивариус ему голову оторвёт.
Перевёл взгляд на оборотницу: сидит, пытается извернуться, рану зализать. Порвала, зараза, куртку, оцарапала… Денег нет, а в такой одёже ему лишнего не заплатят. Приглядевшись, понял, что всё ещё хуже – кусок оторвала, подкладка клочьями болтается. Сучья дочь она и есть сучья дочь. И не только, о чём Ирис было сердечно поведано с использованием половины тролльего разговорника.
– В человека обернись. Не обернёшься – считаю подлежащей уничтожению нечистью.
Ирис обернулась. Как есть, неприкрытая (впрочем, оборотни наготы не стыдятся), проковыляла к доступному ей углу печи, сдёрнула рушник с заглушки и перевязала рану. Потом повернулась к Рошу, всем своим видом стремившемуся показать, что он настроен решительно, и кивнула.
– Согласна. Никто и не заподозрит, что наполовину зверь. Ни тебя, ни людишек, ни домашних тварей не трону. Я и человеческую пищу ем. Слушай, – она поморщилась, – а умыться можно?
– Рукомойник видишь. И прикройся чем-нибудь.
– А что, смущаю? – рассмеялась Ирис. – Так ты скажи, колдун, я тебе дам. Мне самой приятно будет, от самца всегда приятно. На живот не смотри, я и с животом ублажу.
– Как в первый раз? – Рош усмехнулся.
– Нет, в этот раз тебе хорошо будет. Или не по нраву мои груди?
– Мне не по нраву волкодлаки. Ты не обольщайся, я на тебя магический ошейник надену и привяжу где-нибудь. Да хоть за печкой.
Оборотница фыркнула, но промолчала. Осторожно смыла с себя кровь, попросила разрешения залезть на полати. Слезла она оттуда уже в потасканной кофте и юбке. Слезла тяжело, шумно дыша и кривясь. Тронула пальцем преграду:
– Трус ты, беременную женщину боишься.
Рош убрал преграду, но на всякий случай руку положил на меч. Но Ирис не собиралась нападать, вместо этого она взяла из угла веник и принялась, что-то мурлыча себе под нос, прибираться. Собрала черепки, подняла стулья, стол, а потом и вовсе изъявила желание взяться за тряпку.
– А что, хозяйки в доме всё равно нет, а я не за даром жить буду. Ты, часом, колдун, не голодный?
Рош растерянно кивнул и, спохватившись, двинулся к оборотнице, чтобы замкнуть на шее хотя бы кольцо подчинения, пока ошейника не достал. А Ирис, будто никогда и не оборачивавшаяся зверем, решительно направилась на кухню, по пути заглянув в кладовку и ледник.
– Небогато, – изрекла она. – Одна картошка да морковь. Как ноги-то ещё не протянул? Деньги дай – куплю чего на рынке.
– Ты никуда не пойдёшь, не выйдешь из этого дома.