Текст книги "Королёва - королева демонов (СИ)"

Автор книги: Ольга Райская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Камак принял дары шиены Лигейрос! – Убью! Теперь точно убью, и никакие боги мне не помешают.

Взращивая кровожадные мысли, я направилась в обратный путь.

Глава 16

Глава 16

Ашассы почтительно кланялись, даже повелитель галантно подал руку, чтобы помочь сойти с дорожки. Жреца (на его счастье) не увидела, зато поймала полный гордости взгляд Рея.

– Отец! – выдохнула я и бросилась в надежные объятья, нарушая тем самым весь ашасский этикет. Пусть шиен Энавель думает обо мне что угодно!

– Белочка! – сгребли, обогрели и, как всегда, я ощутила поддержку. Что бы ни натворила, знала – выслушают и не осудят.

Праздник продолжался. Разве что с той разницей, что огонь в чашах трех высших богов Ашшура больше не гас. Дары текли рекой. Теперь тропа к Камаку не пустовала.

Ши, участвующие в отборе, прошли мой путь и получили защиту. Далее следовали шиены из свиты повелителя. При этом опять отличился Лигейрос. Перед ликом Камака он оповестил всех, что во славу великого бога уже заложен новый храм на центральной площади. После фейерверка чудес никаких протестов этот факт не вызвал.

Еще час дары возносили все желающие, включая людей. Ашассы кривились, сторонились, но не посмели возразить. При этом человеческие дары горели ярче и веселее. А, может быть, мне так казалось, потому что очень хотелось, чтобы так было.

Усталость брала свое и, хотя в руках я больше не держала тяжелую торбу, стояла из последних сил. Хотелось хоть ненадолго вытянуться и забыться сном.

На площади накрыли столы, в огромных очагах жарили целые туши каких-то животных, медленно проворачивая вертелы, рекой лились легкие хмельные напитки. Местное пиво имело очень характерный вишневый привкус. Гремела музыка, народ ликовал и радовался. В какой-то момент границы между людьми и ашассами сгладились настолько, что они уже вместе отплясывали, выкрикивая счастливые пожелания. Рей, подхватив Марту под руку, кружил в танце немолодую раскрасневшуюся служанку. Они выглядели такими счастливыми и довольными.

О бедной погибшей Соре Нуан никто не вспоминал. Лори объяснила мне, что скорбеть в такой праздник не принято. На отборах всякое случается, женщины погибают, этого не изменить. Завтра ей отдадут почести и проводят душу девушки в чертоги Шезму, а сегодня... Сегодня только радость и танцы. Мы немного поболтали, поделившись впечатлением о первом конкурсе, и шия упорхнула, прихватив по дороге ожидающего ее очкастого рогатика. Ох, да у этих двоих похоже роман!

Я сидела за столом на стульчике из местного заменителя ротанга, предавалась чревоугодию. Местное жаркое, пироги, копчености и колбасы, соленья, торты фрукты в меду. Повара даже про рыбу, так любимую Камаком, не забыли. В толпе то и дело мелькали знакомые лица. Веселые, счастливые. Вот только Кайла среди них не было, и это уже не просто беспокоило. Я волновалась, с каждой минутой накручивая себя все сильнее.

– О чем грустишь? – рядом опустился Рей, пододвигая к себе огромное блюдо с запеченным на соли боком какого-то зверя.

Когда еще мне представится возможность вот так с ним побеседовать. Без посторонних ушей, стен Академии и прочих отвлекающих факторов. А рассказать было что. Лигейрос слушал внимательно, не перебивал. Когда речь зашла о рунах подчинения, нахмурился и задумался, подперев рукой подбородок.

– Говоришь, у охраны повелителя появились такие же руны?

– Я не успела рассмотреть, но Кайл точно их видел.

Отсутствие обоих Арбореев его не сильно встревожило.

– Это опытные воины. Хитрые и осторожные. Не тревожься, белочка. – Отозвался Рей, потом хитро на меня взглянул и поинтересовался: – Или молодой негодник растопил твое сердце?

Растопил – это мягко сказано! Расплавил, заставил гореть то, что давно угасло и тщательно засыпалось бытовыми проблемами и жизненными обстоятельствами. Уж сколько лет, как смирилась с тем, что ничего подобного уже не будет. И нате вам, словно школьница дрожу от поцелуев. Конечно, ни о чем таком отцу знать не следует, поэтому я промолчала. Но глаза отвела, а хитрый ашасс все понял и без слов.

Об Арбореях больше не говорили, но я поделилась своими мыслями о бедной погибшей Соре. А еще... Еще вдруг кое-что поняла. Вот прямо только что, когда проговаривала все моменты, настораживающие меня. Память! Память бедной Нинель! Не мог Камак обмануть. Не в его правилась и вообще для бога слишком мелко загрузить мне глючную флешку. Значит, в жизни Нинель кто-то покопался до того, как подключился разногазый. Покопался, а потом подчистил за собой хвосты. И как я раньше не догадалась? Ведь ясно, как божий день! Чем события ближе к смерти Нинель, тем хуже о них вспоминается. А сам прыжок с башни похож на черное пятно, словно кто-то взял и стер этот момент. Если бы я воочию не видела руны подчинения в действии, не наблюдала трагическую Гибель Соры, то ни за что бы не поверила в убийство. Но сейчас... Проще всего было замаскировать смерть шиены Лигейрос под самоубийство слабохарактерной дурочки на почве неразделенной любви. Однако!

– Боюсь, мы не сможем восстановить память дочери, – тихо сказал Рей, когда я ему поведала о своих догадках. – В ее теле живет иная душа. Созвучная благородным Лигейросам, мудрая и великая, но иная. Прости, белочка, но докапываться до сути придется иными средствами.

Когда я заговорила о молодом художнике и необходимости заключить с ним контракт, родитель только рукой махнул.

– Поступай так, как считаешь нужным. А у меня есть несколько мыслей на счет покушений и рун.

– Политика? – понимающе спросила я. Рей кивнул.

К нам подошел хмельной и веселый шиен Хассер, и больше пообщаться не удалось. Несмотря на родство и старую дружбу, Лигейрос пресек тему, и праздник продолжился.

Уже ночью, пошатываясь и едва держась на ногах, я попрощалась с отцом перед воротами Академии. Через двор и по пустым коридорам брела в сопровождении Марты и Леи. За Кайла, конечно, тревожилась, но усталость и обильная еда все же взяли свое. Сон сморил, едва голова коснулась подушки.

– Голубка моя, проснитесь! Беда! – голос Марты напуганный и взволнованный доносился словно сквозь вату.

Сон никак не хотел отпускать. Мне казалось я только что прикрыла глаза.

– Что случилось? – хрипло спросила служанку.

– Убита девушка! Вставайте, моя госпожа!

Убита? Опять? Я подскочила как ужаленная. Что делать? Куда бежать?

– Норожники, госпожа моя! – Лия заботливо сняла тканевые колпачки и подала тапочки. Марта помогла надеть шелковый расшитый халат.

Из коридора доносились крики и топот. Я выскочила и направилась вслед за всеми. Далеко идти не пришлось. Буквально за поворотом у дверей одной из комнат собралась целая толпа. Увидев Лори, подошла к девушке. Ши подняла на меня бледное лицо и прошептала:

– Это ужасно, Нинель…

Ее губы тряслись, а в глазах плескался ужас. Что бы там ни было, я хотела на все взглянуть сама. Растолкав зевак, застыла на пороге комнаты. Здесь когда-то жила шиена Риона Туор. А сейчас… Сейчас она была отлично сложена. Компактно. Лишь ее правая рука свисала из сундука…

Вторая нелепая смерть. Вторая за прошедший день и еще не закончившуюся ночь. Меня замутило. Я зажала рукой рот и прислонилась к стене. Вокруг хлопотали преподаватели, визжали студенты, кто-то что-то кричал, а я смотрела во все еще открытые безжизненные глаза Рионы и не могла пошевелиться.

– Нинель! Малышка! Ты как? – сильные, такие необходимые руки подхватили и понесли прочь из душной комнаты. – Посмотри на меня! Посмотри, слышишь?

Да, я слышала и даже отчасти понимала, радовалась его близости, впитывала в себя его так необходимое мне тепло и улыбалась. Вот только по щекам все время что-то текло, попадая на губы и в рот. Соленое и горькое одновременно.

– Нинель! – Кайл склонился и коснулся моего лба своим. – Скажи мне, девочка, где болит?

Болит? Глупый. Не болит, просто сердце скорбит и плачет по тем, кто погиб сегодня. Душа требует мести, а разум… Разум хочет вычислить убийцу, чтобы наказать его. А страх? Да, мне страшно, но только без Арборея, а с ним я не боюсь. Совсем. Ведь я теперь точно знаю, что смерть – это не конец, это начало чего-то нового.

– Нине-е-е-ель… – стонет несносный шоколадный батончик, а у меня совсем кончаются силы. Последние. Все.

– Живой… – все что смогла выдохнуть прежде, чем уши наполнились пронзительным звоном, а блаженная темнота поглотила сознание.

***

Сознание возвращалось медленно. Я словно ладонями раздвигала липкий туман, пробираясь к свету. Очень хотелось пить и не покидало стойкое чувство дежавю. Вот чувствую знакомые руки и сейчас Марта…

– Ох, девочка, как же ты нас всех напугала! – услышала ее голос, наполненный тревогой и немного грустью.

Вот только теперь я не в чужом мире, а дома. Потому что здесь есть Рей и Кайл, Марта и Лея, разноглазый бог, успевший запасть в душу, и даже бывший земной художник, а ныне юный творец Тизон.

Повеяло холодком, а потом дежавю усилилось, не только потому, что я ощутила свой собственный хвост.

– Как наша болезная? – поинтересовался скрипучий голос местного целителя.

– Не приходит в себя, ши Дарвиш! Лежит вся бледненькая, голубка наша! – ну никакого разнообразия.

Нет, отличие от первого моего пробуждения на Ашшуре все же были.

– Шиен Арборей! Я вам приказываю! Немедленно покиньте комнаты шиены Лигейрос! – вклинился дядюшка. И ведь может быть грозным, когда ему это надо.

Кайл… От осознания, что он рядом, внутри разлилось приятное тепло. Не бросил, не дрогнул.

– Я вам последний раз отвечаю, шиен Хассер, я уйду не раньше, чем очнется вверенная мне шиена! – голос спокойный, но какой-то усталый.

– Кем вверенная? Жизнь и честь шиены на время отбора принадлежат правительству и Академии! По величайшему указанию оракула и самого повелителя! – снова грозно возразил ректор.

– Так-то вы их блюдете! Не забывайте, что жизни Соры Нуан и Рионы Тур вам тоже вверили. Последняя погибла в стенах вашей Академии, шиен.

– Нашей! Не забывайте, кем вы являетесь в этих стенах, Арборей!

– Тише! – прервал их спор лекарь. – Шиена очнулась.

Вот черт! Застукали. Пришлось открыть глаза, а так послушать хотелось.

– Что произошло? – спросила я старичка. Ему Рей за меня столько шантов отвалил, что лечение автоматом оплатилось на всю оставшуюся мне жизнь.

– Усталость, нервенное истощение, эмоциональное выгорание, – подытожил эскулап, водя надо мной сухонькой ручкой. От ладони шло приятное тепло, и лился неяркий свет. – Рекомендую принимать настойку кропуса.

– До еды или после? – поинтересовалась я.

– Вместо! – съязвил старикашка. Не пошли бы вы, ши доктор! Я на этом Ашшуре и так нерегулярно питаюсь.

Вслух, разумеется, этого не сказала. Как-то в прошлый раз не было времени рассмотреть целителя академии. Зато теперь я его хорошо разглядела. И что первым бросилось в глаза – рога! Точнее рожки. Маленькие, едва заметные. И магия. Ашассам доступна лишь магия огня, все остальное – проявление человеческой сущности. А значит, ши Дервиш полукровка, иначе не обладал бы магией жизни.

– Ну! – грозно уставился на Кайла дядюшка. – Шиена очнулась! Теперь вы, наконец, покинете комнаты девушки?

– Не раньше, чем поговорю с ней наедине! – невозмутимо заявил Арборей.

– Наглец! – не сдался ректор. – По какому праву?

Упс… А вот про договорной брак и помолвку он рассказать не может. Хассер прав, я действительно не принадлежу семье, пока идет отбор. Скорее бы все закончилось! Но еще два испытания остались.

– По праву друга семьи и просто друга шиены Лигейрос. Более того, шиен, вы сами назначили меня телохранителем Нинель и, насколько я помню, своего приказа не отменяли.

Рекор вдруг улыбнулся, посмотрел на лекаря и тот ему кивнул.

– Хорошо. Говорите с шиеной наедине, но недолго! Ее нельзя утомлять сейчас, – согласился он, а потом обратился к ши Дарвишу: – Идемте, нам еще нужно побеседовать с королевскими дознавателями и шиеном Тур. Все же странная смерть Рианы наступила в стенах Академии, хотя лично я в этом сомневаюсь.

Судя по тому, что девушку тщательно упаковали в сундук, скорее всего смерть настигла ее не в комнате, а туда уже доставили тело. Я видела Риону на празднике и даже успела с ней позубоскалить в привычной манере. В том, что ругалась я именно с шиеной Тур, сомнений не было. Конкурс она тоже прошла. Значит, погибла девушка где-то после праздничного пира. И все же, кто мог желать смерти участницам отбора?

– Храмовых некромантов вызывали? – вдруг спросил Кайл.

– Вызывали. Без толку. Убийца использовал порошок упокоения, – откликнулся ректор и тут же подобрался: – Это не ваше дело, шиен Арборей! Говорите со своей подругой и марш на занятия! У вас, если не ошибаюсь, сейчас боевая магия?

– Не ошибаетесь, – процедил Кайл.

Когда начальство в сопровождении лекаря вышло, я не удержалась и спросила:

– Храмовые некроманты?

Сникерс покосился на Марту, притаившуюся у окна, я лишь нетерпеливо мотнула головой, давая понять, что Лигейросы полностью доверяют ей.

– Я тебе уже говорил, что при храмах существуют гильдии, где развивют человеческую магию. Там контролируют одаренных людей и полукровок. Есть отделение целителей, стихийников и некромантов. Их обычно вызывают, когда нужно раскрыть убийство.

– А порошок упокоения – это что?

– Пыльца одного очень редкого растения. Если ею обработать труп, то поднять его уже невозможно. Вот только унция такого снадобья стоит очень дорого.

– Значит, убийца был весьма обеспеченным человеком! – выпалила я.

– Человеком? – тут же зацепился за мою оговорку Кайл.

– Ну или ашассом, – пожала плечами и постаралась перевести тему. Точнее, продолжила задавать интересующие меня вопросы: – А менталистов храмовники тоже контролируют?

– Разумеется. Их отслеживают тщательнее всего.

– А кто контролирует самих храмовиков?

И вот тут зависли мы оба. Кайл застыл и напрягся, а я притихла, потому что случайный вопрос распахнул бездну, из черного зева которой посыпались новые и новые вопросы. С одной стороны жрецы уважаемые всеми личности. Как можно не доверять тому, с кем говорят боги? Но с другой стороны, если жрецы подобны тому визгуну, которого я видела на празднике, то за ними нужен не просто контроль – необходима тотальная проверка всех сфер их деятельности. Видимо, Арборей пришел к такому же выводу.

– Нинель! Мне нужно отлучиться и срочно поговорить с отцом! Буквально пара дней. Продержишься? – и взгляд такой изумрудно-внимательный.

– Будет сложно, – тяжко вздохнула я и улыбнулась. – Но я постараюсь.

– И ты будешь осторожна? Не станешь сама ничего расследовать и влезать в авантюры?

– Это выше моих сил, но я честно попытаюсь! – заверила Арборея.

– И влюбляться в других ашассов не станешь? – ехидно поинтересовался гад рогатый.

– Сердцу не прикажешь, – пожала плечами, давая понять, что ничего обещать не собираюсь.

– Тогда мне нужно поспешить, чтобы скорее вернуться.

Кайл резко склонился, спешно и сладко впился в мои губы коротким поцелуем и стремительно покинул комнату, оставив меня в полном замешательстве. Все же целуется он крышесносно! Я мечтательно вздохнула и с глупой улыбкой откинулась на подушки. Говоришь, не влезать в авантюры? Ладно, уговорил. Не полезу! Но вот посетить библиотеку и просмотреть нужные книги о королевских артефактах и отборе я могу.

– Марта! – позвала я служанку, которая вышла, как только Кайл стал говорить вещи ее не касающиеся.

– Да, моя госпожа? – тут же откликнулась женщина.

– А завтрак больным полагается?

– Конечно, голубка. Сейчас пошлю Лию на кухню. У вас есть предпочтения?

– Пожалуй, нет. Я просто голодна, как дикий зверь, несмотря на вчерашний пир.

– Что подать вам из одежды? – поинтересовалась она.

– Что-нибудь удобное из сундука с подарками отца. И, Марта, лучше, если это будут брюки.

Кивнув, служанка поспешила исполнить мой приказ. Да ты почти рабовладелица, Королева! Быстро освоилась, словно всю жизнь слугами командовала. Нечего разлеживаться и привыкать к тому, что за тебя все делают другие. Еще раз сладко потянулась, зарывшись в перины, и поднялась.

***

Тизон появился, когда я завтракала.

– Привет, – улыбнулась я, увидев его шевелюру в дверях.

– Да у вас тут одни ашассы! – опасливо выдохнул он, утирая пот со лба. Из под поношенного кафтана выглядывало местное подобие земной тельняшки, что неимоверно меня веселило, как и весь вид художника.

– Есть будешь? – кивнула на заставленный провиантом стол.

– Не по чину мне.

– По чину, не почину – это ты на улице говорить будешь, а тут ты у меня в гостях. Лия, принеси моему гостю тарелку и приборы!

Если служанка и удивилась, то вижу не подала. Через минуту земляк с аппетитом уписывал жареные колбаски политые красным ягодным соусом.

– Ну и наделала же ты шороху вчера, Нинка! Весь город гудит! – сообщил Тизон.

– И что говорят?

– Разное. В основном к концу света готовятся. Но большинство не верит, что одна девушка могла трех богов меж собой примирить. Так-то. Поговаривают, не девушка-то была, а богиня великая. Сама Ашшура приняла твой облик!

Я рассмеялась. Трудно здесь и с богами, и с ашассами, да и с людьми непросто. Еще немного поболтав с Тизоном, вручила ему бумагу с гербом Лигейросов и отправила к отцу. Он точно найдет ему применение. Тем более, как ликописцу Камака ему художнику нет равных. Сама же направилась в библиотеку в робкой надежде, что ничего плохого со мной там не случится.

Всегда мечтала побывать в старинной библиотеке. С кафедрами, обитыми сукном столами, где пахнет деревом, пылью и временем. В Академии ашассов библиотека была именно такой, как в моих представлениях. Огромный зал, с уходящими вверх до самого куполообразного потолка полками, заставленными книгами. Ох, это кто же на такую высоту заберется?

За старинной стойкой ждал невысокий ашасс в черном строгом сюртуке и вполне земных сатиновых нарукавниках. Из-за пышной шевелюры я даже сначала не заметила его небольших рожек, приняв за человека.

– Приветствую благородную шиену! – библиотекарь чуть склонил голову, и тут я их разглядела.

– И вам хорошего дня.

– Что желает достопочтимая участница королевского отбора? – Хмм, он здесь всех знает или у меня про отбор на лбу написано? Хотя, наверняка Нинель запомнили, не каждый же день здесь с башни вниз головой сигают.

– Я бы хотела книгу «История артефакторики. Средние века».

– Понимаю, – кивнул ашасс, махнул облезлым хвостом и призвал стихию. Нет, не огня – воздуха.

Ого! Это означало, что передо мной стоял не чистокровный ши, а полукровка. Нужная книга слетела откуда-то с верхнего яруса и опустилась прямо в руки библиотекарю.

– Прошу вас, шиена Лигейрос. Читальный зал прямо по коридору и направо. – Мне протянули толстый фолиант в потрепанном переплете. – К сожалению, экземпляры, которым свыше пяти веков, мы на вынос не даем. Так что читать придется здесь.

– Ничего, – улыбнулась я. Не так уж и много мне нужно было узнать из книги. – Спасибо вам огромное.

– Не стоит благодарности. Позвольте вас поздравить с успешным выбором защитника. – Ах, вот откуда ветер дует! – Пещера предков – место опасное, любая поддержка не будет лишней.

А вот это уже неожиданно. Что еще за пещера предков? Но вопросы решила оставить на потом. Кивнув служащему, направилась в читальный зал.

Умение читать на ашшурском входило в тот минимальный бонус, который вложил божественный разработчик моей новой жизни. Поэтому, удобно расположившись за одним из столов в полупустом зале, я с трепетом открыла первые страницы старинной книги.

Нужный раздел нашла быстро. Назывался он: «Артефакты власти». Судя по всему, книгу писали уже после правления последней королевы Ашшура. Почему? Да потому что здесь подробно описывались три из пяти известных артефактов, про два же просто упоминалось, и никто из ныне живущих не знал, где они находятся. Впрочем, это не мешало автору подробно зарисовать каждый их них.

Итак, первый и главным артефактом власти являлся трон. По приданию его выточил для первой повелительницы бог Шезму из цельного куска розового мрамора. Тоже мне затейник! На камне вообще сидеть не рекомендуется, а уж женщинам – тем более. Трон и поныне находился в королевском дворце, только вот никто им не пользовался. По воле богов исключительную власть над миром получал лишь тот, кто владел четырьмя из пяти артефактов. Например, на трон можно было сесть, лишь надев Венец властителя и один из амулетов власти. О, как!

Далее шло подробное описание амулетов. Их первой королеве и ее любящему супругу подарила богиня Ашшура. Один я видела на празднике. Он украшал палую грудь повелителя ашассов и мерцал загадочным светом. Женский амулет был практически копией мужского, но имел чуть меньший размер. Его следы давно затерялись в истории.

Оракул – пожалуй, самый главный из действующих по сей день артефактов. Его создали три главных бога. В целом, это был магический шар, который доводил божественную волю до обладателей амулетов власти. Хотя в небольшой ссылке под текстом говорилось о неком древнем ученом, который полагал, что указания оракула – это вовсе не воля высших, а их предупреждение и советы. Но на Ашшуре любой подобный совет принимался за прямое указание и исполнялся беспрекословно.

И последний, самый загадочный, мистический и недоступный артефакт – Венец властителя. Вот только я бы сказала – властительницы. Так уж сложилось исторически, что на Ашшуре правили исключительно королевы, и никогда не правил ни один король. Причин книга не раскрывала. Зато, говорила о том, что артефакт находится в пещере предков и взять его (сущие пустяки) может любой желающий, владеющий амулетом власти. И не важно женским или мужским.

Странно. Если все так просто, как указано в фолианте, тогда почему теперешний повелитель не войдет в пещеру предков и не возьмет венец? Ответ нашелся чуть ниже. Оказывается, попытки присвоить венец были, но все они закончились гибелью рискнувшего. Погибали и те, кто без венца пытался сесть на трон Шезму.

Все упиралось в загадочную пещеру предков. Полистав разделы, ничего конкретного об этом не нашла. Ответ отыскался сам, когда я дошла до отборов. О них возвещал оракул, когда акуна-матата местного правителя, растущая отдельно и воспитывающаяся в другой семье достигала возраста. Причем, если это был принц, то в отборе участвовали дамы, а если принцесса – то мужчины. Мда, я бы рога пообламывала тому, кто рискнул бы у меня новорожденного ребенка отобрать и отдать неизвестным людям. Да еще так, что до совершеннолетия я бы не имела возможности общаться со своим чадом. Не завидую женам повелителей! У меня не было своих детей. Как-то не случилось, но это вовсе не означает, что материнские чувства мне не свойственны.

Конкурсов всегда было три. Первые два могли оказаться любыми: от проскакать на одной ножке вокруг дворца до поймать дикого мунша. Что это за зверь, я не представляла, но книга гласила, что отличался он яростью и свирепостью. Надеюсь, сия участь меня минует. Как-то не хотелось ни прыгать, ни охотиться.

А последний конкурс для всех отборов был одинаков. Участники и повелитель заходили в пещеру предков. Там, по мнению авторов, хранилось немалого загадочных предметов, но выбор осуществляло зеркало истины. Бред! Первым к артефакту подходил император, и на глади проступал облик его отпрыска. Так все жители Ашшура узнавали, кто является действительным наследником правителя.

Дальше начиналась совсем, на мой взгляд, чертовщина. К зеркалу подходили участники, и артефакт открывал им проход в лабиринт. Причем, чем честнее и бескорыстнее помыслы конкурсанта, тем его путь проще. Совершенная ерунда!

Если с венцом, амулетами и троном все было предельно ясно, то оракул и зеркало казались мне полнейшим надувательством.

– Камак… – тихонько позвала я.

Молчание. Значит, когда я нужна, так сразу отвечает, а когда он понадобился, чтобы объснить ситуацию, в которую сам же втравил меня, так нет его? Мужчины!

– Камак! – позвала более настойчиво.

«Я занят! Чего тебе?» – голос был явно недовольным.

– Цыпленка жаренного в масле! – выпалила я и… Оно появилось. В смысле блюдо с дымящейся курицей. По печеной шкурке стекал ароматный сок, а вокруг чья-то искусная рука разложила вареный картофель, щедро присыпав его зеленью.

«Получите! И распишитесь!» – заявил бог и таки да – явил ведомость с моей фамилией, графой «жаренный цып. 1 шт.» и местом для подписи.

Кажется, кто-то шуток не понимает и с земным фольклором не знаком.

– Это юмор был! – буркнула я.

«Убирать?» – устало спросил Камак. Ох, видимо, задергали его прихожане. Вспомнит он период забвения как лучшее время своей бесконечной жизни.

Я посмотрела на цып. 1 шт., потом понюхала и решила:

– Оставляй, чего уж там! – Появился красный карандаш и я размашисто расписалась в божественной ведомости. – Но я не за этим!

«Как с вами, с женщинами, всегда сложно! Начинаете издалека, а потом обижаетесь, что мужчины вас не понимают!» – усмехнулся разноглазый.

– Да вы просто бесить с первой фразы начинаете, а потом удивляетесь, почему вас послали! – выпалила я и прикусила язык, ибо с божеством общаюсь, а не с потенциальным половым партнером.

«Ладно. Валяй, выкладывай!» – милостиво позволили мне.

– Я тут спросить хотела…

«Так спроси уже, зануда!»

Кто зануда? Я? Вот ведь мерзавец вечно-живущий!

– Оракул! Кто его создал? – несмотря на вскипающий гнев, все же спросила.

«Оракул… Оракул… Оракул… А что это?» – даже не видя Камака, почувствовала, как он напрягся.

– Как что? Артефакт! Власти! Вот тут в книжечке написано, что его вы создали: Камак, Шезму и Ашшура!

«Бре-е-е-е-ехня-я-я-я!» – многозначительно выдало божество на чисто-земном, да что там – на чисто-русском языке. Вот! А я что говорила? Ну бред же!

– Если не вы, то кто?

«Да шутка это была. Шезму трон вырезал, Ашшура кулончики для молодоженов сделала, ну а я невесте венец справил. Красивый, между прочим! А оракул не при мне создавали, и не боги. Ищи среди людей и ашассов!» – Предельно ясно, никто мне помогать не будет. Хорошо хоть что-то сказал.

– А зеркало истины, пещера предков – тоже не вы?

«Клянусь, не мы! Нам до смертных и дела нет, пока храмы стоят и молитвы возносятся. Ты другое дело, должен я тебе!» – ответил Камак.

– То есть зеркало и пещера – дело рук смертных?

«Угу»

– А лабиринт?

«Вот пристала! Заслуг-то на копейку, а пытаешь так, словно по всей планете храмов мне понастроила!» – Хам!

Но вслух я сказала другое:

– Прости меня за настойчивость, но мне это правда знать нужно.

«Ладно, загляну в тот лабиринт. Но много не жди. Занят я! Занят!»

– Спасибо и на этом! – тяжко вздохнула я.

«Ты это… Ешь курицу, Нинка, пока горячая. Посуду оставь, она сама исчезнет. Бывай!» – и бог пропал.

А я… Ну ножку отломила и вгрызлась в сочное мясо, отложив бесполезный фолиант. Все равно в нем брехня одна! Вон и Камак подтвердил.