Текст книги "Не своя война (СИ)"

Автор книги: Ольга Морох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Глава 4 в которой людь разговорил странного господина

Ллойву проснулся от назойливого зуда во всем теле. Словно бы кожу колет тонкими иглами. Что-то было не так. Он повернулся лицом к костру, стараясь не вылезать из спальника. Внутри мехового кокона было тепло и уютно. Вылезать не хотелось. По другую сторону костра на бревне сидел размякший от выпивки Дженве и курил трубку. Идея отправиться в путешествие была лучшей из всех возможных. Подумать только, они едва ступили на землю люди, а уже узнали столько нового. Даже поучаствовали в небольшой стычке. Не желая расставаться с теплом, Ллойву завернулся крепче в меховое одеяло. Начал походя разглядывать лицо брата. Тот о чем-то задумался, изредка затягиваясь трубкой и выпуская клубящийся паром дым. Фигура сидящего на бревне Дженве ярким пятном выделялась на фоне посмурневшего в сумерках леса. Небо над головами затянуло тучами и грозило засыпать путников снегом. Удивительное зрелище. На Аст’Эллоте не было столь уничтожающего чувства незначительности перед стихией. У них были метеостраты, что следили за погодой, и каждый день мог быть просчитан от восхода светила и до его заката. Правила игры были известны и прописаны заранее. Но здесь… Здесь илои стали лишь фигурами на игровой доске, не игроками. И в этом тоже была своя прелесть. Отчасти.

Ллойву перевел взгляд снова на Дженве. За его левым плечом отблески огня нарисовали абрис человеческой фигуры. Ллойву резко сел, откинув одеяло. Уж не проводник ли решил напасть со спины?

– Сзади! – Крикнул Ллойву, но Дженве не отреагировал, словно и не слышал. Неизвестный подступил ближе, при свете костра открывая свою истинную суть. Безликий. Существо без имени и без лица. Ллойву вскочил на ноги, запутался в спальнике и едва не упал, сделав шаг. Дженве словно ослеп и оглох, продолжая безмолвно и беспечно курить. Опять сон? Ллойву поднял глаза на брата, и неведомая сила подхватила и потащила его прочь в далекое поле. Стоянка их, мерцающая отсветами костра, быстро и равномерно удалялась. Он четко видел огонь и Безликого. Видел, как тот достает из под своего невзрачного одеяния стальной кинжал и подносит к горлу Дженве. Тот, сидел, словно бы не замечая опасности. Подобно марионетке в дешёвом театре.

– Джев! – Ллойву двинулся назад к костру, но ноги его отчего-то увязли в топкой грязи. Он угодил в болото. – Джев! – Он с усилием вытянул одну ногу из хляби. Сделал шаг. – Джев! – кричать бесполезно. Можно до хрипоты пытаться достучаться до брата, но он не услышит.

Безликий воткнул нож под подбородок своей жертве.

– Джев!!! – Ллойву почти охрип. Ноги увязли настолько, что вытащить их уже невозможно. Яркая вспышка осветила болото, бросая контрастную черную тень на мутную гладь воды. Выжигающее глаза пламя. Ллойву слезящимися глазами взглянул на источник сияния за своей спиной. Окто. Огромный, раздутый до невероятных размеров. Величиной в полнеба, Окто завис над ним. Ллойву потянулся к костру. Спасти, ещё можно спасти…

Дженве, насаженный на нож, точно мотылёк на иглу, дергался в руках Безликого. Движения его тела стали гротескно сильными, словно его било в судорогах. Фальшивка. А затем кукла открыла глаза и рот в беззвучно крике, все еще дергаясь всем телом. На белом овале распахнулись три бездонные дыры. Странно, что несмотря на расстояние и скверное зрение, эту картину Ллойву видел очень четко, словно она выжигалась где-то в голове.

– Нет, – бессильно выдохнул Ллойву. Вид брата привел его в ужас, но не идти к нему он не мог. Должен.

«Наше» – прогудели сотни голосов.

– Отдай, верни! – Ллойву потянулся к брату. – Не смей! – Жар от Окто пек спину и грозил сжечь на месте.

«Наше». Тело дернуло от крика или от ожога, и Ллойву открыл глаза.

Спина нагрелась от костра в настоящей реальности. Ллойву перевернулся на другой бок, лицом к страшащей его правде. Нет, это только сон. Всего лишь сон. Дженве спит недалеко. Его спальный мешок мерно поднимался и опускался от дыхания. Наемник караулит, тараща прямо на него осоловелые от бессонницы глаза. Все таки Дженве слишком беспечен, что вверяет их безопасность первому встречному людю. Ллойву не доверял бы им. Тем более после последних событий. Но от радостного осознания, что это только сон, Ллойву был готов даже поболтать с проводником. Хоть с с самим дьяволом.

Ллойву выбрался из одеяла, накинул плащ, сел на бревно на приличном расстоянии от наемника. Ночь студила руки холодным сырым ветром, проникала в мельчайшие прорехи в одеянии, выстуживая промокшую от пота рубаху. Смена лежит в вещевом мешке, но сейчас думать от том, чтобы переодеться не хотелось. Ллойву взглянул еще раз на мерно поднимающийся и опускающийся от дыхания спальник Дженве. Все в порядке. Просто сон. Отвратительный сон. Он провел рукой по лбу. Пот уже высох, осталось мерзкое чувство страха, но и оно таяло рядом с весело потрескивающим костром.

– Не спится? – Грустно спросил наемник.

– Просто сон, – отозвался Ллойву невпопад. Зачем людю знать, что его тревожит? Проклятый Окто никак не отпустит его. Разорвав связь с Аст’Эллотом, Окто отчего то сохранил её с Ллойву. И тянулся следом, тащился по земле людей, требуя своё. Или это просто кошмары.

– Надует снег к утру. – со вздохом проговорил Пивень. – Вон какие тучи нагнало.

– Снег? – Ллойву пожал плечами. Ему было безразлично. Пусть будет снег. Большая земля жила по своим законам и их Ллойву был готов принять.

– Вот и весна, а зима-то не отступает. Все снег да снег. Ночью нападает, днем растает. – Продолжал наемник. – Такая его работа. Падать. Одна беда, бездорожье размоет. Тяжеленько без тракта идти будет. На дорогу не желаете выбраться?

– Мне, право, все равно. Утром Джев проснется, там решим, если по дороге лучше, то пусть будет дорога.

– Он у вас главный? – С лукавинкой в глазах спросил Пивень. Наемника было откровенно скучно и он был не прочь поговорить

– Что это значит? – не понял Ллойву. Всю жизнь, что они попадали с братом в передряги, они принимали решения вместе, используя каждый свой резерв. Если Дженве всегда был сильнее, то на Ллойву ложилось планирование, они пользовались Искрой друг друга, если это было необходимо. И Ллойву никогда не думал, кто в их паре был главным. Вопрос никогда не стоял так.

– Ну… – Пивень смутился. – Он все решает…

– Мы путешествуем вдвоем, – зачем-то уточнил Ллойву для наемника, в глазах его горели отблески от костра. – все решения – наши общие.

– Да, ну я просто…подумал. – Пивень смутился от пристального взгляда белесых глаз. – Не похоже было…не важно в общем…

– Вы – людь, слишком просто устроены. Вашего порога чувствительности не хватает, чтобы уловить связи между нами. Но она есть. Нам не нужны слова. Нас связывает наша кровь. – Высокопарно выдал Ллойву.

– М-м-м, – Пивень отвернулся. Ишь, слишком просто устроены. Да хоть бы и так.

– Почему ты зовешь нас людью? – После паузы спросил Пивень. Слово ему не нравилось, и он не совсем понимал его значения. Словно собаку кличут.

– Кто же ты? – Удивился Ллойву.

– Человек.

– Человек – не людь?

– А вы тогда кто? – обиделся наемник.

– По происхождению мы – иллои. По крови – первородные асатры.

– Это кто ж такие? – Теперь удивился наемник. Неграмотная людь. Всё, что он знает, это где добыть пива. Хотя им простительно. Всё, что они делали это время – воевали между собой за землю и влияние. Прошло столько оборотов, а они едва продвинулись в развитии дольше порога. Для них дика письменность, а грамоту они передают в песнях. Дикий народ.

– Иллии. Так вы звали нас когда-то… давно…

– Ничего себе! – Хохотнул Пивень. – Так их нет давно! Уж лет триста! Или больше! Даже дед мой не их помнит. Разве в песнях сохранились!

– На Астэллоте прошло больше тысячи лет с момента его поднятия. Сменилось пять поколений. – Кивнул Ллойву. – Но подозреваю, что течение времени исказилось на острове из-за смещения центра масс.

– Чего?

– Не обращай внимания, – Ллойву махнул рукой и прикрыл глаза ладонью. Отчего-то снова разболелась голова. Связи с этой землёй у него точно нет, значит причина внутри. Он просто устал, не выспался, всё ещё не здоров. Причин может быть много.

Пивень замолчал, переваривая сказанное. Про иллиев он знал очень мало. Знал, что все они превратились в красивые легенды. Что-то осталось от них. Письменность, например, кое-где не разоренные храмы. Нянька рассказывала, когда ушли иллии, землю разорвало от войн и междоусобиц и из глубин небытия поднялись демоны, захватив человеческие души на долгие триста лет. От иллиев остались подземные храмы, порталы и кое-какие артефакты. Пивень всегда считал их красивой легендой, сказками. Но вот так сидеть и разговаривать с призраком из прошлого….Это слишком.

– А…вы…зачем вернулись? – Не нашелся, что спросить Пивень.

– Пришло время. Мы вернулись, – Ллойву чуть улыбнулся. Что объяснять глупому людю про Окто? Про титаническую работу асатров, обладателей Искры, превратившихся в одночасье в Жертвенных для всех остальных. Про тысячу оборотов жизни без люди в гармонии и достатке, про угасание и разрушение Окто, про возвращение острова, про освобождение. Про самую главную ошибку илоев: мысль, что можно жить в изоляции от мира, что стоила не одну сотню жизней. Разве он поймет?

– Вас двое? – не унимался наёмник.

– Нет, нас много. На земле, которую мы зовем Аст’Эллот, живет мой народ. – Ллойву опустил голову, отвернулся. – Они счастливы своей неизвестностью, и вам они не помешают.

Пивень пожал плечами.

– Нет, так нет. Да, я-то что! Я ничего! Просто виду у вас с братом…. точно призраки, – проводник нервно хихикнул. – У нас в Тангоре не очень-то жалуют колдовство всякое там или что-то в этом роде. Уж натерпелись. Нянька рассказывала, говорит, в старое время колдунов было, как грязи. А все от невежества. Продавали души демонам. Да и творили через них всякое, кто плохое, кто хорошее. А один-то был уж больно лютый. Зверь! Призрачный Дракон называли. Как есть, ненасытный. Много душ забрал. И в Гордарии, и в Ардени, и тут у нас. Благо, Дева его одолела, зато через это с жизнью своей попрощалась. В жертву, значит, себя отдала, чтобы изгнать окоянного в самое что ни на есть пекло!

– Что ж прям при няньке было? – Улыбнулся Ллойву. Людь. Что сказать. Легенды у них рождались на ходу, и обрастали подробностями так же быстро. Все, чего они не понимали превращалось в чудо. Варвары.

– Точно говорю! – Пивень оживился и даже придвинулся к собеседнику.

– Дед сам не видел, маленький был, люди рассказывали. У Белого камня это и приключилось. Как взлетел, да давай всех с земли подбирать, прямо в пасть!

– Люди, может, придумали? Привиделось им. Драконов-то и в природе нет. Нет такого вида. По всем законам существования такие большие не выживут. Да и не взлетят. Название только, – Заметил Ллойву.

– Был! – Пивень с чувством саданул по бревну рукой. – Точно тебе говорю! Только невидимый, говорят. Призрачный.

– Прозрачный чтоли? – Это уж и вовсе из детских сказок.

– Не ведаю, – проводник задумался. – Может и так. Говорили, человек продал ему душу за бессмертие, да видать, прогадал. Помер демон. И человека за собой унес.

– Что ж, странная сделка. – Ллойву закутался в плащ сильнее, спасаясь от ветра. – Кому может принести счастье бессмертие?

– А ты бы не хотел? – Ухмыльнулся Пивень. – Чтоб жить и не помирать. Всех врагов переживешь.

Ллойву улыбнулся снова, но улыбка в этот раз получилась грустная.

– И ты увидишь, как умирает все, что тебе дорого. Не только враги, но и друзья, родичи. А сам будешь жить.

– Это, конечно, да. – Пивень почесал патлатую голову. Об этом он не думал. – У тебя табаку нет?

– Я не балуюсь, – Ллойву кивнул на брата. – Дженве курит трубку. У него наверняка есть.

– А ты мне не дашь?

– Я – не дам, – отрезал Ллойву.

Пивень вздохнул.

– Жаль. А что ты там крапаешь в своей колдовской книжке?

– Она не колдовская. Обычная, – Сморщился Ллойву. И этот туда же, – Заметки. Твоя страна для меня пока загадка. Я желаю знать о ней все. И не забыть потом. Она прекрасна.

– Там через перевал – Гордария. – Пивень махнул рукой на северо – запад. – Через Южное море – Имперские тъёрды. О них тоже желаешь знать все?

– Конечно. – Ллойву кивнул, и глаза его загорелись внутренним огнём. – Твой мир так велик!

Пивень фыркнул.

– По мне, так Тангора – самое лучшее место на земле.

– У меня будет возможность сравнить. – Воодушевленно прошептал Ллойву. Мыслями он уже унесся далеко, к морю, к загадочным имперским тьёрдам, к гордарским городам.

Проводник пожал плечами, выражая свое презрительное отношение к гордарским купцам и иритийским султанатам.

– Далеко, – выдал он.

– Мы станем совершать путешествие небольшими расстояниями, – только бы хватило сил, даже сейчас ехать в седле целый день тяжело. Дженве умчался бы вперёд, если бы не Ллойву.

– Этак тебе твоей книжки не хватит! – не отступал наёмник.

– Не хватит. – Согласился Ллойву. – Я найду новую.

Пивень снова пожал плечами. Странный господин. Зачем куда-то рваться, когда дома тебя ждет и кров, и пища, и, возможно, девица.

– А брат твой с тобой пойдет? – Лукаво улыбнулся проводник.

– Мы попадем с ним на ваш Пик Дьявола. А потом он решит сам.

– Чего вас туда тянет? – Сморщился Пивень. – Даже название говорит, остерегайся меня. А вы туда рветесь, как безумные.

– Это наша с ним клятва, – Ллойву посмотрел на костер. – Мы оба поклялись друг другу ее исполнить.

Он и сам не знал, отчего это важно. Первые дни после госпиталя Дженве постоянно говорил о путешествии и взял с брата слово, что они не отступят. Потом заботы закрутили обоих, а Ллойву ещё и долгое восстановление. Но Дженве не забыл про обещание, и теперь обоим предстоит его исполнить.

– Так отчего не выбрали другую гору? – Изумился проводник. Ллойву рассмеялся.

– Только она звала нас, когда мы увидели ваш мир впервые.

– Гора звать не может! – Пивень поднял палец, демонстрируя проблески разумного мышления.

– Не может, так не может, – согласился Ллойву, накинул капюшон на голову и замолчал, пережидая приступ головной боли. Но Пивень устал молчать. Вот уже и забрезжил рассвет, спать не хотелось. Ветер нагнал тучи, и вскоре пошел мелкий, противный снег мелкой крупой. Пивень поежился.

– А отчего вы седые оба? – Не выдержал он.

– Что это значит? – Ллойву поднял голову, в раструбе капюшона был виден только его нос и подбородок.

– Ну, словно седые…У вас все такие? У нас то седеют к старости, от опыта, так сказать…

Ллойву пожал плечами.

– Обычный цвет волос.

– Значит все… – Вздохнул Пивень. – Я по началу испугался, думал, мертвяки из земли вышли…Ан нет. Нормальные вы ребята. Особенно брат твой, душевный человек.

– Иллой, – поправил Ллойву. Отчего-то сравнение с людью показалось кощунственным.

– Ну, илой, так илой. Мне так-то без разницы. Я поговорить по душам завсегда рад. И выпить…

– Я заметил, – отозвался собеседник.

– Ты не думай! Я на службе ниииии, – Пивень затряс головой, подтверждая свои слова.

Ллойву не ответил. Подбросил дров в костер. Снежинки испарялись, недолетая до огня.

– Доведу вас в лучшем виде. Только делать там нечего. Снег да дикое зверье. Ну, придете, а дальше-то что? Через перевал все одно не пройдете! Постоите, да назад.

И снова молчание. Пивень поерзал на месте.

– Спишь, чтоли?

– Нет.

– А чего молчишь?

– Слушаю.

– Ты говори, а то я словно сам с собой болтаю.

– Мне нечего сказать.

– Как это нечего, каждому есть чего сказать.

Снова молчание. Пивень тоже затих. Экий важный господин, сказать ему нечего. Ничего, проснется его брат, уж тогда поговорим. Тот, второй, всяко приятней, чем этот.

Глава 5 в которой все узнают друг о друге чуть больше

Следующим утром мелкий, точно крупа снег засыпал окрестности. Крошечные льдинки неприятно кололи кожу. Сколь хороша была погода накануне, столь неприютна была она этим промозглым утром, словно вознамерившись показать путешественникам, какой непредсказуемой может стать дорога. Ветер рвал на путниках одежду и трепал языки костра в разные стороны, норовя погасить огонёк. Даже близость ажурной вязи из стволов и ветвей деревьев не спасала от промозглой сырости, и совсем не защищала от ветра. Пивень с облегчением сдал свой пост проснувшемуся с рассветом Дженве. Ллойву, к досаде наемника, так и не проронил больше ни слова после ночного разговора. Этот господин проводника пугал. Но Дженве был приветливым за двоих, поэтому Пивень позабыл свои страхи, и уже к обеду, позавтракав, все собрались снова в дорогу. Братьям не нравилось соседство караванов в пути, потому к тракту решили не приближаться. Хоть Пивень и считал, что это-то точно лишнее. Уж всяко лучше соседство человека, чем дикого зверья. Но Дженве прозрачно намекнул, что встречаться с людьми ему не хочется, а Ллойву молча с ним согласился.

Дженве поделился с наемником табаком, и они вдвоем с удовольствием задымили. Солнце, выступившее в послеобедии из-за туч, уняло разгулявшийся ветер, разогрело воздух, растопило нападавшую снежную крупу под ногами, снова напомнив, что время весеннее. Жизнь стала казаться краше и гармоничнее. Пивень был сыт, почти счастлив. Дженве развлекал его расспросами о службе, а проводник был не прочь почесать языком.

– А где ж ты служил, господин Пивень? – с лукавой улыбкой спросил Дженве.

– Известно где, в Доенвальдовой дружине. Окромя её лучше носа не казать, – охотно отозвался Пивень, почесывая заросшую густым курчавым волосом с рыжинкой шею. – Доенвальдовы йорманды абы кого не берут!

– Ценный воин, значит… – улыбнулся Дженве.

– Не особо ценный, – смутился проводник, – говорят, кругом смута зреет. Недовольных много… Вот и берут всех кто готов служить под крылом Феникса

– Чем же недовольных?

– Нынешний тьярд муж достойный, – уклончиво ответил Пивень, – да тучен не в меру, да до девок охоч. Поговаривают, гордарские советники власти имеют больше, чем он. Порты почти продали иритам да гордарцам. А порты это что?

– Что? – услышал Пивень лукавое.

– Известно что, торговля да флот. Вот что. А тьярд молчит. Какова была империя! Дед рассказывал, Старг Доенвальд сколотил под собой, всех подмял, никто и пикнуть не смел. А Рогний ему не чета… – разговорился проводник, и тот час прикусил язык. Мало ли, где вздумается пришлым трепать языком. Как бы до виселицы не договориться.

– При нём бандитов стало больше… Вот и набирают в йормы славных воинов.

Ллойву ехал в молчании, казалось, что слушал, склонив голову на грудь. Глубокий капюшон на меху скрывал его лицо. Дженве с изрядной долей беспокойства поглядывал на брата. От Пивня не укрылась эта забота. Вот чего он не понимал, так это странного такого поведения. Разве каждый не кузнец своего благополучия? И если этот странный господин желает быть один, отчего не предоставить ему эту возможность?

– Чего ты? – Удивился Пивень.

– Ллойву? – Дженве подъехал ближе, склонился в седле, заглядывая под капюшон.

– Я слышу. Все в порядке, – услышал он тихий голос. Дженве вернулся на свое место, но тревога не покинула его. Пивень с неудовольствием поглядывал на странного господина. По мнению проводника, этот самый господин слишком много внимания оттягивал на себя, лишая Пивня задорной беседы и единомышленника.

– Мы сейчас вдоль Чешуйки идем, – сказал он Дженве, стараясь вернуть к себе долю внимания.

– Чешуйка это….

– Река. Вдоль речки идем, – проводник указал на длинную ленту, скованную льдом и кое-где покрытую снегом, по правую руку. – Там – И палец сместился влево. – Чешкин брод.

– Какое смешное название. Это что?

– Да, малый сун, – нехотя ответил Пивень. – Там переправа. Можем в брод. Но лед тонкий, как бы, не провалиться.

– Совсем малый сун? Сун это что?

– Совсем. Сун это вроде три двора, да мельница. К примеру… – честно признался Пивень. – А так… Три двора, да харчевня. Для проезжих. Дыра – дырой, но переночевать можно. И харчей опять же…

– Долго ль до него? – Дженве с беспокойством взглянул на склоненную голову брата.

– Ежели вот так же, да в пути не увязнем, то две трети дня пути. Завтра к утру прибудем. Ежели ускориться, то к вечеру.

– Давайте ускоримся, – принял решение Дженве. – Небольшой привал, и к вечеру надо быть в твоей харчевне. Слышишь, Ллойву? Справишься?

– Да.

Дженве кивнул, и Черныш набрал скорость. Проводник подстегнул свою кобылу, стараясь успеть за приглянувшимся ему нанимателем, и она перешла на галоп. Ластва, не отставая, следовала за ведущим кродом, иногда огрызаясь на кобылу. Пивню даже говорить расхотелось. Темп Дженве задал быстрый, сколько было возможно. Чудные звери легко преодолевали заросли путанного ивняка вдоль берега, чего нельзя было сказать о лошади. Пивень начал отставать.

Вскоре показались у реки развалины водяной мельницы. Дженве ткнул в нее пальцем.

– Там сделаем привал.

Пивень поравнялся с ним.

– Это Черная мельница.

– И что? – Отозвался Дженве всем видом показывая пренебрежение к страхам проводника.

– Проклято место. Удачи не будет.

– У вас каждый клочок земли проклят! – Расхохотался Дженве. – Если так, то и жить-то негде.

Проводник нахмурился и замолчал. Пускай себе смеется. Он, Пивень, в эту мельницу ни ногой. При нем в таверне «Хромая лошадь» в том самом Чешкином броде бывалый рыбак рассказывал историю, как сгинули там его кобыла и собака, сам едва ноги унес. Он, Пивень постоит рядом лучше, но в мельницу ни ни.

Путники подъехали ближе. Стали видны, изрядные прорехи в стенах, одряхлевшие, развалившиеся крылья, а кое-где следы пожара пятнали каменную кладку.

– Отдохнем чуть и в путь. – Дженве скинул мешок с крупа крода, погладил Черныша по морде, чтобы не смотрел в сторону испуганной кобылы. Крод застрекотал в ответ. Ллойву тоже спешился и подошел к стене, где теперь сложили нехитрые пожитки.

– Как ты? – Обратился к нему на илои Дженве, стиснул плечо. Ллойву скинул капюшон плаща, и Дженве с неудовольствием увидел, что глаза брата снова потемнели.

– Я в порядке, – раздельно произнес Ллойву, тема была ему неприятна.

– Мы слишком быстро движемся? – С тревогой спросил Дженве.

– Я просто не выспался, вот и все, – Ллойву улыбнулся, стараясь успокоить брата.

– Снова кошмары?

– Я не хочу это обсуждать.

– Они выматывают тебя. Быть может, если ты скажешь, то сможешь справиться с ними?

– Нет, Джев. Я и так справлюсь. Нет нужды это обсуждать.

– Я не для того тебя вытащил с Аст’Эллота, чтобы потерять здесь, – Дженве стиснул плечо брата крепче. – Слышишь?

– Я – в порядке, Джев. Просто устал. – Ллойву перевел взгляд на проводника, распахнувшего глаза и рот, слушая чудной, непривычный слуху язык.

– Перекусим, и в путь, – сказал Дженве на общем, отпуская брата.

– Это можно, – согласился Пивень с живостью. Может, мельница не так страшна при свете дня. Быть может, она только ночью наводит ужас? Рыбак говорил про чёрные тени, про горящие глаза. Разве днём такое увидеть? Скорее в сумерках. Может, и вовсе ему привиделось. Разложили снедь. Дженве достал чудной черный кинжал из-за спины, нарезал хлеб и мясо.

– Чего это? – Пивень, жуя, указал на кинжал, что лежал сейчас возле снеди, измазанный в крошках и совсем не страшный.

– Это кимейр. Ритуальный кинжал илоев. Ну, был таковым.

– Ого, а чего он черный?

– Их куют из особого сплава, а потом закаляют при адских температурах. – Дженве отправил в рот кусок бутерброда, охотно отвечая на вопросы. Его брат молчал.

Пивень потянулся к кинжалу, взял в руки. Рукоять такая же длинная, как и лезвие. Обмотана кожей, истертой от многократного применения. Само лезвие черного цвета сплошь изрезано сквозной резьбой. Выглядел этот кимейр, как игрушка для детей. Или как сувенир. Пивень потрогал лезвие. Тупое. Да и сталь мягкая, можно продавить ногтем. Пожал плечами, положил обратно.

– И зачем вы его носите? Он же никчемный. Его сломать, раз плюнуть.

Дженве усмехнулся, взял его в руки.

– А ну ка, попробуй сломать, – предложил он. Пивень с улыбкой надавил на лезвие. Что за черт! Сталь укрепилась, не согнуть. С дуру схватил за лезвие всей ладонью, и сразу отдернул руку. Острейшее лезвие оставило длинный глубокий порез.

– Это магия? – Пивень прижал кровоточащую руку к груди.

– Это кимейр, – Дженве усмехнулся и протянул наемнику платок. – Он предназначен для асатров, для нас. Наша кровь дает ему силу.

– Асатров?

Дженве кивнул.

– Типо тан, по-вашему.

– Ничего себе, у наших танов кровь-то как у всех. Чего в ней особенного? Коль клинок иль топор держать не умеешь, так и жись твоя станет короче. – Пивень усмехнулся. Чудные чужаки.

Дженве ковырнул кожу на своей ладони. Показались капли черной крови. Пивень ошалело взглянул на свою рану. Красная. А у этих колдяков – черная. Дьяволы, как есть.

– Черная! – Пивень дернулся отползти, рука поползла начертать охранный знак перед собой.

– В этом наш секрет – кивнул Дженве, хитро поглядывая на напуганного проводника.

– Признайся, вы – дьяволы!

– Мы – Жертвенные дома Лир, – вступил Ллойву в разговор. – Не путай свои суеверия с родословной, происходящей от последних богов. Это Искра, она вступает во взаимодействие с кровью, меняя её состав.

Пивень медленно перевел взгляд на порезанную ладонь. В голове все смешалось.

– Да не переживай ты так! – Рассмеялся Дженве. – В остальном мы похожи на вас. Только сильнее.

– Умнее, – вставил Ллойву.

– Выносливее, – кивнул Дженве.

– У нас есть наука и медицина.

Пивень покачал головой. Вспомнил про три монеты в кошеле.

– Мне-то все равно, – наконец, выдал он. – Хоть дьяволы! Платите мне, и я отведу вас даже в ад!

– В ад не надо, – заметил Дженве. – На гору Дьявола

– Будь по-вашему, – Пивень замотал руку платком. – Только платите.

Реплика повеселила Дженве.

– Выходит, золото рассеивает все твои суеверия, милейший?

– Благословенный металл, – кивнул Пивень. – Иногда мне кажется, его коснулись боги…

– Боги к золоту не имеют отношения, – заметил Ллойву брезгливо. – Только людь касается презренного металла.

– Пускай, касается. – Закивал Пивень. – И почаще.

Дженве расхохотался.

– Ты забавный людь, Пивень! Забавный людь…

Через час окончили трапезу и собрались в дорогу. Все же, мельница наложила ни них проклятье за незваный обед под сенью ее стен, думал Пивень. Дженве снова задал темп хода, не сравнимый с конной прогулкой. К вечеру даже проводник выбился из сил, едва держась в седле. При подъезде к Чешкину броду братья решили кродов отпустить поохотиться. В город вошли в наступающих сумерках и пешими. Пивень вел лошадь в поводу, замыкая шествие. Братья шли неспешно, Дженве подстраивался под медленный шаг брата. К тому же они несли в руках вещевые мешки и седла, снятые с кродов. Пивня эта похоронная поступь выматывала, как ничто другое. Город был почти пуст в сумерках. Время караванов еще не наступило и жители, кормящиеся за счет путешественников, разошлись по своим домам в вечернюю пору.

Единственная улица была безлюдна и темна. Братья шли, с интересом оглядывая местные строения. Смотреть особо не на что. Низенькие дома перемежались приземистыми постройками для скотины. Вот в Северной Звезде есть на что посмотреть! Пивень бывал там однажды. Говорят, тьярд выписывал зодчих из самой Гордарии.

Гостиница стояла у самой переправы. Являла собой небольшое стрельчатое строение с большим обеденным залом и несколькими комнатами для ночлега по его краям.

– Я договорюсь? – Пивень протянул руку в ожидании нового вливания в свой скудный достаток. Дженве достал из кошеля монету, положил ее в протянутую ладонь.

– И ужин! – крикнул он в догонку, проводник исчез в дверях. Братья неспешно тронулись следом. Обеденный зал был пуст в эту пору. Посередине зала тлели угли огромного очага, у дальней стены разместилась стойка владельца. Пивень что-то горячо обсуждал сейчас с хозяином. Дженве потянул брата за грязный стол. Тот не стал сопротивляться и присел на скамью.

– Колоритно, – Дженве оглядел потемневшую от времени резьбу над головой. Пивень поспешил отчитаться о потраченных средствах.

– Нам дали комнату, кому-то придется спать на конюшне, то есть мне. – Радостно сообщил он. – И сейчас хозяйка принесет, что осталось.

– Хорошо, – кивнул Дженве, положил ладонь на запястье брата. – Ллойву, ужин…

– Я не хочу, – последовал ответ. – Я бы хотел пойти спать. Устал…

– Я провожу! – Согласился Пивень. Хозяин пообещал достать пива, и проводник предвкушал веселую ночь. Ради нее он был готов поспать в холодном хлеву.

– Нет, – Дженве с укором взглянул на наемника. – Ужин.

– Право, Джев… – Слабо запротестовал Ллойву. – не нужно…

– Ты поешь, мы все поедим, а потом мы все вместе пойдем отдыхать, – с нажимом повторил Дженве, и Ллойву сдался, кивнул соглашаясь. Хозяйка, дородная крепкая тунгурка, принесла какую-то похлебку в небольшом чане, несколько мисок и черпак на всех. Пивень с готовностью услужить разлил все по порциям. Разложил хлеб и деревянные ложки. Ллойву взял в руки деревянное потемневшие от частого использования изделие, покрутил в пальцах.

– Это ложка, черпак, похлёбку хлебать, – уточнил Пивень с готовностью.

– Я знаю, – Ллойву чуть улыбнулся. – Их хоть иногда моют?

– Этого не знаю, – честно признался проводник. – Чего их мыть? Можно попросить, конечно. Только вода-то все одно из речки.

– О, боги… – выдохнул Ллойву, едва не отставляя от себя тарелку. Дженве взял свою ложку в руки и попробовал варево.

– Годится. Ешь, Ловкач.

Ллойву, стараясь сократить контакт с ложкой, брезгливо взял ее двумя пальцами. Вяло начал цедить бульон из похлебки.

А вот Пивень поел с удовольствием. Похлебка была хороша. Густая, ароматная с кольцами лука и плавающим сверху жиром. Брюхо прятно потяжелело и теперь требовало чего-то выпить.

– Хозяин говорит, есть пива бочонок, – Обратился он к Дженве но тот покачал головой.

– Спать, – Дженве кивнул головой в сторону дверей в комнату. – И ты тоже, Пивень.

– Ну, спать, так спать, – согласился проводник, мельком бросив взгляд на раздражающего его господина. Ллойву прикрыл лицо ладонью от спутников, но Пивень отчетливо видел на виске бьющую в такт сердца черную вену.

– Вон ваши комнаты, и снаружи посплю – проводник махнул рукой на приоткрытые двери.

Дженве подхватил свою поклажу, на другую руку накинул петлю от вещей брата и молча ушел. Проводник помялся у стола и тоже поспешил ретироваться. Мало ли….А ну как этого странного господина хватит удар какой. Крутись потом возле него. Может им наоборот полезно то, что вредно для людей. Кто ж их разберет. Благо, братья будут спать в отдельной комнате сегодня.

Дженве успел скинуть вещи и оценить комнату, пока Ллойву не пришел. Четыре стены, две грубосколоченные койки и стол между ними. Настоле два стакана и кувшин, по запаху вода, но стоит тут давно. Под потолком небольшое окошко, закрытое ставней. В целом, неплохо. Тем более, что за окном снова поднялся ветер и, кажется, пошел дождь. Переночевать в гостинице было хорошей идеей.