Текст книги "Волкодлак (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Ольга Романовская
Волкодлак

Часть 1.
На ловца и зверь бежит

Вслушиваясь в каждый звук, Рош медленно, осторожно пробирался вслед за цепочкой чётких, хорошо отпечатавшихся на подмёрзшем насте следов. Здесь, в тени, низкое зимнее солнце ещё не успело подтопить его, и охотник без труда следовал за своей добычей.

Чуть поскрипывали лыжи, серебрился снег под ногами. На поляне он стал более рыхлым, а палки проваливались в него на целую пядь.

Идти стало тяжелее – но ведь и зверю тоже.

Рош остановился, задумчиво почесал кончик носа. Пальцы тут же прихватило морозцем. Студёно! Отогревая их дыханием, он было потянулся к вороту куртки, но раздумал: лесные обитатели ощущают магию, только по-разному. Нечисть так сразу волшбу, даже остаточную, учует, опасное место обойдёт, поэтому чары маскировать нужно. А зверьё, если неподалёку, всплеск уловит, просто насторожится. И вспугнёт какой-нибудь зайчишка его добычу…

Да и применять магию в таком деле нелепо. Узнают товарищи – засмеют! Ничего, он и без неё прекрасно справится, у них в селе все охотники. Только с тех пор, как Рош из города вернулся, на него косо смотрят. Что маг, что нечисть – одна сатана!

Рош и не собирался здесь задерживаться: приехал, чтобы навестить сестру, престарелую мать проведать, к отцу на могилу сходить. Он, отец то есть, тоже охотником был, не чета, конечно сыну, настоящим, в одиночку на медведя ходил. Во всяком случае, так он рассказывал, сидючи вечерами в корчме за кружкой хмельной бражки. Рош думал, что привирал: медведь – зверь матёрый и опасный.

Погиб отец нелепо, как и многие другие мужики из ближних и дальних мест, – утонул по пьяни. Подробностей Рош не знал, да и кого расспрашивать? Не водяного же. Хоронили без него, что наверняка ещё добавило пищи для пересудов. Только колдун – он не ясновидящий, не телепат, видеть и знать, что в стольких верстах от него происходит, не может. А по осени выбрался на могилку, благо сезон сейчас мёртвый, в услугах его не нуждаются. Вот опосля, когда праздники отгуляют, в воздухе весной повеет, тогда снова просители появятся.

Рош (а по документам – Рошер) не любил скитаться по дорогам, в отличие от своих менее удачливых или склонных к авантюрам коллег, вёл оседлый образ жизни. Практика приносила достаточный доход. Безусловно, ради денег приходилось поездить по окрестным деревням и хуторам, но не далее, чем на пятьдесят вёрст.

Кроме Роша в Караторе колдунов не было, вернее, колдунов его профиля. Маг имелся. Пару раз пересекались, но не конфликтовали. Конкуренцию Рошу составляли проезжие чародеи, пара ведьм и знахарок. Они сбивали цену, переманивали клиентов, но работы всё равно хватало. Своему колдуну всегда доверяют больше, потому как его хотя бы всегда можно найти и поколотить, а пришлый сбежит – и поминай, как звали.

Рош выслеживал лису. Рыжая паршивка повадилась захаживать в курятник, задавила уже двоих несушек. Убедившись, что капканы плутовка обходит и забирается к соседям, пришлось брать старые отцовские лыжи и самострел и отправляться на охоту.

Он был близок к цели – впереди, на искрящийся полянке уже показался пушистый хвост воровки. Пригнувшись, замерев с согнутой передней лапой, она напряжённо всматривалась в одну точку, чуя под снегом мышь-полёвку.

Раз – и лисица резко подпрыгнула, взрывая лапами подтаявший снег. Морда нырнула вслед за ними. Клацнули челюсти.

Выпрямившись, лиса держала в пасти мышь.

Рош снял с плеча самострел и, не отводя взгляда от зверя, прицелился. Непослушные пальцы пришлось немного отогреть дыханием, чтобы вернуть им чувствительность.

Пружина распрямилась, выпуская болт на волю.

Лиса, видимо, услышала его, уловила в зимнем чистом воздухе тонкий свист, дёрнулась, но уйти с траектории полёта не успела. Раненная, заметалась по поляне, пришлось выстрелить ещё раз.

Рош досадовал на себя – испортил шкуру, теперь никому не продашь. Придётся самому освежевать и использовать мех для своих нужд. Звериные сухожилия тоже пригодятся.

Рош поднял палки и подошёл на лыжах к поверженному зверю, опустился перед ним на корточки. Молоденькая, пушистая, вся в крови. Ему даже стало жалко её.

Подхватив за хвост, колдун закинул её за спину. Подумал и решил ещё немного побродить по лесу, проверить, не очнулась ли от спячки какая-нибудь нечисть. Через неделю ему уезжать, не хотелось бы оставлять сестру и мать в опасном соседстве. Судя по рассказам, никого опаснее русалок, в округе не водилось, но из этого вовсе не следовало, что их нет. Абасы не следят, а дань в виде душ собирают исправно. А ещё ближе к весне подбираются к человеческому жилью волкодлаки. И баньши со счетов сбрасывать нельзя.

Тщательно проверяя палкой снег перед собой: местные отлично маскируют капканы и волчьи ямы, не хотелось бы в них угодить, Рош медленно углублялся в снежное царство, внимательно осматривая землю, деревья и кустарники.

Лес выглядел девственным. Ни следа магии, ни намёка на присутствие нечисти. Отпечатки сплошь звериные.

Его внимание привлекла странная куча возле припорошённого снегом пенька. Она могла оказаться и ворохом прошлогодней листвы, и сухим валежником, и входом в берлогу. Но что-то с ней было не так, что-то, что заставило колдуна нахмуриться.

Воткнув палки в снег, Рош отстегнул крепления лыж и инстинктивно нащупал на шее кожаный шнурок. Подумал и дёрнул за него, вытащив простенький плоский камушек с чёрной точкой в середине. Он походил на глаз какого-то зверя.

Что-то сдерживало его, мешало подойти. То ли страх, то ли неясное предчувствие. Будь Рош новоиспечённым выпускником Академии, не обратил бы внимания, но опыт приучил его доверять интуиции. Всё свидетельствовало о том, что лес не так безопасен и тих, каким кажется. Оставалось понять, в нечисти ли дело, или здесь притаился кто-то серьёзнее. Возможно, эта куча прикрывала логово волкодлака, а, возможно, скрывала коридор перемещений. О последних много рассказывали в Академии, но ни одного Рош вживую не видел. Вещь опасная, непредсказуемая, а потому вожделенная для многих магов, особенно некромантов, жаждавших найти новые источники силы.

На всякий случай заготовив в ладонях заклинание, окутавшее пальцы приятным жаром, Рош подкрался к куче, но сделать ничего не успел, услышав душераздирающий крик. Сначала один, потом второй. Судя по голосам и направлению, откуда они доносились, это были лесорубы. Но что могло так напугать этих сильных мужиков?

Рош поспешно, позабыв об осторожности, снова надел лыжи и поспешил в ту сторону. Идти было тяжело, особенно без проторенной лыжни, пару раз полозья целиком проваливались под снег, предательски скрывавший пустоты.

Больше не кричали, и это пугало. Не обойдётся сегодня без магии.

Вскоре Рош наткнулся на брошенные топоры. Дровосеки даже не воткнули их в поваленные деревья. Видимо, они обтёсывали свежеповаленную сосну, когда кто-то или что-то их напугало.

Неподалёку от лесоповала обнаружились сани…с перегрызенными постромками. Разодранный в клочья хомут и покрасневший снег свидетельствовали о том, что мужики лишились средства передвижения.

Волки? Волкодлаки? Верлиока? А, может, кто и похуже.

Нахмурившись, Рош пустил по лесу поисковый маячок. Сначала по периметру вырубки – ничего, ни единой живой и неживой души. Тогда колдун расширил круг поисков и добился успеха: маячок засёк движение. Быстрое, стремительное. И, чуть в стороне, ещё одно, парное, более медленное.

К сожалению, маячок не передавал картинки, так что разбираться придётся самому. Одно Рош знал точно: те двое, медленные, – лесорубы, а быстрое – преследующая их нечисть. Волки охотятся стаями, да и не выйдут деревенские мужики на промысел без самострелов и факелов из смолёной пакли, так что отпор зверью дать сумеют. И вопить заполошными бабами не станут.

Рош засомневался: стоит ли углубляться в лес, не зная, какая опасность его там поджидает. Безусловно, маги должны помогать людям, но кодекс не обязывал бросаться с головой в неизвестность.

Повторно, на этот раз внимательнее, осмотрев окровавленный снег возле саней, Рош наткнулся на следы. Волкодлак, истинный оборотень, а то и демоны. Лесорубов, конечно, не спасти, а вот убить эту тварь можно попытаться. Сытая, она менее подвижна, обладает замедленной реакцией.

Порывшись в перекидной суме, Рош извлёк небольшой флакончик, открыл его, высыпал на ладонь немного белой пудры и щедро осыпал ей всего себя. Порошок уничтожал любой запах, лишал зверя и нечисть одного из их преимуществ – обоняния. Оставались зрение и слух. С первым тоже можно было бороться, поставив зеркальный экран. Правда, действовал он лишь на расстоянии, вблизи становясь прозрачным. На его установку Рош потратил пару минут, зато обезопасил себя.

К сожалению, справиться со слухом оборотня ничего не могло, приходилось полагаться на удачу и на всякий случай заходить с подветренной стороны.

Поисковый импульс, не останавливаясь, метался по лесу.

Как и предполагал Рош, уйти лесорубы не успели. Он наткнулся на развороченный труп буквально через дюжину саженей. Разорвали горло, вырвали печень, обглодали мясо с половины правого бока. До костей. Сами кости тоже разгрызены.

Следующие два лежали рядом, уже со свёрнутыми шеями. Их повалили, впиваясь острыми когтями в плоть (судя по состоянию тулупов, такие когти с успехом заменяли любые ножи), а потом сломали позвоночник. Одним рывком. Волкодлак желал сохранить общую целостность тела, не рвал, а ломал.

Рош нахмурился: так делают, если хотят заготовить пищу в прок. Или где-то неподалёку есть слабая особь или детёныш, которые сами не в состоянии добывать корм.

Люди – не основная пища волкодлаков, обычно они довольствуются зверьми или и вовсе, находясь в человеческом образе, едят растительную пищу. Неплохо готовят, разбираются в травах и охотничьих премудростях, посему ставить капканы на них бесполезно. Интерес к человечине проявляют во время бескормицы, но печенью при случае не побрезгуют, она у них считается деликатесом. Что примечательно – детей обычно не трогают. Видимо, они слишком костлявы для них. Или собственных детёнышей напоминают. Колдун вспомнил случай, когда осоловелый от устроенной на него облавы волкодлак вырезал всю семью, пощадив только трёхлетнюю девочку. Бедняжку нашли плачущей на полатях – единственном месте в избе, не залитом кровью и не испачканном ошмётками внутренностей. К слову, лесоруба волкодлак выел аккуратно, что наводило на определённые мысли – убивал ради еды.

Рош приготовился обороняться, не зная, с какой стороны ждать нападения. Волкодлак обязательно вернётся за добычей, да и трупы ещё свежие, не успели остыть на студёном воздухе.

Пальцы нервно подрагивали, сжавшись на спусковом крючке арбалета.

Знал бы, прихватил серебряный болт, который вот уже два года постоянно таскал с собой, а теперь вот не взял. Зато нож гномьей ковки с червлёными, чуть заметно светящимися рунами поможет. Его делали по заказу, Рош выложил за него баснословную сумму, даже меч столько не стоил, даром что в храме освещённый, зато пробивал любую шкуру, ядом чар и нитей серебра впиваясь в тело нечисти. А если вдогонку ещё заклинанием угостить…

Рош со вздохом подумал, что неплохо было бы посетить оружейника. Сколько можно таскаться с мечом, приобретённым на последнем курсе Академии? Но он каждый раз жалел денег – зачем, если клинок без зазубрин, и на нём божья благодать? Упырьи головы рубил исправно.

Время, казалось, превратилось в струну, звенящую, тонкую, растянувшуюся до бесконечности. Волкодлак не спешил показываться. Не находил его и поисковый маячок, без устали сновавший вокруг.

Холод делал своё дело – пальцы начинали подрагивать, терять чувствительность. Пришлось убрать самострел и немного похлопать ногами и руками.

Что ж, так даже лучше. К охоте на волкодлака нужно подготовиться, найти помощников. До этого Рошу не доводилось загонять столь крупного и серьёзного зверя.

В последний раз оглядевшись, колдун повернулся спиной к трупам, решив вернуться в село. Только погоня за волкодлаком завела его в чащу, дезориентировав в пространстве, поэтому пришлось возвращаться по собственным следам.

Шкуру лисы он успел обронить и тоже планировал найти, подобрать по дороге – чем иначе докажет, что на что-то годен? Волшба среди сельчан не ценилась, а вот за неудачную охоту засмеют. Наверняка все соседи спросят, где рыжая плутовка, и, не увидев заветной шкурки, поспешать ославить его как лодыря и белоручку.

Труп лесоруба лежал на прежнем месте. Рош не стал его трогать, чтобы не оставлять запаха. Волкодлак непременно наведается в гости к тому, кто перебежал ему дорогу, а навлекать беду на мать и сестру он не хотел.

Колдун смолчал о происшествии: опечалившиеся селяне не преминут вздёрнуть, а то и сжечь его как сообщника нечисти. Был, видел – так почто тварь окаянную не изловил? И слушать не станут, навалятся гурьбой – тут и магия не спасёт. Вместо этого он начал прикидывать, какую ловушку приготовить для волкодлака.

Тот подозрительный бугорок, скорее всего, место лёжки. Жить в норе они не станут, потому как наполовину люди. Но местные лес знают, появись какая заимка, сразу заметили. Хотя бы от травницы или тех же лесорубов. Да и девчонки по ягоду далеко забираются. Значит, либо пришлый, либо живёт среди людей.

Эх, знать бы, каков он в человеческом обличии, мужчина или женщина!

Нужно будет расспросить сельчан, нет ли кого подозрительного, кто знака божьего не выносит, храм обходит, по ночам гуляет. Но Рош сомневался, чтобы волкодлака не вычислили: шила долго в мешке не утаишь.

Расспросы ничего не дали, только привлекли к колдуну косые взгляды. Пришлось переменить тему разговора и заказать ещё выпивки. Не помогло – едва по селу разнёсся слух о трагическом конце лесорубов (случилось это на следующее утро, когда миновали все сроки возвращения беспутных мужей-пьяниц), как вспомнили, какие разговоры вёл давеча в корчме Рош. К нему тут же явилась делегация хмурых сельчан, потребовала немедленно изловить злобливую тварь.

Рош слышал, как за спинами шептались: 'А не он ли? Пока не приехал, никто не помирал. Сжечь его – и вся недолга'. Спасло лишь то, что родился в селе и на глазах у всех к серебру без боязни прикоснулся: ради проверки колдуна принесли чашу из церкви.

Порог храма тоже переступить пришлось. Сельчане очень огорчились, когда на Роша не подействовали ни место намоленное, ни святая вода, ни благословение священника.

Разумеется, помогать колдуну в поимке волкодлака никто не собирался, зато обещали заплатить. Удалось уговорить только опытных охотников с ловушками помочь – как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Решив с утра внимательно осмотреть лес и попытаться отыскать логово, заодно указать, где западни расставить, Рош начал перебирать в памяти способы убиения волкодлаков. Непременно тремя ударами: серебром, мечом и магией. По одному смертельному удару для каждого обличия, а последний – чтобы наверняка умер. Наносят их, соответственно, в сердце, шею и голову. Последнюю непременно отрубают и сжигают отдельно от трупа.

Роша терзали сомнения, мучило, куда мог за считанные минуты подеваться волкодлак. Поисковое заклинание не нашло его – а ведь оно реагирует на любых живых и мёртвых существ в двух верстах от мага. Или волкодлак всё же почуял его первым, бросил своих жертв и скрылся бегством? Так или иначе, за телами он не возвращался, и их благополучно похоронили.

Не в силах заснуть, он посредине ночи вышел подышать свежим воздухом.

Ночь была облачная, тёмная.

Где-то тонко подвывала собака. Долго, протяжно. Раз воет, то волкодлак по селу не бродит – животные такое сразу чуют.

Накинув на плечи куртку, Рош вышел за калитку. Остановился у забора, прислушиваясь. Потом направился в сторону околицы. Только сейчас ему пришла в голову мысль, что неплохо бы окружить село защитным контуром, чтобы волкодлак не убивал людей в постелях. Сон всё равно не шёл, а так хоть займётся делом.

Нахмурившись, Рош прикоснулся к земле, прикидывая, хватит ли у него сил на такую объёмную работу, когда чья-то рука неожиданно зажала ему рот, а другая приложила к носу платок, пропитанный дурманом. Колдун сумел вырваться, но не успел сделать и пары шагов, как упал, сбитый с ног мощнейшим ударом. На этот раз неизвестный не церемонился и оглушил его.

Рош не знал, сколько прошло времени до того, как он очнулся. Возвращение сознания встретило его болью во всём теле, особенно в затылке. Кажется, на нём запеклась кровь – вполне возможно, при такой силе удара. И скоро она будет не только там…

Колдуна волокли, как мешок, головой вниз, не заботясь об его удобстве и целостности костей. Волокли довольно быстро, поэтому болтавшаяся из стороны в сторону голова то и дело ударялась о землю и кочки. При встрече с корягой Рош не удержал тихого стона и попытался извернуться, чтобы наказать существо, посмевшее столь пренебрежительно отнестись к нему. и почувствовал, как нагрелся амулет на груди, чуть ли не прожигая рубашку.

Нечисть! Но как, он ведь не почувствовал её приближения…

Почему сразу не убила? Или побоялась в селе? В любом случае, она совершила ошибку.

Но, как вскоре выяснилось, ошибку совершил Рош, не захватив с собой никакого оружия.

Нет, пульсар вышел отлично, он даже попал, что немудрено при столь близкой цели. К слову, цель оказалась выносливой, живучей, даром что на вид хилая. Только она не умерла, даже не забилась в конвульсиях на снегу, а, резко, по-собачьи, взвизгнув, предостерегающе зарычала, обернувшись к обидчику. И тут Рош понял, к кому он попал. Перед ним был волкодлак, волкодлак-женщина в человеческом обличии. А он-то со спины принял её за мужчину!

Пахло палёным. Судя по горящим зелёным глазам оборотницы, спускать обидчику свою рану она не собиралась.

– Очнулся, колдун! – словно змея яд, выплюнула она. – Ненадолго.

Роша мутило от путешествия волоком по бездорожью, к тому же мешали связанные ноги. Пока он возился с верёвками, волкодлак пропал из поля его зрения, чтобы, по закону подлости, оказаться у него за спиной.

Даже особи женского пола обладали чрезвычайной силой. Рош в полной мере вкусил все её прелести. Его горло будто сдавили железным обручем, всё сжимая и сжимая его, пока не стало невозможно дышать.

Пара заклинаний ушла в никуда, не причинив, похоже, особого вреда.

Оборотница подняла свою жертву за горло, с удовольствием наблюдая за тем, как Рош сопротивляется и трепыхается, затем швырнула его оземь, придавив коленом.

– Станешь колдовать, колдун, освежёвывать буду долго. Начну с пальцев.

Раз – и хруст возвестил о том, что правая рука непригодна для манипуляций.

Два – и оборотница сломала её во втором месте, вызвав в свой адрес бурю проклятий.

– Ты бы радовался, колдун, что боль чувствуешь. Раз чувствуешь, то живой.

Рош ответил пожеланием в духе троллей и кое-как перекатился на бок.

Левая рука, конечно, меньше пригодна для волшбы, но если хочешь жить, то и не такое сделаешь. Да и ранен волкодлак, серьёзно ранен, раз перекинуться не может, уже менее поворотлив. Зато ярость ему сил прибавляет. Подбитый зверь опаснее здорового.

Пальцы заволокло лёгкой сиреневой дымкой. Вовремя заметив её, оборотница увернулась, отскочив аршина на четыре вбок. Воспользовавшись ситуацией, Рош со стоном поднялся на ноги, надеясь успеть окружить себя хоть какой-то защитой. Не успел – вокруг горла обернулась петля.

Захрипев, колдун упал на колени, здоровой рукой пытаясь избавиться от удавки. Подоспевшая оборотница, ловко наматывавшая на локоть свободный конец верёвки, ударила его в грудь, на этот раз когтистой лапой. Не удержав равновесия, Рош повалился на спину.

Ухмыльнувшись, оборотница тут же затянула верёвку до предела.

Мир перед глазами померк, лишившись красок, запахов, звуков и ощущений.

Рош пришёл в себя на столе. Он был сделан из неотёсанных досок, и занозы больно впивались в кожу. Оборотница полностью раздела его и распяла, привязав руки и ноги к ножкам стола. Не было ни малейшей возможности пошевелиться.

Скосив глаза, Рош заметил пару пунцовых синяков, вкупе с органами чувств свидетельствовавшими о том, что после вторичной потери сознания, его пару раз крепко приложили. Думается, в отместку за пульсар.

Правая рука адски болела. Рош мечтал, чтобы она онемела. Да и шея налилась огнём -поневоле старался лишний раз не вздохнуть, не глотнуть.

Колдун повернул голову и увидел оборотницу. Она сидела боком к ниму, шипя, накладывая повязку с мазью на место ранения. На вид – молодая женщина, симпатичная даже. Рош мысленно усмехнулся: несимпатичные не выживают, никого к себе не заманят.

Что-то в ней показалось знакомым, будто видел уже. Но не из села, это точно.

– Что, вспомнить пытаешься? – почувствовав его взгляд, оборотница обернулась. – Вот и проверим, хороша ли у колдунов память.

Значит, не показалось, и он её когда-то видел. Но вспомнить всё равно не мог.

– Убил кого-то из твоего выводка, выкурил с насиженных мест?

– Нет, колдун, – оборотница широко улыбнулась, демонстрируя зубы – на первый взгляд, такие же, как у людей, но только на первый, если внимательно не изучать их форму и строение. Улыбнулась и облизнула губы, медленно, нагло глядя ему в глаза. – Если бы ты это сделал, от тебя не осталось даже костей. Ты, к слову, на первый взгляд ничего, мясо должно быть сочным. Но особо надеюсь на печень – сколько ты пил при жизни?

– Умирать я что-то не собирался, – сквозь зубы пробормотал Рош, пытаясь хотя бы ослабить путы. Увы, магия была бесполезна: он банально не мог ей воспользоваться. Разумеется, будь он рангом повыше, то…

– Смелый, огрызаешься, – на этот раз улыбка оборотницы не казалась усмешкой, напомнив те, которыми девушки одаривали парней. – Побрякушки твои – амулетики – я сняла, чтобы не мешали. И выбросила – ни к чему уже. Напрасно, ох, напрасно, колдун, ты на мой след вышел, дорогу мне перешёл! А так, глядишь, выпил бы в 'Зелёной лощине' настоящего пива, а не того, что хозяин велит наливать.

'Зелёная лощина'… Что-то смутно знакомое. Так эта корчма в соседнем селении, та, что на дороге. Значит, оборотница работала там подавальщицей.

– Ты меня в Пятинежье притащила? – глухо спросил он, пытаясь выиграть время. Но многострадальная голова никак не желала думать, отзываясь тупой болью в затылке и темени.

Оборотница промолчала и, как есть, в одних исподних штанах, подошла к нему, пристально скользнув взглядом по телу. То, на чём она его задержала, навевало мысли о волкодлачьих деликатесах.

Наклонившись, оборотница принюхалась и снова облизнулась:

– Да, ты определённо вкусный. Начну, пожалуй, с внутренностей, остальное освежую, вымою и оставлю на потом в подполе. Извини, колдун, но выедать нужно живого. Ты уж потерпи: хотелось бы сердца, быстро отмучился, а так покричишь немного. Но ничего, за полчасика точно душу богу отдашь.

Оборотница провела ногтем по животу Роша, заставив того невольно вздрогнуть. За первым на его кожу опустился второй палец, а затем и вся ладонь. Очертив ногтями дугу вокруг пупка, оборотница слегка помяла ему живот, тщательно ощупывая, а потом погладила.

– А ты по мужской части как? Судя по тому, что здесь, – её рука плавно скользнула вниз, сжав основание предмета своего интереса, – нормально. Или внешность обманчива?

– Ты, кажется, хотела есть? Так ешь, нечего глумиться!

– Нравишься ты мне, колдун, пахнешь хорошо. Ты ж учёный, сам ведь знаешь, что у волкодлаков раз в год бывает, – не выпуская из руки добычу, оборотница наклонилась и языком лизнула кожу Роша, пробуя на вкус. – Повезло тебе, колдун, мне как раз мужик нужен. Так что выбирай: либо будешь подыхать с выпотрошенными внутренностями, либо посодействуешь увеличению нашего поголовья. Меня, кстати, можешь называть Ирис.

Потрясённый таким оборотом дела Рош молчал. Это ж надо – попасть к оборотнице во время течки! В такие периоды их желание возрастает до немыслимых размеров, но одновременно они становятся уязвимее. Если она развяжет его, то посредине прелюдии к любовной игре он сможет убить её.

– Что, боишься, что удовлетворить меня не сумеешь? Ты не робей, соглашайся – жизнь дороже твоих принципов.

Ирис легко запрыгнула на стол, попутно обругав колдуна за нанесённое ранение, оседлала его и, по-кошачьи мурлыча, начала разминать ему шею, плечи, грудь, постепенно спускаясь всё ниже. Лёгкие прикосновения чередовались с нажимом, шлепками и пощипыванием. Слегка приподняла его тело, засунув ладони под поясницу, занялась ягодицами.

– Послушай ты, нечисть, я не собираюсь с тобой спать! – решительно заявил Рош.

Оборотница проигнорировала его гневное высказывание и легла на него, скользнув губами по щеке. Лизнула, наслаждаясь его брезгливостью, недовольной гримасой и попытками увернуться, затем решительно взяла в ладони лицо и впилась в губы. Рош плотно сжал их, но Ирис прикусила ему нижнюю губу, хитростью заставив разжать рот.

Оборотница наслаждалась. И не только волнами возбуждения, прокатывавшимися по её телу, но и насильственным преодолением сопротивления колдуна. Он такой беспомощный сейчас, целиком и полностью в её власти, как и она, мучимый болью, но свою боль она уже не ощущала, отдавшись желанию.

Нет, притащив его сюда, Ирис собиралась его убить, просто не стала загрызать в опасной близости от села. Она была зла на колдуна, столь невовремя вернувшегося в родные края.

Оборотница ещё две недели назад, подавая обед в корчме, почувствовала опасность, исходившую от него. Подозрения перешли в убеждённость при виде кожаных ремешков на шее и потрёпанной сумки, пропахшей травами и зельями. Несмотря на нарастающую тревогу и глухую злобу, которую она подсознательно испытывала ко всем магам, Ирис вела себя, как обычно, даже улыбнулась, но деньги забрала только после того, как он ушёл: не желала, чтобы колдун заметил, как она держит серебряные монеты.

Наливала и разносила тогда пиво, а сама посматривала на колдуна, запоминая черты лица. И ничего, никак тогда тело не отреагировало, а теперь, когда пришли дни, которых она всегда опасалась, взглянула иначе. Но дома, а не на околице, где оборотница с удовольствием избила его. Нет, не ломая кости, просто отпинала бока ногами за то, что доставил столько неприятностей. Потом, прислушавшись к внутреннему голосу, поволокла не к лесу, а домой. Там дела вершить сподручнее и есть приятнее, пока всё парное.

По дороге, правда, передумала, решив просто убить. Человечины больше не хотелось (случались иногда приступы, когда до дрожи в лапах была нужна, а спасающий отвар не приготовить), да и съеденной печени хватит на целый год. Она, печень, вопреки всеобщему мнению, не лакомство, а источник жизненных сил, столь необходимых перед вынашиванием и рождением малыша.

Ирис поняла, что хочет его, вовсе не тогда, как раздела. Тогда она всё ещё жаждала крови и решила помучить его перед тем, как заколоть. Подвывая от боли, проклиная колдуна, его родню и учителей, с трудом разделась сама, стараясь не бередить без нужды рану, достала купленную в своё время ещё в другом конце страны за баснословные деньги мазь. Её эльфы готовили, а они в целительстве толк знали. Жглась хуже божьего благословения, зато заживало всё, как на собаке. С учётом особенностей организма Ирис – так и вовсе быстро.

Закончила, притупила боль, обернулась к распятому на столе колдуну, но не пошла за ножом на кухню, а ещё раз оглядела его. И кольнуло, начало шептать: а почему не с ним?

А от этого ещё так пахло… Партнёров Ирис всегда выбирала по запаху.

Он доставит ей наслаждение, станет отличным отцом для ребёнка, гораздо лучшим, чем кто-то из деревенских. А потом она убьёт его. Быстро.

– Что, другие женщины нравятся? Или не воспринимаешь меня как женщину? Успокойся, колдун, расслабься. Как зовут-то?

– Не всё ли равно?

– Я же тебе назвала своё имя. Ну как, будешь сам или с моей помощью? Ты скажи, если захочешь, развяжу.

Воркуя, не сводя с него расширившихся зрачков, Ирис нежно поглаживала Роша от головы до пальцев ног, не забывая время от времени наклоняться и целовать его. Но не в губы – пока ещё рано, хватит того первого поцелуя. Она не торопилась, зная, что добиться нужного состояния будет нелегко.

Обратив внимание на его передёрнутое судорогой лицо, оборотница наклонилась, частично перекинувшись, зубами рванула верёвку. Рош удивлённо взглянул на неё.

– Не хочу, чтобы ты отвлекался. Всё равно ни чаровать ею, ни ударить не сможешь.

Уложив сломанную руку вдоль тела мага, Ирис вернулась к прерванному занятию. Сама она готова была прямо сейчас предаться приятной забаве, но колдун всё ещё был напряжён, хотя с освобождением руки дело постепенно пошло на лад. Нет, Рош по-прежнему не испытывал ни малейшего желания сближаться с оборотницой, но, поразмыслив, пришёл к выводу, что лучше уступить ей. Да и она знала толк в соблазнении, мягко массируя ему грудь, пробегала пальцами по рёбрам.

Видя, что колдун уже не вздрагивает, смирился, даже с обречённым вздохом дав своё согласие на использование в корыстных целях, Ирис полностью разделась, на время оставила его в одиночестве и зашлёпала босыми ногами на кухню. Достала с полки неприметный бутылёк, плеснула в кружку воды и отсчитала сорок капель. Вернулась обратно и, приподняв голову Роша, велела:

– Пей – поможет.

Поморщившись, колдун отказался. Он чувствовал себя раздавленным и униженным.

– Это от боли, дурачок, – рассмеялась Ирис.– Для этого тоже могу принести, но не знала, что у колдунов там всё так быстро умирает. Упрямый же ты!

Решив, что хуже уже не будет (куда уж хуже, если потом всю жизнь позор скрывать будешь), Рош всё же проглотил странную жидкость. Она действительно мягкой периной укутала покалеченное тело, на время отогнав терзающие плоть челюсти боли. Теперь он смог в полной мере оценить умения оборотницы. И не только умения, но и тело. А Ирис специально то и дело касалась его грудью, полной, округлой, открыто демонстрировала желание. Не хочет как колдун – захочет как мужчина. Против природы не пойдёшь, особенно если помочь.

Наконец её руки скользнули вниз, сначала едва касаясь, а потом уже сжимая. Ладонь вольготно устроилась на новом месте, то убыстряя движения, то замирая, то скользя, то гладя, то сдавливая, то поглаживая подушечками пальцев.

Как ни был Рош преисполнен решимости и убеждения, что не станет потворствовать усладам волкодлака, но не помогли ни самовнушения, ни молитвы. Он сдался, прикрыл глаза, а тело отвечало на участившиеся ласки.

Нет, Ирис по-прежнему не казалась ему привлекательной, просто кровь прилила к чреслам, и бороться с этим было бесполезно.

Видя, что ласк уже достаточно, и лучше без зелий не сделает, оборотница с наслаждением отдалась бившему через край желанию. С каждой минутой ей хотелось всё больше и больше, и она не церемонилась и брала, постанывая, впиваясь ногтями в бока и живот временного любовника, который уже жалел о том, что не умер.