Текст книги "Три желания (СИ)"

Автор книги: Ольга Придакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Глава 4

В какой-то степени мне повезло, что оказалась именно в этом мире. Это была почти точная копия Земли с жёлтым солнцем Солисом, серебристым спутником Нихтой и привычным цветом неба. Три больших материка были поделены на многочисленные мелкие королевства со своими законами, культурой и монархами во главе, и располагались почти на экваторе планеты.

На самом севере высились неприступные пики скалистых гор, постоянно скрытые серой пеленой не то мглы, не то тумана, за которым несла свои жуткие воды ледяная река Морава. А на юге плескалось бескрайнее море Дэйвов. Загадочные морские обитатели жили обособленно, на контакт с людьми не шли, поэтому всё, что касалось юга, представлялось в виде легенд и домыслов.

Климат на материках был намного мягче, да и с помощью магии корректировался под местные потребности. Обилие рек и лесов позволяло простому народу заниматься охотой, рыбным промыслом, а сдираемые налоги, звонкой монетой пополняли государственную казну. Если сравнивать с Землёй, то Терролия (так назывался здешний мир), была на уровне 18-19 века. Конечно, не всё было гладко в "датском королевстве".

Монархи, соседствующих держав, косились друг на друга и периодически то один, то другой правитель пытался оттяпать жирный кусок земли у соседа или захватить особо ценные ресурсы в лице одаренных магов. Для каждого королевства были свои предпочтения. Поэтому локальные войны вспыхивали часто, были непродолжительными и сводились, в основном, к демонстрации силы и выявлению слабых мест противника, быстрым набегам и такими же быстрыми отступлениями. Пограничные земли поочередно (в зависимости от победившего), переходили под юрисдикцию то одного, то другого государства и местное население, давно привыкшее к таким эскападам своих монархов, как только завидев чужаков, закрывалось в своих домах, усилив магическую защиту всеми возможными способами. Пережидали очередную волну захватничества. "Мой дом, моя крепость!" – был убежден каждый житель. Хоть горожанин, хоть деревенский. Зависть, кляузы и доносы были в порядке вещей у власти имущих, поэтому простой народ старался жить тихо, не высовываясь.

Наша деревня находилась на серединном материке, в окружении таких же небольших деревенек, домов на двадцать, расположенных так близко друг к другу, что зимой можно было увидеть, как поднимается дым из печных труб у соседей. Небольшая речка Ключница, незамерзающая даже в морозы, огибала деревню по дуге, устремляясь к провинциальному городку со смешным названием Тычт.

– Ты чего замерла, Даринка? – вывел меня из ступора вопрос Стешани, зашедшей в избу с новой корзинкой подношения. Небольшого роста, всего по плечо своему высокому мужу, Стешаня обладала удивительной способностью незаметно влиять на решения Меркула. Получалось так, будто он сам приходил к выводу, удобному жене. Спокойно, ласково, улыбчиво, она добивалась того, что хотела.

– Иди, там тебя Митрошка уж заждался. С утречка все окошки обглядел, тропинку под ними протоптал! – мотнула она головой в сторону улицы.

Вот это обучение! Если б на Земле имелись такие технологии, двоечники вымерли бы как класс! В моей голове по полочкам раскладывалась история мира, ее география, имена, названия, события. Я физически ощущала, как открываются различные заслонки моей памяти, выдавая нужную информацию, как скрипят извилины, обрабатывая её.

Всё ещё находясь под впечатлением, резко повернулась к Стешани, укоризненно глянув на неё, – Мама, вот зачем вы его привечаете? Ведь я уже сказала, не хочу его видеть!

– Что ты, родная! Никто его не привечает. Сам он ходит, сам! Только, ведь до недавнего времени, парень нравился тебе! – укоризненно покачала она головой, – Я ведь помню, как у тебя глазки блестели, глядючи на него. Нам перечила, тайком на свидания бегала! – поставив корзинку на стол, она подошла ко мне и нежно погладила по плечу, ласково заглянув в глаза, – Ты очень изменилась, дочка! Мне иногда кажется, что тебе не 19 лет, а много больше. На свидания больше не бегаешь, подружек растеряла, всё о чём то думаешь, магия, опять же, чужая. Не было в роду у нас ни менталистов, ни эмпатов. Что с тобой, Дариночка?

– Всё хорошо, мама! Всё хорошо! Не волнуйся!

Сердце матери не обмануть! Этот разговор возникает между нами уже не первый раз и я, опять струсив и схватив косынку, выбегаю за порог.

Зажмурившись от яркого солнечного света, на мгновение останавливаюсь на добротном деревянном крыльце, ухватившись за резную балясину, а потом чинно спускаюсь по ступенькам навстречу рыжему вихрастому парню. Увидев меня, тот расплывается в широкой улыбке, отчего его карие глаза искрятся задором. Расправив широкие плечи и одёрнув рубаху, подпоясанную верёвочным ремнём, он делает шаг ко мне. Я же, пряча смешинку, опускаю глаза, как положено скромной деревенской девушке. Для всех я юная и неопытная, и такой должна остаться.

– Дарина! – пытается взять меня за руку парень, – Я так рад, что ты выздоровела! Нам надо поговорить. Прогуляемся?

Я молча киваю. Отчего не прогуляться? Солнышко светит, тепло, до вечера ещё далеко, да и моих "клиентов" пока никого нет.

Митрофан, сделав всего лишь шаг, вновь останавливается, – Я хочу заслать сватов к твоим родителям, чтобы осенью сыграть свадьбу! Что ты скажешь? – на одном дыхании произносит он, впиваясь в меня решительным взглядом.

Ну, нет! Я не для этого подписывала договор, чтоб через месяц после перехода выскочить замуж за первого встречного! Аккуратно убираю руку из руки парня и собравшись с духом, выдаю, – Я против!

Немая сцена. Митрофан недоуменно хлопает рыжими ресницами, а веснушки на его носу медленно бледнеют.

– Не понял?!

– А чего непонятно? – наглею я, – Я не выйду за тебя замуж! И, вообще, не приходи больше! Я тебя не люблю! – выдаю, напрочь теряя чувство самосохранения.

– Ополоумела, девка? – столбняк быстро слетает вместе с благодушным настроением с лица жениха, превращая его в неприятную гримасу. И куда вся любовь, спрашивается, делась?

– А кто хвостом крутил передо мной целый год? – цедит он сквозь зубы, – Думаешь, разжилась магией, можно нос теперь задирать? Или побогаче приглядела? Небось на мельника сынка глаз положила? – хватая меня за предплечье, притягивает к себе Митрофан, – Я не позволю себя позорить! Будешь моей женой, а по хорошему или по плохому, тебе решать! – выплевывает мне в лицо парень, резко оттолкнув. Вокруг него начинают завихряться маленькие столбики смерчей, а он, сжимая кулаки, устремляется к калитке.

Каким пыльным мешком мне выбило мозги, что я решила противопоставить свою неумелую тушку против опытного мага земли? Поздравляю, Люда! Ты нажила себе первого врага! Нужно быстрее овладевать стихиями! Но как это сделать без книг и учителей, вот вопрос! Допустим, с целительством я разобралась методом тыка (тот же случай с соседской девчушкой помог), потом ежедневная практика добавила опыта. Эмоции тоже немного научилась различать, правда, пока только очень сильные. Но эта сторона магии мне никаким боком не поможет в ситуации с Митрофаном. Нужно развивать ментал.

Глава 5.

Через неделю после ссоры с Митрофаном и спустя полтора месяца после моего попаданства, к нам в деревню нагрянула инспекция. Кто-то настрочил донос, будто староста утаивает от казны золото. Не доплачивает налоги, а его дочь, то бишь я, занимается целительством без разрешения местной управы.

Поднимая пыль и распугивая местный аналог кур, к нашей калитке подкатила черная карета, запряженная парой зубастых тварей, напоминающих помесь динозавра со страусом. Большая голова, с торчащими на ней в разные стороны короткими черными перьями, с пастью, нашпигованной острыми, клиновидными зубами, покачивалась на длинной страусиной шее. Массивное тело, покрытое широкими пластинами, как броней, заканчивалось двумя мощными лапами, с загнутыми когтями. А толстый хвост в виде обрубка бревна, придавал этому телу устойчивое положение. Ещё одна пара конечностей была намного короче задних, но это нисколько не расстраивало тварь, поскольку до своей морды она дотягивалась прекрасно. Что тут же продемонстрировала одна из них, подцепив зазевавшуюся птицу когтем и отправив целиком в пасть.

Я как раз возвращалась с огорода, когда дверца кареты распахнулась и оттуда сначала показалась нога в светлом шелковом чулке и башмаке с огромной золотой пряжкой. Потом появилась рука, унизанная перстнями и, наконец, маленький, толстенький человек, в дорогом бордовом камзоле и бежевых бриджах с бантами под коленками вместо застёжек, вывалился наружу. Отдуваясь и обмахиваясь белым шелковым платком, он вновь повернулся к двери кареты, придерживая её за ручку, откуда уже показалось еще одно действующее лицо, – полная противоположность первому. Длинный и худой как жердь, наглухо упакованный в черный сюртук и такие же штаны, заправленные в невысокие мягкие сапоги, мужчина брезгливо сморщился, оглядываясь вокруг. Легко спрыгнув на землю, достал из недр кареты небольшую шкатулку и уверенно направился во двор. Толстяк тут же засеменил за ним следом.

В это время на крыльце появился Меркул со Стешаней. Низко склонившись в поклоне, отец приветствовал прибывших. Меня коснулся целый коктейль из чувств, – беспокойство, уважение от отца. Тревога и забота от матери и липкое чувство брезгливости и превосходства от вновь прибывших. Прислонившись к стене дома и выглядывая тихонько из-за угла, я продолжала наблюдать за чиновником и его помощником.

– Приветствую Вас досточтимые бувы! Осмелюсь спросить, что привело Вас в нашу местность? И как долго планируете задержаться? Созывать люд или изволите отдохнуть с дороги? – всё ещё кланяясь, спросил отец.

Толстяк никак не отреагировал на приветствие старосты, а забежав немного вперед, молча оттолкнул Меркула в сторону и подобострастно согнувшись, распахнул дверь в хату. "Длинный" важно прошествовал мимо отца с матерью, окинув их презрительным взглядом и тем ничего не оставалось, как зайти следом за гостями. Пришлось идти и мне. Стешаня тут же отправила меня на кухню, подальше с глаз. Сама же тихонько присела у печки, что изразцовой стороной выходила в гостевую комнату. Однако, я была бы не я, если бы спокойно сидела в углу! Поэтому, незаметно подкравшись ко входу, я стала подглядывать через щель, неплотно закрытой двери.

"Черный" человек сидел за обеденным столом, накрытым простой тканевой скатертью, на котором стояла открытая шкатулка. Он перебирал в ней небольшие тусклые шарики бледно-жёлтого цвета и говорил страшные вещи, – Староста! Ты обвиняешься в сокрытии золота от налогов, принадлежащих нашему славному королю Руколю! Если сейчас у тебя в доме будет обнаружено искомое, ты пойдёшь на каторгу, дом твой отойдет казне, а жена и дочь будут проданы в счет погашения долга! Лучше тебе сразу сознаться и отдать украденное! Тем самым ты сможешь помочь своим женщинам остаться свободными.

Однако не дождавшись от Меркула какой-либо реакции на свои слова, мужчина достал один невзрачный шарик, размером с куриное яйцо, сжал его в руке и подбросил в воздух.

Раньше я никогда не видела ничего подобного, поэтому смотрела во все глаза. Вот шарик завертелся вокруг своей оси, ярко вспыхнул и медленно поплыл по воздуху вдоль стен, ненадолго зависая то перед небольшим круглым зеркалом в раме из бронзовых листьев, то перед подсвечниками на комоде, то перед буфетом со столовыми приборами. Все ближе и ближе продвигаясь к выходу из комнаты, отчего толстяк сделал стойку как охотничья собака, взявшая след. А мне от него пришел приторно сладкий запах предвкушения. Наконец шарик приблизился к самому порогу и вдруг, остановившись, замигал.

Меркул, всё это время стоявший у стола и отстраненно следивший за шариком, удивлённо распахнул глаза, – Этого не может быть!

Тем временем, толстяк подскочил к артефакту, прошептал что-то себе под нос и поводив рукой над порогом, уверенно наклонившись, достал из ниоткуда небольшой мешочек, туго набитый кругляшами с выпирающими боками сквозь ткань. Торжественно преподнеся кошель долговязому, толстяк успокоился и уселся на свободный стул. Меркул побледнел, а Стешаня охнула и боязливо прикрыла рот рукой, когда на стол были высыпаны золотые монеты. Много золотых монет.

– Собрать народ! – приказал долговязый помощнику коротышке.

– Смилуйтесь, высокочтимый був! – кинулась в ноги Стешаня, – Это не наше! Сроду такого богатства не было! Нам подкинули!

Но никто не стал слушать бедную хозяйку. Переступив через плачущую на коленях женщину, чиновники покинули дом, а я бросилась к матери, пытаясь её успокоить. Отец же так и продолжал стоять бледный и окаменевший у стола, остекленевшим взглядом уставившись на место, где только что лежало золото. Скорбная складка опустила его уголки губ и стерла с лица радость жизни. А у меня во рту растекалась горькая тоска и безысходность от исходящих от него эмоций. Да, законы королевства предполагают за воровство каторгу или смерть, в зависимости от суммы украденного. Или откуп, если речь идет об аристократах. Миры разные, а системы схожие.

– Я что-нибудь придумаю! Мама, отец!

Моя душа была в отчаянии. Нужно сосредоточиться! Если деньги подкинули, значит это кто-то из своих, местных. Значит на сходе кто-то очень сильно будет злорадствовать и думать, что у него всё получилось! Нужно лишь прочитать его мысли и сдать властям! У нас всё получится! Так думалось мне, пока заезжие инспектора дожидались, когда соберут сельчан для суда над бывшим старостой.

Наш дом стоял почти в центре деревни, на самой широкой улице, выделяясь резным крытым крыльцом и новенькой крышей, что Меркул перекрыл, став старостой деревни. Всё-таки статус обязывал. Поэтому народ начал подходить к нашему двору, рассаживаясь кто на лавочку у забора, кто на бревнышко у стены дома, а кто прямо на траву.

Местный лекарь, что так неудачно хотел меня похоронить, прикатил на своем тарантасе, запряженным в еще одну разновидность ездовых животных. Маленьких, невысокого роста, милых, домашних слоников – по здешнему, хоблов. Скотинка притулилась к обочине и мирно стала пощипывать травку, в то время как ее хозяин, пытался выставить себя в лучшем свете перед приезжей инспекцией. Он распинался в своих исключительных лекарских способностях, хвастаясь, что в деревне не осталось ни одного больного и только благодаря его стараниям! Что такие способности просто необходимы для столичного применения, но никак не предназначены для такой глуши. Может быть бувы поспособствуют...

Последним появилось семейство мельника, самого богатого и надменного представителя деревни. Впереди всех выступал сам глава, обряженный в белую рубаху с красной вышивкой по вороту и подолу. Подпоясанный шёлковым поясом, в мягких кожаных сапогах и добротных суконных штанах, заправленных в эти сапоги. Тёмные волосы мужика были тщательно прилизаны, на губах играла довольная улыбка. За ним вышагивал такой же расфуфыренный сын и замыкала шествие необъятных размеров мельничиха. Согнав с лавочки трех мужичков, одетых попроще, они чинно уселись с гордым видом победителей.

Глава 6.

У меня екнуло сердце – вот оно! Я потихоньку стала смещаться в их сторону, оставив сгорбившуюся Стешаню, вышедшую вслед за помощником инспектора. Тот вывел безразличного ко всему Меркула и, поставив его посреди двора, защелкнул на запястьях каторжанские браслеты, лишающие магии. То же самое толстяк проделал и с матушкой. На меня же не обратил никакого внимания, видимо посчитав, что от родителей я никуда не денусь.

Долговязый инспектор стал зачитывать уже состряпанный приговор, а я, не вдаваясь в смысл его слов, пыталась сосредоточиться на мыслях близ стоящих ко мне людей.

– Именем короля и властью данной мне...

– Бедная Стешаня, бедная Дарина! Ай-ай-яй, что теперь с ними будет… – думала сердобольная старушка, живущая на окраине деревни, чью козу я лечила от вздутия.

– ...обвиняется в воровстве бывший староста деревни Мормышки…

– Какие красивые перстни! Интересно, а они настоящие или подделка? А может он, умеет иллюзию накладывать? Тогда почему не красавчик… – это мысли Мадинки, дочки кузнеца.

– ...и приговаривается к двадцати годам каторги на Мрачных островах…

– Почему Даринку не арестовали? Мое письмо еще не дошло? Или уже успела обзавестись покровителем?

А это уже интересно! Ого! Наш лекарь оказывается не так прост, как кажется. И что я ему сделать успела? Но, это потом, это не то! Ох! Меня закружило водоворотом из эмоций, – сочувствующих, равнодушных, горячих от боли и холодных от злорадства!

– Наконец-то! Поделом Меркулу! Надо было ещё раньше написать! Слишком правильный, слишком добренький у нас староста был! Именно, был! Распустилась чернь, головы не склонит перед уважаемым человеком! Всякой рвани приходится помогать, чтоб с голоду не сдохли. А у меня сын, его обучать в столице надо, а это денег стоит! Жалко, конечно, золото... Но, ничего, верну всё до гроша, как стану старостой. А в этом мне поможет этот милый человек, что замолвит словечко перед бувом инспектором! Полезных людей надо одаривать!

Сказать, что у меня был шок от столь явной зависти и злобы, ничего не сказать! Я немного зависла и чуть не пропустила окончание приговора.

– Всё его имущество переходит в пользу казны. Приговор вступает в силу немедленно! Новый староста будет объявлен в полдень!

– Подождите! Пожалуйста, выслушайте! Это не он! У меня есть доказательства! – я выскочила из толпы пред грозные очи бува инспектора и услышала, как застонал Меркул, – Что ты делаешь, доча?!

– Я тебя вытащу! – на глаза навернулись слёзы.

– Глупая! Ты сделаешь только хуже!

– Говори! – прервал наш диалог глазами чиновник, – Говори, если есть что сказать или встанешь рядом!

– Высокочтимый був! – я повернулась к инспектору, – После перенесенной неизлечимой болезни, у меня открылся дар менталиста. Я могу читать чужие мысли. И я знаю, кто из присутствующих подкинул нам мешочек с золотом! – выдала я на одном дыхании, – Вы можете сами проверить этого человека!

Ой, ду-ра-а-а! Как же я забыла, что все менталисты в этом королевстве строго подотчетны! Состоят на службе у короля и дают клятву о неразглашении информации, полученной с помощью дара! На меня, прищурившись и оценивающе, уставились черные глаза, чёрного инспектора, – Говоришь, менталист? И самому проверить? И как я это должен сделать? – и резко, – Говори, о чём я сейчас подумал?

– Ч-ч-т-т-о у Вас нет этого дара, а вызывать из столицы долго и хлопотно. – промямлила я, поняв, что попалась как кур во щи.

– Ве-рно-о! – протянул он с ухмылкой, – А теперь?

"Если хочешь, чтобы твои родители остались живы и здоровы, поедешь сейчас со мной. Отменить на глазах у всех приговор я уже не в силах, он прозвучал. Но я могу забрать мать и отца с собой, якобы для сопровождения в тюрьму. Но в дороге дам им денег на обустройство в любой из близлежащих деревень. С тобой же мы подпишем договор по найму и о неразглашении, скажем, на пять лет. Если согласна, просто кивни. А нет, приговор вступит в силу. Могу ещё добавить укрывательство дара менталиста, а это уже смертная казнь! " – и он мысленно рассмеялся.

О, боже! Опять договор! Похоже в этом мире о доверии и не слышали! Но, делать нечего, я кивнула.

Наш дом опечатали, поставили охранные амулеты. Мельника всё же назначили новым старостой (сбылась мечта негодяя!), а мы с родителями собрали скромные пожитки, которые любезно разрешили взять с собой новые хозяева нашей жизни. Пару смен белья, несколько моих и Стешаниных платьев, несколько рубах и штанов Меркула да продуктов на дорогу, чтоб перекусить. В небольшой узелок Стешаня умудрилась припрятать чуток серебрушек да дешёвые бусы, что подарил ей Меркул на свадьбу. В последний момент я зачем-то сцапала шарик, что так и продолжал болтаться в воздухе у порога, вновь став невзрачным. То ли забытый, то ли брошенный инспектором. "Пригодится!" – подумала, пряча его в карман передника.

Мельник не скрывал радости, лекарь тоже исходил тихим злорадством, что меня совсем не удивляло. Не мытьем, так катаньем, но ему удалось избавиться от конкурента в моем лице. А вот лицо Митрошки и его эмоции мне совсем не понравились. Поначалу я думала, что кляузу настрочил он, но когда правда открылась, была приятно удивлена в его непричастности. И вот теперь, он стоял смурной, сжимая кулаки, покусывая губы и явно что-то замышляя. Его решительность так и фонила сталью. Я первая подошла к нему попрощаться.

– Если можешь, не держи зла! – сказала просто, – Прощай!

– До скорой встречи! – был дан мне загадочный ответ.

Для такого непредвиденного случая, нам был выделен тарантас лекаря, потому что столь большая компания никак не могла поместиться в двухместную карету. Скрипя душой, он позволил нам его взять с условием, что приехав на место, бувы инспектора позаботятся об отправки средства передвижения обратно. На том и порешили. Итак, рассевшись по местам и пристроившись позади чёрной кареты с ее страшными монстрами, наша кавалькада отправилась в путь.