Текст книги "Невеста для ректора (СИ)"

Автор книги: Ольга Пашнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Очень красиво.

– Спасибо, – улыбнулась Морли.

– Ты спасла меня. Спасибо.

– Ты тоже помогла мне, – русалка нетерпеливо махнула хвостом. – Что с тобой случилось?

Тяжесть произошедшего навалилась на меня так внезапно, что я не смогла ответить. Слезы покатились сами собой. Морли растерянно погладила меня по плечу.

– Я наблюдала за вами, – прошептала она, – и видела эту Элен. Она напала на меня, да? Она устроила все, что происходило у вас в Городе? Мне Лира рассказывала.

Я кивнула, захлебываясь слезами. Истерика пришла внезапно и контролю не поддавалась.

– А почему она это сделала?

– Не знаю, – прорыдала я. – Я ничего уже не знаю! Я хочу домой, почему они все не оставят меня в покое?!

Морли сочувственно вздохнула, совершенно не зная, что делать. Впрочем, я успокоилась сама через несколько минут. Порыдать я еще успею, а пока нужно вернуться в Вир Тонг и предупредить всех.

– Морли мы можем вернуться? – спросила я, едва обрела способность связно говорить.

Русалка кивнула, но обеспокоенно на меня посмотрела и сказала:

– Придется плыть. Если ты еще раз потеряешь сознание, будет плохо.

– Я не умею плавать.

Русалка махнула рукой.

– Это просто, я помогу тебе. Но задержи дыхание и работай ногами. Большими пальчиками ударяй друг о друга, работай от бедра. Ты сильная, у тебя получится. И тянись за макушкой, руки вытяни. Доверься мне.

Я запоминала указания и меж тем избавлялась от лишних элементов одежды: туфель, маски, жесткого нижнего корсета.

– Готова?

Я кивнула, но отнюдь не была уверена в своих силах.

Говорят, на севере вода в морях холодная и соленая, а на юге – приторный кипяток. Для меня это всегда звучало дико, и сейчас я порадовалась тому, что живу в средней полосе: теплая вода, сравнимая с температурой тела только ближе к поверхности становилась горячей настолько, что кожа краснела. Но все же видимого ущерба она не причиняла.

Войдя в воду, я задержала дыхание и погрузилась. Морли взяла меня за руку и рванула вперед.

Я могла бы и не делать, как сказала русалка: ее скорости хватало на нас двоих. Но я послушно работала ногами, чувствуя, как подчиняется мне вода, как страх уходит, оставляя место радости спасения и жажде снова увидеть близких мне людей.

Мы всплыли в паре десятков метров от Вир Тонга, и остаток пути я преодолела сама, чем позже немного гордилась. Мы подплыли к лестнице и Морли в нерешительности замерла.

– Ты чего? – спросила я, выбравшись на лестницу.

– Боюсь, – опустила голову русалка. – Я чувствую нечисть, она где-то бродит, она очень зла! Веста, вам не справиться! Давай уплывем вместе? Папа даст тебе убежище!

Я покачала головой.

– Морли, меня предала моя любимая ученица, девушка, которую я считала подругой. Я не знаю, почему она сделала это. Я должна помочь поймать убийцу, я не могу сбежать. Но ты можешь уйти, я справлюсь.

– А вдруг она снова решит тебя утопить? – возразила Морли.

– Не вздумает, в этот раз я буду готова. Спасибо, Морли. Ты действительно оказала неоценимую помощь. Если я тебе буду нужна…

– Я найду, – робко улыбнулась русалка. – Тогда я пойду догонять своих? Папа не любит, когда я исчезаю…

– Иди, – кивнула я.

Взмахнув хвостом, русалка скрылась в глубине. Я удивилась помощи Морли и тому, что она вдруг оказалась рядом, но решила разобраться с этим позже.

– Веста!

Я вздрогнула, и в моей руке появился файербол, который тут же погас. Не использовать магию огня после посещения воды – одно из основных правил волшебника!

Это был отец, который с беспокойством взирал на мокрую меня с балкона.

Он, едва увидев, в каком я была состоянии, бросился навстречу, и наверх я уже поднялась не сама. Не заботясь о том, что за человек нес меня, и как я должна была к нему относиться, я дрожала, наконец-то расслабившись. Меня успокаивающе погладили по голове.

Меня куда-то несли, я видела лишь коридоры и свет факелов, что освещали наш путь. Хлопанье дверей, удивленный гомон людей, какие-то посторонние звуки – все это слилось для меня в один звук, который эхом отдавался в голове, не давая сосредоточиться.

– Веста! – я услышала такой родной голос Михаила и теплые руки забрали меня у отца.

В мою макушку уткнулся нос ректора. Как же я была ему рада! Ректору, не носу. Хотя и нос меня тоже устраивал.

– Вишенка, как ты? Что случилось?

Я молча застонала от боли, что пронзила сердце.

– Кто?

Этого вопроса отца я ждала. Морально готовилась ответить, представляла себе реакцию, но кто бы знал, как тяжело мне было произнести всего одно слово:

– Элен.

Руки разжались. Я свернулась калачиком на кровати, не понимая, что такого сделала, что Михаил больше не хочет меня обнимать. Слезы застилали глаза, но я взглянула на мужчину. И увидела лишь его спину, а потом захлопнувшаяся дверь отрезала его от меня. Тогда мне показалось, что навсегда.

Отец сел рядом, провел надо мной рукой и одежда высохла.

– Дорогая, поспи немного.

– Нет, – пробормотала я, – надо найти Элен…

– Принцессой займусь я сам. А ты отдохни, потом поговорим.

Отец прижал к моим губам стакан с какой-то жидкостью, я послушно глотнула и тут же почувствовала, как проваливаюсь в сон. Внутри было ощущение пустоты, хотелось очутиться в объятиях Михаила, но его рядом не было.

– Спи, родная, – сказал отец совсем как в детстве.

***

Я освобождалась от объятий сна неохотно, стремясь задержать мгновение блаженства, когда реальность еще не полностью захватила сознание, а сон потихоньку отступает. Было тепло, уютно, хорошо. Тело не болело, ничего не омрачало чудесные минуты сна.

До тех пор, пока я не вспомнила события вчерашнего вечера. Тяжесть навалилась на душу внезапно, прогнав все блаженство. Пришлось открыть глаза.

В комнате было темно: до рассвета оставалось несколько часов. Ничего не нарушало тишины кроме моего тяжелого дыхания. Не было слышно ни голосов, ни звуков, присущих хоть какой-то деятельности.

Сев на кровати, я вскрикнула: в кресле вольготно расселась Ланнан и смотрела на меня с усмешкой, не предвещающей ничего хорошего.

– Какая умная девочка, – протянула вампирша. – Выбралась… Не ожидала.

– Да, жизнь преподносит нам сюрпризы.

На этот раз я не оглушена ментальным ударом, а потому смогу дать достойный отпор этой твари!

– Принцесску схватили, – сообщила мне Ланнан. – А я решила перед тем, как сбежать, поквитаться с тобой.

Я рассмеялась, что Ланнан очень удивило.

– Куда ты собралась сбежать? Рейбэк и Риорский наверняка перекрыли все выходы, а Вир Тонг дрейфует в море. Насколько я помню, вампиры на воде не держатся? Твое «поквитаться» – не более чем шаг отчаявшегося приговоренного. Ты просто решила прихватить с собой и меня. Так, Ланнан Ши?

Вампирша сплюнула.

– Да заткнись ты. Думаешь, такая крутая? Посмотрим, как ты запоешь, когда я оставлю от тебя мокрое место!

– Ты уже пробовала утопить меня, помнишь? Сбросить с крыши. Заморозить. Что еще ты там вытворяла?

– Это все Элен придумывала, – отмахнулась Ланнан. – Я только топила, да в кустах пряталась на Бегах. Когда ты выскочила невесть откуда. Думала, жертву присмотреть, а тут ты со своими ножичками…

А вот про ножички она зря мне напомнила. Сила струилась по венам быстро, придавая энергию.

Тут же два клинка выросли в руках.

Лицо Ланнан изменилось.

– Будешь со мной бороться? А не слишком ли ты возомнила о себе, ботаничка? Меня твои кактусы не впечатляют, оставь их своим недоразвитым студентам.

Отвечать я не стала. Зачем разговаривать с тем, кто хочет тебя убить? Словами Ланнан не взять, да я и не образец добродетели. Проповедями не воспитываю.

Я слезла с кровати; Ланнан тут же вскочила, и это движение выдало ее с головой: она нервничала и совсем не была уверена в своей победе.

– Нас услышат? – поинтересовалась я.

Ланнан помотала головой, внимательно следя за клинками. Которые, стоит заметить, служили лишь отвлекающим маневром. Я знала, как убить эту дрянь. Хоть для этого и требовалась нарушить все запреты, что я установила себе.

Вампирша не выдержала молчания и бросилась на меня. Я почти ушла от нее, но в последнее мгновение она схватила меня за волосы и как следует приложила головой о шкаф. Клинки за ненадобностью я бросила на пол, а потом развернулась и ударила Ланнан по лицу. Потом еще раз. А потом отпихнула ее от себя и выставила вперед ладонь.

Волна такой силы сорвалась из моей руки, что мне чудом удалось не выдать удивления. Ланнан подбросило в воздух и она, ударившись о стену, сползла по ней на пол, глядя на меня почти с ужасом.

Темные нити оплетали тело вампирши, меня трясло от отвращения, но я поддерживала связь изо всех сил. Клинок взлетел в воздух.

Еще мгновение Ланнан дышала, жила, жаждала моей смерти. Когда клинок бесшумно вошел в ее грудь, она не перестала жить, но дернулась, понимая, что это конец. Она, наконец, догадалась о назначении темных нитей: они вытягивали тысячелетний дух, разделяли тело и душу. Единственный способ справиться с нечистью раз и навсегда: дать некроманту заточить темную душу в магический артефакт. За артефакт сошел мой клинок, за некроманта сошла дочь некроманта.

Я никогда не была ботаничкой, как выразилась Ланнан. Отсюда все мои способности к оживлению растений: дочь некроманта может быть как некромантом, так и любой другой магичкой, но дочь двух некромантов ничем кроме темной силы обладать не может. Бывший ректор жалел меня, разрешил преподавать практику по ботанической магии, где моих минимальных сил хватало с лихвой. Я тайком (даже от самой себя) развивала свою силу, будто зная, что придется ее использовать. В то время как разум отчаянно сопротивлялся дару отца, магия лилась из меня потоками, пытаясь подчинить. Слишком поздно я поняла: неважно, какая сила тебе дана – темная или светлая. Важно то, как ты используешь ее. Можно быть самым светлым существом с черной душой. А можно творить добро, используя тьму, хаос и ненависть как источник, силы которого не иссякнут никогда.

Ланнан закричала так, что слышно было, наверное, во всем Вир Тонге. Та, которую раньше называли Адрианой, затихла, ее тело быстро тлело, а душа отныне металась в зачарованном клинке.

Я подняла его с пола и рассмотрела. Она не сможет выбраться оттуда. Вот только…по правилам заточенных духов следует отдавать в специальные гробницы, где ведут учет таким созданиям, но я не желала отдавать клинок отцу. Повинуясь внезапному порыву, я спрятала оружие в своем сундуке с платьями. Интуиция говорила мне, что он еще понадобится.

Я услышала торопливые шаги и нырнула в кровать. Почему я не хотела говорить, что Ланнан мертва? В глубине души я знала ответ, но тогда было не время признаваться в этом даже себе.

Это был отец. Он, заметив, что я не сплю, осторожно присел на краешек кровати.

– Ты в порядке, Веста? – в голосе слышалось беспокойство, и я слабо улыбнулась.

– Относительно.

– Завтра мы уезжаем, вы возвращаетесь в университет. Вещи ваши заберут отдельно. Все будет хорошо, никто не пострадал. Ну, почти никто…

– Михаил? – я испуганно вскочила.

– Нет-нет, – успокоил меня отец. – Это длинная и запутанная история. То, что произошло с тобой – лишь вершина айсберга, Веста.

– Тогда расскажи мне, – потребовала я.

– Уверена?

– Я хочу знать! У меня голова лопается от вопросов: как здесь замешана Элен, почему Ланнан пыталась убить меня, виновен ли в чем-то Вадим, что вообще происходит?!

Отец успокаивающе погладил меня по ноге.

– Ладно, я расскажу тебе. Все это между нами, естественно.

То, что я здесь расследова,л не ограничивается покушениями на твою жизнь и убийствами этих парней. В сущности, убийства – лишь второстепенный итог целого ряда событий.

Началось это еще во времена правления отца нынешнего короля. При дворе всегда находился Михаил, причем он пользовался практически неограниченным доверием. Кто-то поговаривал, будто бы он назначен регентом короля, его правой рукой и будущим правителем. Но вот король умер и на престол его, вопреки всем ожиданиями, взошел слабый здоровьем сын. Михаил остался верным помощником нового короля и к власти, в общем-то, не стремился. Король почти сразу после церемонии женился на прекрасной Адиале, а через несколько лет у них родились чудесные сыновья. Все были счастливы, все было хорошо. И пусть правитель не был гениален в государственных делах, благодаря твердой руке Михаила Риорского Город развивался, люди жили в достатке. Адиала тем временем, будучи женщиной умной, тщеславной и попросту стервой, скучала во дворце в то время как ее муж сутками пропадал на приемах, переговорах и встречах с послами. Гораздо чаще во дворце бывал Риорский, который ко всем достоинствам, весьма недурен собой, уверен в себе, силен. У Адиалы и Риорского завязался страстный роман, в результате которого родилась милая рыженькая девочка Элен. Король ни о чем не подозревал и наивно верил в то, что девочка родилась недоношенной, тем более, что внешне Элен – вылитая мать, а комплекцией весьма миниатюрна. Еще шестнадцать лет королевская семья жила спокойно. Если считать спокойствием то, что Элен методично пыталась убить своих братьев: жажда власти в ней была почище, чем у мамаши. Она ловко манипулировала людьми, была прекрасной актрисой. Когда я впервые увидел ее, то был очарован: девочка была веселой и непосредственной. Только наблюдая за ней, я понял, что собой представляет принцесса. Это адская смесь Риорского и королевы Адиалы.

А потом случилось то, чего боялся Риорский: у девочки проявился ментальный дар. Как известно, ребенок наследует способность одного из родителей. Думаю, Адиала провела много бессонных ночей, молясь, чтобы Элен оказалась человечкой. Но кровь Риорского (а его род в свое время был одним из самых знатных не только в Лесном Городе) была сильнее. Король был далеко не идиотом и все понял моментально. Элен не могла контролировать свою силу на первых порах, да и не знала, почему должна была этого делать: личности настоящего отца Адиала ей не открыла.

Король очень разозлился. Адиалу казнили почти сразу же, и это сильно сказалось на психике Элен, она ее очень любила. Ребенка, да еще которого столько лет считал своим, король убить не смог, а потому отослал в глушь. Следом отправился Михаил: завещание покойного короля даровало Риорскому полную неприкосновенность. Однако напоследок король решил пригрозить бывшему соратнику, что стоит ему услышать об Элен, он казнит ее.

А Элен, обозленная смертью матери и потерей отца, решила мстить. Она разработала достаточно сильный план, который мог бы и удаться. Мне страшно даже подумать, что могло произойти…

– Значит, поэтому Михаил врал, будто королю не нравятся отношения Элен?

– Да, – кивнул отец. – Они договорились еще в пути. Но тут была еще одна причина: Михаил считал Вадима шпионом короля и не доверял ему. А Вадим действительно был влюблен в принцессу. Только вот в ее планы не входило романтическое бегство, она подставляла его, рассчитывая в случае чего свалить всю вину на Вадима. Это ей почти удалось. Помнишь, Вадим подарил ей бабочку, что ты отдала ему за отличную оценку? Элен заколдовала ее и побежала плакаться к Михаилу, мол, кто-то пытался ее убить, наверное, Вадим. Риорский обозлился так, что едва не сровнял с землей весь университет. Без зазрения совести Элен сообщила ему, что это ты передала Вадиму бабочку. Риорский, естественно, побежал разбираться с тобой, совершенно не соображая, что к чему. Потом Элен свалила на Вадима убийства курьеров, якобы он сделал это из ревности.

– Но убивала не Элен? Это была Адриана… Какая у нее роль?

– Адриана работала в борделе, в столице. Риорский одно время был влюблен в нее, а ты уже успела заметить, как он обходится с девушками. Адриана влюбилась, а когда он ее бросил и уехал с Элен, двинулась следом. Там она устроилась в клуб и продолжила встречи с Риорским, хотя тому уже было все равно. А потом он, зная о способностях метаморфа, заставлял ее…

– Принимать мой облик, – закончила я.

– Откуда ты знаешь?

– Я знакома с хозяйкой клуба.

– Адриана возненавидела тебя, захотела твоей смерти. Она была вампиршей и тонко чувствовала эмоции даже на расстоянии, а потому быстро нашла принцессу, в которой хорошего уже не было ничего. Вместе они разработали план. Элен помогала убить тебя, Адриана помогала Элен отомстить королю. Все было рассчитано, но ты влезла не вовремя.

– Все покушения на меня – Элен?

– Почти. Она использовала свой ментальный дар. Мне кажется, она мечтала и Риорского тоже подставить. Особенных чувств к отцу она не испытывала, но он не стал бы на ее сторону. Дружба для него много значит, он сильно жалел, что предал короля.

– Не могу поверить… Элен была такой чудесной…

– Ее нельзя винить, детка. Конечно, она не была идеальной, но и злой не была. Ее разум помутился с убийством матери, такое кого хочешь сломает. Не зря король угрожал жизни Элен, чтобы убрать с горизонта Риорского: Михаил дочь любил. По-своему, но любил. Ему вообще не позавидуешь. Жить столько времени, боясь за собственного ребенка, с чувством вины…

Когда вы уехали на практику, а Вадим остался в университете, Риорский немного успокоился. И убийца затаился: это Элен велела Адриане ничего не предпринимать. Только раз она вышла из укрытия и ее застукала Морли. Она узнала Адриану, с которой столкнулась несколькими месяцами ранее, когда навещала тетку в клубе. Адриана, испугавшись, что Морли всем расскажет о встрече, напала на нее, подкравшись сзади. Но ты ее испугала.

Не стоит забывать, что Адриана была вампиршей, а потому постоянно хотела есть. Она не сдержалась, увидев Адама. И это вывело тебя к ним.

– Я попросила Элен написать Михаилу, когда мы нашли Адама.

– Она этого не сделала, а сразу же кинулась к Адриане. Где ты их и застукала.

– Но вы же были…

– Да, мы примчались сразу же после убийства, но лишь потому, что я узнал, кто виновник. Элен не предусмотрела, что служанки, с помощью которых она пыталась отравить братьев и отца, существа напуганные. Они сдали принцесску почти сразу же. Я проверял обитателей замка ранее, Элен вышла чистой. Но, узнав, что Вадим невиновен, я допросил прислугу и связал покушения на жизнь королевичей и Элен. Мы едва не опоздали. Михаил специально не стал оставаться с тобой, хоть и не одобрял этот план. Мы надеялись, что в отсутствие Риорского около тебя убийца потеряет бдительность. Так и случилось.

– Это точно…

В голове все укладывалось слабо. Заговор против короля, Элен – дочь Михаила…

Стали понятны действия Михаила: страх за близкого человека порой не поддается контролю. Меня же ловко использовала Элен в своих играх. Выходит, я совсем не разбираюсь в людях.

– Милая…

Я дернулась.

– Веста, послушай, тебе не в чем себя винить. Ты не могла понять, что из себя представляет Элен.

– Знаю. От этого не становится менее паршиво на душе.

– Ты поправишься, – отец встал. – Михаил тоже.

– Что с Элен? – тихо спросила я, боясь услышать ответ.

– Ждет суда. В королевской тюрьме.

– Ее казнят?

– Не знаю, решение будет принимать король. Михаил поехал к нему, но вряд ли он сможет воздействовать на короля. Тот в последнее время сдал, болеет, на людях почти не показывается. Боюсь, королевский род скоро угаснет.

– Угаснет? Почему?

– Элен удалось отравить братьев. Они умирают. Впервые в жизни, Веста, я не знаю, что будет дальше…

***

Мы уезжали тихо, никому и ничего не сказав, провожать нас пришла лишь Аглая, которая с обретением нежданного богатства, перебралась в Округ поприличнее. Она теперь выглядела настоящей дамой, хоть и не пропала ее простота.

– Бывай, Вестушка, – она крепко обняла меня. – Пиши, рассказывай, как житье, в гости заезжай, коли захочется.

– Спасибо, Аглая, – я улыбнулась в ответ. – Заеду.

– И любовничка своего не пускай, мужики сейчас редкость нормальные, а твой – всем мужикам загляденье.

– Как сказала ваша жрица, если судьба – сам никуда не денется. То есть, она не так сказала, конечно, но смысл верный.

Аглая удивленно на меня взглянула.

– Жрица? У нас отродясь жрецов не было, храмов же нет…

– А храм Меридии? – в свою очередь удивилась я.

– Так он ж закрыт постоянно! Мы и не знаем, как он открывается, испокон веков такое.

Мое сердце пропустило удар. Я ведь точно была в том храме… и со жрицей разговаривала. Только одно объяснение было этому, но я не хотела его принимать. Боги не являются смертным. Тем более, Боги. Забывшие о своем мире. Лишь в случае крайней нужды они спускаются вниз. И что за нужда – лучше не знать и не воображать.

На этот раз нас везли не Блейк с Кайлом, а двое мужчин в королевской военной форме. Я удивилась, но отец вел себя так, словно это обычное дело – летать на боевом драконе, закованном в сверхпрочную броню. Для него это, возможно, было и так.

Своим студентам я рассказала об Элен вечером. За два дня они повзрослели едва ли не на несколько лет. Пит держался стойко, хотя Элен ему очень нравилась, это я видела. Он как мог поддерживал Лиру, а у той глаза все время были на мокром месте.

В дороге мы молчали, каждый думал о своем. Я вспоминала наш приезд в Вир Тонг. Кто бы мог подумать, что все это было не так и давно… Мы летели веселой компанией, полные предвкушения и счастья, а сейчас я возвращаюсь домой. Один из моих студентов погиб, второй вот-вот вынесут приговор. Внутри у меня ворочается пробуждающаяся, до конца неизведанная сила, а любимый мужчина находится на краю гибели. Выдержит ли Михаил навалившегося на него горя, я не знала, но почти физически чувствовала, как он страдает.

Небо, словно в подтверждение моим мыслям, потемнело. Молнии сверкали вокруг дракона, но тому было все равно. Глядя на уверенные и четко выверенные движения погонщика, я поняла, что все это далеко не конец. История с Элен научила меня кое-чему: то, что мы видим, может оказаться лишь малой частью того, что происходит за кулисами обозреваемой нами жизни. Тревога, нараставшая по мере возвращения домой, подсказывала мне, что впереди еще много тяжелых событий. И для того, чтобы предсказать их, не надо было обладать дипломом провидицы.

– Веста, – слабо проговорила Лира.

– Да? – я повернулась к водянке, которая снова плакала.

– А что с Вадимом?

Я видела, как в глубине Лириных глаз притаился страх за парня. Что ж… у нее еще не все потеряно.

– С ним все нормально, скоро его отпустят. Продолжит учебу, получит извинения, – ответил за меня отец. – Не волнуйся, девочка.

Лира с облегчением вздохнула.

У нее есть Вадим. А у меня? Если Михаил выкарабкаться не сможет, кто вытащит из ямы меня?

11 глава. О конце света и ученых ящерицах

Моя кафедра встретила меня очень хорошо. Я даже и не подозревала, что коллеги настолько любят меня. Ежедневно кто-то из профессоров и преподавателей приходил ко мне, приносил всякие вкусности, рассказывал забавные истории. Заходили студенты, даже госпожа Торн зашла и, постояв около меня несколько минут, похлюпав носом, ушла. Лира и Пит почти безвылазно сидели у меня днем, вместе нам было легче переживать боль от потери Элен. Мы часами молчали, читали книги, ребята выполняли домашнее задание, несмотря на то, что их освободили от уроков на несколько дней. Лира постепенно оживала, да и Пит выглядел не таким подавленным. Только сейчас я заметила, как важна поддержка в тяжелое время.

Миха обрадовался, увидев меня, когда наш дракон приземлился перед главным входом. Медвежонок заревел, выдал в воздух мощную струю пламени и бросился ко мне на руки. Если бы не отец, поддержавший нас, я бы упала: за короткий промежуток времени Миха поправился килограммов на десять, не меньше. Теперь он гордо шествовал рядом со мной везде, кроме, разве что, душа, а на ночь укладывался спать в коридоре. Да и то лишь потому, что ректор его в комнату не пускал: Миха начал линять и по всему университету разносил клубки красной шерсти.

У меня болело сердце. Не так, как пишут в приключенческих и любовных романах, нет. Оно не разрывалось от мифической душевной боли, не билось сильнее от отчаяния, оно действительно болело так, что не помогали даже зелья. Я старалась больше отдыхать, усиленно питалась и выполняла все рекомендации Бонни, ибо умирать от остановки сердца мне не хотелось.

Я жила в комнате Михаила, смотреть на свою я почему-то не могла. Несомненно, переживаний мне добавлял и тот факт, что наши отношения никак не прояснились. Днем он пропадал на работе, засиживаясь в кабинете допоздна, утром уходил очень рано, а я физически не могла заставить себя встать до рассвета, чтобы застать его. А ночью он, хоть и спал со мной в одной кровати, вообще меня не замечал. Вел себя холодно, отстраненно и почти не разговаривал. Словно выполняя какой-то опостылевший ритуал, он приносил мне мои лекарства, поправлял подушки, помогал встать, иногда сажал у окна. Слабость не проходила, я могла часами плакать без особой причины, руки все чаще тряслись. Но Михаил всего этого не видел. Его терзали собственные демоны.

Мне хотелось обнять его, сказать о своей любви, но страх, этот проклятый страх, что тебя не любят в ответ, что отвергнут и посмеются, не давал мне покоя. Хуже времени у меня не было. Даже реабилитация в приюте после смерти родителей прошла менее болезненно. Как никогда мне нужна была поддержка, и как никогда я ее не получала. Отчасти я понимала, что Михаилу сейчас не до меня, но какая-то детская обида заставляла сворачиваться ночью калачиком и вспоминать моменты, когда счастье захлестывало меня полностью.

В одну из ночей я вдруг проснулась ни с того, ни с сего. Будто бы какой-то толчок заставил меня открыть глаза посреди ночи. Сна не было ни в одном глазу. Я несколько минут рассматривала потолок, надеясь заснуть, а потом перевернулась на бок, чтобы посмотреть на спящего Михаила.

В свете луны его лицо блестело от слез. Я замерла. Впервые видела плачущего мужчину. Михаил никак не вязался в моей голове со слезами, сильнее и жестче человека я еще не встречала. Что же такое могло заставить Риорского плакать?

Я подумала что, может, стоит оставить его наедине со своими мыслями и притвориться спящей. А потом плюнула на все. Я люблю его!

Осторожно я коснулась его руки. Мужчина вздрогнул и замер, не глядя на меня. А потом накрыл мою ладонь своей, и теплое счастье затопило душу.

Я положила голову ему на плечо и тихо спросила:

– Что случилось?

Голос хриплый, срывающийся:

– Элен сегодня казнили.

Я всхлипнула и крепче прижалась к любимому. Бедная моя девочка, рыжая принцесска… Не могла я ее винить в случившемся, не могла злиться.

От боли за Элен, от жалости к Михаилу, потерявшему дочь, я расплакалась. Михаил обнял меня, никак не успокаивая. Да и что он мог сделать?

– Идем, – я встала и поманила Михаила.

– Куда? – спросил он, вытирая глаза.

– Надо поговорить.

– Сейчас? Вишенка, давай…

– Сейчас, – отрезала я. – Потом будет больнее. Одевайся.

Пока Михаил одевался, я накинула плащ, свернула теплое одеяло и стала ждать его у двери. Он послушно пошел за мной, поднимаясь все выше и выше, пока мы не вышли на крышу. Там я расстелила одеяло и улеглась, жестом пригласив Михаила лечь рядом.

Тому, судя по выражению лица, было все равно, что делать.

Я посмотрела на небо, которое сверкало мириадами звезд. Нашла на небе то, что искала и срывающимся голосом сказала:

– Когда я приехала в приют, мне было очень страшно. Родители погибли, я была маленькая и не понимала, что случилось и за что меня так наказали. Вокруг были незнакомые люди, которые постоянно говорили, что я осталась совсем одна. Тогда я сбежала. Добежала лишь до поля, что находилось неподалеку, легла в стог сена и смотрела на звезды. Я решила, что мама и папа заболели и отправились на небо, стали звездочками. Глупо, но тогда я поверила, что это правда и успокоилась. Родители смотрели на меня сверху. В моей памяти они навсегда остались хорошими.

Я взяла руку Михаила и указала на крохотную звездочку, что сияла вдалеке от крупных созвездий.

– Вот это будет наша Элен. Чудесная добрая девочка. Та Элен, которую мы любили. Она всегда будет с нами, в любую ночь мы можем с ней повидаться. Смотри, какая красивая…

Михаил застонал, не в силах сдерживать боль, рвущуюся наружу. Я крепко обняла его.

– Все пройдет, – прошептала я.

– Милая моя, прости меня. Прости, Веста.

И я действительно простила. За все. За боль, которую он мне причинял, за оскорбления, за пренебрежение, за недоверие. Я любила этого мужчину, а он сейчас как никогда нуждался в моей любви. Хоть раз его кто-то любил? Хоть от кого-то он получал тепло и заботу?

– Все хорошо, – сквозь слезы улыбнулась я. – Я люблю тебя.

В ответ Михаил крепко обнял меня, скрывая слезы.

Мы лежали, не думая ни о чем. Я чувствовала, как уходит отчаяние, а впереди неясно, но ощутимо мерцает надежда на будущее. На небе сияли звезды. Тогда я поверила, что у нас все будет хорошо и впервые подумала, что Меридия была права.

***

А на утро уезжал отец. Я, невыспавшаяся, но в гораздо лучшем настроении, чем было ранее, вышла его провожать. С Михаилом он попрощался отдельно, он долго что-то обсуждали, не пустив меня.

Дракон из Службы Безопасности уже был готов к взлету, багаж загружен.

Мы стояли друг напротив друга и молчали. Отец слабо улыбался, не зная, что говорить.

А я знала, но начать не могла.

– Милая, – начал отец. – Я так рад, что встретил тебя. Я долго откладывал этот момент, но рано или поздно он должен был произойти. Дочка, ты…ты удивительная, я очень горжусь тобой. Прости меня за все, я был… полным ублюдком. Я…

– Не утруждай себя.

Я наблюдала, как меняется его выражение лица, сначала растерянное, потом насмешливое.

– Хорошего в тебе ни на грош. Не знаю, зачем ты вернулся, но обязательно выясню.

– И с чего же ты взяла, будто у меня какая-то цель есть?

Вот теперь я отца узнавала. Грубый, жесткий.

– Не верю, что мерзавец, готовый убить собственного ребенка ради какого-то ритуала, способен через несколько лет все осознать и переосмыслить. Я долго колебалась: мечтала поверить в твою искренность, но опыт с Элен подсказал мне, что не стоит обращать внимание на внешнее впечатление. Оно зачастую обманчиво. Зачем тебе все это, я еще не поняла…

– А хочешь, объясню?

Отец подошел ко мне почти вплотную.

– Тебе следует поклониться мне, Веста. Король слаб, его сыновья умирают, принцесса и королева казнены. Я назначен регентом короля. И единственным, кто имеет право претендовать на трон. Как думаешь, сколько нынешний король протянет и как быстро я стану править Городом?

– Вот как, – я улыбнулась. – Ожидала чего-то в таком роде. Что ж…поздравляю вас с назначением.

Я сделала реверанс, как требовал того этикет.

– Осторожнее, отец. Легко упасть с такой высоты. Уж я приложу все усилия к этому.

– Да что ты сделаешь? – хохотнул отец. – Ты – всего лишь наивная учительница, которая до сих пор с ромашками и навозом дружит. А твой любовник отлучен от двора. Не думаю, что ты опасна.