Текст книги "Не своя война (СИ)"

Автор книги: Ольга Морох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Глава 7 в которой братья знакомятся с новыми людьми

Стараясь увеличить расстояние между собой и Чешкиным Бродом, Пивень вел всю компанию вперед, не считаясь с желаниями товарищей. До Северных Мелей около трех дней пути. Скорее добраться, а там и до Пика Дьявола недалеко. Получить поскорее плату и расстаться с этими странными чужаками. Дорога была пуста: ни одного каравана, на разъезда, ни даже кьёрма, будь он не ладен, но то было к лучшему.

Девчонка молчала, изредка прикрикивая на запряженную лошадь, старик и вовсе превратился в скорбную статую в коконе из своих одеял. Братья перекидывались между собой фразами на своем певучем языке. К послеобедию Пивень заскучал, даже утреннее происшествие поблекло в памяти. Пути было пройдено не мало, отчего он решил, что можно безопасно встать на отдых.

– Как насчет обеда? – Крикнул он, оборачиваясь назад. Желудок давно урчал о том, что голоден. А еще неплохо было бы испить чего-то. Уже вторые сутки, как у него воздержание. Жаль, в таверне его прервали.

– Свернем с дороги! – Крикнул Дженве, указывая на кусок огромной скалы поодаль, торчащий из земли, подобно стене. Пивень пожал плечами и направился, куда приказано. Девчонка повела туда же телегу. Колеса с грохотом перевалили через бровку на дороге и увязая в подтаявшем снегу, покатились по бездорожью.

Братья тотчас занялись устройством лагеря.

– Как поживаете, господин Вериго? – Приветливо обратился Дженве к старику. – Мы сделаем небольшую остановку.

– Все хорошо, – проблеял старик. – Помоги-ка мне… – И он протянул узловатые руки. Дженве залез в телегу, чтобы вытащить его оттуда.

Ллойву, применив, наконец, новые умения, разложив костер так, чтобы его не раздувало ветром, с неодобрением посмотрел на брата. Пивень давно заметил, что этот господин людей не любит, и всячески старается любых контактов избегать. С ним Пивень точно никуда бы не отправился один.

Вскоре все расположились вокруг костра, ожидая, когда вскипит котелок. Дженве снова нарезал хлеб и остатки мяса.

– Вы говорите на мертвом языке! – Проговорил старик спустя время, наблюдая, как чёрное лезвие скользит в хлебной мякоти. Дженве устроил его у камня, укрыв всеми доступными шкурами и одеялами. – Я слышал, как вы говорили.

– Этот язык не мертв, – возразил Ллойву. – Просто он старше вашего и вы давно его не слышали.

– Что это за язык? – Не унимался старик.

– Иллои. Язык наших предков, – добавил Дженве спокойно, протягивая ломоть хлеба почтенному старцу.

– Вы – иллии? – Старик ткнул сухим пальцем сначала в одного, затем в другого.

– Так и есть, – кивнул Ллойву. Старик замолчал, беззвучно двигая челюстью, размышляя о чём-то.

– Я думала, их давно нет, – Вимлин передернула плечами. – Сказки только остались.

– Они есть, – Ллойву подкинул веток в костер. – И всегда были.

– Вы все такие? – Девушка обратилась к Дженве, робея.

– Нет, не все, – асатр протянул ей хлеб, и она потупила взор, скрывая неловкость. Ллойву откашлялся, пряча улыбку. Такое он уже видел, там, на Аст’Эллоте, когда его юные студентки вот так же зардевшись румянцем отводили взгляд.

– Значит вы – особенные? – Выдохнула Вим с обожанием.

– В какой-то степени, – рассмеялся Дженве. Пивень молча жевал. Уж он-то видел, насколько они особенные. Но решил молчать от греха. Самое главное теперь – убраться подальше от Брода.

– Вим, дитя, дай мне пить… – Попросил старик, и девчонка кинулась помогать старику.

– Как ты, Ловкач? – Осведомился Дженве на иллои.

– Джев, ты спрашиваешь это постоянно, – скривился Ллойву.

– Валлар предупредил меня, чтобы я не спускал с тебя глаз, – рассмеялся Дженве. Ллойву покачал головой, выражая свое отношение к осторожному доктору.

– Со мной все в порядке.

– А можно выучить этот язык? – Подступилась Вим.

– Уверен, что да, – кивнул Дженве.

– Научишь? – Девчонка подсела ещё ближе.

– Это к Ллойву. Он у нас профессор какой-то там стуции… – Отмахнулся Дженве. – Я не силён в преподавании.

Девчонка скривилась, бросив косой взгляд на неинтересного ей господина.

– Факультета Виртос, – уточнил Ллойву. – Не языки, а энергии. Сомневаюсь, что дитя освоит эту науку с ходу.

– Какая разница? – Дженве пожал плечами. – Книги и скучные уроки – это к нему. Из нас двоих он самый терпеливый.

– А ты кто? – Девчонка подсела еще ближе на пол ладони под тяжёлым взглядом своего дядьки.

– Я? – Дженве задумался. – Отец пожелал видеть меня полководцем…

– Разве это плохо? – Удивилась девчонка.

– Нет, неплохо, но учить я вряд ли смогу, – Дженве убедился, что все получили свою порцию и сложил остатки обратно в мешок. – Сколько мы еще успеем пройти за день?

– Если поторопиться, то прилично, – отозвался Пивень.

– Торопиться не будем. – Дженве потянулся. – Тише едешь – дальше станешь.

Пивень кисло кивнул.

Следующие пять дней путешествия почти ничем не запомнились и слились в одну серую ленту. Приходилось делать частые остановки из-за старика, из-за девчонки и из-за этого фарфорового господина, который быстро уставал в седле. Дженве отчего-то говорил за него, а остальным приходилось просто смиряться. Пивень ехал хмурый оттого, что провизии осталось немного, а делать крюк, чтобы заехать в какой-нибудь хутор или сун, Дженве отказывался. Выпивки не было. Девчонка пыталась выманить Дженве на разговор, и каждый раз у нее это получалось, но беседа быстро сводилась к грозному окрику из телеги. Старик сносил путешествие стоически. Подтаявшие дороги трясли и качали его жесткое ложе, но он молчал, лишь на привалах выползая из своего катафалка. Ллойву путешествие выматывало, к концу пятого дня это было уже заметно. На привалах он говорил не больше, чем это было необходимо, почти сразу заворачиваясь в плащ или спальник. Его брат с тревогой пытался выяснить причину недомогания, ведь до сей поры дорога не отнимала столько сил. Пивень догадывался, в чем дело. И к концу пятого дня не замедлил поделиться с Дженве, чем заслужил еще несколько очков в свою пользу. Ллойву ограничивал себя во сне. Спать он ложился только, когда сил у него не оставалось совершенно. Дженве поблагодарил за наблюдение и пообещал переговорить с братом. Однако дорога под копытами двигалась, а так ничего и не поменялось. К рассвету следующего дня путники вступили на заброшенные дороги Рощи Павших. До цели их путешествия осталось пол дня пути. По левую руку вырос Северный хребет с самой высокой своей точкой – Пиком Дьявола.

Колеса телеги поскрипывали на раскисшей дороге, проворачиваясь в грязи пополам с подтаявшим снегом. Пивень зевнул. Двигались уже привычным строем. Пивень впереди, затем телега, братья замыкали небольшой караван. Где-то завыли волки и проводник вздрогнул. Лошадь же, что тащила телегу, вдруг дернулась в сторону, затем вперед, лягнула задними ногами, стараясь убежать от неведомой опасности. Пивень преградил ей дорогу. Лошадь встала, а телега соскользнула колесом в неглубокий овражек. Вим подстегнула лошадку. Та потянула телегу, увязая в каше на дороге, но не смогла вытащить ее из скользкой грязи.

– Вот ведь! – Пивень объехал, чтобы взглянуть, насколько все серьезно. Колесо надежно завязло в каше из земли и снега, телегу перекосило, доски жалобно затрещали, норовя треснуть. Дженве спешился и подошел.

– Что случилось?

– Кобыла взбрыкнула! – Пивень с гневом кивнул на девчонку, не сумевшую управиться с ролью возницы. – Теперь не вытянуть!

– Нет? – С сомнением спросил Дженве.

– Сомневаюсь, – зло процедил Пивень. – Как в этой каше вытащить телегу? Как на грех землица жирная…

– Я не виновата! Это оборотни! – Оправдываясь, воскликнула девчонка.

– Хорошо, сейчас поправим, – Дженве окинул взглядом понурую фигуру брата. – Эй, господин Лир! Спустись-ка с высоты своего положения и помоги мне.

Ллойву вяло поднял голову, и спешился.

– Что ты хочешь сделать? – Спросил он, подходя ближе.

– Приподнимем телегу. Я с этой стороны, ты с той. – Распорядился Дженве. – Пивень! Тяни там. – И примерился в слякотной грязи к остову телеги, не обращая внимания на грязь, запятнавшую хорошие, крепкие сапоги. Ллойву пожал плечами и взялся с другой стороны.

– Вы в уме? – Старик погрозил пальцем. – В раскачку надо! Не поднимите!

– Раз. Два. – Начал считать Дженве.

– Три! – Пивень потянул кобылу за узду, а братья, напрягшись и оскальзываясь в грязи, подняли телегу так, что колесо с чавканьем вышло из канавы. Кобыла дёрнулась вперед, и телега выехала на тракт, потрескивая рассохшимся деревом.

– Тьфу ты! – Дженве смахнул куски грязи с рук. Ллойву брезгливо снял грязные перчатки. Старик в телеге обвёл обоих потрясённым взглядом, а Вим радостно улыбнулась.

– Как-то так, – Дженве развел руками и улыбнулся в ответ.

– Я слышу погоню, – раздался голос Ллойву, – несколько всадников, Джев.

Дженве посерьезнел. Октис щелкнул на его руке, обрисовывая овальный щит, а правой он вынул кимейр из ножен. Ллойву вытянул два своих. На глазах потрясенных спутников, кимейры приняли вид полноценных мечей.

– Чертовщина! – Пивень отшатнулся, не удержавшись от охранного знака.

– Магия! – Вим с обожанием посмотрела на своего кумира.

Но погоня, что оказалась вовсе не погоней, догоняла их совсем с другой стороны. Теперь все явственно слышали стук копыт. Ллойву встретился глазами с братом. Они словно обменялись мыслями. И на глазах и без того потрясенных людей, Ллойву словно растворился в воздухе.

Вскоре показались пятеро всадников в тяжелых меховых плащах. Увидев телегу, всадники ускорились насколько возможно.

– Пап! – Вим поднялась на козлах.

– Вимлин! Дядя Вериго! Слава Вседержителю! – Первым подъехал плотный с темной курчавой бородой мужчина, одетый для боя. Остальные тотчас подоспели к телеге и с осторожностью остановились возле Дженве, обнажившим меч.

– Это господин Дженве, пап. Они сопровождают нас!

– От Варрава Черного мы узнали, что наемники предали вас! Мы поспешили на выручку! Слава Вседержителю! Я думал, вы застряли на дороге!

– Варрав вернулся? Эти добрые господа нам помогли добраться, – старик кивнул на Дженве и куда-то за спину воинам. Мужчина обернулся. Позади всадников, уже спрятав клинки в ножны и заложив руки за спину, стоял Ллойву, подобно статуе.

– Доброго дня, господа, – вежливо поздоровался он.

– Пап! Мы должы им помочь! – Воскликнула Вим. – Им нужно укрыться…

Мужчина кисло кивнул.

– Вимлин. У Мелей и так много врагов…

– Но пап!…

– Ничего страшного, – Дженве улыбнулся хозяину Мелей, с подозрением посматривающего на чужаков. – Думаю, опасность для нас преувеличена юной девой. Мы отправимся дальше. Да, братец?

Ллойву взобрался снова в седло и согласно кивнул. А Пивень умоляюще смотрел на бородача. Оставаться наедине с братьями он не желал, а всем сердцем хотел к теплу, к очагу и пиву.

– Пап! – Девчонка спрыгнула на землю и подбежала к отцу, ухватив коня за узду. Что-то жарко зашептала ему. Старик же обратился к провожатым.

– Спасибо вам, путь был долгим. По счастью, дорога обошлась без происшествий…

– Вы были хорошими спутниками, – Дженве чуть поклонился старику. – Но пора прощаться.

– Постойте! – Отец Вимлин поднял руку, чтобы его услышали. – Мы, клан Калевала, готовы предоставить вам ночлег и пищу. Вимлин рассказала мне, что произошло. Гнев Доенвальда ни с чем не сравнить. Поверьте мне, я знаю. Вам потребуется помощь… Если не ночлег, то хотя бы добрый совет…

– О, нет, – Дженве рассмеялся. – Мы справимся, поверьте.

– Поверьте мне, нет. Не справитесь, – веско ответил мужчина. И его люди согласно закивали. – Меня зовут Джарий Калевала. Я – владетель Северных Мелей. Большей их части. И приглашаю вас отужинать с моей семьей в знак благодарности за вашу доброту. Прошу, примите мою благодарность, а поутру сможете продолжить путь.

Вимлин, довольная и сияющая от чувства выполненного долга, снова села на козлы телеги и тронула вожжи. Дженве любезно улыбнулся владетелю. Бросил быстрый взгляд на понурую фигуру брата, снова задремавшего в седле под покровом плаща, на Пивня, истово закивавшего, умоляя согласиться.

– Хорошо, веди, Джарий Калевала, – Согласился Дженве. Мужчина махнул рукой своим людям, и процессия отправилась к Мелям уже в расширенном составе.

Северные Мели оказались небольшой рыбачьей деревенькой, расположенной в удобной, закрытой от ветров бухте. Замок, именуемый Мельин, хорошее, добротно сделанная крепь уходила двумя своими стенами прямо в море, обеспечивая рыбакам спокойную гавань, а обитателям крепости уверенность защиты от неприятеля с моря. Сам замок стоял много выше деревни, на пологом склоне горного хребта, и к нему вела дорога серпантином петляющая по засыпанному поздним снегом склону.

С дороги открывался вид на бескрайнее северное море и далёкую серебристую линию горизонта. Дженве залюбовался зрелищем, напомнившем ему о далёкой родине. Спокойная гладь воды отражала солнечный диск, уже почти коснувшийся горизонта.

– Ллойву! – Дженве в противоречивых чувствах вцепился в руку брата. – Посмотри!

Ллойву поднял голову.

– Это то, что стоит увидеть, хоть раз в жизни! – Восхитился Дженве.

Владетель с хитрецой улыбнувшись кивнул.

– Вам надо увидеть эти места летом. Поверьте, вам не захочется их покидать.

– О, я верю! – Дженве стиснул руку брата крепче.

– Ты сломаешь мне кисть, – сонно отозвался Ллойву. – Успокойся, прошу…

– Я не могу этого сделать! – Расхохотался Дженве. – Мы слишком далеко зашли с тобой, брат.

Джарий снисходительно улыбнулся.

– Я с нетерпением жду вашего рассказа о себе. Но прежде, разумеется, трапеза.

Дженве кивнул. Процессия поднялась по серпантину к воротам. С высоты расположившийся у подножия поселок казался игрушечным.

– У нас много свободных комнат, – продолжил Джарий. – Мы с моими родными занимаем несколько на первом этаже. Вас мы разместим в восточной башне. Она – самая теплая из всех.

Тяжёлые двойные ворота поднялись, пропуская путников в небольшой внутренний двор. Стены обрисовали замку небольшое пространство на плато, и конечно не рассчитывали, что в крепи, определенно предназначенном для обороны, станут разводить скотину. Во дворе шумно гомонила птица и протяжно мычали коровы. Рядом с конюшней разместился коровник, с противоположной стороны доносилось хрюканье. Пивень мог поклясться, что и птица жила где-то рядом.

Из четырех воинов, сопровождающих небольшой отряд, все были родственниками Джария. Самый юный – его племянник Агарон, с такой же кучерявой шевелюрой и гладко бритым лицом – его младший брат Владар, другие два, молча кидавшие тяжёлые взгляды на чужаков, были двоюродными братьями, сыновьями старика Вериго.

А сам Вериго, оказывается, был младшим из сыновей опального Зорры Калевала, чье имение Доенвальд разорил сотню лет назад по ложному доносу кого-то из свиты. С тех самых пор род Калевала обеднел и почти исчез. Мели – последний оплот обедневших танов. Все это братья узнали за ужином в просторном и теплом зале, куда их пригласили разделить трапезу с хозяевами. Зал был устроен иначе, чем в имении Грольссонов. Если там, в хунгуре, очаг разместился посередине, то в этом зале всех согревал огромный камин в человеческий рост возле самой стены. Братья познакомились с женой Джария, изысканной дамой в строгом темном туалете и крепкими рыжими косами. Звали ее Висметия, и родом она был из Гордарии. Познакомились и с Неоной, женой младшего из Калевала. За огромным столом было позволено сидеть и детям, которых в замке оказалось немало. За обедом стоял невообразимый гвалт. Многочисленные близкие и дальние родичи старались урезонить бегающую ребятню, но это им никак не удавалось. Несмотря на это Дженве чувствовал себя много уютнее, чем в имении Грольссонов. Тан Калевала был обходителен и вежлив. Его жена улыбалась вполне искренне. А юная Вимлин изо всех сил старалась привлечь к себе внимание.

После ужина женщины убрали со стола остатки небогатого ужина, а мужчины остались для разговора. Были принесены трехголовые канделябры с огарками свечей. Разожженный по случаю благополучного возвращения дядьки камин добавлял уюта. Сытые желудки тянули присесть и обсудить произошедшее за день. Хозяин распорядился принести гордарского вина из запасов. И теперь сидели, неспешно тянули вино из глиняных кружек и вели негромкую беседу. Вериго отправился отдыхать, сыновья отнесли его, потерявшего возможность ходить, к себе. Вимлин отправили к матери, не смотря на протесты девушки.

Джарий молча выслушал историю братьев о произошедшем в Броде. Лицо его оставалось бесстрастным. Владар только усмехнулся.

– Доенвальд берет большую мзду со своих тъёрдов, – задумчиво проговорил Джарий. – Уже не один тан жаловался мне на поборы. Он дал большие права своим къёрмам. Говорят, тех, кому нечем платить, они угоняют к Имперским границам. Теперь-то дорога свободна…

– Для чего? – Поинтересовался Ллойву. Тепло и пища придали ему сил. Дженве с удовлетворением отметил себе, что на щеках брата появился румянец.

– Продают, – коротко пояснил Владар. Зашла, словно вплыла, в зал и Висметия. Присела рядом с мужем.

– Но вас же много, – возразил Дженве. – Тех, кто недоволен…. Разве вы не можете сказать о своем недовольстве?

– Нас-то много, – усмехнулся Джарий. – Да все судьбой не вышли. Все разорены в край. А у Доенвальда – армия. Наёмники, къёрмы, да и союзники…

Серая кошчонка потерлась о локоть, прося внимания. Асатр в недоумении поднял руку, и скотина, замурчав, свилась в клубок на коленях. Ллойву положил руки на стол, опасаясь касаться грязного животного. Но тепло и приятный урчащий звук отчего-то не давали согнать кошчонку. Начала одолевать приятная усталость.

– Мы бессильны, – подтвердила Висметия. – Все боятся.

– Не гневи богов, женщина. Вы не побоялись дать им отпор… это опасно для вас, – Джарий чуть улыбнулся. – Я укрою сколько смогу. Но если потребуется сделать выбор…

– Мы понимаем, – кивнул Дженве. Ллойву слушал, как урчит кошка, и мысли его плавно сворачивались в клубок вместе с ней, отодвигая все заботы. Теплый, уютный, меховой клубок. Дженве что-то говорил. Доказывал. «Ох, Дженве, это не наша война». Джарий спорил и оправдывался.

Рядом с расслабленной рукой возникла еще одна, детская. Маленький кулачок с сокровищем внутри. Ллойву заставил себя повернуться к обладателю руки. Девочка лет семи в простом сером платье, подпоясанном выцветшей лентой, и в грубых башмаках на босу ногу стояла рядом со скамьей и ждала чего-то. Серые огромные ее глаза смотрели с любопытством и ожиданием.

– Чего тебе, дитя? – Спросил Ллойву расслабленно. Казалось, он готов был поговорить даже с этой девочкой. Дженве что-то жарко обсуждал с хозяином, но суть его беседы не задерживалась в мыслях, утекала по волнам журчащего спокойствия и неги. Сегодня Ллойву не хотелось вникать в суть разговора. Девчонка разжала кулачок, выложив на стол свое сокровище.

– Прости, дитя, я не вижу, что это? – Ллойву потянулся за окулярами за пазуху. Нацепил на нос свой аксессуар.

Камень, просто камень, обколотый со всех сторон. Если приглядеться и подключить воображение, можно было различить птицу. Ллойву взял камень в руку. Девчонка с интересом наблюдала за ним и даже забралась на скамью, чтобы сесть рядом. «Слишком острый для игры,» – подумалось. Ллойву начал пальцами разглаживать сколы, позволяя Искре свободно протекать сквозь пальцы, менять структуру камня. Птица, это Птица. Под пальцами асатра камень поддался Искре и начал менять форму, уподобляясь мягкой глине. Ллойву сформировал голову и тело, получился и хвост. Теперь гладкая, словно речной валун, в руках сидела каменная Птица. Именно так. С большой буквы. Девочка с восхищением в глазах осторожно взяла в руки свою новую игрушку.

– Марисса, не приставай к господину, – раздался голос хозяйки. – Простите ее. Она почти не говорит. Сиротка.

– Ничего, – вежливо кивнул Ллойву. – Это не трудно.

Но девочка, получив игрушку, не уходила. Она неожиданно заглянула в глаза, положила ладошку на запястье асатра. И Ллойву дернуло от нахлынувших видений, ударив волной чужих образов и воспоминаний. Кошка, выпустив когти, с громким мявом слетела с колен.

… Распахнутые черные крылья в небе. Окровавленное лицо Дженве. Долина, заставленная походными шатрами и людское море, колышущееся, словно волны, набегающие друг на друга. Гремит оружие, слышится боевой клич и звук рога. Руки, пытающиеся дотянуться до кимейров. Его руки. Злость на свое больное тело. Снова черная тень в небе, закрывающая крыльями солнце. А затем, словно гигантский огненный спрут, Окто…

– Ллойву! – вдох полной грудью. Казалось рёбра выламывает от невозможности вдохнуть. Оказывается, ему не хватало воздуха. Дженве с тревогой склонился над ним. Щекой Ллойву чувствовал прохладную поверхность стола. Вдох, выдох, снова вдох. Боль в груди утихала. Дженве приподнял и придержал брата. Исчезло чувство безопасности и тепла. Снова над ними нависла беда. Девочка исчезла. – Тебе надо отдохнуть… Дорога далась тебе тяжело…

– Где…где она? – Выдохнул Ллойву, оглядываясь.

– Простите! – Висметия тоже оказалась рядом. Асатр оглядел встревоженные лица, окружившие его. – Она напугала вас?

– Нет…Нет… – Ллойву выпрямился. Дышать стало легче, но теперь он понял, наконец, насколько вымотан последними днями. – Я…

– Я провожу тебя, – Дженве помог брату подняться. Не было сил выносить эти взгляды. Хотелось покоя и тишины, чтобы обдумать произошедшее, а ещё переговорить с этой девочкой. Кто она? И что за видения? Чьи они? Висметия со свечой в руке проводила братьев в восточную башню, где им выделили по комнате. Ллойву на втором ярусе, а Дженве на третьем. Хозяйка позаботилась, чтобы комнаты проветрили и привели в жилой вид. Но всё равно пахло плесенью и пылью. Указав дорогу, хозяйка удалилась.

– Ложись в постель, – Дженве усадил Ллойву на большую кровать с балдахином, что стояла посреди комнаты. – Ты напугал меня.

Ллойву слабо улыбнулся. Отчего-то сил совсем не осталось, словно девчонка вскрыла нарыв и через него утекала последняя решимость.

– Я принесу тебе капель. Только попробуй не выпить, – погрозил Дженве пальцем. И ушел. Ллойву огляделся. На стене висел старый гобелен, потемневший от времени и потерявший в наносах сырости свой сюжет. У другой стены – тумба с тазом для умывания. Сундук для вещей. Стол со стулом. На столе – положенные Дженве окуляры. Вот и все убранство. И отвратительный запах. Весь этот мир пах плесенью, навозом и гарью. Отвратительно. Если бы не весеннее солнце жизнь показалась бы совершенно ужасной. Сколь мерзка была жизнь среди людей, столь прекрасен мир за стенами, и только за это Ллойву был готов простить их всех. За восходы и закаты, за серебристый в вечерней дымке горизонт, за наступающую весну и бескрайнее небо.

Вернулся Дженве, накапал в кружку капель и протянул сидящему.

– Мне кажется, я видел будущее… – Выдохнул Ллойву, опустошив бокал. Перед внутренним взором стояло окровавленное лицо Дженве. – И оно не хорошо…

– Будущее? – Дженве, словно заправская сиделка, начал укладывать брата в постель. Стянул с него сапоги и тёплую тунику.

– Оставь, Джев, я еще в состоянии себя обслужить, – раздраженно огрызнулся Ллойву, но чувствуя при этом, что силы оставляют его.

– Всё, всё, не трогаю… – Дженве отошел к дверям, оставив брата в покое. – Будущее, Ллойву, это то, чего еще нет. Оно не может быть хорошим или не хорошим. Оно просто есть. Мы его создаём сами…

Ллойву хотел ответить, но мысль отчего-то ускользнула, веки уже сомкнулись. Все тело налилось тяжестью. Кажется, Дженве опять схитрил и накапал в лекарство ещё и сонных капель. Он такой же как Валлар, как сотни компаньонов до путешествия… Все не желают слушать его…

Дженве подождал еще немного, пока дыхание брата выровняется. Накрыл лежащего одеялом и вышел, прикрыв дверь.

Внизу хозяин еще дожидался его.

– С твоим братом все будет в порядке? – С тревогой спросил он. – Он выглядел очень больным. У нас есть лекарь, но за ним надо послать и заплатить ему. Отправить гонца?

– С Ллойву все будет в порядке. – Кивнул Дженве. Вряд ли эти местные лекари поймут, что с братом не так. – Я позабочусь об этом.