Текст книги "Не своя война (СИ)"

Автор книги: Ольга Морох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Небо раскололось надвое, рев заглушил все звуки, и звёзды с народившимся месяцем скрылись закрытые огромными крыльями.

– Дракон! – завизжал кто-то по девичьи.

– Держать строй!

– Не бойтесь! – понеслось со всех сторон. – В атаку!

Струи пламени от адского дыхания дракона проплавили доспехи и пробили брешь в обороне рыцарей.

– Вперёд, – Дженве бесстрашно кинулся в самое пекло, увлекая за собой и остальных.

Глава 34 в которой буря стихает, чтобы разразиться вновь

– Это было неосмотрительно, – посетовал Ллойву после схватки, когда все зализывали раны и считали потери. Волчья стая осталась пировать на поле боя, доглалывая то, что не сгорело в адском пламени. Со стороны люди сражение выглядело ужасающе: и тень в небе, и огонь, извергаемый из пасти чудовища, и огромные волки, действующие слаженно, как воинское крыло. Неудивительно, что некоторые из врагов бежали с поля боя, оставив своих командиров. Теперь пойдут слухи, никак не помогающие наладить связи меж двух миров.

Брат не ответил. Они, как и все, укрылись после своей победы во дворе крепости. Дженве сел у стены и устало закрыл глаза. Столь сильно и безрезультатно он ещё не никогда уставал. Тоннель, что он хотел пробить в скале, чтобы вывести людей из-под осады, так и не был завершён, и потребовал кратно больше усилий, чем было рассчитано. Ллойву, наверняка, назовёт брата балбесом потому что тот не углядел рядом более мягкую породу. Или что-то в этом роде. А схватка… Она давала надежду на скорое завершение всего: тяжести от невозможности решить всё одним ударом, постоянного теперь голода. Но все понимали, что это только начало. Одна победа, но битва ещё не выиграна.

– Джев?

Дженве почувствовал тень на своем лице. Ллойву склонился над ним, потому пришлось открыть глаза. Им обоим не помешала бы декада крепкого сна и отдыха.

– Я в порядке, – проговорил Дженве. Как забавно, обычно он спрашивал у Ллойву о здоровье. Теперь роли поменялись. Подошёл и Джарий, раненный мечом в бою.

– Съёвл не прислал подмоги, знать что-то случилось.

– Процветай, господин Джарий. Ты так в нем уверен? – Ллойву повернулся к хозяину крепости, перевязанному через весь торс окровавленными бинтами.

– Я не могу ему не верить, – сказал тот. – Он клялся кровью…

– Жидкая, жидкая кровь, – пропел Бес рядом. Ллойву чуть повернул к нему голову. Снова его никто не видит, кроме тех, кому он желает показаться. Похоже на безумие, не будь там, за стеной, обгорелых трупов в тяжёлых доспехах. Запах и копоть на руках не позволяли думать, что все это плод воображения. Дженве и Мильен вышли невредимыми из этой схватки. В основном оттого, что их прикрывали с воздуха. У Дженве опалена рука, а Мильен потеряла часть своей прекрасной косы. Но, что ценно, воинственная дева не отступила, столкнувшись в бою с реальным противником. Ллойву поймал себя на мысли, что безмерно горд за то, как сестра показала себя в бою. И рад, что она с ними.

– У нас есть время для перегруппирования. Используем его с пользой, – только и сказал Ллойву, Джарий кивнул.

– Как твой брат, – спросил он, – он не ранен? Лекарь надобен?

– Я не ранен, – ответил Дженве сам, снова открывая глаза. – Ничего не нужно, благодарю.

– Добро… – И Джарий отошёл, чтобы справиться о благополучии у воинов справа.

– Что произошло пока меня не было? – удивился Ллойву, – чем ты так себя измотал? Я словно смотрюсь в зеркало.

– Ллойву… – Мильен осуждающе взглянула на брата, и присела рядом с Дженве.

– Пойдем, покажу тебе кое-что, – снова Бес, снова рядом, и снова он тянет в сторону от того, куда рвется сердце. Но Ллойву кивнул обоим асатрам и отошёл. Дженве в надёжных руках. Нет силы крепче, чем родственная. Она быстро поднимает на ноги.

– Пойдём, – Бес увлекал асатра вдоль стены, мимо раненых и уже почивших, на каменную лестницу с высокими ступенями, а после и на стену. Ллойву поднялся на самый верх. Отсюда все видно, и дотлевающие осадные орудия после пожара, и остатки вражеской стоянки. И зарево на горизонте. Дозорные удостоили его одним лишь взглядом и потеряли к нему интерес.

– Это горит Вальцуг, – Бес встал рядом, заложив руки за спину, – большая деревня рядом с Седой падью. А с той долины прямой ход на Змеиный перешеек. А там и Аст’Эллот.

– И что я должен сделать сейчас? – Ллойву взглянул на Беса, – из всех нас крылья есть только у тебя. Кстати, почему ты не мог снять эту осаду без меня?

– Я прихожу в мир людей бесплотным призраком, благородный асатр дома Лир. Я ничто, пока в меня не начинают верить, позволяя обрести плоть. Твоя воля достаточно сильна, чтобы дать мне сил на эту битву. Мышка не видит меня таким, и твой брат тоже. Один ты зришь в мою истинную суть. Следуя твоим желаниям, я не нарушаю своего запрета на вмешательство в дела людей.

– То есть, все разрушения, причиненные тобой, это моя воля? – Ллойву поднял голову чуть выше, отрицая сказанное. – Это чушь!

– Как скажешь. Знаешь, – Бес сделал пару шагов в сторону, – среди вас ходила поговорка…

– Поговорка? – скривился Ллойву. Что это за новое слово?

– Присказка, не знаю, как назвать. Среди твоего народа. «Из всех домов только дом Лита не может летать», слышал её?

– Отчасти, – Ллойву улыбнулся, погружаясь в воспоминания об ушедших навсегда временах, – отцу она не нравилась, и он всячески пытался её избегать. Я полагал, она имеет происхождение от геральдистов.

– Верно, – кивнул Бес, – у дома Гайева на гербе парящая ламелия, у дома Урда крылатый грифон, даже дом Эниди выбрал своим покровителем крылатого морского дракона. Не знаю, что там было у ушедших домов. И лишь дом Лита всегда приземлен. Василиск. Камень.

– К чему ты это говоришь? – недовольно спросил Ллойву.

– Я дарую тебе крылья, благородный асатр дома Лир, – усмехнулся Бес. – Пусть твой василиск обратится в дракона.

– Не думал, что ты позвал меня поговорить о геральдике, – Ллойву нетерпеливо переступил ногами, – что ты хочешь сказать на самом деле?

– Отправляемся утром… Отдохните как следует…

К поздней ночи Мельин затих. Перевязали раны пострадавшим в бою воинам, собрали поминальные костры павшим. Ллойву проводил Мильен в комнату, отведённую ей хозяйкой и зашёл к брату. Отчего-то казалось сейчас важным быть на ногах, хотя сам он валился от усталости и произошедших событий. Дженве не спал, но уже готовился отключиться. Напряжение последних дней отпустило его и сейчас он держался лишь на собственном упрямстве.

– Завтра нас ждут у Седой пади, – сказал Ллойву сидящему на кровати брату. – Бес нас доставит туда. Кажется, завтра всё решится.

Дженве устало прикрыл потемневшие глаза ладонью. Сколько разговоров было о нём. Девчонка, Марисса вместе с Вимлин пропели все уши про этого господина.

– Я боюсь его всё больше, всё чаще наша с ним сделка походит на сделку с дьяволом.

– Не думай об этом, так и есть, – усмехнулся Ллойву, прошел к узкому оконцу, похожему больше на бойницу, закрытому в поздний час ставней. Приоткрыл створку, скрипнув проржавевшей петлёй. Ночь щедро дарила прохладу, давая надежду на новый день.

– И ты так спокоен? – Дженве с размаху опустился на кровать, – я чертовски устал за эти дни. Не знаю, готов ли я к завтрашнему дню.

– Не сомневаюсь, что готов. Мы все готовы. Я оценил размах твоей мысли. Ты проделал огромную работу, братец, – согласился Ллойву. – Не без недочётов, разумеется…

– Чтоб тебя, Ловкач, скажешь, я не туда повёл тоннель? Скажешь, я дурак? – возмутился Дженве, приподнимаясь на локтях. – Тебе легко говорить, умник! Ты всю жизнь чувствовал лучше! Мне не угнаться за тобой, но я хотя бы старался…

– Не скажу и судить не стану, – Ллойву чуть улыбнулся, – но тоннель ты спроектировал неверно, это же очевидно, Джев… – в ответ прямо в руки прилетело скатанное в клубок покрывало.

– Зануда, – выдохнул Дженве, – как ты съездил? Они там хорошо устроились?

– Недурно, – Ллойву подошёл к кровати и аккуратно положил куль, – но они, как я и ожидал, ничего не хотят менять. Мне отказали.

– Значит, без толку?

– Я бы не сказал, Мильен отправилась со мной, а Меоке обещал собрать для нас команду. Так что, я считаю, всё не так плохо. У нас в семье довольно бунтарей, отцу не понравится этот выпад.

– Годится… – Дженве закрыл глаза. – Какая разница, что ему там нравиться, а что нет. Давно надо было послать его к ч-рт-у… – голос становился всё тише и тише, пока последние слова не превратились в кашу из звуков.

– Отдыхай, – Ллойву присел на другую сторону широкого ложа. Из-за недостатка места в крепости для всех желающих укрыться от опасности Висметия определила обоим гостям одну комнату на двоих, так как вторую гостевую пришлось пожертвовать Мильен.

В дверь аккуратно поскребли.

– Входи, дитя, – Ллойву обернулся к двери, уже зная, кто за ней, – тебе страшно? Почему ты не спишь?

– Немного страшно. Там, снаружи что-то воет, – Марисса, закутавшись в тёплую шаль, сжавшаяся ещё больше скользнула в комнату серой мышкой. – Можно мне с тобой?

– Дженве может храпеть, если ты сможешь заснуть и его храп напугает тебя меньше воя волков, то я не против, – рассмеялся Ллойву. Насколько его изменила эта земля, что он с удовольствием протянул руки навстречу людской девочке? Марисса с видимой радостью забралась на колени и прижалась к груди.

– Тебе было больно? – прошептала она, взглянув в лицо. Ллойву лишь различил два бездонно-серых омута на белоснежном овале лица. – Умирать?

– Откуда ты знаешь? – прошептал он в ответ, склоняясь к самому уху своей гостьи.

– Папа сказал мне, что пришлось позвать маму… Чтобы она вылечила тебя…

– Так это была она? – вспомнился неземной свет и чуткие руки, чужое и вместе с тем что-то смутно знакомое. – Только Дженве не говори, пожалуйста.

– Он расстроится? – Марисса прижалась ухом к груди. – Всё же хорошо закончилось… Папа сказал, тебя нельзя вылечить, но подлечить можно…

– Хорошо закончилось, – эхом повторил Ллойву. Подумал, и устроился на кровати так, чтобы девочка полулежала у него на руках. – Благодаря ей… А ты? Как ты тут? Было страшно?

– Было, – согласилась Марисса, – но я знала, что ты придёшь! Я всем сказала! И Дженве!

– А он? – чувствовать тяжесть детской головы на груди было приятно. И словно весь мир успокаивался вместе с ребёнком.

– Он мне поверил, а остальные нет… Глупые…, – сонно пробормотала девочка.

– Да… глупые… – Ллойву закрыл глаза и тотчас открыл их, услышав справа раскатистый рык. Марисса завозилась на руках. Не желая тревожить сон девочки, асатр поднялся, чтобы отнести ребёнка к Мильен в комнату.

Хитрец ждал. Ему обещали власть и богатство. Хитрец верил, что Магистр не обманет. Где-то в глубине сердца он желал бы понять, что это за человек и откуда он, но умом понимал, что не будет рад открывшейся истине. Восток и юг прислали своих послов и было заключено перемирие. И выросли новые договоренности. Даже непокорный север прислал гонца. Они ждут терпения и милости от нового тьярда. Просят о пощаде. Дать им её и прослыть миротворцем? Вкусно, вкусно звучит. С покорившихся врагов можно взять много больше, чем за один набег. Хитрец размышлял. И был готов ответить своим северным вассалам о помиловании. Однако, что делать с Магистром? Он желал новую землю, и Хитрец в дурмане пообещал её. Теперь отступить – значит отказаться от поддержки этого колдуна. А в том, что он колдун, сомнений нет. Поддержать его – потерять Девовых рыцарей. Они всяко начнут науськивать народ против нового тьярда. Их слово и сейчас очень ставит на грань войны весь танъёрд. Пресветлый магистр ордена, Лукерий Аларис, прислал письмо, в котором просил нового тьярда оказать содействие в уничтожении демонитской заразы. А то значит, свалить четыре башни возведённые по сторонам света. Прогнать от себя Магистра Иса, наплевать на договоренности. А как же та земля, что обещала богатства и славу? Может, и нет никакой земли, есть только миф? Как поступить?

Прилетела птица с Седой пади, где собиралось войско. Пишут, земля та сокрыта колдовским туманом. А ну как натравить туда девовых рыцарей? И Хитрецу выгода и истинникам слава. Что до башен, то говорят, нельзя их разрушить. Пытались, да не вышло. А ну, как и правда, старые боги вернулись на землю людей? В пророчествах говорилось о конце мира, кто знает, о конце старого мира, аль начале нового? Новое – это хорошо, коли принесёт славу.

– Позволишь? – в створку двери Скорнь просунул свою шелудивую рожу. Не был бы полезен, давно бы погнал его взашей. Уж очень мерзок.

– Заходи, – милостиво кивнул Хитрец.

– Поговаривают, ты на с-север с-снарядил целую армию?

– Снарядил её Старг, а я лишь продолжаю его начинания, – Олаф переложил на своем столе одну бумагу, потом вторую.

– Я хотел с-сказать тебе… – Скорнь потянул шею в мерзких, сочащихся сукровицей патнах, – про с-северную землю…

– Что? – Олаф подпёр щёку кулаком. – Она будет нашей.

– Ес-сть возможнос-сть договоритс-ся с-с ними. Они дадут тебе знания…

– Опять ты за своё! Какие знания они могут нам дать?

– Я говорил с-с одним из них… Он назвалс-с-ся Ллойву Лиром…

– И ты молчишь? – Олаф грохнул кулаком о стол, с удовольствием отметив, как вздрогнул гордарец. Боится. Раньше не боялся, пёс.

– Я опас-салс-ся, что новос-сть лишит меня с-свободы, – усмехнулся кривой улыбкой смертника Скорнь, – он говорил, они готовы к миру. Пошли птицу, пус-сть с-случитьс-ся союз.

– Ты печёшься о собственной шкуре, – улыбнулся Олаф, – я же думаю обо всех.

– Что толку ес-сли ты сожжёшь эту землю?

– Не твоё дело! – Олаф впервые повысил голос на гордарца, и тот отступил в страхе. – Не твоё дело, – добавил

тише. – Будут тебе знания. Они сами принесут их нам, и будут умолять взять ещё… а мы подумаем…

Скорнь дёрнул головой и скривился. Подлец только и думает, как ухватить для себя побольше. Хотя, он здорово помог тогда с рыцарями девовыми и Вакровым йормандом.

– Я решу, что делать, – успокоил Олаф гордарца.

– С-смотри не прогадай, – прошипел тот, – смотри не прогадай.

Дозорные Мельина вряд ли могли подумать, что в эту ночь на смотровых площадках они были не одни. Кто-то вздрогнул от дуновения ледяного ветра, кто-то услышал краем уха чей-то вздох и только. Никто не заметил гибкой едва видной в полумраке фигуры, следующей по периметру стен следом за постовыми. Едва слышно перекликался ветер в крышах, а на верху самой высокой башни, прямо на черепицу опустился человек, или что-то на него похожее. Никто не смог бы его опознать в нем живое существо. Многие сказали бы: «тень легла от луны» и отвели бы взгляд, не ведая, что чужая воля не даёт им увидеть сокровенного. А луна привечала эту тень, протянув к ней невесомые руки, не смея коснуться, лишь играя рядом своими отсветами.

– Я сделал, что мог, – прошептала тень, обращаясь к луне, – основная цепь событий запуститься завтра…

Луна шептала в ответ, умоляла, упрашивала, но тень была непреклонна.

– Нет другого пути, ты и сама это знаешь… Я видел все возможные исходы, этот – лучший.

Луна грустила, опускаясь на плечи волшебной пыльцой и тень клонила голову, чтобы впитать больше.

– Я буду скучать… – вздохнула тень, отступая от серебряного света под ногами, – боги ведают, как я буду скучать… Но мы же встретимся…

Луна тихо вздохнула, и тень эхом повторила этот вздох.

– Будь завтра рядом, и всё получится… Я постараюсь быть мягче…

Лёгкое дуновение ветра, поднявшее серебристую пыльцу в воздух стало ей ответом.

– Со мной всё будет в порядке, я справлюсь, только не оставляй их…

Луна заплакала, уронив капли росы на черепицу.

– Не рви мне душу, я не отступлю…

И луна уступила сама, тихо, чтобы не тревожить покой обитателей крепости, скрылась за облаком, погасив свой печальный взор, оставляя землю людей перед одной ей известным будущим.

– Прощай, моё сокровище, – прошелестел ветер, стирая тень с крыши. Дозорные, почуяв смутную тревогу, перекликнулись, и убедившись, что всё в порядке, снова замолчали.

Глава 35 где смерть решает многое

На следующее утро небо с востока окрасилось в алый цвет. Даже старожилы не помнили такого. А крикуны и вовсе запричитали о погибели. Кричали, что земля напиталась кровью оттого и небо побагровело.

Роштар Вайзе поправил перевязь, чтоб сидела плотнее. По правую и левую руку его стояли страты, готовые отразить любой натиск даже ценой собственной жизни. Поговаривали, людь идёт с огнём на Аст’Эллот, а Совет Гильдий повелел готовиться к обороне. Только хватит ли им сил? Из войска – три крыла численностью в полторы сотни голов. За спиной оборонная линия, перед ними – туман, что удалось поднять с океана. Жаль, асатры исчезли с острова без следа. Даже близнецов Гайо найти не удалось, словно бы сгинули на просторах земли людей. То же можно было сказать и про братьев Лир. Ушли и пропали. Доктор Валлар заходил на днях к Советнику и сетовал, что Лиры не вернулись к указанному сроку, а без своих капель средний из братьев может и не дожить до конца года. Но что горевать, сейчас задача стояла посерьёзнее. Там, за туманом – целое поле, усеянное боевыми стоянками. Их много. И они идут. Роштар думал, как заставить туман уползти на большую землю, ветер не давал ему сделать этого, возвращая седые хлопья к океану. Схватки не миновать, если людь не передумает.

Белая пелена перед защитниками потемнела, и Роштар поднял кулак, готовый дать команду на сигнал к бою.

– У меня зад болит! – услышал он знакомое и едва не расхохотался. Дженве Лир, будь он не ладен! Роштар поспешил навстречу, дав знак своим стат-кабистерам оставаться на месте. – Такое себе, Ловкач, удовольствие…

– Дженве? Ллойву?

– Ба! – Из тумана вышел живой и здоровый, хотя изрядно похудевший Дженве Лир а следом и его брат. Но кое-кто третий не давал Роштару покоя, – Здорово, дружище! – Дженве полез обниматься, и Вайзе только увидел девичью фигуру.

– Мильен? – не поверил он глазам. – И Меоке здесь? – он вдруг ощутил прилив сил и поверил в победу. Иначе что это, если не знак судьбы?

– Будут чуть позже, – кивнула дева, – кое-кого ты будешь рад увидеть.

– Я и сейчас рад! – Роштар от избытка чувств даже прижал к себе Ллойву Лира, едва ли не отпрянувшего от него.

– Вот мы и прибыли, – Дженве воткнул в землю у ноги длинный флагшток, что держал за спиной. Ветер нехотя лизнул полотнище, и оно раскрылось чёрным пятном с алыми каракулями на нём. – Встречайте дом Лита!

– Это что? – Ллойву поднял голову, разглядывая самодельный стяг. По всему, и для него это творение стало сюрпризом.

– Это? – Дженве достал трубку и начал набивать её табаком, – василиск, не похож?

Мильен оценила алую каракулю на чёрном фоне.

– Сам малевал? – со скепсисом спросил Ллойву, оглядывая оборонительные позиции.

– Вимлин помогала, – Дженве задрал голову, чтобы взглянуть на своё детище, – что тебя не устраивает?

– Это червь, а не василиск, – хохотнула Мильен.

– Какое войско, такой и василиск, – проворчал начинающий творец, – я, между прочим, старался.

– Какая разница? – Роштар Вайзе был готов в порыве чувств обнять всех троих. – Не представляете, как я рад вас видеть.

– Представляем, – не согласился Ллойву, вглядываясь теперь в туман. – Твоя работа?

– Я посчитал, что скрыть наши позиции будет лучше всего, – кивнул Вайзе, – с самого утра я слышу звуки боевых барабанов.

– Началось, – Ллойву вытянул кимейры и сложил их в глефу. Мильен встала рядом. – Надеюсь, Меоке успеет вовремя…

Сначала на позиции обороняющихся полетели горящие снаряды. Они появлялись в тумане, как небольшие светила, росли и с грохотом разбивались о заградительные постройки. Кое-где образовалась брешь, но пока потерь в живой силе не было, Роштар отнёсся к этому спокойно.

– Сейчас будет атака, – Дженве достал кимейр и щёлкнул Октисом, – сможешь сдёрнуть туман?

– Да, – было видно, как Роштар сжал зубы, как заиграли желваки под кожей. – Мы же выстоим, да? Как в прошлый раз?

– Да, – Ллойву скользнул в сторону, увлекая за собой и сестру, и Вайзе не сразу понял, что на них несётся конница. Земля загудела, а из молочной пелены на защитников полился дождь из стрел.

– В укрытие! – Дженве сделал одно движение ладонью, словно поднял что-то, и вдоль всей линии обороны поднялся вал переработанной породы, закрывая основные силы от удара.

Дальше случился ад. На позиции налетела как призрак, конница. Но здесь их встретили Ллойву с Мильен, земля взбунтовалась под копытами коней, встопорщилась иглами породы, подламывая животным ноги и опрокидывая седоков, а там их спешили добить шедшие в атаку страты. Гомон, предсмертное ржание коней, свист запускаемых снарядов, огонь, запах палёной кожи, крови и вкус земли на губах. Утро из тревожного превратилось в чудовищную бойню. Ливень из стрел и облитые маслом, горящие снаряды вносили в этот ад свою лепту. И когда казалось, что атака отбита, на подходах показалась тяжёлая конница. В небо взлетели белые стяги с алой лилией.

– Это что ещё за дрянь? – но ответить было некому, узкий перешеек между заветной целью и долиной в седых одеждах мелкого просяника затопило кровью и телами. Людь лезла, как одержимая, а эллоты стояли насмерть.

– Пора, – услышал Ллойву рядом. Это Бес, что ему нужно? Ответить некогда, людь давила числом, заставляя отступать, а Дженве был далеко. Вот меч опустился по касательной на плечо, кровь обильно выступила, пропитывая тунику. – Разыграем спектакль? Сделай, что должен…

В небе с хлопком раскрылись два чёрных крыла. Все, осаждающие и осаждённые издали вздох ужаса. А чудовище с пылающим в пасти пламенем поднялось к небу и спикировало вниз, поливая огнём всех, кто не смог убежать.

– Что ты творишь? – выдохнул Ллойву. Бес сжигал всех подряд, подбираясь к рдеющим над бронированной конницей стягам.

– Меоке! Меоке здесь! – крик справа, кажется это Мильен, но Ллойву не обратил внимания. Отбросил от себя очередного противника и начал прорубать себе дорогу туда, где рыцари схлестнулись с демоном. Не обратил внимания Ллойву и на потемневшее над долиной небо, ни на поднявшиеся валы океанических вод, ни на обратившихся в бегство перед взбунтовавшейся стихией людей.

«Убей» – прогрохотало в голове, – «Ну же, ударь!»

– Ты безумец! – бессильно выдохнул Ллойву, ни к чему не способный сейчас, только лишь стоять и смотреть, сжимая в здоровой руке глефу, как чёрный, сверкающий эбонитовой шкурой дракон пикирует на людей, уничтожая их десятками, сжигает пламенем, сносит мощными взмахами крыльев. – Остановись! Разве ты хотел этого?

– Ллойву! – донеслось далёкое и родное, – Ловкач!

«Убей, ты же хотел это сделать!» – очередное пике, и снова вал раскалённого воздуха с запахом палёной плоти сбивает с ног, а со спины встали в оборону асатры. Людь не пройдёт. Она погибнет вся здесь в этой долине, сожжённая, раздавленная. Если не от дыхания дракона, то от стихии, призванной на помощь иллоями точно. Звуки боевого рога протрубили отступление.

– Остановись! – удар, нанесённый силой Искры пришёлся по крылу, и дракон сбился с траектории, пропахав крылом землю, поднялся снова. – Глупец!

На ещё один удар не хватит сил. Демона не одолеть, погибнут все. Как он и обещал. Но из-за спины по дракону прилетел ещё удар, и ещё, сбивая его на землю. Асатры вступили в схватку с драконом, невольно спасая бегущую людскую армию. Людь отступила и теперь поливала демона огнём из катапульт, но безнадёжно промахиваясь. Рыцари, понеся потери сплотились возле своего командира, и теперь лишь наблюдали за поединком.

– Зачем? – в груди взрывалось от нагрузки сердце, рвалось на части от неизбежного, – а… как же… Мара?

«УБЕЙ». И дракон зашёл в очередной вираж, поливая огнём уже оборонительные укрепления эллотов. Удары один за другим пробивали брешь в шкуре, что прорывалась огнём, но сразу затягивалась.

– Нет, – Ллойву бессильно опёрся на глефу. Силы оставили совсем, благо никому не было до него дела. Теперь никому нет дела и до новой земли, теперь все сосредоточены на новой опасности. Какая ирония. – Остановись…

– Ловкач! – услышал Ллойву словно сквозь толстый слой земли. Это Дженве, – убью-у-у-у! – и крик многократно умножаясь заметался в сознании. Ллойву только мог слышать, как ревела вокруг земля, изрытая горящими снарядами, как завывал и бился ветер, грохотала падающая вода. Асатры взялись за дело всерьёз. К счастью, без него.

– Ловкач! – кто-то схватил его за плечи, не давая упасть. Это Дженве? – Как ты?

– Плохо, – словно кто-то наложил тугую повязку на грудь. Дышать невозможно. – Всё плохо, Джев…

– Его одолели! Ты слышишь? – очень плохо слышно. Словно Дженве очень далеко. Дальше, чем хотелось бы. – Мы его одолели!

Как, как это случилось? Зачем? Со всех сторон сжимает палящий, жаркий Окто, не даёт вдохнуть. Снова пустыня, но на этот раз в руке верная глефа, он не безоружен вопреки обыкновению. И готов.

– Я приму этот бой вместе с тобой, – услышал Ллойву справа. Повернул голову. Бес. Разве его не убили только что? Там, в земле людей?

– У меня хватит сил помочь тебе в этой схватке, – ответил Бес на невысказанный вопрос. – А потом я уйду.

– Зачем? – Жар становился нестерпимым, – что за представление ты там устроил?

– Я сделал всё, чтобы ты мог создать свой новый мир, Ллойву Изольтар Найова Лир, – Бес достал свои клинки, – Мышке не нужна демоническая сила, ей нужен нормальный человеческий мир. Ты ей его дашь…

– Меня скоро не станет… – Ллойву взглянул на наливающееся огнём небо. Сейчас Окто возьмёт то, зачем пришёл сюда и ничего не останется.

– Эту проблему мы решим… – и Бес бесстрашно пошёл вперёд, – не отставай, благородный асатр дома Лир! Это твоя главная схватка.

Можно ли сражаться со сгустком сознаний обычным клинком? Этот вопрос Ллойву оставил без ответа. Он лишь понимал, что на лезвии глефы из чёрного латарового сплава сконцентрировалась вся сила его Искры, той, что Окто безрезультатно желал поглотить, и сейчас, получив возможность, бросился на жертву с новой силой. Сотни сознаний кружили вокруг, сплелись в единую сеть, пытаясь дотянуться до него.

«Наше!»

– Не позволяй ему вырваться наружу… – услышал Ллойву, – он не остановится!

«Наше!»

– Не позволю, – глефа танцевала в руках, обрубая тонкие щупальца, тянущиеся к последней Искре в этой вселенной.

– Я здесь! – Бес оказался вне палящего круга и со всей силы вогнал клинки в невесомое тело призрачного модуля. От крика сотен голосов заложило уши и показалось, что во рту появился вкус крови.

«Предатель!» – тонкие нити-руки потянулись с удвоенной силой. Снова удар, и сама вселенная закричала от боли, лишая ориентации в пространстве.

«На-а-а-ашее-е-е-е» – высокая нота заложила уши, глефа выпала из руки и сразу нити впились в тело, заставляя опуститься на колени.

– Соберись…

Вот она, глефа, лежит, пальцы чувствуют протёртую кожу рукояти, в скольких битвах он побывал с ней? Не счесть. Неужели проиграет последнюю? Пальцы сжались в кулак. Один взмах, и разрубленные нити истекая чистой энергией отпрянули от своей жертвы. Снова крик, взрывающий всё изнутри, проникающий в самую суть, опустошающий, выскребающий все желания дочиста. Удар, и хватка ослабла. Ллойву понял, что обрёл способность слышать, видеть и чувствовать. Над ним теперь возвышался лишь Бес с горящими первородным огнём глазами. Демон из преисподней.

– Теперь ты свободен…. живи…

Живи.

– Господин Лир, господин Лир, – посетовал слева знакомый голос. Валлар. Какой выматывающий сон. Кажется, у него случился удар в Окторуме. И отдых не принёс облегчения. Надо будет сказать отцу, что Окто желает стать свободным. Эта мысль была последней прежде, чем его свалил удар. Теперь задача выйти из госпиталя. Ллойву открыл воспалённые глаза. Что произошло? Всё тело ломит, а плечо болит так, словно он ударился им при падении.

– Я рад снова увидеть вас, к сожалению, вы снова мой пациент. Я же просил быть осторожным, – голова оказалась зафиксирована валиками так, что повернуть её не было никакой возможности, но доктор Валлар сам подошёл, чтобы попасть в поле зрения. Он так постарел за эти дни. Что произошло?

– Я не устаю поражаться вашей неугомонной натуре, господин Лир.

– Прос. стите, – Ллойву потянулся рукой к горлу. Отчего так саднит?

– Ничего, я рад, что вы справились со своим недугом… Ещё немного… – Доктор потянулся к изголовью, что-то поправил, и голова свободно мотнулась в сторону, – вот так, – он присел рядом на высокий табурет, чтобы поговорить.

Ллойву разглядывал постаревшего доктора и недоумевал, когда он успел столько пропустить. Что случилось? Откуда седые виски и лучистая сеть морщин возле глаз?

– Я могу поговорить с Советником? – откашлявшись, спросил он.

– Кримом? Конечно, конечно можете, если найдёте, – добродушное лицо доктора расцвело улыбкой. – Сейчас все так много говорят об этой битве. Я слышал, вы там сыграли немалую роль…

– Битве? – Что за битва? Что происходит?

– У перешейка. Я читал в новостном листке. А грохот разрывов доносился даже до Майоран. Я немного испугался, если честно. У нас немало раненых и обожжённых.

Память, посчитав, что щадить мозг не следует, начала вытаскивать события одно за другим. И самое оглушающее: Ллойву не смог завершить эту битву, помочь Дженве и остальным. Его срубил недуг.

– Дженве! – Ллойву приподнялся, но тотчас был уложен твёрдой рукой обратно в кровать, – что с ним?

– Всё в порядке, сколько знаю, – доктор Валлар, как фокусник, достал откуда-то из изголовья бокал, наполненный красноватой жидкостью, – вот выпейте.

– Я не стану ничего пить! – Ллойву упрямо отодвинул бокал рукой, – я должен поговорить с Дженве! Мильен? Где они?

– Ничего не изменилось, да? – ухмыльнулся доктор Валлар, – успокойтесь, господин Лир, иначе мне придётся обратиться к главе вашего дома, дабы призвать вас к послушанию!

– Отца вы вряд ли найдёте, – Ллойву вдруг почувствовал, что доктор прав. Он снова слаб, как дитя.

– О, нет, и это прекрасная новость для вас, – доктор хитро сощурился, – я безумно рад за господина Дженве. Он принял знак главы дома в той битве. Теперь он стоит во главе и принимает решения. Это очень необычно для его возраста, но боги посчитали его достойным. Я считаю, прекрасный выбор. Теперь у него множество дел. Он где-то здесь, на Аст’Эллоте, он обещал навестить вас. А я обещал ему, что лично прослежу, чтобы вы не сбежали из постели.

– Джев? – новость прекрасная. Дженве заслужил. Ллойву почувствовал, как его отпускает напряжение. Значит, он жив. – А Мильен?

– Она тоже здесь. И ваш брат тоже. И остальные… позавчера был большой день…

– Позавчера? – проклятое сердце.

– Выпейте… – и снова бокал у самого лица.

– Здесь сонные капли? – уточнил Ллойву, уже зная ответ. Валлар хитро улыбнулся.

– Дьявол с вами, – и Ллойву выпил всё до дна.

Дженве зашёл вечером и принёс с собой пакет с зелёным виноградом. Теперь брат выглядел иначе. Он сменил серую тунику на чёрную с красной каймой, и в лице его появилось нечто величественное, что угадывалось у отца, но навсегда было стёрто вечным брюзжанием.