Текст книги "Бокал эльфийского (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)
Эжен улыбнулся и устроился, как устроился. Лара вздохнула и, подумав, придвинулась к магу: одеяло тоненькое, хотя бы не замёрзнет.
– Спите, завтра предстоит трудный день, – Эжен погасил свет и неуверенно устроил руку поверх одеяла, на боку госпожи Даш.
– Угу, – сонно пробормотала Лара, даже не заметив фамильярности.
Парочка за стеной продолжала шуметь, всем и каждому сообщая, чем именно они занимаются. Эжен с завистью прислушивался, впервые задумавшись о том, как давно жил один. Рядом мирно посапывала госпожа Даш. Разноцветные пряди падали ему на плечо. Поправив одеяло, так, чтобы Ларе было тепло, Эжен прикрыл глаза и представил Айрин. Как и прежде, её образ вызывал тоску, только теперь к ней примешивалась обида. Магу мнилось, будто супруга обманула его, предала, и Эжен решил обязательно найти Айрин. Но сначала Лара, маг не успокоится, пока не уверится, что с ней всё хорошо.
Убедившись, что госпожа Даш заснула, маг обнял её, согревая, и прислушался к биению сердца. Такое ровное, спокойное... Лара заёрзала и неосознанно, устраиваясь удобнее, закинула согнутую в колене ногу на бедро Эжену. Тот осторожно её убрал: иначе не заснёт, начнёт думать о сладких утехах.
* * *
Госпожа Даш клевала носом: Эжен разбудил рано и попросил поторопиться. Безвкусный завтрак Лара проглотила, не глядя, и покорно вышла вслед за молчаливой компанией в утренний туман. Впереди шагал Ланни, замыкал группу Эжен. Маг пустил по улице заклинание, чтобы прохожий или патруль не стал неприятным сюрпризом.
Ещё в борделе Эжен сообщил, что в игры с 'Глазом неба' они вмешиваться не станут, Ланни надо, пусть и обкрадывает университет. Оборотень скис, понурился, робко напомнил о давнем соглашении, но маг оставался непреклонен.
– Хорошо, – буркнул Ланни, – я понимаю, моя жизнь никого не интересует.
– Каждого прежде всего волнует своя собственная, – заметил Эжен, бросив упреждающий взгляд на Лару: молчите и не возражайте. Но та и не собиралась, даже не вслушивалась.
– То-то вы о девушке печётесь, – многозначительно улыбнулся оборотень. – Конечно, своя же жизнь!
Маг нахмурился, но одёргивать не стал.
Валина и Ланни переглянулись и согласно кивнули. На этом обсуждение и закончилось.
Пока Лара спала, оборотень переговорил с главой местных контрабандистов и достать два места на корабле, отплывавшем в Лостру. Плыть напрямую в Оронг посчитали опасным: лэрд Валлен наверняка велел тщательно досматривать все суда. Путешествовать предстояло в трюме, зато корабль отплывал утром. Немного жаль уплаченных хозяйке денег, но в сложившихся обстоятельствах не до капризов. Когда взяли на борт, тогда и взяли. Это обычные пассажиры выбирают время и день отплытия, а беглецам приходится надеяться только на удачу.
Бредя сквозь туман, студёный, напоминавший об истинном времени года, Лара мучилась от нехорошего предчувствия. Она не верила, будто всё так легко закончится. Пусть письмо королевы больше не жгло руки, а перекочевало к Эжену, но спокойнее на душе не стало. На всякий случай, Лара разминала пальцы: вдруг придётся колдовать? Толку от неё мало, как от любого мага схожего профиля, но всё же лучше, чем ничего.
Посматривая на Ланни, госпожа Даш гадала, как тот завёл столь нужные знакомства. Если вот так, просто, оборотень добыл место в трюме, да ещё без денег, во всяком случае, Эжен заверял, будто ничего не платил, то это наводило на определённые мысли. Они сводились к одному: Ланни темнил. Либо он не просто вышибала, либо происходящее – дело рук Сафира. В том, что князь обладал влиянием даже в Эдессе, госпожа Даш убедилась, а тут ещё всплыла история с 'Глазом неба'. Вот ведь напасть, будто без неё проблем мало! Самое простое – не вмешиваться, но не обернётся ли равнодушие чем-то страшным? Сила Морены ни в коем случае не должна попасть в ничьи руки: слишком большой соблазн, даже честный и добрый человек не устоит.
– Эжен, – Лара задержалась, поджидая мага, – меня кое-что тревожит...
Тот кивнул, предупредил остальных, и вслед за госпожой Даш отошёл к стене ближайшего дома. В нос сразу ударила вонь сточных вод, зашуршал мусор под ногами.
– Да, у нас чище, – наморщившись, пробормотал Эжен. – Наверняка эпидемии частенько случаются. Так что случилось, Лара?
– Ланни, ему точно можно доверять? – шёпотом спросила Лара. – Просто как-то всё легко. Ирадий опять-таки пропал, хотя наверняка знает о письме.
– Точно не поручусь, но на первый взгляд можно. Он не отводит глаз при разговоре, не получит никакой выгоды от нашего ареста. Единственное, – Эжен в очередной раз отправил бродить по улицам поисковые чары, – Сафир и враньё о реликвии рода. Я полагаю, дело в неком долге, возможно, кровном. Увы, оборотни высоко ставят подобные вещи.
– Вот и мне пришло в голову то же самое, – вздохнула Лара, зябко передёрнув плечами. – Ловушка чудится.
– Тогда пойдём в порт другим путём. Заодно и узнаем, оправданы ли ваши подозрения.
Лара кивнула. Она не ожидала, что Эжен примет её неясные предчувствия всерьёз, не посмеётся, назвав пустой женской мнительностью.
– Только как же они? – госпожа Даш покосилась на туман, в котором на ближайшем перекрёстке поджидали оборотень и дриада.
– Иллюзия, – подмигнул маг. – Как-никак, моя специализация. Могу даже голосовую сотворить. Ну-ка замрите.
Лара послушно застыла, позволив Эжену снять с себя магические мерки. Делал он это немного не так, как Ирадий: будто пёрышком по телу водил. Маг работал споро, и уже через пару минут госпожа Даш с восхищением взирала на своего двойника. Второй Эжен вышел ещё быстрее, безо всяких замеров и корректировок. Видимо, маг в своё время навострился в копировании собственной особы. Немного поколдовав над мелкими деталями, Эжен спросил, оживлять ли иллюзии. Лара задумалась и кивнула. Оставалась ещё одна проблема – запах. Эжен предложил решить её бальным путём – поделиться с двойниками частью одежды.
– А кровь, тепло кожи? – скептически спросила Лара, неохотно расставаясь с накидкой. – Ланни вмиг поймёт.
– Увы! – развёл руками Эжен, надевая на двойника куртку. – На такое способна только Морена.
Щелчок пальцев – и иллюзии ожили, заморгали, захлопали ресницами. Вложив в свои творения необходимые инструкции, маг отправил их догонять спутников, а сам увлёк Лару в перпендикулярный переулок. Чтобы та не дрожала от сырости, обнял. Госпожа Даш не возражала, с готовностью прижавшись к человеку, о существовании которого не подозревала ещё месяц назад.
Несмотря на то, что Эжен никогда прежде не бывал в Эдессе, он неплохо ориентировался. Видимо, так же, как в своё время Лара: полагаясь на логику. К порту шли в полном молчании, стараясь не попадаться на глаза 'жаворонкам', катившим по узким улочкам бочки, развозившим воду и молоко.
'Ночные бабочки' упорхнули из подворотен, их место постепенно занимали торговки и хозяйки, спешившие на рынок. Позёвывая, разносили почту мальчишки; звонкий звук бича разрывал туман, из которого, порой совершенно неожиданно, выныривала подвода.
Внезапно Эжен замер, толкнул Лару за свалку домашней рухляди и пригнул голову, чтобы не высовывалась. Госпожа Даш сразу поняла: поисковое заклинание обнаружило кого-то опасного, и верно, утреннюю тишину вскоре разорвал стук подбитых железными гвоздями сапог.
Затаив дыхание, Лара следила за солдатами сквозь дыру в сиденье колченогого стула и молилась, чтобы они прошли мимо. Кого искала дюжина вооружённых аркебузами людей во главе с капитаном и человеком в сером, госпожа Даш знала, оставалось только понять, навёл ли их Ланни, или это смекалка лэрда Валлена.
Эжен надавил на затылок Лары, понуждая пригнуться ещё ниже. Приложив палец к губам, маг покачал головой: даже не думайте выходить! Госпожа Даш не возражала. Сердце прыгало где-то в горле, под ложечкой сосало от страха.
Туман постепенно рассеивался, намекая, вскоре улицы перестанут быть относительно безопасными. Город наполнялся жизнью, грозившей обернуться для двоих спрятавшихся за старой мебелью людей тюремным заключением, а то и смертью.
До обострившегося слуха донёсся визг Валлины, громкие крики: 'Держи их! Сеть готовь!'. Значит, солдаты пришли именно по душу беглецов. И верно, через пару минут мимо свалки протащили связанного, успевшего перекинуться в волка Ланни, сквернословящую дриаду и молчаливые иллюзии. Эжен поколдовал на славу: конвоиры сумели даже защёлкнуть арестантские браслеты на запястьях.
– Вот и ответ, – мрачно прошептал маг. – Нас ждали. Вам бы прорицанием заниматься!
Лара вздохнула и осторожно поменяла положение тела: спина затекла. В отличие от Эжена, она не пришла к одному-единственному выводу. Безусловно, Ланни мог играть на публику, но уж больно туго его спеленали, а глаза горели неподдельной злобой.
– А вдруг это хозяйка борделя? – предположила Лара.
Маг пожал плечами. Могла. Такие частенько становятся осведомителями Тайной канцелярии.
– И как же мы теперь? – вздохнула госпожа Даш. – Выторгуем свободу в обмен на письмо?
– Этого лэрд и ждёт, – возразил Эжен. – Нет, Лара, нужно скорее отсюда уехать. Город старый, наверняка в нём полно порталов. В конце концов, у меня кристалл есть, воспользуемся. И никаких торгов!
Лара послушно кивнула, хотя и подумала, Ирадий бы не помешал. Он ещё та сволочь, но вытащил бы.
Глава 25.
– Иллюзия! – лэрд в ярости ударил кулаком по столу.
Галеот раздражённо глянул на бесновавшегося Леонарда и потребовал либо угомониться, либо покинуть лабораторию. Придворный маг, казалось, не проявлял никакого участия к проблемам начальника Тайной канцелярии, погрузившись в пыльные бумаги. Их только вчера обнаружили в тайнике одного из университетских корпусов и принесли Галеоту – известному любителю древностей.
– Вы обязаны помочь, – рявкнул лэрд. – Я здесь по долгу службы.
Придворный маг неохотно оторвался от чтения и поинтересовался, сохранились ли иллюзии. Леонард, не понимая, какое это имеет значение, кивнул.
– Так привезите. Попробуем через них выйти на создателя.
Леонард заскрежетал зубами. Он не мог понять, как его сумела обвести вокруг пальца неопытная агент, которая даже врать толком не умела. Усыпила! Его – Леонарда Валлена! И обчистила тайник. Ещё одна загадка: кода лэрд не показывал. Нечего сказать, приятно провёл ночь! Если узнают, разразится скандал. И всё из-за Жаклин. Если бы она не подлила зелья... Он тоже хорош, повёлся, как мальчишка, не раскусил простенькую хитрость, думая о попках и грудках. Впрочем, уже неважно, сейчас нужно найти пропажу и избавиться-таки от болезненного влечения. Никаких ухаживаний, хватит!
Лэрда душила обида. Он повёл себя с Мореей по-человечески, сдерживался, пил лекарство, хотя мог бы взять силой ещё в пансионе или в экипаже. И девушка не посмела бы заявить в полицию: непременно всплыло бы, кто она есть на самом деле. Но Леонард этого не сделал, он уважал Морею, хотел понравиться, ждал добровольного согласия. Даже пошёл на преступление, показал бумаги, обещал устроить жизнь, не арестовал. Чем же отплатила Морея? Леонард понял бы, если б родился уродом, если бы бил, пытал, но нет же! Порой лэрд начинал сомневаться, что задевало сильнее: ущемлённое мужское самолюбие или собственная глупость.
– Вам дриада не нужна? – заставив себя вернуться к реальности, спросил Леонард. – Её уже допросили. Толку никакого, девчонку и мага видела, но тесно не знакома. Оборотень – иное дело. Он причастен к делу с камнем.
– А, как же, помню, – лениво протянул Галеот. – Попытка кражи футляра. Дриаду подарите садовнику, всё больше толку.
– Уже посмотрели ожерелье? То, которое тоже пытались украсть.
Леонард, наконец, сел и, не мигая, уставился на придворного мага. Тот выдержал ровно минуту и, призывая проклятия на голову неуёмного лэрда, поплёлся к шкафчику.
– Вот, – на стол лёг сафьяновый футляр, – забирайте. Мне не нужно, подобных артефактов силы много.
– Но отчего тогда он потребовался истинному оборотню?
– Для усиления портала, вероятно.
Галеот отвечал неохотно и не скрывал, что хочет скорее избавиться от посетителя. Камень придворный маг осмотрел поверхностно, проверил только на свойства и силу воздействия, и то из уважения к Тайной канцелярии. Галеот любил повторять, что выполняет приказы исключительно его величества, до просьб остальных же иногда соизволит снизойти.
– Халтурщик! – поджал губы лэрд.
Ничего, спесь с Галеота можно сбить. Помнится, прежде тот и вовсе не пускал лэрда в свою лабораторию, но после душеспасительной беседы в стенах Тайной канцелярии передумал. Да, в обыденной жизни Леонард для Галеота только аристократ, один из многих, но сейчас иное дело.
– Хорошо, я посмотрю ещё раз, – со вздохом неохотно согласился придворный маг. – И иллюзии ваши тоже.
– Тогда прошу! – лэрд махнул рукой на дверь. – Служебный экипаж к вашим услугам.
Галеот скривился и потянулся за промасленным плащом. Видимо, придётся рассказать лэрду о 'Глазе неба'. Возможно, будь придворный маг моложе, он бы принял участие в охоте за мифической силой, но теперь Галеота волновали совсем другие вещи.
Придворный маг неохотно, по-старчески охая, изображая больного старика, запер лабораторию и поплёлся к лестнице. Лэрд смотрел на него и усмехался. Он прекрасно знал, Галеот даст фору выпускникам университета. Старый интриган! А ещё плут. Леонард не верил, будто придворный маг ничего не знал, а оборотни пытались украсть безделушки. Ладно, тот рыжий, который попался в порту, но второй, истинный, явно работал по заказу и ни кого-нибудь, а волчьего князя, устроившего переполох на балу. Толком допросить вора, увы, не удалось: оборотень стойко терпел боль и только огрызался. В итоге волка оставили в покое, заточив в камере без окон. Лэрд надеялся, что товарищи придут вызволять собрата, но увы, его судьба, казалось, их ничуть не волновала. Одна надежда, рыжий окажется разговорчивее. Он или его дриада.
Лэрд шёл быстро, слуги едва успевали распахивать двери. Руки прижаты к туловищу, взгляд обращён в пространство, верхняя губа чуть подёргивается. Встречные придворные испуганно перешёптывались и гадали, кого же ловит начальник Тайной канцелярии. На всякий случай они спешили отойти подальше. Дамы скрывались за веерами, мужчины сдержанно кланялись. Все знали, Леонард Валлен при исполнении и лэрд Валлен на светском рауте – два разных человека. Вспомнили и прогремевшую на весь Шиер историю с арестом сына герцога Ноэского. Тому не помогло ни положение в обществе, ни заступничество отца. Изгнание с лишением титула за государственную измену– самое мягкое из возможных наказаний.
Жаклин тоже была здесь и видела лэрда, но в отличие от других осмелилась подойти. Может, потому, что лучше гнев Леонарда, чем шёпоток за спиной. Опозоренная, без помолвочного кольца – хуже не придумаешь.
– Добрый день, милорд, – Жаклин присела в реверансе. – К сожалению, в последнее время мы видимся только мельком.
Лэрд остановился и окинул леди Бессе пристальным, изучающим взглядом. Та ответила улыбкой и попросила проводить до оранжереи.
– Увы, я спешу, – помедлив, Леонард всё же склонился над рукой былой возлюбленной.
– Возможно, тогда вы согласитесь выпить вечером чашечку чая? – Жаклин продолжала настаивать на разговоре.
Лэрд задумался и кивнул.
– Возможно. Я уведомлю вас. Прошу простить, леди, меня зовут дела государственной важности.
Жаклин понимающе кивнула и отошла, с интересом стрельнув глазами по Галеоту. Ничего, к вечеру она всё узнает, если только лэрд не вычислил последнего из её шпионов.
Придворный маг, напустив на себя угрюмость, уселся в серый экипаж, который побаивались все шиерцы. Напротив устроился Леонард и, стоило карете тронуться, задал прямой вопрос:
– Сколько раз вы солгали?
Галеот помрачнел ещё больше и насупился.
– Средство действует? – в свою очередь поинтересовался он.
– Частично. Не заговаривайте зубы, мэтр. Вроде, мы не враги, оборотней вы тоже не жалуете, так поведайте тайну ожерелья. Полагаю, времени нашей поездки вполне хватит.
Придворный маг пожевал губы и сдался под сверлящим взглядом лэрда. За пределами лаборатории тот становился хозяином жизни.
* * *
Ланни лежал на голых досках и смотрел на решётчатый квадрат окна. Цепь сдавливала горло и лапы. Короткая – до двери не доберёшься. Видимо, чтобы не цапнул тюремщиков. И кормили здесь отвратительно, какой-то жидкой кашей.
Тело ломило, голова раскалывалась. А в душе зрела обида. Маги обманули, знали о ловушке и сбежали. Сначала Ланни ничего не заподозрил, но потом не почувствовал запаха страха и всё понял. Ладно, Эжен, но Лара! Оборотень не ожидал от неё подобного предательства.
Ланни не питал иллюзий и понимал, с него спустят шкуру. Как иначе, если оборотень не знал ничего полезного? Ну, разве о Чёрном Сафе, но оборотень ничего о нём не расскажет. Оставалось надеяться на милость палача, который оглушил бы перед страшной процедурой.
Валину держали отдельно. Ланни не чуял её и беспокоился. Дриаде нужно много пить, но вряд ли в Тайной канцелярии снизойдут до нужд узницы.
Оборотень приоткрыл один глаз, заслышав шум шагов и скрежет ключа в замке. Вставать не хотелось. Зачем, если снова специальным ухватом швырнут в мешок, а после подвесят под потолком? После пощёлкают бичом возле уха и вытянут по спине: Ланни держали в человеческом обличии, но обращались как с собакой. С оборотнем не церемонились, стремясь любым способом развязать язык.
В камеру вошли трое: двое солдат и аристократ. Оборотень даже знал кто: запомнил запах. Видимо, сегодня лэрд лично испачкает руки в крови. Высоки же ставки, раз не пожелал сидеть в тиши кабинета.
– Ну как, подумал? – Леонард брезгливо покосился на Ланни. Кажется, или от него пахло псиной?
– Мы ещё не почистили, – заметив наморщившийся нос начальника, попытался оправдаться тюремщик. – Вот выгоним из клетки...
– Я не зверь, идиот! – не выдержав, рявкнул Ланни и вскочил.
Цепь противно заскрежетала и натянулась до предела. Глаза оборотня горели огнём, отросшие зубы исказили рот.
Лэрд стоял и ждал, перекинется Ланни или нет. По указанию Леонарда, на оборотня надели специальный ошейник, блокирующий изменение сути, поэтому попытка обрасти шерстью закончилась бы для Ланни плачевно. Лэрд знал об этом и издевался над жертвой. Дразня, он подошёл вплотную и вытянул руку. Ланни клацнул отросшими зубами в считанных дюймах от пальцев и, глухо ворча, улёгся обратно на лежанку.
– Говорите, что не зверь, а ведёте себя как собака. Пожалуй, разрешу снять на время ошейник, чтобы вы жили в подобающем виде.
– Я разумное существо, – с напором повторил Ланни, – подданный Шиера, с документами, вы не имеете права надо мной измываться. Это расовая дискриминация!
– Все преступники равны, – возразил лэрд и знаком показал солдатам: ведите.
Надев толстые рукавицы, держа наготове ножи, тюремщики двинулись к Ланни. Тот встретил их взглядом исподлобья. В первые разы сопротивлялся, теперь же с молчаливой покорностью позволил отстегнуть цепи и тычками под рёбра вытолкать в коридор – всё лучше, чем рогатиной за шею.
– Проводите узника в мой кабинет и принесите выпить, – распорядился лэрд. – Ему -чего-то крепкого, мне – чаю.
Ланни удивлённо уставился на Леонарда. Как, не в пыточную? То есть никакого свиста бича, палок, боли и унижений? Оборотень до последнего не верил в подарок судьбы, даже когда его вывели во двор. Не верил, когда поднимался по лестнице, шагал мимо дверей. Осознание пришло только, когда Ланни тяжело опустился на стул перед массивным столом, а в нос ударил запах бренди.
– Итак, поговорим? – сняв перчатки, лэрд уселся напротив. – Вы чистосердечно всё расскажете. Или позвать мага, чтобы ускорить процесс?
– Я ничего не знаю, – сжав зубы, в который раз повторил оборотень. – Можете снять шкуру и положить перед камином, это ничего не изменит.
Леонард скептически пожал плечами и потянулся к чашке чая. Он не сомневался, после разговора в кабинете никаких тайн не останется.
– Вам же лучше. Опять-таки, подруге вашей. Зачем упорствовать, покрывая чужих?
– Что, девица покоя не даёт? – ухмыльнулся Ланни. Бренди придало смелости. – Не дала, а хочется. Так докажи, что достоин, как и подобает мужчине.
Лэрд скривил губы, но промолчал. Он не собирался обсуждать перипетии личной жизни с оборотнем. Особенно такого тонкого аспекта, как желания. Люди Леонарда нашли ведьму, продавшую приворотное зелье Жаклин, и позаботились, чтобы та никому больше не помогла.
– Мы обсуждаем вашу судьбу, – напомнил лэрд и сделал ещё один глоток. – Хотите есть, вам принесут.
– Я много чего хочу, – усмехнулся Ланни, – но просить не стану.
– Почему? – деланно удивился Леонард.
– Насквозь вас вижу. После этого разговора меня снова вздёрнут, а то и вовсе на дыбе растянут.
– Сдирание шкуры заживо, оно несколько болезненно, – задумчиво протянул лэрд. – Давно не практикуется, но тут такое дело... Вас обвиняют в попытке завладеть частями 'Глаза неба' и планах магического захвата мира.
– Чего?! – Ланни вскочил и вылупился на собеседника. Затем, сообразив, как могут трактовать подобное поведение, сел, продолжая буравить Леонарда взглядом. – Я колдовать не умею, никакого 'Глаза неба' не знаю!
– Вот и прекрасно, – улыбнулся лэрд и достал из стола чистый лист бумаги. – Грамоте обучены?
Оборотень кивнул, не понимая, куда он клонит. Оказалось, всё туда же – к чистосердечному признанию.
– Ну, посудите сами, – вкрадчиво убеждал лэрд, – они вас обманули, бросили, подставили, а вы их так рьяно защищаете.
Ланни стиснул губы так, что проступили желваки. В словах Леонарда была доля правды. Где теперь Чёрный Саф, где Эжен? Никто не пришёл, даже через окно не шепнул слова поддержки, когда Ланни выл от боли. Бить в Тайной канцелярии умели: минимум следов, максимум толка.
– Давайте, – почувствовав слабину арестованного, лэрд подтолкнул к нему бумагу, – напишите всё, что знаете, и я вас отпущу. Слово дворянина. Напишите о красноволосой женщине, прикрывающейся именем Мореи, портале, маге, ваших сородичах, которые, несомненно, впутали вас в неприятности.
– И их на дыбу, да? – оскалился Ланни. – Это моё дело, кто кого обманул.
– Они вас бросили, – повторил Леонард, стараясь не показывать раздражения, – заранее всё продумали. Может, даже написали анонимку. Откуда мне стало известно, где вас искать?
– Нет! – взвыл оборотень и вскочил, опрокинув стул. На миг лэрду даже стало страшно: вдруг кинется? – Лара не могла, она добрая!
А в душе метался червь сомнения. Иллюзии были – факт. Маги ушли до встречи с патрулём, не предупредили. И не пришли после, хотя тот, второй, сумел бы пробраться через любую охрану. Неужели использовали? Затем и вытащили из тюрьмы, чтобы вызволить Лару, получить убежище и сбежать из страны.
Ланни завыл от обиды и горечи. Ну, конечно, маги сейчас далеко, плывут себе на корабле, а их с Валиной казнят. А Ланни им верил, искренне помочь хотел, даже не из-за долга. Вот, значит, чем взяла его Лара – жизнь за жизнь.
– Так девушку зовут Лара? – уцепился за его слова лэрд. – А мага?
Сообразив, что проговорился, оборотень глухо зарычал. Причина доброты Леонарда прояснилась, только порождённые его словами сомнения никуда не делись. Взгляд метнулся к окну. Высоко ли тут? Терять нечего, живым Ланни отсюда не выпустят. А там уж, если сбежит, выяснит, кто предатель, и сам накажет.
Перехватив взгляд оборотня, лэрд нахмурился и напомнил о дриаде:
– Это так легко – убить вашу подружку. Денька три без воды...
Ланни не выдержал и кинулся на Леонарда. Тот не успел уклониться и оказался прижат к полу телом оборотня. Через боль тот силился перекинуться, но тщетно. Оставались только человеческие умения, однако оправившийся от первоначальной неожиданности Леонард оказался сильнее. А ещё изворотливее, раз сумел дотянуться ногой до петли колокольчика. Вбежавшие солдаты расцепили дерущихся, связали Ланни и увели обратно в камеру.
Утерев кровь с разбитой губы, лэрд оправил одежду и улыбнулся. Несмотря на кажущуюся неудачу, допрос увенчался успехом: Леонард узнал имя Мореи. Ничего, одиночество сделает оборотня сговорчивым. Он ведь поверил в предательство – непростительную вещь для волков.
Леонард приказал привести пострадавший от потасовки кабинет в порядок и отправился проведать дриаду. Для неё он припас другую историю. Женщины ревнивы, а Лара-Морея красива. Увы, Валлина не поверила и оказалась ещё менее словоохотлива, чем Ланни. Не соблазнилась даже купанием в бассейне, гордо заявив, что умрёт, но ничего не скажет.
– Наведите справки об Эжене Лиште, – приказал раздосадованный лэрд. – Всю подноготную вытащите! Родители, жёны, любовницы, учителя. Сроку – три дня. И предупредите таможенников, чтобы не выпустили эту парочку и проверяли абсолютно всех на иллюзии.
Повезло, что маг до этого попался и сам, добровольно, назвал себя. Остались приметы, но при его мастерстве иллюзиониста, это давало мало.
Зато настоящее имя Мореи позволяло собрать полное досье. Лэрд знал, на каком корабле она приплыла, на какую фамилию сняла каюту, из какого порта пришёл корабль. Леонард надеялся через людей в Оронге по приметам вычислить Лару и отследить её путь до начальной точки. К сожалению, местная Тайная служба работала хорошо, вовремя отлавливала агентов, оставалось надеяться на случайных людей.
– Ты придёшь, – ухмылялся лэрд, – сама придёшь ко мне, и теперь я буду ставить условия. Благородная леди мещанских кровей!
Леонард представил себе Лару в соблазнительной позе, в прозрачном пеньюаре. Нет, лучше без пеньюара, с распущенными волосами и похищенными бумагами в руках. Пусть умоляет их забрать, предлагает ласки взамен на свободу, лэрд подумает. Однако, как до боли хочется её! Лэрд на мгновенье сжал кулаки и потянулся в карман за очередным кусочком сахара с лекарством.
Ничего, не в первый и не в последний раз честь меняли на возможность каждый день видеть солнце. Юная любовница же, как известно, продлевает жизнь и придаёт сил. Сколько там действует приворотное зелье? Полгода? Вот столько, пока лэрду не надоест, Лара проведёт в его постели. Пожалуй, можно каждый месяц накладывать на неё иллюзию, чтобы разнообразить ощущения.
С этими мыслями Леонард забрал первую часть досье Эжена и погрузился в чтение. Стандартный текст о стандартном маге, удачно женившемся на дворянской дочке. Всё бы ничего, только имя супруги господина Лишта показалось знакомым. Лэрд открыл нужный ящик картотеки и вытащил перечень имён. Нет такого, но всё равно не покидает чувство витающей в воздухе разгадки. Она разрешилась завтра, не без помощи Галеота.
– Значит, 'Глаз неба', – с самодовольной улыбкой повторил лэрд. – Одна из четырёх... Как занятно!
* * *
Лара спала на груди Эжена. Нет, вовсе не из желания соблазнить мужчину, чья супруга пропала без вести три года назад, а от холода. Маг решил повременить с активацией кристалла, оставив его на крайний случай, пока же ограничился иллюзиями. Он трудился над ними битый час, зато Лара смогла относительно спокойно передвигаться по улицам.
Из Эдессы выбирались неблагополучными кварталами, потом тряслись в грузовой подводе и вот, заночевали в продуваемой всеми ветрами комнатушке третьесортного постоялого двора. Кровать, разумеется, была одна, поэтому вновь спали рядом. Видя, что госпожа Даш дрожит от холода, Эжен обнял её и, как мог, согрел. Лара сначала смутилась, а потом мирно засопела, засунув руки под бок мага. Тот же думал, что делать дальше. Эжен ощущал ответственность за Лару, да и письмо оронгской королевы заставляло действовать. Остальные бумаги лэрда маг бегло просмотрел и предложил выменять у Ирадия на деньги: 'Тут списки агентов, разные донесения'.
За тонкими стенами кто-то охал, кряхтел. Снизу доносился гомон голосов. Пахло мышами и сыростью.
Эжен подтянул край меховой куртки, которую на всякий случай прихватил из дома: возвращаться-то в зиму, в мороз, и укрыл ею Лару. Та мирно посапывала, доверчиво прижимаясь. Руки уже согрелись, а были как ледышки. Маг осторожно приподнялся и вытащил из-под себя женские ладони. Так и есть, отлежал. Оно и немудрено: сколько весит! Эжен подул на ватные пальчики и, накрыв ладонями, устроил на тонюсенькой простыне. Лара заворочалась, улыбнулась и обняла. 'Наверное, любимого человека вспомнила', – подумал маг. В груди кольнуло: как бы хотелось, чтобы и к нему проявляли подобную нежность.
Проверив, что бумаги на месте, за пазухой, надёжно скрыты чарами, маг смежил веки, прислушиваясь к ровному дыханию Лары. Подумать только, всего пару дней назад она стеснялась оставаться с ним в одной комнате! Эжен радовался этой разительной перемене. Неудобство Лары и ему причиняло неудобства. Он поймал себя на мысли, что привязался к госпоже Даш, к их разговорам по вечерам. Наверное, всё дело в заботе. Прежде Эжен уделял внимание Айрин, потом дом надолго опустел, заполнился хладом, и вот возникла Лара. Маг снова почувствовал себя нужным, живым. Тяжело будет отвыкать, возвращаясь к прежнему одинокому существованию.
Айрин... Что с ней, жива ли? Неужели действительно ушла, променяв на другого? Эжен не мог выдумать другой причины, по которой бы жена отставила его. Любая иная неизменно упиралась в обман. Если любишь, то доверяешь.
По законам Шоленга Эжен считался вдовцом, но он всё ещё не свёл татуировку и носил кольцо. И надеялся найти, переговорить с женой – теперь уже ради правды. Возможно, горькой, которая приведёт к окончательному расставанию. Одно Эжен знал точно: жить с Айрин он не сможет, в доме стала желанна другая.
Стоило задремать, как сработали сигнальные нити. Эжен тут же вскочил, потревожив Лару, и подвесил над кроватью портативный огонёк. Так и есть, дверь открыта! Разумеется, нечего было надеяться на хлипкую защёлку.
Маг вскинул руку, готовясь дать отпор грабителю, когда услышал примиряющий шёпот: 'Не надо, кунг, свои'.
Дрожащая со сна Лара испуганно таращилась на вошедшего, на всякий случай спрятавшись за спиной Эжена. Тот замер в напряжённой позе, готовый отразить удар. Пусть глаза Ирадия и не горели звериным блеском, он всё равно оставался оборотнем.
– Можно войти?
Ирадий принюхался: страх и недоверие. Что ж, закономерно. Хорошо, не пульнули заклинанием. Оборотень видел сигнальные нити, но не стал снимать: гораздо лучше уведомить о визите, чем подкрасться к спящим.
– Долго же вы! – недовольно буркнул Эжен.
– Будто не знаете, почему, – тем же тоном ответил Ирадий и скользнул внутрь, предварительно обновив заклинание на двери.
