Текст книги "Люди Весны (СИ)"

Автор книги: Ольга Онойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Ты прав, – Арга вздохнул.

Укрепившись духом, он ровно и отчётливо повторил обязательство. Глядя на него, один из стражников осенил себя знаком цветка; его собрат последовал его примеру, а следом цветок сотворил и начальник стражи.

Эрлиак помолчал.

– От имени твоего народа, – продолжил он; голос его возвысился и обрёл силу, – волей стоящих над ним богов признаю тебя ответственным за него. Признаю за тобой право вручить ему оружие, если ты убедишься в его верности, и убить его, если ты заподозришь в нём новую порчу.

Арга угрюмо хмыкнул. «Оружие колдуна всегда при нём, – подумалось ему. – Что же… Пусть будет так. Ради памяти мёртвых и победы живых. Прости меня, Фрага».

Он встал. Маррен так и валялся на полу трупом. Эрлиак послал стражников искать носилки. Нужно было доставить бессознательного колдуна к башне.

– Это всё? – спросил Арга.

– Да, – ответил Эрлиак. – Хотя… Ещё одно.

Он посмотрел на Маррена и закончил:

– Отрежьте ему волосы.

Последние отсветы дня догорали на горизонте. Ранние звёзды открыли свои лица в лилово–голубых небесах. Редкие облака застыли в вышине. Магический щит Цании сделался видимым. Он имел необычайно красивый оттенок: город словно заключала в себе гигантская, прозрачная серебристая жемчужина. На западном её крае трепетал, угасая, ало–золотой луч.

Сариту встретили приветственными криками. Она спустилась на вершину холма, прямо в кольцо торжествующей толпы. Второй полёт Арга перенёс легче. Он вылез из люльки и всего несколько минут покачивался, борясь с головокружением, а потом сжал в объятиях подбежавшую Лакенай и расцеловал в обе щёки. Сарита ругалась на слуг, второпях освобождавших её от сбруи, но больше в шутку. Всеобщий восторг и преклонение тронули её угрюмое сердце.

Ноэян Акрана вышел вперёд. Он держался, как всегда, скромно и строго, но глаза его сверкали, когда он объявил:

– Инн Ториян Арга! Во славу Пресветлой Фадарай – мы готовы.

И Ниффрай, Тигрица Луянов, отозвалась:

– Приказывай!

Арга обвёл взглядом собравшихся. Улыбки сияли, плечи были расправлены, на лицах читались гордость и ожидание чуда… Вид прекрасной драконицы и уверенность в скорой победе воодушевили весенних и утолили боль, которую причинила им смерть Фраги. Фрагу будут воспевать, но больше не будут оплакивать. Теперь все надежды народа были возложены на Ториян Аргу… На миг Арге стало жутко от сознания небывалой ответственности. Но он совладал с собой и прогнал слабость.

– Мортиры заряжены?

– Заряжены и на позициях.

– Молоко?

– Даже не остыло.

– Подайте сигнал облачаться в доспехи. Мы не будем ждать утра.

– Разумно ли это? – встревожился Зентар. – Вся Цания видела мэну Сариту в небе. Они взбудоражены и готовы ко всему.

– Не ко всему, – сказал Арга и повернулся.

Волна кипящего золотого света едва не ослепила его. Он прикрыл глаза ладонью. Сарита заканчивала превращение. В сумеречном воздухе блистал колоссальный силуэт дракона, поднявшего крылья. Он становился всё больше, но вместе с тем тускнел и искажался, точно его развеивал ветер. Сквозь свет обрисовалась тощая фигура Сариты. Её человеческая плоть казалась тёмной, потому что чешуя горела как солнце. Но сияние гасло. Печаль тронула сердца всех, кто видел это… Сарита рухнула на четвереньки, бранясь на чём свет стоит, тяжело поднялась на ноги и Лакенай закутала её в свой плащ.

– Мэна Сарита, не нужно ли тебе отдохнуть? – спросил Арга, хотя заранее знал ответ.

Сарита переступила через ремни драконьей сбруи.

– Где мой посох? – потребовала она. – Дайте мне посох!.. Отдохнуть? Сейчас? Хорошая шутка, Арга, не ожидала от тебя!

Арга улыбнулся. Драконий облик отбирал у Сариты часть человеческой плоти, но силы он только дарил – и магические, и телесные. Отказываясь от золотых крыльев, Сарита оставалась окрылённой. Даже всегдашняя мрачность её покидала.

– Доставайте своего колдуна, – сказала она. – И своего святошу тоже, а то от него ни звука. Спит или помер? – Сарита пихнула ногой ближайшую люльку.

Опомнившись, подбежали слуги. Они засмотрелись на преображение драконицы и замешкались. Арга подумал, что их трудно за это винить. Смеющегося Эрлиака наконец освободили из кожаной скорлупы и он подошёл к Арге.

– Всего лишь расслабился и замечтался, – шутливо сказал Эрлиак Сарите. Та хмыкнула.

– Пойду оденусь, – сказала она, – а потом присоединюсь к нашим магам. Не знаю, на что способен колдун. Думаю, моя помощь всё равно потребуется.

– Маррен мог бы просто стереть Цанию с лица земли, – сказал Эрлиак, – но город нужен нам. Однако я надеюсь, что жертв при штурме будет немного. С обеих сторон.

Арга кивнул.

– Стойкости от цанийцев я не жду. Без поддержки Коллегии они быстро сдадутся.

– Эста? – осторожно окликнула Лакенай. – Сенга? Что с вами?

Слуги оглянулись на неё и одновременно сделали шаг назад. Они успели собрать упряжь и свернули её ремни, отперли люльку Маррена, но прикоснуться к колдуну не осмелились – так и стояли над ним, оцепенев. Они выглядели настороженными и оробевшими. «Маррен внушает страх, – подумал Арга. – Даже сейчас». На руках колдуна не было свинцовых колец. Они бы ему всё равно не помешали. Зловещую тварь удерживал сейчас только Закон Прощения – великий небесный Закон, созданный самим Джандилаком. Но Джандилака поблизости не было. Кто знал, насколько прочны божественные оковы здесь, в мире смертных?

Арга подошёл к люльке.

Колдун неподвижно лежал в её истёртом меху. Он не открывал глаз и, казалось, не дышал. На бескровном лице застыло страдание. Арга поморщился. В Аттай Маррен так и не пришёл в себя. К дозорной башне, где ожидала Сарита, его волокли как мешок. Нужно привести его в чувство. Сколько времени это займёт? Неужто весенним придётся стоять и ждать, пока колдун соизволит очнуться? Что может быть глупее…

– Ты – его поручитель, – сказал Эрлиак, угадав мысли Арги. – Закон вынуждает его повиноваться тебе. Полагаю, тебе достаточно приказать.

– Маррен, – сквозь зубы потребовал Арга.

Слуги шарахнулись в стороны. Зентар и Лакенай напряглись. Всем почудилось, что колдун шевельнулся. Арга ничего не заметил.

– Поднимайся, – велел он, чувствуя себя дураком.

Ничего не произошло.

Тогда Арга выругался и просто выволок Маррена наружу. В его руках колдун дёрнулся и резко вдохнул. Глаза его открылись, но ничего не выражали. Маррен повис у Арги на локте. Арга силой вздёрнул его на ноги. Стоять колдун не смог. Колени его подломились, он осел наземь. Тяжело дыша, он прижал ладонь к горлу и низко опустил голову. На худой шее выступили позвонки. Неровно обрезанные волосы торчали во все стороны. На затылке они слиплись от крови.

– Уже лучше, – сказал Арга. – Вставай. Идём.

Маррен безропотно попытался подняться. Это заняло время. Его шатало, как пьяного. Арга раздражённо выдохнул. «Придётся его тащить», – подумал он. И тем не менее, с каждой минутой он всё больше убеждался в правоте Эрлиака. Мощь Закона оказалась невероятной, поистине божественной. Арга поразился бы ей, как чуду. Жаль, время выдалось неподходящее для того, чтобы восторгаться чудесами.

Спускалась ночь и навстречу ей поднимались подсвеченные магией штандарты весенних. В руках у Арги было оружие – живое, мыслящее, чудовищно опасное – и Арга готовился пустить его в ход. Маррен подчинялся ему. Этого было достаточно.

Эрлиак смотрел на Аргу с улыбкой.

– Святейшая отказалась благословить его, – сказал он. – Но тебя, Арга, тебя я благословляю.

* * *

Братья–коневолки стояли на холме под штандартом Дома Ториян и шумно выражали неодобрение. Их накормили вкуснейшей сушёной рыбой, как полагалось перед боем, их облачили в доспехи, и теперь Сатри и Ладри рвались скакать и драться – а вынуждены были вместе с Аргой стоять и смотреть. Они не ожидали от Арги такого недостойного поведения. Арга понимал их. В прошлый раз он шёл следом за Фрагой, и сейчас снова не мог мчаться в первых рядах. Конечно, превыше всего был долг, но долг этот невыносимо раздражал Аргу. Когда щит Цании падёт, когда отворятся её ворота, а конница весенних двинется по её улицам – только тогда Арга сможет оставить колдуна и отправиться в город.

Маррен сидел у его ног. Он молчал и почти не шевелился.

Арга обвёл взглядом ряды войск. «Снова, – подумал он. – Как в ту ночь». Суровый свет боевой магии разгонял тьму. Над позициями артиллеристов поднимались жуткие бледные радуги. Заряженные до предела мортиры мастера обходили по дуге – неосторожного могло ударить искрой и прожечь плоть до кости. Ржали взволнованные лошади и коневолки. Слуги опрокидывали на латников чаны со свежим молоком. То здесь, то там ревели сигнальные горны и двигались цветные штандарты. Снова, как прежде…

Но не было Фраги.

Тот, кто вёл весенних сто лет, покинул их.

«Я – здесь», – подумал Арга. В этой мысли не было гордости, лишь тяжесть, словно тяжесть доспехов.

Ниффрай и Акрана расставили артиллерийские расчёты полукольцом. Позиции изменились. В прошлый раз огонь мортир должен был только смутить осаждённых и отвлечь магистров Коллегии. Сейчас перед артиллерией встала задача привычней – и сложнее. Нужно было не просто обвалить стены, но открыть коннице и пехоте дороги к самым широким улицам Цании. Взгляду несведущего показалось бы, что весенние изнывают от нетерпения и жаждут обрушиться на город кровожадной, беспорядочной лавой. Это было не так. Каждый Дом знал свою цель и каждому предоставили дело по душе. Луяны должны были пробиться к дворцу Союза Гильдий. Даянов, одержимых местью, Арга направил к Башне Коллегии. Стойким и разумным Фраянам он поручил захватить храмы богов и оберегать их, а вместе с ними – и тех горожан, что укроются в храмах. Малые дома устремлялись к крепостным башням. Воинам дома Ториян предстояло прочёсывать улицы, разыскивая сопротивление и беспощадно подавляя его. Отряды Воспринятых следовали за ними. Наёмники ожидали сигнала, чтобы броситься на штурм городских ворот.

Трубы пропели готовность.

Арга опустил взгляд.

– Маррен.

Колдун обернулся. Он оставался сгорбленным и Арга не видел его лица.

– Видишь щит Цанийской Коллегии? – тяжело сказал Арга. – Я хочу, чтобы его не было.

Маррен посмотрел на щит.

Арга понятия не имел, как должно выглядеть боевое заклинание такой силы, и подозревал, что никак. Чем проще магия, тем она ярче – взглянуть хоть на артиллерийские расчёты, сверкающие всеми цветами радуги. Заклинание, которое сплела, убивая чуму, Лакенай, выглядело едва заметным серым облачком. Когда вступил в силу Закон Прощения, погасли огни Маррена, но сам Закон был невидим и неощутим.

Колдун сидел неподвижно. Ничего не происходило. Ничего не менялось. Аргу охватили сомнения. Он знал, что колдун повинуется его воле – будь это не так, первым делом Маррен бы просто его прикончил. Но понимал ли Маррен его слова? Закон Прощения перевернул его гнилую душу. Может, разум его помутился?

– Чтобы щита не было, – повторил Арга. – И чтобы эта Коллегия не подняла его больше.

– Да, – шёпотом сказал Маррен.

– Что?.. – начал Арга и умолк.

Щита не стало.

Он исчез в одно мгновение. Словно не было никакой борьбы. Арга не сразу осознал это. Никто не понял этого сразу – кроме Маррена и, возможно, магистров Цании… Сердце Арги отсчитало удар, другой, третий. Войско не двигалось с места. Тогда Арга поднял руку – и вновь опоздал. Боевой рог Луян Ниффрай запел раньше.

И обрушился грохот. Неистовствовали сигнальные горны. Огрызались мортиры. Вопили люди и кони. С гулким звуком обрушилась часть стены. Раздался пронзительный, терзающий уши свист: над стеной взмыла рукотворная змея, сплетённая из молний, и унеслась дальше в город. Армейская коллегия собралась вокруг Сариты, они вместе творили новую змею. Нахлынул резкий запах грозы. Завыл ветер. Уже поднимались штурмовые лестницы. Мортиры дали второй залп. Им ответили расчёты за пределами видимости. Звуки выстрелов сливались в сплошную канонаду. Ворота задрожали, подобно гигантскому гонгу. Со стен полетели редкие стрелы – слишком редкие. Маги запустили вторую летучую змею, и в её неверном свете Арга разглядел, как мечутся на стене стражники. Стена осыпалась. Она грозила обвалиться прежде, чем падут ворота. Штандарты весенних двинулись вперёд.

Штандарт Дома Ториян не шелохнулся.

Арга стоял под ним, размышляя.

Щит пал, но в Цании ещё оставались маги, стража, городское ополчение. Город будет взят, но сколько крови перед этим прольётся? Кровь весенних дорога. Цанийцы напуганы, многие сложат оружие, но многие и погибнут в бессмысленных обречённых схватках. Есть ли способ избежать жертв? Силы Маррена невообразимо велики; что ещё ему приказать?..

Арга уставился на колдуна.

– Маррен.

– Да, Арга.

– В городе есть маги, способные драться?

– Да.

– Разделайся с ними.

Плечи Маррена дрогнули. Он что–то сказал. В грохоте нельзя было разобрать слов, но, похоже, он возразил. Возразил?! Арга нахмурился. Поколебавшись, он наклонился и поднял колдуна на ноги. Маррен покачнулся. Его голова упала к плечу, глаза закатывались. Арга слегка встряхнул его.

– Маррен!

Колдун пытался стоять прямо, цепляясь за его одоспешенную руку. Арга взял его за подбородок, развернул к себе, заставил смотреть в глаза.

– Что?

– Там… – Маррен болезненно сглотнул. – Маги… Академия…

– Что?

– Ученики в Академии, – наконец внятно выговорил колдун. – Маги. Дети… от шести до двенадцати… почти двести человек. Ты хочешь… чтобы я их… убил?..

Его лицо исказилось. Огни близкого сражения отражались в бессветно–чёрных глазах, и Арга увидел, как в этих глазах проступают слёзы. Несколько мгновений он молчал в ошеломлении. Маррен действительно сказал это? Магистр Чёрной Коллегии остановился, не в силах совершить убийство? Сколько жизней на его совести? Сколько детских жизней?.. Потом Арга понял.

Закон Прощения.

По бескровной щеке колдуна скатилась прозрачная капля. Глаза его закрылись. Маррен начал заваливаться назад. Он был невысок ростом, Арге не доставал и до плеча. Чтобы смотреть ему в лицо, Арга держал его в неудобной позе: Маррену приходилось далеко откидывать голову и даже прогибать спину. Упав, он бы ещё раз ударился уже разбитым затылком. Арга перехватил его аккуратней.

– Нет, – сказал Арга. – Не хочу. Маррен, слушай меня.

Колдун глубоко вздохнул. Теперь он висел на руке Арги. Не поднимая век, он прислонился виском к его плечу – к холодному металлу кольчуги. Арга поморщился, но возражать не стал.

– Цания падёт, – сказал он. – Но горожане будут сопротивляться ещё какое–то время. Многие погибнут без всякого смысла. Я хочу, чтобы смертей было меньше. Так… хорошо?

Маррен открыл глаза.

– Да…

– Что можно сделать для этого?

Колдун задумался. Арга ждал, не торопя его. Положение было настолько немыслимым, что он не мог даже осознать этого до конца. Оружие, ужас которого лежит за пределами человеческого понимания. Последний из магистров Железной Девы. Жестокий убийца, изувер, чьим именем до сих пор пугали детей. Чёрный меч, проклятие, которое Арга добровольно взял на себя ради Людей Весны. И с этим воплощением зла он обсуждал, как можно избежать лишних смертей…

Закон Прощения.

С каждым мгновением Арга держал Маррена всё осторожней.

– Посохи, – наконец сказал Маррен. – И стрелы.

– Что?

Колдун медленно поднял руку, протянул к близким стенам Цании и сделал пальцами жест, как будто переламывал что–то.

Арга кивнул, догадавшись, но Маррен этого уже не увидел. С последним усилием его выдержка иссякла и сознание покинуло его. Арга медленно опустил его на истоптанную траву.

В этот момент ворота Цании обрушились с гулким громом. Заревели горны и боевые рога. Ликующие кличи разнеслись над рядами латников. Сатри и Ладри ответили им горделивым ржанием. Арга поднял голову. Улыбка осветила его лицо. Отборная конница Людей Весны шла на приступ.

И странное чувство посетило Аргу. Как будто только что закончилась одна история и началась другая. Как будто лишь сейчас Фрага по–настоящему передал ему штандарт… Бой был в самом разгаре. Первые всадники двигались через ворота. Стражники вопили на стенах. Они больше не стреляли, но несколько мечников в отчаянном порыве выбежали навстречу весенним: их смяли и рассеяли тотчас. Сатри, потеряв терпение, толкнул Аргу шлемом в наплечник. Арга положил руку ему на холку, но всё ещё стоял неподвижно.

Цания уже пала.

Арга думал о будущем.

Закон Прощения явил свою мощь. Маррен сделал то, чего от него требовали. Свершилось. Но то, что представлялось концом пути, было лишь вехой на дороге жизни, и дорога уходила вперёд. Куда вела она? «Весна захватывает весь мир, – вспомнилось Арге, – иначе это не весна». Он опустил глаза на Маррена. Тот лежал неподвижно. Произнося слова клятвы поручителя, Арга полагал, что колдун будет повиноваться. Но он не думал о том, что Закон изменит Маррена; он знал об этом, но не принимал в расчёт. Теперь же… «Он проживёт не больше месяца», – сказал Эрлиак. Истратить его мрачную и величественную жизнь ради пары мгновений, пары заклятий… Это было несправедливо.

Есть ли способ сохранить ему жизнь?

Нужно хотя бы попытаться.

«Элевирса, – подумал Арга. – Нам нужна Элевирса. Нам нужны Нареаковы Врата, Сельн, Сура и Белый Берег. Зиддридира и Анаразана! И нам нужен Маррен».

* * *

Высоким прыжком Сатри перемахнул какой–то сундук, вытащенный на улицу. Мародёры? Бессмысленная попытка задержать врага? Это не имело значения. Войска двигались к центру города. Половина крепостных башен уже находилась в руках весенних. Арга предполагал, что штурм Башни Коллегии начался – или начнётся с минуты на минуту.

Из–за угла выбежала стражники. Десяток людей в кольчугах, ещё десяток в толстых куртках из кожи. Арга ухмыльнулся, заметив, что двое ещё держали бесполезные арбалеты. Его больше беспокоил шум на верхних этажах домов. Там бухали шаги, отчаянно скрипели старые лестницы. Могли что–нибудь швырнуть в голову или вылить чан кипятка.

Сантай на Кори обогнала Аргу, коневолк смял и затоптал первого стражника. Арга отмахнул мечом, вспоров кожаный доспех цанийца. Другой цаниец метнул в него копьё с обломанным древком; оно чиркнуло по доспехам Арги и упало. Гата, Дорак, Элай и прочие Торияны, следовавшие за Аргой, быстро расправились с маленьким отрядом. С каждым часом эти отряды сокращались в числе. К утру сопротивляться будут только отчаявшиеся, безумные одиночки. Всерьёз Аргу тревожили только пожары. Их было слишком много повсюду. Весенние не собирались жечь город. Откуда огонь? В истории бывало, что жители захваченных городов сжигали свои дома, чтобы не достались врагу. Но от цанийцев трудно было ждать подобного. К тому же горели не бедные лачуги, а дворцы… «Бумаги? – пришло Арге в голову. – Богатеи жгут какие–то бумаги?..»

С яростным рёвом их догнал и обогнал Ладри и ускакал за угол. Сатри унёс Аргу следом. Оказалось, что там таились ещё несколько бойцов. Ладри ударил одного из них стальным нагрудником, тотчас развернулся и с ужасной силой лягнул второго – человек отлетел, перекувырнувшись, и ударился в стену, как будто вовсе ничего не весил. Остальные дрогнули и побежали. Весенние не преследовали их.

– Куда теперь? – спросила Сантай.

Арга размышлял недолго.

– К Академии, – сказал он. – Гата, труби созыв. Может быть, она вообще пуста… а может, её придётся брать с боем.

Но оказалось иначе.

Стройной кавалькадой Торияны пронеслись по улице и вылетели на широкий проспект. Снова и снова гремел горн Гаты, новые всадники присоединялись к ним, выныривая из темноты переулков. Цанийцев не было видно. Проспект освещали пожары. Арга молча выругался. Только что они покинули бедный район, плотно застроенный деревянными домишками – и там ничего не горело. А здесь огонь вырывался из окон каменных дворцов. «Мрак бы с ними, – подумал Арга, – но перекинется же! Выгорит полгорода… Мне нужны маги. Где они? Пусть хотя бы остановят ветер».

В этот миг он увидел мага.

Арга натянул поводья так, что Сатри привстал на дыбы. Не обращая внимания на возмущённое фырканье, Арга снова выслал его вперёд, теперь шагом. Позади кто–то не успел остановиться, коневолки столкнулись, послышались ругательства и вопросы. Арга не обернулся.

Навстречу ему, задыхаясь, бежал Лесстириан. Издалека он показывал окованные руки.

– Арга!

Сатри встал.

– Что? – сказал Арга.

Лесстириан остановился, согнулся, упираясь руками в колени. Он едва дышал. Даже в темноте было видно, что он бледен как смерть.

– Арга, – выдохнул он, – умоляю…

– Что? Говори быстро.

Позади Арги всадники разошлись полукругом. Краем глаза Арга увидел блеск опущенных копий. «Цанийский посланник, – донеслось откуда–то. – Что ему нужно?» – и следом: «Нет ему веры! Это магистр».

Лесстириан снова показал свои свинцовые кольца. На лице его было отчаяние.

– Инн Арга, умоляю, – выговорил он, – умоляю… позволь умолять тебя о заступничестве. О помощи. Во имя богов. Во имя Фадарай милосердной!

– Вот как они заговорили! – рассмеялась Сантай. Арга поднял ладонь.

– Маг, – сказал он, – ты отнимаешь время у самого себя. Что тебе нужно?

Лесстириан обхватил себя руками за плечи.

– Я слышал, вы берёте под защиту храмы, – голос его дрожал. – Ради всего святого… уповая на твоё благородство, иннайта Арга…

– Быстрее! – рявнул тот. Сатри шагнул вперёд, поравнявшись с цанийцем. Ещё шаг – и он снёс бы Лесстириана плечом. Маг протянул руку, коснулся пальцами стремени, склонил голову.

– Прошу тебя, защити Академию.

Арга помолчал.

– Что там творится?

Лесстириан вскинул голову, в глазах его загорелась надежда.

– Я мало что видел, – сказал он. – Я всё это время был там. Говорят, весенние… твои войска взяли Башню Коллегии.

Сантай издала торжествующий вопль и Гата с Дораком поддержали её радостным рыком. Хохот и крики разнеслись далеко, Гата вскинул горн и протрубил победный клич Ториянов. Арга усмехнулся и склонился к Лесстириану с седла.

– Дальше, – велел он.

– Те, кто брал башню, разделились. Теперь часть из них осадила Академию.

– Осадила? Академия сопротивляется? Так что же…

– Арга! Пожалуйста, выслушай, – взгляд Лесстириана заметался. – Там дети. Подростки. Они мнят о себе невесть что. Их не хватит надолго. Успеют бросить пару молний, а потом их просто перережут! Я выбрался тайным ходом. Я искал какого–нибудь командира и нашёл тебя… Умоляю!

– Чего ты хочешь?

– Пожалуйста, останови весенних. Я уговорю детей, они сдадутся. Они… мало что могут, они безопасны, я не могу допустить…

Без лишних слов Арга схватил его за кушак и швырнул поперёк седла. Лесстириан закашлялся, хватаясь за его руки и гриву Сатри. Рядом стоял Ладри, его седло было пустым и маг потянулся к нему.

– Ты не усидишь на коневолке, – отрезал Арга, перехватывая его поудобнее. – Держись за меня.

Всадники сорвались с места.

На подступах к саду Академии Арга увидел именно то, чего ожидал. «Да я провидец», – подумал он и покривил рот. После гибели Фраги главой Даянов стала его дочь Арифай – но её здесь не было. До Голубой Наковальни едва ли дошла весть о том, что глава дома сменился. Войсками Великого дома должен был командовать Даян Корвак, но лихой рубака не удержал власть. Его двоюродная сестра Леннай, мрачная и злопамятная старуха, увела своих людей из захваченной Башни Коллегии. Арга заметил её издалека. В своих тяжёлых доспехах она сидела у костра, скрестив ноги. Её белая волкобыла Эенна слишком устала и сейчас лежала рядом с Леннай на мягкой земле, свернувшись как собака. Сняв перчатку, всадница гладила её уши. Быть может, только уважение к Эенне заставило Леннай выжидать сейчас.

Арга знал, о чём думает Леннай. Для этого не требовалось читать мысли. Она любила Фрагу и не могла насытиться местью. Расправившись с магистрами, она решила довести дело до конца и дотла выжечь молодую поросль.

– Оставаться на местах! – прогремел Арга, приближаясь. – Леннай!

Даяны приветствовали Ториянов весёлыми криками, и два дома смешались. Кто пожимал друг другу руки, кто обнимался. Сантай уже целовалась со своим женихом, а Гата – с приятелем. Арга поднял взгляд на здание Академии. Оно казалось пустым. От улицы его отделял небольшой сад и узорчатая решётка. Сад хорошо просматривался, в нём никого не было. Ограда выглядела прочной. Ворота были заперты.

– На ограде заклинания, – сказал Лесстириан. – Но их поставили дети, Арга, они бы долго не продержались. Слава Джурэне, их не начали штурмовать…

Арга усмехнулся. Лесстириан так боялся свалиться с коневолка на галопе, что вцепился в Аргу намертво и всё ещё не мог разжать руки. Арга спешился и снял его с коня. Лесстириан покачнулся и прижался к его груди, попытался выпрямиться и завалился на бок Сатри. Коневолк насмешливо фыркнул.

Леннай глянула на них и встала. Седые косы спускались на её грудь. Она не сделала шага навстречу Арге, только повернулась к нему.

– Инн Арга.

– Мэна Леннай. Я слышал о победах Даянов. Твоя слава гремит.

– Не пытайся ко мне подольститься, – проворчала старуха. – Кто это с тобой? Очередной магистр? Почему ты его не прирезал?

– Лесстириан под моей защитой, – сказал Арга. – Как и Цанийская Академия.

Леннай приподняла бровь.

– Вот это новости.

Арга покачал головой.

– Цания пала, – сказал он. – Фрага отомщён. Сжалься над побеждёнными, Леннай.

– Они ещё не признали себя побеждёнными.

– Лесстириан уговорит их сдаться.

Леннай хмыкнула. Эенна подняла голову, прислушиваясь к разговору, поразмыслила и поднялась на копыта.

– Я знаю, что не смогу переубедить тебя, Арга, – сказала старуха, – и не буду оспаривать твой приказ. Но выслушай меня. Цания стояла на двух ногах – то были Союз Гильдий и городская Коллегия. Гильдии мы не сможем разрушить да и пытаться не будем. Но если ты не разрушишь Коллегию, Цания останется стоять! Это неправильно.

– Пусть стоит на коленях.

Леннай прикрыла глаза.

– Это ошибка и ты пожалеешь о ней. Попомни моё слово. Что же, пусть твой ручной магистр говорит.

С этими словами она вскочила в седло Эенны и направила волкобылу вдоль решётки сада. Арга проводил её глазами и досадливо выдохнул. Что сказал бы Фрага на его месте? Сумел бы убедить Леннай, умиротворить её? Скорей всего, ему, Фраге Непобедимому она и не стала бы возражать. Положилась бы на его мудрость… Пройдут десятки лет, прежде чем Арга станет таким, как названый отец.

Станет ли?

Отбросив эти мысли, Арга подозвал Дорака.

– Нужно отправить гонца к Сарите, – велел он, – а если гонец найдёт любого из старших магов нашей Коллегии, пусть передаст ему. Слово такое: оставьте бои и обратите посохи к огню! Пожары ширятся. Город не должен сгореть.

Дорак кивнул.

– Инн Арга! – окликнул кто–то из Даянов. – Об огне дозволь сказать.

– Слушаю.

Приблизился молодой воин, чьего имени Арга не успел запомнить.

– Было слово от Луянов, – сказал он, – что архивы во дворце Гильдий подожгли какие–то люди из служителей. Их схватили, мэна Ниффрай допрашивает их.

– Так я и думал, – буркнул Арга. – Хорошо! Спасибо. Лесстириан!

Всё это время маг стоял за плечом Арги, будто прятался за ним. Он отступил на полшага и поднял голову.

– До сих пор я не видел ни одного из твоих подопечных, – сказал Арга. – Они всё ещё там? Или выбрались следом за тобой потайным ходом?

Лесстириан понурился.

– Этот ход выводит на одну из главных улиц, – сказал он, – через погреб в кабачке. Может быть, кто–то убежал, на своё горе. Но двести человек там не прошли бы незамеченными.

– Тогда зови их и говори с ними.

Ждать пришлось недолго.

Лесстириан попросил разрешения снять кольца. Арга разрешил. Маг сложил свинцовые оковы в холщовый мешочек и осторожно опустил его на мостовую подальше от себя. Потом притронулся ладонями к замку на воротах. Искры радужного света брызнули во все стороны, по украшенной решётке прошла влево и вправо полупрозрачная голубая волна. Кованые бутоны и ветви на миг обрели живые цвета, гербы неведомых родов замерцали серебром и золотом. Ворота бесшумно раскрылись.

– Кольца, – сощурившись, напомнил Арга.

Лесстириан покорно подобрал мешочек и снова облачился в свинец. Он направился к высоким дверям Академии через открытую аллею сада. Весенние следовали за ним, обнажив оружие. Арга шёл первым. Если маг не лгал, перепуганные ученики могли разве что ранить весенних, а благословение Фадарай позволяло им не бояться ран. Арга был уверен, что Лесстириан не лжёт и засады не будет.

Чуть в стороне от аллеи Арга увидел статую женщины в убранстве богини и не сразу узнал в ней Веленай, Виленну на цанийском диалекте. Госпожу строгого разума редко ваяли, ещё реже – молились ей. Жертвоприношением Веленай был сам труд человеческого ума. Но сейчас Аргу вдруг охватило желание поклониться богине. Она была поручительницей, как и Арга. Она была первой из тех, кто принял на свои плечи часть тягот Закона Прощения, принял – и облегчил страдания осуждённого. И если кто–то из богов и богинь мог подсказать Арге, как сохранить жизнь Маррена – это была Веленай. «Позже, – решил Арга, – я поклонюсь ей».

– Асмариан! – крикнул Лесстириан, остановившись. – Фальтиан! Мальчики, это я! Всё хорошо, всё будет хорошо, выходите! Не надо драться.

Арга улыбнулся.

Весенние застыли в ожидании.

Поначалу ничто не нарушало тишину. Стало слышно, как ветер колышет кроны. Потом дверь скрипнула и приотворилась. Показалась кудрявая голова. Маленькому магу, верно, не было и десяти лет.

– Лесс? – прошептал он.

Лесстириан кинулся к нему, вытащил из–за двери и прижал к себе.

– Сари! Где старшие?

– Фальти пропал, – жалобно сказал малыш. – А Асмари с нами. Он всех собрал и расставил на посты. Он думал, что мы будем сражаться.

– Нет, – выдохнул Лесстириан с облегчением. – Не надо. Не надо сражаться.

– Правда?

Лесстириан обернулся, нашёл взглядом Аргу. Арга тихо смеялся, и лицо Лесстириана осветилось несмелой улыбкой.

– Это иннайта Арга, Сари, – сказал он, – Ториян Арга Двуконный, повелитель Людей Весны. Он взял нас под свою защиту. Всё будет хорошо.

Лесстириану пришлось изрядно побегать по залам и галереям Академии, собирая учеников. Всех он упрашивал или заставлял надевать свинцовые кольца. Кое–кто из старших упёрся. Трое самых храбрых спрятались в кладовке и изнутри кричали, что будут драться. Тут стало ясно, что Лесстириан умеет быть очень строгим и очень злым. Ни ему, ни весенним не пришлось применять силу. Лесстириану хватило нескольких слов. Сорвиголовы смирились, выбрались на свет и послушно надели свинец. С самыми младшими была другая беда – многие из них просто не помнили, куда подевали свои кольца. Арга хотел было разрешить оставить их так. Шестилетки, тоненькие как веточки, прозрачные от голода, вряд ли сумели бы вообще использовать магию. Но Лесстириан знал, что делал, и Арга не стал вмешиваться.

Дети жались к Лесстириану как к отцу или старшему брату. Видя это, весенние улыбались. Не только Торияны, но и многие Даяны сменили гнев на милость. Кто–то уже оделял малышей едой, в ход пошла и сушёная рыба для коневолков… Арга отметил это и остался удовлетворённым. Дети вырастут и выучатся, спустя десять или двадцать лет кто–то из них станет магистром новой Цанийской Коллегии. Всегда хорошо иметь Коллегию добрым соседом.