Текст книги "Невеста для ректора (СИ)"

Автор книги: Ольга Пашнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Я схватила отца за руку и прижала к стене с такой силой, что тот от удивления забыл сопротивляться.

– Не забывай, чья я дочь, – прошептала я ему на ухо. – Может, я и прячусь за ромашками, но рано или поздно мне придется применить свою…прости, твою силу. И что, устоишь против меня? Хватит портить мне жизнь. Наша встреча – последняя твоя ошибка, папа. Да, я могу быть стервой. И поверь, так просто тебе от меня не избавиться.

Снова сделав реверанс, я оставила отца в одиночестве, напоследок продемонстрировав глубину, достигнутую мной в процессе познания собственной силы. Когда из моих глаз исчезла тьма, я была уже далеко от отца.

А через минуту в небо поднялся дракон.

Один враг погиб. Ланнан больше мне не угрожала. Другой враг улетел править своим государством. Государством, которое я так наивно надеялась отвоевать.

Перспектива обретения настоящего отца окончательно пропала, и я ощутила облегчение. Не так-то легко простить такое, а знание расстановки сил придавало уверенности. Михаилу я решила рассказать все позже, когда придумаю, что делать с отцом. А пока нужно было сообщить ректору другую новость. И, честно говоря, в его реакции на нее я не была уверена.

В кабинет ректора я влетела, не постучавшись. И обомлела, увидев на стуле для посетителей…гигантскую ящерицу, удивленно взирающую на меня.

– Эмм…простите, – пробормотала я.

Михаил, наблюдая за моей реакцией, улыбнулся. Он снова начал улыбаться.

– Веста, это господин Дерк, он из Университета Боевой магии и Некромантии. Приехал по обмену, в столицу уехал профессор Ксан.

Ящерица кивнул мне и скрипучим голосом произнес:

– Рад знакомству, миледи Волверин, ректор рассказывал о вас.

– Правда?

– Вы будете работать вместе, – сообщил мне Михаил.– Программу составите позже, но я хотел бы, чтобы студенты научились противостоять атакам. Любым. Начиная от простых школьных драк и заканчивая битвами сознаний.

Я, обалдев, ничего не смогла сказать.

Когда господин Дерк удалился, обсудив еще некоторые вопросы, касающиеся жилья, питания и жалования, я спросила у Михаила:

– Ты его пригласил, чтобы я научилась контролировать силу?

– Отчасти. Студентам тоже будет полезно приобрести навыки самообороны. Дерк один из лучших, мой товарищ и декан военного факультета разведки. У него есть чему поучиться.

– Наверное, ты прав, – я закусила губу, не решаясь сказать, – но вряд ли я смогу у него учиться чему-либо.

– Почему это? – нахмурился Михаил.

– Как мне кажется, боевая магия подразумевает практические занятия, связанные со всякими прыжками, ударами, гигантскими выбросами силы… А мне не желательно так развлекаться.

– Снова сердце?

Михаил обеспокоенно подошел ко мне и взял за руки.

– Нет.

От волнения вспотели ладони.

– Беременная я.

Наконец-то сказала.

– От кого?

– Ты тупее вопроса не мог задать? – фыркнула я.

Михаил оцепенел. В первую минуту я подумала было, что он сейчас раскричится, но вместо этого он осторожно поцеловал меня и тяжело вздохнул.

– Ты не рад? – обреченность, просквозившая в моем голосе, была слишком уж явной.

– Конечно, я рад, – прошептал Михаил. – Просто я в шоке. Пытаюсь осознать… Наш ребенок. Совсем недавно мы познакомились, помнишь?

– Еще бы, – я хихикнула.

– Представь себе уменьшенный гибрид тебя и меня.

– Ужасно, – простонала я.

– Здорово.

Счастливее момента в моей жизни пока не было. Я любима, мой ребенок тоже, впервые я ощутила веру в то, что у меня будет нормальная семья.

Встретившись взглядом с Михаилом, я поняла, что и он думал о том же.

Раздался стук в дверь. Михаил с неохотой отпустил мои руки и сел за стол.

Первым вошел мужчина в форме Службы Безопасности, и я даже успела подумать, что отец вернулся, но затем, когда в проеме показался король, оцепенела.

Он действительно плохо выглядел, в этом отец не соврал. Темные круги залегли под глазами, передвигался он медленно, тяжелая поступь показывала, сколько сил король тратит на малейшее усилие.

Я сделала реверанс и опустила голову. Смотреть на короля было запрещено. Зато на Михаила я могла пялиться сколько угодно. И сердце сжалось, когда я увидела, как изменилось лицо Риорского при виде короля. Он встал и поклонился.

– Вон, – бросил мне король.

Я не удержалась и вскинула голову. Серые глаза встретились с моими. Желание перечить тут же пропало: с больным человеком спорить – недостойно леди.

– Веста, иди, – мягко сказал Михаил.

Но король, услышав мое имя, с неожиданной силой схватил меня за руку.

– Так вот ты какая, – прошипел он.

– Отпустите меня, пожалуйста, – спокойно попросила я, – мне работать нужно.

– Иди, – король как-то нехорошо улыбнулся. – Работай.

Выходя, я услышала тихий голос Михаила и отрывистый, злой – короля.

А что, если в желании отомстить Риорскому за нанесенное оскорбление, король решит поквитаться со мной? Бороться с правителем? Вряд ли моей силы хватит на это, да и характер не тот. А за ребенка страшно, не приведи Меридия, король узнает, что у Михаила будет ребенок… и связалась я на свою голову с этими господами. Жила бы в свое удовольствие, горя не знала. А теперь думай постоянно, не притаился ли убийца за углом.

Погруженная в свои мысли я не замечала, куда иду. И только когда, споткнувшись, я полетела на пол, раздался недовольный голос:

– И почему об меня все спотыкаются?

Это был Дерк, присевший на небольшую ступеньку. Он недовольно взирал на растянувшуюся на полу меня, но не выдержал и рассмеялся.

– Простите, – пробормотала я, – я задумалась.

– Я видел короля. Он к Михаилу зашел?

Я кивнула, усаживаясь рядом.

– Что-то мне нехорошо, – я действительно чувствовала, как подкатывает тошнота.

– Не бойтесь, он не казнит Риорского, завещание бывшего короля нельзя нарушить, это древняя магия.

Я удивленно взглянула на Дерка, но тот даже хвостом не дернул.

– Вы знаете?

– Я учил Риорского, я много о нем знаю. Не все его поступки я одобрю, но в целом я на его стороне. Как и вы, миледи Волверин. Вы ведь еще не Риорская?

– Волверин я.

– Красивая фамилия, но неизвестная. Почему я о вас не слышал?

– Потому что это выдуманное имя, – вздохнув, ответила я. – Меня по-другому звали лет одиннадцать назад.

– И как же?

– Не хочу говорить. Я – Веста, и другого имени не признаю. Значит, вы учили Михаила. И какой он? Мы знакомы не так давно.

– Способный, – подумав, откликнулся Дерк, – умный, жестокий, но верный. У него есть понятия о морали, Веста, не думайте иначе. Сейчас он восстанавливается, но еще пару недель назад вполне мог отправиться к Богам. У Риорского не так много близких людей и потеря любого из них… Веста, будьте уверены, вашу потерю он уже не переживет. Возраст его не такой уж маленький, вряд ли он проживет еще долго. Лет сорок – предел.

– Для меня это вся жизнь.

– И все-таки, пожалуйста, будьте аккуратны. Оба.

– Вы говорите загадками, Дерк. Я начинаю думать, что вы знаете больше, чем говорите… Подождите, а с чего вы взяли, будто я боюсь, что король убьет Риорского? Вы телепат! Это же…незаконно!

– Мне разрешена практика,– усмехнулся Дерк.

Надо заметить, усмехающаяся ящерица – зрелище впечатляющее.

– Но вы не так просты, как кажетесь. Ваше сознание для меня закрыто и это не защита Михаила, а ваша собственная. Ботаническая магия…нет, миледи, это не ваш конек.

– Господин Дерк, а вы можете научить меня тому, чему учили Михаила?

На морде Дерка отчетливо читалось недоверие вперемешку с ужасом.

– Помилуйте, Веста, зачем вам это?!

– Вы сами сказали, что мою потерю Михаил не переживет. А кое-кто обязательно попытается меня убить.

– Ваш отец?

Подтверждения не требовалось, Дерк все сам прочитал у меня в голове, когда я любезно сняла защиту.

– Вы начинаете опасную игру. Мне кажется, вы не способны на действия, которые требуются…

– Я способна на многое, поверьте. Особенно – когда угрожают моей семье. Рейбэк давно напрашивался, я больше не желаю сидеть и ждать, когда найдут меня.

– Хорошо, – Дерк покорно склонил голову. – Дорога будет трудной, но…интересной. Обычно такие истории заканчиваются счастливой семейной жизнью. Ваша, Веста, закончится не скоро… Вы понимаете, что для того, чтобы обучить вас, я должен знать истинное, рожденное имя?

– Габриэлла. Элла Сантиори.

Дерк побледнел: его чешуйки из темно-зеленых превратились в нежно-салатовые.

– Не смотрите на меня так, пожалуйста, – буркнула я, смутившись.

– Учительница?! Элла Сантиори – учительница в провинциальном городке?!

– Хватит обсуждать мою профессию, она нравится мне. Скажите лучше, что вообще происходит. Не поверю, что вы не осведомлены о грядущих событиях. Раз уж вы телепат.

– Я не могу читать мысли Богов.

– А люди? – я посмотрела в большие глаза Дерка. – Что люди хотят делать с этим миром?

– Люди? – профессор невесело хохотнул. – Люди здесь не причем.

Послышались чьи-то шаги.

– Потом поговорим, – шепнул Дерк и в мгновение ока скрылся за поворотом.

Это оказался Михаил. Он присел рядом со мной на корточки и задумчиво накрутил на палец прядь моих волос.

– Что хотел король? – неуверенно спросила я, боясь услышать ответ.

– Пойдем, пройдемся? – предложил ректор.

Мы шли по университетскому парку. Везде высились сугробы, деревья стояли с макушки до корней одетые в снег, где-то вдалеке радостно кричали студенты, игравшие в снежки. Михаил недовольно посмотрел в их сторону, но ничего не сказал.

Я куталась в теплую шубку, пряча лицо в мехе воротника. Ректор крепко держал меня за руку.

– Я больше не глава разведки, – голос Михаила абсолютно ничего не выражал.

Этого следовало ожидать.

–А ректором ты останешься? – спросила я.

– Да, разумеется. Король очень плох, а твой отец назначен…

– Я знаю. У нас состоялся крайне неприятный разговор, когда он уезжал. Похоже, через несколько лет мы с тобой будем вынуждены влезть в новую заварушку.

– С чего ты взяла? – нахмурился Михаил.

– Не верю я в перевоспитание. Отец – бесчувственный садист, так что едва он получит трон, начнет буйствовать и свирепствовать почище чумы в портовых городах.

Михаил не ответил, лишь крепче сжал мою руку.

Мы свернули с освещенной дорожки вглубь лесочка. Снег трещал под каблучками, я проваливалась в сугробы, а Михаил с завидным терпением меня оттуда вытаскивал.

Когда мы достаточно удалились от корпусов, я заметила какое-то движение за деревьями. Мы осторожно подошли ближе.

Лира и Вадим сидели прямо на снегу, о чем-то беседовали и…держались за руки.

Я заметила, как поморщился Михаил, но только дала ему знак тихо уходить. Не стоило мешать ребятам.

– Они что, теперь вместе?

– Не знаю, – откликнулась я. – Но надеюсь, что они смогут все забыть и снова радоваться жизни. Впереди у них много интересного.

– А у нас?

Спросил и в глазах такая надежда, что я невольно улыбнулась.

– И у нас. Но у нас интереснее, ибо ребенок обещает стать… невероятным.

– Сын, – непреклонно выдал Михаил. – Будет воином, настоящим.

– А если дочь?

– Значит, будем ее защищать и воспитывать в ней леди.

– Ты всерьез думаешь, что с такой мамочкой ей удастся стать настоящей леди? – я скептически подняла бровь.

Михаил внимательно меня рассмотрел.

– Ладно, пусть вырастет то, что вырастет.

Мужчина обнял меня за плечи и повел к корпусу. Почему-то мне вдруг подумалось, что отныне вся моя жизнь будет проходить под строгим наблюдением Риорского. И я совсем не была огорчена подобной перспективой.

***

– И почему у Торониоса рассечена бровь?

Я сурово взирала на студентов, которые виновато опустив головы, сидели за партами. Вадим прижимал рукой целебный пластырь и ждал, когда кровь остановится. Лира беспокойно ерзала на месте и то и дело поглядывала на парня. А в центре аудитории рос гигантский одуванчик.

Моська его была милой до тошноты. Длинные черные реснички, чудесные большие глазки, длинный изящный стебель… Вы когда-нибудь видели одуванчик, который мило скалится?!

Меня уже даже не удивило то, что одуванчик рос прямо из деревянного пола аудитории.

Это была первая моя пара после возвращения из Вир Тонга. Вопреки ожиданиям, мне не было больно смотреть на пустое место Элен, да и студенты выглядели радостными, предвкушая каникулы. Практиканты госпожи Торн, вернувшиеся на день раньше, чем мы, судорожно пытались сдать отчеты по практике и бегали ко мне на каждой перемене за консультациями.

Утренняя тошнота мучила меня с каждым днем все сильнее. Виной тому была беременность или же просто природная вредность, я не знала, но приходилось постоянно выходит в коридор, ибо в душных аудиториях больше десяти минут я находиться не могла.

Дав задание ребятам, я вышла, надеясь немного взбодриться при помощи ледяной воды в дамской комнате. Вернувшись, обнаружила гигантский одуванчик и Вадима с окровавленным лицом.

– Ну?! Чего молчите?

И он заговорил, да. Не Вадим. Одуванчик. Открыв рот (само наличие рта на одуванчике уже было странно) и запел так, что стекла в окнах задребезжали:

– Врагу не сдается наш гордый варяг! Пощаааа-дыыыыы никтооооо не желаааает!

Лира захихикала, но тут же взвизгнула и спряталась под парту, так как в мгновение ока одуванчик метнул в нее острый дротик, вылетевший из пушистой на первый взгляд шляпки.

Студенты все залезли под столы, а я не могла с места двинуться от удивления.

– Все выыыымпелыыы вьюююются и цеееепи звеняяяяаааат!

От жуткого пения я поморщилась. Что делать с одуванчиком, я совершенно не представляла. Такого в моей практике еще не было.

– Питер, будь добр, сбегай и позови сюда господина Дерка. Скажи ему, что в нашей аудитории выросло чудо современной генно-магической инженерии и очень неприлично себя ведет.

– А вы мне пока расскажете, чьих рук это дело.

Когда студенты поняли, что дротики, летящие от одуванчика, я уничтожала сразу же, то вылезли из укрытий и стали делать то, что обычно делают на всех устных опросах и экзаменах. Отмалчиваться.

– Понятно, – хмыкнула я. – Будем прикидываться ветошью. Хорошо. Всем на завтра сочинение по теме «Техника безопасности на практических уроках магии». Объем – два свитка. Кто не принесет, на каникулах будет ходить в отстающую группу. А сейчас все на следующую пару бегом! Пока этого вредителя тут уничтожать будут, пока последствия вашего колдовства. Торониос, сходи к Бонни, пусть рану заживит. Всю пару мне испортили, балбесы.

Но злиться на них долго я не могла. Одуванчик действительно выглядел забавно. За это и люблю свою работу: студенты – народ непредсказуемый и очень интересный. Начинаю понимать преподавателей, который хором стонали, когда мы с Блейк устраивали всякие вечеринки в подвале, сбегали в город, дрались с парнями, пугали первокурсников, разыгрывали преподавателей. Кстати, надо бы написать Блейк, поинтересоваться делами. Да обсудить кое-какие проблемы. Что ни говори, а на помощь Блейк я очень надеялась.

Дел было много: подготовка к празднованию Нового Года, сдача отчетов, составление экзаменационных и зачетных билетов, списков, объяснительных и кучи всяких никому не нужных бумажек. Я почти не видела Михаила, да и с Лирой, Питом и Вадимом мы общались куда меньше: Элен была тем звеном, что соединяло нас.

В тот же день я искала Михаила, чтобы всучить таки ему ведомости на подпись. Все студенты получили у меня зачет автоматом, и для начала моего отдыха требовалась только подпись Риорского.

В холле я встретила Лиру, которая с таким же растерянным выражением лица, как и у меня, о чем-то сосредоточенно думала.

– Ты почему не отдыхаешь? – спросила я, подойдя ближе.

– Я Вадима ищу, – призналась водянка. – Мы с ним договорились погулять, и до сих пор нет.

– А я Михаила, – в ответ я вздохнула.

И тут мне в голову пришла идея.

– Слушай, я ведь сегодня Вадиму наказание оформила. Он к Риорскому должен был сходить, подписать. Может, он отработать его сегодня хотел?

Водянка задумалась и чуть погодя, со мной согласилась.

Наказания у нас проходили в учебном корпусе, в специально отведенной для этого аудитории. Обычно наказанный выполнял какую-то работу: сортировал корреспонденцию, разбирался в архивах, чистил лабораторные инструменты, кормил подопытных зверей. Исполнитель сам определял вид наказания, а длительность была строго регламентирована уставом.

Мы подошли к аудитории и сразу поняли, что что-то не так. То есть, люди в аудитории были. Они разговаривали, но как-то странно.

Я осторожно приоткрыла дверь.

За столом сидели Михаил и Вадим и о чем-то мирно беседовали. Вот только на наказание это не очень походило, потому что на столе стояла початая бутылка с бренди, а ректор и Торониос были пьяные в драбадан.

Мы с Лирой дружно уронили челюсти, глядя на мужчин. Те, не замечая нас, завели разговор в стиле «ты меня уважаешь?».

– Ты веришь своим глазам? – спросила я, не отрывая взгляда от Михаила.

Лира отрицательно покачала головой.

Вадим хрюкнул и засмеялся.

Михаил, чуть подумав, расхохотался следом и едва не упал со стула.

– О, девчонки, – Вадим умильно улыбнулся, увидев, наконец, нас.

– Любиииимая, – протянул Михаил. – Присоединяйся.

– Нет, спасибо, – хмыкнула я.

Лира быстро подбежала к столу и забрала у них бутылку. Вадим попытался было возразить, но умолк под серьезным взглядом водянки.

– И как мы будем их транспортировать? – Лира вслух высказала мысль, которая мучила меня последние мгновения.

– Очевидно, ногами.

Я подошла к Михаилу и заставила его подняться.

– Все, хватит пить, пойдем спать.

Лира проделывала то же с Вадимом, который был в еще более невменяемом состоянии, чем Риорский.

Кое-как мы довели сначала Вадима, а потом и Михаила. Я могла бы применить заклинание против опьянения, но не была уверена, что у меня получится. А будить Бонни из-за двоих идиотов не хотелось.

Миха зарычал, едва мы приблизились к дверям но, увидев меня, успокоился и вновь лег отдыхать. Внимательно следя за нами глазками-бусинками, он презрительно фыркнул, когда Михаила, пошатываясь, подошел к животинке и начал гладить густую шерсть.

– Смотри, руку отхватит, – предупредила я, открывая дверь.

В комнате я заставила Михаила раздеться и лечь в кровать, предвкушая «чудесное» утро. Вот уж не думала, что придется бороться с похмельем. Да еще и не своим.

– Мужчины, – пробормотала я, – вас создал Бог, и в мире нет подобной твари. Вам не хватает лишь рогов, чтоб вы совсем козлами стали.

Древний стишок, но как никогда актуальный.

– Иди ко мне.

Я резко обернулась. Михаил завел руки на голову и лукаво улыбался, глядя, как я распутываю шнуровку платья.

– Ты же был пьян! – возмутилась я.

– Был, – послушно согласился мужчина. – А теперь не пьян. Я быстро трезвею.

– Это не честно, – я вновь отвернулась. – Вадим на утро с кровати не поднимется, а ты как огурчик. Знала бы, оставила там – окончательно спиваться.

– Не оставила бы. Ты меня любишь.

– Одно другому не мешает, – фыркнула я. – Я тебя и алкоголиком любить буду.

Михаил рассмеялся.

– Правда, вишенка, иди сюда. Я соскучился.

Я молчала, продолжая заниматься своим делом.

– Обиделась?

Тишина, пришлось закусить губу, чтобы не смеяться.

– Ну, Веста!

А голос-то, какой разочарованный! Как ребенок, которому конфету не дали.

– Волверин! Знаешь ведь, что я тебя заставить не смогу и пользуешься.

Я переоделась в ночную рубашку, легла на свою половину кровати и закрыла глаза, приготовившись заснуть.

Теплая и шершавая рука прошла по бедру, забралась под рубашку и погладила живот.

– Как малыш? – дыхание Михаила согрело шею.

Я выгнулась, прикусив губу, чтобы не застонать. Сзади раздался смешок.

– Может, повернешься?

А фиг тебе, сволочь ехидная. Буду отсиживаться в партизанах.

Рука поднялась выше и такое я не смогла стерпеть. Повернувшись, я пихнула Михаила и открыла рот, чтобы высказать все, что думаю о сегодняшнем инциденте.

Он поцеловал меня, крепко прижав к себе, а потом взъерошил волосы и легонько щелкнул пальцами по носу. Я даже не нашлась, что сказать на это.

– Спи, – меня укутали одеялом и обняли.

– Сам спи, – огрызнулась я, поняв, что делает этот балбес.

– Что я слышу? – протянул Михаил. – Миледи Волверин снизошла до простого смертного?

– Ага, до скромного работяги.

Я театрально задрала нос и тут же рассмеялась, не в силах больше сохранять суровое выражение лица.

– Мужчины – большие дети.

– А женщины, значит, очень ответственные? – хмыкнул Риорский. – Я тебе говорил, что люблю тебя?

– Ну, все, потекли сахарные сопли. Когда ты превратился в романтичного вьношу, Риорский?

– Из возраста вьноши я уже вышел.

Мы лежали и перепирались, а я чувствовала, как счастье накрывает меня с головой. Никогда у меня не было ощущения того, что я дома.

– Милая, где мы будем встречать Новый Год?

Не знаю, откуда повелась традиция отмечать первый день января как начало Нового Года, но она начинала мне нравится. Впервые мне грозил праздник с любящим меня человеком и даже двумя (несмотря на ежедневные отсидки в дамской комнате я уверена, что мой ребенок где-то в глубине его маленькой души меня любит).

– Какие варианты? В университете, наверное.

– Вообще-то, – Михаил замялся, – у меня есть родовой замок. Я бы хотел тебя туда свозить. Познакомить с родителями…

– С родителями?! – я вскочила. – У тебя есть родители?

– Ну да, меня не аист принес, – Риорский нахмурился. – Они уже не участвуют в государственных делах, да и мы не виделись больше двадцати лет, но, думаю, сейчас подходящее время их навестить.

Отлично. В довесок к ректору мне достались свекровь со свекром в таинственном «родовом замке». А учитывая то, что Михаил полукровка, я даже и не знала, кого именно встречу на празднике. Вздохнув, я повалилась на подушки. Нет, жизнь моя спокойной станет только тогда, когда я сдохну.

***

Сверху ректор смотрелся очень забавно. Я могла поклясться, что слышала, как Адриан хихикал, наблюдая за нами и отгоняя метель от ветки, на которой я сидела.

– Веста! – крикнул Михаил. – Кончай придуриваться! Слезай оттуда и пойдем пить чай!

– Не слезу! – заорала я в ответ. – Забери свои слова обратно.

До меня донеслось, как Михаил ругается.

– Я не могу забрать свои слова обратно! Не заставляй меня орать на весь университет!

Вокруг нас и вправду начала собираться приличная толпа зевак. Мне это не нравилось, но заставить себя слезть я не могла: страх был сильнее.

Наверное, стоит свалить эти перепады настроения на беременность, но умом я понимала, что все заложено куда глубже.

– Веста! – снова крикнул Михаил. – Я люблю тебя! Прекрати меня пугать и слезай!

– Отстань!

Подошедший Вадим с минуту рассматривал меня. А было на что посмотреть: я в шубе и теплой шапке, напоминавшая перевшего пингвина, сидела на Адриане, а он придерживал меня ветками, чтобы не свалилась: мороз сделал кору дерева очень скользкой.

– Что происходит? – поинтересовался некромант.

– Я ее замуж зову, а она вон, – и Михаил беспомощно указал на дерево.

Вадим пожал плечами.

– Я бы согласился.

Михаил, забыв обо мне, уставился на парня. Тот под взглядом толпы смутился, и, подумав, сказал:

– Фигню сморозил, согласен.

– Веста! – снова обратился ко мне ректор. – Ну, прекрати, пожалуйста! У нас будет ребенок, мы живем вместе! Я тебя не обижу, честно!

– Не пойду! Одно дело жить, другое замуж. Это на всю жизнь! Мы так не договаривались.

Я и сама понимала, что несу какую-то ерунду. Но паника полностью мной завладела. Почему-то перспектива свадьбы меня не воодушевляла. Нет, не так. Она пугала меня до дрожи кончиков ушей.

– Волверин! – рассердился Михаил. – Если ты сейчас не слезешь и не согласишься, я заключу с твоим отцом контракт Меридии!

Я чуть не упала с ветки. Контракт Меридии – древнее колдовство, согласно которому отец может продать дочь замуж. Несомненно, у Риорского хватит сил на такую магию. Тогда я перейду в его собственность и вообще потеряю всякую самостоятельность. От контракта Меридии почти отказались: все дело было в том, что отцы не хотели продавать дорогих чад практически в рабство. Но Михаил угрожал обратиться к моему отцу. А что мой? А мой продаст.

Увидев, как изменилось мое лицо, ректор побледнел.

– Я пошутил, любимая! Слезай, дома тепло!

Я отвернулась, скрывая слезы. И почему я постоянно реву? Нет, беременность – плохая идея. Мозг понимает, что все это выглядит глупо, а чувства отказываются подчиняться. И зачем ему на такой жениться? Доведу ведь до инфаркта, мужик в возрасте.

– Веста! Пожалуйста!

Михаил уже начал кашлять, ведь он стоял на улице в одном костюме, не накинув даже плащ.

А началось все тогда, когда я вернулась из города, где присматривала подарки к Новому году. Едва я зашла в холл, стряхивая снег с плеч, как меня встретил Михаил, ласково поцеловал в нос и протянул квадратную резную шкатулку.

– Что это? – удивилась я.

До Нового Года еще было далеко, подарки мне не полагались…

Осторожно я открыла коробочку и увидела красивое кольцо из белого золота с небольшим камнем, кажется, хрустальным рубином, но точно определить я не смогла.

– Что это значит? – я посмотрела на ректора, который нетерпеливо переминался рядом.

– Предложение. Руки, сердца, печени, почек и того, что я обещал показать тебе после свадьбы. Помнишь?

Я застыла с открытым ртом. А затем развернулась и выбежала, оставив растерянного Михаила стоять в одиночестве. Впрочем, он тут же кинулся за мной: не в правилах Риорского было оставлять меня в победителях. Так я и залезла на Адриана, который с удовольствием принял давнюю подругу в крепкие объятия морозных веток.

– Милая! – Михаил уже хрипел. – Я буду стоять здесь, пока не заболею воспалением легких, а ты будешь потом за мной ухаживать и страдать из-за чувства вины!

Как же, заболеет он. Здоров, как конь.

– Ой!

Я взвизгнула, когда Адриан веткой толкнул меня, и я полетела вниз.

Михаил поймал меня и бросил дереву:

– Спасибо, Адриан!

– Да пожалуйста. – проскрипел это трухлявый предатель. – Надоели с криками, поженитесь уже!

– Любовь моя, – прошептал Михаил, – чего ты боишься? Я не обижу ни тебя, ни малыша. Вы – моя семья. У меня никогда ее не было.

– У меня тоже, – пробормотала я.

– Пожалуйста, Веста, стань моей, иначе я разнесу этот университет к демонам!

– Хорошо, – я вздохнула.

– Что, хорошо? – Михаил, похоже, от мороза соображал слабо.

– Женись! – разрешила я.

Ректор улыбнулся и поцеловал меня. Ни о чем не думая, не терзаясь никакими сомнениями, я ответила и мысленно прокричала что-то вроде «Ура! Ура! Ура!».

Все разошлись и только мы не могли заставить себя отпустить друг друга. Впереди у нас было будущее. Общее и, надеюсь, счастливое.

Эпилог

Веста и Михаил остались там, в зимнем лесу, неподалеку от учебного корпуса Университета Охотников и Провидиц. Их история закончилась хорошо, они были влюблены и, наконец, счастливы.

Веста обрела человека, который любил ее больше жизни, о чем втайне мечтала всегда. Михаил нашел в ней надежду, помогающую жить дальше. Веста вытащила его из бездны отчаяния, в которую он сам себя загнал. Он не был достоин ее любви, но вселенная ничего не делает просто так и чувствам этой парочки еще предстояло сыграть немаловажную роль в истории целого мира.

А на другом континенте, по ту сторону Океаниума, в долине ветров и гор, располагался небольшой дом, который не был заметен случайному спутнику, заплутавшему в поисках ночлега. Дом этот был на редкость простым и непримечательным. В нем находились двое.

В доме горел лишь камин, слабо освещая большую комнату, увешанную дорогими коврами и шкурами животных. У окна, завешенного тяжелыми шторами, стоял некто в плаще. Мужчина то был, или женщина, со стороны определить не представлялось возможным. Второй из присутствующих также скрывал свое лицо, но по фигуре и тому, как незнакомец держался, можно было догадаться, что это молодой мужчина.

– Король сломлен, повелитель. Принцесса Элен казнена, Риорский отстранен. Рейбэк стал его наместником. Все идет так, как вы планировали.

– Рейбэк – идиот.

В голосе, прозвучавшем в тишине, чувствовалась сила и власть.

– Повелитель?

– Он сделает все для мести этой девчонке, своей дочери. Он не дальновиден.

– Но он нужен нам, – робко возразил второй.

Тот, кого называли повелителем, хрипло рассмеялся.

– Ты прав, мой друг, ты прав. Пусть наслаждается плодами своих интриг. Пока не пришло время его смерти. Оставь Лесной Город. Что со Снежным Плато?

– Восстание подавила Повелительница Анна, – в голосе говорившего появился явный страх. – Но Рандвалф не сдастся. Мы планируем нападение. Однако Вилдэр вернется, к сожалению.

– Мне не нравится эта девчонка. Откуда она?

– Из сопряженного мира, мой повелитель. Игор притащил ее, чтобы наказать.

– Игора следует убрать, он все портит. А эту Анну… Насколько она дорога повелителю?

– Думаю, он отдаст за нее жизнь.

– Отлично. Сделай так, чтобы он страдал, и тогда мы победим. Этот мир будет повержен. Ты когда-нибудь слышал о том, что управляя незначительными событиями можно менять историю по своему усмотрению? Нет? Тогда смотри!

Повелитель вновь отвернулся к окну. Его слуга, поклонившись, вышел.

В далеком-далеком Снежном Городе, именуемом Снежным Плато, светловолосая девушка плакала в коридоре, отвергнув того, кого любила. Она была лишь игрушкой в их руках. Но не знала о том. Ее жизнь перевернулась в один миг. Для маленького сердечка юной девочки это было слишком.

Это была Анна. Вторая девушка, попавшая в сеть интриг тех, кто называл себя Повелителями Слез…

Продолжение следует