Текст книги "Ледяное сердце (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

Глава 34

Расхаживая по милой, наполненной многочисленными уютными безделушками гостиной Менахов, Меллон нервничал. Он в сотый раз повторял заготовленную с прошлой ночи речь и в сотый раз боялся, что не сможет ее произнести. Она казалась ему фальшивой, слишком прямолинейной и жесткой, но других слов не было. Нужно было это сделать, нельзя было дольше тянуть.

Аидара плохо спал, даже выпитая в три часа ночи рюмка крепкой граппы не помогла.

Сабина, как всегда улыбающаяся, приветливо встретила его, усадила на диван, завела речь о загородном пикнике, а он не слушал. Убрал со своего плеча ее руку, отодвинулся на самый край и уставился в пол. А она не замечала и все говорила, говорила, говорила, строила совместные планы, чуть ли не выбирала цветы для помолвки.

Ему стало противно. И жалко ее. Сидит в своем любимом лиловом платье, такая женственная, такая счастливая и ни о чем не догадывается.

– Сабина, вот, – не глядя на нее, он положил на столик тщательно запакованный сверток.

– Что это? – она удивленно взглянула на него и, с любопытством, – на пакет. Еще подумает, что он принес ей подарок… Если бы его убил демон в соотсткой пустоши, всем было бы лучше, он никому бы не причинил боли.

– То, что ты мне дарила, – сухо ответил Меллон, найдя в себе силы посмотреть ей в глаза.

Сабина открыла рот, хотела что-то сказать, но промолчала, изумленно захлопав ресницами. Ее и без того большие глаза казались теперь двумя озерами.

– Сабина, прости меня, но я не хочу тебя обманывать. Не могу, – маг встал и остановился напротив нее, дав себе слово малодушно не отводить взгляда. – У нас ничего не получится.

– Что не получится, в чем ты меня обманывал? – она все еще не понимала.

– Мы не поженимся, более того, даже не обручимся. Поверь, я ценю твою заботу, знаю, какая ты замечательная, только этого мало… Я тебя не люблю, Сабина, и никогда не любил, – на едином дыхании произнес он самую страшную фразу и сразу почувствовал, как с сердца упал камень, стало легче дышать. Мосты в прошлое сожжены, с ложью покончено. – Мы видимся в последний раз, так будет лучше. Конечно, если захочешь, потом можешь заходить в гости, но я не думаю, что тебе будет приятно…

– Прости, что ты сказал? – губы ее дрогнули, уголки резко поползли вниз. Меллону показалось, что она вот-вот расплачется.

Какой же он подлец, зачем столько месяцев питал ее бесплотными надеждами! Слепой самоуверенный кретин, решивший, что для счастья достаточно любви одного!

– Мы расстаемся, – с каменным выражением лица повторил Аидара. – Честно говоря, я рад, что мы не осквернили слух богов взаимными официальными обязательствами.

– Почему, что я сделала? Чем ты недоволен? – Сабина порывисто поднялась на ноги, протянув руки, шагнула к нему – Меллон отшатнулся.

– Сабина, дело не в тебе, дело во мне. Я не желаю тебя обманывать, изображать чувства, которых нет и никогда не было.

– Никогда не было? – она покачала головой, ошарашено глядя на него. – Значит, все это время ты… Нет, я не верю, ты любишь меня!

– Не надо, Сабина, не унижайся! Я думал, что это придет, но ошибся.

– Может, просто еще не время? Если хочешь, мы отложим помолвку до следующего лета, а ты пока подумаешь, – сеньорита Менах с мольбой смотрела в его глаза.

– Я все давно обдумал, Сабина, у нас нет общего будущего. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

Плечи ее поникли, губы задрожали, и, будто вдруг обессилив, Сабина упала на диван. Закрыв лицо руками, она отвернулась.

Решив, что самое время уйти, Меллон повернулся к ней спиной.

Больно? Конечно, больно, Сабина ведь живое существо, не чужое ему существо, а он только что вонзил ей нож в самое сердце.

– Кто она? – донесся до него хриплый вопрос несостоявшейся невесты.

Меллон замер, обернулся, но промолчал.

Значит, догадалась, может, помогло женское чутье, может, простая логика.

– Кто она, Меллон? – теперь она спрашивала громче и увереннее. – Я хочу знать, я имею право знать!

– Никто, – он решил солгать, чтобы не усугублять нанесенное оскорбление.

Сабина уже сидела прямо и напряженно всматривалась в его лицо. Потом встала, подошла и влепила ему пощечину.

– Кто эта тварь, говори!

Меллон и не догадывался, что его тихая Сабина может быть такой, что она не станет тихо умывать в слезах свое разбитое сердце, а отреагирует так эмоционально.

– Значит, решил, что можно просто так меня бросить, как надоевшую вещь? – кричала она, отчаянно борясь с желанием расцарапать ему лицо. Руки сжаты в кулачки, глаза горят. – Не выйдет, Меллон Аидара! Для всех мы – жених и невеста, и ты на мне женишься!

– Нет, если только ты не потащишь меня к алтарю насильно.

– Лгун, гнусный обманщик! – раскрасневшаяся девушка вцепилась в него, словно рак клещами. – Кого ты себе нашел, кого? Отвечай!!!

– Сабина, не надо устраивать сцен! – он поспешил высвободиться из ее объятий, но это оказалось не так-то просто: когда женщина хочет удержать, у нее смертельная хватка.

– Не устраивать сцен, да?! Хочешь по-тихому сбежать? Не получится!

Сеньорита Менах метнулась к колокольчику для вызова слуг. Нужно было действовать немедленно, чтобы не оказаться лицом к лицу с разъяренными родителями девушки, и Меллон выбрал самый простой и быстрый способ – перемещение в пространстве.

Оказавшись на противоположной стороне улицы, он с облегчением вздохнул и оглянулся на дом Менахов – отныне дорога сюда ему заказана. И к лучшему!

Постаравшись выкинуть из головы передернутое праведным гневом лицо Сабины, маг зашагал в сторону Дворца заседаний – нужно было представиться новому начальнику, получить форму и постепенно приступать к выполнению своих обязанностей.

А Сабина осталась сидеть на диванчике, проклиная неверного жениха. Она не стала звать ни родных, ни слуг, предпочтя свыкаться с предательством в одиночестве.

Кто же разлучница, на кого променял ее Меллон?

Девушка лихорадочно размышляла, припоминала всех известных ей знакомых мага женского пола, подсознательно чувствуя, что угроза исходит от кого-то из них. Кого он видел чаще других, с кем был особо мил и предупредителен?

И тут коварная память извлекла на свет события недавнего прошлого: бал у Одели. С сеньоритой Рандрин что-то произошло, Меллон поехал провожать ее и задержался. Почему поехал он, ведь там был ее отец, почему задержался?

Зара Рандрин… Она волшебница, у нее такие глаза, она умеет очаровывать – и с ней он каждый день занимался боевой магией. Ну да, Сабина приходила, а эта сеньорита, вольготно устроившись в его гостиной, уже пила чай, улыбалась… Спрашивала о помолвке, интересовалась взаимоотношениями с Меллоном.

Червь подозрения закрался в мозг Сабины. Не она ли, не дочь ли всемогущего герцога похитила у нее жениха?

И тогда, на площади, когда Сабине стало плохо, Меллон не остался с ней, а бросился за той девушкой и не вернулся.

Не в силах больше терзаться в сомнениях, сеньорита Менах решила навести визит во дворец Рандринов и задать откровенный вопрос одной из его хозяек.

Когда Симуус объявил о том, что сеньорита Менах желает ее видеть, Зара искренне удивилась, но, тем не менее, попросила провести гостью в приемную.

Вид Сабины ее обескуражил: «серая мышка» смотрела на нее с нескрываемой неприязнью.

Сухо отказавшись от предложения присесть и выпить чашечку кофе, девушка напрямик спросила:

– Между Вами и моим женихом что-то есть?

Такой реакции она точно не ожидала: откинувшись на спинку кресла, Зара рассмеялась.

– С чего вдруг Вы задаете мне такие вопросы, сеньорита Менах?

Лазурь глаз искрилась миллионами искорок.

– Сегодня утром он объявил, что мы расстаемся…

– Наконец-то решился! – прервала ее хозяйка дома. – Я думала, он вечно будет таскать за собой этот груз.

– Так это Вы? – на выходе спросила Сабина.

В ней закипела прежняя злость; не ему, так ей она выцарапает глаза!

Не контролируя себя, девушка шагнула к Заре, но наткнулась на ледяной холод ее синих глаз. Ни малейшего отзвука эмоций, ни унции беспокойства или угрызений совести, будто смотришь в зрачки неживого существа. На миг ей даже стало страшно, и Сабина предпочла ретироваться к дивану.

– Дорогая моя Сабина, он Вам не пара, – Зара сотворила перед собой чашку с блюдцем и вопросительно посмотрела на гостью: – Если не желаете кофе, может, чаю?

Сабина растерянно покачала головой и тупо уставилась на, как ни в чем ни бывало, спокойно пившую янтарный напиток соперницу.

– Кто Вы, и кто он? Нет, я не спорю, Вы его любите, из Вас бы вышла прекрасная домовитая супруга, но другое дело, нужна ли ему такая жена?

– Так у Вас самой есть на него виды? – вновь обрела голос сеньорита Менах.

– Очень даже может быть. Смиритесь и отпустите его.

– Вот, что я Вам скажу, сеньорита: если Вы дочь герцога, то это вовсе не означает, что Вы имеете право отбивать чужих женихов! – Сабина была настроена самым решительным образом и намеревалась дойти до конца. Скрестив руки на груди, она с вызовом смотрела в насмешливые васильковые глаза.

– Я никого не отбивала, он сам ушел ко мне. Меллон – самостоятельный человек и в праве сам решать, кого ему любить, а кого нет. Не будем напрасно сотрясать воздух: мне очень жаль, я Вам сочувствую, но ничего поделать не могу. Всего хорошего!

Зара отодвинула чашку и встала, давая понять, что аудиенция окончена. Но Сабина не собиралась уходить.

– Я этого так не оставлю! – заявила она. – У Меллона есть передо мной обязательства, и он их исполнит.

– Да какие обязательства? – вновь рассмеялась сеньорита Рандрин. – Он, что, обручен с Вами? Нет? Тогда Вы ему никто.

– Рано радуетесь, на чужом несчастье свое счастье не построите! – усмехнулась Сабина. – У нас были отношения, в глазах общества мы были уже помолвлены, официальная церемония должна была стать чистой формальностью. Я не позволю пятнать имя Менахов, моя честь чего-то, да стоит!

– Зная Меллона, ни до чего серьезного, тем более бесчестия у вас не дошло. Всего хорошего, и не испытывайте моего терпения!

– Значит так, да? – нахмурилась сеньорита Менах, вновь наступая на соперницу. – Он не Ваш и Вашим никогда не будет! Меллон мой и женится на мне до конца года. Найдите себе кого-нибудь другого!

– А мне нужен он. Прощайте, Сабина, не заставляйте меня звать слуг.

Синева медленно исчезала из зрачков Зары, уступая место темноте. Сабина ее раздражала, настраивала на силовой метод решения проблемы.

Как она и предполагала, тихоня-Сабина решилась-таки попытаться причинить вред внешности разлучницы, но была вынуждена отказаться от этой затеи, наткнувшись на невидимую стену. Ее воинственный пыл исчез, и она перешла на словесные угрозы, намекая, что немедленно отправиться с жалобой на поведение неверного жениха и коварной обольстительницы в Совет или даже к кому-то из консулов.

– Уж они-то найдут на Вас управу, не посмотрят на то, чья Вы дочь! Слава богам, в нашем королевстве еще жива справедливость!

– Никуда ты не пойдешь, – прошипела Зара, выпуская наружу свою вторую сущность. – Угрожать мне вздумала, бесцветная мелочь?

– Эти слова будут использованы против Вас в суде, – пискнула Сабина, наконец-то поняв, что ни на шутку разозлила собеседницу.

– На суде? – девушка на мгновенье закрыла глаза, а, когда вновь открыла, они уже приняли звериный облик э-эрри. – Это ты у меня пойдешь под суд за порочащие мое имя оскорбления. Вон отсюда, пока цела!

– Напрасно Вы так уверены, что суда не будет: убеждена, консулы не оставят без внимания жалобу обиженной добропорядочной дворянки.

– Будь спокойна, и я тебя тоже без внимания не оставлю! – ухмыльнулась Зара и перехватила ее взгляд.

Сабина рыпнулась, беззвучно захлопала ртом, словно рыба, попавшая на крючок безжалостного рыбака. Связь между ней и э-эрри крепла с каждой секундой, и была уже достаточно прочна для того, чтобы управлять сознанием жертвы.

Зара с ней особо не церемонилась, прорывалась к сердцевине напролом, сознательно причиняя боль.

– Зара!!!

Девушка вздрогнула от неожиданно громкого окрика и нечаянно оборвала связь. Несчастная Сабина сползла на пол, сжав виски руками.

На пороге приемной стоял Рэнальд Рандрин, попеременно переводя взгляд с дочери на сеньориту Менах.

– Немедленно верни себе нормальное обличие и объясни, что происходит.

Зара упрямо покачала головой и попыталась окончить начатое дело.

– Немедленно, я сказал! – рявкнул герцог.

Она все еще помнила его в гневе и предпочла подчиниться.

– Ну, так что здесь происходит?

– Ваша дочь украла у меня жениха! – выпалила Сабина, найдя в себе силы подняться.

– Он, что, вещь, чтобы его можно было украсть? – усмехнулся Рандрин. – Расскажите подробнее, сеньорита.

– У меня был жених, мы собирались обручиться, когда он неожиданно заявил, что бросает меня ради Вашей дочери.

– И что же Вы от нее хотите? Приказать ему на Вас жениться? Понимаю, это стало для Вас неприятным открытием, но злого умысла Зара в случившемся я не вижу.

– Вот как? – вскинулась сеньорита Менах. – Посмотрим, что скажут консулы!

– Ничего. Не отвлекайте их от дел подобными пустяками, настоятельно советую.

– Я все равно добьюсь, чтобы эту гадину…

– Вон из моего дома, – сказано это было спокойно, но даже Сабина поняла, что слова герцога предвещают куда большую беду, чем изменившийся цвет радужки его дочери. – Я позабочусь о том, чтобы Вас не принимали ни в одном приличном доме Айши. До тех пор, пока не принесете Заре публичные извинения. Вздумаете обратиться в муниципалитет или во Дворец заседаний – окажитесь под судом за клевету. Надеюсь, Вам все понятно?

Сеньорита Менах судорожно кивнула и, потупив взор, бочком проскользнула мимо Рандрина.

Зара вопросительно посмотрела на отца: она была убеждена, что тот ее накажет, встанет на сторону Сабины, а он без тени сомнения выставил несчастную девушку из дома. Да, несчастную, ведь, по сути, она права: сеньорита Рандрин увела у нее любимого человека, причем, неизвестно, ради чего: забавы или реального чувства.

– Да, иногда полезно не пользоваться магией, а самому возвращаться за документами. И что ты намеревалась с ней сделать? Судя по тому, что я видел, ты хотела полностью избавить ее от собственной личности. Между прочим, это уголовно наказуемое преступление первой категории: сознательный безмотивационный вред, причиненный особо изощренным магическим путем человеку, не обладающему даром. Наказание – вплоть до смертной казни. Статью, конечно, лет триста не применяли на практике, да и шанс, что кто-то узнает, минимален, но, по-моему, она этого не стоит. Как видишь, проблема решалась гораздо проще.

– У меня была мотивация, и я не делала ничего изощренного – просто не умею.

– Дар э-эрри квалифицируется как особо опасный вид магии – вот тебе и изощренность. Одно дело с помощью него убедить в чем-то человека, совсем другое – убить. Нет, убить, конечно, можно, но не из ревности!

– Я, я вовсе не…

– Да то, что эта девица тебе, как кость в горле, я давно понял, только не ожидал, что ты решишь применить к ней столь радикальное средство. Теперь всю жизнь будет мучиться от головных болей, в обмороки без причины падать, память, безусловно, пострадала. Зара, на будущее: никогда так не делай! Отдать приказ и разрушить сознание – две разные вещи. Последнее карается по всей строгости закона. Похоже, мне несколько дней придется держать тебя на виду, чтобы еще чего-нибудь не натворила.

– Я не натворю. Это было всего один-единственный раз, и не надо…

– Остынь! Лучше сходи в мою приемную и принеси палисандровый ящичек. А по дороге подумай над моими словами и осознай, что любой дар налагает ответственность.

Чувствуя себя виноватой (отец прав, нужно было просто приказать Сабине уйти), Зара вместе с Рандрином снова окунулась в лабиринты коридоров Дворца заседаний.

Оставив дочь на попечение Элены и, чтобы не скучала, дав ей небольшое задание по степеням защиты (девушка встретила его кислой улыбкой, заранее предчувствуя неприятные ощущения, которые вызовет проверка со стороны строгого учителя), герцог куда-то ушел, прихватив с собой Эведера.

– Ну и вид у Вас! – хихикнула Элена. – Советник донимает? Но это он не со зла, он Вас любит.

– С чего Вы взяли?

– Хотя бы с того, что разрешает сидеть в своем кабинете и заботиться о Вашем образовании. Честно говоря, я не помню, когда он в последний раз кого-то учил.

Зара кивнула и погрузилась в мир ментальной магии.

Секретарь ушла, оставила ее в одиночестве созерцать идеальный порядок на столе герцога.

Честно прозанимавшись с полчаса, девушка решила сделать перерыв и, воспользовавшись случаем, детально осмотреть кабинет. Детально не получилась – на всех ящиках стола и секретера были установлены невидимые магические замки, а на книжной полке не оказалось ни одной книги, которую она смогла бы открыть. Пришлось довольствоваться видом из окна – красивый, кстати, на зелень сада, наверное, на психику благоприятно действует.

К нелюбимой защите возвращаться не хотелось, и Зара осторожно уселась в кресло отца, на миг представив себя хозяйкой этого кабинета. А что, всякое может случиться? Госпожа Советница – это звучит!

Да, в таком кресле и за таким столом ощущаешь себя важной персоной, смотришь на всех издалека и свысока.

Взгляд лениво скользнул по бумагам, недописанному письму – что-то о каких-то затратах, ничего интересного.

– Примерила на себя мое место?

Зара вздрогнула и быстро вскочила на ноги. Надо же, как тихо он вошел, она и не заметила!

– Зара, у меня важное совещание, переберись в приемную.

Девушка кивнула и покорно вышла за дверь, мельком взглянув на четырех людей, скрывшихся в недрах отцовского кабинета.

Элена приготовила мятный чай, и стало вовсе не до занятий. Эта женщина умела найти подход к сердцу любого, невольно начинаешь воспринимать ее как подругу, с удовольствием беседуешь, делишься своими мыслями – легко и необременительно.

Когда четверка покинула святую святых, девушка все еще болтали о разных мелочах из светской жизни Айши, перемывая косточки очередной жертве.

Зара сидела спиной к двери в приемную, поэтому не видела, кто туда вошел, но резко изменившемуся выражению лица Элены поняла, что лучше бы этих посетителей не было.

Секретарь умолкла на полу слове и что-то беззвучно прошептала, девушке показалась, что она воспользовалась ментальной магией.

Заинтригованная, Зара обернулась и заметила консулов в сопровождении гвардейского офицера. В руках у одного из консулов была какая-то бумага с гербовой печатью.

Инстинктивно почувствовав опасность, девушка поднялась, не сводя пристального взгляда с вооруженного человека. Глаза ее стремительно темнели, готовую в любую минуту наполниться силой э-эрри.

– Гости, значит, Элена. И все трое! – на пороге кабинета возникла фигура Рэнальда Рандрина. Сосредоточен и максимально собран, как зверь перед прыжком. – Что это у Вас в руках, Джеральдин, не цепляйтесь за эту бумажку, как за последнюю надежду!

Джеральдин испуганно отступил назад, сунув свиток одному из товарищей. Тот оказался храбрее: выдержал тяжелый взгляд герцога и развернул бумагу.

– Рэнальд Хеброн Рандрин, именем Консулата и Совета Вы отстраняетесь от должности Советника.

– Именем Совета, значит? – Рандрин прищурился. – Что-то я не помню, чтобы по этому пункту голосовали. Подделали подписи или запугали?

– Герцог, как Вы смеете обвинять нас в подобном преступлении! – гневно отреагировал на его слова зачитывавший указ консул.

– А меня-то вы в чем обвиняете? В том, что я не позволил развалить государство, пойдя на поводу вашего скудоумия? Решили отомстить? Что ж, сначала поглядим, что вы там принесли. Указ, Теодор! – это не было просьбой, это был приказ.

Гордо вскинув голову, консул передал ему бумагу. Рандрин пробежал ее глазами и усмехнулся:

– Как я и думал: нелегитимен. Решением Совета тут и не пахло.

Едва различимая вспышка – и вместо указа осталась кучка пепла.

– Это возмутительно, какое неуважение к власти! – вскрикнул Джеральдин. – Если Вы не хотите по-хорошему, тогда мы будем вынуждены силой…

Он не договорил, вместе с другими консулами вдруг резко отпрянув назад, оставив на передней линии обороны гвардейского офицера.

Глаза Рэнальда Хеброна Рандрина были иссиня-черными, губы плотно сжаты, между пальцами рук поигрывают голубые искры.

– Что Вы стоите, сеньор Гарет, действуйте!

Офицер нерешительно шагнул вперед, взялся за эфес меча – и тут же отлетел к стене. Все произошло так быстро и стремительно, что даже Зара не успела заметить.

– Стража! – громко крикнул Теодор.

– Хорошо, господа, только не говорите потом, что не повинны в пролитии крови, – медленно произнес герцог, мгновенно сменив человеческий облик на обличие э-эрри.

Элена испуганно пискнула и поспешила укрыться под столом. Эведер, на минуту высунувшийся из своей комнаты, поспешил тут же захлопнуть дверь.

Консулы замерли с выпученными от страха глазами; признаться, Заре тоже стало не по себе. Крылья у отца огромные, один удар такого – и сломанная шея обеспечена. Перьев меньше, чем у нее, зато когти длиннее и острее, будто кинжалы. В раскрытом виде они производят неизгладимое впечатление и напоминают о собственной смертности.

Волна ледяного холода накрыла прибежавших на подмогу солдат и вымела их в общий холл, закружила под потолком, сдавила в своих объятиях и швырнула на пол.

Поднявшийся, было, на ноги офицер пронзительно вскрикнул, дернулся в судороге, безвольно сполз по стене, словно тряпичная кукла, и затих с неподвижными стеклянными глазами.

Оставшись один на один с разъяренным герцогом, консулы задумались о спасении собственной жизни, забормотали о том, что они погорячились, что это была всего лишь шутка. Рандрин их не слушал, по очереди ловил взгляд, наполнял глаза синевой грозового неба и безжалостно вышвыривал за дверь. Последним туда полетело обмякшее тело гвардейского офицера.

Убрав крылья, но все еще в облике э-эрри, герцог на пару минут покинул свою приемную, оставив после себя морозный шлейф, обжигающий щеки.

Зара ожидала услышать громкие крики – но нет, тишина. Гробовая тишина. Она боялась выглянуть и посмотреть, что там твориться: взгляд отца таил в себе смертельную опасность.

Наконец Рандрин вернулся, окинул антрацитовыми глазами, все еще хранившими следы звериной сущности, хоть уже и человеческими по форме и воздействию, колоритную парочку на фоне стола и устало приказал:

– Принеси мне чаю, Элена.

Дверь кабинета громко хлопнула, задрожала, будто кленовый лист на ветру – и это крепкая толстая дубовая дверь, которую невозможно выбить! Нет, злость не прошла, Советник просто предпочел не срывать ее на ни в чем не повинных людях.

Секретарь с облегчением вздохнула и выбралась из своего укрытия.

– Я думала, он всех их убьет, – шепнула она Заре. – А Вы такая храбрая!

Да уж, храбрая она, просто спрятаться было некуда, не диван же отодвигать!

Войти в кабинет Элена не решилась, перенесла туда чашку магическим путем. Девушка видела, как дрожали руки секретаря, когда она размешивала сахар изящной серебряной ложечкой.

Зара наконец решила выглянуть за дверь приемной. Увиденная картина ее озадачила: все буднично, как обычно, будто и не было этой жуткой сцены. Очередной молодой человек сидит за столом и разбирает бумаги.

Она прошла дальше, вплоть до лестницы – ничего, так же дремлет стража на своих постах. Видимо, отец успел стереть им память. Им и всем остальным случайным свидетелям недавних событий. И консулам, он точно что-то изменил в их сознании, что-то приказал.

Интересно, а что стало с тем офицером? Неужели он умер?

Вздрагивая и напряженно прислушиваясь к каждому звуку, девушка побрела к выходу. Вечерние занятия все равно не состоятся, а с опаской коситься на дверь кабинета отца тоже не хотелось.

Когда она вышла на улицу, то поняла, что ее сотрясает дрожь – запоздалые последствия пережитого сильного нервного потрясения.